"Лабиринт отражений" - читать интересную книгу автора (Мэтьюз Патриция)

Глава 12

«2 октября

Папы больше нет! Не могу поверить. Я заперлась в своей комнате и плакала, первый раз в жизни. Бабушка и тетя Пип звали меня ужинать, но я не вышла.

В конце концов слезы кончились, и на смену им пришла ненависть. Я разъярилась так, как никогда в жизни. Мне хотелось кого-нибудь убить. Прежде всего маму. Это все она! Она виновата!

Папе не нужно было никуда уезжать. Теперь мы могли быть вместе, когда хотели, на «Двойной Эллен». Мама сама довела его до этого.

Вчера вечером они страшно поссорились. Я пыталась подслушивать, но толком ничего не услышала. Думаю, они ругались из-за меня. Кажется, мама знает, чем мы с папой занимаемся. Последние несколько дней она как-то странно на меня смотрит. Я знаю, она подозревает именно меня: несколько дней назад я надела платье Сьюлин — просто чтобы проверить, и в тот день мама тоже держалась со мной совсем по-другому.

Это она отняла у меня папу! Она его довела. Я готова убить ее за это!

Я оказалась права: она довела его до этого. Сегодня утром, когда я вышла из своей комнаты, она поймала меня внизу. Говорила, что ей стыдно за меня. Спрашивала, как я могла такое сделать и как теперь буду с этим жить. Я притворилась, что ничего не понимаю. Но, конечно, я прекрасно все поняла. Она все-таки узнала о том, что мы с папой делали.

А потом она сказала: «Ты знаешь, почему погиб твой отец? Он не мог вынести позора, в случае если все это откроется. Он намеренно сделал так, что самолет упал в море».

Как я кричала! Я кинулась на нее с кулаками, называла ее обманщицей… Она врет, я в этом уверена. Папа никогда не мог бы сознательно так поступить. А если он действительно это сделал, значит, она его довела.

Я решилась. Она должна умереть. Я знаю, как это сделать. Никто ни о чем не догадается. Сегодня позвонили из Мэрэтон-Ки. Береговая охрана сообщила, что к берегу прибило обломок фюзеляжа от самолета. Мама собирается ехать туда опознать, не папин ли это самолет. По радио уже несколько дней предупреждают о приближающемся урагане. Бабушка и тетя Пип пытались отговорить ее ехать в такую погоду, но она сказала, что все равно поедет.

Она сейчас у себя в комнате, готовится к отъезду. За несколько минут я успею проскользнуть в гараж.

За окном уже стемнело. Ветер бушует вовсю, дождь хлещет. Лучшей погоды не придумаешь».

Джули прочла последнюю запись в дневнике. Стояла, оцепенев, как в шоке. За это время наступили сумерки, на чердаке стемнело еще больше. Приходилось напрягать глаза, и теперь они щипали, как от слез. Шея болела, все тело затекло от неподвижности и напряжения.

Но эти физические ощущения не шли ни в какое сравнение с той внутренней мукой, которую она испытывала. Она не могла этому поверить. Не может быть в человеке столько зла! И в каком человеке… Ведь это ее родная сестра! Двойняшка!

Джули закрыла глаза, яростно потерла их руками, опустилась на пол, опершись о сундук. Внезапно показалось, будто огромная пропасть разверзлась перед ней. Где-то на глубине замелькали образы. Знакомые образы. Вот сейчас спадет занавес, столько лет скрывавший ее память…

Но нет. Через несколько секунд это ощущение исчезло. Прошлое снова ускользнуло.

Взгляд Джули упал на дневник, лежавший на коленях. А может быть, эти потоки коварства и злобы — всего лишь необузданные детские фантазии? Может быть, Рослин все это выдумала?

Нет. Это похоже на правду. И многие вещи подтверждают то, о чем она уже слышала. А кроме того, все это кажется очень знакомым… Каким-то шестым чувством Джули знала, что это правда. У нее появилось болезненное ощущение, что многое из описанного она наблюдала сама, видела собственными глазами.

И тогда возникла еще более ужасная мысль. А что, если она и есть Рослин? Не Сьюлин, как все думают, а Рослин… Она напрягла глаза, пытаясь рассмотреть буквы. Почерк не совсем ее, но, с другой стороны, это написано восемь лет назад. А затем она увидела решающий признак: кружочки над буквой i вместо точек.

Да, если она — Рослин, тогда многое объясняется очень просто. Мысли вернулись к тому, что давно ее беспокоило: во время первой близости с Кеном выяснилось, что ее девственная плева уже порвана. Если она действительно Рослин и если написанное в этом дневнике — правда, то, конечно, она пришла к Кену не девственницей.

И все же… могла ли она вступить в половую связь с собственным отцом? Все ее существо восставало при одной мысли об этом. Душа яростно протестовала против такой возможности. А другие поступки, описанные в дневнике? Можно ли даже предположить, будто она способна на такое! Довести до смерти Хью… и собственную мать! Джули инстинктивно поднесла руку ко рту, чтобы сдержать пронзительный крик, готовый сорваться с губ. Она до боли закусила руку, пока не почувствовала вкус крови. Боже правый, неужели это возможно?!

Появилось ощущение, как будто она вся перепачкана грязью. Руки сами собой поднялись, она стала раздирать ногтями обнаженные плечи, словно пытаясь содрать налипший на них слой грязи. Вскочила на ноги, бросила дневник в сундук, захлопнула крышку. Слезы жгли глаза. Она направилась к ступеням, ведущим вниз. Внезапно взгляд ее снова упал на следы, оставленные на пыльном полу. Может быть, она сама их оставила?

Следы оставил кто-то, пришедший сюда в одних чулках. Джули сняла туфли, поставила ногу на след — полное совпадение. Возможно ли, чтобы она во время одного из последних провалов памяти пришла сюда и положила дневник в сундук? С другой стороны… так как они с Рослин — абсолютно идентичные близнецы, наверняка у них и ноги должны быть одного и того же размера.

Джули надела туфли, спустилась с чердака, сложила лестницу, направилась через холл в свою комнату. В доме по-прежнему стояла полная тишина. Казалось, кроме нее, здесь вообще никого нет.

Девушка разделась и вытянулась на кровати, глядя в потолок. В комнате почти совсем стемнело, но она не стала зажигать свет. Не хотелось ни о чем думать, однако мысли вихрем проносились в мозгу, наскакивая одна на другую. Наконец, сама не заметив как, Джули заснула.

Ее снова окружали зеркала. На этот раз она стояла на чердаке. Но вместо нее самой в зеркалах тысячекратно отражался дневник. Страницы медленно переворачивались, словно перелистываемые легким ветерком. На одной странице это движение остановилось. Страница начала увеличиваться, увеличиваться… Огромные буквы наползали ей прямо в лицо: «Это произошло! Наконец-то!» Потом появились очертания человеческих фигур. Она сама, обнаженная, извивалась, лежа на спине. Мужчина словно был скрыт туманной завесой. Она видела лишь его спину.

Посторонний звук ворвался в ее кошмар. Джули с трудом вернулась к реальности. Кто-то осторожно стучал в дверь. Джули услышала голос Полин:

— Мисс Сьюлин…

— Да, в чем дело?

— Ужин будет на столе через двадцать минут. Вы к нам присоединитесь?

Первым побуждением было отказаться. Однако Джули внезапно почувствовала, что больше не может оставаться одна. А если встретиться сейчас с Кеном или с Шеллом?.. Нет, она не в состоянии.

— Кто-нибудь еще будет ужинать?

— Обе ваши тетушки.

— Хорошо, Полин, я сейчас спущусь. Спасибо.

Она сняла с себя оставшуюся одежду, быстро приняла душ, переоделась. Ужас того, что ей неожиданно открылось, и еще больший ужас того, чего она опасалась, все еще не проходил. Она должна с этим справиться, если не хочет сойти с ума.

За ужином Джули прежде всего поразило поведение Пиппен, которая держалась легко и раскованно, много болтала. По-видимому, ее обида на Джули за оскорбление Бегущего Лося изжила себя. Хелен Бронсон сидела молча, полностью сосредоточившись на еде. Казалось, она не замечает ни Джули, ни Пиппен, хотя те громко переговаривались через стол.

— В последние дни тебя что-то совсем не видно, дорогая, — сияя улыбкой, произнесла Пиппен.

— Я могу сказать то же самое о вас, тетя Пиппен.

— Да, это верно. Мне пришлось несколько раз съездить в Мэрэтон-Ки, по делам. Это заняло больше времени, чем я предполагала. А ты что делала?

— Ничего особенного. В воскресенье мы с Шеллом поплыли на его корабле и застряли на Острове контрабандистов, пока береговая охрана нас не вызволила.

Джули внимательно наблюдала за выражением лица Пиппен, но ничего, кроме дружеского участия, не заметила.

— Боже правый! Как это произошло?

— Мы устроили на острове пикник. Потом я задремала, а Шелл пошел поплавать с маской. Когда я проснулась, корабля не было на месте.

— Шелл? Это тот молодой человек, с которым я здесь встретилась в день приезда? Он, кажется, адвокат?

— Да, это он.

— Скажи, у тебя с ним… роман?

— Да нет, я бы так не сказала. Мы встречались с ним раза два, вот и все. — Несколько секунд она в нерешительности молчала. — Приехал молодой человек, с которым я встречалась в Морстауне. Кен Доусон. Мы с ним помолвлены.

— Нет, в самом деле? Смотрите-ка, на нашу малышку Сьюлин большой спрос. Но если он здесь, почему я его ни разу не видела?

Джули почувствовала, что краснеет.

— Думаю, сейчас не время.

Пиппен нахмурилась:

— Надеюсь, ты не собираешься всерьез выходить замуж? По-моему, сейчас не очень подходящий момент.

— Это почему же? — с вызовом спросила Джули.

— Бегущий Лось сказал, что сейчас тебе не стоит этого делать. Ты должна подождать некоторое время. В конце концов тебя ждут большие деньги, и уже совсем скоро. Ты должна быть уверена, что человек, за которого собираешься выйти замуж, не охотится за твоими деньгами.

— Это соображение меня бы не остановило. Но вам не стоит волноваться, тетя Пиппен. Я не выйду замуж, пока не приведу свою голову в порядок.

Пиппен пристально взглянула на нее:

— А это еще что значит?

— Пока не выясню, кто я на самом деле. Пока не вспомню, что произошло со мной в той части моей жизни, до шестнадцати лет.

— Послушай, прекрати это. У меня нет сомнений в том, что ты Сьюлин. Бегущий Лось меня в этом уверил.

— Бегущий Лось, может быть, и знает. А вот я не уверена.

Пиппен опустила глаза на свою тарелку.

— А что это ты говорила насчет своей памяти? Я не совсем поняла.

— Порой мне кажется, что она ко мне возвращается. Вот сейчас, через мгновение все прояснится… Но потом все снова ускользает.

— Ну, я бы с этим не торопилась. Все придет в свое время, дорогая моя. А как насчет лодки этого адвоката? Он выяснил, что с ней произошло?

Джули чуть не подскочила на месте. Она совершенно забыла о корабле Шелла. После ссоры в ресторане она с ним не разговаривала.

— Он мне ничего об этом не говорил, тетя. — Она посмотрела Пиппен прямо в глаза. — Скажите, вы точно знаете, что произошло с моей… с Рослин?

Глаза Пиппен стали совершенно пустыми. Она отвела взгляд.

— Абсолютно достоверных доказательств нет. Известно только, что в ту ночь Рослин вышла в море на корабле, на «Двойной Эллен», и с тех пор ни ее, ни корабль никто больше не видел.

— Но зачем она вышла на корабле одна в такую ночь? Я слышала, тогда был сильный шторм, настоящий ураган.

— Все верно, — сухо произнесла Пиппен. — Глупая, взбалмошная девчонка. Кроме нее, в море не было ни одного корабля. Судя по той скудной информации, которую удалось получить, Рослин попала в самый центр урагана. В центре сначала может наступить период относительного спокойствия, когда ветер утихает. Но потом ураган разгорается с еще большей силой. Рослин вывела «Двойную Эллен» именно в такой момент.

— Но разве она этого не знала?

— Конечно, знала. Эта девчонка все знала и о море, и о кораблях.

— Но тогда зачем?

— Можно только догадываться. Мы все знали, что она очень расстроена. Потрясена гибелью отца и последовавшей вслед за этим смертью матери. Она погибла в автомобильной катастрофе. Мы не могли сказать с уверенностью, знала ли Рослин о гибели матери. Наверное, знала. О несчастном случае сообщили по телефону. Рослин наверняка слушала у другого аппарата. Я сама сняла трубку и могла не заметить, что кто-то слушает, я была просто потрясена случившимся. Примерно через час после телефонного звонка я обнаружила, что Рослин исчезла. До этого я пыталась успокоить Стеллу, с которой случился настоящий шок. К тому времени, как я вспомнила о Рослин, ее уже не было в доме. Мне, конечно, и в голову не пришло, что она может сделать такую глупость — отправиться одна в море. Иначе бы я ее остановила.

— А что со мной? Где я была в тот момент? Именно тогда я исчезла?

— Да, по-видимому. — Пиппен снова пристально взглянула на нее. — Вскоре после того телефонного звонка я услышала, как вы с Рослин ссорились у нее в комнате. Я услышала ваши крики и вышла в холл как раз в тот момент, когда ты выбежала из комнаты Рослин, хлопнув дверью. Ты наотрез отказалась рассказать, что произошло, и выбежала из дома. В этот момент Стелла снова позвала меня. Я решила, что ты просто вышла проветриться, успокоиться после ссоры. А потом, когда появилось время и я пошла искать Рослин, она тоже исчезла.

Джули закрыла глаза. Снова что-то словно приоткрылось в ее мозгу… и снова закрылось. Как вспышка молнии. Громкие яростные голоса. Бурная ссора. Но по какому поводу? И кто ссорился? Дверь в память открылась и закрылась со скоростью затвора фотоаппарата. То, что промелькнуло в тот момент, ни о чем не говорило. Неужели она так никогда и не сможет ничего вспомнить?..

Как будто издалека до нее донесся голос Пиппен:

— Что-нибудь не так, Сьюлин?

Джули открыла глаза. Пиппен встревоженно смотрела на нее с другого конца стола.

— Нет-нет, все в порядке.

— Ты побледнела как полотно.

— На какую-то долю секунды мне показалось, будто я вспомнила ту ссору, но…

Пиппен не сводила с нее пристального взгляда.

— И это все?

— Да, все. Я даже не могу припомнить, по какому поводу мы ссорились. Тетя Пиппен… — она смотрела невидящими глазами на тарелку, бесцельно выводя вилкой круги на скатерти, — скажите, Рослин рисовала кружочки над буквой i вместо точек?

Пиппен испуганно вскинула глаза:

— Да… Точно, теперь я припоминаю.

Не думая о том, что делает, Джули с силой надавила на вилку так, что зубцы погнулись. Она поспешно засунула вилку под свою тарелку, чтобы никто не увидел.

Пиппен снова заговорила, размышляя вслух:

— Но, с другой стороны, ты делала точно так же. Вообще поразительно, сколько сходства было между вами. Вы практически все делали одинаково. Как только одна заболевала, тут же заболевала и другая. Если у одной появлялась какая-нибудь новая привычка, другая тут же ее подхватывала. Так получилось и с этим кружочком вместо точки. Ты начала первая, а Рослин моментально подхватила. Знаешь, судя по тому, что я читала о близнецах, идентичные почерки встречаются крайне редко. Порой разница в почерках — это единственный признак, по которому можно различить близнецов. Но с вами все получилось не так, как в книжках. — Взгляд ее внезапно стал острым и цепким. — А почему тебя это заинтересовало?

Джули ответила неопределенным жестом.

— Так… Просто хочу как можно больше узнать о Рослин.

— Тогда посмотри на себя в зеркало, — рассмеялась Пиппен.

В этот момент раздался голос Хелен, впервые за все время ужина:

— Это неправда, Пиппен, ты знаешь не хуже меня. По внешности и привычкам они действительно ничем не отличались друг от друга, но что касается характеров, то здесь сходства и в помине не было.

— Да, вы со Стеллой все время это повторяли. Но я никогда ничего подобного не замечала, — резко оборвала ее Пиппен. — Возможно, Рослин и была несколько более… более… легкомысленной, более озорной, в то время как Сьюлин отличалась большей сдержанностью.

— Легкомысленной?! И только? Не смеши. Я бы назвала это по-другому. К сожалению, меня никто не слушает. — Хелен встала из-за стола. — Мне пора нести ужин Стелле.

Она вышла из комнаты. Джули снова обернулась к Пиппен:

— Что она имела в виду?

— Не обращай на нее внимания. Хелен — старая дева, и у нее соответствующие взгляды. Вообще у всех людей есть свои любимчики. Ты была любимицей Хелен. Мне плевать на ее слова. Она никогда не могла вас различить, не говоря уже обо всем остальном. Да и никто не мог, пока мы с Рисом не вмешались и не заставили вашу мать прекратить это издевательство с одеждой.

— С одеждой?

— Ну да, Мелисса совершала ту же ошибку, что и все матери идентичных близнецов. Одевала вас во все одинаковое, вплоть до панталон и трусиков. Все одинакового цвета. Любой врач тебе скажет, что на ребенка это очень плохо действует. Ребенок, как и все люди, хочет чем-то отличаться от других. Ему нужно сознавать собственную индивидуальность и неповторимость. Нам с Рисом понадобилось немало времени, чтобы убедить Мелиссу позволить вам одеваться по-разному. В конце концов мы победили, и вы больше никогда не надевали одинаковые платья в один и тот же день. С тех пор вас, слава Богу, могли различать по одежде, по крайней мере тогда, когда вы стояли рядом.

— Ну хорошо… И все-таки что же насчет Рослин? От нее так и не осталось никаких следов? Даже обломков корабля не нашли?

Пиппен покачала головой.

— Ничего. Но в этом нет ничего необычного. Во время сильного урагана такое часто случается. Корабль может разбиться вдребезги. Здесь такое происходило уже не раз.

— У нее на корабле было радио? Могла она послать SOS или что-нибудь еще в этом духе?

— Конечно, на «Двойной Эллен» было радио. Тут может быть два объяснения: либо она уже ничего не могла сделать, либо не хотела обращаться за помощью из чистого упрямства или из гордости. Кстати, это был ее самый большой недостаток — упрямство, гордыня. Она, по-видимому, слишком надеялась на себя. Решила, что сможет справиться без посторонней помощи даже в такую погоду.

— Да… — медленно проговорила Джули, — это действительно поразительное совпадение: то, что мы обе исчезли почти одновременно.

— Если оба исчезновения не связаны между собой.

Джули вздрогнула:

— Связаны? Но каким образом?

Пиппен только пожала плечами:

— Откуда мне знать? Если ты не знаешь, то я и подавно. Существует, правда, одно различие.

— Какое?

— Ты здесь, а Рослин нет в живых.

Джули сидела в своей комнате, положив руку на телефонную трубку. После ужина прошло уже довольно много времени. Наконец она решилась. Сняла трубку и набрала домашний номер телефона Шелла.

Он не сразу взял трубку. Ответил задыхающимся голосом, как после быстрого бега.

— Шелл, это Джули. Я уже подумала, что тебя нет дома.

— Я принимал душ. Поздно вернулся домой сегодня. Знаешь, я несколько раз собирался позвонить тебе, но потом решил, что нужно дать тебе время остыть.

— Извини, что я на тебя тогда накинулась. Я не имела на это никакого права.

— Наверное, имела. Я вмешался не в свое дело.

— Нет-нет, ты говорил правду. Но это не означает, что я снова собираюсь идти к доктору Риардону, — поспешно добавила она. — Шелл, скажи, ты нашел свою «Танцовщицу II»?

— Никаких следов. Похоже, что я ошибался. Ее, наверное, действительно украли, иначе за это время она бы где-нибудь обнаружилась. Или же… или же она затонула.

— Надеюсь, что этого не случилось, Шелл.

— Я тоже надеюсь. Джули… с тобой все в порядке?

Некоторое время она молчала.

— Джули!

— Нет-нет, Шелл, ничего особенного не произошло. Мне просто захотелось услышать твой голос и сказать, что я больше не сержусь.

— Ты даже не представляешь, какое это для меня облегчение, Джули. Послушай, я еще не ел. Подумывал было о том, чтобы сунуть что-нибудь из морозильника в духовку. Но теперь я бы с большим удовольствием повел тебя куда-нибудь поужинать.

— Я уже поела, Шелл.

— Тогда, может быть, сделаем так: я сейчас поем за телевизором, а потом встретимся в баре у Тони, выпьем чего-нибудь?

Сперва она хотела отказаться. По интимной нотке, прозвучавшей в голосе Шелла, Джули почувствовала, что после бара он захочет повести ее к себе домой, а она не могла решить, хочется ли ей этого. Потом она вспомнила о дневнике. Ей просто необходимо с кем-нибудь об этом поговорить, а лучше Шелла никого для этого не найти.

— Хорошо, давай пойдем в бар.

— Вот и прекрасно! В котором часу за тобой заехать?

Джули снова заколебалась. Вспомнились слова Пиппен.

— Не нужно за мной заезжать. Сейчас около восьми? Встретимся в баре у Тони в половине десятого.

— Но почему ты не хочешь, чтобы я… Ну ладно, это не важно. Встретимся в половине десятого у Тони. Жду с нетерпением.

Джули положила трубку. Еще несколько минут сидела на кровати, обдумывая свое решение. Если она покажет ему дневник, не будет ли это ошибкой? А вдруг он решит, что она и есть Рослин? Тогда он больше не захочет с ней встречаться.

Нет, она должна пойти на этот риск. Шелл занял слишком большое место в ее жизни. Не стоит ничего от него скрывать.

Через несколько минут Джули услышала звук автомобиля. Пиппен снова куда-то уезжает. Обычно она уезжала почти сразу же после ужина в машине, взятой напрокат. Ни Стелла, ни Хелен машину не водили. Двухместный гараж давно превратился в сарай для инструментов. Джули как-то раз заговорила об этом с Полин.

— С тех пор как ваша мать погибла в автомобильной катастрофе, мисс Стелла не разрешает никому из нас водить машину. Мне приходится ездить в магазин за продуктами на такси.

Джули переоделась. Тихонько приоткрыла дверь, прислушалась. Со стороны бабушкиной комнаты доносилось бормотание Хелен. По-видимому, та читала Стелле вслух.

Девушка бесшумно прошла через холл. Осторожно, как только могла, потянула за нижнюю планку ступеней, ведущих на чердак, моля Бога о том, чтобы они не загремели, как в прошлый раз. На этот раз ступени развернулись почти бесшумно. Может быть, кто-то их смазал? Она поднялась на чердак, где сейчас совсем стемнело. Лишь из холла проникала слабая полоска света.

Она нащупала выключатель. Лампочка в центре потолка зажглась слабым желтоватым светом. Джули подняла крышку сундука, опустилась на колени, пытаясь нащупать дневник под ворохом старых платьев. Его не было. Она не могла его найти. Начала лихорадочно выбрасывать платья на пол. Безрезультатно.

Дневник бесследно исчез!

В полной растерянности Джули поднялась с колен… и замерла. Позади нее скрипнули половицы и раздался чей-то голос:

— Не это ли ты ищешь?

Джули резко обернулась. На мгновение ей показалось, будто она смотрит в зеркало. У той, что стояла сейчас перед ней, абсолютно все было идентичным ей самой. Фигура, черты лица, прическа и даже одежда, вся до мелочей. С одной только разницей — в руке она держала тот самый дневник.

Теперь она его приподняла со зловещей, издевательской улыбкой на губах.

— Так не это ли ты ищешь, дорогая сестрица?

Джули задохнулась.

— Рослин?!

— Нет, что ты, как можно! Рослин мертва, об этом всем известно.

Рослин рассмеялась беззаботным детским смехом, так не вязавшимся с холодным выражением ее лица.

В этот момент упала завеса, восемь лет скрывавшая от Джули ее прошлое. Она вспомнила все, до мелочей.

Рослин подошла ближе.

— В чем дело, сестренка? Ты побледнела, как призрак. Уверяю тебя, что я-то не привидение, вызванное тетушкой Пип.

— Я… я вспомнила.

Рослин снова рассмеялась.

— В самом деле? Я слышала о том, что ты потеряла память, хотя, честно, никогда этому не верила. Слишком уж это было бы удобно.

— О Боже! — Джули прижала руку к губам, в немом ужасе глядя на сестру. — Так это правда все то, что написано в дневнике? То, что ты сделала с… папой. Я видела тебя в гараже. Ты копалась под маминой машиной. Тогда я ничего не заподозрила. Но потом позвонили и сообщили о несчастном случае, и я все поняла. Ты вывела из строя механизм управления. Это ты убила маму!

— Она этого заслуживала, — хладнокровно произнесла Рослин. — Она виновата в том, что папа покончил с собой. Если бы она не накинулась на него из-за меня, если бы не внушала, что это позор…

— А ты… ты… соблазнила… ты совратила его… — Джули резко остановилась, не в состоянии продолжать.

— Что значит совратила? Я просто позволила ему то, чего ему все время хотелось. Ты что, никогда не слышала о том, что делают птички и пчелки?

— Со своим собственным отцом! — Лицо Джули исказила гримаса отвращения.

— Уверяю тебя, сестренка, это было потрясающе. Ты-то никогда бы на это не пошла. Да и папе никогда не пришло бы в голову заниматься этим с тобой.

— И с Кеном тоже была ты?

— Твой мальчик не так уж плох. Если научить его, что к чему.

— Ты специально подложила дневник, чтобы я его нашла. Зачем?

Рослин пожала плечами:

— Подумала, пора тебе узнать, что на самом деле происходит. Как уже сказала, в эту чушь с потерей памяти я никогда не верила. Но на всякий случай решила, что, прочитав дневник, ты скорее все вспомнишь.

— А зачем тебе нужно, чтобы я вспомнила?

— Хочу, чтобы ты помучилась перед смертью, — сладким голосом ответила Рослин.

— Перед смертью?!

— Ну конечно. Меняемся местами, дорогая сестричка. Рослин мертва. Значит, теперь ты должна умереть.

Джули отшатнулась:

— Ты не в своем уме!

— Это почему же? Не потому ли, что рассказываю тебе все это? Может, ты сейчас выбежишь на улицу и завопишь: «Рослин жива!»? Кто тебе поверит! Как я поняла, здесь уже считают, что у тебя не все дома. Ну-ка пойди скажи им, что Рослин ожила. Сразу попадешь в психушку. Для того чтобы тебе кто-нибудь поверил, нужно, чтобы нас увидели вместе. А этого никогда не произойдет, уверяю.

Джули тряхнула головой. Все это слишком… невероятно. Она не могла это воспринять.

— Но почему, почему ты хочешь меня убить?

— Деньги, дорогая сестричка. Деньги семьи Деверо. Через восемь месяцев тебе исполняется двадцать пять. Нам исполняется двадцать пять. Деньги должны перейти к Сьюлин Деверо. Значит, я стану Сьюлин. Все очень просто.

Ужас охватил Джули. Она отступила, не понимая, что делает.

Рослин хрипло расхохоталась:

— Не волнуйся, я не собираюсь убивать тебя сегодня. И не в этом доме. У меня в запасе еще целых восемь месяцев. И я хочу, чтобы все отпущенное тебе время ты прожила в страхе, каждую минуту ожидая, что вот сейчас это случится. — Рослин сладко улыбнулась. — Я знаю, о чем ты думаешь. Хочешь пойти в полицию, не правда ли? Ну что ж, попробуй. Думаешь, тебе кто-нибудь поверит? Призрак восстал из мертвых, чтобы тебя убить…

— В этом нет никакой необходимости, — прошептала Джули. — Мне не нужны эти деньги. Можешь взять их себе.

— Ты что, действительно считаешь меня чокнутой?

— Если ты объявишься живой, тебе в любом случае достанется половина.

— Мне не нужна половина. Я хочу все. И объявлюсь только как Сьюлин. Я хочу, чтобы ты умерла, дорогая сестричка. Сколько себя помню, я всегда тебя ненавидела. Все приходилось делить с тобой. Кроме папы. Я хочу, чтобы ты мучилась и страдала. Мама умерла без мучений. В этом моя ошибка. Но с тобой я ее не совершу.

— Ты действительно не в своем уме!

— Вот когда ты проживешь несколько недель, опасаясь собственной тени, посмотрим, кто будет не в своем уме. — Рослин отступила в сторону с издевательским жестом. — Иди, сестренка. Беги, пока тебя здесь не замуровали.

Не спуская глаз с улыбающегося лица сестры, Джули побежала к выходу. Спустилась с чердака, чуть не падая на ходу.