Глава 15 – Пожар, кино и мелодрама

***

Краб, спрятав Татьяну и продюсера Захожина за городом в небольшом пансионате, сам отправился обратно в Москву. Он был уверен, что Матвея Спичкина забрала милиция, поэтому решил закончить начатое дело и помочь ему выпутаться, а уж затем заняться улаживанием проблемы с Насосовым. Пока он не знал как это будет делать.

Мобильный телефон Эли и десять тысяч долларов в трудах В. И. Ленина остались на месте – в комнате, где отдыхал Спичкин. Те кто утащили Матвея вещей его с собой не взяли. Краб забрал их с собой, когда они с Татьяной и продюсером уходили из квартиры. Краб помнил, что до того как отправиться домой после бессонной ночи они со Спичкиным решили разыскать киноактрису по имени Катрин, чтобы у неё узнать о том по какому поводу она звонила накануне убийства жене Матвея и что за разговор у них состоялся. Возможно Катрин в курсе того что за человек должен был навестить Элю ночью.

Краб, руля «Лексусом», набрал на своем мобильном телефоне номер Катрин и когда ему ответил приятный женский голосок, он осведомился с Катрин ли он разговаривает, а потом представился продюсером телеканала «Россия» и сообщил, что он видел некоторые из последних актерских работ Катрин, сказал, что они представляют некоторый интерес для кинокомпании, которую он возглавляет и что его продюсерскому центру для запуска полнометражного блокбастера нужна исполнительница главной роли именно с таким типажом как у Катрин. Но есть некоторые сомнения…

- Я могу работать одновременно от двух до восьми партнеров! – гордо ответила девушка.

Краб не слишком хорошо понял, что она имеет в виду, потому что и сам был далек от актерского мастерства, поэтому сказал, что хотелось бы встретиться лично, чтобы воочию увидеть её актерскую харизму.

- А вы разве не видели мою харизму в моих фильмах, - ответила девушка, - там её показывают крупным планом.

- Да, но вживую будет яснее видно насколько она притягательна, - пояснил Краб.

- А что мою харизму вы тоже будете показывать в вашем фильме по телеканалу «Россия»? – спросила Катрин.

Краб понял, что Матвей не ошибался и девушка действительно ума недалекого. Но тем лучше – легче будет с ней беседовать и ответил, что несомненно будут показывать. В трубке повисла пауза, видимо киноактриса была поражена столь неожиданным предложением и даже решила, что её разыгрывают. Тогда Краб сослался на высокий конкурс на эту главную роль, затем сослался на то, что режиссер фильма Бондарчук никого не хочет видеть в главной роли, кроме Катрин, а затем предложил встретиться немедленно для обсуждения условий контракта. Бесхитростная наживка была проглочена молодой жаждущей славы киноактрисой, она издала несколько невнятных звуков, а потом ответила волнуясь:

- Но у меня сегодня целый день съемки на студии, я же не могу поехать к вам!

- Хорошо, я подъеду к вам на студию прямо сейчас, - согласился Краб, - вы уделите мне несколько минут вашего драгоценного времени?

- Но только не больше десяти минут, - начала капризничать «кинодива», поняв, что ей и правда серьезно заинтересовались, - у меня плотный съемочный график и режиссер будет ругаться.

- Отлично, десяти минут нам хватит, чтобы обсудить условия контракта, - сказал Краб, - диктуйте адрес вашей киностудии.

Катрина стала диктовать, Краб запоминал всё, что она говорила – пока что память его не подводила. Запомнив адрес, он припарковался на обочине, достал из бардачка карту Москвы и определился с маршрутом. Киностудия оказалась расположена на самой окраине Москвы в одном из спальных районов. Впрочем ничего удивительного в этом не было – процесс съемки художественного фильма требует больших площадей для декораций и их, естественно, выгоднее арендовать где-нибудь на окраине, чем на «Мосфильме». Название киностудии, которое произнесла Катрин тоже на слух показалось Крабу неизвестным – «Харт-Продуксьон», именно так она сказала. Впрочем и в том, что Краб названия киностудии не знал ничего удивительного не было – столько их сейчас расплодилось, что не сосчитать, спрос большой, потому студии «пекут» однотипные сериалы про бандитов и ментов, как блины.

Через сорок минут он был по указанному Катрин адресу и подъехал к нужному дому, который находился в глубине дворов. Уже стемнело, но по карте вроде как правильно Краб приехал. Он оставил «Лексус» у входа и зашел в ухоженный подъезд освещенный снаружи подъезд с хмурым охранником на посту.

- Мне в киностудию «Харт-Продуксьон» к Катрин, - уведомил его Краб.

- Чё? – набычился охранник, не пропуская Краба к заветной двери. – Какой «продуксьон», ты чего в натуре? Здесь оптовая фирма, никакого продуксьона!

- Мне этот адрес дала актриса, которая снимается здесь в фильмах, - ответил ему Краб, - может ты чего не знаешь? Может не здесь, а еще где, но точно в этом доме? Подумай…

Охранник задумался, почесал стриженую репу и сказал, что вроде бы с другой стороны дома в подвале каких-то мужиков с камерами и баб видел, может быть, там? Краб вышел из офиса оптовой фирмы, сел в «Лексус», объехал дом, но ничего похожего на киностудию не увидел – с тыловой части дома были только чернеющие подвалы и никаких подъездов, никаких вывесок. Краб решил еще раз перезвонить Катрин, чтобы уточнить адрес – может он чего напутал, но тут из одного из подвалов вышел мужчина и закурил сигарету на свежем воздухе.

- Слышь, уважаемый, - окликнул его Краб, высунувшись из окна внедорожника, - тут где-то киностудия «Харт-Продуксьон», не знаешь?

- Ну и чо? – спросил мужик, затягиваясь.

- Фильмы снимают, - ответил Краб, - я договорился о встрече.

Мужик внимательно посмотрел на Краба и спросил:

- Это ты что ли продюсер с канала «Россия», который Катрин звонил?

Краб понял, что попал именно туда, куда надо и ответил утвердительно. Мужик глянул на дорогой автомобиль, в котором сидел «продюсер» и видимо поверил в то, что он с телеканала. Он выбросил сигарету, повернулся в сторону двери, потом обернулся и спросил:

- Ну пошли, чего сидишь?

Краб вышел из машины и спустился в подвал, откуда на него пахнуло горячим воздухом. Возле входа его остановил громила и спросил:

- Слышь, а ты случаем не мент?

Краб ничего не ответил, обошел охранника, присел в кресло в коридоре и взял в руки журнальчик. Он оказался фривольного содержания и Краб отложил его. Из дверей, куда скрылся мужик выглянула ярко накрашенная растрепанная блондинка с голым плечом и спросила:

- Это вы меня ждете?

- Да, - ответил Краб, догадавшись по описанию Матвея, что это и есть Катрин.

- У меня еще пять минут съемки, посидите? – спросила она.

Краб, помня о том, что он всё-таки представился продюсером телеканала взглянул на часы, мол, сам очень занят, ну да ладно, подожду. Катрин скрылась в проёме двери и через секунду оттуда стали доноситься стоны и крики.

- Вы чего тут ужастики что ли снимаете? – спросил у охранника Краб, кивнув на дверь за которой раздавались стоны.

- Ну, - сально усмехнулся охранник и жестом показал какие именно они «ужастики» снимают.

У Краба челюсть отпала. После жестов охранника он сразу же понял, какую именно «харизму» Катрин имела в виду и еще он понял почему Эля не давала Спичкину смотреть фильмы с участием Катрин, и почему по телевизору Матвей никогда не видел подруги своей жены ни в одном из сериалов и вряд ли бы увидел. Потому что Катрин оказалась актрисой порнофильмов.

****

Сразу же после того как Вдовиченко застрелил людей магната Хорьковского на перекрестке, грузовая «Газель» выскочила с перекрестка помчалась по направлению к МКАДу, минуя оживленные трассы, вертясь по узким улочкам между домами. Все трое людей Насосова сосредоточенно молчали, слегка ошарашенные произошедшим, потому что открывать пальбу в центре Москвы им сверху приказа не было. И только минут через пять Бляшкин, придя в себя, спросил:

- Ты, чего, зачем из револьвера ты палить начал?

- Правильно он сделал, - вмешался Петров, - если бы он не пальнул, то этот урод забил бы меня до смерти, он вообще какой-то отмороженный!

- У них тоже стволы были за пазухой, - сквозь зубы процедил Вдовиченко, - в кобурах, я видел. Что ждать было пока они нас рядышком положат? Сдохнуть захотел?

- Нас Насосов теперь на куски порвет, - пояснил Бляшкин, - нам же менты на хвост сядут, будут проблемы!

- Надо чего-то придумать, чтобы выкрутится, - ответил Вдовиченко, - короче у меня есть такая идея. Сейчас загоним «Газель» где потише, обольем бензином и подожжем её. Насосову скажем, что оставили машину и её у нас угнали. Поорет за это Насос, конечно, но он вообще за своих всегда в горло вцепиться! И концы в воду! Кто нас там видел, кто нас вообще будет искать? Что ты разнылся, как баба? Подумаешь, завалили двоих уродов!

- Это не уроды, это крутые какие-то были, - опять сказал Бляшкин, - тачка навороченная, номера блатные, стволы в кобуре.

- И че ты зассал что ли? – сердито толкнул его локтем Вдовиченко. – Может быть, тебе открыть клуб ссыкунов и стать его председателем?

Петров заржал, а Бляшкин понял, что не прав, он сказал, что просто думает о том как выкрутиться из ситуации, чтобы все было гладко.

- Нормально всё замаскируем, - посоветовал Вдовиченко, - я ж бывший мент, ты меня слушай. И если чего – ни чего не знаем, ничего не видели. Кто нас там запомнил, кто нас опознает? Оба урода – трупы, а кому еще надо в свидетели записываться. Главное – не бздеть и не признаваться, понятно?

И тут Вдовиченко как раз увидел подходящую для сожжения «Газели» площадку за школой – футбольное поле с разломанными воротами, которое пустовало. Снег с поля был убран до самого покрытия. Уже начало смеркаться, фонари были разбиты, Вдовиченко загнал машину на поле, поставил прямо возле ворот, они все втроем вылезли из кабины, захлопнув двери. Надо было поторопиться закончить с этим делом. Вдовиченко вытащил револьвер, взвел курок, прицелился в пластиковый бензобак «Газели» и нажал на спусковой крючок. Бабахнул выстрел, бензобак пуля пробила навылет и из него двумя струями полился бензин. Эхо выстрела разлетелось по округе, отражаясь от стен домов. Подождав немного, пока лужа под днищем хорошо растечется, Вдовиченко вытащил из кармана коробок спичек, выгреб все, что были, зажег их одновременно и бросил в растекающуюся под фургоном лужу. Пламя вспыхнуло столбом, осветив окрестности.

- Вот почему я ношу с собой спички, а не зажигалку!!! – пояснил Петрову Вдовиченко, повернулся и быстрым шагом пошел прочь.

Его помощники кинулись за ним. «Газель» запылала, как чучело зимы на Масленицу, огонь взметнулся на высоту пятиэтажного дома. Со всех сторон, привлеченные пламенем к пожару устремились любопытные – пацаны и местные алкоголики. Послышались крики из окон:

- Пожар, караул!

И еще глухой, еле слышный крик:

- Помогите, спасите, горю! – доносился из самого фургона.

Быстро уходя люди Насосова услышали его.

- Ё-моё, мы ж этого певца там внутри забыли!!! – вспомнил Петров, остановившись и повернувшись лицом к фургону. – Он же сгорит там!!!

Озабоченные перестрелкой на перекрестке они совсем забыли о тихо сидящем в фургоне Алмазе.

- Ну, ё-моё, что за непруха, - ругнулся Вдовиченко, который тоже, озабоченный стрельбой на перекрестке позабыл о том, что в фургоне закрыт Алмаз, - надо доставать придурка, он же денег шефу должен!

- Что ж за ним в огонь лезть что ли? – вмешался в разговор Бляшкин. – Пылает так, что вообще не подойти! Сейчас и мент, и пожарные тут будут! Хочешь чтобы нас возле «Газели» и взяли?

Вдовиченко еще раз глянул на пожар, возле которого уже собирались люди, плюнул и сказал:

- Хрен с ним – семь бед – один ответ.

Повернулся и пошел прочь. Некоторое время они шли молча в направлении оживленной трассы, чтобы поймать такси. Отблески пламени играли их тенями впереди на снегу.

- А что мы Насосову скажем про Алмаза? – спросил зануда Бляшкин.

- Скажем, что его вообще не нашли, - ответил Вдовиченко, - скажем, что у Татьяны никого дома не было. Вляпались мы в дерьмо, надо как-то выворачиваться.

Оба его помощника дружно кивнули.

- А «Газель»? – всё не унимался Бляшкин, хотя ему уже все объяснили.

- Да хрен с ней с «Газелью», - ответил Вдовиченко, - скажем, что угнали её у нас. Что пошли мы с вами, дураками, в «Макдональдс» пожрать, а «Газель» угнали. Что тебе эта «Газель»? Ты что на ней всю жизнь ездить собирался? Ты лучше бы о нашем «БМВ» побеспокоился, который теперь только в пункт приема металлолома сдавать!

Все трое понимали, что взбучки от Насосова им не избежать, но что было делать если звезды на небе легли как-то неудачно, что не везло им, просто конкретно не фартило! Хотя, если разобраться детально, всякое невезение весьма относительно, это как посмотреть – с какой стороны. Вот тем двоим крутым, которые выскочили из «Мерседеса» и затеяли драку, им не повезло еще больше – они оба «зажмурились», теперь едут по дороге в морг, Алмаз вон запертый снаружи в фургоне коптится, превращается в уголек, а Вдовиченко и двое его бестолковых помощников пока еще живы и даже не ранены. А Насосов – он хоть и грозный, но отходчивый, поорет и забудет.

Они свернули за угол дома и пожар им вовсе не стал виден.

- А у этих крутых из «Мерса» в багажнике человек был, - сказал Бляшкин, - мы когда уезжали, я в зеркало заднего вида глянул, а этот выпал из багажника «Мерса» и побежал, я видел.

- Тебя эти крутые сильно по башке ударили, - ответил ему Вдовиченко, - ты инопланетян не видал там у них в багажнике?

- Я вам говорю, что точно с черной головой, - стал настаивать Бляшкин, обиженный недоверием, - вы что мне не верите? Мамой клянусь, что в багажнике был какой-то человек!

- Тем более тогда правильно, что я их обоих завалил, - сказал Вдовиченко, - наверное, хорошему человеку жизнь спас…

Тем временем в пылающем фургоне «Газели» задыхался популярный певец и постановщик мюзиклов Алмаз. Он стучался в закрытые двери, кашляя от дыма, который резал глаза, пока силы не оставили его и он не свалился на раскаленный от пожара пол. А через секунду бензобак взорвался, пламя дьявольским фонтаном взметнулось вверх и в стороны и фургон разлетелся на куски.

*****

Хорьковский отошел от гнева и решил так – черт с ним с этим Владиком, его он еще найдет и яйца ему отрежет, а с женой отношения надо налаживать. Всё-таки развод это так геморройно в его высоком положении – всё надо делить, перестановок на ключевых постах столько, финансовых потерь не оберешься, суды эти длительные, адвокаты жадные до денег прицепятся, как клещи, опять же дети его и Виктории, которые учатся в Англии, будут не рады их разводу.

Да и всё-таки очень нравилась Хорьковскому его жена как женщина, да и вместе они из дерьма выбирались, когда после горного института в строительном вагончике налаживали свой быт, зарабатывали первые денежки во время объявленного Ельциным дикого капитализма. Магнат подумал и понял, что правда мало уделял Вике внимания. Вроде бы когда он далеко где-нибудь в командировке – так тянет к Виктории сильно. Проститутки, хоть и элитные, они ж пустые, как матрешки, жизни в них нет, словно в бабе резиновой, глаза стеклянные. А вот приедет, домой магнат к жене, вроде стремился, а некогда ему заняться её прелестями толком. Раз-раз кое-как и побежал по делам – Москва, она скорости требует, темпа, не до семьи с женой. Хорьковский решил все изменить, наладить с женой отношения и поднялся к жене в спальню. Виктория лежала на кровати и смотрела в потолок. В глазах её блестели слезы.

- Ну, прости, - попросил он, присаживаясь рядом и взяв её руку в свою, - я же люблю тебя очень и очень ревную. Давай забудем всё и как будто ничего не было. И начнём все сначала.

- Тебе легко говорить, а я ранена в самое сердце, - ответила Вика, - ты оскорбил меня!

Хорьковский еще в подвале решил больше не упоминать о Владике, вычеркнуть его из их с женой разговоров, но с завтрашнего же дня решил так же приставить к супруге частного детектива, чтобы тот проследил за ней и у магната появились явные свидетельства её измены. Тогда, если её походы на сторону подтвердятся, он больше не простит её и развод их будет скоротечным – ей ничего не достанется! А с Владиком, когда он до него доберется, он разберется по-свойски.

Магнат взял мизинчик Вики своим мизинчиком, потряс его со словами:

- Мирись-мирись-мирись и больше не дерись, а если будешь драться я буду кусаться!

Вика улыбнулась. Когда-то давно-давно лет двадцать назад её муж так делал – вспомнил ведь. Она присела на кровати и спросила:

- Что ты сделал с телеведущим Матвеем Спичкиным? Ты приказал убить его?

Хорьковский осуждающе покрутил головой, мол, как же плохо ты обо мне думаешь и ответил:

- Я отправил ребят отвезти его туда, откуда они его взяли и отпустить с извинениями. Пусть валит на все четыре стороны. И всё, мы же с тобой закрыли этот вопрос, забыли.

Магнат хитрил, что отпустил Матвея подобру-поздорову. На самом деле план его был таков. Он отправил двоих своих лучших телохранителей запугать до смерти Матвея, тем что его якобы везут убивать – мешок на голову, рот заклеить, руки связать. Но потом по прибытии на место якобы дать ему шанс остаться в живых в обмен на то, что он найдет этого самого ненавистного Владика и сообщит об этом Хорьковскому. Запуганный Спичкин точно сделает это в обмен на свою ничтожную жизнь. Вика ему тоже не поверила, она знала, что таких денег как у её мужа, не запачкав ручонки в крови, не заработаешь.

- Викуля, я прошу тебя, не делай из меня монстра, я бизнесмен, а не Аль Капоне, - сказал Хорьковский, увидев в её глазах недоверие. – Увидишь ты еще своего Спичкина на голубом экране. Кстати, он признался мне, что за ним охотится милиция по подозрению в убийстве жены.

- Ты и твои молодчики его так сильно избили, что я удивляюсь, что он еще тебе не признался, что он сам и есть убитая им жена, - сказал Виктория.

Хорьковский хохотнул – его жена всегда отличалась чувством юмора и вроде бы стала отходить от ссоры, поэтому он предложил:

- Давай с тобой вместе поужинаем сегодня где захочешь, в лучшем ресторане Москвы. А хочешь, поедем в ювелирный магазин антикварный, ты выберешь себе бриллиант. Что хочешь? Не хочешь прогуляться на Таити?

Вика в ответ на предложения магната шумно вздохнула, показав ему, что уже ничего не хочет – ужинать в ресторанах ей надоело до чёртиков, всё одно и то же – скучно. Бриллиантов у неё был уже полный ящик, а сознаться мужу в том, что она хочет сейчас только того, чтобы сильный жеребец Владик овладел ею прямо на супружеском ложе магната, она не могла.

И всё-таки в результате семейного спора получилось так, что она вроде как и права осталась. Вика села на кровати, обняла мужа за шею и спросила его:

- А давай прыгнем с тобой вместе с парашютом с Эйфелевой башни…

- Это еще зачем? – не понял магнат очередного каприза супруги.

- Просто… - ответила Вика. – Хочется…

Хорьковский не знал что и ответить на это сумасбродное предложение, понятно было, что женушка уже с жиру бесится и в этот момент в дверь спальни супруги тревожно постучали. Магнат всегда предпочитал делам семейным дела своей корпорации, поэтому сразу же поднялся с кровати и направился к двери. Он открыл дверь спальни и увидел встревоженное лицо своего личного секретаря – человека большого ума и обладателя редкого интеллектуального коэффициента в сто шестьдесят баллов и Оксфордского образования по фамилии Громберг, глаза которого испуганно бегали туда-сюда.

Поняв, что случилось что-то нехорошее, Хорьковский подтолкнул секретаря к своему кабинету, затолкал внутрь и спросил, нахмурив брови:

- Ну, что???

- Ваших телохранителей, которые повезли этого парня… как вы сказали на место… их убили, - волнуясь сообщил Громберг, - только что нам сообщили из милиции, что обоих застрелили возле «Мерседеса». Наповал. Обоих.

- Кто? – только и выдавил из себя изумленный магнат.

Давненько никто не отстреливал его людей, лет уже пять или шесть. Теперь все вопросы решались в суде – и на тебе вдруг ни с того, ни с сего. Хорьковский был поражен словно громом.

- Никто ничего толком не видел, - ответил на его вопрос Громберг, - там пара свидетелей нашлась, они сказали, что вроде как был какой-то грузовой фургон, который выехал на красный свет и чуть не столкнулся с вашим «Мерседесом». Потом с водителем фургона и еще с одним из фургона у наших возникла драка, а потом вылез еще один и застрелил наших ребят.

- А «Мерседес»? – спросил магнат.

- «Мерседес» бросили и уехали, - ответил Громберг, - значит не машина им была нужна…

- А этот, телеведущий, который был в багажнике? – спросил магнат. – Он где?

- Про него ничего милиция не сообщила, - ответил Громберг, - наверное ребята уже успели его выкинуть.

Хорьковский вздохнул с облегчением. Этот Спичкин типичный хлюпик – если бы попал в руки ментам в багажнике связанный сразу же рассказал бы, что магнат хотел его убить. И хотя Хорьковский мог купить и милицию, и суд, но и у его недоброжелателей, завистников и конкурентов тоже свои менты есть – поймают вроде бы на мелочи какой-нибудь, потом начнут тащить и вытянут что не надо, чтобы магната засадить далеко и надолго. Так что хорошо это, что в его личной машине не нашли человека со связанными руками и мешком на голове.

Хорьковский, который был уверен, что в жизни ничего не происходит просто случайно и без повода - задумался. Если бы какие залетные гастролеры хотели «Мерседес» угнать, то угнали бы, но нет – охрану побили, а автомобиль бросили. Значит, вывод какой? А вывод простой – наезд этот был неудавшимся покушением на него самого!!! Поехали ведь телохранители на его личной машине, других под рукой не оказалось, стекла у неё тонированные, в салоне не видно кто едет. Может быть, враги заказали Хорьковского убить, киллеры преградили дорогу, уничтожили телохранителей, а в «Мерсе»-то клиента не оказалось!!! Они и бежали.

Легкий озноб пробежал по телу магната, он стал перебирать всех кому выгодна его смерть, таких набралось по самым приблизительным подсчетам человек сто, но почему-то ему почудилось на почве свежей ссоры, что это покушение затеяла именно его жена Виктория. И причина была у неё очень веская убрать мужа. Увлеклась Владиком, она решила мужа ликвидировать, чтобы выйти замуж за молодого любовника с большим пипином и вместе с ним тратить денежки, которые потом и кровью заработал Хорьковский, швыряясь купюрами в дорогих ресторанах Парижа и барах на Гавайях.

- Сука! – прошептал он сквозь зубы.

- Кто? – подобострастно переспросил Громберг.

- Ты!!! – зло бросил ему в лицо Хорьковский.

Секретарь побледнел и стал кивать – он согласен был быть хоть сукой, хоть кобелем, лишь бы не лишиться своей хорошо оплачиваемой работы. Магнат прошел за свой стол, уселся в кресло и сказал:

- Даю тебе сутки! Чтобы через двадцать четыре часа те люди, которые убили моих ребят были найдены и доставлены ко мне сюда!

- Но как… - попытался вякнуть Громберг, но тут же под суровым взглядом Хорьковского заткнулся.

- Мне они нужны живыми, понял? – продолжил магнат. – Чтобы я смог их допросить с пристрастием. И еще пусть разыщут этого клоуна Матвея Спичкина. Может быть, он чего-то знает об этой стрельбе. Понял?

- Yes, - ответил Громберг.

- Что ты мне тут «ескаешь», - нахмурил брови магнат, - ты не в Оксфорде уже, а в России, вот и говори по-русски.

- Я хотел сказать ес-тественно, - поправился Громберг.

- Вот-то же, - кивнул магнат и продолжил, - самое важное: поставьте «жучка» на телефон к певице Татьяне и вычислите любыми способами мне её родственника по имени Владик, он работает в каком-то стриптиз-клубе. Найдете его и привезите ко мне. Ясно?

- Так точно, - по-военному ответил Громберг, он все указания запоминал на память.

- Тогда выполнять, - приказал магнат.

И тут мобильный телефон у секретаря в кармане зазвонил, но он не посмел к нему прикоснуться. Хорьковский одними веками разрешил ему ответить. Секретарь вытащил телефон, взглянул на его дисплей и доложил хозяину:

- Это как раз из милиции звонят по поводу этого нападения…

Магнат едва заметно кивнул головой, Громберг ответил на звонок, выслушал что ему сказали, поблагодарил за информацию, отключился и доложил:

- Грузовой фургон, из которого предположительно напали на наш «Мерседес» обнаружили горящим недалеко от места перестрелки. Судя по всему киллеры его бросили и ушли. Фургон сгорел до основания, номера определить не удалось.

Хорьковский сжал кулаки. Так оно и есть. Эта история - неудачно покушение на него. Киллеры ушли и машину свою спалили. Небось следили за ним от самого дома. Стало быть, кому-то он стал мешать и ясно кому – своей жене, которая нашла себе нового любовника. Но ничего, он виду не покажет, что обо всём догадывается, он будет хитрым, он выведет её на чистую воду и уничтожит!