Арманьяк. Замок. Утро следующего дня

Король Филипп не спал всю ночь, его мучили кошмары. Почему-то он видел свою единственную и любимую дочь в темнице, в которую накануне приказал бросить магистра, мальчишку и лохматую псину. Кроме того он думал, как же огородить Элларию от зла теперь, когда она так уязвима. Шантаж, на который он ранее надеялся, не казался теперь выходом из ситуации, и необходимо было срочно что-то придумать. Филипп позвал советника. Тот долго расхаживал по покоям его королевского величества, чесал макушку и часто вздыхал. На лице его не было и намека на успешное решение. Король уже начал нервничать, как вдруг советник просиял и, выставив вверх указательный палец, выкрикнул:

— Эврика! Я знаю, что нужно делать!

Если бы у советника был хвост, то он непременно мел им сейчас по полу, выражая свою преданность хозяину, но пухлый человечек не имел этого предмета и потому, сгорбившись в поклоне, почти подполз к королю.

— Сейчас же нужно отправить скороходов и оповестить принцев окрестных королевств о том, что принцесса готова принять их немедленно. Счастливчик получит руку и сердце принцессы, но за это он должен сразу увезти ее куда-нибудь подальше, где ее не достанет Балтамор.

— Ты предлагаешь отдать мою единственную дочь не весть знает кому, а потом еще и сплавить за тридевять земель? Да в своем ли ты уме?!

Советник от испуга едва не упал в обморок. Он вообще стал сильно бояться короля, потому как тот резко изменился и стал жестким, порой даже жестоким.

— Я возлагал на эту церемонию большие надежды. Ты ведь знаешь, что я не из тех королей, которые ради выгоды готовы отдать свое чадо за первого встречного, только если у него будет достаточно золота. Я хотел, чтобы моя девочка выбирала сердцем и не винила меня в том, что я испортил ей жизнь!

— Ваше Величество, это временная мера, а потом мы можем пойти войной на то королевство и вернуть Элларию. Ну или объявим, что ее похитил дракон и проживает, мол, по такому-то адресу.

— А ты не глуп, — после некоторой паузы одобрил его предложение Филипп, — ладно, отправляй скороходов и пусть Элларию готовят к церемонии.

Выспаться Стасу не удалось. Нянька с горящими глазами влетела в спальню чуть свет и начала тормошить принцессу.

— Просыпайся, доченька, король велел готовиться к свадьбе!

— К какой свадьбе? — потягиваясь, спросил Стас. — Папаша решил на старости лет обзавестись супружницей?

— Девочка моя, да ты ведь не знаешь ничего, — всплеснула руками старушка, — сюда уже едут женихи. Свадьба-то твоя.

— Как моя? — сон как рукой сняло. — Еще не время, я не готов, то есть, не готова!

Нянька поняла эти слова по-своему.

— Это не беда, я быстренько тебя соберу, будешь самой красивой невестой.

— Я передумала выходить замуж, — встал в позу Стас, — и никто меня не заставит.

Нянька изменилась в лице.

— Доченька, не губи, — запричитала она, — сделай, как он велит. Тебя король не тронет, а мне на старости лет на плаху отправляться не хочется. Милая, сделай доброе дело, пожалей старую женщину.

"Не велика ли благодетель, ради незнакомой старухи замуж выходить?" — подумал про себя Стас, но тут же отогнал такие мысли, потому как не имел права вот так запросто распоряжаться чужими жизнями. Но ведь и выбрать жениха без участия Элларии он тоже не мог. Нужно было срочно что-то придумать.

— Я хочу видеть отца. Извинюсь перед ним за свое поведение, не чужой все же человек. Не хочу выходить замуж зная, что родитель на меня серчает.

Нянька вздохнула с облегчением и помогла Стасу переодеться для аудиенции к Его Величеству, слегка удивившись, что принцесса снимала и надевала платья с плотно зажмуренными глазами.

Филипп вкушал завтрак, лежа в постели, когда в покои без стука ворвалась его дочь. От неожиданности король подавился куском мяса и закашлялся. Девушка решила ему помочь и принялась изо всех сил колотить по спине. Он пытался отбиться, но запутался в бесконечных пледах, покрывалах и кружевах, а принцесса меж тем продолжала свое черное дело или, как она потом объяснила, благородную миссию.

Когда приступ, наконец, прошел, король весь красный, со сбившемся дыханием и страшным хрипом обратился к дочери:

— За что ты меня так ненавидишь? Я ведь все для тебя делаю, а ты, неблагодарная дочь!

— Папенька, — округлила глаза принцесса, — я пришла к вам с одной единственной просьбой, а вы тут в судорогах корчитесь, конечно, я не смогла остаться безучастной.

— Замуж ты выйдешь, — резко оборвал король, — женихи будут во дворце уже сегодня. У меня есть свой человек в церкви, вас быстренько обвенчают, и как только ты выберешь самого дальнего, то есть самого лучшего…

"Так вот что задумал король, — сразу догадался Стас, — решил сбагрить дочку подальше. Но ведь колдун — не гопник из подворотни, для него расстояния не помеха".

— Я согласна, папа, — опустив глазки, прошептал Стас, — только у меня есть условие.

Короля явно удивил такой поворот событий, он думал, что придется долго уговаривать, а может быть и запугивать, но все оказалось так просто. Стало даже немного скучно.

— Говори, доченька, я все выполню. Хочешь платье со Стразовых островов? Алмазную диадему? Коней семижильных?

— Вот это фантазия, — протянул Стас. — Мне нужно, чтобы ты выпустил из темницы моих друзей и пусть они присутствуют на церемонии, тогда я даже не будут устраивать истерику из-за твоего плохого поступка.

— Но как ты узнала? То есть, конечно, милая, я их выпущу, просто в гостевой было не прибрано, вот я и разместил их этажом ниже… в другой комнате.

Вчера, когда Эрик сообщил, что Эллария в тюрьме, Стас притворился, что ничего не понял, но про себя подумал, что принцессе будет полезно остудить свой пыл и немного успокоиться. По его плану она сама должна была попросить вытащить их с магистром из плена, но все пошло по иному.

— Тогда я пошла переодеваться к торжеству. Еще в салон надо успеть: прическа там, маникюр.

Филипп ничего не понял, но был счастлив, что все так легко разрешилось, но вот разрешилось ли, он все же сомневался.

Тяжелая дверь темницы заскрипела и отворилась. Узники зажмурились от яркого света, бьющего в лицо.

— Именем короля, — прогрохотал голос, — вы свободны, пленники.

— Я знала, что отец все поймет и выпустит меня, — обрадовалась Эллария, но под грозным взглядом стражника осеклась и замолчала.

— Выходите живее, — велел голос, — у меня обеденный перерыв скоро, некогда с вами возиться.

Принцесса и магистр вышли из темницы, слегка прихрамывая на затекших ногах. Лохматый пес, весело виляя хвостом, замыкал процессию. Когда стражник повернулся к бывшим узникам спиной, дабы запереть дверь, пес не удержался и укусил его за мягкое место чуть ниже спины. Крик поднялся такой, что стены затряслись и все трое пустились бежать — снова оказаться в сыром подвале никому не хотелось. В спину им летели ругательства и угрозы стража, что только придавало сил для побега.

Выскочив в широкий коридор, они наткнулись на Стаса в обличии принцессы. Широкая улыбка играла на его губах.

— Ах, ты! — закричала Эллария и рванулась вперед, но была остановлена бдительным магистром. — Пустите меня, я эту… этого… Дайте мне с этим расправиться!

Магистр не ослаблял хватку, пес задорно лаял, принимая все происходящее за игру, и Стас в который раз удивился, как быстро лейтенант забыл о своей истинной сущности.

— Тише, принцесса, — Стас приставил палец к губам, — вы весь замок на уши поднимите, а нам этого не нужно. Пойдемте в мою комнату.

— Что? Ты с ума сошла? То есть сошел! Как принцесса может принимать в своих покоях постороннего мужчину? Это же позор!

— Ну один раз я тебя уже опозорил, — тихо, чтобы не слышала Эллария, сказал Стас. — Значит, будем разговаривать тут? — на всякий случай уточнил он чуть громче.

— Нет, — немного успокоившись, ответила Эллария, — пойдемте в зал, где папа принимает послов. Я покажу.

Эллария уверенно пошла вперед, но магистр снова ее остановил, напомнив о нынешнем положении. Пришлось долго объяснять, как пройти в нужное помещение, и только тогда делегация во главе со Стасом отправилась, соблюдая все необходимые формальности.

Это было похоже на стилизованный под старину конференц-зал в крупном офисе: большой круглый стол, окруженный со всех сторон стульями, на столе стояли кувшины, видимо с водой, на стенах развешены некие документы в деревянных рамах.

Эллария, по привычке, села во главе стола. Стас не стал возражать.

— Итак, начнем. Принцесса, расскажите, как вы оказались в темнице вместе с магистром и лейтенантом?

— Да что же это…

Эллария не закончила и, вскочив с места, побежала за удирающим Стасом.

— Я пошутил! — кричал он, понимая, что в своем новом положении далеко не убежит — неудобные одежда и обувь сильно мешали. — Сейчас не время ругаться, сегодня король выдает меня замуж!

Эллария встала с раскрытым ртом как вкопанная, Стас тоже остановился, решив, что опасность миновала.

— Как замуж? — словно не поверив своим ушам, переспросила она. — Этого не может быть.

— Оказывается, очень даже может, — Стас убил последнюю надежду, — я сам в шоке.

— Значит так, — мгновенно собралась Эллария, — это может означать только одно: у отца есть веские причины выдать меня замуж немедленно.

Стас поразился ее покорности, но вида не подал.

— Чтобы все прошло без осложнений, я буду присутствовать на церемонии, как твой личный советник, — королевская кровь давала о себе знать, Эллария легко раздавала приказы. — Без моего ведома даже рта открывать не смей, понял?

Стас сдержанно кивнул.

— Жениха тебе, то есть себе, я выберу сама. Жаль, что не смогу подобрать свадебный наряд, но думаю, с этим и без меня справятся. Может, тебе самому что приглянется, — она заговорщицки подмигнула.

— Эй, погоди, — запротестовал Стас, — какая свадьба? Если я правильно понял, то сегодня пройдет что-то типа кастинга, мне ведь не надо будет сразу выходить замуж?

Эллария посмотрела на него, как на умалишенного, и ничего не ответила, но Стас и сам все прекрасно понял.

Наступила тишина. Было слышно только, как метет хвостом по полу лохматый пес, его совершенно не трогала сложившаяся ситуация.

Торжество, несмотря на спешку в его подготовке, проходило с размахом. Огромный зал утопал в цветах, гости в дорогих красивых нарядах не спеша прогуливались в ожидании начала церемонии, попивая вино из серебряных фужеров и о чем-то негромко разговаривая. Слуги бесшумными тенями скользили среди собравшихся, разнося еду и напитки. Зал ровно посередине пересекала красная ковровая дорожка, упирающаяся в возвышение у стены, на котором стояли два трона: для короля и принцессы. Играла спокойная музыка, горели тысячи свечей.

Распахнулась дверь, и в залу вплыл король, поддерживая под руку принцессу, которая спотыкалась почти на каждом шагу, цепляясь острыми мысами туфель за высокий ворс.

— Простите, — шептала она, кланяясь в сторону гостей, — извините.

Дамы с высокими прическами приседали в реверансах и прятали лица за веерами, мужчины сдержанно кивали, приложив к груди правую руку.

Пес, по понятным причинам, не мог участвовать в церемонии, магистр остался с ним. За Филиппом с дочерью следовали королевский советник и высокий молодой человек.

— Будьте осторожны, — поддержал он принцессу под локоток, когда та в очередной раз зацепила дорожку, — хромая жена никому не нужна.

Девушка фыркнула, но ничего не сказала. Король возмущенно повел бровью — ему не нравился этот юноша и его поведение тоже, но ради дочери он согласился потерпеть.

Наконец, дорожка закончилась, и принцесса с облегчением плюхнулась на трон.

— Это место короля, — шепнул ей на ухо молодой человек, не переставая улыбаться и кланяться, словно китайский болванчик, — пересядь немедленно.

— Я боюсь вставать, — сквозь зубы ответила принцесса, — итак чуть ноги себе не переломал.

— Ты хотела сказать "переломала"? — все с тем же оскалом продолжал юноша.

— Конечно, мой милый "советник", — улыбнулась она, — помогайте мне, я принцесса, а вы простолюдин.

Молодой человек незаметно ущипнул принцессу за бочок, отчего та взвизгнула и вскочила с насиженного места. Король готов был провалиться сквозь землю от стыда, но, списав все на нервозность дочери, решил не замечать ее необычного поведения.

— Я рад приветствовать вас, дамы и господа, в моем замке в этот знаменательный не только для меня, но и всего королевства день!

Король говорил, гости отвечали ему одобрительным гулом и жиденькими аплодисментами. Никто и не знал, что происходит сейчас в голове у настоящей принцессы и ее временного заместителя.

— Сегодня моя единственная и горячо любимая дочь Эллария, — на этом месте Филипп запнулся, сглотнув подступившие слезы, — выберет для себя спутника жизни и навсегда покинет отчий дом.

— А чего это я должна покидать такие шикарные апартаменты? — возмутилась принцесса, шепча в ухо своему советнику. — Может, я не хочу съезжать.

— Такова традиция. Если бы у короля родился сын, тогда он стал бы наследником престола, женщина не имеет такого права. Когда у меня, точнее у вас, принцесса, — его лицо скривилось, — родится первый мальчик, он займет трон своего отца — вашего мужа, а если родится второй мальчик, тогда уже он сможет претендовать на престол Арманьяка.

— А если родится девочка и еще одна девочка?

На лице парня вспыхнуло раздражение, и принцесса решила не продолжать расспросы.

За разговором они не заметили, как в зал начали приглашать претендентов, вызывая по одному, как на экзамен.

Тем временем в замок вошел красивый юноша, судя по одежде, принадлежащий к высокому сословию. Юноша, пожалуй, ничем не выделялся среди других знатных гостей, только на бледном худом лице его глаза горели, словно угли, на которые дул ветер, отчего из черных они менялись в огненно-красные.

— Доброго вам вечера, сударь, — не разгибая спины, в поклоне приветствовал его лакей в зеленой ливрее. — Что вам будет угодно? Вы приехали на церемонию? Вы, вероятно, гость?

— Я, вероятно, единственный претендент на руку и сердце принцессы Элларии, — голосом, не терпящим возражений, отвечал тот. — Проводи меня к ней.

— При всем моем уважении, сударь, я не могу вас пропустить, запись претендентов уже закончилась, — голос его стал натужным, — если только вас нет в списке.

— Конечно, я есть в этом чертовом списке, — юноша заглянул лакею в глаза, — посмотри и сам в этом убедись.

— Разумеется, — не стал возражать он, — где же список?

Лакей похлопал себе по карманам, а потом взял из рук юноши протянутую ему бумагу.

— Вот он, — с нажимом сказал гость.

Слуга изучал его не более минуты, после чего расплылся в дружелюбной улыбке и показал, куда нужно пройти. Юноша скрылся с глаз, словно растаял, а из рук лакея выпал девственно чистый лист бумаги.

Стас чувствовал себя отвратительно: затянутое в корсет тело, жуткие туфли на ногах, волосы, туго стянутые в прическу — все это причиняло массу неудобств. Несчастные принцессы должны терпеть это на протяжении всей жизни. Он сильно сомневался, что после свадьбы муж разрешит разгуливать по дому в халате и мягких тапочках, и от этого становилось еще тоскливее.

— Ты готов? — его собственный голос напугал Стаса и вытащил из трясины размышлений.

— Разве к этому можно подготовиться?

— Без моей подсказки даже рта не открывай, я не хочу после возвращения в свое тело уходить в монастырь подальше от позора.

Оркестр заиграл бравурную мелодию, и в зал вошел первый претендент. Стас сразу подумал, что даже если бы он был девушкой, то никогда бы и не взглянул в сторону подобного экземпляра, уж больно он был отвратительный. Ростом с пекинеса, с висящими щеками, как у французского боксера, с короткими лапками таксы он, виляя жирным задом, приблизился к тронам, поклонился королю и уставился щенячьими глазенками на принцессу.

Стас не зря сравнил черты его внешности с собачьими, потому как в глазах "жениха" сейчас плескалась преданность и готовность служить, словно он не герцог, как объявили перед его входом, а придворный шут.

Скулящим шепотом он обратился к принцессе:

— Я рад, милая принцесса, что вы почтили меня честью пригласить сегодня, в этот торжественный день и час…

— Мы тоже рады видеть вас, — остановила его словесный понос принцесса, — излагайте суть вопроса. Я одна, а вас там не меньше сотни.

Герцог растерялся, он явно не ожидал такой прыти от хрупкой девушки, а Стас получил ощутимый тычок в бок.

— Подай ему руку для поцелуя, — наклонившись, подсказала Эллария.

Стаса передернуло от одной мысли об этом, и он, вспомнив бессмертное произведения Булгакова, слегка приподняв юбку, выставил вперед изящную ножку.

Герцог пошел пятнами и принялся обтирать пот со лба кружевным платочком. Филипп пробулькал что-то со своего места, но ничего членораздельного так и не изрек. По залу пронесся протяжный вздох, особо чувствительные дамы падали в обморок — еще бы, не каждый день увидишь такое.

— Что же вы замешкались, милый герцог, — передразнив "жениха", спросил Стас, — вы отстали от времени, нынче не модно лобызать девушкам ручки, последний писк — чмокнуть в лодыжку. Знаете ли, стираются многие препоны и общение становится куда более продуктивным, что немаловажно в условиях современного темпа развития коммуникаций.

Тут писк издал сам герцог и, не говоря ни слова, укатился прочь.

Стас остался доволен. Он не мог представить себе, что Эллария выйдет замуж и он больше никогда ее не увидит, поэтому было решено биться с претендентами до конца, тем более что это оказалось совсем не сложно.

Следующий кандидат на роль супруга внешне был куда приличнее, и Стас уже приготовился отбивать атаку, но только принц открыл рот, все вопросы отпали сами собой. Запах был такой, что дышать стало невозможно, и король жестом велел выставить женишка прочь.

— Принц Эммануил Противный, — объявил голос и в залу вплыл окруженный облаком парфюма и пятеркой смазливых пажей сам принц.

Внешне он был довольно приятен, но "голубая" сущность лезла из всех щелей. Он жеманно подошел к королю и с удовольствием с ним расцеловался. Филипп с трудом отбился от приставучего экземпляра и показал пальцем в сторону дочери. Эммануил посмотрел на нее, как на плесень. В ответ Стас нехотя протянул ему руку для поцелуя, благо та была в перчатке. Эммануил скривился, словно лимон лизнул, и на мгновенье коснулся принцессы, после чего демонстративно промокнул губки платочком. На этот раз в обморок упал один из пажей, а оставшиеся четыре бросились приводить своего коллегу в чувства.

— И что мне с ЭТИМ делать? — спросил Стас у Элларии.

— Он мне нравится, — неожиданно сообщила та, — спроси, как он доехал, не устал ли в дороге.

Стас напрягся, но быстро взял себя в руки и с самой дружелюбной улыбкой обратился к принцу:

— А скажите, принц, не укачало ли вас в пути? Что-то вы бледны.

Эммануил молниеносным движением вынул из кармана зеркальце и уставился на свое отражение. Стер мизинчиком видимое только для него пятнышко в уголке глаза, подправил помаду на губах, которая совсем и не стерлась после поцелуя с принцессой, и остался вполне доволен результатом.

— Благодарю вас, звезда моя, — отвечал Противный, сильно растягивая гласные и закатывая глазки, — дорога была весьма приятной и совсем неутомительной.

Он широко улыбался, показывая свои белые ровные зубы, ожидая, что все это заметят. Не заметили.

— Неужели весь путь вы проделали стоя? — продолжал Стас. — Сидеть-то, поди, не с руки, — он бросил красноречивый взгляд в сторону пажей, на что двое из них фыркнули и отвернулись.

Под толстым слоем белил проступила багровая краска, но Эммануил сделал вид, что ничего не понял и, продолжая улыбаться, оставил вопрос без ответа.

— Я не знаю о чем с ним говорить, — Стас снова обратился к Элларии, — не о погоде же.

— Обсудите с ним новую тушь от мсье Коляйн, — подзудила она.

Эммануил переминался с ноги на ногу, образовавшаяся пауза его тяготила. Помог Филипп.

— Скажите, любезнейший, а из какого королевства вы к нам приехали?

— Мой замок стоит в самом центре Масквии — столицы моды, развлечений, бесконечного счастья, и красивых сильных… Но не думаю, что вам это интересно, — запнулся вдруг принц.

— Очень хорошо, — наигранно обрадовался Филипп, — моей дочке обязательно понравится в вашем королевстве, тем более что оно находится на другом конце света. То есть, я хотел сказать, жаль, что вы так далеко живете, но я все равно смогу направить войско… в смысле, обязательно приеду навестить вас как-нибудь. Эллария, что же ты сидишь и молчишь?

Стас стрельнул в сторону короля уничижительным взглядом.

— Я онемела от счастья, — ответил Стас, — всю жизнь мечтала переехать в Масквию.

Король даже прослезился и что-то шепнул своему советнику. Тот кивнул и убежал. Через мгновенье оркестр взорвался вальсом, и вот уже принцесса Эллария и принц Эммануил кружат в центре зала. Гости не замедлили присоединиться. Стас даже порадовался в первую минуту, что ему пригодились уроки танцев, которые он брал когда-то, и погрузился в музыку, но голос партнера вывел его из этого блаженного состояния.

— Принцесса, вы ведете, — пропищал он обиженно.

— Но ведь кто-то должен это делать, — прозвучало в ответ.

Странное дело, но туфли, в начале казавшиеся орудием пыток, сейчас совсем не мешали.

Внезапно музыка затихла, и Стас понял, что все собравшиеся смотрят на их необычный танец. Король уполз за трон, а Эллария метала глазами молнии.

— Вы ведь меня совсем не знаете, — чуть не плакал принц, — почему тогда так жестоки? Я обещаю, что после свадьбы не стану ограничивать вашей свободы, если честно, жена нужна мне только как ширма, я уже давно влюблен, — Эммануил блаженно закатил глаза.

— И кто этот счастливчик?

— Фи, принцесса, вы неисправимая хамка. Простите, но ничего у нас с вами не получится и будет лучше, если вы сами мне откажете, не доводя до скандала.

Стас несказанно обрадовался такому повороту, но решил еще немного повредничать.

— Я вам не нравлюсь? — он очень натурально обиделся, надув губки. — Как же так, принц? Я уже мечтала о том, как назову детей.

— К-каких еще детей?

— Что значит каких? Наших, конечно же. У нас их будет трое или нет, пусть лучше пятеро. Как вы на это смотрите?

— Вы маньячка, — притопнул каблуком принц. Оркестр решил, что это начало следующего танца и подхватил ритм.

— Танцуйте, дорогой принц, я вас не трону, — великодушно разрешил Стас и, сделав несколько па, притворился, что вывихнул ногу.

Сразу же подбежали слуги и отвели принцессу к трону. Эммануил Противный раскланялся и покинул замок.

— Что же ты творишь? — рычала Эллария. — Я ведь просила слушать меня. И зачем туфли снял?

Только тогда Стас посмотрел на свои босые ноги и сиротливо стоящие у трона туфельки. Вот почему танец не приносил дискомфорта.

— Как я мог слушать тебя, если ты все время молчишь? — быстро всовывая ноги в неудобную обувь, спросил он.

— Так ты мне и слова вставить не дал!

— Конечно, давай теперь винить меня во всех бедах!

— Да ты… Ты…. Вот ты кто!

Словесную дуэль невольно прервал лакей, объявив следующего претендента. Им оказался князь из совсем уж дикого места, где-то в лесах Азамонии, чернокожий, с огромным золотым кольцом в носу и ожерельем костей на массивной шее. Из одежды лишь драная шкура, едва прикрывающая мускулистое тело. Когда Стас подал руку для поцелуя, то с трудом отнял ее обратно, потому как женишок вцепился ему в палец зубами.

Князя выпроводили с трудом и, кажется, с небольшими потерями в виде откушенного носа у одного из стражников.

Подавать руку следующим желающим Стас опасался и, не смотря на протесты Элларии и короля Филиппа, подставлял для поцелуя ногу, пока не заехал случайно одному принцу в челюсть оттого, что тот его пощекотал.

За окнами уже сгустилась чернильная ночь, а кандидаты в мужья все не заканчивались. Стас уже не различал лиц, голосов и титулов, но старательно отшивал каждого покусившегося на честь принцессы. Скоро его потянуло в сон, глаза сами по себе стали слипаться, а интерьеры меняться. Торжественное убранство стен исчезло, они стали серыми с мокрыми разводами, которые все увеличивались, и вот на полу появились лужи. Все люди словно испарились. Стас понял, что он остался один, а замок почему-то тонет. В окнах лопнули стекла, и вода ревущим потоком хлынула внутрь. Очень быстро Стас оказался в бурлящем омуте, вместо ног рыбий хвост и снова… его родное тело. Он непонимающе осмотрелся. Стены заросли водорослями, троны превратились в огромные морские раковины с зубчатыми краями.

— Что происходит? — спросил Стас, не зная, к кому обращаясь, и сразу догадался, что прекрасно дышит под водой.

— Ты что же, паразит, делаешь? — услышал он знакомый голос.

Асоль плыла к нему со зверским выражением лица. Настроена она была решительно, но вот на что именно настроена, пока было неясно.

— Привет, — помахал ей Стас, — давно не виделись.

— Ты мне зубы не заговаривай. Забыл о нашем уговоре? Я тебя отправила спасать Арманьяк, а ты вместо этого с ведьмами развлекаешься и замуж, смотрю, собрался! А не подумал, в это самое время может напасть Балтамор, и что тогда ты станешь делать?

— Погоди, — остановил ее Стас, — для начала объясни, почему я снова в своем теле? Куда пропали люди из замка? И что, черт побери, происходит?!

Асоль лукаво улыбнулась и поманила Стаса за собой. Они проплывали по пустым залам, распугивая мелкую рыбешку, медуз и прочую морскую живность. Ни людей, ни русалок не было видно. Стены облюбовали анемоны, морские ежи и кораллы. Стас понял, людей здесь не было очень давно. Когда выплыли за ворота, молодой человек с облегчением вздохнул.

— Так это же твой замок. Мы здесь уже были.

Асоль отрицательно покачала головой.

— Нет, это Арманьяк, точнее, во что он может превратиться по твоей вине. Балтамору не нужны эти стены, и как только он получит то, за чем охотится…

Она замолчала.

— Хорошо, то есть, конечно, плохо, но тогда объясни, почему я — снова я? И где Эллария?

— Эллария погибла, — спокойно заявила она, — так же как и король Филипп Неотразимый и весь его народ.

— Ты врешь! — Стас заорал так, что изо рта его вырвались два огромных пузыря и понеслись к поверхности. — Этого не может быть!

— Успокойся, она погибла ЗДЕСЬ, но ты все еще можешь исправить. А тело твое тоже погибло, сейчас я разговариваю с душой, а она принимает ту форму, которую в состоянии представить ее обладатель.

— Ха, а ради чего мне тогда стараться? Мне и так хорошо: плаваешь себе, ни о чем не думаешь. Опять же целый замок в моем распоряжении.

Асоль нахмурилась и хлопнула в ладоши. В тот же миг что-то словно сдавило легкие Стаса, не позволяя даже вздохнуть. Он метался, обхватив себя руками за грудь, но страшная боль не проходила. Русалка подплыла к нему, снова хлопок, и все отступило, напомнив о себе лишь легким покалыванием.

— Я ведь пошутил, — огрызнулся парень.

— И я тоже, — улыбнулась русалка.

— Ты сама сказала, что мое тело погибло, тогда откуда эта боль?

— Но ведь ты мне не поверил. А в душу нужно верить.

— Я уже и в черта лысого верю, не только в свою душу.

— Это другое, глупый маленький мальчик. В общем, я тебя предупредила, а дальше решай сам. Все, возвращайся на праздник.

Стас хотел еще что-то сказать, но Асоль уже пропала, вода схлынула, и вот он опять в торжественной обстановке сидит на троне, а рядом напуганная Эллария. Неужели она все видела? Но причиной ее испуга было совсем другое. В зал вошел вампир Арчи и без лишних слов направился к трону принцессы, раскидывая на своем пути гостей, словно кегли. Все произошло слишком быстро: вампир схватил принцессу на руки и покинул замок с такой скоростью, что наблюдавшие за ним решили, что тот просто исчез.