"Блин, победитель мафии" - читать интересную книгу автора (Некрасов Евгений)

Глава пятнадцатая Генерального спонсора выводят на чистую воду

Блинковы только-только вошли домой, как в дверь позвонили. Из-за папиной ноги они ехали на лифте, а звонивший, конечно, поднимался на второй этаж пешком, а то бы они не разминулись.

— Ты ждешь кого-нибудь? — спросил старший Блинков. Было видно, что ему очень не хочется открывать. Папа боялся столкнуться с полковником Кузиным, который едва ли придет в восторг оттого, что он убежал из больницы, да еще и обманул полицейского.

И вдруг из кухни раздался мамин голос:

— Иду-иду!

Влипли, понял Блинков-младший.

Мама показалась в конце коридора, а коридор был длинный. Пока она подходила к своим Блинковым, ее лицо вытягивалось, а глаза сужались в щелочки. Но мама ничего им не сказала, потому что надо было открывать дверь.

А за дверью стояла Нина Су в мини-юбке и совершенно лишнем посреди лета макси-плаще. Хотя плащ был совсем тоненький. Фотомодель надевала его для красоты.

— Оленька! — сказала она и расцеловалась с мамой. А потом чмок, чмок — расцеловалась с Блинковым-младшим и, наконец, со старшим Блинковым.

— Молодец, — улыбнулась ей мама, — как раз к торту пришла.

— Я на диете, — стала отказываться Нина Су, но мама командным голосом сказала:

— Чисто символически! От одного кусочка ничего тебе не будет.

Старший Блинков стоял столбом и незаметно для себя облизывал чмокнутые Ниной Су губы. Блинков-младший понимал его. От фотомодели пахло очень романтично. Если бы в магазине французской парфюмерии торговали еще шоколадными конфетами и экзотическими фруктами, и Нина Су побыла бы там часик, а потом еще часик собирала бы землянику в утреннем лесу, получится бы как раз такой запах.

Мама усадила всех за стол, налила чаю в чашки от свадебного сервиза и отрезала фотомодели микроскопический кусочек торта, чтобы она не растолстела.

— Мы с Ниночкой подружились, — сообщила мама очень довольным голосом. — Она учит меня ходить на десятисантиметровых каблуках.

— А Оленька показала мне приемы самозащиты без оружия и как и варить борщ в скороварке, — промурлыкала Нина Су.

Блинков-младший почувствовал укол ревности. Ладно — борщ. Но мама никогда не учила его приемам, только обещала! А самое-то главное, когда они все это успели?! Трех часов не прошло, как мама уехала на службу, а он вслед за ней — к папе в больницу. И нате: десятисантиметровые каблуки, самозащита без оружия, борщ в скороварке, да еще и торт мама успела купить! Нет, мужчинам никогда, никогда до конца не понять ни одну женщину, даже родную маму.

Блинков-младший только усмехнулся и со скромным достоинством стал наворачивать торт большой ложкой. Торт был «Птичье молоко». Блинков-младший любил его за то, что суфле не надо жевать, поэтому за минуту можно съесть гораздо больше «Птичьего молока», чем, скажем, песочного и тем более вафельного торта.

— Оля, ты что-нибудь выяснила? — непонятно для Нины Су спросил старший Блинков. Он, конечно, имел в виду дела грязных бизнесменов.

Фотомодель загадочно улыбнулась и сказала:

— Оля выяснила очень многое.

Блинков-младший мог бы подумать, что Нина Су опять говорит о десятисантиметровых каблуках и прочей женской чепухе. Но тут мама наступила ему на ногу.

— Вы не огорчайтесь, Олег Николаевич… — продолжала Нина Су. Мама как следует надавила на блинковскую ногу. — … Мы с Олей…

У Блинкова-младшего слезы навернулись на глаза, потому что мама давила изо всех сил.

— Извините, что перебиваю, — сказал он фотомодели, — но мама уже давно наступает вам на ногу. Только она ошиблась и попала на мою.

— Контрразведка не ошибается, — смутилась мама. — Я наступала, чтобы ты не ел торт столовой ложкой.

Старший Блинков улыбнулся и сказал очень серьезно:

— При Митьке можно. Митька у нас вырос.

Это было, конечно, приятно для самолюбия Блинкова-младшего, но совершенно непонятно. Может быть, папа мысленно согласился с его подозрениями насчет Эдуарда Андреевича?

Нина Су посмотрела на маму.

— Скажи, если хочешь. Тебе решать, — лицо у мамы стало недовольное. — А ты, Митька, учти: все, что говорится здесь между нами, должно и остаться между нами. Президенту России можешь рассказать, если спросит, а больше ни-ко-му. Ни друзьям, ни врагам, ни милиции.

Блинкову-младшему захотелось встать и на чем-нибудь поклясться, но чуть попозже он решил, что это было бы не по-взрослому. Взрослые клянутся всего несколько раз в жизни. Например, когда приносят военную присягу.

Нина Су положила одна на другую свои стопятнадцатисантиметровые ноги и прикрыла коленки скатертью, потому что Блинков-младший нечаянно посмотрел куда не надо.

— В общем, я слышала, как Георгий Козобекович подучивал старшего князя разбить стекла в оранжерее и припугнуть директора Ботанического сада, — сказала она самым обычным тоном, как о погоде. — А потом князь при мне платил одному человеку за то, что стекла разбили. Они меня не стесняются. Они думают, что я с ними заодно. Я же работаю в «Пирровом пире», а Георгий Козобекович там генеральный спонсор. Он может уволить меня в любой момент, поэтому я молчала. Но теперь я решила рассказать все сотруднику контрразведки, — тут Нина Су взяла маму за руку, хотя и так было ясно, кто этот сотрудник. — А потом я выступлю в суде с разоблачающими показаниями. Я, конечно, боюсь потерять работу. Но я не хочу, чтобы меня засосала трясина организованной преступности.

— Молодец, — похвалила ее мама. — Правильное решение. Сколько веревочка ни вейся, а волк все равно в лес смотрит. То есть я хочу сказать, что любого преступника рано или поздно настигает карающий меч закона. Вон, все думали, что Наполеон умер свой смертью, а сто пятьдесят лет спустя криминалисты нашли у него в волосах мышьяк и поняли, что император был отравлен. Жалко, что отравитель тоже успел умереть.