"Книга стихов «Орфей»" - читать интересную книгу автора (Бореев Георгий)

Седьмой раздел «Атлантида»

ИГРА

Вылетаю из собственных уст И парю над собой и молвой, Волевой — оттого что без чувств, И счастливый — что я неживой! Подо мною Земля — как игра: Колосятся дожди и года, И от грома усатых «Ура!» Рассыпаются в прах города. Звезды кружатся, космос бурлит, Опыляет хвостом метеор Спины всплывших со дна атлантид И родильную глину озер. От вулканов — торжественный гул, И колючие розы ветров Распускаются в царстве акул, Полыхают для новых миров!

АТЛАНТИДА

Я обнимал гитары гриф — И грохотал из генной глуби Шаманский шепот вечных рифм И сердца стихотворный бубен. От нот, бегущих по руке, Всплывали сфинксы, пирамиды. На круглом птичьем языке Я плакал песни Атлантиды. Во мне два миллиона лет Томятся Сириуса дети... Чтоб воссиял тот, прежний свет, Я струны рву на этом Свете...

* * *

Когда достигаешь свободы, То можно ступать по воде, По воздуху плыть, как по водам. За это — страдать на суде, На рабском суде всенародном... Но страшен ли пыточный крест, Когда наступает свобода, Когда ты навечно воскрес!

УЧИТЕЛЬ

Вернусь на Землю поутру, Явлюсь в глазастый класс, И снова школьникам навру, Что звезды — это класс! А в небе волнами зари Льет ангельская кровь, И падают, как сизари, На Землю боги вновь...

* * *

Задолжавший косым парусам И рассохшимся мельничным крыльям, Воет ветер в трубе, как пацан, У которого батю убили. Воет ветер в трубе, словно мать, У которой сынов вдруг не стало. Воет так, будто хочет сказать... Да слова в горле горе зажало. Тонкий вой из холодной трубы — Жуткий вопль онемевшей избы. В черной раме окна, словно в рамке, Убеленная временем мамка. Убиенные горем места: Три могилки без всякой оградки, Будто три огородные грядки, А на грядках взошли три креста...

* * *

Как душа о тело бьется — Мотылечком о стекло, А отпустишь — не вернется Дострадать свой век в чело. Жаль, еще не отпыхтело В этой жизни небольшой Одноразовое тело С многоразовой душой.

* * *

Сколько б ни свершили вы добра — Частое о том воспоминанье Помешает вам творить с утра Добрые поступки и деянья. Захотите избежать греха — Постарайтесь вспоминать почаще Роковых ошибок вороха, Вереницы лет своих пропащих...

ЯХТА

Я лепил себя из мела, Из ручьев и боли. Человеческое тело — Продолженье воли. Сам себя родил на свете Из воды и глины, Сам себя, как яхту ветер, Я толкаю в спину.

* * *

И в горле ком, и в сердце жженье, И жизнь не слаще, чем петля — Все это только притяженье Звезды по имени Земля. Тут время лечит и калечит, Пространство все сжигает в прах, Рычат желанья человечьи, Абсурдные в иных мирах. Еще до смерти — до рожденья — Я видел эту жизнь до дна, Где беды удлиняют время, Но ускоряют времена...

ИСТИНА

«Что истина?» — спросил Понтий Пилат. «Я — истина!» — изрек Сын человечий... Пылали звезды, оплывали свечи, Брели народы через хлад и глад. В чужих мирах, ослепших от рыданья, В сердцах людей, скукоженных во мгле, Искал я цель и смысл существованья: Зачем, за что родился на Земле? Лежу, руками небо обнимаю, Кричащих ран не чувствую к утру: Такая в звездах красота немая, Что, заглядевшись, так и не умру... И не объять рассудком и очами Глубокий мир, рожденный из любви. Дрожат березы надо мной свечами, Встает рассвет, как церковь на крови...

СВЕТ

Звезда вдруг вспыхнула — и нету... Нам светит много темных лет Стихотворение Поэта, Как свет звезды, которой нет. Мы держим стих в уме кромешном, Как Пифагор держал число, - И в этом мире безутешном Душе и чисто, и светло...

ЧЕРТ-СОБЛАЗНИТЕЛЬ

Это ангел-хранитель, замученный мной, Полюбивший глядеть в одну точку, Или черт-соблазнитель, от боли немой, Покидает мою оболочку? И куда на ночь глядя, глупышка, взлетел? Позабыл: плоть — лишь зеркало воли! Остается от тела исписанный мел, Если в нем не ревет бездна боли...

* * *

Наверно, стремление к вере — Всего лишь стремленье к покою, Желанье убить в себе зверя Чужой беспощадной рукою. Наверное, тяга к надежде — Лишь страх перед правдою голой, Стремление спрятать в одежды Срам истин, не скрытых подолом. Наверно, стремленье к любови — Желанье кого-то родиться, На небе нахмурил он брови, Зовет нас местами смениться. Слепцы, понимаем в итоге, Прозрев пред кончиной в постели, Что счастье — в несчастной дороге, А смерть — в достижении цели...

ЭХ ТЫ…

Душе перед отлетом в дали Архангел выскажет: «Видал, Тебе мы искру Божью дали? Эх ты-ы... надежд не оправдал!» Мне бы раскаяться мудрено: «Что делать, если бес в крови? Простите недоговоренность В грехе, искусстве и любви!» Но я опять молчу, не каюсь...

* * *

Переводчик лунных песен, Перевозчик звездных пьес, Спой о том, что мир чудесен, Мир наш — чудо из чудес! Спой о том, как был я тигром, Буду — ангел молодой, Ведь не зря в земные игры Предначертан я звездой. Спой дождями, семицветик, Шумом леса говори, Я тебя за песни эти Не разжалую в цари.

ТВОРЧЕСТВО

Так вот как душа отлетает — Кружится и падает пол, И звезды пернатою стаей Садятся на пляшущий стол. Так вот в чем творящее дело — Внизу окружает огонь Мое бездыханное тело, Но льется стихами ладонь. Какое ж имею я право Автографы ставить свои На строчках, стяжающих славу Любви?

* * *

Налью вина в свой череп неглубокий И стану пить я песни из него О том, что мир — прекрасный и высокий, А этот свет — сплошное озорство! Налью вина туда, где под рубахой Кипит, разношенное мной вконец, Чужое Солнце, что не знает страха, Двуликий Янус, Сириус сердец.

КРЫЛЬЯ

Душа, зачем тебе крыла? — В горбы срослись людские крылья. Ты улетаешь из чела, И тело плачет от бессилья. Чело, зачем глаза тебе? — Ведь у людей пустые очи. Я вижу два крыла в горбе — И жить нет мочи, нету мочи...

ФЛЕЙТА

Превращаюсь в аккорд. Не жалейте. Не ищите меня в мире гроз: Дух играет на мне, как на флейте, Выдувая мелодии звезд. Расцветают салютами чакры, Звуки пахнут, растут, как цветы, Ниспадают трехмерные чары Слепоты, глухоты, немоты. Солнце — «до», «си-бемолем» — Меркурий, А Венера звенит нотой «ля», «Фа-диез» — это Марсовы бури, «Соль» аккорда — планета Земля. Из двенадцати сфер льются чувства, Я дрожу в резонансах планет, Я вибрирую цветоискусством, Превращаюсь в невидимый свет…

ДОКТОР

Грешных Смерть метит дегтем. Человек, чуть дыша, Захрипит: «Доктор, доктор, Что такое душа? Что же в плоть одевалось? Что такое Любовь?..» Но молчит доктор Фауст, Только комкает бровь...

ТАМ КОНЕЦ ДОРОГ

Возвращаясь к Отчему порогу, Думаю, что истину постиг: До конца пройти одну дорогу Лучше, чем прочесть собранья книг. В этих придорожных передрягах Растерял друзей в своей груди. Для меня утрата — это благо: Меньше бед осталось впереди. Впереди — ни веры, ни сомнений, Только опыт, чистый, как озон, Растворяет камень преткновений, Расширяет звездный горизонт. Впереди — все тропки и дороги Возвратились на родной порог. Где начало — там конец дорог... Там в исток впадают все тревоги.

СИЛУЭТ

Однажды проснулся — ее уже нет... Склонясь над альбомом в потемках, По памяти я рисовал силуэт Приснившейся мне незнакомки. Минули года... и рисунок опять Достал я с волненьем неясным — И снова в душе стала песня звучать О недостижимо прекрасном. И снова мне ветер, у дома бродя, О фее красивой и юной Играл перебором на струнах дождя, На чистых пронзительных струнах...

МАКИ

Уходило Детство в воскресение, Мы ласкались ртами, дураки, Я тебе писал стихотворение Длинными чернилами реки. А когда из неба звезды капали И Луна звенела, как бокал, Алыми губами маков на поле Я тебя всю-всю расцеловал... Кончилось бессмертие у августа: Этот сон растаял, — как халва в устах...

ХУДОЖНИЦА

Рисуй, моя художница, Тетрадки не жалей: Дождя косые ножницы Стригут вихры полей. Рисуй, моя красивая, Не экономь страниц: Рука твоя счастливая Летящих гладит птиц. Рисуй, родная, радостно Раскрашивай листы, Макая кисти в радугу, В салюты и цветы!

ПРОВОДЫ

Раскрутил я глобус школьный, помню: «Мама, собирай меня скорей!» Мать так быстро бегала по дому, Что казалось — много матерей! Мост офонаревшими глазами, Рот открыв, глядел издалека, Как за мной, виляя плавниками, Увязалась Ангара-река... Только мне «низь-зя» реветь сиреной, Плакать слезы, вякать — я большой! Можно лишь в купе вагона в стену, Губы сжав, стучаться головой...

МЕЖДУ РЕЧЬЮ

Стрела гусей в закат вонзится И заалеет вдалеке – Заговорят со мною птицы На треугольном языке. Забормочу я, словно школьник: «На трех китах Земля стоит — Зачем Бермудский треугольник Крылами сердце бередит?» За птичьим клином в Междуречье Душа летает с этих пор, Чтоб изучить небес наречье И клинопись лесов и гор.

ДЕТСТВО

Баба Настя, поворчав для виду, На закате загоняла коз И кентавра Лешку – в Атлантиду, А в коровник – стадо жирных звезд. Я взлетал за кошкою на тополь. А к ногам соседской детворы Прилипал июль густым сиропом, На компот закатывал дворы. Где малинник Солнце продавило, Там косили горизонт стрижи И лучи багрового Светила Настригали в копна у межи. Я глядел, как мамонтов купают, НЛО пасутся у стогов, Как Луна на нитки распускает Кружевные кофточки лугов… Закатилась речка за Покровку. Залетело Солнышко в лабаз, У дракона Мишки на головке Отключило на ночь Третий Глаз...

ШУТКА

Когда за мной, молокососом, Гонялись чьи-то кулаки, — Из ног моих росли колеса, Пружины, лыжи и коньки. Росли то ласты, то педали - Враги угнаться не могли. Подрос — мне так накостыляли, Что прорастают костыли...

ЧТО НЕ СМОГ РАССКАЗАТЬ

Я летаю, как птица, во сне над планетой, А мои отраженья в морях и болотах Дирижируют крыльями музыку света... Только как записать эту музыку в нотах? Там во сне я рисую кистями закатов, Что не смог передать наяву, как художник: Над скакалкою радуги — мальчик крылатый, Под скакалкою радуги — прыгает дождик. Прилетает во сне ко мне фея-девица, Помнят руки мои ее талию, плечи... Я парю над Землей и свищу, словно птица, Что не смог рассказать человеческой речью...

ЛУННЫЙ МЕД

Тишина пахнет мятой и светом, Воздух полон богинь и богов. Как шмели, пролетают планеты, Мед таская на небо с лугов. По ночам льются чудные звуки, Звонко звезды цветут в тишине, Раскрываю я крыльями руки И летаю за медом к Луне. Ты, подруга, не верь, что я грубый, Просто утром на мне лунный мед: Прилипают и руки, и губы Ко всему, что цветет и поет!

СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРУГ

Ты накроешь свой чай Циферблатом лимона И утопишь на дне Время нашей любви. Время горько на вкус... Круг часов золоченых, Как спасательный круг, Вновь всплывет, не реви!..

Р О З А

Раньше громы и грозы Вылетали из правой руки. А сегодня я левой, Шипами исколотой в кровь, Подарил тебе розу — Обрывок влюбленной Колючей проволоки.., И Любовь...

* * *

Такое в душу встроено: Желаем мы подчас Все — выглядеть героями В прицелах женских глаз. И даже там, за тучами, Уже устав любить, Мы все ж хотим не лучшими — ЕДИНСТВЕННЫМИ быть...

ДАВАЙ ПОЛЮБИМ

Давай притворимся, что мы влюблены, Подарим друг другу цветы и улыбки, И будем шататься при свете Луны По звездам росистым, по снам полузыбким. Давай растворимся, как дождик лесной, В траве и малине, в деревьях и птицах, И будем качаться зеленой волной В глазах у влюбленных, в ручьях и криницах. Давай для любви переделаем мир, В людей и животных вселимся под утро, И песнями сердца наполним эфир, И вылепим Землю красиво и мудро!

ЗВЕЗДОЧКА

Туча щиплет траву, а за тучею Вместо звездочки всходит провал... Как же это, звезда невезучая? — Я зазря тебе имя давал? Повинуюсь небесному зову я И ныряю в колодец окна... Где ж ты ходишь, моя непутевая, Путеводная чья-то жена?..

* * *

Из звуков гитары друг лепит добро: Невидимый мир заселяет ребро. Оно из меня начинает расти, В нем рыбы и звери сидят взаперти. В нем птицы и травы растут из меня: Дарю им планету — живите, родня! Товарищ берет шестиструнный аккорд — И лица людей прорастают из морд. И любит меня хохотушка-жена, Пока не играет седьмая струна...

ОТКРОВЕНИЕ

У Небес, поверьте я, Для души и тела Не просил бессмертия, Лишь спросил: «Что делать?» А в ответ мне — пение Птиц и водопадов, Словно откровение: «Всех прощай и радуй!»

В ТУТАЕВЕ

Сыплется таинственным свеченьем Колокольный перезвон веков, Золотом струятся по теченью Купола церквей и облаков. Я спалил свои крыла меж молний И бреду по Волге, одинок, Здесь библейские нашел я волны И читаю вслух их, как пророк. Я свои листаю отраженья В нимбах первородного огня: Возбужденный дух воображенья Возрождает заново меня…

БЕРЕЗА

Я узнал свою могилу: Здесь мои истлели грозы, Тело, бывшее бескрылым, Проросло тугой березой. Я узнал и по замашкам То, из прошлой жизни, тело, И по штопаной тельняшке — Дерево ее надело. То, что было раньше мною, Разнесло могильный камень, Машет в небе над Луною Деревянными крылами. И летит береза к свету, Пробуждая звезды кличем, Волосатую планету Сжав когтистой лапой птичьей!

КОРОВА

Я — ваша мама, корова. В нашем печном дому Я молоком и словом Мир вам соткала — м-м-му-у... Дети, вам — шкуру? — Сдирайте! Дети, вам — мяса? — Возьмите! Только в живот не пинайте. Режьте — но не обзывайте, Ешьте — но не материте...

ДОЖДЬ НАСТРОИЛ

Дождь настроил у окна Струны серебристые. Быстро лопнула струна Первая — со свистом. Дождь настроил на любовь Душу семизвонную. Струнка тоненькая вновь Лопнула — со стоном. Семиструнный дождь тогда, Словно я, расстроился: Пар, снежинки и вода — Триединство Троицы...

МОЛОКО

В миске молоко лежало, Вдруг вскочило – убежало! Рядом кот сидел-сидел - Бац! – упал и поседел!

БАЙКАЛ

Байкал на зорьке — тихий омут, Где черти водятся давно. Тут водяной клюет, как омуль, И тянет рыбаков на дно. Здесь месяц мечется белухой И падает — ножом — до дна, И, вспоротая, кверху брюхом, По небесам плывет волна. Тут молодые кедры с ревом Сосут из каменных грудей Соленые истоки Слова, Кириллицу кривых дождей. Глушенной рыбой звезды всплыли, И берега порвал тротил.., Байкал смеется: все забыл он, Вернее, не забыл — простил...

РУЧЕЙ

Я был ручьем, движением, Никем, ничем не связан, Не награжден терпением, Мышленьем не наказан. С соседскими мальчишками По соснам в небо лазил, Дождями, смехом, вспышками Большие реки дразнил. Теперь умею многое, Я мудр себе на горе: Закован в русло строгое И — не сбегу от моря...

УТРО

Клен перепончатыми лапами Гребет от берега в туман, А я лежу спиною на поле, Читаю звезды, как роман. На Землю с неба души сыплются И одеваются во плоть. Приплюснутое Солнце силится Лучами небо проколоть. Мальчишки, чудо прозевавшие, Идут на речку сны ловить, Приносят мне звезду упавшую И умоляют оживить!

СУФФИКСЫ

Было в небе два крыла — Стало два крылечка. Раньше речь моя текла — Превратилась в речку. Стало править воронье — Воры, ворожейки... Но Георгия копье Не согнуть в копейку!

ДОРОГА

Желая творческой судьбы, Дорога повернула к небу, Она поднялась на дыбы — И рухнул мир меча и хлеба. И полетели вниз, во тьму, Кто прямо шел все эти годы, Кто доверялся лишь уму, И мерил логикой природу. Но управлять дорогой мог, Мальчишка, что влюблялся хрупко, Парил над плоскостью дорог, Творил над плоскостью рассудка…

КИНО

Опять киношник Люцифер разбужен, Кинопроектор ставит у двери: Он нам покажет фильм про зло — снаружи, А про добро — нашепчет изнутри. Трещит проектор, гаснет то и дело, И ленту рвет. А зритель в зале спит... Двум ангелам вот так осточертело Крутить «динамо» про трехмерный быт!.. Вначале Демиург, — большой директор, — Не мир изобретал — кинопроектор!

КОРОТКАЯ ПУЛЯ

Пропела короткая пуля — Споткнулся солдат и упал, И простоволосое поле, Как мамку, прощаясь, обнял. Мать охнула — стала старушкой, Ей сердце сказало: в бою Сыночек просыпал веснушки На грешную землю свою...

РОЖДЕНИЕ

Я помню топот похорон И шелест белых крыл... В какую сторону, Харон, Я Лету переплыл? Гремит «Ура!», свистит пурга, Я слышу плачь детей... Старик, ты спутал берега Рождений и смертей!

ВОЙНА

Рванулось Солнце из свинца — Осталась тень от друга: Обугленный овал лица, Души овальный угол. Рассыпалась земля мечты... Лишь по орбите рваной Разматываются бинты — Ее меридианы...

СКОРЫЙ ПОЕЗД

Разгораются горы и тучи Поутру на щекастом ветру. Многогорбой змеею гремучей Скорый поезд ныряет в нору. В чреве Змия судачат и судят, В карты дуются, дуют вино. Пролетарские души и судьбы Пролетают, как кадры кино. Только тени летят под откосы, Где на рельсовых стыках в дыму Расстучались сердца и колеса Про любовь по дороге во тьму...

БАБИЙ БЫТ

По небу ангел чиркнет спичкой, На миг осветит бабий быт: На дне у высохшего личика Ведро дырявое лежит... Все бабьи слезы дети вычерпали, Ушли, колодец осушив, И по глазам ее не вычесть Глубин засыпанной души...

ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ

Куда идут песочные часы? — Пустоты наполняются пустыней, Качаются небесные Весы, И следствия стекаются к причине. И миражи родятся из тоски, — Любовь и ревность, ссоры и свиданья, — Чтоб превратиться в желтые пески И вновь исчезнуть в колбе мирозданья...

ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ

Забулькал кран, зарю трубя, Меня же пушка не разбудит — Я утром вышел из себя Взглянуть, как делаются люди. Кружится бабочкой Земля Вкруг Солнца — повивальной свечки, Шуршат пеленками поля, Порхают души человечков. И над Землею звездный ковш Молочную мешает кашу Из манн небесных и ростков, Посеянных любовью нашей.

ИВА

Росла русалкою игривой Лесная ива у пруда. Раздел осенний ветер иву, — Она сгорела от стыда. Сбежала ива в лес дремучий И там расплакалась росой. С тех пор зовут ее плакучей, А не игривою красой.

ДУША

Ночами женщина одна Ко мне приходит, как Луна. Красавица сладка, как мед, Садится рядом и поет О том, как раньше не спеша Летали мы среди светил, И что она — моя душа, А я — бездушный, все забыл! Чтоб вспомнить все ее черты, Я прерываю сны-мечты, Пишу портрет ее в тетрадь, Чтоб наяву любовь искать!

КРЕСТИКИ-НОЛИКИ

Как родился голенький — Гол ты у одра. Крестики-нолики, Вечная игра. Посчитали сверстников Войны: «Раз, два, три...» Нолики, крестики, Вечное «Замри!»

ПАРУС

Добуду улов — Русалочью ласку: Чем больше узлов, Тем ближе развязка. Средь бурь и огня Мне парусом рыскать, Покуда меня Не бросят все крысы!

ПАМЯТЬ

Я улетаю в бездну, Творится волшебство: Постель моя исчезла, Нет тела моего. В просторах мирозданья Летит взамен меня Одно мое сознанье — Холодный шар огня. Я просыпаюсь стоя, Но я — уже не я: И тело — все другое, И память — не моя...

ПРОСТЕЙШИЕ

Ты не плачь, что стал кривей, Глаз подбили — спрячь его: Ослепленный соловей Свищет краше зрячего. Крылья сломаны — держись, Перья в них острейшие. Усложняют нашу жизнь В основном простейшие...

ПИГМАЛИОН

Я оживлял творения, Когда в них был влюблен. Сегодня, к сожалению, Я не Пигмалион! Писать и рвать — для гения, Но где найти ответ: Как сжечь свои творения, Коль Божьей Искры нет?

* * *

Было трудно до сих пор Притворяться добрым, Если щелкает затвор, Лезет финка в ребра. Как освоить ремесло: Умываться кровью, Отвечать добром на зло, На плевок — любовью?..

СТЕНА

Для неготового ума Любая дверь, увы — стена. Для посвященного, поверь, Стена любая — это дверь!

КЛУМБА

Цветут на клумбе астры и стрекозы. По тротуару девушка идет, Невидимую видит здесь березу, Которую спилили в прошлый год. Ей чудится свиданье под березой С мальчишкою кудрявым, словно дуб. Он — на коленях — о девичьи слезы Не может потушить горящих губ. На месте, где они ласкались ртами И мучили друг друга чистотой — Разбита клумба с белыми цветами, Разбито сердце с белою мечтой...

* * *

Проходит год, как туча, стороною. И только стоит веки чуть смежить — Я вижу жизнь, отвергнутую мною, Которую я должен был прожить. Я в мире том, густом, неторопливом, Свободном от прилипчивых обид, Стараюсь жить талантливо, красиво, Чтоб не пришли зевота или стыд. И чтоб мотив скитаний между домом И горьким дымом гаснущих надежд В душе и горле не застрял бы комом, А прогудел, как ветер, чист и свеж. Проходит год, громами небо чертит. И только стоит веки чуть смежить — Напрасно... может, и за миг до смерти Мы не узнаем: надо ль было жить?..

ФОРМЫ

День останавливает бег, И гусеницей вялой Ползет усталый человек Под кокон одеяла. Он там включается в игру Волшебных сновидений, Чтоб выйти бабочкой к утру, А не врагом растений. Дырявят люди и грызут, Как яблоко, планету, А вот у бабочки маршрут Уже не вниз, а к свету... На свете каждому дано Одно большое дело, Дано лишь имя не одно И много форм для тела.

* * *

Была мне память дорога. Я поступил сурово: Зачем я лучшего врага Пронзил каленым словом? Проклятье, пущенное мной, Пробило все дружины И обогнуло Шар земной, Чтоб мне вонзиться в спину.

ВОПРОСЫ

Идет густой, раскосый Звезды погасшей свет. На вечные вопросы Ответов вечных нет. Лишь в детстве все ответы Дает нам, не тая, ПОСРЕДНИК между Светом И мглою бытия...

* * *

Не до небес ли мы росли, Умом равнялись не с богами ли, Пока о золото Земли Мы рук своих не испоганили? Судьба великих не слепа, Как у гадальщицы пророчество: Для карликов удел — толпа, Удел огромных — одиночество…

СТАРУХА

Собравшись силами и духом, Отмерив не одну версту, Дошла дремучая старуха К забытому в снегах кресту. На Соловецкую державу Она грозила кулачком. Икона золотой оправы Легла под крест тот с номерком. Седая мир перекрестила, Сырым платком зажавши рот, Потом ушла... И видно было — Старуха больше не придет... И вот недавно над могилой Согбенное, как будто мать, Глухое облако застыло И что-то силилось сказать. Но, онемевшее от боли, Оно стояло, как во сне, И на завьюженное поле Все шел и шел соленый снег...

ЧИСТАЯ ЗЕМЛЯ

Свищет ливень. Тучи все угрюмей. По Ковчегу Ноя бьет волна. Воют звери, запертые в трюме, Рвется из-под палуб Сатана. Под водой Всемирного Потопа — Миражи американских гор, Море лжи порушенной Европы, Муляжи Содомов и Гоморр. Полыхают тучи, как болиды. Но уже по курсу корабля Показались пики Атлантиды — То всплывает чистая земля...

КРЕСТЯТ ВЕТКАМИ

Крестят ветками рыжие клены Проходящих, как дождь стороной, Одиноких нелепых влюбленных И меня под цветущей Луной. Прикажи — обернусь чистым снегом Иль прольюсь, словно дождь золотой. Неизвестны пока у ночлега Моего широта с долготой. Слышен хруст тишины с перезвоном, По спине пробегает мороз: Это сердце упало у клена, Это пальцы свело у берез...

ШАР

С дружком моим старинным Играл я на окне: Войска из пластилина Готовились к войне. Сшибались на окошке В атаках лобовых Все конницы — в лепешку, В шар — цепи рядовых! Как маленькие дети, Обнялись все враги, Лежат в сырой планете, Простившие долги, Чтоб завтра превратиться В девчонок и слонов, И вещую Жар-птицу Для оживленья снов.

В ПОЕЗДЕ

В поезде сон Интересный приснится: Что-то из юности, Музыка с танцами. Но за плечо Потрясет проводница: «Эй, просыпайтесь, Сейчас ваша станция!» Так вот и жизнь Скорым поездом мчится: Едешь то с ангелами, То с лирианцами… Только заснул — А уже проводница Треплет плечо: «Гражданин, Ваша станция!..»

ПОЛУМРАК

Полумрак, полуутро, окно. Сон шуршит мотыльком над кроватью. До рассвета осталось — смешно — Два часа и пятнадцать объятий. До утра — целовать, целовать И вдыхать тебя грудью, как воздух. Ты не спишь или спишь — благодать — Закрываешь ресницами звезды...

КАПЕЛИ

Капели застучали О том, о Том, от Ом Как дерзко все — в начале, Как мерзко все — потом. Галдят ручьи и птицы: «Давай, валяй, гуляй!» Все снова повторится От «Ах!» до «А-я-яй!» Русалки запищали, Повисли на юнце... Как сладко все — в начале, Как гадко все — в конце…

ЩЕНКИ

Волчицу ждали три щенка,- Лобастые волчата,- Рыча, вцепились в хвост, в бока, Игрой своей объяты. Уже у ней на лапах кровь, – Пора б остановиться, – Но и покорность, и любовь Блестят в глазах волчицы… Какая тайна скрыта тут Дремучими веками, Что зубы мудрости растут Не сразу за клыками? Какая тайна скрыта в нас?

ПОЛЮСА

Мы шли по цветущему полю, Потом целовались в стогу. Ты вдруг улетела на Полюс, Я тоже — проснулся в снегу. Нам холодно. Сам виноват я. Ведь как у планет в небесах, У сердца есть жаркий экватор, А мы — на его полюсах. Я помню, на глобусе в школе Помечено цветом крови Любови магнитное поле Меж двух полюсов нелюбви...

* * *

Написанная мною книга Тебя и слепит, и прочтет, И стану я тобой — до мига, Когда захлопнешь переплет. Заглянешь ты без сожаленья В мои зеркальные года, Где мы встречались на мгновенья, Не думая, что — навсегда...

* * *

Торопится всегда неправота И ложь — иначе им не жить! А истина спокойна все лета, Ей, неизменной, некуда спешить...

ПОРТРЕТ

Рисовал я на картинке НЛО, виманы, двор, А потом схватил резинку И все лишнее там стер. Ластик мой стирал, стирался..., Умер весь, чтоб много лет Вам из книжки улыбался Симпатичный мой портрет!

МЕЧТА

Я к тебе шел с боями всегда, Я смеялся и плакал от боли — Почему же твои города Мне сегодня сдаются без боя? Я загнал своих лучших коней, Я любимые души калечил, Мои армии злей и сильней Становились от сечи до сечи. И теперь я вхожу прямо в сны. Ты встречаешь меня без короны. Для моей развернулись весны Краснозвездные кленов знамена. Но не греет твоя красота. Я молчу, как на собственной тризне: Что же делать — сдается мечта, А куда мне еще-то полжизни?..

КУПИЛ Я

Купил я на радость, На выбор за грош Одну чашку с правдой, Другую – где ложь. Я выпил не горечь, А ложь, что сладка. И мне сгинуть в горе Хватило глотка…

ДВЕ ОСЕНИ

Пронзительные запахи Перебродившей осени, - А ветер юго-западный Идет упрямым осликом. Деревья смотрят совами, Деревня смотрит кошками, Как шерсть Луны песцовая Бросается под ножки нам. Иа, иа, – аукают Стволы дерев под ласками. И я, и я баюкаю Тебя рукой и сказками. Тропинка машет хвостиком, Прядет ушами с просинью. Мы едем в ночь на ослике, Как две упрямых Осени…

ЗИМА

Вот и зимушка-зима: В лужах школы и дома. Города, поля, леса Разноцветные – краса! Красный падает снежок На реку, на бережок. К нам плывет Кукуй-село: То плотину прорвало. К нам на крышу вполз гигант: Тараканослон – мутант. Мухомамонт, прочь с дороги, Мы ведь тоже шестиноги! Мы – тарантулообразны, И поэзией заразны!

ШАРИКИ

У Вовы шар не полетел. Шар Тани стрельнул, словно пуля. Понятно: улетают те, Кого сильнее всех надули!

КУПИЛ Я

Купил я на радость, На выбор за грош Одну чашку с правдой, Другую – где ложь. Я выпил не горечь, А ложь, что сладка. И мне сгинуть в горе Хватило глотка…

ПОЗДНИЙ ГОСТЬ

С букетом фраз, одетый в честь, Я позвоню в твою квартиру - Где чарами дымится шерсть Ковров и запахов Зефира. Дрова в камине будут ныть, Мы будем говорить о горнем… И кровь, как в градуснике нить, Поднимется, упрется в горло. А ты под кофе с молоком, – Кровь с молоком, – прочтешь рассказы, И попадут все в молоко, Горящие, как пули, фразы. Я, глядя на твое бедро, Взять захочу тебя – как кассу. Но ты открыта, как метро – До часу… Поэтому, глаза залив, Я прошепчу: «Прощай, сестричка!», В расстегнутый влезая лифт, Как в шанс последней электрички…

НА ДАЧЕ

Опять я буду ждать тебя На берегах у шалости, На кружевах и скатертях, И на камнях безжалостных. Еще я глуп, как маленький, Еще влюблен, как мальчик я, В чердак, где наша спаленка, Горячая – как валенок! Вернешься если – счастлив я, Приснишься только – здорово: В осоках да на щавеле Задышит сердце вздорное. В саду Луна – как чучело, На даче – тьма пурпурная, И снова тянет чувствовать Свечою мглу ажурную. В каком ребре бес сиживал, Зачем он озадачил нас? И, как кровать бесстыжая, Весь сад скрипит за дачею… Меня споила бражкою Заря – я снова «валенок»: Так хочется с Наташкою Засунуть ногу в валенок!

А У НАС В ДЕРЕВНЕ ГАЗ

А у нас в деревне – газ: 1) Мужики под газом – раз. 2) С фонарями из-под глаз – два-с. 3) А у нас в деревне гас Свет три раза – из-за Вас… 4) И у нас водопровод – рот. 5) А у Вас – водопроводчик В ручке утренней живет. Вот…

НА ДВОРЕ

На дворе – трава. На траве – Драка… Как ты все же не права, Жизнь-бяка!

АТЛАНТЫ

Светить будут звезды огромные, Не станут моря нас обшаривать, Покуда Атланты, встав ромбово, Несут на плечах – полушария. Пылают их ноздри вулканами, Два полюса плющатся выдохом… Несут Небосвод великанищи, Не спавши, не евши, не выбриты. Шахтеры им ребра разламывают, Нефтяники кровь сосут – клоуны, Но держат, но терпят Атланты все, Не глажены и не поцелованы… Обманутые амазонками, Несут на руках Небо синее, И лопаются Амазонками Их вены от переусилия. Путь Млечный стоит древней аркою. И будет планета цела еще, Пока мы, кровищею харкая, Несем на руках Свод Пылающий…

ПЯТАЯ НОГА

Как-то я гулял по лесопарку: Ухал филин и кричала рысь. Вдруг с одной служебною овчаркой Повстречался – и не разойтись! Ведь на ней была медаль за драку, Две награды за поим врага. Я спросил геройскую собаку: "Не нужна ль ей пятая нога?" Затрясла овчарка головою: Мол, готова улицы мести, Лишь бы только пятою ногою Завладеть и счастье обрести. Сто врагов она поймает сразу, Запасную ногу в ход пустив: Ей по президентскому указу Вышлют орден и аккредитив. Согласившись с логикой собачьей, Я костыль овчарке отдал мой, И она, от счастья чуть не плача, Захромала на пяти домой...

ОТПУСК НА ДАЧЕ

На двери звякает цепочка – Златая цепь добра и зла. Из моей точки, как из почки, Проклевываются два крыла. Уже вовсю в очках и в шляпе, Стучится в дверь мою рассвет, А мы с тобой опять прошляпим В постели кинолепет лет. Мир будет птицами стучаться, Кипеть фанфарами реки. Возьмут, как гончие, след счастья Две женских рыщущих руки. Нарежут белый свет стрекозы, Как стеклорезы – для окна, И пчелы запоют глюкозу В обед, нанюхавшись руна. И мы полюбим, и – придавим, И будем жить так – без теней, Свежо, как радиопреданья, Еще пяток полярных дней…

НАУЧИЛИСЬ

Учеников начальных классов Спросил художник школьный Власов: «Кто рисовать умеет, крошки?» – Вся школа подняла ладошки! Лет через пять учитель Власов Опять спросил у тех же классов: «Кто рисовать умеет, ну-ка?» - Лишь пять детей подняли руку. Учеников последних классов Спросил седой художник Власов: «Кто рисовать умеет, дети?» – «Учитель Власов!» – хор ответил. А ведь ребята все вначале – Лепили, пели, рисовали…

ДУГА РА

Дождь прошел и над рекой Он поставил мост дугой. Мост цветной в росе, в красе - В нем света сияют все! Параллельные света Изогнулись – красота!

ТРАВЫ СМЕЛОГО РОСТА

Провалился я сквозь облака, Хоть не мог догадаться, мальчишка, Что окажется – жизнь коротка И прекрасна, Как молнии вспышка! Мои песни прольются дождем, Постучат в чьи-то окна и крыши, Над Землею покатится гром, Только жаль, я его не услышу. Вздрогнет молния, в землю входя, И погаснет обидно и просто… Но зато от живого дождя Травы вымахнут смелого роста!

* * *

Вот и лето в шкуре лисьей Убежало в дом Зари. И на алых лапках листьев К нам пришли осенебри… Улетели, словно гуси, Летари из жизни вон… В выси, Господь Иисусе, Перегуд и перезвон.

МЕТАФОРА ПОЭТА

Что наша жизнь — метафора Поэта, Развернутая молнией с небес, Игра воображения и света, Иллюзия несчастий и чудес. Весь мир — театр… Меняем платья, роли, Меняем разум, души и сердца. Мы в роли до такой врастаем боли, Что забываем зрителя — Творца! Что забываем изначально добрый Сценарий: ни болезней в нем, ни бед! Что после нас останется лишь образ — Метафора, развернутая в свет...

КОНЕЦ