"Tamerlan: Conqueror of the Earth" - читать интересную книгу автора (Harold Lamb)

Золотая Орда

Чтобы понять дальнейший ход событий, необходимо вернуться на сто лет назад и познакомиться с Хубилай-ханом, точнее, с державой монголов времен Хубилай-хана.

Завоевания Чингисхана были слишком велики, чтобы огромная покоренная территория управлялась долгое время одним правителем. Хотя его внук Хубилай все еще считался великим ханом, старшим над своими братьями, по существу, он владел лишь Китаем. Из своего города Камбалу он управлял территорией, в которую входили пустыня Гоби, собственно Китай и Корея. На большей части державы враждовали другие внуки Чингисхана, ведя междоусобные войны – свирепые, бесконечные и безрезультатные. Различные ханства, на которые делилась завоеванная монголами территория, оставались взаимосвязанными. Между ними в обоих направлениях сновали гонцы. Караванные дороги по-прежнему служили торговле. Длинный северный путь из Рима в Москву, через степи к Алмалыку и через пустыню в Камбалу не запустел. То же можно сказать о дороге из Багдада в Камбалу. Поколение спустя после смерти Хубилая отважный араб Ибн Батута совершал путешествия, гораздо более протяженные и многочисленные, чем Марко Поло. В 1340 году нунции папы Бенуа XII проделали долгий путь ко двору великого хана Китая. В Алмалыке, резиденции правителя пограничных монголов, процветала всеми забытая христианская миссия.

И все же из этой династии ханов Монгольской империи одно звено выпало. На юго-западе от Иерусалима до Индии правили Ильханы. Не позже чем с 1305 года к Ильханам направляют послов английский король Эдвард I, король Арагона Хайме II, греческий император и армянский царь, чтобы установить дружеские отношения с «великим и славным монгольским повелителем».

В это время, о котором идет речь, режим Ильханов, ослабленный роскошью и войнами с арабами и персами, пал. Последовала анархия. Тем временем из своей страны великого хана изгнали китайцы. Постепенно монголы откатились в свои родные степи и пустыню Гоби. Их воинственность была подорвана благами китайской цивилизации, они утратили вкус к победам. Еще не поверивших в реальность происходившего монголов отбросили за Великую Китайскую стену. Временами к ним возвращалась воинственность, но больше никогда им не удавалось совершать завоевательных походов.

Самой малой частью Монгольской империи владели пограничные монголы, как стали называть потомков Чагатая, сына Чингисхана. Созидатель эмиров отобрал у них южную половину земель вокруг Самарканда. Теперь же, в 1375 году, эмир Тимур изгнал их из горной местности вокруг Алмалыка.

В своем наступлении на север Тимур преодолел не только горы, но также великий путь переселения народов Азии. Не осознавая этого или, по всей видимости, не придавая этому значения, он покончил с набегами варварских племен с севера. Скифы, аланы, гунны, тюрки и монголы – все они вышли из степей. Они были предками Тимура, превзошедшего своих молочных братьев. Этот повелитель загонял варваров назад, в пустыню.

За десятилетие – с 1370-го по 1380 год – три четверти прежней Монгольской империи исчезли с географической карты. Пути миграции закрылись. Однако наиболее могущественная ее часть, находившаяся к северу и востоку от державы Тимура, оставалась нетронутой и называлась Золотая Орда.

Основателем ее стал Джучи, старший сын Чингисхана. А получила она свое название потому, что Батый, сын Джучи, покрыл просторный купол своей юрты золотистой тканью. Золотая Орда процветала, поскольку степи Средней Азии и Южной России как нельзя лучше отвечали потребностям этих кочевников. Орда разрасталась, увеличивались стада ее крупного и мелкого скота, табуны лошадей. Сто пятьдесят лет она внушала страх Европе.

Во время появления Тимура на свет Золотая Орда была в зените своего могущества. Степная жизнь и постоянные набеги в чужие земли поддерживали боевую форму кочевых племен, их воинственность и агрессивность. Они передвигались по заснеженным территориям, подгоняемые северными ветрами из тундры. Женщины и дети находились в фургонах, запряженных быками, рядом с ними скакали воины. Таким способом передвигались массы людей, способные составить население средневекового города. В фургонах дымили кухни. Передвижные мечети представляли собой юрты из серого войлока, украшенные стягами. Порой ордынцы укрывались за стенами крепостей, воздвигнутыми из сосновых бревен и имеющими несколько сторожевых башен. Чаще всего это случалось на севере, где окутанный синей дымкой лес обозначает границу степи.

Ордынцы были наполовину язычниками. Длинноволосые шаманы, опоясанные подвесками железных идолов, сидели на корточках рядом с передвижными мечетями. Сменные пастбища заполняли бесчисленные табуны лошадей, а о числе овечьих отар можно было судить по количеству собак, стороживших их.

Правящие кланы состояли только из монголов. Остальные происходили из племен севера, называемого нашими предками территорией тьмы. Вот эти племена: кыпчаки (люди пустыни), капкалы (высокие фургоны), казахи, киргизы, мордва, булгары, аланы. Были среди них цыгане и генуэзцы – торговцы из Европы, немного армян и много русских. В большинстве своем эти люди имели татарское или тюркское происхождение, но все-таки проще называть их ордынцами.

Это были племена, родственные соплеменникам Тимура. Среди их представителей, легковозбудимых и алчных, преобладали лица с раскосыми глазами и редкими бородками. Одевались эти люди в соболиные меха и платья из набивного шелка, были великолепно вооружены. Эти люди находились на менее варварской стадии развития, чем русские того времени, – они чеканили для русских монеты, чтобы те выплачивали им их в качестве дани, снабжали русских примитивными счетными устройствами для точного определения суммы этой дани, а также бумагой, на которой писали грамоты на владение титулом великого князя русских.

Монголы правили Россией на расстоянии, из города Сарай-Берке на Волге и Астрахани. Русские князья приходили в Орду с подарками и данью. Лишь в том случае, когда дань не уплачивалась, ордынцы совершали набеги на Россию, подвергая ее земли разорению и грабежам.

В Восточной Европе соотношение сил было в пользу Золотой Орды. Один из ее ханов, взявший в жены дочь византийского императора, совершил неожиданный набег на Польшу. В Сарай-Берке устремлялись агенты предприимчивых венецианцев и генуэзцев, создававших на территории Золотой Орды торговые фактории.

Единственный вызов власти ордынцев бросил московский князь Дмитрий, собравший стопятидесятитысячное войско. Под своими штандартами у реки Дон он сразился с ордынским ханом Мамаем и разгромил его. Это было время славы и торжества для русских, продлившееся, однако, недолго. Потом они не без основания говорили: «Мы, кто взялся за оружие, пострадали больше, чем те, которые покорились завоевателям».

Именно в это время крымский хан Тохтамыш, спасаясь бегством от своих соплеменников из Золотой Орды, укрылся у Тимура. Вслед за ним прибыл один из предводителей Орды на белом коне в качестве посла.

– О Тамерлан![5] – воскликнул посол. – Урусхан, господин Востока и Запада, господин Сарай-Берке и Астрахани, повелитель Голубой и Белой Орды, а также ханов Сибири, говорит так: «Тохтамыш убил моего сына и укрылся у тебя. Выдай мне его, или я пойду на тебя войной, и мы сойдемся на поле битвы».

Ничто более не соответствовало лучше планам Тимура. Завоеванные им земли уже примыкали к территории Золотой Орды. Борьба за преобладание была неизбежной. Привлечь на свою сторону кровного родственника Чингисхана – большая удача, и, кроме того, Тимур никогда бы не выдал человека, ищущего его покровительства.

– Тохтамыш, – ответил Тимур, – доверился мне. И я буду защищать его от вас. Отправляйся к Урус-хану и скажи, что я выслушал его слова и готов к битве.

Тимур оказал Тохтамышу щедрое гостеприимство, назвал его своим сыном и отдал под его командование две крепости, отнятые у Орды, на северной границе, также выделив ему в помощь своих воинов. Ко всему этому эмир прибавил с царской щедростью оружие, золото, экипировку, верблюдов, шатры, барабаны и стяги.

Со всем этим Тохтамыш сделал вылазку на территорию Орды, но был изрядно побит. Тимур снова оснастил его всем необходимым, и снова беглого золотоордынского хана побили. Он переплыл в одиночку Сырдарью на скакуне Тимура, Гнедом Парне, и прятался, будучи раненным, в кустах до тех пор, пока его не обнаружил один воин-барлас и не помог ему добраться до дворца Тимура. Затем колесо фортуны качнулось в благоприятную сторону.

Урус-хан умер, и Тохтамыш остался главным претендентом на трон Золотой Орды. Получив поддержку половины северных племен, а также со стороны Тимура, он почувствовал вкус победы. Безрассудный, жестокий и беспринципный, Тохтамыш пронесся по степям как черный вихрь. Он сверг Мамая и занял его покои в резиденции правителя Золотой Орды в Сарай-Берке на Волге.

Тохтамыш потребовал дани от русских князей, находившихся под впечатлением своей победы два года назад на Дону и не склонных к покорности. Огнем и мечом хан восстановил свою власть над ними, совершив поход на Москву, которую он подверг осаде, взял обманом, разграбил, оставив великого князя в большой печали. Затем в Сарай-Берке к Тохтамышу прибыли в качестве заложников сыновья русских князей, а сановники из Венеции и Генуи в качестве просителей торговых привилегий.

И снова поворот колеса судьбы. Тохтамыш, повелитель Золотой Орды, больше не был изгнанником. Он, которому оказали щедрое гостеприимство в величественном Самарканде и юртах местных племен, отвернулся от Тимура без всяких объяснений и беспокойства по поводу такой абстрактной вещи, как благодарность.

Некоторые из приближенных Тохтамыша предостерегали хана против такого поведения: «Дружба с Тимуром помогла тебе. Один аллах знает, как повернется в дальнейшем судьба и не потребуется ли тебе снова дружба Тимура».

Но Тохтамыш был уверен в правильности своего поведения – ведь Тимур захватил Ургенч, когда-то принадлежавший Золотой Орде. Хан готовился к войне с Тимуром с предусмотрительностью, присущей монголам искони. Часть войск ордынцев появилась у Каспийского моря, где в это время воевал Тимур. И вот в лагерь эмира прискакал галопом гонец, измученный долгой дорогой и едва державшийся в седле от усталости. Он сообщил, что Тохтамыш во главе основных сил Орды переправился через Сырдарью и вторгся в родные места Тимура. Войскам хана требовалось несколько переходов, чтобы достичь Самарканда. Тимур возвращался по большой хорасанской дороге так быстро, оставляя по пути загнанных лошадей, что оказался у Самарканда раньше Тохтамыша.

Несколько пограничных крепостей выдержали осаду войск хана. Омар Шейх, теперь старший из сыновей Тимура, оказывал сопротивление вторгнувшемуся противнику с редким мужеством, хотя и был разбит, а его люди рассеяны. Весть о прибытии Тимура застала тюмены Тохтамыша рассредоточенными в разных местах. Они выполнили свою задачу лишь наполовину. Тем не менее ордынцы ушли обратно за Сырдарью, предварительно предав огню дворец в окрестностях Бухары.

Как бы то ни было, родина Тимура подверглась нападению и частично разорению – урожай на полях был потравлен, уведены в качестве трофеев табуны лошадей и пленники. И когда снова появились рогатые штандарты ордынцев, подняли свои стяги мятежники. Слева от войск Тимура заняли позиции сторонники Суфи из Ургенча, родственники вдовы Джехангира. Справа, на высокогорье, пограничные монголы седлали коней и спускались вниз с намерением пограбить.

Предстояла настоящая проба сил. Тохтамыш, потомок Чингисхана по крови, защитник Яссы, кумир кочевников, выстроил на поле битвы все силы монголов. Тимур, сын предводителя небольшого племени, привел с собой племена, сохранявшие лояльность к нему. Однако Тохтамыш удалился в свои степи так же быстро, как лиса прячется в нору. Где он нанесет новый удар, предположить было трудно.

Тимур призвал к себе всех, кто командовал его войсками, побитыми ордынцами. Он наградил тех, кто проявил храбрость, а тех, кто бежал с поля боя, велел наказать принятым им способом. Виновному делали женскую прическу, его мазали красной и белой красками и посылали босым, в женском платье бродить по улицам Самарканда.

Затем в одну из самых суровых зим к Сырдарье подошло многочисленное войско Тохтамыша. В такой ситуации европейский монарх на месте Тимура отступил бы в Самарканд и оставил бы другие свои земли на волю судьбы. Однако эмир никогда не позволял – даже когда защищал Карши – загонять себя в стены крепости.

С ним находилась лишь часть армии. Другая часть очищала подходы с востока от пограничных монголов. Укрыться в Самарканде и вынудить ордынцев переносить тяготы суровой зимы в открытом поле, конечно, было безопаснее всего. Но допустить, чтобы такой хан, как Тохтамыш, передвигался по стране, означало бы навлечь на себя большую беду. Северяне привыкли к зимним походам, а суфии и пограничные монголы присоединились бы к ним. Военачальники Тимура советовали ему отступить на юг и подождать, когда соберутся в единый кулак все его разбросанные по стране войска.

– Ждать! – возражал эмир. – Для чего? Подходящее ли сейчас время для ожидания?

Он выдвинул свой план, согласно которому его войско делилось на две ударные группы. Эмир приказал им двигаться к Сырдарье. Войска двигались сквозь дождь и снег, кони по брюхо увязали в сугробах. Они атаковали передовые отряды ордынцев, просочились сквозь силы Тохтамыша в тыл и рассеяли его фуражиров. Благодаря искусному маневрированию Тимура у противника возникло впечатление, что в тыл прорвался авангард более крупных сил.

Когда Тохтамыш обнаружил войска противника, зашедшие ему в тыл, он решил, что их поддерживает более мощная армия. Не желая быть отрезанным от северной дороги в такое время года, он быстро отступил. Тимур отрядил войска преследовать хана и постоянно навязывать ему бои.

Когда весной подсохли дороги, Тимур выступил во главе войска сам, но направился на запад. Он нанес удар по силам сторонников Суфи и осадил Ургенч. Несмотря на большие потери, город был взят приступом и предан огню и мечу. На этот раз не принималось никаких поединков! Стены города взорвали, дворцы и больницы сожгли. На месте Ургенча остались дымящиеся развалины и обугленные тела. Оставшихся в живых жителей города угнали в Самарканд.

Вернувшись в столицу, Тимур двинулся на восток, отгоняя к Алмалыку пограничных монголов.

Он отбросил их так далеко, что несколько лет они не осмеливались беспокоить его границы.

Только обезопасив свои фланги, Тимур полностью отдался борьбе с Тохтамышем. И вместо того чтобы ожидать очередного нашествия ордынцев, он собрал свои войска на большой равнине близ Самарканда. Здесь эмир разъяснил им свои планы. Он решил двинуться на север, во владения Золотой Орды, и там настигнуть Тохтамыша.