"Ученица волшебника" - читать интересную книгу автора (Бабкин Ярослав Анатольевич)Глава 5Ялмара разбудили светившие в глаза лучики света. Он потянулся и привстал. Захрустела солома. За перегородкой недовольно зафыркала лошадь. Тоутон сидел наклонившись к яслям и самым наглым образом пересыпал оттуда ячмень в небольшой мешочек. Капеллан осуждающе прокашлялся. Тоутон усмехнулся. — Шам потом будешь эту кашу ешть, да еще и оближнешься… — Где Грен? — Рыбу ловит… — А? — Ты хочешь в таверне жавтракать? Деньги лишние что ли ешть? Ялмар покачал головой и вышел из конюшни, за весьма умеренную плату предоставленной ими портовыми ломовиками в качестве ночлега. На мутных речных волнах мерно покачивали устремленными в небо мачтами разноцветные ладьи и барки. По дощатым настилам пристани в разных направлениях сновали грузчики, матросы, пассажиры и вездесущие городские мальчишки. Грен выбрался из-под каких-то мостков, шлепая по доскам босыми ногами, и гордо покачивая в руке связкой крупных зеленобоких рыбин. — Неплохо, — согласился Ялмар, чьи собственные умения в рыболовстве были весьма скромными. — Э-э… — улыбнулся Грен, — это не рыба, так мусор, вот у нас в горах да, там такие форели водятся! Он попытался изобразить их размер, но моток лески с крючком в одной руке и связка рыбы в другой помешали ему сделать это достаточно эффектно. — Я договорилша с извожчиками, можешь пожарить рыбу на их коштре, — деловито прошепелявил Тоутон. Грен немедленно воспользовался приглашением и насадив рыб на прутья наладил жариться рядом с вымощенной площадкой, где извочики-ломовики жгли дрова для разных своих надобностей. — Вижу, ты хватки не потерял, Тоутон, — заметил Ялмар, рассматривая готовящийся завтрак. — Деньги нам и в пути лишними не будут, — ответил тот. Покончив с завтраком и собрав вещи они двинулись в южным воротам. Прошли вдоль пристани до таверны, где начиналась главная улица Серого города. — Хм-м… — заметил Ялмар, — тихо сегодня здесь что-то. — Да, видать роту набрали и увели, — кивнул Тоутон, — почти никого и не видать. Троица свернула на главную улицу и зашагала к холму. В Белом городе их удивили бродившие по улицам отряды имперской и городской стражи. Несколько раз им пришлось шарахаться от мчавшихся во весь опор гонцов. — Что ж им неймется, то, — ворчал Грен, стряхивая с куртки брызги грязи, оставленные очередным вестником. — Шлучилось что-нить, — пожал плечами Тоутон, — так не наше дело, нам на юг пора. Шкоро дожди зарядят, а я хочу перевалы до шнега пройти… Ялмар согласно кивнул. В их положении переваливать через южный хребет после начала снегопадов было бы крайне неприятно. Одно дело ночевать без крыши над головой на равнине летом и совсем другое зимой в горах. На Привратной площади их встретила череда телег прикрытых мешковиной. Все трое видели в своей жизни достаточное количество подобных телег, чтобы догадаться, что там лежит… Перекошенное шрамом лицо Тоутона недовольно вытянулось. Грен нахмурился, а Ялмар про себя зашептал молитву. — Шкверная примета, покойники в начале дела, — сплюнул через плечо Тоутон, — хорошо капеллан ш нами… Телеги медленно проползли мимо сопровождаемые хмурыми стражниками. — Что случилось? — спросил одного из них Ялмар. Тот окинул его мрачным взглядом, но узнав знаки жреческого достоинства, смягчился. — Путников разбойнички порешили… — Где? — За мостом у старой мельницы. Но там сейчас герцогские люди рыщут. Можете идти спокойно. — Сам герцог вмешался? — Так не мужиков каких перебили, рыцарей орденских… Ялмар удивился. С рыцарскими орденами грабители как правило связываться избегали. Во-первых, те не были легкой добычей, а во-вторых собратья убитых потом долго и тщательно разыскивали виновных и, поймав, особо не церемонились. — Вше одно надо будет другой дорогой идти, — проворчал Тоутон, — шпокойнее оно так… Грен согласно кивнул. Да и Ялмар ничуть не возражал. Разбойников герцогские люди может и распугали, но расспросами да проверками замучают, или того глядишь в город вернут для разбирательства. А если их кто по вчерашней драке узнает, так и вовсе можно и в темнице оказаться. Главная дорога шла на юг до того самого моста, где Ялмара высадил гостеприимный рыбак. Там от нее отходил путь на тот берег и оттуда на восток, а сама главная дорога чуть дальше ветвилась на большую, уклонявшуюся к западу и шедшую вдоль Большой Азуры, и меньшую, продолжавшую путь вдоль Малой. В общем-то, им нужна была большая, поскольку наиболее удобные перевалы через хребет лежали именно в верховьях Большой Азуры, но сейчас друзья предпочли меньшую дорогу, посчитав, что чрезмерная многолюдность большей не пойдет им на пользу. — Пошле такого на кажной жаштаве иж наш душу вытряшут. А денег и так в обреж… — высказал общую мысль Тоутон, — идем по малой дороге, там шпокойнее. Эта дорога пользовалась куда меньшей популярностью, и здесь было тихо и безлюдно. Ветер покачивал ивы вдоль реки, под сапогами клубилась тонкая белесая пыль. К вечеру они отошли уже на приличное расстояние от городских стен. — Заночуем у реки, под деревьями, чтобы на пустом месте не торчать, — решил Ялмар. Никто не возражал, и они спустились к берегу. Благодаря склону, свет костра не был бы виден с дороги и не мог привлечь к ним лишнего внимания ни разбойников, ни стражи. Грен наломал сухих веток и скоро огонь уже весело трещал, рассыпая искры. Ялмар присел на поваленный ствол, протягивая руки к теплому пламени. Ночи к осени становились холодными. Он поднял взгляд на Тоутона и увидел, что тот насторожился и внимательно поводит глазами, высматривая что-то в сумерках. Капеллан толкнул локтем Грена, а сам потянулся к торбе с кистенем. Позади них хрустнула ветка. — Здрав буди, добрый человек, — негромко произнес Тоутон, незаметно вытягивая из-за голенища массивный клинок с узловатой ручкой. — И вам того же, путники… — Ялмар узнал голос. Капеллан поднял руку, делая знак лучнику. Тоутон чуть расслабился, но кинжал из руки не выпустил. — Садись к огню, рыбак, погрейся, — Ялмар обернулся. Память его не подвела. Это был тот самый рыбак, что пустил его на ночлег и показал дорогу к городу. — Премного благодарствую, — тот опустился на корточки и тоже протянул руки к огню. Оценив, что кроме небольшого ножа на поясе у рыбака нет никакого другого оружия, Тоутон все ж таки вернул кинжал за голенище. Грен ограничился тем, что начал протирать свой клинок тряпицей. — Все ли хорошо? — продолжил разговор Ялмар, — обильны ли уловы? — Спасибо, рыбы в этом году много… Он немного помолчал, потом добавил. — Ты ведь жрец, добрый человек? — Капеллан, — уточнил Ялмар. — Тут рядом человек помирает… — по-прежнему бесстрастно произнес рыбак. — Да свершиться то, что суждено, — вздохнул Ялмар. — Жима шкоро, — как бы невзначай заметил Тоутон, — бывает на перевалах шугробы по грудь наметает… — Бывает и больше, — добавил Грен, — у нас в Седых горах над озерами выше человека наметало… — Погодите, — возразил Ялмар, и обратился к рыбаку, — не с женой ли твоей что случилось? — Здорова она, спасибо, — добавил рыбак, — так, прохожего человека подобрал… — Добрый ты, — заметил Ялмар, — мало таких людей ныне… Далеко ли до умирающего? Рыбак поднял взгляд на гаснувшую на западе вечернюю зарю. — До темноты успеем. Лодка у меня рядом. — Тебе виднее, капеллан, — покачал головой Тоутон. — Один день нам погоды не сделает, — отмахнулся Ялмар. В храмовом подвале было темно и холодно. Полубрат Феликс еще раз посмотрел на застывшее мертвое лицо с приставшей к щеке травинкой. — Это брат-рыцарь Клемен… Жрец за столом в дальнем конце подвала заскрипел пером, внося имя в список. Послушник в темно-синей, почти черной, рясе накрыл тело мешковиной. Стоявший рядом человек в ливрее герцога Орсино деловито спросил: — Кого-то не хватает? — Сестры Бетиции… Надеюсь, ей удалось спастись, — голос Феликса дрогнул. — Мы обыскали все окрестности, но никого не нашли. Хотя… — Что?! — На берегу мы обнаружили женские перчатки, сапог и еще какие-то вещи… — Она, должно быть, спаслась вплавь! — На всякий случай я попросил капитана Торма как только его люди освободятся от проверки дорог, послать их осмотреть берега реки. Но имейте в виду, на женских вещах было много крови… — Я должен поговорить с этим Тормом, — Феликс повернулся и, опираясь на палочку, заковылял к выходу. — Не трудитесь, я уже здесь, — пропыхтел грузный капитан, только что спустившийся в подвал. — Прекрасно. Вы должны немедленно выслать людей осмотреть реку вверх и вниз по течению! Капитан упер руки в бока и вызывающе посмотрел на юношу. — Почему это я должен? Кто ты такой, чтобы мне приказывать? Феликс смешался. — Мои люди, — продолжал капитан, — и так рискуют жизнью, разыскивая бандитов, ты же пока отличился лишь тем, что был отлуплен до полусмерти рыночными торговцами… — Но она может погибнуть! Истечь кровью!! Утонуть!!! — Эта маленькая надменная выскочка, — фыркнул капитан, — если она была серьезно ранена, то кровью уже давно истекла. А если не ранена, то за прошедший день вполне могла выйти на дорогу и попасться на глаза людям моим или герцога! — Как вы смеете говорить о ней в таком тоне?! — вспыхнул Феликс. — Хочешь вызвать меня на поединок? — поинтересовался капитан. Юноша набрал полную грудь воздуха, но у него перехватило дыхание и он тяжело, с присвистом, закашлялся. — Капитан, извините его горячность, — примиряюще сказал стоявший рядом посланник герцога, — его друзья только что погибли… — Именно поэтому я еще его не проучил, — буркнул Торм, — не хватало мне еще слушать поучения и приказания от какого-то кнехта. С наступлением темноты я отзову своих людей и не продолжу поиски, пока завтра не взойдет солнце. Девчонка почти наверняка мертва, и я не собираюсь рисковать солдатами ради того, чтобы найти ее труп сутками раньше… Он повернулся и загромыхал доспехами, поднимаясь по лестнице из подвала. Прокашлявшись, Феликс обернулся к человеку в ливрее. — Я хочу видеть герцога… — Я передам его высочеству вашу просьбу. Как только он сможет назначить вам аудиенцию, я немедленно сообщу. — Вы не поняли! Я должен видеть его сейчас же! — К сожалению, это невозможно. При всем моем сочувствии вашему горю… Вы должны понимать, что герцог крайне занят государственными делами и лежащая на нем ответственность исключительно велика. Аудиенция будет назначена, как только появится такая возможность. Ялмар пригнул голову и вошел в знакомый домик. Хозяйка что-то помешивала в котелке над очагом. Капеллан ощутил густой аромат лечебных трав. К нему примешивался отчетливый запах свежей крови. В углу он заметил лежавшую на боку бело-красную скорченную фигурку. Заметив незнакомых, женщина испуганно отшагнула от котелка, прижав к груди поварешку. — Вот, жреца нашел… — донесся сзади голос рыбака. — Мир дому сему, — приветственно добавил Ялмар. В дверь, вслед за ними, вошли Тоутон и Грен. — Там, — женщина кивнула в сторону съежившейся фигурки. Капеллан прошел в угол. К его удивлению там оказалась молодая светловолосая девушка в окровавленных лохмотьях облачения Восходящего Солнца. Лицо ее осунулось, и даже в неясном свете масляной лампы был отчетливо различим его синеватый оттенок. Ялмар сразу увидел древко, насквозь пробившее грудную клетку раненой. Задняя часть стрелы с оперением была отломана, а на переднем конце змеиной головой тускло блестел наконечник. — Я отломил часть стрелы, мешалась, — добавил рыбак, — но вынимать остаток побоялся. Жена сказала, помрет тогда девка… — Все правильно. Как это случилось? — спросил Ялмар, приседая на корточки, и внимательно рассматривая лицо умирающей. — Подобрал на берегу, — негромко сказал рыбак, — еще утром, в тумане, когда разбойники на путников налетели. Вижу лежит в самой воды а через нее стрела торчит все равно как через птицу на охоте. Думал покойница, гляжу, дышит еще. Я уж не стал ждать, пока ее разбойники добьют, в лодку затащил и сюда. Только все одно помирает. Капеллан наклонился к лицу девушки. Сначала Ялмару показалось, что она без сознания, но ощутив его приближение, она приоткрыла глаза. Девушка попыталась что-то сказать, но задохнулась в приступе кашля, на посиневших губах выступили кровавые пузыри. — Тебе лучше молчать, — мягко произнес капеллан, — а мне придется осмотреть рану… Девушка снова пошевелила губами, но вместо слов на них лишь опять запузырилась кровь. Капеллан расшнуровал торбу и достал оттуда небольшой кожаный футляр. Открыв, извлек из него небольшой обоюдоострый нож с костяной рукояткой. — Мне понадобится свежая вода и чистое полотно. Хозяйка поставила рядом большую миску с ключевой водой и положила сверток ткани. Ялмар разрезал заскорузлую орденскую накидку и осмотрел рану. Кожа вокруг отекла и эта опухоль неприятно шуршала под пальцами. — Воздух попадает, — покачал головой капеллан… — к счастью немного, но стрелу надо достать. Хозяйка осуждающе вздохнула. — Он хороший лекарь, — негромко добавил Тоутон, — он жнает, что делает… — Молись Сестрам Юга, девочка, — произнес Ялмар, — сейчас они решат твою судьбу. Он положил ладонь на основание стрелы, закрыл глаза и замолк. Его губы мерно зашевелились, а на лбу выступили капельки пота. Глаза девушки испуганно расширились. Одним резким движением капеллан вырвал стрелу и отбросил ее в сторону, сразу же зажав рукой рану. Длинная красная струйка выстрелила из под его пальцев, и рассыпалась рубиновыми брызгами. Лицо капеллана стало бледнее, а пот струился градом. Его глаза были по-прежнему закрыты, а губы продолжали беззвучно шевелиться в бешеном темпе. Девушка несколько раз моргнула и хрипло выдохнула. Тоненькая алая ниточка выбежала из угла рта и остановилась. Ялмар снял ладонь с раны и разогнулся. Кровотечение остановилось. Лицо девушки осталось бледным, но она определенно была жива. Грен подхватил капеллана под локоть и усадил на скамью. Того била крупная дрожь. — Если рана не загноится, девочка будет жить… — просипел Ялмар. Хозяйка поднесла ему деревянную чашку с водой, он жадно выпил. Тоутон поднял отброшенную капелланом стрелу и внимательно осмотрел. — Вторая половина где? — спросил он рыбака. Тот протянул ему обломок прута с серым оперением на конце. — Странная она какая-то, — добавил они, — никогда таких стрел не видал… — Жато я видал, — поежившись, добавил Тоутон, — еще как видал… Феликс прохаживался по мраморному полу, нервно теребя красно-белую орденскую куртку. Он уже мог обходиться без палочки, но еще прихрамывал. — К сожалению, его высочество, пока не может уделить вам время, — холодно сообщил появившийся в дверях человек в ливрее. — Он уже пятый день не может! — взорвался Феликс, — от имени ордена я требую, чтобы он меня принял! Собеседник лишь покачал головой. — Увы, неотложные государственные дела… — Мое дело тоже неотложное! Ответом было лишь холодное молчание. — Я отсюда не уйду, пока он меня не примет! — решительно заявил Феликс и опустился на скамейку. Дворецкий посмотрел на него с явным неодобрением. — Это ребячество, молодой человек, возвращайтесь в гостевые покои и ждите приглашения на аудиенцию. Феликс демонстративно уставился в окно. Дворецкий немного потоптался, потом обиженно вздернул голову и удалился. Сквозь приоткрытую дверь до Феликса донесся раздраженный голос. — Хорошо, я его приму, только быстро… Герцог Орсино был средних лет человеком с аккуратно подстриженной каштановой бородой и пожалуй слегка полноватым. Он сидел в обычном рабочем кресле рядом с небольшой конторкой. Феликсу бросились в глаза одновременно изящество и беспорядок герцогского кабинета. Книги и свитки громоздились на резной мебели красного дерева, среди них белело несколько мраморных статуй, и золотился огромный астрономический глобус для расчета и демонстрации хода небесных светил. Створки массивных шкафов были снабжены небольшими пластинками прозрачного стекла, аккуратно закрепленными в свинцовой оправе. — Ваше высочество, — поклонился Феликс, — я пришел, чтобы… — Я догадываюсь, — кивнул герцог, — сочувствуя вашей трагедии, и оказывая дань уважения вашим родственникам в столице, я согласился вас принять, но, боюсь, ничем не смогу помочь, кроме искренних соболезнований. — Мои родственники тут решительно не причем, — покраснел молодой человек, — как собрат ордена, я требую… — Ваша скромность делает вам честь. Но еще раз говорю, я сделал все что мог. — Вы должны продолжать поиски, ваше высочество! Этот капитан Торм, мало того, что крайне неуважительно отзывался о сестре Бетиции, так еще и явно манкирует своими обязанностями! Герцог сокрушенно развел руками. — Вы прекрасно знаете, что я не имею никакой власти над капитаном имперской роты. Я всего лишь рядовой князь Империи. Как и капитан Торм. Я вправе только просить его о помощи, приказывать ему не в моих силах. — Но ваше высочество, вы могли бы послать своих людей! — Я их посылал. Мои люди вместе со стражей обыскали долину реки сверху донизу. Посты выставлены на всех дорогах. Что я еще могу сделать? Прошло пять дней… — Но не могла же она исчезнуть?! — голос молодого человека задрожал. Герцог близоруко прищурился. — Она вам нравилась? Ведь правда? Феликс густо залился краской. — Это не имеет никакого отношения… — Конечно же, нравилась. Герцог встал с кресла и подошел к юноше. — Я вас понимаю. Мне действительно очень жаль. Голос Орсино стал мягче и теплее. — Но вы должны что-то сделать, — умоляюще произнес Феликс. — Подумайте сами, — герцог взял его под руку, — прошло больше пяти дней. Если бы сестра Бетиция еще была жива, она бы непременно объявилась… Как ни печально, но ее больше нет с нами. — Но ваши люди должны были найти хотя бы ее тело… — Поверьте, молодой человек, вам лучше не видеть его, когда оно найдется. Пусть она навсегда останется в вашей памяти такой, какой вы видели ее последний раз. — Я не верю… — нетвердым голосом возразил Феликс, — она не должна была… только не она… — Жизнь зачастую вообще очень тяжелая штука, — вздохнул герцог, — послушайте моего совета. Отправляйтесь назад, в приорию, и постарайтесь забыть обо всем этом. — Нет. Пока я не буду уверен… — Вы совершаете роковую ошибку, Феликс, ожидание разъедает вас изнутри словно кислота. Чем дольше вы будете тешить себя напрасными надеждами, тем больнее вам будет. Забудьте. Время лечит. — Но вдруг разбойники ее захватили, чтобы потребовать выкуп? — с видом человека хватающегося за соломинку воскликнул Феликс. Герцог тяжело вздохнул и покачал головой. — Ведь это же возможно? Возможно. Вдруг прямо сейчас они вымогают деньги у ее отца? — Феликс возбужденно замахал руками. В глазах Орсино появилось выражение врача говорящего с безнадежно больным. — Вы можете направиться в замок Вендран и переговорить с ее отцом. Я дам вам лошадей и подорожную, — со вздохом произнес герцог. — Я буду вам бесконечно благодарен, — Феликс низко поклонился, — я бы хотел выехать уже завтра утром. — Не думаю, что все можно будет сделать настолько быстро, но не позднее, чем послезавтра вы их получите. Феликс еще раз поблагодарил герцога и выбежал из кабинета. Орсино снова вздохнул. — Бедный мальчик… Зашуршала салатового цвета бархатная портьера. — Милый, ты уже закончил? В кабинет вошла невысокая пышная женщина в дорогом платье. — Да, Виолетта. Закончил. — Тогда чего же ты ждешь? Ты ведь обещал дать архитекторам указания о перестройке нашего старого замка на Лебяжьем Утесе! Все уже собрались… — Отпусти их, я не в настроении… Женщина уперлась руками в бока. — Что это еще за капризы, дорогой? Какая муха тебя укусила? — Меня расстроила история этого молодого человека. Как все-таки несправедлив мир! — Не глупи, дорогой, пойдем, люди же ждут. — Ну, хорошо, но скажи музыкантам, чтобы они играли что-нибудь грустное. Я в меланхолии… Рыбак с Греном развешивали сети на просушку. В закатанных до колен штанах долговязый Грен и сам был похож на обычного жителя речной долины. — Из него бы вышел хороший крештьянин, — хмыкнул Тоутон, — а иж меня уже нет… — Ты слишком долго воюешь, — кивнул головой сидевший рядом Ялмар. — Точно… Я вше думал жаработаю денег, куплю домик, жену найду, детишки пойдут. Только обман вше это. Либо убьют, либо в канаве от штарошти шдохну. Ялмар покачал головой. — Брось. Просто выкини лук и найди жену. — Не-а. Лук мне уж давно ближе женщины будет. Уж и не счесть школько раж он мне жизнь шпашал. А женщины только деньги брали. Шудьба, видать, такая. — Да не судьба. Просто тебе страшно привычки менять. Уж не обижайся. Лучник хмыкнул. — Ладно. Лучше шкажи, ты штрелу видел? Которой девчонку ранили? Капеллан молча кивнул. — Вот и я видел. И ш тех пор вше думаю откуда она тут? — Ума не приложу. — Помяни мое шлово Ялмар, никакие это не ражбойники. Негде грабителям такие штрелы в этих мештах взять. — Может ты и прав. Что-то тут не так. Из домика вышла хозяйка. — Отвар готов. Ялмар поднялся и зашел внутрь. Бетиция сидела в углу, завернутая в льняные бинты, и укутанная грубым одеялом. Лицо у нее было все еще бледным, но уже лишилось прежней синевы. — Жарко, — тихо сказала она, — а мне и так дышать тяжело. — Простуда тебя убьет, — назидательно сказал Ялмар, — надо подождать пока ты не окрепнешь. Хозяйка протянула ему миску с не слишком аппетитного вида резко пахнувшей жидкостью. Он передал ее девушке. — Выпей отвар. — У него такой мерзкий вкус… — Ты хочешь выздороветь? Она поморщилась, но выпила, тяжело закашлялась и отерла губы краем одеяла. На грубом сукне осталось небольшое алое пятно. — Дай руку, — распорядился капеллан. Она послушно вытянула узкую бледную ладонь. Ялмар оценил пульс и удовлетворенно кивнул. — Уже лучше. Жара почти нет. Надеюсь, обойдемся без воспаления. — Меня тоже учили на лекаря, — сказала Бетиция, убирая руку, — лучшие наставники учили… И я была уверена, что сквозные раны груди — смертельны. — Так оно и есть, — кивнул Ялмар, — тебе просто повезло… — Хотя в сочинении придворного хирурга Амброзия утверждалось, что автор наблюдал неоднократные случаи выживания раненых с подобными повреждениями, — добавила она, внимательно поглядев на капеллана. — Значит, ты не одна, кому так повезло, — философски заключил тот. Она недовольно надулась. Капеллан рассмеялся. — Ладно, коль станешь примерной больной и будешь выполнять все рекомендации, я научу тебя тому, что сам знаю. Если, конечно, ученица лучших наставников ордена не погнушается учиться у простого капеллана наемников. — Истинный мудрец должен черпать из любых источников, — с важным видом процитировала она кого-то из классических философов. — Главное разбираться во вкусе зачерпнутого, — снова засмеялся Ялмар, — хоть я и не слишком великий целитель, но ран лечил много, вдруг, что полезное и узнаешь. Протиравшая опустевшую чашку из-под отвара рыбачка хмыкнула. — Я всегда верила, что если что-то нельзя лечить травами, то это вообще нельзя лечить. Но после того, что я видела… Ты великий целитель. Ялмар отмахнулся. — Я просто жрец. Мое целение в вашей вере… Сам по себе я лишь цирюльник и коновал. — Не каждый может управлять этой силой, — серьезно возразила Бетиция, — и только очень немногие могут быть хорошими целителями и хирургами одновременно. — На войне это необходимость. Редко, кто будет держать отдельного целителя, отдельного аптекаря и отдельного хирурга. Вольные роты не столь богаты, как ордена. Поэтому всем этим и еще многим другим там приходится заниматься одному капеллану… Где-то над головой с заунывным скрипом проворачивался механизм. Время от времени на лестницу падала тень опускавшейся лопасти. Сидевший на деревянных ступенях человек отложил деревянную куклу и пошевелил концом длинного ножа ком грязного тряпья. Среди бурых пятен едва просматривался символ восходящего солнца. — Откуда? — У старьевщика нашел… — И? — Говорит, у мужика какого-то купил. — Какого мужика? — Старьевщик говорит первый раз его видел, не из городских. Может из наемников кто… — Наемников? — Ну тех, кого лейтенант не взял. — Он того мужика узнать сможет? — Да. Говорит приметный мужик. Лицо порубленное и шепелявит сильно. И торговался долго… Человек упер острие ножа в ступеньку и флегматично вращал его вокруг оси, перебирая пальцами рукоятку. — Я сказал, чтоб в городе этого мужика поискали, но пока ничего, — подобострастно добавил сутулый тип, принесший вещи. Сидевший перестал вертеть нож и поднял глаза на собеседника. — Расправь… Тот сначала замешкался, потом стал разворачивать и раскладывать вещи. Сидевший наклонился и пошевелил концом ножа накидку. — С такой дырой в спине она не могла выжить, — добавил сутулый. — Этого мало, нам нужен труп. Иначе Ангис с нас шкуру спустит… Только вот где этот труп взять? Сутулый развел руками. — Кто ж его знает? Этот мужик, небось, обшарил тело, вещички забрал, а труп наверняка в реку спустил, а то и вовсе прикопал где. Ищи теперь. Человек с ножом внимательно посмотрел на сутулого. — А ты подумай… Лицо сутулого приняло натужно-горестное выражение. Его собеседник отбросил ножом лежавшие перед ним вещи и негромко добавил. — Если мы не можем найти этот труп, то мы ведь можем найти другой? Не так ли? Сутулый просиял. — Точно! — Тогда найди подходящий труп. И быстро. Сияние на лице сутулого померкло. — Но где? — Не мое дело, хоть на кладбище выкопай… Но чтоб завтра к утру был. И такой, что все поверят. Ты же не хочешь, чтобы Ангис с тебя шкуру спустил? Сутулый вздрогнул и пробормотал что-то отдаленное похожее на охранительную молитву. Герцог Орсино бросил взгляд на сидевшего на каменной скамье Феликса. Лицо юноши было зеленоватого оттенка, а на подбородке и одежде были заметны остатки завтрака. — Я же говорил, что мы ее найдем, — удовлетворенным тоном произнес капитан Торм. Стоявший рядом человек в темно-синей рясе негромко добавил. — Тело очень сильно пострадало. Вряд ли его можно уверенно опознать. Лишь одежда позволяет нам предположить, что это искомая вами особа… — Насколько я помню, в этом году других орденских сестер в нашей реке не тонуло, — обиженно заметил Торм. — Да, — рассеянно кивнул герцог, — вы правы, капитан. Будем считать эту печальную историю завершенной… Думаю, граф Вендран захочет поместить ее тело в фамильной усыпальнице. — Орден сам хоронит своих братьев и сестер — заметил человек в рясе, — хотя поскольку девушка не завершила посвящение, они могут сделать исключение. Но придется ждать их решения. — Избавьте меня от этих подробностей, — отмахнулся герцог и направился к сидевшему Феликсу. Тот смотрел перед собой отсутствующим взглядом. — Я вам искренне сочувствую, — вздохнул Орсино, — надеюсь, вы уже немного пришли в себя. — Д-да… — юноша кивнул. — Лошадь и подорожная пригодятся вам для возвращения в приорию. Феликс отрицательно замотал головой. — Я должен ее похоронить… Орсино вздохнул и увещевающим тоном продолжил. — Не мучайте себя. Вы сделали больше, чем могли. Возвращайтесь, и постарайтесь забыть все эти жуткие подробности… Юноша снова замотал головой. — Ну хорошо, — сдался герцог, — можете подождать завершения всей этой бюрократии, и затем сопровождать тело в замок. А сейчас поднимайтесь в гостевые покои. Я распоряжусь, чтобы вам предоставили все удобства, и не беспокоили по пустякам. Маг, прищурившись, разглядывал позднего гостя. Смуглое лицо и видневшиеся из-под широкополой шляпы черные волосы выдавали южанина. Остальную фигуру скрывал насквозь промокший плащ, однако пересекавший лицо наискось сабельный шрам не оставлял сомнений, что посетитель относился к категории людей редко расстающихся с оружием и весьма склонных пускать его в ход по любому поводу. — Меня зовут Себастин Пераль, — бесстрастно сказал тот, потом улыбнувшись одними губами, добавил — часто про меня говорят, что я торгую дровами… Последнее уточнение уже не требовалось, по тому, как по-хозяйски держал себя этот человек, по его глазам, подчеркнутой вежливости, так не вязавшийся с обликом профессионального головореза, и просто каким-то шестым чувством, чародей понял, чем действительно занимается стоящий перед ним. Ноги старика мгновенно стали ватными, желудок провалился куда-то далеко вниз, а горло перехватило. — У вас красивая служанка — все также бесстрастно сказал Себастин, снимая мокрые фехтовальные перчатки с крагами из толстой кожи. Труда зарделась и потупилась… — Я уже слишком стар для этого, — пробормотал хозяин. — Тем более есть повод завести более опытную, и менее привлекательную. — Полагаю, у вас разговор ко мне? — чародей, опасливо покосился на кухарку, честно говоря к двадцати годам, та действительно стала весьма симпатичной. Эх, будь он на четверть века помоложе… — Естественно, или вы думаете, я потащился сюда в такой дождь исключительно ради желания прокатиться верхом? — Поднимемся на второй этаж, — маг суетливо зашагал вперед, освещая лестницу масляным фонарем. В кабинете гость снял плащ и остался в кожаном жилете, надетом поверх черной суконной куртки. Маг пододвинул ему кресло. Опустившись туда, Пераль расстегнул верхнюю пуговицу и достал висевший на шее медальон, изготовленный в виде миниатюрного серебряного молота. — Мне кажется, что демонстрировать это уже необязательно, но процедура обязывает… Кивнув, волшебник присел рядом, и не сводил настороженных глаз с гостя. Себастин вытянул к огню заляпанные глиной ботфорты. — Полагаю, из того, что мы беседуем у вашего камина, а не у нашего, — от этих слов волшебника пробил холодный пот, — вы догадались, что у меня к вам неофициальное дело? Пока неофициальное. Кстати, в этой башне, есть что-нибудь выпить? — Труда, принеси вина, — крикнул старик в приоткрытую дверь. По лестнице скатились легкие шаги, как и все служанки, она была крайне любопытна. Чародей внимательно и даже подобострастно посмотрел на ординатора. Он судорожно пытался понять, что именно привлекло к нему внимание могущественной и жуткой организации… Частные услуги, оказанные местным повитухам, снадобье повышающее крепость и привлекательность пива в местной таверне, пара не рекомендованных к изучению манускриптов, припрятанных под половицей в дальнем углу? Нет, это все ерунда, этим будут заниматься маги из конгрегации, а не Ординатура… Проклятье, девчонка! Но ведь прошло тому уже лет шесть или семь… Как?! Он потупился, пытаясь скрыть побледневшее лицо и дрожь в руках. Некстати вошла Труда с кувшином и парой кружек. Маг выхватил посуду из рук ошалевшей девушки и вытолкал ее взашей. Когда он разливал вино, его руки предательски дрожали. Ординатор, казалось, ничего не заметил… Или все-таки заметил. Чародея бросало то в жар, то в холод. Отпив вина, гость скривился… — У вас на севере умеют делать только уксус и то недоразумение, которое принято называть пивом, и отчего-то подавать в трактирах, — проворчал он. — Однако, пора к делу, — в голосе ординатора зазвучали металлические нотки — примерно семь лет назад Вам довелось беседовать с некоей девицей… Все-таки семь, а не шесть, — отчего-то пронеслось в голове мага, — как быстро летит время… И только после этого он по-настоящему испугался. — Выпей, — протянул ему кружку Себастин, — еще не хватало, чтобы тебя хватил удар, — он внезапно перешел на ты, словно маску, сбросив подчеркнуто-отстраненную вежливость. Чародей воспользовался его советом и жадно проглотил все содержимое глиняной емкости. Это немного привело его в чувство. И он, наконец, сообразил, что если бы его хотели просто арестовать, то сейчас в башне бы хозяйничал целый отряд молодцов, а он сам сидел бы скованный по рукам и ногам и с кляпом во рту. — Что вы хотите? — прямо и без обиняков спросил волшебник. — Приятно иметь дело с умным человеком, — усмехнулся ординатор. — Если бы вам не было что-то от меня нужно, — ответил внезапно осмелевший маг, — я бы уже выступал в качестве дров, в вашем, как ты выразился, камине… Лицо Себастина приобрело жесткое выражение, он провел рукой по трехдневной щетине и слегка подкрутил длинный черный ус. — Не стоит обольщаться, жители провинциальных городков, вроде этого, очень любят смотреть на костры… — Тем не менее, вам определенно что-то от меня нужно, что? — Расскажите мне, что вы тогда увидели? — ординатор снова стал вежлив и официален. Маг остался бесстрастным, но внутри возликовал. Девочки у них не было, иначе бы подобных вопросов никто не задавал. Значит, они даже не знают где она, и, возможно, даже кто она… В их распоряжении лишь слухи и досужие сплетни, о том, что кто-то когда-то что-то слышал. Теперь главное не ошибиться, держаться правильной линии, и, клянусь манускриптами Аркагура, у него еще есть шанс избежать трибунала. Чародей потупился, чтобы собеседник не заметил лихорадочного блеска в глазах. — Зачем это всеведущей и вездесущей… — смиренно произнес он, — вам же известны все тайны и величайшие глубины человеческой души. Ординатор нахмурился, но пропустил скрытую издевку мимо ушей. — Предлагаю сделку, вы расскажете все нас интересующее, а мы запамятуем о прошедших годах и будем считать, что вы сообщили об этом своевременно. — Слова, слова… они подобны дыму, вот они клубятся перед нами, а вот уже и рассеялись на ветру бесследно… — С другой стороны, мы можем заняться детальной проверкой вашей деятельности за последние годы, — как бы невзначай заметил Себастин. — Я ничуть не сомневаюсь в неограниченных возможностях вашей организации, — маг сложил руки домиком, — но я всего лишь провинциальный волшебник. Ремесленник от чудес, как говорится. Куда деваться маленькому человеку, когда могущественная организация сочтет нужным изменить свое первоначальное решение? Себастин на минуту задумался, потом ответил: — Вы получите официальный, письменный, афесис… Афесис — разрешительная грамота, освобождавшая получателя от наказания за совершенные к моменту выдачи и выявленные преступления перед императором и верой, не была расходным товаром в руках Ординатуры. — Бумагу вперед, — деловито сказал маг, понявший, что он стал хозяином положения. Ботфорты ординатора загремели по каменным ступеням. Маг бросил взгляд ему вслед, а потом снова посмотрел на лежавший перед ним пергамент. Как все, однако, удачно вышло. В темноте кабинета что-то негромко зашуршало. Волшебник удивленно поднял голову. Спускаясь по лестнице Себастин размышлял, не погорячился ли он с афесисом. Старик оказался упрям и на мякине не проводился. Можно было бы его еще постращать, но тот вполне мог и поупираться в ответ. А времени было мало. Поиски чернокнижника Кордреда провалились с треском. Генерал-ординатор сделал вид, что все прекрасно, но Себастин мысленно созерцал большую мрачную кляксу, расплывавшуюся по своей репутации. И что еще хуже, его терзало мучительное чувство невыполненного долга. Можно было бы, конечно, на это плюнуть… Ха. Если бы он мог плевать на чувство невыполненного долга, он бы до сих пор преспокойно служил бы где-нибудь на южной границе, а то и вовсе купил бы себе домик с виноградником… Эх, мечты. Ну ладно. Старик вроде бы не соврал. Не слишком-то большой успех, но хоть какая-то ложечка меда в большой кадке с дёгтем. Себастин поежился и решил запахнуть плащ. Проклятье! Плащ остался на вешалке в кабинете мага. Опять придется брести по этим кривым ступенькам. Ведь уже совсем почти спустился… Ординатор тихо выругался и зашагал обратно. В кабинете было тихо. Камин по-прежнему бросал дрожащие оранжевые блики на середину комнаты. А ее стены как и раньше тонули в бархатном черном мраке. За ставнями шуршал непрекращающийся дождь. Волшебник безмолвно сидел спиной к огню, откинувшись на спинку кресла. Афесиса на столе перед ним уже не было. Себастин потянулся к темневшему на вешалке плащу, но его рука остановилась на полпути. Он резко повернулся и подошел к магу. Глаза сидевшего были широко открыты, челюсть отвисла, а на горле зиял длинный ровный порез. — Что за… — пробормотал Себастин, хватаясь за шпагу. В этот момент что-то тяжелое обрушилось ему на шею и затылок. Сквозь забытье пробился запредельно высокий женский крик. Где он? Что случилось? Себастин поднялся на четвереньки и огляделся. Камин, кресло, труп… Откуда труп? Когда он выходил из комнаты волшебник определенно был жив. А потом… Что было потом? Как он опять здесь оказался? Его движение отозвалось тупой болью. Ощупав голову, Себастин обнаружил внушительную шишку. Память немного прояснилась. Он вернулся за плащом, нашел труп волшебника, а потом… Он снова потрогал шишку. Выражаясь казенным языком — удар твердым тупым предметом. Хороший удар, точный. Неужто, служанка? Вряд ли. Сил не хватит. Он встал и посмотрел на труп. Плохо дело. Он ведь ничего не слышал пока спускался по лестнице. А это совсем рядом. Или он теряет хватку, или дело куда хуже, чем ему казалось. Себастин нервно огляделся. В кабинете было темно, но убийца вряд ли бы еще прятался во мраке. Чего он тут забыл? Внизу загрохотали шаги. А это еще кто? Много и здоровые парни… Дверь распахнулась. На входе появились дюжие мокрые мужчины вооруженные чем попало. В основном топорами и дубьем. Из-за их спин высунулось бледное лицо служанки Труды. — Это он! — Положи шпагу, сынок, — увещевательно произнес один из новоприбывших. Тут до Себастина дошло, что дело принимает уж совсем дурной оборот. — Постойте. Я представляю Имперскую Ординатуру! Он привычно потянулся к серебряному медальону на шее и с ужасом понял, что тот исчез. — "Бумаги", — левой рукой он начал ощупывать пояс, где должна была висеть сумка с документами, но пальцы ухватили лишь пустоту. — Брось оружие!! — заорал кто-то из толпы, немного попятившись при виде его резких движений. — Спокойно, ребята, только спокойно, — произнес Себастин, медленно опуская шпагу на пол, — давайте не будем делать того, о чем потом пожалеем… — Магистрат разберется, — заверил его грузный мужчина с плотницким топором в руках, — вяжи мазурика, ребята! |
|
|