"Мечта холостяка" - читать интересную книгу автора (О'Брайен Кара)

Глава 6

Энджи держала Лизу на коленях и смотрела, как Нэт танцует с бабушкой на веранде. Кроме них, в вальсе кружилось еще несколько пар. Веранду нельзя назвать просторной, но, когда всю мебель и цветы в кадках сдвинули к стенам, на полу, покрытом зеленым паркетом, спокойно могла танцевать дюжина пар. Оркестр из трех музыкантов, игравший на удивление виртуозно, располагался на входе под аркой. Один из братьев Нэта, Саймон, пригласил ее танцевать, но она отказалась: ей нужно отдышаться после танца с Нэтом.

Ей нравился красивый, шумный дом Перл, с высокими потолками и окнами нараспашку; нравилась откровенность родственников Нэта, то, как они дружелюбно подшучивали друг над другом. В их кругу она не чувствовала себя одинокой. Всю жизнь она мечтала о братьях и сестрах, кузенах и кузинах, ласковых бабушке и дедушке, ворчливой тетушке. Но ее отец умер, когда она была совсем маленькой, и ее мать вышла замуж за Марка, тихого, скромного человека, который после смерти ее матери еще глубже ушел в себя. Энджи радовалась за Марка, когда он женился во второй раз. Но он и его новая жена никогда не станут ее семьей, никогда между ними не будет таких теплых отношений, как между родственниками Нэта. Казалось, смех наряду с фотографиями и сувенирами заполнял каждый уголок этого счастливого дома.

Нэт так закружил свою бабушку в танце, что она даже взвизгнула от восторга.

Саймон, младший брат Нэта, нагнулся к Энджи и пощекотал Лизину пятку, обутую в белый вязаный башмачок.

— Повезло же Нэту, — позавидовал он. — Я чуть со стула не упал, когда узнал, что он женится, но теперь я понимаю, к чему такая спешка. У тебя случайно нет сестры-близняшки?

Энджи засмеялась.

— Нет. А жаль.

Взгляд Саймона чем-то походил на взгляд Нэта: такой же плутоватый, притягательный, однако ему недоставало доброты. Его светлые волосы красиво контрастировали с темно-карими глазами. Наверняка он скоро покорит сердце какой-нибудь счастливицы.

— Никогда не видел, чтобы мужчина так быстро потерял голову от женщины, — продолжал он, имея в виду Нэта.

Нэт, несмотря на то, что танцевал с Перл, то и дело бросал взгляды на Энджи. Энджи помахала ему рукой, и он улыбнулся, увидев, как сверкнуло у нее на руке обручальное кольцо. Она вдруг начала нервничать, словно они с Нэтом присутствовали на первом школьном балу, а не на их свадьбе.

— Нэт раньше влюблялся в кого-нибудь? — спросила она Саймона.

Он, казалось, удивился, затем задумался:

— Не знаю даже, что ответить. У него было много девушек, и чаще всего они потом плакались мне в жилетку и говорили, что он разбил им сердце. — Он улыбнулся и почесал за ухом. — Вообще-то мне даже нравилось их утешать.

Пряча улыбку, Энджи отхлебнула глоток пунша:

— Мне он сказал, что любит целовать красивые мордашки.

Саймон рассмеялся:

— Что правда, то правда.

Почему-то она ждала от него другого ответа.

— Что ты тут рассказываешь моей красавице жене? — спросил Нэт.

Оркестр закончил играть, и Нэт и Перл, держась за руки, подошли к их столику.

— Как всегда, вешаю лапшу на уши, — ответил Саймон. Он пощекотал на прощание Лизе пятку и, подмигнув Энджи, поднялся. — Помни, теперь у тебя есть братья. Если понадобится его приструнить — только свистни.

Энджи, улыбаясь, встала со стула. Нэт смотрел на нее, подняв брови.

— Потанцуем? — спросил он.

Перл вызвалась подержать ребенка, а Энджи, вновь оказавшись в объятиях Нэта, испытала радостное волнение. Заиграл вальс, и Нэт уверенно закружил ее в танце. Ее белые бальные туфли легко скользили по прохладному паркету.

— Если тебе что-нибудь не нравится, скажи мне, — тихо проговорил он.

Она удивленно подняла на него глаза:

— Но мне все нравится.

Некоторое время он пристально разглядывал ее, затем еще крепче прижал к себе.

— Прости меня, — прошептал он.

«Он же ревнует! — промелькнуло у нее в голове. — Ревнует к своему родному брату!» И почему-то ей стало приятно. Она прикрыла глаза, чтобы лучше ощущать музыку, и вдыхала запах его шерстяного костюма, кружась в ритме танца.

— Где ты выучился так хорошо танцевать? — спросила она.

— Мама научила, — ответил он. — Она нас всех научила.

Энджи опять посмотрела ему в глаза. На лице его всегда отражалось так много эмоций. Как же она мало знает об этом человеке! Каждое открытие — лишь начало десятка новых.

— Как жаль, что наших родителей уже нет с нами, — вздохнула она.

Он улыбнулся слегка вымученной улыбкой.

— Не беда, — успокоил он. — Мы-то будем присутствовать на свадьбе Лизы.

У Энджи перехватило дыхание, Нэт нагнулся и легонько чмокнул ее в губы, а потом опять закружил в танце. Волшебная музыка вальса и волнующее ощущение того, что ее держит в объятиях теперь уже ее законный супруг, приводили ее в смятение. Сердце ее переполняли самые разнообразные чувства: благодарность, удивление, что она отважилась на второй брак, страх перед тем неведомым, что предстояло им впереди, и предвкушение покоя и счастья. И еще где-то в глубине души она чувствовала, что предала Сэма — как она могла надеть свадебное платье, когда ей полагается носить траур по своей первой любви? Когда она встретилась с проницательным взглядом Нэта, ей показалось, что он читает ее мысли. Ей даже захотелось, чтобы он угадал, о чем она сейчас думает, понял бы ее и простил.

Оставшуюся часть званого вечера Энджи помнила уже смутно. Со временем у нее начало сводить скулы от натянутой улыбки. Где-то к восьми часам Лиза тоже устала и раскапризничалась, а тосты все не прекращались. Вечеринка явно затянулась. Энджи прижала к себе ребенка и потянула Нэта за рукав.

— Нам пора отвезти ее домой, — заметила она.

— Давайте мы ее понянчим, — предложила Перл.

А Джил добавила:

— Ну, пожалуйста, только сегодня! Я так хочу получше познакомиться со своей племянницей.

Энджи, положив головку Лизы к себе на плечо, пыталась ее успокоить. Она взглянула на Нэта. Как он отреагирует на предложение?

— Нет, не стоит, — ответил Нэт бабушке, не отводя глаз от Энджи. — Мы сами справимся.

Услышав его слова, Энджи облегченно вздохнула, а потом подумала, что своим отказом они могли обидеть родственников Нэта, и покраснела. Нэт легонько чмокнул ее в губы и пошел собирать их вещи. Наступила суматоха: все похватали видеокамеры и фотоаппараты и приготовили зерно, которым полагается осыпать новобрачных. Тут Лиза разревелась не на шутку, и они поспешили укрыться в автомобиле Нэта, который гости тут же принялись забрасывать зерном.

— Боже мой! — вздохнула Энджи, усаживая Лизу поудобнее в ее креслице и протягивая ей бутылочку.

— Готова? — спросил Нэт.

Энджи пристегнулась ремнем безопасности.

— Да.

Нэт нажал на гудок и начал выруливать со двора. Вслед им летело зерно, гости выкрикивали поздравления. Энджи посмотрела на Лизу: малышка перестала реветь, но слезы у нее на личике еще не высохли. Она с силой вцепилась в бутылочку, словно не доверяла умению Энджи ровно ее держать.

После шумных проводов в кабине наступила непривычная тишина, нарушаемая лишь гулом мотора и пощелкиванием стрелки на поворотах. Энджи начинала испытывать такое ощущение, какое испытываешь на американской горке, когда она еще до конца не разогналась. Не успели они проехать несколько миль, как Лиза наконец заснула, и Энджи посмотрела на своего теперь уже мужа. В его волосах запутались крошечные зернышки, которыми их забрасывали. Естественно, ей захотелось стряхнуть их с его головы, но его шелковистые волосы так и хотелось погладить. Она начала перебирать его короткие пряди.

— А я уж думал, ты никогда до меня не дотронешься, — произнес он. Энджи вздрогнула, рука ее замерла.

Не отрывая глаз от дороги, Нэт взял ее руку в свою и поднес к губам. Прежде чем отпустить ее, он бросил на Энджи нежный взгляд.

Они внесли Лизу в дом, и Энджи поднялась с ней наверх, чтобы покормить ее и уложить спать. Белая детская кроватка, которую купил Нэт, стояла в углу рядом с окном. Висевшие на окне занавески по цвету сочетались с ковриком. Энджи еще раньше принесла сюда некоторые свои и детские вещи. Одежду Лизы она аккуратно разложила по ящикам комода, а книги и игрушки расставила на полках. Двуспальная кровать в другом углу комнаты, заваленная нераспакованными свадебными подарками, свидетельствовала о том, что все произошло на самом деле и будет иметь конкретные последствия.

Нежно взглянув на свою чистенькую сытую малышку, Энджи уложила ее в кроватку и укрыла одеялом. На щечках Лизы горел здоровый румянец, дыхание было ровным и спокойным. Как же все-таки она благодарна Нэту, подумала Энджи, любуясь на свою драгоценную дочурку, которая спала в безопасности в их новом доме. Энджи захотелось, чтобы Нэт тоже пришел и полюбовался Лизой, но она чувствовала, что он хочет пока дать ей возможность побыть одной.

Глубоко вздохнув, Энджи погасила свет, в последний раз бросила взгляд на ребенка и на цыпочках вышла из комнаты. В ванной комнате она потерла губкой щеки, смывая с них усталость, провела щеткой по волосам и снова пригладила свадебное платье. Из зеркала на нее смотрела незнакомка: женщина, на щеках которой горел нежный румянец, светлые волосы зачесаны назад и вьющимися локонами ниспадали на плечи. Изящно изогнутые темные брови, ярко-голубые глаза, румяные губы. Черты лица вроде бы ее, но как же теперешняя Энджи не похожа на ту, которая целых полгода вела непрерывную борьбу за существование. Ее отражение словно бы никогда не ведало одиночества и боли утраты, оно не знало, что значит считать каждую копейку и вечно недосыпать.

«И что Нэт во мне нашел?» — подумала она, пожав плечами.

Вот у нее и снова брачная ночь. Никогда она еще так не нервничала. Когда она выходила замуж за Сэма, она уже успела его очень хорошо узнать, и их брачная ночь стала естественной кульминацией их любви. Что касается Нэта, то она до сих пор не определилась, какие чувства к нему испытывает. Мысль о близости с ним вызывала в ней примерно такие же ощущения, как мысль о прыжке с тарзанки.

Сегодня брачная ночь Нэта, подумала она и отвернулась от зеркала.

Энджи еще раз зашла взглянуть на Лизу и разыскала среди горы свадебных подарков свой. Она сняла со своих усталых ног туфли, потом сняла и колготки, чтобы не порвать, и босиком спустилась вниз по прохладным деревянным ступеням. Ее пальцы скользили по гладким перилам, а скрип лестницы гулко отдавался в тишине ночного дома. Лестница выходила прямо в гостиную, где Энджи и провела самую первую ночь в доме Нэта, но теперь там горел торшер, и его мягкий золотистый свет заливал комнату, заставляя темно-бордовые тени жаться по углам. Потрескивавший в камине огонь отбрасывал на стены уютные блики.

А где же Нэт? Она остановилась на нижней ступеньке лестницы и прислушалась, вдыхая едва уловимый запах лимонного освежителя воздуха и горящих поленьев и чувствуя себя, как чувствовал бы, наверное, вор-взломщик. Ее внимание привлек какой-то звук, донесшийся из кухни; оттуда и появился Нэт. В одной руке он держал бутылку, а в другой — две рюмки. В полумраке белела его рубашка: он снял пиджак и галстук и расстегнул ворот. Энджи не могла не залюбоваться его стройным, сильным торсом, его уверенной и изящной походкой. Заметив ее, он замер. Наполовину он стоял в тени, наполовину в отблеске камина. До чего же он романтично выглядел! Ну прямо принц из сказки. Нэт устремил на нее взгляд своих темных загадочных глаз.

— Ты выглядишь просто замечательно, — вымолвил он. — Само совершенство.

Энджи сглотнула.

— Ты тоже, — произнесла она.

— Ты пьешь портвейн?

Она посмотрела на рюмки повнимательнее и заметила, что они предназначены именно для портвейна.

— Пробовала когда-то. Вместе с Сэмом.

Лицо Нэта приобрело ироническое выражение.

— Как я погляжу, ты много чего уже пробовала вместе с Сэмом, — заметил он. — И добавил с улыбкой: — Ну, так будешь портвейн? Портвейн что надо.

Энджи спустилась с последней ступеньки и подошла к тахте. Журнальный столик украшал букет из ирисов и желтых роз. Энджи положила свой сверток рядом с вазой. Нэт откупоривал бутылку.

— А что у тебя такое? — спросил он.

— Подарок для тебя.

— От тебя, что ли?

— Нет, я стащила чужой подарок и выдаю за свой собственный, — поддразнила его она. — Ты что, не ожидал получить от меня подарка?

Она ждала, пока он, задумчиво наморщив лоб, наливал в рюмки темный портвейн.

— Ты мне и так уже подарила обручальное кольцо, — произнес он, — Что ты еще придумала? Печенье? Лимонад?

Она улыбнулась. Теперь она чувствовала себя куда более непринужденно:

— Ну, вообще-то предполагался и такой вариант. Знаешь, тебе очень сложно подобрать подарок.

Она уселась на тахту, поджав под себя босые ноги, и взяла предложенную им рюмку. Их пальцы соприкоснулись, и Энджи ощутила, как между ними пробежала искра. Нэт смотрел на нее с интересом.

— Почему ты считаешь, что мне сложно подобрать подарок? — спросил он.

Он держал свою рюмку прямо в ладони, и Энджи взяла свою так же. Она ощущала приятное прикосновение прохладного стекла к коже.

— Ну, так почему же? — продолжал выпытывать он. — Я никогда не откажусь от пары носков.

Она покачала головой:

— Глупенький, я говорю о свадебном подарке.

Он рассмеялся:

— Ладно. Перечисли все, что ты мне не подарила.

Она откинулась на диванные подушки. Вот он, Нэт, сидит совсем рядом, но даже не пытается ее обнять. Ей очень хотелось вытянуть свои босые ноги к журнальному столику, но она воздержалась.

— Я хотела подарить тебе часы, — заявила она. — Ну, чтобы отсчитывать время с первого дня нашей совместной жизни, но потом вспомнила, что часы у тебя уже есть.

— Что еще?

Она смотрела на свою рюмку с портвейном и думала: когда же он произнесет тост?

— Еще хотела подарить тебе кофеварку, но передумала. И запонки тоже не годились.

— Кажется, я начинаю понимать, — проговорил он.

— Потом мне пришла мысль нарисовать вместе с Лизой для тебя что-нибудь в подарок. Или подарить тебе какое-нибудь шуточное удостоверение, идея — хуже не придумаешь.

Нэт рассмеялся:

— А я бы не прочь получить в подарок рисунок, к которому приложила лапу Лиза.

— Не беспокойся. Ты их еще много от нее получишь. В том числе и на обоях.

Нэт положил руку на спинку дивана и перекинул ногу на ногу.

— Интересно, что же ты подарила Сэму?

Энджи бросила на него недоуменный и слегка обиженный взгляд.

— Прости, — тут же бросил он.

— Да ничего страшного… С Сэмом все обстояло проще. Я подарила ему атлас.

— Атлас?

Она почувствовала, что краснеет.

— Мы с ним так хотели объехать весь мир.

Насмешливый огонек в его глазах погас, и выражение их стало равнодушным. Сама того не желая, она сделала ему больно. Господи, только бы он ничего ей не сказал!

— Ах вот, значит, как, — тихо произнес он.

Она выдавила из себя смешок:

— Только сейчас пришло в голову: как странно вышло, ведь он находился в пути, когда… — Она запнулась.

Он вмиг придвинулся к ней и накрыл ее руку своей.

— Прости, Энджи, — отозвался он. — Не стоило мне касаться этой темы.

Она чувствовала тепло его руки, но оно не могло согреть ее сердце, которое словно заледенело. Воспоминание о постигшем ее горе вновь ожило в ее душе. Оно, как зловещая черная тень, затмевало свет уютного домашнего очага. Энджи не хотела бередить старые раны. Она хотела забыть. И начать все заново вместе с Нэтом.

Она подняла на него умоляющий взор:

— Ты будешь произносить тост?

В его глазах промелькнуло какое-то странное выражение. Он поднял рюмку.

— За мою жену. Пусть мы всегда будем счастливы вместе.

Энджи поднесла к губам свою рюмку и пригубила портвейн. Темное вино обожгло ей язык и горло: никогда прежде она не пробовала ничего подобного. Она сделала еще глоток: портвейн казался ей божественным нектаром.

Нэт улыбнулся:

— Нравится?

— Превосходно, — ответила она, даже не пытаясь скрыть своего удивления.

Нэт рассмеялся:

— Специально для тебя его заказывал. Рад, что оно тебе пришлось по вкусу.

— Я тоже хочу произнести тост, — подняла она рюмку.

Энджи выпрямилась. Она хотела сказать так много — о мечтах и надеждах, о том ощущении счастья, которое захлестывало ее, стоило ей только посмотреть на Нэта. Но заготовленная речь вдруг показалась ей такой нелепой и сентиментальной, что она сама не выдержала и рассмеялась.

— Ну? — подбодрил ее он.

— За тебя, Нэт. Просто за тебя. — Она выпила вино до дна.

Он загадочно улыбнулся, выпил портвейн и спросил:

— Ну, так могу я уже открыть подарок?

Она кивнула. Развернув золоченую обертку, он обнаружил обыкновенный деревянный ящик. Он потряс его и прислушался: внутри что-то шуршало. Он взглянул на Энджи — она улыбалась. «Надеюсь, ему понравится», — подумала она. Задержав дыхание, он открыл крышку и заглянул внутрь, потом еще раз потряс коробку.

— Семена? — спросил он.

— Семена полевых цветов, — объяснила она. — Для сада.

Он с недоумением поглядел на нее:

— Но у меня нет сада.

— Так будет. Мы посадим сад. Посмотри. — При свете камина она положила на ладонь длинное тонкое семечко. — Вот это первоцвет. — Она взяла другое семечко. — А это мак. А вот это, — она достала из коробки круглое крошечное семечко и положила ему на ладонь, — вот это ромашка.

Он наморщил лоб:

— Ты что, правда знаешь, какие тут семена?

— Угу.

Он поднял на нее глаза. Теперь их лица приблизились друг к другу. У Энджи от волнения пересохло во рту. На миг их взгляды встретились, и она увидела, как расширяются его зрачки, почувствовала, как его дыхание обожгло ей щеки. Она знала, что он смотрит на ее губы, и облизала их, чтобы они казались поярче.

Он пододвинулся еще ближе и положил коробку с семенами на стол. Но Энджи все еще не осознавала, что он собирается ее поцеловать, что через пару мгновений она почувствует на своих губах его губы и сможет отдаться тому затаенному желанию, в котором не смела признаться сама себе, тому желанию, из-за которого она и оказалась женой Нэта.

Последнюю мучительную минуту перед поцелуем она вглядывалась в лицо Нэта, не смея верить выражению нежности, появившемуся на его лице. Он прижал свои губы к ее губам и решительно притянул ее к себе. Энджи прикрыла глаза и, обвив руками его шею, всецело отдалась страсти.

Его поцелуй, нежный и напористый одновременно, доставил ей истинное удовольствие. Она ощущала свежий запах его хлопковой рубашки и легкий аромат мужского одеколона. Когда его губы коснулись нежной кожи на ее шее, она испытала приятное щекотание. Не разжимая объятий, Нэт откинулся на тахту, увлекая вслед за собой Энджи. Тахта громко скрипнула.

Энджи лежала рядом с ним, вытянувшись во всю длину. В ней медленно закипало желание, жар страсти захлестнул ее, и глаза как будто налились тяжестью. Нэт перестал ее целовать и внимательно на нее посмотрел. Он усмехнулся:

— Эй, ты что, засыпаешь?