Поездка в Польшу, или «yкpa#239;нськi iнтервенти»

Обычно мы с Сашей созваниваемся вечером в четверг или пятницу, и решаем, как проведем субботу и воскресенье. В теплое время года мы, как правило, ходим на пляж или ловить рыбу с пирса, ездим на Турунчук за раками, на дачу к друзьям или еще куда-нибудь. Зимой, если не отправляемся на подледную рыбалку в заливе, сидим у него или у меня дома, обсуждаем последние новости, смотрим новые видеофильмы, слушаем под пиво музыку, расписываем «пулю» или вспоминаем, как ловили когда-то в Аркадии скумбрию на самодур...

На этот раз Саша позвонил рано утром в среду и сказал, что в 10 будет ждать меня возле «Бармалея». И добавил, что, мол, есть важный разговор...

«Бармалеем» мы с Сашей называем между собой киоск на привокзальной площади, в котором круглый год торгуют мороженым. Почему «Бармалеем»? Да просто потому, что когда-то на месте сегодняшней торговой точки из стекла и алюминия стояла выкрашенная в голубой цвет фанерная будка, в которой продавал мороженое и газировку пожилой инвалид дядя Сема по прозвищу Бармалей. Привычка назначать встречи возле «Бармалея» сохранилась у нас со школьных лет. Встречаясь здесь, мы всегда покупали у дяди Семы-Бармалея по одной-две порции «сливочного в вафлях», выслушивали его ворчливое: «Приятного аппетита» или «Смотри, не простуди горло» в зависимости от того, какая стояла погода и сколько порций мороженого на каждого мы заказывали, а на медь, которую он аккуратно отсчитывал «на сдачу» и выкладывал на прибитую к прилавку металлическую тарелочку, выпивали по стакану газировки без сиропа...

Почему, за что дядю Сему прозвали Бармалеем, не знаю до сих пор. Он, насколько я помню, никогда никого не обижал, а нам, пацанам, даже частенько отпускал мороженое «в долг», правда, только по одной порции. Как правило, на следующий день мы обязательно расплачивались с Бармалеем: о том, чтобы лакомиться «на халяву», не могло быть и речи. Более того, если один из нас не мог прийти, чтобы расплатиться, ну, там, заболел, или мама не пустила гулять за двойку или очередную драку, то другой обязательно отдавал долг за товарища...

Когда дядя Сема умер, мы с Сашей пошли на его похороны. Я уже не помню подробностей этой грустной процедуры, но никогда, наверно, не забуду множества боевых орденов и медалей дяди Семы, которые его друзья несли за гробом на красных бархатных подушечках. На кладбище, когда говорились прощальные слова, я впервые узнал, что на войне дядя Сема был снайпером, и что его представляли к званию Героя...

Пусть земля ему будет пухом!..

...Саша уже ждал меня.

— Привет! Ну, что, по «Пломбиру»?

— Давай. В шоколаде... 

к себе внимание покупателей...

Первым к нам подошел поляк-перекупщик, и предложил продать все люстры оптом, по 4 доллара за штуку. Мы сказали, что хотим по 5 долларов. Поляк продолжал настаивать на своей цене. Мы не уступали. В конце концов, потому только, что взятые с собой деньги у нас, практически, кончались, мы отдали ему 20 люстр по 4 доллара. Через какие-то 2 часа, буквально в нескольких метрах от нас, этот поляк стал продавать люстры, и тоже по 5 долларов за штуку... Но мы не дали конкуренту себя обойти и ввели дополнительный сервис: тем из покупателей, кто хотел, а хотели, практически, все, мы бесплатно эти люстры собирали. Я смазывал стыковые поверхности клеем и фиксировал их, а Саша вкручивал в патроны лампочки, и при этом, как заправский торгаш, приговаривал, нараспев, что наши люстры не ржавеют и не темнеют, хорошо светят и создают в доме необыкновенный уют...

Через два дня мы продали все люстры, а поляк-конкурент — ни одной. Тем не менее, оставшись на рынке монополистом, он поднял цену до 6 долларов за комплект...

Подошло время реализации тяжелой техники. Мы узнали, что крестьяне, а именно их, как мы полагали, могли заинтересовать мини-плуги, приезжают на рынок очень рано и бывают там недолго. Поэтому мы решили тоже появиться на рынке пораньше. Но мини-плуги эти нужно было еще собрать...

В этот вечер мы легли спать пораньше, а в 2 часа ночи встали и принялись собирать один из мини-плугов. Сразу скажу, что сборка эта оказалась весьма непростым делом, куда сложнее, чем разборка: то лемех оказывался наверху, хотя он должен быть внизу, то колесо не крутилось, то еще что-нибудь было не так... Тем не менее, к семи утра мы с этой работой управились...

Раннее утро воскресного дня. Небо на востоке уже начинает сереть, но город, отдыхающий после трудовой недели, еще спит. По брусчатой мостовой, которая ведет от школьного общежития к рынку, оглушая предутреннюю тишину грохотом металлического колеса о гранит, я качу мини-плуг, и разными нехорошими словами поминаю того, кто дал этому громоздкому громыхающему устройству, похожему на скелет динозаврыша, такое симпатичное название — мини-плуг... В домах, стоящих вдоль дороги, начинают светиться окна, а за заборами — выть собаки... Саша бодро идет рядом и несет на плече компрессор от холодильника... Вскоре мне становится жарко. Я снимаю с себя бушлат, развешиваю его на мини-плуге и грохочу им дальше...

Из темноты возникает пьяный старик-поляк. Он подходит к нам и спрашивает, что происходит.

— Русские идут, — пытаюсь шутить я.

— А цо то есть? Пушка? — поляк вглядывается в накрытый бушлатом мини-плуг.

— Пушка, — подтверждаю я.

— А то есть бомба? — указывает старик на компрессор.

— Бомба, — подтверждает Саша. — Город будем взрывать... Когда мы, наконец, добрались до рынка и расставили на прилавке свой товар, подъехала машина с полицейскими. Меня, Сашу,

замазанной цементом, и мы туда вообще ничего не вставили. Еще мы заменили родной руль «РАФика» на спортивный руль с большой красной кнопкой и надписью «Феррари», а вместо металлического заднего бампера толстенными болтами прикрепили к кузову огромный пластмассовый, от какой-то иномарки. Кстати, плафоны, руль и бампер нам ничего не стоили, мы нашли их на СТО в куче хлама... Дырку, которая была на приборном щитке, я закрыл принесенным из дому неработающим кварцевым будильником, а рядом с ним укрепил маленький сингапурский цветомузыкальный блок. В подобном же духе были проведены остальные «ремонтные» работы, венцом которых стала наклейка на борта и двери машины серебристых ленточек и исправление в техпаспорте даты выпуска машины, что «омолодило» ее на 10 лет... 

Через несколько дней мы нашли покупателя из России, с которым договорились, что покажем ему машину утром прямо на СТО...

К встрече с покупателем мы основательно подготовились. На глушитель натянули резиновый шланг, второй конец которого пропустили сквозь дыру в стене бокса и уже там, в соседнем дворе, опустили в канализационный люк. Этим обеспечивалась «бездымная» работа двигателя. Сам двигатель мы прогрели и залили в него густое масло. Этим обеспечивались, с одной стороны, легкий запуск двигателя, а с другой —его «бесшумная» работа. А чтобы невозможно было проверить ходовую, перед стоящим задом к стене «РАФиком» мы поставили автопогрузчик... Последними штрихами подготовки были создание полумрака путем выкручивания лампочки из ближайшего к нашей машине плафона на потолке бокса, и обсыпание крыши «РАФика» снегом... Окончив подготовку к визиту покупателя, мы посмотрели на машину со стороны. По нашему с Сашей общему мнению, она выглядела очень даже неплохо...

Вскоре явился покупатель. Насколько я сейчас помню, мы рассказали ему, что «РАФик» был в свое время изготовлен в эксклюзивном варианте для одного польского магната, который недавно скончался, из-за чего наследники, у которых и без того много машин, продали его нам. Машина, практически, не имела пробега по нашим дорогам, и потому неплохо сохранилась. Мы ее только-только пригнали из Польши, даже еще снег на крыше не растаял... Все это подтверждают документы...

Покупателю очень понравилось, что машина легко завелась, и что двигатель не стучит и не дымит. Очень понравились ему также спортивный руль и цветомузыкальный блок. Потом он захотел попробовать машину на ходу, но оказалось, что «не могут» найти ключи от автопогрузчика, а откатить его вручную мастер СТО не разрешает...

Закончив осмотр, покупатель заявил, что, конечно, уплатил бы за машину 2500 долларов, но, к сожалению, в ней нет магнито