Глава  13 – Внезапное вторжение

***

Михаил Юрьевич Насосов молча смотрел на представителей своей службы безопасности, которые представляли собой в данный момент команду инвалидов. Вдовиченко посинел лицом и белый пластырь на его переносице лишь оттенял мрачность физиономии. Стоять Вдовиченко мог с трудом с трудом и Насосов разрешил ему присесть. Бляшкин с перевязанной под подбородком и на макушке головой то и дело касался своих намазанных мазью Вишневского ушей и морщился от боли. Один только Петров обошелся только одним синяком под правым глазом, и то его ему поставил не напавший на них мужик из грейдер, а сам Вдовиченко за то, что Петров трусливо спрятался в раздавленной «БМВ» и даже не пытался вылезти наружу и помочь товарищам.

- Ну вы и уроды, - сказал наконец после долгого раздумья Насосов, - какой-то отставной морпех вами подтерся, как пионерами. Расслабились, разжирели без настоящего дела.

- Юрич, он на нас неожиданно напал, - попытался оправдаться Вдовиченко, - кто мог подумать, что этот грейдер нас начнёт давить?

- А о чем ты думал? – задал встречный вопрос Насосов. – О чём ты вообще думаешь? О девках, о бане, о ресторане, ужине в ресторане, о чём ты вообще думаешь? Если бы ты в девяностых вот так же как сегодня ворон считал, то давно бы на кладбище сгнил! Просто я так понимаю, что жиром у тебя мозги заплыли, ты нюх потерял, расслабился!

- Ты же сам говорил, что дело плевое, - попытался оправдаться Вдовиченко, - что оружия даже брать не стоит…

- Ты на меня стрелки не переводи! – рассердился Насосов. – Я тут сижу в кабинете в безопасности, а если езжу куда, то сажусь в бронированную машину. Да и то иногда подумываю – не готовит ли кто на меня покушения? А ты на самом краю находишься, в тебя же первого палить начнут ежели чего, а ты ворон считаешь! Жить не хочешь?

- Хочу, - хмуро ответил Вдовиченко.

- Так вот думай в следующий раз и по сторонам смотри! – ухнул кулаком по столу Насосов. – Что с этим грейдером, выяснили? Откуда он взялся?

Петров, которому поручено было разведать обстоятельства появления в районе офиса странной снегоуборочной машины, сразу же сделал шаг вперед и доложил:

- Я все выяснил. Водитель этого грейдера всю ночь работал, утром машину закрыл и поехал домой поспать часок другой. У них сейчас аврал. А когда приехал, то увидел, что грейдера на месте нет. Короче, этот Краб, который на нас напал, грейдер угнал.

- А его вообще можно угнать? – спросил Насосов.

- Наверное можно, - ответил Петров, - любую тачку можно угнать, почему нельзя угнать грейдер?

- А я так полагаю, что Краб с водителем грейдера договорился, дал ему стошку баксов, сел за руль и вас, придурков, придавил, - сказал Насосов, - а потом вылез и разделался с вами, как с пацанами. Вот как дело было. А на вас из окон вся контора смотрела и видела как вас, бугаев, как щенков, по земле катали!

- Ну так, Юрич… - попытался что-то сказать Вдовиченко.

Но Насосов не дал ему ничего даже пискнуть – взглянул, как испепелил и Вдовиченко заткнулся.

- А ты, зоофил, - тихо обратился к притихшему Бляшкину Насосов, - зачем бродячей собачке голову оторвал на глазах у всех? Не на ком было тебе сорваться?

- А? – переспросил Бляшкин, уши которого после того как их стесали прутья забора, были заложены ватой. – Чё?

- Хер через плечо, - рассердился Насосов и крикнул так, чтобы он услышал, - ты зачем собачке голову оторвал на глазах у всех?

- Она обоссала меня! – заорал в ответ Бляшкин.

- Да ты сам обоссался! – в гневе выкрикнул Насосов. – Где вас только таких берут дураков? Специально роняют при родах, наверное?

- Это не я обоссался, - криком ответил Бляшкин, - а он! Из машины не вылез даже!

И он ткнул пальцем в стоящего рядом Петрова.

- Я не успел, меня подушкой безопасности прижало, - стал оправдываться Петров.

- Всё, умолкли! – прикрикнул на них Насосов.

Да, правда, времена нынче настали тяжелые – перестрелок нет, естественного отбора, само собой, тоже. Раньше-то ведь как оно бывало – пацан в бригаду попадает и начинает его жизнь тесать словно тесаком, пули свистят у виска, редко кто в девяностых больше полугода в «пехоте» протягивал. И счастье еще если в тюрьму попадал, а то больше половины на кладбище. Зато оставались в результате в бригаде какие орлы – зубами пулю на лету ловили. А теперь вот закончили стрелять друг в друга и что хорошего? Вдовиченко зажирел, даже ни разу не ударил этого Краба, а сам размазался по ковшу. И этих молодых притащил Вдовиченко к нему в охрану. Что за охрана – бздуны и истерики.

- Короче так, - мрачно сказал Насосов, - облажались вы по полной программе на глазах у всей моей конторы. Задачу вам поставленную я с вас не снимаю, Алмаза найдите, деньги с него снимите как хотите, Татьяну тоже на счетчик ставьте, тем более теперь есть из-за чего – машину-то её папаша вдребезги раздавил.

- А с Крабом что делать? – спросил Вдовиченко.

- Краб – это ваша проблема, не моя, - ответил Насосов, - я глава корпорации, я занимаюсь бумагами, а ваша задача чистить мусор, который мешает нам дело делать.

Вдовиченко оживился.

- Ну, че, Юрич, тогда мы стволы берем и едем к Татьяне, - предложил он, - накажем всех по полной программе…

- Не-е-ет, - протянул словно припев застольной песни Насосов и отрицательно покачал пальцем, - вы что бабы в юбках? Краб вас голыми руками положил, так вот оправдайтесь, вы же телохранители, вы же в спортзале по пять часов в день проводите, качаетесь, грушу колотите, вот и покажите чего вы стоите, сделайте из него отбивную безо всякого оружия. Я же вас с ним один на один не посылаю на ринге драться, втроем прошу совладать.

- Так он это… он же грейдером нас давил… - напомнил Петров. – Если бы он просто бы начал драку то мы бы…

- Если бы да кабы, - передразнил его Насосов, - если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой! Давайте, проявите стратегический ум. Меня не волнует как вы это сделаете, надоело мне за вас все решать, встали и пошли отсюда дело делать!

Вдовиченко поднялся с кресла, его помощники отступили назад.

- А машину где взять? – спросил Вдовиченко. – Машины-то у нас нет…

- Возьмешь микроавтобус грузовой «Газель», - ответил Насосов, - водитель как раз заболел, он без дела стоит, а там в кабине четыре места, вам хватит...

- Несолидно как-то, - попытался возразить Вдовиченко, - на «Газели»…

- Что? – выпучил глаза Насосов. – Еще вякни хоть слово и ты, солидный, у меня на «Запорожце» поедешь!

Вдовиченко понял, что дальнейшие пререкания не только бесполезны, но и опасны, повернулся и вышел из кабинета своего шефа. Бляшкин и Петров поспешили выскочить вслед за ним.

****

Вдовиченко, Бляшкин и Петров в грузовом фургоне «Газель» прибыли к воротам дома Татьяны. Охранник с синяком, узнав их суровые лица, не рискнул снова вымогать стольник за въезд и поторопился открыть ворота без излишних напоминаний. Вдовиченко с братками подъехали к нужному подъезду, остановили фургон и вышли из него. Вдовиченко достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну, выдернул из кармана спички, чиркнул, спичка сломалась, он достал еще одну, снова чиркнул, она загорелась, но сразу потухла. Только с третьего раза Вдовиченко удалось подкурить.

- Купил бы себе зажигалку и не мучился, - посоветовал Петров.

Вдовиченко ничего ему не ответил, повернулся и направился к двери подъезда. Оба его бойца последовали за ним. Дверь в подъезд оказалась приоткрыта и была сломанной. Такая удача – хорошая примета, дальше значит дело тоже пойдет, как по маслу. То, что дверь была повреждена, играло на руку – их визит в квартиру Татьяны будет неожиданным, а внезапность атаки половина победы. Они подошли к лифту и Вдовиченко нажал на кнопку вызова. Петров, на котором было одето длинное черное пальто, достал из-под полы бейсбольную биту и взял её в руки.

- Оружие Насосов брать запретил, но я же не дурак с голыми руками на морпеха… - сказал он, поигрывая дубинкой. – Хватило и первой встречи!

Бляшкин тоже, как оказалось, вооружился кастетом с шипами, который ненадолго вытащил из кармана показать товарищам. Но оказалось, что более всех не послушался шефа сам Вдовиченко – он взял с собой револьвер. Теперь все трое почувствовали себя увереннее – всё-таки не дураки же они с голыми руками воевать, когда можно вооружиться. Они зашли в лифт, рука Вдовиченко потянулась к кнопкам этажей, но он забыл номер, потому замешкался, повернулся и спросил у своих подчиненных, крутя во рту сигарету:

- А этаж-то какой седьмой или восьмой? Из головы вылетело…

- Кажись седьмой, - сказал Бляшкин.

- Нет, восьмой, точно восьмой, - возразил Петров, - мы на восьмой в прошлый раз ехали.

- А я говорю седьмой! – стал спорить Бляшкин. – А не восьмой, я помню!

- А я помню, что восьмой, - тоже заупрямился Петров, - я лучше помню, меня же по голове не били!

- Так сейчас получишь! – пригрозил Бляшкин и вытащил из кармана куртки кулак с кастетом.

Петров хотел взмахнуть битой, но стукнул ей Вдовиченко по спине. Тот рассердился, развернулся и двинул Петрова кулаком в живот. Тот сдачи давать не стал – побоялся начальника, да и всё же сам был виноват.

- Заткнитесь вы оба! – ругнулся на них Вдовиченко. – Восьмой жму, вроде как и я думаю, что восьмой. Если что спустимся на этаж…

Он нажал на кнопку и лифт поехал наверх. По старой привычке он затушил окурок о кнопку лифта, оставив черный след. Пока молча ехали, Вдовиченко думал о том, что приехать-то они приедут, а вот как заставить Татьяну открыть двери – это вопрос? Их же не вынесешь ударом ноги – металлические. Но ничего, приедут - он что-нибудь придумает.

Когда створки лифта открылись и Вдовиченко выглянул в них, то он сразу же увидел, что дверь нужной ему квартиры ломать не придется - она широко распахнута и в проеме двери Вдовиченко сразу же заметил красивого, как именинный торт, Алмаза стоящего за порогом на пару с какой-то расфуфыренной женщиной лет пятидесяти с маленьким мопсом на руках.

Женщина приглашала пройти в квартиру другую женщину, стоящую в подъезде к Вдовиченко спиной, с букетом белых роз в руках. Алмаз смущенно улыбался и тянул руки за цветами, но женщина ему их не отдавала, а трещала как канарейка:

- Вы мой самый любимый певец, я задыхаюсь от восторга, что меня подруга пригласила посидеть с вами за одним столом. Вы же солнце на нашей эстраде, которое случайно так близко осветило нас несчастных своими лучами.

- Ну что вы, что вы, - довольно улыбался Алмаз.

Вдовиченко и его подчиненные высыпали из лифта, Алмаз перевел глаза на вновь прибывших, сразу же узнал Вдовиченко, лицо его вытянулось и сильно побледнело, он подпрыгнул на месте, как горный козел, схватился за створку двери и с силой попытался её захлопнуть. Удар дверью пришелся целиком по хозяйке, она выронила псину и мопс с визгом бросился в квартиру, пока еще дверь не закрылась. От удара, который сбил её с ног, завизжала и сама хозяйка мопса – Алмаз прищемил её телеса дверьми и напирал, пытаясь захлопнуть створку, безжалостно давя приютившую его женщину, чуть не разрезая её напополам.

Вдовиченко понял, что сегодня судьба к ним благоволит, выхватил из-за пояса револьвер, стремительно подскочил к двери, оттолкнул почитательницу Алмаза с букетом роз с такой силой, что её припечатало к щитку освещения вместе с розами, словно гербарий и пнул ногой дверь, которую певец безуспешно пытался закрыть. Алмаза отбросило назад, хозяйка упала на порог, корчась от боли в спине. Люди Насосова, перепрыгнув упавшую хозяйку, ворвались в квартиру. Алмаз успел вскочить после удара и бросился в комнату, где был накрыт стол и уже сидело три благообразные женщины бальзаковского возраста. Вдовиченко не мог не заметить, что Татьянина квартира очень изменилась – мебель была не та, обстановка не та, пахло не так, даже ремонт был сделан по-другому. И до него дошло, что он ошибся этажом – что всё-таки надо было ехать не на восьмой этаж, а седьмой. И эта ошибка как раз и помогла ему отловить спрятавшегося у соседки наверху Алмаза. Определенно ему везло.

Женщины за столом, увидев заскочившие в квартиру побитые злобные морды, завизжали от страха, вскочили, Алмаз бросился под стол, прополз под ним и оказался на другой стороне. Вдовиченко не стал либеральничать, схватился за крышку сервированного стола и перевернул его. Раздался звон разбитой посуды, посыпались на пол бокалы, тарелки, вилки и ножи. Алмаз бросился в другую комнату, Вдовиченко рванул за ним по освободившемуся от стола пространству, хрустя разбитым стеклом и толкая женщин, пришедших поглазеть на известного певца, перелетной птице случайно оказавшейся в гостях у одинокой подруги.

Бляшкин и Петров стали громить квартиру битой и кастетом – зеркала, картины, макраме. Припечатанная в подъезде женщина, отлепилась от стены и свалилась на пол. Мопс Агрипина, увидев чужих на своей территории, выскочила из-под тумбочки в коридоре и, свирепо рыча, вцепилась зубками в штанину Бляшкина.

С недавних пор Бляшкин питал стойкое отвращение к собакам и псины, вероятно, это чувствовали, потому старались покусать именно его. Бляшкин резко нагнулся, схватил мопса за ошейник, дернул сильно и оторвал от штанины, порвав ткань своих новых брюк, что еще больше разозлило его. Потом он подкинул собаку, а когда она, коснувшись потолка и визжа, стала падать вниз, Бляшкин сокрушающим пинком форварда «Спартака» отправил её, словно футбольный мяч, лететь через всю квартиру. Бедная собачка, замолкла, вертясь, как лопасти вертолета, пролетела пулей через зал, с треском открыла собой двери спальни и со шлепком без движений свалилась на пол.

- Гол!!! – заорал возбужденный Бляшкин.

- Агрипина!!! – взвизгнула хозяйка квартиры.

Мопсиха была для неё больше чем живое существо – эта псина была частью её, боль Агрипины всегда переходила к хозяйке и радость тоже. Маленькое тельце лежало неподвижно, хозяйка нашла в себе силы после удара дверью подняться и остервенело вцепиться зубами в ляжку Бляшкина. Тот заорал от боли, взмахнул рукой с кастетом и хозяйка свалилась на пол с разбитой головой.

Тем временем Вдовиченко, раскидав по квартире женщин бальзаковского возраста добрался до Алмаза, схватил его за ухо и потащил к выходу. Алмаз скулил и совсем не упирался – он понял, что наступили для него черные дни и где бы он ни прятался – его всё равно найдут.

- Что, певец, смотрины тут себе устроил? – зло спросил Вдовиченко. – Тебе что сказано было делать? Спрятаться от нас хотел?

- Нет-нет, - кричал Алмаз, - я хотел у них денег занять!

- У кого - у этих маромоек? – сердито спросил Вдовиченко. – Что ты мне тут втираешь? Какие у них деньги? Сейчас будешь перед Насосовым оправдываться, падла!

Алмаза безжалостно вытолкали в подъезд и Петров потащил его к лифту. Вдовиченко сунул револьвер за пояс штанов, Бляшкин прикрыл дверь, они спустились вниз, засунули Алмаза в микроавтобус и поехали прочь со двора.

*****

Краб, услышав шум и грохот наверху, поднял голову и увидел, что люстра на потолке качается и побелка вниз посыпалась. Захожин тоже обратил внимание на крики и удары, доносящиеся из подъезда. Владик не удивился особо – он не знал - может так всегда бывает.

- Что там такое творится? – спросил Захожин у Татьяны, кивнув наверх. – Кто это над тобой живет? Бригада рокеров?

- Нет, не бригада, - ответила Татьяна, - там женщина одинокая живет, муж умер два года назад, дети разъехались кто куда, теперь у неё только собачка Агрипина и подруги.

- Это что собачка с подругами там пляшет? – спросил Захожин. – Громко так…

- Надо пойти глянуть что там, - сказал Краб, вставая с дивана, - мало ли помощь нужна…

- Остановись, тебе что своих забот мало? – посоветовала ему Татьяна. - Ты что команда спасателей, что тебе везде нужно всех спасать? Любишь ты чужие проблемы на себя примерять. Нас самих спасать нужно, ты забыл об этом?

Краб послушался дочь и снова сел на диван.

- Да-да, - подтвердил Захожин, - Татьяна права, нам надо очень поторопиться отсюда уезжать на мою дачу, потому что Насосов скоро сюда пришлет людей с оружием, точно! Ох, говорил я тебе, Краб, не нужно было затевать этой истории с грейдером, потому что Насосов теперь не остановится, он такие оскорбительные оплеухи по своему достоинству никому не прощает. И зря я пошел у тебя на поводу, рассказал тебе где Вдовиченко искать. Но иначе ты бы мне руку сломал.

- Сломал бы точно, - спокойно ответил Краб, - и знаешь, я ведь тоже не прощаю когда ни с того, ни сего врываются в дом, где я живу и бьют мою дочь. Какие-то недоумки позволили себе поднять руку на женщину, заведомо более слабую, чем они сами. И мало того, что это женщина, чего я уже простить не могу – это моя дочь. Я их наказал и предупредил, чтобы больше сюда не совались, а сунутся я буду говорить с ними уже на другом языке.

Владик переводил взгляд с Краба на продюсера и иногда поглядывал на входную дверь за которой слышался какой-то шум и Владику мерещились бандиты. Квартира Татьяны показалась ему не такой уж уютной.

- Так они тебя и послушались, - сказал Захожин, начав мерить квартиру шагами, - у них самомнение, как у сатаны, они теперь не остановятся, пока из тебя кишки не выпустят. Мне так кажется надо сделать - надо попробовать поговорить с Насосовым, сказать, что всё получилось, что вы по вроде как квиты: они твою дочь тронули, ты на них наехал. И еще надо мне позвонить серьезным авторитетным людям, чтобы они за нас впряглись перед Насосовым, встали на нашу сторону для подстраховки. У меня есть парочка знакомых милицейских «шишек» на примете и несколько воров в законе. Правда придется им заплатить, чтобы они нас прикрыли, но не слишком много – пару десятков зеленых и вопрос будет решен.

- Я сам себя прикрою, - ответил Краб, - и Татьяну прикрою, мне помощь милиции и воров не нужна. Знаю я этих криминальных боссов и милицейских «шишек» - им только раз заплати и потом пока всего не выдоят – не остановятся, проходили. У них вход копейка, а выход рубль, встречался я и с теми и с другими на зоне, знаю…

Одиннадцать лет назад, еще в первую чеченскую кампанию, Краб в составе роты морпехов, которой командовал, был откомандирован на эту войну. А там случилось так, что сухопутный полковник, которому подчинялась рота морской пехоты, которой командовал Краб, отправил его ребят на верную смерть в ловушку из которой немногие выбрались. Что это было – глупость полковника или банальное предательство за пару тысяч долларов Краб не узнал, он в этом бою потерял больше половины своей роты, морпехов, которых боевики боялись, хуже смерти и которых полковник отправил их на верную смерть. Да и Краб сам едва чудом уцелел. Поэтому он не сдержался, надавал тому полковнику по морде, отправил его в реанимацию и за это, само собой, был посажен за решетку, где и отсидел от звонка до звонка восемь лет. Высокие покровители нашлись у полковника.

И хотя Краб морально был прав, но у нас в стране разве не часто морально правые сидят, а подонки жируют? Правдолюбцы на чеченской войне горели, как свечи. Краб как был раз из таких правдолюбцев, а полковник оказался со связями наверху. Краба засадили так далеко и надолго и в тюрьме пытались убрать. Но потом полковника этого убили или посадили, в общем пропал. И Краба в зоне оставили в покое.

- Всё из-за этого придурка Алмаза, - в сердцах сказал Захожин, - он долгов наделал, а теперь вот всех зацепил, всем досталось.

Шум наверху утих, люстра качаться перестала, Татьяна стала собирать вещи, которые нужны будет отсидеться в пансионате и чтобы потом сразу лететь в Турцию. Татьяна знала – отец упрям, если что задумал, то ни в жизни не отступится. Она знала, что может на него положиться, он мужчина, пусть и находит выход из ситуации.

Владик тем временем подошел к Крабу. Он послушал о чем говорили Краб и Захожин, внимательно впитал информацию, понял, что дела действительно обстоят серьезнее чем он сначала подумал, что радужные перспективы его столичной жизни грозят оборваться, если он останется рядом с родственниками и сделал разумный вывод, что ему надо свалить по тихому, не потеряв при этом лица.

- Мне это… - сказал он, подойдя к Крабу. – Надо на работу ехать…

- Давно пора, - ответил ему Краб, который укладывал свою сумку, - езжай на свою работу и сюда больше пока не суйся, а-то башку оторвут, ты слышал. Езжай в Балашиху или сними другую квартиру, работай в своем клубе, а о нас на время позабудь.

- Я могу вам помочь, если надо… - предложил Владик настолько неуверенно, что даже если бы его помощь была бы и нужна, вряд ли можно было на неё согласиться.

- Ты поможешь нам очень сильно, если сделаешь так как я тебе посоветовал, - ответил ему Краб, - уберешься отсюда и поскорее.

- Ага, - кивнул Владик, накинул свой ярко-красный пуховик, надел ботинки и испарился со скоростью фокусника, исчезающего с арены цирка.

- Сделаем так, - сказал Краб, когда Владик ушел, - сейчас мы все поедем в подмосковный пансионат, там вы останетесь, а я вернусь в Москву, мне надо закончить с делом Спичкина, я обещал ему помочь найти настоящего убийцу и я его найду. Если Матвея забрала милиция, значит, он сейчас сидит в СИЗО, подождет немного, я его вытащу.

- Да погоди ты со Спичкиным, - вмешался Захожин, - надо с Насосовым что-то решать, он теперь точно захочет Татьяну на счетчик поставить, а тебя убить, он не остановится, он прет, как танк. И меня теперь он зацепит – и зачем я с ним связался по глупости? Я прошу тебя – давай моих знакомых попытаемся задействовать, попробуем решить ситуацию с их помощью.

- Или в милицию обратимся, - подсказала Татьяна, - скажем, что нас напали, в милиции помогут…

Захожин покачал головой:

- В милиции они не помогут. Такие как Насосов в милиции имеют своих людей, которые им продают информацию и даже на них работают. Ты что не замечала никогда в уголовной хронике, что у нас если банду какую берут, то в девяноста случаях из ста главарей взять не якобы могут – те всегда успевают смыться за границу. А просто главари своих пешек сдают, а сами с милицией делятся и уходят.

- Я уголовную хронику не смотрю, - ответила Татьяна.

- Напрасно не смотришь, иногда полезно, - ответил Захожин, - у нас от тюрьмы, да от сумы не зарекайся.

- У меня свое предложение, - сказал Краб, - вы сидите в пансионате, я сам добираюсь до Насосова и с ним толкую. Не поймет моих слов, придется говорить с ним по-другому.

- Нет, я не пойму, Краб, ну кем ты себя считаешь, суперменом? – всплеснул руками Захожин. – Ты один хочешь снова ввязаться в драку? Тебя убьют, а потом и до нас доберутся! Насосов догадается, что это я тебя на него вывел и мне не жить – он меня прикончит, а у меня семья, дети! Ой, дурак я, дурак, десять тысяч пожалел, которые Алмазу занял, а теперь на миллион попал!

- А где твоя жена и дети сейчас? – спросил Краб.

- В такое время весь шоу-бизнес где? – в ответ спросил Захожин. – После Нового года все кто где на отдыхе. Мои в Таиланде! Тут зима, а там всё-таки лето, я их отправил загорать.

- Это хорошо, что они в Таиланде, - сказал Краб, - до Таиланда всё-таки не так просто добраться. А пока твоя семья отдыхает, мы назревшие проблемы попытаемся решить…