"Сестры" - читать интересную книгу автора (Русанова Ольга)

Глава двадцать вторая. Двадцать семь Зин

Прошел месяц. Теперь чуть ли не каждый день почтальон приносил кипу открыток Максимовой Евгении. Вот и сейчас за дверью знакомый голос произнес нараспев:

— Почта!

Дежурная Женя с грохотом откинула крюк.

— Максимовой Евгении… и еще Максимовой… и это ей. Сегодня, поди, целый десяток наберется.

Женя взяла открытки. От волнения буквы в ее глазах запрыгали. Вот из Ульяновска: «По сведениям… ни в детских домах, ни на усыновлении… не значится». Из Свердловска, Рязани, Иркутска — то же самое. Может, здесь что-нибудь другое? Нет, все то же. Вечно эти жестокие слова: «не значится».

— Женечка, не надо так огорчаться. — Тамара Петровна обняла ее, — Я сама схожу в управление и всё толком узнаю. Я ведь тебе уже обещала. Обязательно схожу.

— Тамара Петровна, пойдемте скорей! Сейчас! — взмолилась Женя.

У завуча было множество неотложных дел — она сегодня в первый раз после долгой болезни пришла к своим девочкам. И все же сразу после обеда она пошла в управление.

Приняла ее худощавая женщина неопределенного возраста, коротко, по-мужски, остриженная. Это и была подполковник милиции Анна Игнатьевна Журавлева.

Тамара Петровна быстрым взглядом окинула огромный письменный стол. На столе — необыкновенная чернильница в виде медведя на айсберге с надписью: «Дорогой Анне Игнатьевне Журавлевой на память от В. и Л. Ивановых, которым она нашла сына», откидной календарь, испещренный пометками, и толстая папка, которую при виде посетительницы Журавлева отложила в сторону.

— Вы из детского дома имени Дзержинского? — переспросила она. — У вас воспитываются дети погибших фронтовиков? Как же, знаю… Да вы садитесь, товарищ Викентьева! — И женщина-подполковник показала на большое мягкое кресло.

Но Тамара Петровна придвинула себе стул. «В такое кресло как сядешь, так и утонешь», — подумала она.

— Я к вам вот по какому делу. — И Викентьева коротко передала все, что знала о Зине.

— Как это ни трудно, — сказала она тихо, но твердо, — а девочку мы обязаны разыскать. Если бы вы только знали Женю…

Журавлева не торопясь достала из кожаного портсигара папиросу и закурила.

— Максимову Евгению Корнеевну? — Голос у нее был глуховатый. — Как не знать!

Тамара Петровна удивилась — в управлении уже знают Женю? И даже то, что она Корнеевна?

— Это дело у меня вот где… — Журавлева поднесла руку к белому подворотничку своей гимнастерки. — Вот!

Она придвинула к себе толстую папку, и Тамара Петровна удивилась еще больше — на папке было написано:

И тут Журавлева, которая обычно всех посетителей принимала радушно и участливо, посмотрела на посетительницу строго и неодобрительно.

— Нет спасенья! Сыплются на нас каждый день, как дождик! — Она вынула из папки ворох открыток. — Тут, видно, целая артель работает. Артель по розыску вашей Зины Максимовой.

— А-а-а, это всё наши девочки! — улыбнулась Тамара Петровна.

— Да вы понимаете, что они натворили, ваши девочки? — сердито продолжала Журавлева. — Чуть ли не пятьдесят областей и краев ищут Зину!

— Ее и республики ищут, — уточнила Викентьева. — И в районах тоже.

— Превосходно! Ваши девочки организовали чуть ли не всесоюзный розыск! — Журавлева стряхнула пепел с папиросы. — И знаете, что получилось? Девочки запрашивают города. Каждый город ищет Зину Максимову у себя и, кроме того, запрашивает Главное управление, чтобы оно искало по всему Союзу. Ищем-то ведь все-таки мы!

— Вы меня извините, но я пока не вижу толку, — заметила Тамара Петровна.

Журавлева пристально посмотрела на собеседницу, подумала. Затянулась папиросой и неторопливо подала ей стопку карточек:

— Вот, пожалуйста, двадцать семь 3ин Максимовых нашлось.

Тамара Петровна не могла скрыть удивления:

— Куда столько? Нам только одну Зину, сестру нашей Жени.

— Пожалуйста, выбирайте любую. — Журавлева невесело улыбнулась.

— Я не понимаю… — еще больше растерялась Тамара Петровна. — Что вы этим хотите сказать?

Она стала перебирать карточки. Ах, вот оно что! На каждой карточке стояло: «Зинаида Корнеевна Максимова». Здесь были москвички, горьковчанки, жительницы Алма-Аты, Читы, Риги, Сыктывкара… Всем им было по восьми-девяти лет.

В кабинет вошла девушка и положила на стол пачку бумаг и груду открыток.

— Сегодняшняя почта, товарищ подполковник, — сказала она и ушла.

— Так и есть! — Журавлева взяла лежавшие поверх бумаг открытки. — Опять ваши девочки строчат…

И что-то пометила в своем блокноте.

— Да, так вот… — уже мягко сказала она. — Зину мы до сих пор не нашли. Вот первый запрос, он еще в прошлом году сделан. Какой-то майор прислал, Александр Матвеевич.

— А, Женин дядя Саша! — вставила Тамара Петровна.

— Он наведывался в Залесье, — продолжала Журавлева. — Ведь Максимова была из их отряда, и они хотели забрать к себе Зину и Женю. Но из-за метели сделать этого не удалось. В лесу Зину партизаны уже не нашли, все оказалось засыпано снегом.

Анна Игнатьевна захлопнула папку.

— Вот и мы второй год ищем, а следов — никаких. В детских домах не числится — значит, ищи где хочешь… Мы, конечно, приложим все усилия, но придется потерпеть. Признаться, случай трудный. Но не в наших правилах отступать.

— Что же вы предлагаете? Что я скажу своим девочкам?

Журавлева вздохнула:

— Пусть надеются и ждут. Так и скажите: «Надеяться и ждать!» И вот что, товарищ завуч, — она забарабанила пальцами по столу: — пусть никаких запросов больше не пишут. — Она кивнула головой на пухлую папку: — Понаписали уже, хватит!

Так ничего больше и не узнав, Тамара Петрович ушла из управления.

У ворот детского дома ее ждали Женя, Лида и Нина. Они бросились к завучу:

— Как вы долго!

— Тамара Петровна, что вам сказали?

— Нашлась Зина?

Тамара Петровна прошла в вестибюль, сняла шляпу, повесила жакет на вешалку и повернулась к девочкам:

— Пока порадовать вас нечем.

— Не нашли? — упавшим голосом сказала Женя.

— Нет, Женечка.

Женя опустила голову. Лида молча смотрела на нее. Видно, найти Зину труднее, чем они все думали.

Однако надо было заниматься.

— Лида, пошли! — решительно сказала Женя.

Девочки поднялись в свою рабочую комнату.

Лида взяла с этажерки книжку прописей и стала из нее переписывать в Женину тетрадь: «Кошка Машка поймала мышку…»

Лидино перо то едва касалось бумаги, оставляя на ней черту тоньше паутины, то делало нажим — и тогда крохотная черная капелька, словно бисеринка, украшала букву.

— Вот тебе сегодняшний урок, — сказала Лида.

«Кошка Машка…» — вывела Женя и насупилась. Рядом с Лидиными ее буквы были толстые, как бревна.

— Ничего, научишься, — подбодрила ее Лида. — Ты ведь уже лучше пишешь.

«Кошка Машка поймала мышку»… Женя давно кончила заданные на сегодня три страницы, но все еще продолжала писать. Ей казалось: вот еще немножко — и буквы у нее получатся вроде Лидиных.

Кошка… А ведь глупо писать про какую-то кошку, когда надо еще выучить глухие согласные. И Женя стала выписывать в тетрадку: б, т, п… Потом вдруг засмеялась и закричала:

— Лида, я придумала! Напиши мне пропись: «Степка, хочешь щец? Фу!» Из глухих согласных.

Лида за круглым столиком читала «Войну и мир».

— Каких «щец»?

Женя объяснила.

— А знаешь, Женя, ты научишься! Ты ведь такая упорная! Только тебе надо в школу на Маросейке, а не к нам, в сто шестидесятую. Наша Нина Андреевна тебя провалит.

И Лида сказала, что в школе на Маросейке, где учится несколько пятиклассниц, учительница очень добрая, требует мало, у нее все сойдет. Только вот Тамара Петровна хочет, чтобы девочки учились вместе, в одной школе. И в этом году, кажется, всех переведут в сто шестидесятую.

— А уж если наша Нина Андреевна заметит, что ты хоть чего-нибудь не знаешь, так сразу и скажет: «Максимова Женя, не жди от меня поблажки!»

— А мне поблажки и не надо! — обиделась Женя.

Сдвинув брови, плотно сжав губы, она стала выводить новую строчку: «Степ…»

— Тогда все в порядке! — засмеялась Лида.

Она спрятала книгу в стол и ушла в Дом пионеров.

Женя кончила писать и взялась за географию. Вдруг в коридоре послышался шум, топот ног, и в рабочую комнату гурьбой ввалились Майя, Аля, Кира и за ними чуть ли не все младшие.

Зловещим топотом они доложили:

— Женя… Женя… там…

— Что? — испугалась Женя.

— Там тебя ищет… вот… Иди скорей!

Они говорили все сразу и показывали на окно. Женя ничего не поняла.

— Кто ищет?

— Мальчик! — выпалила Аля и вытаращила глаза.

— Какой мальчик?

— А мы не знаем какой.

Женя закрыла тетрадь:

— Где он? В вестибюле?

— Нет, он на улице.

— Почему же вы его не позвали?

— А он боится нас и не идет!

Женя побежала к выходу.

Девочки кинулись в зал, к распахнутым окнам, стали взбираться на подоконники. Вот смешной мальчик! Почему он их боится? Уж они ему покажут, раз боится!..

— Вот он, вот!

Девочки увидели, как Женя подошла к загорелому мальчику в коротких носках и белой рубашке с красным галстуком, подала ему руку.

— Меня бабушка послала, — сказал он, теребя в руках выгоревшую кепку.

— Да? — встрепенулась Женя.

— Бабушка велела спросить, почему ты не приходишь. Она ведь в управлении была. — Он нахлобучил кепку на стриженую голову. — Пришла к Журавлевой: «Вы что долго ищете, второй год дело тянется!» А Журавлева отвечает ей: «Бабушка, не волнуйтесь, все меры приняты». А бабушка и говорит: «Да поскорей бы надо, а то следы вовсе затеряются».

— Так и сказала: «Все меры приняты»? — переспросила Женя.

— А как же! Так что ты, Женя, духом не падай.

Они прошлись мимо дома. Женя озабоченно смотрела прямо перед собой и молчала. У крыльца они остановились.

Мальчик неловко протянул ей руку.

— До свиданья! — пропищала Майя.

— До свиданья! До свиданья! — подхватили девочки на разные голоса.

Мальчик посмотрел на окна и показал кулак сидящим на подоконниках девочкам. Нина, не стерпев, высунула язык. Аля, растопырив пальцы, показала нос.

Мальчик покраснел и отвернулся. Поковырял каблуком мягкий асфальт и сказал:

— Женя, приходи к нам на стадион. В воскресенье игра будет. Я вратарем. Против наших «Чистых прудов» знаешь кто? Сборная «Воронцово поле». Дело будет! Приходи.

— А нам можно? — пропищала из окна Майя.

— Мы все придем! — пробасила Аля.

Девочки подхватили:

— Все! Все!

— И пожалуйста, приходите! — Витя повернулся и, не оглядываясь, пошел по раскаленной улице.

Девочки выскочили на крыльцо. Испугался! А еще мальчишка! Вот смешной!

— Кто это, Женя, кто?

— Это… — Женя засмеялась. — Это Хомич с Чистых прудов, вот кто!