"Повелитель Долины" - читать интересную книгу автора (Уэй Маргарет)

Глава восьмая

Киран сразу заметил обтекаемый и сверкающий корпус ее роскошной машины, припаркованной у ресторана. Чуть позже он увидел и ее саму, чертовски обольстительную, как и всегда, в сопровождении этого престарелого олуха Роджера Весткотта. Он знал, что она будет здесь, он также знал, что она купила и подарила Алане платье, утверждая, что у девушки должен быть выбор, чтобы испытывать чувство удовлетворения от собственного вида, а не обреченности, которая неизменно возникает, если красивое платье только одно. С ними была и ее мать Сидони Радклифф, удивительно элегантно стареющая вдова великого Дэйвида Радклиффа. Он даже схлестнулся с Алекс взглядами, но ни он, ни она не испытали побуждения даже кивнуть друг другу в знак приветствия. Именно так они всегда вели себя, встречаясь на людях. И не по предварительному сговору, а просто потому, что между ними все давно было кончено. Киран даже себе не готов был признаться, что все еще болеет ею, и их тайные свидания – это не только похоть, но и продолжение любви, любви, которая не прошла испытания предательством.

Взгляд Кирана смягчался только на Алане, которая волшебно выглядела и была весела. Со стороны могло показаться; что его сестра абсолютно счастлива, и только он и еще от силы два человека догадывались, чего ей стоила эта иллюзия легкости. Киран был рад, что всеобщими усилиями ее удалось вытащить на этот праздник.

Долина была в сборе. Все разряженные, все возбужденные, все ревниво поглядывающие по сторонам.

Киран усилием воли отводил взгляд от своей тайной возлюбленной. И все же его пронзительно синие глаза вспыхивали ледяным пламенем всякий раз, когда она обращала свою благосклонную полуулыбку этому лысеющему рохле, что осмелился сопровождать такую красавицу. Киран ждал.

Она должна была дать ему шанс сойтись наедине. Но как всегда испытывала его. Ему пришлось ждать долго, слишком долго. Поэтому, когда сень вечера во внутреннем дворике и охранительная листва скрыли их место встречи ото всех, он больно сдавил ее локоть и просипел:

– Алекс, так не может больше продолжаться!

– Что ты можешь мне предложить, Киран? Ты, которому стыдно сознаться, что мы жаждем друг друга, несмотря на голос твоей уязвленной гордости! Киран, я столько раз говорила, что люблю только тебя. Тебя одного я только и любила в своей бестолковой жизни. Но ты слишком горд, чтобы простить. Дьявольски горд… Я без сил, любимый, – простонала Алекс, уронив голову ему на грудь.

– То, что ты сделала со мной, – это низко. Но ты не останавливаешься, тебе этого мало. Ты таскаешь повсюду с собой этого уродца Весткотта. Мне ненавистен его масляный взгляд. Как ты позволяешь ему себя лапать? Так ты взялась мучить меня? Что ж, поздравляю, тебе это отлично удается!

– Нет же, Киран!

– И как Сидони это терпит? Хотя что это я говорю, – опомнился Киран. – Сидони не приветствовала наших отношений. Сидони… Она тебя заставила?

– Нет, любимый. Она ни при чем. Никто, только ты и я, и еще доктор Моретон знал о ребенке. Она узнала обо всем много позже… Больше всего на свете я хотела наше драгоценное дитя, любимый. Но у нас не получилось сделать друг друга счастливыми. Мне огромных усилий стоило решиться на этот чудовищный шаг. Я верила, что стоит нам расстаться, все пойдет своим чередом. Но и врозь у нас тоже ничего не получилось. Прости меня, любимый. Я горько раскаиваюсь. Я так виновата перед тобой! – Сдавленно рыдая, Алекс вздрагивала в его объятьях.

– Я сделал все возможное, чтобы понять твой поступок. Внушал себе, что сам всему виной, что твои родители настолько противились нашему бракуй что у тебя не оставалось иного выбора. Но ведь это не так, Алекс. Ты просто не хотела нашего ребенка. Ты не хотела лишать себя беспечной молодости, ты не хотела связывать себя узами брака. Я был для тебя только забавным деревенщиной, влюбленным до беспамятства. Но Александра Радклифф не могла стать женой простака Кирана Кдллахана.

– Все не так, любимый. Как же ты заблуждаешься! Я не сумела снести того напряжения, в котором развивались наши с тобой отношения. Ты сам знаешь, с тобой не просто. Я проявила слабость. Я ошиблась. И эта ошибка стала для нас роковой. Но все еще можно исправить. У нас еще будут дети. Я хочу детей от тебя!

– Это не то же самое, Алекс, – свирепо проговорил Киран. – Нельзя заменить одного ребенка другим. Убитое тобой создание должно было стать нашим первенцем. Такое не повторить и тем более не исправить!

– Остановись, Киран! – теряя самообладание, закричала Александра и с миной непереносимой боли стиснула виски. – Остановись, умоляю тебя!

Она с силой оттолкнула его от себя и побрела прочь. Киран нагнал ее и преградил путь.

– Алекс, не уходи, – тихо попросил он.

– Я так с ума сойду, Киран. Или бери меня такой, какая я есть, или отпусти, – молитвенно простонала она.

Он привлек ее к себе и сжал в объятьях.

– Ты часть меня, любимая.

Роуз Денби, как и полагается записной ветренице, прибыла с огромным опозданием. Она тут же высмотрела Алану Кэллахан и поспешила присоединиться к ней.

– Лана, привет, дорогая! – кричала она уже издали. – Великолепно выглядишь! Голливудская блондинка, ни дать ни взять. Откуда такое платье?

– А вот этого секрета я выдать тебе не могу. Без обид, дорогая. Обещала.

– Ну коли так… Хотя я догадалась, откуда могло явиться платье – воплощенное совершенство. Но молчок! – вняла пожеланиям Роуз. – Ты с кем?

– Меня привез Киран, побыл недолго… Собирался вернуться на ферму, чтобы я не беспокоилась об отце. Он сегодня сам весь на нервах. Наверное, уже отбыл, – предположила Алана, осмотревшись и не найдя Кирана среди присутствующих. – А где же твой кавалер?

– Как водится, плетется где-то в хвосте, – попеняла она на Саймона, но напрасно.

Тот тотчас появился, и не один, а со своим кузеном, наставником и по совместительству кумиром Гаем Радклиффом.

– Чудесный вечер! – сделал он комплимент главному организатору мероприятия.

– Пока все идет своим чередом, – сдержанно отозвался Гай и, изобразив на лице крайнюю серьезность, обратился к Алане: – Лана, нам нужно обсудить кое-что с глазу на глаз. Срочно.

– Да, конечно, – отозвалась она и поспешила за ним.

Уединение состоялось в ближайшем подсобном помещении.

– Что случилось, Гай? – тревожно спросила девушка.

– Лана, я вне себя! – объявил он.

– От чего? Что произошло? Ты объяснить можешь? – зачастила она с наводящими вопросами.

– Сам не знаю. Не разобрался еще. Но происходит что-то неладное, – сбивчиво забормотал он.

– Да что ж такое?

– Это ты мне скажи, – попросил он.

– Но ты мне толком так ничего не объяснил. Что тебя расстроило?

– Странное чувство. Никогда такого не испытывал. Вот здесь. В этом самом месте, – похлопал он ладонью по своей груди.

– А что там? – испуганно спросила Алана.

– Не знаю. А ты-то как думаешь?

– Что-то с ребрами, с легкими, с сердцем… – засыпала она его своими предположениями.

– Скорее всего с сердцем, – подтвердил Гай. – Послушай-ка сама. Она словно оступается, обрывается, заходится. Слышишь? – спросил он, прижав ее ладонь к своей груди.

– Аритмия? Но ты еще так молод…

– Нет-нет, – покачал он головой. – Вряд ли это аритмия.

– А когда это началось? – сосредоточенно спросила девушка.

– Буквально пять минут назад. Ну, в тот самый миг, когда я тебя увидел. Я просто обомлел. Ты не поверишь, Лана. Думаю, это невероятно! Я, конечно, знал, что девчонка у Кэллаханов красавица. Но не мог представить, что ты способна сразить меня в самое сердце. Уж и не знаю, радоваться мне этому или печалиться… – обреченно заключил он.

Гай Радклифф и Алана Кэллахан покинули место своего уединения, взявшись за руки и весело болтая.

– Отменил бы сейчас этот балаганчик, да не могу, – шепотом посетовал ей на ухо хозяин мероприятия. Он провел ладонью по спине девушки. – Закрылся бы с тобой в своей спальне… Как же давно я этого ждал… – мечтательно проговорил Повелитель Долины. – Но прежде дело, а затем…

Он отпустил Алану и поднялся на уготовленное для апофеоза открытия фестиваля возвышение. Этот момент всегда ознаменовывался объявлением Королевы фестиваля, которой должна была стать всеми признанная, победившая в результате тайного голосования, самая красивая девушка долины.

Гай взошел на подиум. Ему передали конверт. С конвертом в руке он подошел к микрофону со словами:

– А теперь, дамы и господа, разрешите представить победительницу этого года, нашу новую Мисс Уонгари. – Он надорвал край церемониального конверта и извлек небольшой лист выведенным на нем председателем счетной комиссии именем победительницы. – Итак… Ею стала… Да! – с искренней радостью крикнул он. – Ею стала Алана Кэллахан. Мисс Алана Кэллахан – наша новая Королева! – провозгласил он и пригласил опешившую победительницу на подиум.

– Поздравляю, Лана. Я не сомневался, – смущенно целуя ее в щеку, проговорил Саймон.

– Давай, беги получать свою корону, – подстегнула ее Роуз Денби.

Алана медленно приближалась к возвышению, пробираясь сквозь толпу искренне поздравляющих и беспардонно льстящих. И то и другое конфузило ее одинаково. Гай протянул ей руку и помог подняться. На нее была надета памятная ленточка и водружена диадема, призванная символизировать корону.

– А теперь скажи речь, – попросил Гай, не желая больше отпускать ее от себя.

– Да я и не готовилась, если признаться, – виновато проговорила она в микрофон.

– Таков порядок. Ты должна сказать свое слово победительницы, – потребовал хозяин торжества.

Речь Аланы была короткой. Она сказала об Аннабел Кэллахан, урожденной Денби, которую в долине знали все и даже спустя три года после гибели, любили. Она вспомнила о женщине, которая была зримым олицетворением красоты плотской и образцом душевной чистоты. Этот первый за годы траура счастливый день она посвятила светлой памяти своей безвременно ушедшей матери.

Вопреки сладострастным предвкушениям Гая Радклиффа, после своего триумфального бала Алана Кэллахан отправилась к себе домой.

Отец уже лег, ее встретил Киран.

– Как папа?

– Вроде нормально. Он смотрел футбольный матч по телевизору, когда ты позвонила. Сказал, что иначе и быть не могло, ведь ты так похожа на его Аннабел… После этого, не дожидаясь окончания второго тайма, сослался на усталость и отправился к себе. А Бадди, так тот вообще пустился в пляс, а потом заявил, что станет теперь обращаться к тебе не иначе как Ваше Величество.

– Бадди никогда не повзрослеет, – рассмеялась девушка.

На следующее утро Алана проснулась необычайно для себя поздно. В восемь утра она понесла в отцовскую спальню поднос с завтраком, сервированный помимо привычных столовых приборов всяческими микстурами.

Она тихо прошла в комнату, поставила на приставной столик поднос и присмотрелась к отцу.

Алан Кэллахан лежал на боку, одна его рука покоилась под головой, другая лежала поверх покрывала, как бы с усилием прижатая к груди. Глаза были плотно закрыты, лицо казалось необыкновенно умиротворенным.

– Папа, – прошептала Алана. Отец не отзывался.

– Папа! – громче повторила девушка.

Она осторожно притронулась к его руке и вскрикнула.

– Лана? – появился в двери Киран, подоспевший на крик.

Сестра смотрела на него глазами полными слез. Ее губы дожали, звуки не складывались в слова.

Киран понимающе покивал и тихо произнес:

– Отец никогда не был бы счастлив. Его жизнь оборвалась с гибелью мамы.