"Плохие соседи" - читать интересную книгу автора (Стил Джессика)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда Пернел проснулась на следующее утро, первая ее мысль была: ничего особенного вчера не произошло, а Тримейн тут вообще ни при чем. Ее приподнятое настроение, неожиданное ощущение счастья – она еще вчера, прежде чем улечься, над этим раздумывала – объясняется очень просто. Удалось, случайно правда, избавиться наконец от страха перед коровами, поселившегося в ней много лет назад, после одного давнего эпизода в раннем детстве.

Как-то, собирая с матерью ягоды, она забрела довольно далеко в сторону. Стелла тогда страшно перепугалась, стала громко звать дочку по имени, потом кричать и, видимо, потревожила пасшихся неподалеку коров. Стадо бросилось бежать, и как раз в ту сторону, куда ушла девочка. Мать и дочь скоро отыскали друг друга, но ужас перед коровами – они казались тогда такими гигантскими животными, да еще и мама потерялась – прочно засел в сознании.

Хватит, однако, заниматься самоанализом, она ведь обещала Майку приехать на работу к восьми сорока пяти! Пернел живо выскочила из постели и сбежала вниз: приготовить чай, наскоро собраться – и в путь. Иной раз до нее доносились звуки из-за стены – сосед ходит по кухне. Итак, все оборачивается по-другому – он остался до понедельника. Поймав себя на этих мыслях, Пернел удивилась: что это на нее нашло? Она постоянно думает о Тримейне! Да ради Бога! Пусть себе врастает в свой дом, пусть остается там сколько заблагорассудится, хоть целую неделю! Ей-то что?!

За чаем она все же не удержалась от дальнейших размышлений. Кто же виноват, что она с первой встречи невзлюбила соседа? По справедливости, его нельзя обвинять. Будь у нее, скажем, больше денег, разве она задумалась бы поступить точно так же? К тому времени, как допила чай, Пернел рассудила, что уж если кого и назвать плутом, то не Тримейна, а сына миссис Гудвин: договорился уже с ней, а потом на попятный. Да, но ведь он заботился о благополучии матери в последние годы ее жизни, какое же тут нарушение этических норм?

И вообще, все это не имеет сейчас ни малейшего значения! Ей пора подняться на второй этаж и принять душ. Теперь у нее Примроуз, и она уже влюбляется в него почти так же, как раньше – в Миртл. Впереди новый день, так много предстоит сделать… А вчерашнее ее приключение с «любимыми» животными уже вспоминается с юмором. Конечно, это не означает, что она готова теперь к добровольным встречам со стадом коров, но благодаря Тримейну… Опять Тримейн?! Почему благодаря Тримейну? Что ей, с утра пораньше больше думать не о чем?

Пернел захлопнула за собой дверь и направилась к машине; у нее есть ответ на этот вопрос. Ни один мужчина никогда не вызывал у нее таких эмоций – и такой неприязни. Она уже свыклась с мыслью о соседе, рассуждала гораздо спокойнее, но чего ей это стоило, – вполне естественно, что его «светлый образ» не выходит из головы. Какой, однако, чудный, свежий воздух, – дождь, видимо, шел всю ночь. Денек обещает быть погожим и вообще славным. Она вставила ключ зажигания: что такое? Машина почему-то не заводится… О Господи, хоть плачь! До сих пор с ее машиной ничего подобного не случалось, она понятия не имеет, что в таком случае нужно делать.

Безуспешно продолжая поворачивать ключ и нажимать на педаль акселератора, Пернел стала свидетельницей появления Тримейна: высокий, в безукоризненном деловом костюме, с кейсом в руке, он запер дверь и, хотя прекрасно слышал, что ее машина не может тронуться с места, направился к гаражу, не обращая на это ни малейшего внимания. Пока он выводил сбой «ягуар», Пернел окончательно убедилась, что ей не уехать. А ведь ей на работу надо непременно успеть до того, как позвонит Эдгарс! Что же будет с несчастным Майком, если она опоздает?! На лбу у Пернел выступила испарина. Тримейн… он пока еще здесь, рядом… Вчера она его ненавидела, да, но сейчас – вдесятеро сильнее! Все ведь видит – и хоть бы из простой вежливости предложил помочь. Куда там: преспокойно закрыл гараж, уселся в свой шикарный тарантас и не торопясь покатил к воротам…

Вот свинтус, кипела Пернел. В Восточном Дарнли будет проезжать как раз мимо ее работы. Почему бы ему не подбросить соседку, у которой беда? Уже открывает вторую половину ворот… Долг перед хозяином кое-как взял верх, и Пернел, собравшись с силами, бросилась к нему. Подбежала к его машине – он за рулем! – и еще больше разозлилась. Да он держит себя так, будто ее и нет рядом! Ну, сейчас она ему стукнет кулаком по стеклу! И вдруг он обернулся и обратил на нее свой холодный взор. Сидит, а она стоит перед ним навытяжку…

Надо изо всех сил сдерживать свои чувства… Она молчала, а Тримейн, выждав какое-то время, медленно поднял руку и нажал на кнопку… сейчас стекло грациозно скользнет вниз…

Внезапно возмущение и тревога Пернел, боязнь опоздать на работу – все куда-то улетучилось: она заметила на себе его взгляд. Какая удача, что она выбрала сегодня этот нарядный, лимонно-желтый полотняный костюмчик с новомодными рукавами до локтя. Он моментально отвел глаза, но ведь они у него есть! Неплохой контраст с ее плачевным, мокрым видом вчера, в сарае…

А он не торопится, с равнодушной физиономией предоставляет ей возможность объяснить, почему она позволяет себе задерживать его. Пернел глубоко вздохнула, пытаясь хоть немного успокоиться, – и опять вспыхнула. Разве гордость позволит ей унижаться, умолять, чтобы он ее подвез?! Как бы это обратиться к нему помягче? Но вопрос все же прозвучал резко:

– Разумно ли будет с моей стороны обратиться к вам за помощью?

Его темно-синие глаза в упор уставились на нее, и, сделав вид, что ничего не понимает, Тримейн бесстрастно осведомился:

– В каком смысле?

Пернел с трудом проглотила комок, застрявший в горле.

– Мне нужно быть на работе до девяти, а машина не заводится.

Она ничуть не сомневалась, что ситуация ему ясна как Божий день. Невозмутим, как Будда, разглядывает ее как букашку какую-нибудь и сейчас откажет, не подвезет…

– Вы все еще считаете, что я плут? – раздалось как гром среди ясного неба.

Ну и ну! Прошло столько времени, а он все еще помнит! И это после того, как только сейчас она в душе оправдала его, пришла к выводу, что не он, а мистер Гудвин виноват, что Миртл достался не ей.

Он все еще внимательно изучает ее губы, словно оценивая, что из них еще вылетит в его адрес. Надо овладеть собой, извиниться. Вот ужас-то! Безусловно, он сочтет, что она кается, поскольку деваться некуда: нужно место в машине. Пернел взглянула ему прямо в глаза и сухо произнесла:

– Нет, не считаю.

Еще несколько секунд он смотрел на нее так, словно просвечивал, потом коротко кивнул:

– Садитесь!

Она быстро обнаружила, что Тримейн не очень-то разговорчив: только раз открыл рот – чтобы спросить, куда ее подвезти.

– В Восточный Дарнли. Это как раз по дороге, когда будете выезжать на автостраду к Лондону.

Кажется, она снова не права: он ведь посадил ее, даже не зная ее маршрута, не думая, удобно ли ему. Опять она его оправдывает! И даже присваивает ему несуществующие добродетели!

Однако все ее покаянные помыслы испарились, едва она показала, где остановиться.

– Вы работаете у Майка Йоланда. – Он не спрашивал, а утверждал.

– Да, я его секретарь. – Пернел вышла из машины и, намереваясь поблагодарить за любезность, вместо того вдруг сама, неожиданно для себя, задала вопрос: – Вы с ним знакомы?

Ответом ей было лишь краткое распоряжение закрыть дверцу. Миг – и она осталась стоять на тротуаре, растерянно глядя, как «ягуар», мягко урча, влился в поток транспорта, направляющегося в Лондон.

«Грубиян!» – вскипела Пернел, почувствовав себя полной идиоткой: угораздило же ее, – конечно, он знал Майка или, во всяком случае, слышал о нем.

Она все еще переживала свое унижение, когда в десять тридцать в дверях появился Майк, бледный, с траурным выражением лица. Нетрудно догадаться, что доложил ему бухгалтер. Осведомился лишь, звонил ли Эдгарс, и, услышав, что нет, совсем поник. Видя, как он угнетен, переживая сама, Пернел так и не удосужилась поинтересоваться, встречался ли Майк с Тримейном, ее соседом.

Начавшаяся неудачами неделя так и продолжалась. Пернел позвонила своему механику Нику насчет машины, и он заехал к ней на работу за ключами. Быстро привел все в порядок и сообщил по телефону, что оставил ключи в почтовом ящике. На вопрос Майка она доложила, что ничего страшного, просто всю ночь шел дождь и намок распределитель зажигания.

– Тебе бы гаражом обзавестись, – посоветовал Майк.

Легко сказать, а по карману ли ей сейчас такая роскошь? И тут позвонил Эдгарс: в займе отказано, это ясно по реакции Майка. Жаль его ужасно… Но он молодец, мужественно переносит трагическое для себя сообщение, вежливо благодарит…

– Я так тебе сочувствую, Майк.

– Спасибо, оставь меня пока. Надо подумать.

Пернел послушно вышла; взрослые мужчины редко плачут; кажется, хозяин к этому близок… Минут через пять услышала: говорит по телефону с женой.

– У меня не жена, а клад! – возвестил появившийся Майк – он заметно повеселел. – Никогда не унывает и подала идею: Натан укажет на дверь – есть еще «Брэддон консолидейтид» и… – Звонок прервал его на полуслове. – Это тебя. – Майк передал трубку и вернулся в кабинет.

Приятель Пернел, Джулиан Коллинз, желал записать новый номер ее домашнего телефона. «Интересно, – мельком вспомнила она, – а как узнал мой номер Тримейн? В телефонной книге его еще нет, а он звонил тогда… Справлялся на станции?..» И упрекнула себя: о чем это она, когда Джулиан просит:

– Не пора ли нам выбраться куда-нибудь пообедать?

Но сегодня Пернел отказывала всем – кроме, пожалуй, одного человека:

– Извини, Джулиан, но у меня уйма дел: и дом устраиваю, и на работе…

– Когда же ты пригласишь меня посмотреть твой коттедж? – Он нисколько не обиделся.

– Скоро, скоро… Устрою новоселье, как только… – И тут вспомнила: да ведь сегодня ей не на чем добираться домой. – Ох, знаешь, можно – нынче вечером, если прихватишь меня по дороге, а то моя машина не на ходу.

– За мной должок! – Жизнерадостный Джулиан напомнил – однажды она его выручила в таком же случае.

Верный слову, он появился в назначенное время и отвез ее в Чамлей-Эдж. Днем как раз прибыл ковер, все оставлено, как договорились, в полном порядке, ключ на кухонном столе. Пернел с гордостью продемонстрировала заново отделанную гостиную, где они и выпили чаю, и вскоре Джулиан откланялся, уверенный: хозяйке хочется отдохнуть. К собственному удивлению, Пернел охватило вдруг чувство одиночества. Джулиан тут никакой роли не играет, это понятно, но почему-то последнее время жизнь кажется ей какой-то… тусклой, что ли… Вот уже целую неделю она в таком состоянии, и в немалой степени, несомненно, из-за Майка.

В среду позвонил Крис Фармер – не проведет ли она с ним вечер, – но у нее не было ни настроения, ни желания встречаться с ним, и она отказала. В четверг завершила работу на кухне, а в пятницу, все в том же пониженном настроении, принялась за спальню. Около девяти вечера, услыхав через окно стук открываемых ворот, выглянула: сосед проехал на своем «ягуаре» по дороге к дому. Снова принявшись за работу, Пернел неожиданно поняла, что все на свете теперь не кажется ей таким бессмысленным. Почему бы это?..

Из-за ремонта в спальне ночь пришлось провести на диване в гостиной, однако вчерашний внезапный подъем духа не улетучился. Проснувшись утром, она ощущала бодрость, даже веселость и, напевая, принялась готовить чай. Только подняться принять душ – и вновь за работу, теперь медлить нечего. Правда, Тримейн наверняка еще почивает в большой спальне – она постарается производить как можно меньше шума. Примерно через час послышались наконец за стеной его шаги – теперь можно не осторожничать. Часа два, почти до одиннадцати, она трудилась не отрываясь. Надо, однако, вынести, наконец, пластиковый мешок с мусором.

Вернувшись в комнату, Пернел как-то случайно выглянула наружу: к Миртлу подъезжает дорогой щегольской автомобиль… любопытно… Сама того не замечая, девушка продолжала наблюдать: вышла дама лет тридцати – по виду ничуть не уступает автомобилю – и медленно направилась к дому.

Пернел продолжала клеить обои, но спокойствие ее было нарушено, теперь она часто отвлекалась – глядела в окно. Машина все еще стоит у ворот… Ну и пусть себе стоит, а у нее обеденный перерыв. И в половине второго Пернел спустилась вниз; приготовила бутерброд, томатный сок, наскоро поела. Без пяти два вернулась на рабочее место – и на свой наблюдательный пункт: машина все там же.

Около шести, когда она красила дверь, послышался стук ворот. Поспешно, но всячески заботясь о том, чтобы остаться незамеченной, Пернел, как заправский сыщик, высунула нос: гостья удаляется и, судя по ее утомленному виду, возвращаться не намерена. Машинально водя кистью, девушка невольно размышляла – и говорила себе, что нечего ей размышлять, – чем же это Тримейн так утомил свою даму, остававшуюся у него… ну да, целых семь часов!

Дверь она все-таки докрасила, хотя и без прежнего вдохновения. Хватит, пожалуй, на сегодня; вечер такой прекрасный – не грех и подышать свежим воздухом. Наскоро умывшись, она вышла через заднюю дверь и, обойдя свою машину, направилась к дорожке перед домом. Внезапно какой-то звук слева заставил ее взглянуть в направлении соседнего дома: Тримейн как раз выходит из гаража… Припомнив, как во время последней поездки он едва отвечал на ее вопросы, Пернел бросила на него холодный взгляд – что, разумеется, не произвело на него ни малейшего впечатления – и хотела продолжить свой путь. Резкий вопрос остановил ее:

– Собрались на прогулку? – Скорее обвинение, чем вопрос.

– Ну и что же? – подхватила она в тон. Да он указывает рукой на ее участок, густо поросший сорняками…

– Занялись бы лучше своим садом.

Господи! Вот нахальство! Ему какое дело, как он смеет ей диктовать!

– Что ж, у вас, видимо, хватает сил на все, вот и помогите! – бросила она возмущенно и, независимо вздернув по привычке подбородок, проследовала по дорожке.

Шагая в направлении деревни и стараясь не выходить на луг, она все никак не могла остыть. Ну и беспардонный тип! Конечно, сад в ужасном состоянии, но разве у нее мало других забот – первоочередных?! Она все делает своими руками, а этот командир вовсе не обрабатывал свой сад – взял и нанял садовника! Все легко тому, кто может платить другому за то, к чему не притрагивается сам.

Пока еще светло, на всякий случай можно прочесть объявления в витрине почты. Вот, пожалуйста, садовник предлагает свои услуги. Нет уж, у нее есть косилка, осталась от прежних хозяев, и она опять все сделает сама, деньги ей нужны на другое. Пернел не пришло в голову, что, пожалуй, ей больше пригодилась бы простая коса, а не косилка.

Дома ее ожидала новая проблема: вошла в кухню, нажала на выключатель, свет вспыхнул – и сразу погас… Пернел инстинктивно бросилась к телефону, звонить матери… она, взрослая женщина… У мамы теперь своя, новая жизнь… да, ведь она предупредила: они с Брюсом проведут выходные у его сестры в Корнуэлле. Ей придется выходить из положения самостоятельно. Обратиться за помощью к соседу? Ни за что на свете, она скорее умрет! К такому соседу – никогда!

В витрине почты она видела и призыв электрика: «Выполню любую работу». Схватила электрический фонарик, добралась до машины и поехала на почту – узнать адрес и телефон электрика. Но уже совсем темно, поздно, сегодня звонить нельзя. На следующее утро, вспомнив, что в воскресенье иные в округе не считают за грех поваляться в постели часок-другой лишний, она не сочла удобным беспокоить мистера Джонса, электрика, ранее девяти.

– Доброе утро… вы меня не знаете, я недавно переехала в Примроуз-коттедж и…

– Это где жила старая миссис Гудвин?

Через полчаса высокий, энергичный человек лет за сорок подъехал в фургончике к ее дому. Минут пятнадцать он внимательно осматривал в коттедже все, что относилось к электричеству, и наконец вынес свой вердикт, выразительно присвистнув сквозь зубы:

– Да-а… проводка в доме не менялась, с тех пор как он построен!

– Неужели все так серьезно? – испугалась Пернел.

– Не то чтобы, но…

Он все подробно объяснил: повреждение он, конечно, исправит, даст свет, но лучше бы полностью заменить в доме проводку.

– А-а… сколько это будет стоить? – с тайным страхом осведомилась Пернел.

– Да не так уж много, мисс, мы с вами договоримся, – расплылся в улыбке электрик и перечислил все, что необходимо сделать. – Только вот, видите ли, занят я сейчас – неожиданно вы. Начать смогу лишь через неделю, в понедельник.

К обеду временная проводка была налажена. Но, приняв предложенные условия, Пернел оказалась перед фактом: пока мистер Джонс не закончит работу полностью, ей нет смысла продолжать свою – ничего из того, что она намеревалась сделать в доме. Ведь, по его словам, придется даже вскрывать доски пола. Возможно, ей всю неделю предстоит жить в спальне. Только теперь она поняла: вот что значит покупать старый дом, за который платишь меньше.

Чем занять остаток дня? Без дела она сидеть не привыкла… Взгляд ее упал на запущенный сад за окном – в этот момент замечание Тримейна совсем вылетело из головы. Раз свободна – конечно, начнет приводить это зеленое буйство в порядок. И тут же спохватилась, вспомнив: «Занялись бы лучше своим садом»… Уязвленное самолюбие не позволило ей приступить к работе, пока сосед здесь. Чтобы он подумал, она так и бросается выполнять все его команды?! С понедельника, когда он уедет, она каждый вечер после работы посвятит своему несчастному заброшенному саду.

Неделя опять выдалась тяжкая: финансовая компания Натана указала-таки на дверь, и атмосфера на фирме царила гнетущая. Развеяться просто необходимо, поэтому, когда в пятницу позвонил Крис Фармер и пригласил пообедать, Пернел охотно согласилась. Дома, вечером, когда она готовилась к встрече с Крисом, внезапно зазвонил телефон: Эдди Джонс, электрик. У Пернел сердце оборвалось: сейчас скажет, что не может в понедельник начать работу. Но он, напротив, бодро сообщил: уже свободен и готов явиться с самого утра.

– Прекрасно, чем скорее, тем лучше, – обрадовалась Пернел, видя из окна, как к дому приближается безупречный «ягуар». Почему у нее сразу так резко поднялось настроение? Ах да, это из-за звонка электрика! Черные тучи, стоявшие на горизонте всю неделю, вдруг развеялись.

Свидание с Крисом Фармером прошло удачно, она отдохнула, но, когда к концу обеда он предложил отправиться в ночной клуб, Пернел отказалась. В Восточном Дарили, как ей известно, всего два заведения подобного рода и оба пользуются дурной репутацией.

– Ты не обидишься, если я попрошу проводить меня домой? – И поведала, что рано утром электрик начнет менять в доме проводку.

Крис, как всегда, послушен – не стал спорить, а отвез ее домой. Правда, когда машина подъехала к дому, Пернел слегка мучила совесть: электрик собирался быть у нее в субботу чуть ранее десяти. Произнося благодарность Крису, она старалась придать голосу самые теплые интонации.

– А меня ты в дом не приглашаешь? – забросил удочку Крис, положив руку на спинку сиденья у нее за спиной.

– Мистер Джонс будет возражать, – улыбнулась она и уже собралась открыть дверцу, когда ее ослепил свет машины, приближавшейся к дому с противоположной стороны.

Крис, воспользовавшись случаем, не замедлил приложиться губами к ее губам, более того – прижался к ней всем телом. Заслонил от слепящего света, вот рыцарь, однако чуть не свернул ей шею! Неизвестно еще, что предпочтительнее…

– Доброй ночи! – резко бросила она и, не дав поклоннику опомниться, выскочила из машины и проворно прикрыла за собой створку ворот.

Пернел мгновенно забыла о Крисе Фармере, с его любовными притязаниями, узнав подъехавшую машину: «ягуар»… Она повернулась и направилась по дорожке к дому. Сейчас уже, верно, половина двенадцатого, если не больше… Она отперла дверь и вошла к себе. По всей видимости, Тримейн провел где-то неплохой вечер, и уж конечно, не один, а с дамой. В постель Пернел улеглась в самом скверном настроении…

На следующее утро она поднялась очень рано, и правильно сделала: ровно в семь часов три минуты прибыл Эдди Джонс. Ничего удивительного, что предыдущую работу он закончил раньше срока, если приступает к делу так рано! Уже в семь одиннадцать он стал разбирать ее дом буквально на части. Пернел с ужасом прислушивалась к глухим ударам наверху: то ли он разбивает что-то тяжелым молотком, то ли бросает свой металлический ящик с инструментами на пол, – в семь пятнадцать раздался страшный грохот, до основания потрясший весь коттедж.

– О Боже! – пробормотала себе под нос Пернел, сидя в гостиной.

Лучше бы ей убраться куда-нибудь подальше от дома, чем весь день терпеть такое! Заняться садом тоже нельзя: Тримейн у себя – всегда легок на помине. Телефон звонит! Она права – это как раз его крик:

– Эй! Что это у вас там творится?

– Я не виновата, что вы страдаете от похмелья, – нежно проворковала Пернел и тихонько положила трубку.

Ей стало так хорошо! Правда, чувство это быстро улетучилось: около одиннадцати у ворот как из воздуха возникла та самая красотка, приезжавшая к нему в прошлую субботу…

В течение всего дня Джонс уходил куда-то, вновь появлялся, приносил какие-то инструменты, материалы. Пернел беспрестанно поила его то чаем, то кофе: он потреблял эти напитки целыми галлонами. Электрик все еще трудился – уже тихо, она почти забыла о нем, – а гостья наконец покинула Миртл. Пернел смотрела, как та запускает двигатель, и даже вздрогнула, когда в гостиной за ее спиной раздался голос Джонса:

– Сейчас я ухожу, мисс. Работы осталось всего на несколько часов. Вам удобно, если завтра я приду в то же время?

– Вполне удобно, жду вас, – улыбнулась Пернел, испытывая удовлетворенно-мстительное чувство: то-то весело будет завтра поутру некоторым, кто любит в воскресенье поспать подольше.

Но она зря радовалась: на следующий день соседа вообще не было видно. С утра, видимо, приметил грузовик подъехавшего к дому Джонса и решил удрать от шума и грохота. На мгновение Пернел почувствовала себя виноватой: разве может нормальный человек, желающий отдохнуть в своем загородном доме в тишине и покое, выдержать этот ад! К счастью, это скоро кончится, и тогда… Господи, да о чем это она думает? Вчера у него в доме целый день пробыла женщина… правда, не так долго, как на прошлой неделе. Что ж, деятельность мистера Джонса всего лишь сопроводит малоприятным аккомпанементом «невинные» похождения Тримейна. С этими мыслями Пернел и уснула.

Рано утром в понедельник ее разбудили стук отворявшейся двери гаража и звук работающего двигателя… Уезжает… Ну и что, а ей не все ли равно? Она должна его увидеть, непременно! Не в силах сопротивляться этому непреодолимому желанию, она вылезла из постели, тихонько подкралась к окну и, стараясь быть незамеченной, стояла за шторой и смотрела, пока машина не отъехала. Только когда «ягуар» исчез из виду, немного успокоилась.

О, небеса, что с ней происходит?! Да ведь ей больше всего на свете хочется, чтобы он вообще никуда не уезжал!