"Ложь во спасение" - читать интересную книгу автора (Ховард Линда)

Глава 12

При первом звуковом сигнале пейджера размером с ладонь, лежащего на ночном столике, Лукас вскочил на ноги и натянул джинсы. Тон звучания подсказал, что сработал сигнал линии связи, а не тревога, вызванная пересечением лазерного луча, но сам факт, что Фрэнк вышел на связь среди ночи, был достаточно тревожным. Джей проснулась и потянулась к лампе, но Лукас остановил ее.

– Никаких огней.

– Что случилось?

Она затихла.

– Я иду в сарай. Сработала звуковая сигнализация линии связи. Фрэнк пытается связаться с нами.

– Тогда почему бы не включить свет?

– Он не вышел бы на контакт с нами среди ночи, если бы не чрезвычайная ситуация. Может быть, уже слишком поздно. Возможно, Пиггот где-то рядом, и свет предупредит его.

– Пиггот?

– Парень, который пытался сделать из меня тушеную говядину, помнишь?

– Я пойду с тобой.

Джей мигом выскочила из кровати и в темноте начала возиться с одеждой. Лукас начал было останавливать ее, не желая, чтобы она покидала безопасный дом, но, если Пиггот нашел их, коттедж перестал быть безопасным. Переносная ракетная установка в руках такого специалиста, как Пиггот, могла за секунду превратить дом в пылающий ад.

Люк впечатал ноги в ботинки и выхватил пистолет из кобуры, которую всегда держал под рукой. Покидая комнату, снял пиджак с крючка у двери, натянул на плечи, потом помчался через темный дом к черному входу. Джей держалась пямо позади него; она надела джинсы и его фланелевую рубашку, голые ноги запихнула в ботинки.

Они проскользнули по снегу к сараю, насколько возможно держась в тени. Ветхое сооружение стало открытием; Джей была ошеломлена, когда Лукас показал ей, что находится под полом. Он передвинул охапку сена в сторону и показал маленький, но достаточно широкий люк, чтобы могли пролезть его плечи, затем нажал кнопку на пейджере, который открывал электронный замок. Люк бесшумно распахнулся. Узкая лестница тянулась вниз, освещенная только крошечными красными огоньками на каждой ступеньке. Лукас подтолкнул Джей, потом последовал за ней и закрыл дверь, снова запечатав подземную комнату связи. И только после этого включил свет.

Помещение было маленьким, не больше, чем полтора на два с половиной метра, и переполнено оборудованием. Компьютер и дисплей, соединенные с модемом и принтером, располагались у противоположной стены, справа – сложная система радиосвязи. Слева оставалось около метра пространства для маневра, и часть его была занята стулом. Лукас уселся, щелкнул рычагом и включил радио.

– На связи.

– Собирайтесь. Пиггота обнаружили в Мехико, и есть информация, что ему известно местонахождение коттеджа.

Голос Фрэнка без металлического звука, который производит обычное радио, свидетельствуя о качестве связи, заполнил маленькую комнату.

– Сколько времени у нас есть?

– Босс прикинул, что четыре часа, может, меньше, если Пиггот направил туда своих людей.

– Его обычный метод состоит в том, чтобы собрать людей, но держать их на расстоянии, пока он не появится. Он любит организовать все самостоятельно.

Голос Лукаса был отстраненным, мысли метались в голове.

Тишина заполнила комнату, потом Фрэнк спросил спокойно:

– Люк?

– Да, – ответил Лукас, ощутив резкое движение Джей позади него и последовавшую абсолютную неподвижность.

Он не хотел сообщать ей подобным образом, но все обрушилось чертовски быстро. Четыре часа – немного времени, и независимо от того, что случится, он хотел, чтобы она знала его имя. Хотя бы в течение четырех часов знала, чьей женщиной была.

– Когда?

– Несколько дней назад. Есть ли какой-нибудь шанс на перехват Пиггота, прежде чем он доберется сюда?

Это был бы наилучший сценарий развития событий.

– Слабый. Приколотить его гвоздями – наша лучшая ставка. Мы не знаем, где он, но знаем, куда направляется.

– Он не захочет проходить таможню, значит, воспользуется маленьким самолетом и приземлится на частной взлетной полосе, один и где-то рядом. Сведения о его команде есть?

– Сейчас вытаскиваем из компьютера. Получим имена всех людей.

– Где безопасное место, чтобы спрятать Джей?

Фрэнк настойчиво заявил:

– Люк, ты вне игры. Не устраивай из себя приманку для западни. Садись в машину и уезжай, позвонишь мне через пять часов.

– С Пигготом именно я не довел дело до конца, мне и подчищать, – заявил Лукас все тем же прохладным отстраненным тоном. – Если бы я позаботился о нем в прошлом году, сейчас ничего бы не происходило.

– А что насчет Джей?

– Я вытащу ее отсюда. Но вернусь за Пигготом.

Понимая тщетность спора с ним через две трети континента, Фрэнк согласился:

– Хорошо. Свяжись с Визи на этой частоте и используя код.

Фрэнк только один раз назвал частоту.

– Роджер, – сказал Лукас и щелкнул выключателем, оборвав связь.

Потом отпихнул стул назад, поднялся на ноги и повернулся к Джей.

Все ее тело оцепенело, когда она посмотрела на него. Он знал. Память вернулась. Время отсрочки казни закончилось, зеркала разрушились, головоломка решена. Насилие, которое привело его в ее жизнь, забирало его обратно.

С возвращением памяти он снова стал настоящим Лукасом Стоуном. Что-то появилось в его глазах, в желтом пристальном взгляде хищника. Его лицо окаменело.

– Я не Стив Кроссфилд, – прямо заявил он. – Меня зовут Лукас Стоун. Твой бывший муж мертв.

Джей замерла с побелевшим лицом.

– Знаю, – прошептала она.

Из всего того, что он готовился услышать в ответ, такого варианта не было. Это ошеломило, поставило в тупик и абсурдно возмутило его. Он много дней мучился, как сказать ей, а она уже знала?!

– И как давно ты знаешь? – рявкнул он.

У нее даже губы онемели.

– Давно.

Он схватил ее за руку, длинные пальцы впились в ее ладонь.

– Как именно «давно»?

Джей попыталась вспомнить. Она так долго поймана в сети лжи, что вспомнить оказалось трудно.

– Ты... Ты был еще в больнице.

Сценарии промелькнули в голове. Лукас был обучен мыслить изощренно, продолжать упорно работать, пока не докопается до сути, и ему не понравилась ни одна из возможностей, которые приходили на ум. Изначально он предположил, что она невинная жертва, которую вслепую использовали Сэбин и Фрэнк Пэйн, чтобы защитить его, но более вероятно, что ее наняли на работу. Раскаленная добела ярость начала подниматься в нем, и он подавил свой готовый вырваться наружу нрав железным самоконтролем.

– Почему ты не сказала мне?

Господи, какое-то время он думал, что сходит с ума: все эти проклятые возвращающиеся воспоминания, и ни одно из них не связано с тем, что она рассказывала ему. Он, возможно, быстрее вернул бы память, если бы имел хоть один твердый факт, на который мог опереться, вместо сказок, которые она ему плела.

Лукас причинял ей боль; его хватка оставит синяки на руке. Джей, задыхаясь, безуспешно пыталась вырвать руку, но он только сжимал пальцы.

– Я боялась!

– Боялась чего?

– Я думала, что Фрэнк отошлет меня, если узнает, что я обнаружила, что ты не Стив! Лукас, пожалуйста, ты делаешь мне больно!

Наконец она смогла назвать его имя, хотя и с болью, но сердце смаковало звук.

Его хватка ослабла, но он тут же поймал другую руку и крепко удерживал ее.

– Итак, Фрэнк не нанимал тебя, чтобы ты сказала, что я Стив Кроссфилд?

– Не-е-т, – заикалась она. – Сначала я думала, что ты Стив.

– И что заставило передумать?

– Твои глаза. Когда я увидела твои глаза, то все поняла.

Память об этом событии была кристально ясной. Когда доктор снял повязки с глаз, и он впервые посмотрел на Джей, она ушла такой же белой, какой стояла сейчас. Это было странно, потому что он знал, что Сэбин никогда не пропустил бы настолько важную деталь, как цвет глаз.

– У твоего мужа не карие глаза?

– Бывшего мужа, – прошептала она. – Да, у него карие глаза, но темно-коричневого цвета. У тебя – желтовато-коричневого.

У него глаза другого оттенка коричневого, чем у ее мужа; почти смешно, что тщательно выстроенная хитрость Сэбина могла развалиться из-за такой мелочи. Но она не сказала им, что у них не тот человек, как разумно было бы поступить. Она не сказала даже ему, не тогда и не в течение недель, что они провели здесь наедине. Бешенство сделало его голос грубее, чем когда-либо.

– Почему не сказала мне? Разве ты не подумала, что яслегка интересуюсь тем, кто я на самом деле?

– Я не могла рисковать. Я боялась…– начала она, умоляя понять.

– Правильно, ты боялась, что кормушка закончится. Фрэнк платил тебе, чтобы ты оставалась со мной, не так ли? Ты была со мной каждый день, потому что не было другого способа поддержать на должном уровне свои доходы.

– Нет! Все совсем не так…

– А как? Разве ты так уж богата?

– Лукас, пожалуйста. Нет, я не богата…

– Тогда на что ты жила месяцами, пока я был в больнице?

– Фрэнк оплачивал счета, – ответила она с мучительной болью. – Пожалуйста, выслушай меня!

– Я слушаю, милая. Ты только что сказала мне, что Фрэнк заплатил тебе за то, чтобы ты оставалась со мной.

– Он позволил мне остаться с тобой! Я потеряла работу…

Слишком поздно она услышала собственные слова и поняла, как он их воспримет.

Его глаза превратились в желтые щелочки, рот – в мрачную гневную линию.

– Так что ты ухватилась за шанс получить легкую работу. Все, что ты должна была делать, – каждый день сидеть около меня, тебе давали все, что ты хотела, и Фрэнк оплачивал твои счета. Это объясняет, почему ты не хотела выйти за меня замуж, правда? Ты была счастлива принимать такой «заработок», но бракосочетание с незнакомцем это уж чересчур, да? Не считая того факта, что брак был бы юридически незаконным. Ты спасла себя от небольших щекотливых неприятностей, притягивая все эти оправдания.

– Это не оправдания. Я всегда думала, что у тебя, возможно, есть кто-то, кто беспокоится о тебе…

– Есть! – заорал он, на шее напряглись жилы. – Моя семья! Они думают, что я мертв!

Джей пыталась взять себя в руки и сохранить спокойный тон.

– Я не могла выйти за тебя замуж, пока ты не вернул свою память и не понял, что действительно хочешь жениться на мне. Я не могла обмануть тебя таким образом.

– Какие удобные сомнения. Это фактически заставляет тебя выглядеть благородной в собственных глазах, правда? Очень жаль. Если ты хотела, чтобы кормушка продолжалась, то должна была выйти за меня замуж, пока у тебя был шанс сохранять обман, что я Кроссфилд. Потом, когда память вернулась бы, ты, конечно, выглядела бы несчастной жертвой, и я остался бы с тобой из чувства вины.

Она отшатнулась от него, глаза стали пустыми. Так или иначе, она провела с ним несколько долгих месяцев и поверила, что он полюбил ее, хотя никогда не говорил этого. Он был таким властным, таким нежным и страстным. Но теперь память вернулась, и он не мог выразить яснее, что его одержимость ею закончилась. Он больше не нуждается в ней и, конечно, не собирается повторять предложение пожениться. Все кончено, и они даже не в состоянии расстаться друзьями. Худшее произошло: она лгала ему, скрывала его личность от него самого, и он никогда не простит ее. Лукас думает, что она сделала это только потому, что правительство пожелало оплачивать ее счета, пока продолжалась головоломка.

Он внезапно выпустил ее, как будто не мог больше прикасаться к ней, и Джей качнулась назад. Обретя равновесие, она повернулась к лестнице.

– Открой дверь, – тупо сказала она.

Лукас сжал кулаки, не готовый прервать спор. Не было ответов на все вопросы об этой рискованной авантюре. Но ее движение напомнило о необходимости спешить: он должен вытащить ее отсюда до того, как Пиггот найдет их. Последнее, чего он хотел, – чтобы Джей попала в центр перестрелки.

– Я пойду первым, – сказал он и протиснулся мимо нее.

Лукас открыл дверь, поднялся по лестнице с пистолетом наготове. Как только его голова оказалась над люком, он осторожно посмотрел во все стороны, затем вылез и опустился на одно колено перед отверстием, чтобы вытащить Джей.

– Все в порядке, вылезай.

Она не смотрела на него, пока выползала, и не приняла руку, которую он протянул. Лукас закрыл люк, затем положил сверху охапку сена. Джей только начала выходить из сарая, как он схватил ее и придержал.

– Осторожней! – рявкнул он разъяренным шепотом. – Возвращаемся тем же путем, которым пришли. Держись в тени.

Лукас шел впереди, Джей молча следовала за ним.

Он по-прежнему не позволил включить свет, так что Джей ощупью пробралась в спальню и в темноте собрала какую-то одежду. Мужчина вошел в комнату, когда она снимала его рубашку, чтобы надеть собственную одежду, и через мгновение оцепенелой неловкости она кое-как сняла ее, потом стала сражаться с лифчиком. Руки сделались неуклюжими, и в темноте Джей не сумела расправить бретельки. Отчаявшись надеть лифчик, она наконец бросила его на кровать и просто натянула свитер через голову.

Лукас наблюдал за ней. Бледная грудь мерцала в обманчивом свете, проникающем через окно, и, несмотря на гнев, ощущение предательства и необходимость спешить, он хотел подойти к ней и прижать к себе. Всего несколько часов назад он сжимал ее грудь в своих руках и страстно ласкал ртом. Он занимался с ней любовью, пока предвкушение не превратилось в мучение, и они вместе извивались на этой кровати. Она много раз повторила ему, что любит, а теперь отворачивалась, как будто должна прятать от него свое тело.

Лукас почувствовал тяжелый удар. Что-то большее скрывалось за тем, что она рассказала, большее, чем корыстные поводы, которые он бросил ей в лицо. Он должен все узнать, но не было времени. Будь оно все проклято. Если бы только Джей не выглядела настолько измученной и отстраненной, замкнутой в себе. Пришлось бороться с порывом схватить ее и поцелуями прогнать этот взгляд куда подальше. Черт, какое имеет значение, почему она сделала это? Возможно, сначала деньги были мотивом, но дьявол его побери, если и сейчас они являются причиной, или, по крайней мере, основной причиной. Даже если и так, безжалостно подумал Люк, он не позволит ей уйти. Он все уладит между ними, как только позаботится о Пигготе, но прямо сейчас самое главное – обеспечить безопасность Джей.

– Поторапливайся, – грубо приказал он.

Джей присела на край кровати, перепутала ботинки, сняла, быстро надела пару толстых носков и снова надела ботинки. Потом взяла сумку, пуховую куртку и сказала:

– Я готова.

Он не видел необходимости забирать что-то еще, потому что они вернутся в коттедж за вещами после того, как он позаботится о Пигготе, и был доволен, что она не настаивала на трате времени. Джей хороший партнер, хотя недоступна для понимания.

Лукас должен найти безопасное место, где оставит ее. Он сомневался, что в Блэк Булле – ближайшем городке – есть мотель, но не было времени уехать подальше. На головокружительной скорости он провел джип через поляну, не включая фары, чтобы лишний раз не рисковать. Но он просчитывал такую возможность, что ему придется спешно уезжать, и много раз обошел поляну, мысленно прослеживая маршрут, по которому поедет, прикидывая самую быструю безопасную скорость, отмечая все камни и колеи на пути. Он продвигался так близко к линии деревьев, что ветки скребли по джипу.– Я ничего не вижу, – произнесла Джей напряженным голосом.

– Я вижу.

Он тоже не слишком хорошо видел, но этого хватало. У него хорошее ночное зрение. Джей держалась за дверь, пока они тряслись по кочкам, зубы стучали. Он должен будет включить фары, когда они спустятся по склону горы, подумала она; дорожка едва достаточно широка для джипа, с крутым обрывом на одной стороне и вертикальной скалой на другой. Даже при дневном свете Джей едва смела дышать, пока они ехали по этому участку дороги. Но, когда они сделали поворот, который привел их на дорожку, Лукас только крепче схватил руль двумя руками. Темнота перед ними была абсолютной.

Джей закрыла глаза. Сердце гремело в ушах так громко, что она не могла слышать что-либо еще. Она ничего не могла сделать. Лукас принял решение не включать фары и передвигаться в темноте, и ей не удастся его переубедить. Его высокомерная вера в собственные способности и раздражала, и устрашала; Джей предпочла бы спуститься с горы по трехметровому снегу, чем рисковать и ехать так, что волосы вставали дыбом, но он решил поступить именно так и двигался вперед.

Она не могла понять, как долго они ехали. Похоже часы и нервы не выдержали напряжения, и ее охватило оцепенение. Она даже открыла глаза. Не имеет значения: если им суждено рухнуть вниз, то так и случится, и неважно, будут глаза открытыми или закрытыми.

Потом они спустились еще ниже и подъехали ко второй поляне. Внезапно Лукас ударил по тормозам, злобно ругаясь. Джей увидела то же, что и он: свет фар освещал край луга перед ними. Они, к счастью, все еще были вне круга света, но она знала, так же как и он, что это означает. Люди Пиггота подтягивались ближе, смыкая сеть, дожидаясь прибытия главаря.

Лукас подал джип назад, держа машину вплотную к деревьям. Когда они доехали до противоположного края поляны, он повернул, направив машину к северу. Они съехали с дорожки, шины глубоко зарывались в снег, извергая снежный вихрь позади них.

– Мы поедем вокруг?

– Нет. Это невозможно. Снег слишком глубокий.

Лукас остановил джип под деревьями и вышел.

– Сиди здесь, – скомандовал он и исчез сзади на дорожке.

Джей вертелась на месте, напрягая глаза, чтобы разглядеть, что он делает. Она видела только его силуэт, черный на фоне снега; через секунду он исчез из поля зрения.

Он вернулся меньше чем через две минуты. Забрался в джип и хлопнул дверью, затем опустил окно.

– Слушай, – прошипел он.

– Что ты делал?

– Засыпал наши следы. Там только одна машина. Если она проедет мимо нас, мы вернемся на дорожку и начнем продвигаться к шоссе.

Они прислушались. Звук работающего мотора четко доносился в ночном воздухе. Машина двигалась медленно, осторожно пробиваясь сквозь снежную пелену по незнакомому курсу, двигатель работал на первой передаче. Свет фар разорвал темноту, подбираясь к ним.

– Не бойся, – глухо сказал Лукас. – Они не смогут увидеть наши следы. Если только не заметят, где мы свернули, и, если они продолжат ехать, все будет в порядке.

Если. Два больших если. Ногти Джей впились в ладони. Фары были настолько близко, что их отраженный свет осветил салон джипа, и впервые она заметила, что Лукас одет в толстую пуховую куртку, но без рубашки. Странная деталь поразила, и она задалась вопросом, не приближается ли к истерике.

– Проезжайте, – выдохнул он, – проезжайте.

На мгновение померещилось, что машина притормозила, и огни, казалось, светили прямо на них поверх небольшого холма. Потом автомобиль повернул, и звук двигателя постепенно затих.

Джей судорожно выдохнула. Лукас завел машину, зная, что их не услышат из-за шума другого мотора. Выжал сцепление и развернул джип, молясь, чтобы они были скрыты достаточно хорошо и красный свет тормозных сигналов не выдал их местонахождение. Но, по крайней мере, они теперь позади другого автомобиля. Если получится, он сможет выбраться на большое шоссе. Дорога была ухабистой, и шанс, что по ним откроют огонь из преследующей машины, был невелик.

Джип покачивался в снегу, затем они снова оказались на дорожке. Свет других фар не нарушал темноту, и они только мельком видели отблески, пробивающиеся через деревья, пока другая машина медленно передвигалась по ненадежному следу на склоне горы.

Джей сидела тихо, даже когда они добрались до дороги и Лукас наконец включил фары. Она снова оцепенела.

Они добрались до Блэк Булла в два часа ночи. Местные жители в количестве трех тысяч трехсот душ уже пребывали в кроватях. Не было даже ночного магазина, единственная бензоколонка закрывалась в десять часов вечера, согласно объявлению в окне. Автомобиль местного шерифа был припаркован около заправочной станции.

Лукас остановил джип.

– Сможешь справиться с машиной, чтобы выбраться отсюда? – отрывисто спросил он.

Она смотрела на рычаг переключения передач, не на него.

– Да.

– Тогда езжай, пока не попадешь в следующий город, достаточно большой, чтобы иметь мотель. Остановись там и позвони Фрэнку. Он организует, чтобы тебя забрали. У тебя есть его номер?

Так вот что это. Все кончено.

– Нет.

– Дай ручку. Я запишу.

Джей завозилась в сумочке и нашла ручку, но не было ни клочка бумаги, чтобы записать номер. В конце концов Лукас схватил ее руку, повернул ладонью вверх и написал номер прямо на ней.

– А ты куда? – спросила она напряженным, но ровным голосом.

– Возьму машину шерифа и тут же свяжусь с Визи. Потом мы поймаем Пиггота и покончим с этим раз и навсегда.

Она смотрела сквозь лобовое стекло, рука сжалась так сильно, словно хотела помешать номеру исчезнуть с ладони.

– Будь осторожен, – сумела вымолвить она; предостережение банальное, но от всего сердца.

Она спрашивала себя, расскажет ли Фрэнк о результате операции, узнает ли она когда-нибудь, что случилось с Лукасом.

– Однажды он заманил меня в ловушку. Больше этого не случится.

Лукас вышел из джипа и зашагал к автомобилю шерифа. Тот был заперт, но это небольшая преграда. Он открыл дверь меньше чем за десять секунд. Потом посмотрел на джип, уставившись на Джей сквозь ветровое стекло. Ее лицо было призрачно белым. Он не хотел ничего другого, кроме как схватить ее в охапку и целовать так сильно, чтобы они оба забыли обо всей этой неразберихе, но если он поцелует ее сейчас, то не сможет остановиться, а он должен позаботиться о Пигготе. Люк невыносимо хотел ее, хотел использовать узы плоти, хотел убедиться, что она осознает, что принадлежит ему. Терзало ощущение незавершенности, потому что они не все уладили между собой, но объяснения придется отложить. Возможно, так даже лучше. Через несколько часов больше не придется волноваться о Пигготе, и ярость остынет. Он обретет способность ясно мыслить и перестанет реагировать так, словно она предала его. Лукас не совсем понимал ее причины, но в глубине души знал, что она любит его.

Вместо того, чтобы сразу пересесть на место водителя, Джей открыла дверь и вышла, затем обошла машину вокруг. Она остановилась перед джипом, тонкое тело четко выделялось в свете фар.

– Это единственное, что я смогла придумать, чтобы защитить тебя, – сказала она, затем села в джип и включила передачу.

Лукас смотрел на задние огоньки, пока она не проехала мимо бензоколонки и не скрылась на шоссе. Он чувствовал себя ошеломленным. Защитить его? Он так привык к хладнокровному самостоятельному выбору действий, что идея насчет кого-то, защищающего его, была абсолютно чуждой. Она решила, что сможет что-то сделать?

Она сохраняла головоломку нетронутой. Джей права: Фрэнк быстро и спокойно отправил бы ее куда подальше, если бы она сказала ему, что это ошибка и что он – Лукас – не ее бывший муж. Она не обладала его навыками обращения с оружием или приемами борьбы, но это не помешало ей стать его в буквальном смысле телохранителем. Вся игра зависела от нее, так что она сохраняла спокойствие и ограждала его своим присутствием.

Потому что любит его. Лукас громко выругался, дыхание кристаллизовалось в холодном ночном воздухе. Чертово обучение подставило подножку, заставив искать предательство там, где его не было, заставив подвернуть сомнению ее мотивы и автоматически предполагать худшее. Он просто должен был обратиться к своему сердцу, чтобы понять, почему она ничего не сказала. Разве он сам не помалкивал последние два дня, потому что боялся потерять ее, если она узнает правду? Он любил ее слишком сильно, чтобы допустить возможность потерять, пока Пиггот не попался в руки.

Снова выругавшись, Лукас разместил длинное тело в автомобиле и начал заводить машину шерифа без ключа.

Рассвет отбрасывал розовые лучи на снег – пейзаж, который Лукас видел много раз, начиная с прибытия в горы, но место перестало быть мирным в это особенное утро. Поляна была переполнена мужчинами и транспортными средствами, снег перемешан ногами и колесами. Здесь и там белый цвет испорчен красновато-бурыми пятнами. Вдалеке слева приземлился вертолет, лопасти медленно вращались на ветру.

Десять стволов нацелились на него, когда он появился из-за деревьев, затем опустились, как только мужчины узнали его. Он решительно шагал к ним, держа собственный пистолет в запачканной кровью руке, прижатой к боку. Зловоние бездымного нитроглицеринового пороха жгло ноздри в холодном воздухе, серый туман стелился по поляне, не поддаваясь усилиям легкого ветерка разогнать его.

Рядом с вертолетом стоял высокий черноволосый мужчина, рассматривая место мрачными суженными глазами. Лукас пошел прямо к нему.

– Ты рисковал, устраивая нас в собственном доме, – резко сказал он.

Кэл Сэбин оглядел поляну.

– Риск был просчитан. Я должен был так сделать, чтобы найти крота. Как только просочилась информация о местонахождении коттеджа, я понял, кто это, потому что доступ к таким сведениям очень ограничен. – Он пожал плечами. – Я могу найти другое место для отдыха.

– Крот уничтожил мое прикрытие?

– Да. До тех пор я и понятия не имел, кто он.

Голос Сэбина стал ледяным, глаза – как холодный черный огонь.

– Итак, к чему этот маскарад? Зачем втянули Джей во все это?

– Чтобы помешать Пигготу узнать, что ты жив. Твое прикрытие рухнуло. Он узнал о твоих родных, а в прошлом уже использовал семьи, чтобы подобраться к объекту. Я пытался выиграть время, держать всех в безопасности, пока Пиггот не всплыл, и мы не смогли подобраться к нему. – Сэбин посмотрел на деревья позади дома. – Полагаю, больше он тебя не побеспокоит.

– Или кто-то еще.

– Это твоя последняя работа. Ты вне игры.

– Чертовски верно, – согласился Лукас. – Я могу заняться чем-то получше, например, жениться и завести семью.

Внезапно Сэбин усмехнулся, и его глаза смягчились. Немногие люди видели его в таком настроении, только те, кого он мог назвать своими друзьями.

– Лучше поздно, чем… – согласился он, оставляя невысказанной остальную часть старой шутки. – Ты ей все же рассказал?

– Она уже знала. Она поняла, когда я был еще в госпитале.

Сэбин нахмурился.

– Что? Она ничего не говорила. Как она узнала?

– Мои глаза. У них другой оттенок коричневого, не такой как у Кроссфилда.

– Черт. Такая мелочь. И все же она согласилась?

– Думаю, когда она догадалась, то осталась для того, чтобы защитить меня.

– Женщины, – мягко произнес Сэбин, размышляя о собственной жене, которая боролась, как тигрица, чтобы спасти ему жизнь, когда он был всего лишь незнакомцем.

Поэтому он не удивился, что Джей Гренджер встала стеной, защищая Лукаса.

Люк потер подбородок.

– Она даже не возражает против такой образины.

– Хирурги сделали все, что смогли. Лицо было разбито вдребезги. – Потом Сэбин снова усмехнулся. – В любом случае ты был слишком красивым.

Двое мужчин стояли и наблюдали за процессом зачистки, лица снова стали мрачными из-за смертей. Трое мужчин убиты, включая Пиггота, и еще четверо арестованы.

– Я сообщу твоим родным, что ты жив, – наконец сказал  Сэбин. – Сожалею, что им прошлось пройти через это, но пока Пиггот был на свободе, для тебя так было безопасней, да и для них тоже. Теперь все закончено. Забирай Джей оттуда, куда ты ее спрятал, и приезжайте сюда вдвоем.

Лукас посмотрел на него, и кровь схлынула с его лица.

– Она не позвонила Фрэнку? – хрипло спросил он.

Сэбин замер.

– Нет. Где она?

– По идее, должна была добраться до следующего города, снять номер в мотеле и позвонить Фрэнку. Черт бы все побрал!

Лукас повернулся и побежал к сараю, Сэбин несся рядом. Внезапно Люк почувствовал, что весь похолодел. Существовала возможность, что Пиггот добрался до Джей перед тем, как приехал сюда, так же как и немного менее ужасающая возможность, что она попала в аварию. Господь всемогущий, да где же она?

Покинув Лукаса, Джей двигалась на автомате, ориентируясь по дорожным указателям, высвеченным лучами фар, и в конце концов добралась до U.S. 24 – шоссе, по которому они ехали в Колорадо-Спрингс. И покатила в противоположном направлении. Она не обращала никакого внимания на напряжение, просто продолжала двигаться. U.S. 24 провела ее через Лидвилл, и наконец она выехала на I-70. Потом повернула направо к Денверу.

Взошло солнце и светило в глаза справа. Почти не осталось топлива. Она вышла у следующей бензоколонки и заполнила бак.

К настоящему времени все должно быть закончено.

Истощение уничтожало ее, но Джей не могла остановиться. Если где-нибудь остановится, то должна будет подумать, а прямо сейчас она этого не перенесла бы. Она проверила деньги. Нашлось чуть больше шестидесяти долларов, но были еще кредитные карточки. Этого хватит, чтобы вернуться в Нью-Йорк – к единственному дому, который остался, в единственное убежище.

I-70 вела прямо к Стэплтону – международному аэропорту в Денвере. Джей припарковала машину и вошла в терминал, внимательно отметив, где оставила джип, чтобы сообщить Фрэнку, и он смог забрать автомобиль. Сначала купила билет, причем ей повезло попасть на рейс, вылетающий в ближайший час. Потом нашла телефон-автомат и позвонила Фрэнку.

Он ответил на середине первого гудка.

– Фрэнк, это Джей, – назвалась она оцепенелым монотонным голосом. – Все закончено?

– Черт побери, где вы? – закричал он.

– В Денвере.

– Денвер! Что вы там делаете? По идее, вы должны были позвонить мне часы назад! Люк проклинает все, как бешеный, и каждый полицейский в Колорадо бродит по дорогам, разыскивая вас.

На сердце полегчало, ужасный страх отступил.

– Он в порядке? Его не ранили?

– Он в полном порядке. Небольшая царапина на руке, ничего такого, что невозможно заклеить лейкопластырем. Посмотрите точно, где вы? Я могу забрать вас…

– Все закончено? – настойчиво спросила она. – Действительно все закончено?

– С Пигготом? Да, закончено. Люк достал его. Скажите мне, где вы находитесь, и…

– Я рада.

Ноги перестали держать ее, она осела по стене.

– Позабо... позаботьтесь о нем.

– Господи ты, Боже мой, не вешайте трубку! – заорал Фрэнк, слова гудели в голове. – Где вы?

– Не волнуйтесь, – сумела вымолвить она. – Я могу сама добраться домой.

Совершенно забыв про джип, она повесила трубку, затем вошла в дамскую комнату и плеснула холодной водой в лицо. Пока проводила щеткой по волосам, заметила бледность щек и темные круги под глазами.

– Вы, самоуверенные парни, знаете, как развлечь леди, – пробормотала она отражению, отводя слегка испуганный взгляд в сторону.

Йоги Берра[11] сказал: «ничего не закончено, пока не закончено», но это дело наверняка закончено. Джей не смогла заснуть в самолете, несмотря на крайнее утомление, терзающее тело. И при этом не могла есть, хотя желудок был пуст. Она сумела выпить колу, но больше ничего. После одиночества в горах аэропорт Кеннеди в Нью-Йорке казался сумасшедшим домом. Хотелось вжаться в стену от шума несущихся во все стороны людей. Вместо этого она села в автобус и полтора часа спустя вошла в собственную квартиру.

Джей отсутствовала несколько месяцев, и это помещение больше не казалось домом. О квартире хорошо заботились, как и обещал Фрэнк, но место стало таким же пустым, как она сама. У нее не было даже никакой одежды с собой. Она невесело засмеялась: одежда – самая маленькая из проблем. Фрэнк сделает что-нибудь, чтобы переправить вещи сюда.

На кровати лежало постельное белье, в ванной висели полотенца. Она приняла теплый душ, освеженная добралась до постели. Солнце заходило, когда она голышом вытянулась на чистых простынях. И машинально повернулась, ища большого теплого Лукаса, но его там не было. Все кончено, и он больше не хочет ее. Жгучие слезы навернулись на глаза под неподъемными веками, затем она заснула.

– Джанет Джин. Джанет Джин, просыпайся.

Вторгшийся голос тянул в реальность. Она не хотела просыпаться. Пока спит, не придется оказаться перед жизнью без Лукаса. Но звук походил на его голос, и она нахмурилась.

– Джанет Джин. Джей. Просыпайся, малыш.

Твердая теплая рука трясла ее оголенное плечо.

Она медленно открыла глаза. Лукас сидел на краю кровати и хмуро смотрел на нее. Желтые глаза выглядели почти убийственными, хотя тон был настолько нежен, насколько позволял разрушенный голос. Он как будто побывал в аду: ужасно нуждался в бритье, волосы растрепаны, и запачканная кровью повязка обернута вокруг левого предплечья. Но, по крайней мере, сейчас он был в рубашке и одежда была чистой.

– Я помню, что запирала дверь.

Сон все еще окутывал рассудок, но она знала, что заперла дверь. В Нью-Йорке никто не пренебрегает запиранием дверей.

Он пожал плечами.

– Большое дело. Поднимайся, любимая, иди в ванную и плесни немного холодной воды в лицо, чтобы открылись глаза. Я сварю кофе.

Что он здесь делает? Джей не могла придумать ни одной причины, и хотя часть ее радовалась возможности видеть его, неважно почему, другая часть съеживалась от необходимости снова прощаться с ним. Еще раз она попросту не выдержит. Тогда она, по крайней мере, была в шоке.

– Который час?

– Почти девять.

– Не может быть. Солнце еще светит.

– Девять утра, – терпеливо объяснил он. – Давай, вставай.

Он взял ее за плечи и посадил, простыня упала до талии, обнажая тело. Джей тут же схватила ткань и прикрыла грудь; она не могла встретиться с ним глазами, внезапный румянец прогнал бледность с лица.

Лицо Лукаса было невыразительным, когда он поднялся на ноги и расстегнул рубашку.

– Надень пока ее. Я упаковал твою одежду и привез с собой, но все еще сложено в чемоданах.

Она взяла рубашку, хранящую тепло его тела, и натянула. Без единого слова встала и вошла в ванную, плотно закрыв за собой дверь. Джей начала запирать ее, но решила не тратить силы впустую. Замки его не остановят.

Пять минут спустя она, последовав его совету и плеснув в лицо холодной воды, пришла в себя и встревожилась. Жажда была невыносимой, как будто она вечность прожила без жидкости, так что пришлось выпить несколько стаканов воды. Она чувствовала бы себя в большей безопасности, если бы имела что-то приличнее его рубашки, почти поглотившей ее. Ткань хранила его запах. Джей поднесла ее к лицу и глубоко вдохнула, затем опустила и покинула безопасную ванную.

Лукас лежал на кровати. Она остановилась на полпути.

– Я думала, ты собирался сварить кофе.

– У тебя его нет.

Он поднялся на ноги, положил руки ей на плечи и встряхнул ее.

– Черт бы тебя побрал, – сказал он напряженным голосом. – Я прошел через ад, пока не узнал, что ты позвонила Фрэнку. Почему ты убежала? Почему вернулась сюда?

Волосы упали на ее лицо.

– Мне больше некуда идти, – ответила она надтреснутым голосом.

Лукас рывком притянул ее к себе, одной рукой обхватил за талию, второй – накрутил волосы на кулак, удерживая голову.

– Ты и вправду решила, что я так легко позволю тебе уйти от меня? – он почти рычал.

– Что такого плохого я сделала? – умоляюще спросила она. – Я не знала никакого другого способа защитить тебя! Когда я увидела твои глаза, то поняла, что ты, должно быть, агент Фрэнка, который, как мне сказали, убит. И я знала, что Фрэнк решил множество нелегких проблем, чтобы спрятать тебя, потому что ты в большой опасности. У тебя была амнезия. Ты даже не знал, кто ты! Поддерживать обман – единственный способ, которым я могла обеспечить твою безопасность!

Желтоватые глаза заблестели.

– Почему тебя это так заботило?

– Потому что я люблю тебя! Или ты думаешь, что это тоже ложь?

Его прикосновение смягчилось.

– Нет, – ответил Лукас спокойно. – Думаю, что всегда знал, что ты любишь меня, с самого начала.

Слезы просочились из уголков ее глаз.

– В первый раз, когда я дотронулась до тебя, – прошептала Джей, – и почувствовала, какой ты теплый и как тяжело борешься, чтобы остаться в живых. Я тогда начала любить тебя.

– Тогда почему сбежала?

Он был неумолим, но ведь она всегда знала это.

– Потому что все закончилось. Ты не хотел меня. Я так боялась того, что ты сделаешь, когда узнаешь. Я боялась, что ты отошлешь меня, что ты и сделал. Поэтому я уехала.

– Я просто хотел убрать тебя подальше от опасности, черт бы тебя побрал! Я не собирался отправлять тебя за две с лишним тысячи километров!

Лукас подхватил ее и опустил на кровать, затем улегся рядом.

– На этот раз никаких отговорок. Мы поженимся, как только сможем юридически все оформить.

Джей была так же ошеломлена, как и в первый раз, когда он настаивал на браке.

– Чт-то? – запнулась она.

– Ты велела мне снова спросить тебя, когда восстановится память. Отлично, я все вспомнил. Мы поженимся.

Все, что она смогла пролепетать:

– Это не вопрос, это утверждение.

– Так и есть.

Лукас начал расстегивать рубашку, обнажая ее грудь.

– Это не потому, что ты думаешь, что должен мне…

Он вздернул голову, глаза стали жесткими и дикими.

– Я так люблю тебя, что просто потерял голову.

Джей снова изумилась.

– Ты никогда не говорил. Я мечтала… но когда ты заставил меня уехать...

– Не думаю, что упростил бы ситуацию, начав рассказывать о собственных чувствах, –  пророкотал он.

Очень просто она спросила:

– Тебе нужны слова?

Это остановило его.

– Мне очень нужны слова.

– Так скажи мне.

Лукас наклонил голову и поцеловал ее, поглаживая рукой голое тело под рубашкой. Сильные ноги сжали ее, и она почувствовала его твердость между своих бедер.

– Я люблю тебя, Джей Гренджер.

Солнце взорвалось в ней.

– Я люблю тебя, Лукас Стоун.

Наконец она могла с любовью произнести его имя.