"Позабудь, что было..." - читать интересную книгу автора (Берристер Инга)

1

– Послушай, Дэвид, по-моему, это уже зашло слишком далеко. Я не…

– А я хочу тебя, Сара, и я всегда получаю то, что хочу, особенно когда рыжая зеленоглазая ведьма с телом, созданным для страсти, лопочет, что это тело еще не знало мужской страсти.

Сара ощутила себя затравленным зверьком; нарочито тихий, монотонный голос Дэвида почти загипнотизировал ее, и, хотя они находились в ее кабинете, откуда запросто можно было докричаться до сослуживцев, она все равно не чувствовала себя в безопасности. Да и что из нее за начальство, если она позволяет чьим-то сексуальным приставаниям превращать ее в перепуганную девчонку?

Собравшись с силами, Сара сделала глубокий вдох и как можно спокойнее сказала:

– Дэвид, мы уже обсуждали это раньше и не раз. Возможно, ты и представляешь ценность для нашей фирмы, но я не собираюсь ложиться с тобой в постель только ради того, чтобы ты продолжал сотрудничать с «Лейхнер энд Холланд». И я уверена, что Стивен меня в этом поддержит.

Стивен Холланд был владельцем издательства «Лейхнер энд Холланд», и именно он год назад назначил Сару, тогда еще младшего редактора, на должность редактора отдела беллетристики – с особым упором на любовные романы, выпуском которых как раз занялось тогда издательство. Сара ничуть не обманывалась насчет причины своего продвижения: случилось это благодаря не столько ее способностям, сколько чистой воды удаче. Она тогда от нечего делать полистала рукопись, которую отверг Джеймс Ричардс, главный редактор отдела беллетристики, – и тотчас пришла в восторг от эмоциональной манеры повествования. Имя автора ничего ей не говорило, но сам роман оказался в высшей степени захватывающим. Сара провела весь обеденный перерыв за кофе и бутербродом, читая рукопись. Проходивший мимо Стивен спросил, что это такое она читает, и, позабавленный ее энтузиазмом, сказал, что, если уж эта рукопись так восхитила ее, пожалуй, он прочтет ее и сам.

К легкому удивлению Сары, Стивен пришел от романа в не меньший восторг – и в результате она оказалась редактором отдела беллетристики «Лейхнер энд Холланд».

Само собой, повышение Сары прошло не гладко. Прежде всего, против него яростно возражал Джеймс Ричардс, и уже на следующий день до Сары дошли слухи, что он подал в отставку. Ходило множество толков о том, кто заменит его, но официально еще ничего не было известно.

– Я не отступлюсь, Сара. Я хочу тебя – и добьюсь своего…

– Но, надеюсь, не прямо здесь? – попыталась съязвить она.

Слова Дэвида насчет ее девственности глубоко задели Сару, хуже того – вызвали острое чувство собственной уязвимости. Сара отнюдь не была дурочкой. Она без труда угадала в Дэвиде Рэндале типичного самца, стремящегося завладеть любой женщиной, которая подвернется под руку. То, что Сара была девственницей, только придавало силы его азарту.

Нервно прикусив нижнюю губу, она смотрела, как Дэвид встает и выходит из кабинета. Отношение этого человека к женщинам с беспощадной ясностью отразилось в его книгах. Саре они ничуточки не нравились. Дэвид писал под женским псевдонимом, и только поэтому, по мнению Сары, ему сходили с рук некоторые эпизоды, представлявшие собой не что иное, как похотливое унижение женщины. Сара уже высказала боссу свои сомнения относительно последней рукописи Дэвида, однако нельзя было отрицать, что его длиннейшие исторические романы продавались как нельзя лучше. На последнем совещании редакторов, ответственных за различные жанры литературы, выпускаемой издательством, Джеймс Ричардс резко воспротивился предложению Сары прекратить выпуск книг Дэвида Рэндала. Он даже обвинил Сару в том, что она стремится разорвать отношения издательства с Дэвидом из-за личной к нему неприязни, а такое обвинение очень трудно было отрицать, не открыв всей правды.

Сара не слишком заблуждалась ни касательно своих способностей, ни касательно прочности своего положения. Стоит ей признать, что она не в силах справиться с сексуальными домогательствами автора, – и ее уволят в два счета. Нелепо, конечно, в возрасте двадцати пяти лет оказаться в подобной ситуации, но пытаться объяснить Дэвиду Рэндалу, что он нисколько не привлекает ее, все равно что лепить снеговика в Сахаре, то есть напрасный труд.

Сара подозревала даже, что ее отвращение к Дэвиду стало для него чем-то вроде стимула. И все же, мрачно подумала Сара, откинувшись в кресле, более всего притягивает этого человека моя девственность. Без нее я была бы еще одной привлекательной женщиной – не более того. И как только Дэвид догадался?.. Быть может, по тому, как я шарахалась от него всякий раз, когда он подходил чересчур близко?..

Дэвид не вызывал у нее особой симпатии даже тогда, когда ей почти не приходилось иметь с ним дело, но теперь… Сара слышала, будто опытный мужчина всегда может определить, девственна ли женщина, но до сих пор в это не верила.

Сара взяла ручку и принялась рассеянно вертеть ее в пальцах. Проще всего было бы уволиться и подыскать себе другую работу… Но где еще она отыщет такое подходящее во всех отношениях место? Да еще высокооплачиваемое? Повышение в должности принесло ей солидную прибавку к жалованью… И очень кстати, потому что бабуля вдруг резко сдала и уже не могла жить одна, а Джейн с ума сходила, не зная, как управиться разом с тройняшками, которым нет и пяти, с мужем, с ветхим и лишь наполовину перестроенным домом, где обитало все семейство, с кучей домашней живности, да еще и с бабулей в придачу. Особенно когда врач сказал им, что за бабулей из-за частых приступов старческого маразма нужен постоянный присмотр.

Прибавка к жалованью Сары, продажа домика бабули плюс деньги, которые смог выкроить Ралф, муж Джейн, – все это позволило им поместить бабулю в отличный дом престарелых, по соседству с деревенькой в Глостершире, где жили Джейн и ее семейство. Джейн могла раз в неделю навещать бабулю, а та – присутствовать на всех семейных торжествах. Если Сара вернется к работе секретаря, то больше не сможет участвовать в этих расходах.

Слезы на миг заволокли глаза девушки, и она нетерпеливым жестом смахнула их. Как же отчаянно хочется помочь Джейн и Ралфу! Они так много сделали для нее. Джейн, которой едва исполнился двадцать один, только-только обручилась с Ралфом, когда в автокатастрофе погибли их родители. Саре тогда было всего четырнадцать.

Ралф не колебался ни минуты и тотчас заявил, что они с Джейн поженятся, а Сара будет жить у них. Все годы, пока Сара училась в университете, Ралф поддерживал ее материально, и лишь в прошлом году он наконец осуществил свою мечту и создал собственную фирму. О, Ралф был полной противоположностью таких мужчин, как Дэвид Рэндал! Любящий муж, заботливый отец… трудолюбивый и добродушный. Он так много сделал для Сары, и самое меньшее, чем сейчас она может отплатить за заботу, – вносить свою лепту в расходы на содержание бабули.

Так что же ей делать? Этого Сара не знала.

– Что-то у тебя вид задумчивый… Проблемы?

Сара подняла голову и улыбнулась стоявшей в дверях хорошенькой кудрявой брюнетке.

Рейчел, которая сменила Сару на посту младшего редактора, была прежде ее секретаршей, и Сара относилась к ней с искренней симпатией.

– Да нет, не очень, – солгала она. – Стивен хочет меня видеть?

– Насколько я знаю – нет. Время обеда, а мы с тобой условились… забыла?

Неужели уже время обеда? Сара вздохнула. Долго же она сидела и ломала голову, как быть с Дэвидом.

– Я смотрю, тебя нынче утром посетил один из наших нелюбимейших авторов, – заметила Рейчел, когда Сара поднялась со стула. – Он доставил тебе неприятности?

– Не больше, чем обычно. – Сара скорчила гримасу. – Ты же знаешь, что это за тип.

– О да! Лично я терпеть не могу вот таких агрессивных самцов. Понятия не имею, как все это терпит его жена, бедняжка. Он вечно заводит себе женщин на стороне, хотя обычно эти романы долго не длятся.

Девушки спустились на лифте на первый этаж.

– Знаешь, кто займет место Джеймса Ричардса? – спросила Рейчел, когда они вышли под порывистый мартовский ветер. – Это уже официально решено.

– Нет, я ничего не слышала.

– Нашим новым главным редактором будет не кто иной, как сам Джошуа Ховард, – сказала Рейчел, когда подруги уселись в небольшом баре, где обычно обедали каждую пятницу.

– Джошуа Ховард! – потрясенно воскликнула Сара.

В журналистской и издательской среде не много нашлось бы людей, которые остались бы равнодушны, услышав это имя. Хотя Ховарду было всего тридцать с небольшим, он уже заработал солидную репутацию. Вначале он был зарубежным корреспондентом «Таймс», потом написал несколько романов, имевших потрясающих успех и основанных на некоторых событиях, которые он освещал в прессе в годы своей репортерской деятельности.

Насколько было известно Саре, по крайней мере по одному из этих произведений даже сняли фильм, а потому ее поразило, что такой знаменитый и наверняка состоятельный человек удовольствуется должностью редактора в небольшом, пусть и престижном издательстве, как «Лейхнер энд Холланд».

– Конечно, он будет не просто редактором, – доверительно продолжала Рейчел. – Ты же знаешь, в последнее время у фирмы были денежные затруднения – во-первых, провалился последний роман Картрайта, а во-вторых, юридический отдел по сию пору пытается вернуть аванс, который мы уплатили Уэйну Джонсону.

Разумеется, Сара это знала. Потеря солидного аванса, выплаченного поп-певцу Уэйну Джонсону, оказалась болезненным ударом для фирмы. Когда за год с лишним из-под пера поп-звезды так и не вышло ни строчки, Стивен Холланд предпринял попытку вернуть аванс. Случилось это шесть месяцев назад, а он до сих пор не добился успеха.

Когда Сара вступила в новую должность, босс посвятил ее в эти проблемы и добавил: он-де надеется, что издание книг, ориентированных исключительно на женщин, улучшит финансовое положение фирмы, но разработка новых направлений требует немало времени, а именно времени, судя по тому, что сейчас говорила Рейчел, издательству и не хватало.

– Теоретически Джошуа будет только главным редактором, – продолжала подруга, – но на самом деле он вкладывает в фирму значительную сумму. Стивен, конечно, остается владельцем издательства и главным держателем акций, но у Лейхнера наследников нет, а дочери Стивена не желают заниматься издательским делом, так что, вероятно, Стивен хочет сделать Джошуа своим преемником, когда сам удалится от дел. Ты знаешь, что Джошуа первую свою рукопись принес Стивену?

– Конечно знаю.

Немногие издатели столь же бескорыстны, как мой босс, подумала Сара, вспоминая, что рассказывал ей об этом Стивен. С первого взгляда он понял, что рукопись обречена на успех, однако понимал и то, что у его небольшого издательства не хватит средств на рекламу, которая обеспечит книге вполне заслуженную мировую известность. А потому Стивен рекомендовал Джошуа обратиться в другое издательство и не только приложил к рукописи собственноручный хвалебный отзыв, но и представил начинающего писателя американской фирме, которая вскоре и напечатала произведение.

Приятно, что Джошуа Ховард сторицей отплатил Холланду за щедрость и бескорыстие, и Сара, еще не зная этого человека, ощутила к нему симпатию.

– Каков он? – с любопытством спросила она у Рейчел. – Я его никогда не видела.

В ответ подруга закатила глаза к небу и вздохнула:

– Фантастический мужчина… А улыбка до того сексуальная, что я прямо растаяла.

Увидев на лице Сары недоверчивое выражение, она расплылась в улыбке.

– Ладно, можешь мне не верить, но, погоди, вот увидишь его сама! Высокий, брюнет, красавчик… Поверь мне, и фигура, и внешность у него такие, что…

– Ну, хватит, хватит! Я уже все поняла. А Брайан знает, что ты…

Сара оборвала себя на полуслове и усмехнулась, увидев гримаску на лице подруги. Брайан был женихом Рейчел: симпатичный светловолосый юноша с невозмутимым нравом, который великолепно уравновешивал бурный и общительный характер невесты.

– Нет, серьезно, – продолжала щебетать Рейчел, – Ховард не только красавчик, но и человек с характером. Он не такой, как Джеймс Ричардс, но, думается мне, и не из тех, кто мирится с дураками. Не думаю, что он станет делать нам, женщинам, поблажки только потому, что мы женщины… Понимаешь, что я имею в виду?

С упавшим сердцем Сара подумала, что понимает. Стивен, например, если бы она рассказала ему о приставаниях Дэвида Рэндала, посочувствовал бы и постарался так или иначе разрешить эту проблему; но обратиться к Стивену значило бы действовать через голову главного редактора, а это не принято. Сара не стала обращаться за помощью или советом к Джеймсу Ричардсу, потому что знала: того только повеселили бы ее трудности; и в душе девушка надеялась, что новый главный редактор окажется более понимающим. Беда в том, что проблема с Рэндалом сама по себе чревата немалыми трудностями. Объяснить постороннему ее суть значило бы сообщить ему, что она, Сара, еще девственница, а уж этого ей совсем не хотелось делать. Элементарный выход, мрачно размышляла Сара, – поскорее избавиться от девственности, но сейчас это проще сказать, чем сделать, потому что близким мужчиной я так и не обзавелась. Учеба в университете оказалась делом трудным и сложным, а Сара настолько твердо решила получить диплом с отличием, который позволил бы найти высокооплачиваемую работу и возместить Ралфу и Джейн истраченные на нее деньги, что на мужчин времени не оставалось.

Потом были первые отчаянные поиски работы, а за ними – осознание того, что диплом не дает навыков и знаний для конкретной работы, а значит, надо заниматься по вечерам. Все это вместе взятое оставляло не много времени для романтических экзерсисов.

Несмотря на неопытность, Сара вовсе не была дурочкой. Она отлично понимала, что Дэвида притягивает прежде всего ее девственность. Не будь этого… Кроме того, Сара подозревала, что очень скоро Дэвид перейдет от уговоров к требованиям. Она предчувствовала, что он дойдет даже до недвусмысленных угроз. Пускай даже Сара терпеть не могла его книг, они все-таки приносили деньги – деньги, в которых так отчаянно нуждалось сейчас издательство. Стоит Дэвиду пригрозить, что он передаст свои рукописи в другую фирму, если Сара ему не уступит… А ведь Сара хорошо понимала: эти угрозы лишь вопрос времени. Она уже весьма серьезно уязвила самолюбие Дэвида, и он, мелкая душонка, непременно заставит ее за это заплатить.

– Да ты вся дрожишь!.. Заболела?

Озабоченный голос Рейчел вернул Сару к действительности.

– Ветром прохватило, – солгала она. – В Лондоне сейчас такой холод…

– Это верно… Весна не за горами, а по погоде не скажешь. Что ты намечаешь на уик-энд?

– Поеду к сестре. Мы собираемся на маскарад – местный благотворительный бал, грандиозное мероприятие…

Рейчел рассмеялась.

– Что-то не слышу в твоем голосе воодушевления. Кого ты будешь изображать?

– Еще не знаю. Костюмами занимается Джейн.

Сара и вправду с прохладцей относилась к предстоящему балу, но Джейн сказала, что приглашение исходит от какой-то местной шишки и вдобавок потенциального клиента Ралфа, а потому попросила Сару отправиться с ними.

– Я боюсь до чертиков что-нибудь испортить, – призналась Джейн по телефону, – и если со мной будет моя умная сестричка, это придаст мне уверенности.

Потому-то Саре ничего не оставалось, как дать согласие, хотя восторга по поводу бала она не испытывала.

Весь остаток дня прошел в делах. В половине пятого Стивен сделал сообщение о преемнике Джеймса Ричардса, и Сара с легким удивлением узнала, что Джошуа Ховард появится в офисе уже в понедельник, то есть задолго до того, как должен официально приступить к работе. Судя по всему, Ричардс предпочел уволиться немедленно.

Вскоре после пяти Сара покинула офис. Чемодан был уже упакован, и все, что оставалось сделать, – заехать в небольшую квартирку, принять душ, переодеться и на такси отправиться на вокзал.

Ралф будет встречать ее в Глостере. Настоящий ритуал, доведенный до совершенства за те полтора года, что Сара работает в «Лейхнер энд Холланд», и ставший теперь приятно привычным.

Когда Сара приедет, племянники уже будут спать без задних ног, но утром разбудят ее именно они – троица шумных и чудесных сорванцов-четырехлеток, которых Сара обожала.

Сестра забеременела тройней – двое мальчиков и девочка – всего через пару месяцев лечения от бесплодия. Ей тогда уже перевалило за тридцать, а ребенка, которого так страстно ждали они с Ралфом, все не было – и вот… Джейн была на седьмом небе от счастья и ничуть не смутилась, узнав от доктора, что она, вполне вероятно, носит двойняшек – хотя до последнего момента никто не предполагал, что они обернутся тройняшками. Теперь Джейн жила в блаженстве, покое и радости – и никто, по мнению Сары, не заслуживал такой жизни больше, чем ее сестра. Джейн и Ралф так чудесно отнеслись к ней, когда погибли мама и папа…

Путешествие прошло без приключений. Когда поезд подъехал к перрону, Ралф уже ждал ее – Сара сразу заметила его кряжистую фигуру. Он куда сильнее смахивает на фермера, чем на владельца собственной фирмы, подумала Сара, с искренней теплотой обнимая мужа сестры.

– Как вы поживаете? – спросила она, усаживаясь в машину Ралфа.

– Отменно. Все ужасно по тебе соскучились. Джейн всю неделю немного не в себе из-за этого бала. Она ухитрилась заказать костюмы для всех нас, и я уже устал повторять ей, что все будет хорошо.

– Наверное, она волнуется, потому что знает, как важен для процветания твоей фирмы этот контракт, – предположила Сара, застегивая ремень безопасности.

– Да, пожалуй… Завтра утром я встречаюсь с Томом Мерриуэзером. Надеюсь, он сообщит мне о своем решении – и уж тогда вечером мы как следует отметим это событие.

Они болтали о том о сем, а машина между тем ехала по знакомым дорогам. Сара выросла в этих местах и знала их как свои пять пальцев. Всякий раз, возвращаясь сюда, она мечтала остаться здесь насовсем – но ведь ей нужно зарабатывать на жизнь, в свои двадцать пять она слишком молода, во всяком случае, по мнению Джейн, чтобы похоронить себя в глуши.

На сей счет Сара не обманывалась. Джейн кудахтала по поводу ее одиночества не хуже любой наседки и, конечно же, мечтала о том дне, когда сестренка приедет домой под ручку с нареченным. Сейчас Джейн не стала ждать, пока Сара и Ралф войдут в дом. Она выбежала на крыльцо, как только автомобиль свернул на окаймленную разросшимся кустарником подъездную аллею.

Джейн и Ралф недавно переехали в дом, ранее принадлежавший священнику. Теперь они самозабвенно трудились, ремонтируя и обставляя особнячок, и Сара знала, что, когда кропотливая работа будет завершена, сестра и ее муж получат дом, которым смогут по праву гордиться. Пока что, увы, здесь царил хаос. Большую часть мелких работ Ралф делал самостоятельно, а поскольку занятие это было трудоемкое, задний двор неизменно смахивал на строительную площадку.

К дому прилегал изрядно запущенный сад. Была даже небольшая конюшня – на случай, если детям когда-нибудь решат завести пони.

– Да заходи же, ты, наверное, устала после путешествия! – приказала Джейн, выпуская сестру из объятий.

– Что верно, то верно, – усмехнулась Сара. – Мы ехали часа два, не меньше, а в мои-то годы…

– Брось, ты же отлично понимаешь, что я имею в виду. Пойдем, я только что сварила кофе. Мы тебя целую вечность не видели, и я хочу узнать все-все о твоей жизни.

– Ну, если вы собрались посплетничать, то я удаляюсь в свой кабинет, – объявил Ралф, занося чемоданы Сары в большой мрачноватый холл. – Только сначала отнесу наверх твои вещи, Сара. Ты будешь жить, как всегда, в своей комнате.

– Только на сей раз у тебя будет собственная ванная, – с радостной улыбкой сообщила Джейн. – Ралф на прошлой неделе закончил переоборудовать ту старую туалетную комнату, которая примыкает к твоей спальне. Вышло просто замечательно! – Она поднялась на цыпочки, чтобы чмокнуть мужа в щеку, и Сара, не спускавшая с них глаз, ощутила вдруг болезненный укол одиночества. Что это с ней такое? Она никогда прежде не завидовала семейному счастью сестры, с чего же сейчас начинать?

– А теперь садись и расскажи мне, отчего у тебя такой несчастный вид, – приказала Джейн, едва они оказались в большой уютной кухне.

Когда семейство переехало в дом священника, Ралф первым делом модернизировал кухню – и исполнил свою работу с блеском, подумала Сара, любуясь дубовыми кухонными шкафчиками, украшенными резьбой. С балок, которые Ралф собственноручно обновил, свисали гирлянды разнообразных сушеных трав, а в стену был встроен предмет особой гордости и радости Джейн – старинный камин с настоящей печью для хлеба. Вокруг камина красовались бронзовые сковороды, которые Джейн ловко выискала в лавках, специализирующихся на торговле предметами старины. Огромный, добела отскобленный и весьма древний стол занимал почетное место в центре кухни, и именно на него Джейн водрузила две кружки с кофе, пододвинула поближе стулья и подтолкнула в сторону Сары блюдо с домашним печеньем.

– Я попробовала новый рецепт, – пояснила она, – без сахара, потому что сладкое вредно для детей.

– Кстати, о детях…

– О, нет, нет! Даже и не пытайся поменять тему! Что случилось, Сара? – спросила Джейн, отбросив свой шутливый тон и серьезно глядя на сестру. – Что-то неладно, я же вижу. Ну давай… признавайся.

Джейн всегда была для меня больше чем сестрой, подумала Сара, неспешно делая глоток кофе. Именно Джейн фактически растила меня с четырнадцати лет, помогая преодолеть трудности взросления. Именно Джейн всегда выслушивала меня и отвечала на все мои каверзные вопросы о жизни и сексе. Именно Джейн помогла мне пережить подростковые горести. Я никогда ничего не скрывала от сестры – и сейчас это немыслимо.

– Проблемы на работе, – кратко ответила Сара. – Один из наших авторов пытается заставить меня переспать с ним.

– А проблема в том, что ты хочешь этого? Или наоборот? – напрямую спросила Джейн.

– Наоборот… – Сару невольно передернуло. – Но он давит на меня и, боюсь, очень скоро перейдет к угрозам. Я не могу обратиться за помощью к боссу – это равносильно признанию, что я не справляюсь со своими обязанностями.

– Ммм… Даже не знаю, как быть.

– Беда в том, что этот писатель каким-то образом догадался, что я еще девственница, потому-то и настроен во что бы то ни стало затащить меня в постель.

– Ну да… старая, как мир, история мужского эгоизма. Что ж, у этой проблемы есть простое решение.

– Избавиться от вышеупомянутой девственности, – нарочито небрежным тоном подхватила Сара. – Мне это уже приходило в голову, но ведь отважиться на подобный шаг не так-то легко, верно? Не могу же я, в конце концов, подойти к первому попавшемуся привлекательному мужчине и сказать: «Не хотите ли переспать со мной?»

– Нет, конечно нет! – рассмеявшись, согласно кивнула Джейн. – А он женат?

– Вот именно, что женат. Я так сочувствую этой бедняжке. Он отвратительный тип. Из таких, что просто мурашки по коже. О, на свой лад он, может, и привлекателен, но есть в нем что-то этакое…

– Угу. Знаю, что ты имеешь в виду, и понимаю твои затруднения. Хочешь, подыщу тебе более подходящую кандидатуру? – поддразнила она, внося в разговор шутливую нотку. Сара, усмехнувшись, пригрозила:

– Попробуй только!

Потом они заговорили о бабуле – по словам Джейн, та просто замечательно чувствует себя в доме для престарелых.

– Я подумала, что мы могли бы заехать к ней завтра, после обеда. Мне все равно нужно будет ехать в город, чтобы забрать наши костюмы. – Джейн озабоченно вздохнула. – Ужасно боюсь чертова бала. Понимаешь, это ведь гвоздь местного сезона, и то, что нас пригласили, – огромная честь…

– Это видно уже по тому, как ты взволнована, – отозвалась Сара с непроницаемым видом, хотя в глазах у нее плясали смешинки. – Кого мы будем изображать?

Джейн улыбнулась сестре.

– Погоди, вот увидишь наши костюмы!.. Прием состоится в Мертон-плейс, а поскольку этот особняк построили в эпоху короля Георга III, я решила добыть для всех нас костюмы того времени. Если хочешь знать, мне пришлось ехать за ними Бог знает куда, потому что во всем Глостершире не нашлось ничегошеньки подходящего. Короче, я взяла напрокат театральные костюмы, и такие роскошные!.. Сегодня вечером их доставят в почтовое отделение, потому-то нам и придется завтра поехать в город, чтобы их забрать.

– Хотелось бы мне поскорее увидеть Ралфа в костюме эпохи короля Георга III!.. – мечтательно заметила Сара.

Джейн издала смешок.

– Я еще заставлю его припудрить волосы, хотя он об этом пока не подозревает! Если б нас не пригласил на бал один из самых важных клиентов Ралфа, я бы куда больше радовалась предстоящему мероприятию.

– Еще порадуешься, – заверила Сара сестру и, меняя тему, добавила: – А теперь расскажи, как поживают мои племянница и племянники…

– Тетя Сара, просыпайся…

Коротенькие пальчики тыкались в ее веки, где-то у левого уха взорвалось радостное хихиканье. Кто-то пытался пощекотать ее пятки, и Сара, вступив в игру, притворилась, что спит, и терпеливо выжидала, когда маленькие мучители отступятся от бесплодных попыток ее разбудить – а потом вдруг резко села, сгребла в охапку первого, кто попался под руку, и подвергла его той же страшной пытке щекоткой.

Добыча оказалась племянницей Сары, и от ее беспомощного визга и заливистого хохота у юной тетки едва не лопнули барабанные перепонки. Двое мальчишек, само собой, не остались в стороне от увлекательной игры, и вся шайка угомонилась лишь тогда, когда в спальню вошла Джейн. Поставив на столик чашку чая для Сары, она грозно велела своим отпрыскам отправляться по спальням и немедленно одеться.

– Маленькие чудовища! – сердито прибавила Джейн, когда троица наконец удалилась, однако Сару ничуть не обманул этот праведный гнев.

– И до чего же ты их любишь! – с улыбкой заметила она.

– Неужели это так заметно? Наверное, все дело в том, что я слишком долго их ждала… Должна признаться, я почти потеряла надежду. – Джейн вздохнула и покачала головой. – И все же бывают дни, когда я, хоть убей, не могу понять, с чего это мне так хотелось иметь детей. Луиза еще хуже, чем ее братцы, вместе взятые. Она в два счета обводит и их, и своего папу вокруг маленького розового пальчика.

Джейн присела на край кровати рядом с Сарой.

– Чем ты думаешь заняться нынче утром? За покупками я уже сходила. Вечером с детьми посидит жена священника, а когда мы с тобой поедем в город, за ними присмотрит Ралф.

– Ну, поскольку сегодня я настроена полениться как следует, может, взять племяшек на небольшую прогулку?

– Чудесная идея, если, конечно, тебе не трудно, – обрадовалась Джейн. – Тогда я успею до обеда пройтись по комнатам с пылесосом. Смотри только, не дай им затащить себя в деревню, иначе дело закончится покупкой сладостей на почте. – Да, кстати, – небрежно добавила она, – Хотон-хаус наконец-то продан. Не знаю, кому… Но мне кажется, тебе было бы интересно это узнать. Ты же всегда любила этот старый дом, верно?

Вернее не бывает, думала Сара полчаса спустя, ведя своих юных племянников на прогулку. Сару с детских лет влекло к великолепному особняку елизаветинской эпохи, который стоял неподалеку от деревни.

После смерти последнего владельца дом пустовал уже несколько месяцев, и ноги сами понесли Сару к тропинке, которая уводила прочь от реки, через небольшую рощу – прямо к землям, которые представляли собой частные владения Хотон-хауса.

У изгороди, отделявшей ничейную тропинку от частной, Сара остановилась. Деревья еще не успели обзавестись густой листвой, и с того места, где она стояла, можно было хорошо разглядеть дом. Яркое мартовское солнце зажигало кирпичную кладку золотисто-розовым пламенем, тут и там играя вспышками в двойных окнах. Кроме пары фургонов, стоявших у входа в особняк, не было заметно ни малейших признаков жизни.

Беззвучно вздохнув, Сара наконец заметила, что Джереми нетерпеливо дергает ее за руку. Увлекаемая детьми прочь от особняка, девушка понимала, что только что простилась со своей детской мечтой.

Подростком она часто приходила на это место. В нескольких ярдах отсюда у самой изгороди весьма удачно рос огромный древний дуб. В детстве Сара частенько пряталась в его могучей кроне и, разнежась от летнего тепла, воображала, что Хотон-хаус принадлежит ей… В те далекие дни она переиграла множество ролей хозяйки дома: то фрейлина Елизаветы, укрывшаяся здесь от царственного гнева, поскольку дерзнула поднять глаза на одного из красавцев-придворных; то тайная сторонница якобитов, которая скрывает в своем доме кого-то из раненых соратников Чарлза Эдуарда Стюарта… Но каковы бы ни были сюжеты мечтаний Сары, завершались они одним и тем же: мужчина неизбежно влюблялся в нее, и они жили вместе долго и счастливо, разумеется, в Хотон-хаусе.

Сара вздохнула. До чего же далекими кажутся сейчас эти дни!

– Тетя Сара, смотри! – горячо прошептал Пол, дергая ее за правую руку. – Братец Кролик!

Он был совершенно прав, и все четверо остановились полюбоваться ушастым зверьком, пока тот, учуяв людей, не умчался на поиски убежища.