"Эмиль и трое близнецов" - читать интересную книгу автора (Кестнер Эрих)Глава пятнадцатая ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОКОНЧЕНОВ пятницу сыщики провели объявленный сбор денег в пользу Джекки. Вторник и Профессор отвечали за пляж; и гавань, Густав — за купальни, Эмиль — за улицы городка, а Пони — за вокзал. — Я так взволнована, — сказала она, — подумать только: сейчас по всему побережью ходят дети со списками и карандашами и собирают деньги для Джекки. Дайте мне тоже поскорее лист бумаги и карандаш. Я тоже хочу участвовать. Когда в полдень ребята вернулись домой, чтобы подсчитать, сколько собрали, к ним на террасу влетела Клотильда. Она была вне себя. — Разве можно стряпать, когда обрывают звонок! — кричала она. — Знаете, сколько раз сегодня трезвонили в дверь? Двадцать три раза! Приходят дети, спрашивают вас и суют деньги! — Вот это да! — воскликнул Профессор. — Для вас — да, а для обеда — нет. Молоко убежало, овощи переварились, телятина подгорела. Я нанималась готовить, а не деньги считать. — Сегодня и подгоревшая телятина будет слаще меда! — сказал Густав. Все еще ворча, Клотильда выгребла из кармана передника целую пригоршню монет и вывалила их на стол. — Нате считайте: здесь три марки девяносто пфеннигов! Разводить бухгалтерию мне было некогда… Ой, картошка горит! — завопила она и умчалась на кухню, так и не сказав, что пятьдесят пфеннигов она прибавила от себя. Дети высыпали все принесенные деньги тоже на стол и принялись их сортировать — медь к меди, серебро к серебру. Одинаковые монетки они складывали столбиком, а потом считали. Получилось сорок три марки. Проверили по спискам — все сошлось. А маленький Вторник прибавил к этой сумме бумажку в 20 марок и сказал, покраснев: — Это от моего папы. — Да здравствует большой Вторник! — закричали ребята. Профессор сбегал в сад, отыскал отца, который возился с помидорами в теплице, и вернулся с десятью марками. Потом они выпотрошили и свои карманы, выложили все, до последнего пфеннига, и успокоились только тогда, когда на столе лежало семьдесят пять марок. Они сияли от восторга. Вторник вынул носовой платок, сгреб в него всю гору мелочи и завязал узлом. — Ты что, собираешься фокус показать? — спросил Эмиль. — Деньги есть. Раз, два, три — денег нет, посмотри! — Я их унесу, — сказал Вторник. — Куда? — спросил Профессор. — Пусть здесь лежат! — крикнула Пони. — Не мешайте малышу. Есть один план. И на этот раз это моя идея, сказал Густав. — О боже! И у тебя появились идеи! — ужаснулась Пони. — Может, ты заболел? А? — Я — нет. А вот тебя мы завтра навестим в больнице, — сказал Густав и засучил рукава. Девочка с визгом убежала на кухню. — Погремушка! Раз в жизни мне пришла в голову хорошая мысль, а она воображает… — Милые бранятся — только тешатся, — сказал Вторник, взял платок с деньгами и ушел. Джекки явился к обеду. Телятина, несмотря на все вопли Клотильды, оказалась такой вкусной, что пальчики оближешь. Бабушка заговорила о сборе денег. Ей хотелось понять, как к этому относится сам Джекки. — Знаете, как я рад, многоуважаемая бабушка, — сказал он. — Прежде всего потому, что ребята так обо мне позаботились. Настоящие друзья! Но и не только поэтому. Деньги всегда нужны, так? Видите ли, сегодня я три часа бегал за мячами на теннисном корте. Тоже, можно сказать, собирал деньги. Заработал марку восемьдесят пфеннигов. После обеда побегаю еще два часа еще одна марка. Так? Все засмеялись. — Ну что, я не прав? Вчера на корте я смеха ради крутанул несколько сальто. Все игроки пришли в дикий восторг, а один даже подарил мне свою старую ракетку. Теперь я сам научусь играть в теннис. Потом стану тренером. Так? А потом в один прекрасный день всех обыграю и стану первой ракеткой в Германии. А потом поеду играть в Париж и в Америку и стану чемпионом мира. Так? Конечно, фамилию я переменю на какую-нибудь красивую. Пашульке — не чемпионская фамилия. Так? Но ведь я уже был Байроном. Одной фамилией больше, одной меньше — какая разница? Так? А если у меня не окажется таланта к теннису, я пойду к вам юнгой, капитан! Так? — неожиданно закончил свою речь Джекки. Он склонился над тарелкой и принялся уплетать за двоих. — Да, — сказала бабушка. — За этого я не беспокоюсь. — И я за себя не беспокоюсь, — сказал Джекки. — Для артиста, который слишком быстро растет, найдется профессия. Так? — Мне кажется, Джекки вовсе не нуждался в нашей помощи, — шепнул Эмиль бабушке. — Каждый добрый поступок всегда имеет смысл, — шепнула в ответ бабушка. После обеда к причалу пришвартовалось два парохода. Один шел с западного побережья, другой — с восточного. И оба они были битком набиты детьми. Сотни детей заполнили весь Корлсбюттель. Повсюду слышались крики и смех. Самое большое столпотворение было перед кино «Маяк» (кассиры потом два дня не могли прийти в себя). Ровно в четыре часа начался первый сеанс. Зал был битком набит. А на улице стояла огромная очередь в ожидании следующего сеанса. У директора сердце разрывалось при мысли, что весь сбор пойдет не в его карман. Но тут уже ничего не попишешь. Он вошел к сыщикам, которые сидели в его кабинете, дал им последние указания. — Все! Отступать некуда! — сказал Эмиль. — «Смейся, паяц, над разбитой душою», — пропел Густав. После киножурнала в зале зажегся свет и раскрылся занавес. На сцене стояли четверо мальчишек и одна девочка! Дети повскакали с мест, многие встали ногами на сиденья. Зал медленно успокаивался, и наконец воцарилась полная тишина. Эмиль подошел к рампе и громко сказал: — Привет! Все мы благодарим вас за то, что вы пришли. Мы благодарим вас и за то, что вы собирали деньги для Джекки. Он отличный парень, иначе мы бы к вам не обращались за помощью. После фильма он вас лично поблагодарит. А сейчас давайте посмотрим кино. Мы надеемся, что всем нам будет интересно. Один маленький мальчик, сидевший на коленях у своей мамы, спросил тоненьким голоском: — Ты и есть Эмиль? Дети в зале засмеялись. — Да, я — Эмиль Тышбайн. Пони подожгла к нему и с гордым видом сказала: — А я — Пони-Шапочка, кузина Эмиля. Потом вышел вперед Профессор. — А я — Профессор, — сказал он, и голос его дрогнул. — А я — маленький Вторник. Потом наступил черед Густава. — А меня зовут Густав с клаксоном. Но теперь у меня есть мотоциклетка. — Он сделал небольшую паузу. — Ну, погремушки, все, что ли, собрались? — Все! — заорали дети из зала. Густав рассмеялся. — А какой пароль? — Пароль «Эмиль»! — крикнули все разом и так громко, что слышно было у вокзала. А потом погас свет, и застрекотал аппарат. Когда фильм кончился, ребята несколько минут хлопали в ладоши. Потом зажгли свет. Девочка, сидевшая рядом с Пони, сказала ей: — Знаешь, с тех пор ты изменилась до неузнаваемости. — Так ведь девочка в картине — это не я. Она только меня играет. — Ну да? А Эмиль, про которого фильм, — тот самый Эмиль, который сидит рядом с тобой? — Ну да! Он — настоящий Эмиль, это мой кузен, а с мальчиком, который играет в картине, я вообще не знакома. А теперь молчи! Это еще не все. На сцену вышел Джекки. Он подошел к рампе и сказал: — Вы собирали деньги для одного мальчика, так? Этот мальчик — я. Большое вам всем спасибо! Я считаю, что это просто здорово с вашей стороны. Когда я вырасту, а кому-нибудь из вас придется туго, пусть он меня найдет. Так? Договорились? Потом на сцену снова вышел Густав. И он сказал, обращаясь к Джекки: — По поручению моих друзей и всех ребят Корлсбюттеля я вручаю тебе сберегательную книжку на семьдесят пять марок. Вот сколько денег мы собрали! Джекки пожал Густаву руку. А в зале Профессор шепнул Вторнику: — Так вот, значит, что придумал Густав. Положить деньги на сберкнижку! — Разве плохо? — Наоборот, отличная мысль, просто отличная. Густав крикнул в зал: — А теперь я попрошу на сцену ребят из других курортных поселков! Началась невероятная толкотня. — Не всех, только по одному от каждого! В конце концов на сцене оказалось семь мальчиков. И каждый передал Джекки сберкнижку. У Джекки в глазах стояли слезы, хотя, как вы знаете, он совсем не был плаксой. Густав торопливо перелистывал все сберкнижки. А когда мальчики вернулись в зал, он крикнул: — Всего собрано шестьсот пятнадцать марок! Кроме того, Джекки получит всю сегодняшнюю выручку. О-го-го! Джекки, я поздравляю тебя! Пусть тебе это поможет встать на ноги. И Густав исчез за кулисами. — Этого я не ожидал! — сказал Джекки. — Теперь мне нужен кассир! — И он снял свою куртку. — Мой старый друг капитан Шмаух посоветовал мне выступить перед вами. В знак благодарности. Я, правда, не привык работать один, но кое-что могу показать сам. Сперва Джекки выжал стойку, потом пошел по сцене на руках. Потом он сделал шпагат, а потом мостик. Зрители хлопали. И тут Джекки стая крутить сальто; он кувыркался все быстрее и быстрее, а потом колесом наискосок пересек всю сцену! Дети вопили и хлопали так, что у них ладошки распухли. Взрослые тоже были в восторге. Наконец занавес закрыли. Но прежде чем успели выйти все зрители первого сеанса, в зал вломились ребята на второй сеанс. Поднялся такой шум и такая толкотня, что и представить себе невозможно. — Сальто мне очень понравилось, — сказала бабушка. — Надо завтра самой попробовать. Вечером к причалу снова подали два парохода, чтобы развезти детей по домам. Ребята с бою занимали места. — Пароль «Эмиль»! — орали ребята на пароходе, плывущем на восток. — Пароль «Эмиль»! — орали ребята на пароходе, плывущем на запад. — Пароль «Эмиль»! — орали ребята из Корлсбюттеля, стоящие на причале. На пароходах зажгли разноцветные фонарики. Один ушел направо, другой налево. А Эмиль и сыщики все стояли на причале и молча провожали глазами уходящие пароходы. Прибежал Джекки. — Ах, вот вы где! А я вас повсюду искал. Этот день я никогда не забуду! — сказал он в восторге. — Знаете, какое предложение мне сделал директор кино? Чтобы я выступал у него перед сеансами. А жить я буду у капитана Шмауха. Он меня пригласил. И по вечерам мы с ним на террасе будем играть в подкидного дурака. В море плыли два освещенных разноцветными фонариками парохода. Волны набегали одна на другую, и белые гребни светились в темноте. Потом Густав откашлялся, обнял за плечи ребят и сказал: — Мы останемся друзьями навсегда. Даже когда у нас вырастут бороды, мы все равно будем вместе. Ребята молчали, но они были того же мнения. |
||||
|