"Наследие прошлого" - читать интересную книгу автора (Мэтер Энн)

Глава 4

Когда Маделин вошла в квартиру, Диана сидела в кресле и читала, услышав звук открывшейся двери, она подняла голову и улыбнулась матери:

— А дядя Эдриан разве не с тобой?

Прежде чем ответить, Маделин скинула пальто. Она все еще дрожала и чувствовала, что способность четко изъясняться и действовать к ней еще не вернулась.

— Я приехала не с Эдрианом, дорогая, — еле выговорила она. — Он уехал немного пораньше, чтобы отвезти мистера Хезерингтона. А меня подвез кое-кто другой.

Диана подозрительно смотрела на мать, и та порадовалась, что дочь не умеет читать мысли.

— Кто?

Маделин нервно пригладила волосы.

— Мистер Витали, милая.

Диана нахмурилась. Имя было ей знакомо. Конечно! Так зовут владельца нового завода. Девушка была поражена до глубины души:

— Витали? Ты имеешь в виду того, которому принадлежит завод?

— Да, верно. — Маделин понадеялась на то, что улыбка у нее получилась светлой и беззаботной. — Ну разве это не сюрприз? Ты ужинала?

Диана, не отвечая на вопрос, встала из кресла:

— Мама, вы что, с дядей Эдрианом поссорились?

Маделин вспыхнула:

— Конечно нет. Не будь глупышкой. Я ведь не обязана отчитываться перед Эдрианом, верно?

Диана смотрела на нее с еще большей подозрительностью. По ее мнению, все выглядело более чем странно. Никогда еще не было такого, чтобы ее мать уехала с одним мужчиной, а вернулась с другим. Кроме того, подумав, она не смогла вспомнить больше ни одного мужчины, кроме дяди Эдриана, с которым встречалась или как-то была связана Маделин после того, как умер отец.

— Вечер тебе понравился? — вежливо осведомилась она.

— О да. Было очень интересно. Там было так много американцев.

— А этот мистер Витали — он, конечно, итальянец?

— Конечно. То есть я не так уж много о нем знаю, но, по-моему, итальянец.

— О! — Диана покачала головой. Маделин решила сменить тему разговора. Она с ужасом думала о том, что скажет дочери о предстоящем свидании и как избежать всех затруднений, с этим связанных.

— Я вижу, ты помыла голову, — заметила она, входя в кухню, чтобы сварить кофе.

— Да. — Диана вздохнула и уселась обратно в кресло. Нет, она определенно делала из мухи слона. Просто он живет где-то неподалеку, вот и предложил подвезти Маделин по пути.

Следующим утром они проспали дольше обычного. Маделин опоздала в школу, она очень боялась встречи с Эдрианом. Вряд ли она смогла бы сказать, что поехала домой с Николасом Витали, потому что почувствовала непреодолимое влечение к нему.

И Диане о прошедшем вечере она ничего не рассказала. Да уж, неожиданно жизнь сделалась ужасно сложной.

Она уселась за свой стол и принялась усердно печатать. Уроки начинались в девять тридцать, Эдриан в свой кабинет обычно не заходил до первого перерыва.

Сегодня тем не менее он вернулся сразу. Маделин была поглощена выполнением заданий, которые Эдриан оставил ей вчера вечером, и очень надеялась, что он не станет отрывать ее от работы для выяснения отношений, а отложит это на конец дня. Но ее ждало большое разочарование; Эдриан вошел прямо к ней в кабинет и подошел к столу:

— Моя дорогая Маделин, я всегда думал, что ты здравомыслящая и ранимая женщина; единственная, с кем я хотел бы разделить свою жизнь, но со вчерашнего вечера ты, кажется, кардинально изменилась, превратившись в безответственную школьницу, и я глубоко разочарован в тебе.

— Но почему?

— Потому что, несмотря на то что ты была замужем, этот брак кажется мне абсолютно уникальным. Я полагаю, у тебя имелись веские причины для того, чтобы выйти замуж за Джо. Не хочу влезать в твои личные дела, но у тебя ничтожный опыт общения с мужчинами. Николас Витали совсем не такой, как Джо, который готов был водрузить тебя на пьедестал и поклоняться. Ты кажешься такой… недоступной, такой непорочной, меня всегда это восхищало. Я знаю, что у тебя есть ребенок, но не думаю, что настоящая страсть успела коснуться тебя. Я знаю, что Витали физически весьма привлекательный мужчина, но что ты знаешь о тех грубых животных инстинктах, которые овладевают некоторыми мужчинами.

Маделин прервала его. Она чувствовала себя крайне смущенной и абсолютно сбитой с толку.

— Пожалуйста, Эдриан, не продолжай. Я больше не хочу ничего слушать.

— В этом я не сомневаюсь, — хмуро согласился он. — Ведаешь ли ты, что творишь?

— Что же такого я творю? Я только доехала с ним до дома, разве не так?

— И ты увидишься с ним снова?

Она пожала плечами так равнодушно, как только могла.

— Не знаю, — неловко пробормотала она.

Эдриан явно не поверил ей, но возражать не стал:

— Маделин, дорогая моя, я не хочу, чтобы тебе сделали больно. Все мои мысли только о тебе. И ты это прекрасно знаешь.

Маделин вздохнула и потянулась к своей сумочке, достав сигарету, медленно закурила. Все, что сказал ей Эдриан, огненными буквами горело у нее в мозгу, и все это было правдой. Неужели она так наивна? Не лучше ли было бы все отменить? Если Эдриан был совершенно прав относительно Николаса и скучающий ловелас только от скуки развлекался с ней, то вряд ли он дождется от нее того поведения, к которому привык со стороны женщин. Она серьезная женщина, у которой есть сердце и нет стремления к мишурному блеску. Джо одаривал ее совершенно бескорыстной любовью, потому что она ничего не могла дать ему взамен. Николас Витали взял бы ровно столько, сколько дал сам, он ведь натура страстная и необузданная.

— Девять тридцать, — сообщила она, взглянув на часы. — Твой класс уже ждет тебя.

Эдриан раздраженно вздохнул:

— Ну хорошо, хорошо. Поговорим позже.

Пока он не вышел из кабинета, Маделин не подняла глаз. Она решила, что на сегодня с нее разговоров вполне достаточно.

Этим вечером Диана пришла домой раньше Маделин. Девочка, казалось, забыла о неприятном вечернем инциденте. Мать надеялась, что, когда она расскажет дочери, с кем собирается на свидание, та отнесется к этому благосклонно.

— День прошел нормально? — спросила Диана, наблюдая, как мать закуривает.

— Да, вполне… — чуть замялась Маделин. — Диана, сегодня вечером я уйду? — выпалила она. Дочь выглядела озадаченной:

— Уйдешь? Ты идешь куда-то с дядей Эдрианом?

— Ну… нет. Совсем нет. С мистером Витали.

— Но, мама! — воскликнула Диана. — Ты ведь его едва знаешь! К тому же он не англичанин, а девочки в колледже говорят, что есть только один Витали — владелец этого завода.

— Верно. — Маделин затушила сигарету.

Диана с трудом сглотнула, лицо ее покраснело, она выглядела чрезвычайно огорченной.

— Но почему?! — совсем как маленький ребенок, в отчаянии вскрикнула она. — Почему? Дядя Эдриан этого не одобрит, я уверена.

Маделин вздохнула:

— Может, и так, но это ничего не меняет.

— А этот мистер Витали… он похож на папу?

— Нет. Совсем не похож.

— Тогда расскажи мне, какой он. Я имею право знать, — вздорно требовала Диана.

— Ну, он очень хороший, — медленно выговорила Маделин; описать Николаса было довольно трудно — все выглядело бы неправдоподобно, настолько он был динамичен, настолько уверен в себе…

— Он молодой или старый?

— Думаю, немного постарше меня, — неуверенно сказала Маделин.

— Значит, совсем старый, — недоброжелательно резюмировала Диана.

Маделин не ответила. Ей очень не хотелось опять раздражать дочь.

— Я уверена, что он тебе понравится, — стараясь говорить как можно более уверенно, произнесла она.

— Я абсолютно уверена, что нет, — резко заявила Диана и ушла в кухню.

Маделин почти совсем ничего не съела; она не была голодна, к тому же ей ведь предстоит ужин с Николасом. Она уже жалела о том, что согласилась встретиться с ним. Диана, мрачная как туча, за едой не проронила ни звука. Если бы каждая ее вечерняя отлучка воспринималась с таким неприятием, то Маделин вообще перестала бы куда-либо выходить.

Черное кружевное платье для коктейля, которое она выбрала для вечера, было настолько выигрышно, что не требовало практически никаких аксессуаров, так что она надела на шею только нитку жемчуга. Это ожерелье десять лет назад купил ей Джо на очередную годовщину их свадьбы.

Было уже семь двадцать пять, когда раздался звонок в дверь. Открыла Диана. На пороге стоял смуглый высокий широкоплечий мужчина. У гостя были самые синие глаза, которые она когда-либо видела. Иссиня-черные вьющиеся волосы, длинные загнутые ресницы. Для Оттербери, где красота и деньги редко встречались вместе, он был уникальным субъектом, так что Диана была просто ошарашена. Неужели это и есть тот самый мужчина, с которым собиралась уйти ее мать?

— Да? — холодно произнесла она. Девушка все еще надеялась, что он ошибся адресом.

Мужчина улыбнулся и сказал:

— А вы дочь Маделин?

— Совершенно верно. Я Диана. А вы мистер Витали?

Прежде чем он успел ответить, раздался голос Маделин:

— Кто это, дорогая? — И она вышла из спальни. Увидев Николаса, она изменилась в лице и почувствовала, что у нее сводит челюсти. — Здравствуйте, — пробормотала она. — Не зайдете?

Маделин умоляюще взглянула на Николаса, и он сказал:

— Ты еще учишься в школе, Диана?

Та пожала плечами и равнодушно бросила:

— В коммерческом колледже.

— Тебе там нравится?

— Временами. — Диана развернулась и направилась к креслу.

Николас, казалось, задумался. Диана отнюдь не запугала его своим отношением. По его мнению, она нуждалась в усвоении правил хорошего тона, и он был именно тем, кто смог бы преподать их. Маделин явно расстроилась, поняв, что он размышляет о поведении ее дочери. Какой бы ни была его репутация, Диана ничего о ней не знала, она должна была знать только то, что ее мать порядочная, честная женщина. Женщина? Он улыбнулся. Да она почти девочка… Тут он мысленно одернул себя за эти раздумья.

— Ты готова? — Николас тепло посмотрел на Маделин, и она ощутила, как кровь немедленно прилила к ее щекам.

— Да, готова, — пробормотала она и повернулась к дочери: — Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? Я вернусь не поздно.

— Со мной все будет в порядке. — Девушка нехотя оторвалась от журнала, который просматривала. — И не торопись возвращаться. Лечь спать я могу и сама.

Маделин закусила губу. Диане удалось больно задеть ее. Вечер был испорчен, еще не начавшись.

Они спустились к машине. В салоне было тепло и уютно, и, пока они ехали, Маделин попыталась расслабиться и забыть о жестоких словах Дианы. Ее молчание явно не устраивало Николаса, и он сердито спросил:

— Совершенно очевидно, что я не слишком понравился твоей дочери. Почему?

Маделин пожала плечами:

— Диана не понимает, почему я не выхожу замуж за Эдриана Синклера…

Он улыбнулся:

— Ты не выглядишь достаточно взрослой, чтобы быть кому-то матерью.

— Может, и так, но я мать, возможно, в этом часть проблемы.

Они подъехали к отелю «Стаг», и тут Маделин вспомнила, что сегодня должна была приехать из Италии дочь Николаса, и подумала, не будет ли она ужинать с ними.

Войдя в здание отеля, Николас повел Маделин к бару и заказал мартини для нее и бурбон для себя.

Они уселись на высокие табуреты и закурили, после чего он заметил:

— Вы выглядите просто красавицей, миссис Скотт.

— Благодарю, мистер Витали. — Она наконец почувствовала, что напряжение уходит, и ей стало хорошо. Он кривовато улыбнулся:

— Я очень рад, что ты пришла.

Маделин нахмурилась:

— А вы думали, что я могла бы не сдержать слова?

— Ну, я подумал, что давление с чьей-либо стороны может остановить тебя. Например, этот парень, Синклер…

Маделин мягко рассмеялась:

— О, Эдриан, да. Он настоятельно советовал мне не встречаться с вами.

— Понимаю. А он имеет право давать тебе настоятельные советы?

— Да в общем-то нет.

— Значит, остается только Диана. Полагаю, я могу понять ее чувства.

— Почему?

— Диана сейчас в том возрасте, когда девушка достаточно осведомлена об интимных отношениях мужчины и женщины, так что она прекрасно понимает, как мы волнуем друг друга. Она была удивлена, обнаружив, что ты идешь на свидание с мужчиной, в которого можешь влюбиться. — Маделин склонила голову, чтобы скрыть свое смущение. Он мягко продолжал: — Ее это пугает. Раньше она с этим не сталкивалась. Если бы Эдриан так и остался бы твоим единственным другом-мужчиной, то эта проблема так никогда бы перед ней и не встала.

— Эдриан был единственным мужчиной, с которым я встречалась после смерти Джо, — медленно пояснила Маделин.

— Ну вот. Картина обрисовалась. Ее это сильно тревожит. Но Мария себя бы так не повела, она не такая острая на язык, как Диана.

— Понятно. Так что там с моими физиологическими потребностями? — легкомысленно осведомилась она, но его глаза смотрели на нее серьезно и ласково.

— Объясню чуть попозже, — лениво проворковал он, несколько озадаченный тем, что она была явно шокирована его заявлением.

После этого их беседа потекла в менее интимном направлении. Николас оказался превосходным собеседником и рассказал ей о своем доме в Риме, о своем бизнесе, который он унаследовал от отца, о путешествиях по многим странам мира, Маделин зачарованно слушала.

Вскоре они вышли из бара и направились к лифту. Обеденный зал находился совсем в другой стороне, так что женщина была явно озадачена.

— Куда мы идем? — поинтересовалась она.

— В мои апартаменты, — невозмутимо ответствовал он. — Расслабься. Мы поужинаем там — так гораздо лучше.

— О!.. — На мгновение Маделин потеряла дар речи, потом забормотала: — Но я не уверена, что…

Он вздохнул и покачал головой:

— Не будь ханжой. Я не собираюсь приставать к тебе, ты ведь и сама об этом прекрасно знаешь.

— Простите, — покорно выдавила она, и Николас окинул ее сердитым взглядом.

Когда приехал лифт, Маделин снова неожиданно вспомнила о Марии. Ну конечно, с ними будет ужинать его дочь, поэтому они и поднимаются в его апартаменты.

По устланному ковром коридору, миновав несколько дверей, они дошли до номера Николаса. Внутри все было настолько великолепно, что у Маделин от восхищения перехватило дыхание; высокие сводчатые потолки с лепниной, альков с мраморными колоннами, повсюду высокие вазоны с длинноногими красными розами, стены, обшитые парчой с серебряными и золотыми узорами, атласная обивка мебели, пол устилал кремового цвета ковер, окна закрывали серебристые бархатные портьеры. Маделин никогда в жизни не бывала в комнате, подобной этой, и была настолько потрясена ее богатым убранством, что не сразу осознала, что в ней, кроме них, больше никого нет.

Николас сбросил дубленку, закрыл дверь и теперь стоял, забавляясь ее изумлением.

— Я так понимаю, что тебе здесь нравится, — сухо заметил он, и она немедленно повернулась к нему лицом.

— Прямо как в кино, — пробормотала она, разводя руками. — Я едва могу поверить в то, что попала в такую роскошь. Может, я сплю?

— Нет. — Он улыбнулся. — Снимай пальто.

Он открыл другую дверь, которая, как оказалось, вела в чисто мужскую комнату. Пол в ней был устлан темно-зеленым ковром, кровать убрана таким же по цвету покрывалом.

— Должен признать, что я люблю удобные кровати.

Маделин смущенно отвернулась. Видение Николаса, лежащего в постели, взволновало ее, и она почувствовала, как ее руки непроизвольно сжались.

— А теперь, — заявил он, — у меня для тебя подарок.

— Для меня?

— Конечно. — Он взял со стола коробку и сунул ей в руки. — Я подумал, что будет лучше отдать тебе это наедине. Наверное, Диана не одобрила бы этого.

В коробке были ветки орхидеи, у цветков были кремовые с коричнево-красным лепестки, которые по цвету гармонировали с волосами Маделин. Она никогда не получала таких красивых и дорогих цветов, и, когда она открывал коробку, пальцы ее дрожали.

— Они прекрасны! — воскликнула она, подняв глаза на Николаса. — Спасибо большое.

Он пожал плечами и предложил:

— Приколи их к своему платью, там они будут отлично смотреться.

— Еще раз благодарю, — улыбнулась Маделин и сделала так, как он сказал.

Стук в дверь оповестил о прибытии двух официантов, которые принесли заказанный Николасом ужин. Они быстро накрыли стол, засверкавший серебром и хрусталем. Официанты остались, чтобы обслуживать их за ужином, и Маделин со смущением почувствовала, что они с любопытством исподтишка рассматривают ее. Она была уверена в том, что они поняли, что она не привыкла к такому почтительному обращению, и поэтому ее аппетит был слегка испорчен. Николас же за столом вел себя совершенно непринужденно, с сознанием дела пробуя разные вина. Еда была приготовлена великолепно, и Маделин признала, что шеф-повар здесь такой же опытный, как и в «Короне», и подумала, что они с Эдрианом не ужинали здесь раньше только потому, что наверняка все столики по вечерам были заняты.

За необыкновенной закуской из грейпфрута последовал консоме со специями и маринованной вишней, затем камбала под винным соусом, цыпленок Маренго с золотисто-коричневой корочкой, обложенный трюфелями и крошечными хрустящими рогаликами. Наконец, подали десерт, и у Маделин перехватило дыхание при виде поставленных перед ней сладостей. Земляничные бисквиты со взбитыми сливками, обсыпанные орехами и украшенные вишнями. Когда она их попробовала, вкус пирожных превзошел все ее ожидания, и в результате она объелась.

Официанты убрали посуду, подали кофе и удалились. Николас поднялся и подошел к бару.

— Какой ликер ты хотела бы к кофе, — осведомился он.

— Ликер? — Маделин покачала головой. — По правде говоря, я не думаю…

— Чепуха. — Он улыбнулся. — Я хотел предложить тебе зеленый шартрез, но подумал, что фруктовый бренди будет менее губителен.

— Только если так, — вздохнула она. — Еда была просто великолепная.

— Ты чем-то обеспокоена, — заметил он и, наклонившись вперед, поставил на столик пустой бокал. Маделин не сводила с Николаса глаз, она была очарована им. Наверное, итальянская кровь наделила его такой животной грацией и физическим магнетизмом.

— Я… э-э… я думаю, что должна идти, — пробормотала женщина, опустив голову и разглядывая свое золотое обручальное кольцо, ее волосы упали ей на лицо, скрыв его словно шелковой вуалью. Она чуть не подпрыгнула, ощутив прикосновение его пальцев к своим волосам и к уху. Пальцы были твердые и прохладные, они осторожно провели по ее горячей щеке.

Маделин взглянула на Николаса. Он казался все таким же расслабленным, но она знала, что на самом деле это не так. Его большой палец совершал круговые движения, пробуждая в ней эротизм, который испугал ее своей силой. Его богатый опыт в общении с женщинами почему-то не пугал, а только возбуждал ее.

— Пожалуйста, — мягко запротестовала она, подняв руку, чтобы остановить его. К ее изумлению, он взял ее руку в свою и поднес к губам, повернул ладонью вверх и поцеловал нежно, но требовательно.

— Ты так испугана, — почти прошептал он, немного удивленно и слегка раздражаясь. — Не надо. Я не собираюсь причинять тебе вред.

— Я не испугана! — жарко воскликнула она. — Просто я не падаю в обморок, когда вы рядом, и веду себя совершенно нормально.

— Тогда иди сюда, — с неприкрытым ехидством спокойно перебил ее Николас.

Маделин резко вскочила, вырвав у него руку. Эдриан был прав. Не ей тягаться с Николасом Витали. Он знал все правильные ответы, она — нет.

Она ожидала, что он тоже встанет, но он, небрежно развалившись на диване, просто наблюдал за ее смущением.

— Я полагаю, вы думаете, что все это чрезвычайно забавно, — наконец сказала она, сцепив пальцы.

Николас пожал плечами. По правде говоря, ему совсем не хотелось анализировать собственные чувства. Обычно ему просто хотелось сломить сопротивление женщины силой своей притягательности. С Маделин он ощущал настойчивую необходимость защищать ее, если нужно — даже от нее самой.

— Сядь, — попросил он.

Маделин помотала головой:

— Мне надо идти.

Теперь Николас поднялся и сверху вниз посмотрел на нее. Он был гораздо выше ее ростом, и она немедленно почувствовала себя в крайне невыгодном положении. Но не смогла ни на йоту сдвинуться с места, чтобы отойти от Николаса.

Его глаза потемнели и казались бездонными.

— Ну? — шепнул он.

— Ну — что? — спросила она, неровно дыша.

Он улыбнулся, обхватил ее за плечи и притянул к себе так, что она ощутила каждый мускул его тела. Николас приник губами к ее шее; это теплое настойчивое прикосновение пьянило не хуже вина. Он целовал ее плечи, шею, затылок, а Маделин все нетерпеливо ждала, когда же он поцелует ее в губы. Но он этого не сделал.

Она обвила руками его за шею и с болью в голосе попросила:

— Пожалуйста, не надо меня мучить.

Он серьезно посмотрел ей в лицо, глаза его манили, словно глубокий омут. Ее губы раскрылись, и он, застонав, прижался к ним ртом.

Маделин крепче обхватила его за шею, все сильнее прижимаясь к нему, ее невостребованная страсть грозила вот-вот вырваться наружу, но он внезапно высвободился из ее объятий и мягко оттолкнул от себя.

— Господи! — пробормотал он и медленно направился к бару. Налил себе виски, выпил и только после этого повернулся к ней. — Маделин, я только человек. Насколько опасен, по-твоему, я могу быть?

Маделин вспыхнула под его испытующим взглядом, но стыдно ей не было. Она прекрасно понимала, что никогда раньше не испытывала такого порыва страсти.

— Ты… ты больше не пугаешь меня, — тихо пробормотала она, не глядя на него. — Наоборот, ты… ты… ну… возбуждаешь.

Николас издал невразумительное восклицание и стремительно подошел к ней. Твердо взяв ее за плечи, он сказал:

— Маделин, ты невинна, ты не могла действовать так! Это неправильно. Черт побери, почему ты мне доверяешь? Ты даже не представляешь, насколько я был близок к тому, чтобы окончательно потерять контроль над собой.

Маделин выкрутилась из-под его рук.

— Все в порядке, — холодно произнесла она. — Ваша позиция мне понятна. — Она повернулась и подошла к стулу, на котором лежало ее пальто. — Благодарю вас за очень приятный и поучительный вечер, мистер Витали.

Николас вздохнул, быстро подошел к ней, сбросил с ее плеч пальто и снова прижал спиной к себе. Она чувствовала, как его губы скользят по ее волосам, слышала его неровное дыхание.

— Милая, — простонал он, — я не в состоянии держать тебя так и нормально разговаривать. Я хочу тебя, господи, как я хочу тебя, но я чувствую это по-другому, совсем не так, как к кому-то другому. — Он развернул ее лицом, и она увидела, что он побледнел так, что этого не мог скрыть даже загар. — Маделин, не заставляй меня ненавидеть себя.

Маделин нежно обвила руками его шею:

— Ты думаешь, я легкомысленная?

Он зарылся лицом в ее мягкие волосы:

— Нет, конечно нет. Я знаю, что ты чувствовала то же самое прошлым вечером, не знаю почему, но я это знаю.

Маделин покачала головой:

— Николас, ты сошел с ума. К тому же наверняка завтра утром ты пожалеешь об этом.

Он поднял голову, на его губах заиграла легкая улыбка.

— Милая, если бы я захотел заняться с тобой любовью, ты смогла бы отказать мне?

Маделин не могла скрыть своего смущения, но опустила голову в молчаливом отрицании.

— Итак, я очень галантен, тебе так не кажется? — Он отстранил ее от себя. — А теперь не будем делать глупостей. Я отвезу тебя домой.

Пока Маделин непослушными руками натягивала пальто, Николас жадно наблюдал за ней. Когда он приглашал ее на ужин прошлым вечером, то почувствовал, что происходит что-то важное, но до этого момента он не понимал, насколько сильно его чувство. С тех пор как умерла Джоанна, у него были дюжины женщин, тянувшиеся к нему из-за богатства и привлекательности. Маделин, он знал это точно, была совсем другая. Николас не смог бы объяснить свою уверенность, но она так разительно отличалась от всех других женщин, что он не сомневался в своей правоте относительно ее. Он хотел знать о ней все: ее чувства, мысли, желания тела. Для него все это было в новинку, и он чувствовал беспричинную ревность к неизвестному Джо.

Маделин наконец справилась с пальто и повернулась к нему.

— Я готова, — спокойно объявила она.

Николас кивнул и поднялся из кресла:

— Когда я увижу тебя снова?

Маделин пожала плечами:

— Не знаю.

— Правда?

Маделин беспомощно посмотрела на него.

— Не дразни меня, — пробормотала она и опустила голову.

Николас застегнул дубленку. Он не поручился бы за себя, дотронься до нее еще хоть раз, и едва сдерживался, чтобы не оставить ее у себя до утра.

— Ладно, тогда до завтра.

Маделин подняла на него глаза:

— Но завтра… Диане это не понравится. — Она вздохнула. — Должна ли я оставлять ее на два вечера подряд?

Николас пожал плечами:

— А почему нет? — Он нахмурился. — Знаешь, вот что: бери ее с собой, а я приглашу Марию. Как тебе?

Николас ненавидел себя за эти слова, но ведь тогда он снова увидит ее. Маделин улыбнулась.

— Спасибо тебе, дорогой, — прошептала она, но он отвернулся. — Я позвоню тебе завтра?

Николас кивнул и скривился:

— Конечно. Как бы ужасно это ни звучало, а я бы очень хотел, чтобы она отказалась. — Он усмехнулся. — Ну что? Пошли?