"Пьянящий запах свежего сена" - читать интересную книгу автора (Штраль Руди)
3
Вечер того же дня. Лунный свет пробивается сквозь окна. Маттес все еще за столом, спит. Он не шевелится, даже когда после короткого стука в дверь входит Ангелика. Она выглядит взволнованно, волосы растрепаны.
Ангелика. Маттес?
Маттес (просыпаясь). Да?
Ангелика (возмущенно). Спишь?
Маттес. Да, я спал. Я всегда сплю, когда кого-нибудь жду. (Встает, потягивается.) Очень рациональный метод для нижних чинов. Высшим не пригодится — они сами кого угодно ждать заставят.
Ангелика. Критикуешь?
Маттес. Нет. Констатирую факт. (Включив свет, с удивлением оглядывает ее.) Боже, на кого ты похожа?! Что, добралась-таки до дубравы?
Ангелика. Прекрати свои циничные замечания! Я была в деревне и попала в заросли шиповника. (Горько.) Вы что здесь, никогда не слышали лозунга: «Сделаем краше наши города и села!»?
Маттес. Именно благодаря ему и появились эти кусты — будущий наш розарий! Мы собирались даже его подсвечивать вечерами, да деревенская наша молодежь категорически против. Давай-ка я сбегаю к Лидии, принесу тебе другую одежду.
Ангелика. Еще чего! Она такая толстая…
Маттес. Ненамного толще тебя. А ну-ка. (Обнимает ее за талию.)
Ангелика. Руки прочь!
Маттес (удивленно). И правда ты тоньше! Тогда у меня кое-что для тебя найдется. (Подходит к сундуку, достает нарядное пестрое крестьянское платье.) Примерь!
Ангелика (недоверчиво). А чье оно?
Маттес. По наследству досталось. Его носила еще моя прабабушка.
Ангелика (на минутку забывает о своих бедах). Выглядит, будто из Дома моды! Ты правда хочешь, чтобы я надела?
Маттес кивает, улыбаясь. Ангелика бежит с платьем в чулан. Маттес тем временем убирает со стола книги, бумаги и, поразмыслив, снова достает бутылку и рюмки. Выйдя из чулана, Ангелика вертится перед Маттесом.
Ну как?
Маттес (оглядывая ее). Красота! Просто чудо!
Ангелика. Платье?..
Маттес. И платье тоже!
Ангелика (смотрится в зеркало). И это платье носила еще твоя прабабушка?
Маттес. Да, а после — бабушка, а потом — моя мать…
Ангелика. Выглядит совсем как новое.
Маттес. Они надевали его по большим праздникам. Кстати, ты действительно намного тоньше Лидии.
Маттес (простодушно). С Лидией? Все отлично. Мы выросли вместе, понимаешь? И всегда жили…
Ангелика (внезапно резким тоном). Душа в душу, я это уже слышала. (Видит бутылку и рюмки.) Это еще что?
Маттес (растерянно). Ты была такая веселая…
Ангелика. Я? Веселая? После всего того, что я о тебе узнала? Только не подумай, что я нарочно шпионила. Не понадобилось! Этих твоих «молчунов» просто распирает от желания поделиться с кем-нибудь своими наблюдениями.
Маттес. Да, вечером, когда стемнеет…
Ангелика. Пастор делился днем. Он нагнал меня на велосипеде.
Маттес. Так я и думал. Дождешься ты у меня, Рабгосподень!
Ангелика. Только не вздумай сводить с ним счеты! Я понимаю его возмущение. И разделяю.
Маттес. Вот он как тебя обработал!
Ангелика. Нет, он меня просветил. И просил о помощи! Чтоб я помогла ему против твоих штучек.
Маттес. Во имя отца и сына и…
Ангелика. Несмотря на свою религиозность, он стоит чуть ли не на партийных позициях. Даже не ругнулся ни разу.
Маттес. Старый подхалим! (Подходит к окну, кричит на улицу.) Стыдитесь, ваше преподобие!
Ангелика. Это ты должен стыдиться! Знаешь, что я о тебе думаю? (В сердцах.) Ты шарлатан, вот ты кто! Да-да, шарлатан! Используешь атавистические остатки языческого суеверия, злоупотребляешь наивностью и доверчивостью простых людей…
Маттес. Чем-то мне текст этот знаком… И ты идешь у пастора на поводу?
Ангелика. Будто я только с ним говорила! Но, по всей видимости, пока он один тебя раскусил! Другие…
Маттес. Что?
Ангелика (чуть ли не с отвращением). Я не верила своим ушам! Как они о тебе говорят — с восхищением! Как фанатики! Где еще так говорят о партийном секретаре?
Маттес. Да и здесь не всегда. Послушала бы ты их, когда я пытаюсь что-нибудь пробить! Ту же Лидию, например.
Ангелика. Да она предана тебе как собака!
Маттес. Лидия? Мне?
Ангелика. Да уж одно то, как она вбежала… Обнимала тебя!
Маттес. Лидия? Меня?
Ангелика. Не притворяйся! (Демонстрирует, как обнимала Маттеса Лидия, передразнивает ее слова.) «Ну, здравствуй, Матти! Наконец-то я вернулась! Я просто не могла там дольше выдержать! Ты рад?..»
Маттес (притягивает ее к себе). Конечно!
Ангелика. Отпусти меня. А как она о тебе говорит! (Вновь передразнивает Лидию.) «Когда он вот так, особенно, посмотрит!» Не смотри на меня так! Меня не загипнотизируешь.
Маттес. Да я и не собирался. Я удивляюсь, и все.
Ангелика. Ты еще не так удивишься! Садись!
Маттес. Только после тебя.
Ангелика (садится на место Маттеса за столом). Убери все это.
Маттес (убирает бутылку, бокалы). Если ты настаиваешь…
Ангелика. А теперь сознавайся наконец во всем. Честно! Во-первых, что ты сделал со Скрюченным Паулем?
Маттес. Оставь это.
Ангелика. Почему?
Маттес. Это дело особое. И никого, кроме меня и Пауля, не касается.
Ангелика. Вот как? А знаешь, какие ужасы об этом рассказывают? Будто ты в ночь весеннего солнцестояния между двенадцатью и часом вошел к ним в дом задом наперед и…
Маттес. Я повторяю, не трогай Пауля. (Настойчиво.) Понятно?
Ангелика (видно, как она хочет разразиться возмущенной тирадой, но вдруг сникает под его взглядом). Хорошо. Ладно, ладно, все равно тебе придется отвечать перед врачебной комиссией. Это только один случай…
Маттес. Особый случай!
Ангелика (вновь агрессивно). Если бы! Всего за пять часов я узнала о тринадцати таких же случаях!
Маттес. Ты за мной шпионишь?
Ангелика. Там, где происходят фальшивые чудеса, надо всего лишь не затыкать уши. Что я и сделала, И была просто потрясена! (Достает бумажку.) Только не ссылайся больше на предков. По сравнению с тобой они просто дилетанты.
Маттес. Да выкладывай наконец, что я там такого натворил!
Ангелика. Сейчас. (Смотрит в бумажку.) Правда ли, что осенью прошлого года дояр Хельмут Лаабс хотел перебраться в райцентр, а ты ему предсказал, что там на него сразу же свалится большое несчастье?
Маттес. Не помню, чтоб я говорил о «большом несчастье»…
Ангелика. По крайней мере ты отговаривал его. А у него именно так и случилось! На третий день после переезда на него наехал автобус!
Маттес. Мало ли на кого автобусы наезжают.
Ангелика. Но им это не предсказывают.
Маттес. Если бы они прежде хорошенько обдумали то, что становится ясным позже…
Ангелика (раздраженно). Не темни! Мы следуем фактам!
Маттес. По-моему, ты как раз факты и оспариваешь.
Ангелика (немного растерянно). Да-да, конечно. Ну ладно, может, это действительно простое совпадение. (Смотрит в записку.) Но вот еще! Несомненное доказательство твоих попыток представить даже самые сложные идеологические и экономические проблемы в сомнительном метафизическом свете. (Сердито.) Так, на общем собрании членов товарищества ты разъяснял структуру и выгоды кооперации!
Маттес (не понимая). Ну и что?
Ангелика (обвиняющим тоном). А то, что это было много лет назад! Когда даже в Государственном совете по сельскому хозяйству об этом ни слова не говорили! И Политбюро еще не приняло соответствующего решения!
Маттес. Но позже оно его приняло! И в совете по сельскому хозяйству об этом стали говорить!
Ангелика. Да, конечно, в подходящее время и на строго научной основе! А ты выдвигал легкомысленные индивидуальные предложения. И посеял среди народа панику и растерянность.
Маттес. Кто это утверждает?
Ангелика. Я! Я это утверждаю!
Маттес. Потому что ты не знаешь здешних людей. Им нужно время, чтобы до них дошло что-нибудь новое. Мой отец, к примеру, сразу же после земельной реформы начал говорить о сельхозтовариществах.
Ангелика. До того как это было решено?
Маттес. Вот именно! (Раздосадованно.) Можешь хоть лопнуть, а он предвидел будущее! И был прав!
Ангелика. Твой отец состоял в партии?
Маттес. Он — мой предшественник на посту секретаря.
Ангелика (в полной растерянности). Ах, так здесь еще и должности наследуются? Как домашний скарб, и скотина, и…
Маттес. Хватит, наконец! (Встает, возмущенно.) Послушай, крошка. До сих пор я все тебе спускал, считая это девчачьими заскоками. Да и милое твое личико призывало меня быть снисходительным. Но больше у меня нет ни времени, ни желания выслушивать твой бред. Марш в кроватку! Завтра утром ты выметешься отсюда и поедешь действовать на нервы своему шефу.
Ангелика (оправившись после короткого испуга). Ты только этого и дожидаешься. Однако у тебя ничего не выйдет. А вдруг я действительно останусь на целый месяц и устрою тебе веселую жизнь?..
В дверь стучат.
Маттес (недовольно). Да!
Входит монсеньор Авантюро — господин приятной наружности, лет около 35, в дорожном одеянии католического священника.
Авантюро. Славен господь наш, Иисус Христос, или, если хотите, добрый вечер. Простите за столь позднее вторжение, если бы мне позволили более благоприятные местные обстоятельства, я нанес бы вам визит не ранее завтрашнего утра. Но, несмотря на мои весьма скромные запросы, я так и не смог найти ночлега…
Авантюро. Нет, мне нужно к вам. Ведь это вы Маттес, или Матиас, не правда ли? А я монсеньор Авантюро, посланник Священного престола, из Рима. (Только сейчас замечает Ангелику, склоняется перед ней.) Милая барышня…
Маттес. Доктор Неверящая.
Авантюро. Я в восхищении! (Целует Ангелике руку.) Мое почтение. Вы бесподобно выглядите.
Пастор (появляется в окне). Ты звал меня, Маттес?
Маттес. Да, я так понял, что этот господин… (показывает на Авантюро) ищет вас.
Пастор (с подозрением разглядывая посетителя). Вряд ли. (Обращаясь наконец к Авантюро.) Я здесь занимаюсь только протестантами и беспартийными. Трое католиков из нашей деревни молятся и исповедуются не здесь… Если они вообще это делают!
Авантюро. Бог с ними. Я рад познакомиться с вами, коллега. (Маттесу.) А вас я представлял себе совсем иначе!
Маттес. В каком смысле, позвольте узнать?
Ангелика. И почему, собственно?
Авантюро. Это касается моей миссии. (Взглянув на пастора, который смотрит на него все более недоверчиво.) Она, правда, несколько деликатного свойства.
Пастор. Мне зайти, Маттес?
Ангелика (недовольно). Мы уже спать собирались…
Авантюро. Еще раз прошу извинить, но у меня довольно срочное поручение.
Маттес (удивленно). Поручение?
Пастор. Что за поручение, черт побери?
Авантюро. Пардон, коллега, — оно не затрагивает ни единого вопроса, который касался бы наших с вами отношений.
Пастор (Маттесу). Может, мне все же войти?
Ангелика. Нет! Маттесу ваша духовная поддержка не потребуется. У него есть я!
Пастор. Тогда покойной ночи! (Маттесу.) Смотри, парень, не попадись ему на крючок! (Исчезает из окна и поет раскатистым басом «Оплот наш крепкий есть господь!».)
Авантюро. Типичный лютеранин старой закваски. Симпатичен, но простоват, не так ли?
Маттес. Мы с ним ладим.
Ангелика (быстро). В рамках концепции, которая регулирует отношения государства, партии и церкви.
Авантюро. Очень хорошо. Однако эти тонкости к моему делу отношения не имеют. Я занимаюсь изысканием чудес. Маттес. Чем?!
Авантюро. Разыскиваю чудеса. Проще говоря, я — нечто вроде сыщика по необъяснимому. Я должен это необъяснимое либо подтвердить, либо оспорить, на основании чего моя префектура вынесет решение: чудо это или нет. Первое, разумеется, только после тщательной перепроверки и длительного дискуссионного процесса в Риме.
Ангелика. А что вы ищете здесь?
Авантюро. Пардон, уважаемая дама… (Маттесу.) Я хотел бы поговорить с вами тет-а-тет.
Маттес. У меня нет секретов от… дамы.
Авантюро. Тем лучше. (Ангелике.) Я всем сердцем сожалел бы, лишившись вашего приятного общества. Впрочем, к делу: я здесь по заданию. (Показывает бумагу.) Этот документ подтверждает мои полномочия.
Авантюро. Очень любезно с вашей стороны. (Садится.) Ах, как приятно присесть после долгой дороги! Я опоздал на поезд и пришел пешком. Впрочем, к делу. Вы, значит, утверждаете, что вы чудодей?
Маттес (испуганно). Я ни в коем случае этого не утверждаю!
Авантюре Но вы же практикуете? Нас информировали…
Ангелика. Кто?
Маттес (в то время как Авантюро с сожалеющей улыбкой пожимает плечами). Антон, кто же еще! Сапожник Антон Цибулка.
Авантюро (удивленно). Смотри-ка!.. Но не думайте, что я потрясен вашей прозорливостью. Покажите что-нибудь более значительное!
Маттес. Вы меня неправильно поняли, монсеньор. Что касается здешних чудес…
Ангелика. Погоди! (Она отводит Маттеса в сторону, шепчет ему.) Прекрати изворачиваться! Он тебя все равно поймает! Больше ни слова! Пускай он сам говорит… (Внезапно.) Нет, лучше вообще прогони его!
Маттес (смотрит на Авантюро, который предупредительно отошел к стене и рассматривает портрет Карла Маркса). Гостя?
Ангелика. Он пришел незваным и хочет уложить тебя на обе лопатки! Скажи, чтобы он убирался!
Маттес (качает головой). Если у кого-нибудь нет крыши над головой и он стучится в мою дверь…
Ангелика (укоризненно). А ведь мне ты сказал, чтобы я уходила!
Маттес. Но сам я никогда бы тебя не выгнал. Оставайся, если хочешь! (Почти умоляюще.) Да, оставайся, пожалуйста!
Ангелика. Можешь быть уверен, останусь. И все же: больше ни слова. Оставь его, если хочешь, переночевать, но завтра…
Маттес. Что — завтра?
Ангелика (после некоторого раздумья). Позвоню-ка я сейчас товарищу Хаушильду. А ты пока выйди с ним отсюда. (Показывает на Авантюро, который осторожно пытается поправить портрет Карла Маркса.) Ну, давай!
Маттес (подходит к Авантюро, нерешительно). Монсеньор…
Авантюро. Да?
Маттес. Вы проделали долгий путь. Но день этот и для нас был очень утомителен. Может быть, оставим дела на завтра?
Авантюро. Вы угадали, я действительно очень устал. А мое дело требует предельного внимания и сосредоточенности! (Берет саквояж, шляпу и зонтик.) До завтра!
Маттес. Куда вы направляетесь? Вам, кажется, негде переночевать?
Авантюро. С вашего милостивого позволения, я переночевал бы на скамейке под дубом.
Маттес. Чтобы вас ударило молнией? Надвигается гроза!
Ангелика (недовольно). Откуда ты взял? Погода великолепная!
Авантюро (выглядывает из окна). Действительно, тепло, кругом тишина…
Отдаленный раскат грома.
(Удивленно.) Мое почтение! Сделайте, пожалуйста, еще раз!
Ангелика (Маттесу). Посмей только! (Обращаясь к Авантюро, запальчиво.) А вы немедленно прекратите свои провокации!
Авантюро. Почему вдруг так грозно, милая дама?
Ангелика. Я вам не милая дама! Я…
Маттес (поспешно). Ты, кажется, позвонить собиралась? (К Авантюро.) Пройдемте, колонка во дворе. Вы наверняка привыкли к большему комфорту, однако…
Авантюро. Напротив! (Выходя с Маттесом, непринужденно.) В последний раз, когда я проверял одного святого в Сахаре, мне пришлось довольствоваться миражем колонки…
Оба уходят.
Ангелика (торопливо набирает номер, ждет). Обком? Соедините, пожалуйста, со вторым секретарем. Уже дома? Дайте его квартиру. Не дадите?! Это говорит Неверящая, новый научный… Тем более?! Послушайте! Послушай, товарищ… (Испуганно отнимает трубку от уха, просяще.) Согласна, товарищ! Полностью согласна с твоей критикой. Но мне обязательно надо поговорить со вторым секретарем! (Нежно.) А если я тебя очень, очень попрошу? Спасибо. Я жду.
Снаружи слышен скрип насоса, плеск воды, раскаты приближающейся грозы.
Товарищ Хаушильд? Это Неверящая, твоя новая… Извини, пожалуйста, что так поздно, я только хотела сообщить: сюда вдруг приехал один человек из Рима… Ты уже знаешь? Он был у тебя? Да, но… Слушаю. (Прислушивается, потом испуганно.) Нет! Нет!..
Гром и молния одновременно. Гаснет свет.
Авантюро (вбегая вместе с Маттесом в дом, восхищенно). Началось!
Маттес. И надо же — молния попала в трансформатор! Проклятье! (Чиркает спичкой, зажигает керосиновую лампу.)
Ангелика (стучит по рычагу). Алло, алло!..
Маттес. И телефонную линию повредило!
Ангелика (в отчаянье). Боже мой…
Авантюро. Сейчас вы напрасно взываете к нему, барышня. Он никогда не оказывает техническую помощь.
Маттес (торопливо). Вы располагайтесь здесь, на диване. (Берет Ангелику за руку и тянет ее в чулан.) Пойдем, Ангелика. Да пойдем же.
Ангелика (протестующе). Маттес, пойми…
Авантюро (берет лампу, идет за ними). А свет? А лампа? (Дает ее Маттесу.) Кстати, я и не подозревал, что вы женаты.
Ангелика (сердито). Мы и не женаты!
Авантюро. Нет? Ну что ж. Я всегда говорил: без определенной доли терпимости нельзя выполнять особые задания. Кроме того, я принадлежу к группе молодых клерикалов, которые выступают за отмену целибата.
Маттес. Спокойной ночи, монсеньор.
Авантюро. Ах, к чему эти титулы, регалии? Зовите меня братом Ромео. Или даже просто — Ромео. Спокойной ночи! (Раскланивается, закрывая за собой дверь.)
При вспышках молнии видно, как он раздевается, натягивает ночную рубашку, несколько раз приседает и укладывается на диване.
Маттес (смотрит на Ангелику). Ну?
Ангелика (в замешательстве, нервно). Что — ну?
Маттес. Что он сказал?
Ангелика. Кто?
Маттес. Твой шеф. Товарищ Хаушильд. По поводу Авантюро.
Ангелика. Ах да… (Возбужденно.) Мы и завтра не сможем его прогнать! Товарищ Хаушильд сказал, пока не установлены дипломатические отношения с Ватиканом, надо остерегаться любого ляпсуса.
Маттес. Ясно.
Ангелика. Ну, что теперь делать?
Маттес. Посмотрим. Пусть сначала скажет, что ему нужно.
Ангелика. Ой, Маттес, я боюсь!
Маттес. Ерунда. (Весело напевает речитативом.) А кто тут боится черного человечка?
Авантюро (из комнаты, тоже напевает). Никто не боится, никто!
Маттес. Вот, слышишь! (Тише.) Да не бойся ты ничего, не то седые волосы появятся. Пошли спать.
Ангелика. Пошли? (Смотрит на кровать, глубоко вздыхает.) Послушай, Матти. Я не ханжа и не хочу тебя ни в чем подозревать. Просто эта кровать слишком узка для двоих.
Маттес. Да я же буду спать наверху, в сене! (Ставит лампу на табуретку и подходит к лестнице.)
Ангелика сначала немного растерялась, потом смеется.
Что тут смешного?
Ангелика (продолжает смеяться). Потому что мне все вдруг показалось таким глупым…
Маттес. Так уж и глупым… Знаешь, там, наверху, такое свежее сено… Потрясающий, пьянящий запах… (Начинает неохотно подниматься по лестнице.)
Ангелика. Правда?
Маттес. Правда. (Останавливается.) Ты никогда не спала в сене?
Ангелика. Кажется, нет.
Маттес. Тебе бы понравилось! (Медленно поднимается еще на ступеньку, еще на одну.)
За окном начинает петь соловей.
Ангелика (восторженно). Соловей!
Маттес (про себя). Этого еще не хватало!
Ангелика. Послушай же!
Маттес. Да знаю я его. Каждую ночь свистит. В это же время. Ну так…
Ангелика. Маттес…
Маттес (останавливается). Да?
Ангелика. Что мы будем делать с этим, из Рима?
Маттес. Он уже спит.
Ангелика. Я имею в виду — завтра. (Совсем расстроенно.) Ах, Маттес, зачем ты только во все это впутался?
Маттес. Во что?
Ангелика (всхлипывает). В это, метафизическое. Эти твои дурацкие колдовские штучки!
Маттес (спускается вниз, обнимает ее). Успокойся. Не так все страшно. (Подводит ее к кровати.) Ложись и спи спокойно. Доброй ночи. (Опять идет к лестнице.)
Ангелика. Маттес!
Маттес. Да?
Ангелика (нерешительно). Скажи, сено и вправду так пахнет?
Маттес. Неописуемо! (С надеждой.) Может, ты хочешь…
Ангелика. Да, очень! (Подходит к лестнице и быстро забирается наверх.)
Маттес. Ты будешь в восторге. (Хочет подняться к ней.)
Ангелика (останавливается). Но только я одна!
Маттес. Да ведь там, наверху, хватит места для нас обоих!
Ангелика. А внизу — для тебя одного! Завтра с утра ты должен встать со свежей головой. Спокойной ночи! (Исчезает, захлопнув крышку люка.)
Авантюро (приподнимается на постели, испуганно). Что, снова гром?
Маттес (разочарованно). Нет, к сожалению. (Ложится в кровать.)
Авантюро. Возблагодарим господа! Пусть соловей нам ночью пропоет, а жаворонок утром нас разбудит!