"Ученица волшебника" - читать интересную книгу автора (Бабкин Ярослав Анатольевич)

Глава 12

Гарвен привалился к стене и размышлял. В конце концов, что его здесь держит? Ангис никогда не разыщет одинокого беглеца. Да вообще никто не сможет разыскать затерявшегося в Империи человека. Достаточно просто выбраться на дорогу и пойти куда-нибудь. Лучше на юг. Уже осень, а на юге теплее. Нет, пожалуй, лучше на запад, к морю, а уже там кораблём на юг, зимой через горы перебираться слишком тяжко. Всё, решено. Забыть об Ангисе и Себастине как о кошмарном сне и на юг, к теплу и солнцу.

Он оторвался от стены и шагнул вперёд.

— Куда прёшь?

Грузный крестьянин в дерюжной куртке неспешно шагал за упряжкой волов. Гарвену пришлось отступить в сторону.

— Эй, ты! Да, да, ты!

Гарвен обернулся. Солдат в сине-белых цветах удольской имперской стражи недобро глядел на него из-под надвинутой на глаза каски.

— Ты уже давно здесь толчёшься. Надо чего?

— Мне? — удивился Гарвен, — нет… ничего. Не надо мне ничего.

— Тогда проваливай. И если чего своруешь по дороге, берегись.

— Я не вор, — оскорбился наёмник.

— Ага… Не вор. Повар. Вон нож какой длинный на пояс нацепил. Капусту резать, небось? Катись отсюда, ворюга.

Гарвен фыркнул и неожиданно даже для себя ответил.

— У меня дело к герцогу.

— Чего? К какому герцогу? — стражник брезгливо осмотрел потрёпанную одежду наёмника, — какое его высочеству может быть дело до уличного оборванца? Проваливай, пока я тебя в кутузку не посадил.

Гарвен обиженно насупился.

— Передай герцогу, что меня послал Себастин Пераль.

Солдат ещё раз осмотрел наёмника. Уверенный тон Гарвена посеял в его голове некие сомнения.

— Ладно… Но если он никакого Пераля не знает, ты крепко пожалеешь, что со мной связался, — пообещал стражник.

Человек в сером внимательно изучал лежавшие перед ним обугленные листки. На человеке была серая шёлковая сутана, такая же серая шапочка из-под которой торчали серебристые пряди волос и серые перчатки. Только роговая оправа очков у него была не серой, а чёрной.

— Рассказ этого Гарвена сильно меняет дело. Из письма Себастина можно было понять, что Кордред вполне уверен в своей безопасности. Однако судя по словам наемника, дело приобретает всё менее и менее предсказуемый оборот.

Он посмотрел на Виолу поверх очков.

— К сожалению, нам требуется время. Я не могу допустить, чтобы он снова ушёл из наших рук.

— Но мой брат… Он всегда лезет в самое пекло.

— Себастин достаточно осторожен. Я уверен, он будет держаться на безопасном расстоянии от чернокнижника, до тех пор пока я соберу силы.

— Я боюсь за него, отец Герговио.

— Я вас понимаю… — голос человека в сером едва заметно дрогнул, — очень хорошо понимаю. Но если мы двинемся в замок, не имея достаточных сил, мы только всё испортим. А этих сил у меня сейчас нет.

— Может я смогу чем-то… — робко подал голос герцог Орсино.

Генерал-ординатор покачал головой.

— Не думаю, что сбор рыцарского ополчения будет сейчас уместен. Более громкого способа заявить о нашем присутствии и наших планах придумать сложно. Не пройдёт и недели, как о том, что мы идём на Кордреда будет знать любая кухарка… А наличных сил у вас слишком мало.

— Городская стража?

— Вы уверены в её капитане?

— Ну, я… он вполне исправный служака. Хотя и отвратительно воспитан.

— Может быть. Конечно, если бы удалось как-то свести под единое командование ваших людей и стражу, то, в крайнем случае, можно было бы рискнуть… Хотя не думаю, что это получится. Да и в конце концов это всего лишь солдаты. А мы имеем дело с серьёзным противником. Лучше дождаться прибытия орденских войск. Увы, мы с вами живём в глубоком тылу, ближайший крупный гарнизон — капитанство Ордена Полной Луны на южной границе Чернолесья. Увы, они будут здесь недели через три, не раньше.

Виола поднялась и нервно заходила по комнате.

— Мой брат не дождётся. Он очень переживал свою неудачу. Он полезет на рожон и… Неужели совсем ничего не получится сделать?

Герговио сокрушённо вздохнул.

Виола снова опустилась в кресло, переводя взгляд с мужа на гостя.

Герцог Орсино задумчиво прикусил губу.

— Мне нужно отлучиться, дон Герговио.

Виола мрачно посмотрела на мужа. Тот отвёл взгляд и вышел из комнаты.

— Вы меня звали? — во взгляде капитана Торма явно читалось ожидание какого-то подвоха и непонимание какого именно.

— Да, да, одну минуту, — герцог Орсино положил свиток, который читал на край стола, — собственно я вот о чём. Некоторое время назад вы разбирались с делом некоей девицы, которая утверждала, что является чудом спасшейся Бетицией Вендран?

— Она оказалась самозванкой, не берите в голову, ваше высочество…

— Понятно. Вы, случайно не помните, что с ней стало потом?

— Честное слово, не знаю. У нас так много арестантов. Осень — ярмарка, в город собираются преступники со всего Удолья…

— Сочувствую. Тяжелое время. Но мне казалось, что даже в таком большом городе, как Кедог, не каждый день объявляются девушки, приписывающие себе происхождение от древних и уважаемых семей? Неужели вы не обратили на неё особого внимания? — герцог сделал ударение на слове "особого".

Капитан замялся…

— Ну… Обратил, конечно. Это же мой долг.

— И чем всё кончилось?

— Она… ей удалось сбежать. Недосмотр стражи. Я уже наказал виновных.

— Не сомневаюсь. Вы всегда были скоры на распр… я имел в виду отправление правосудия, — герцог обворожительно улыбнулся, — мне помнится девушка была больна. Вы, естественно, прислали к ней тюремного лекаря?

Капитан издал неопределённый звук.

— Абсолютно уверен, что вы, капитан, действовали строго по правилам, — закивал Орсино, — и госпожа Бетиция, несомненно, это подтвердит.

— Кто, извините? — на лице капитана промелькнуло беспокойство.

— Открылись новые обстоятельства. Она действительно оказалась Бетицией Вендран.

Лицо Торма приобрело лёгкий землистый оттенок.

— Не берите в голову, мой друг, — беззаботно махнул рукой герцог, — не сомневаюсь, что это маленькое недоразумение не вызовет никаких обид со стороны дома Вендран и связанных с ним родством влиятельных и могущественных семейств. Но я хотел обсудить другое.

— Что именно, ваше высочество? — неестественно вежливо спросил Торм.

— Мне пришло в голову провести совместные манёвры моих придворных рыцарей и вашей роты. Думаю, вы уступите мне командование на пару недель?

— Я бы с радостью, ваше высочество, но вы же знаете, что это невозможно. Имперская стража не может быть подчинена кому-либо кроме императорского наместника, иначе как в случае войны или похода.

Орсино сокрушённо вздохнул.

— Какая жалость! Я так надеялся слегка развеяться в осенних лесах. Начинается листопад. Как там сказал поэт, кажется "прекрасная пора, прекрасно увяданье…"… а-а-а не берите в голову. Поэзия вам сейчас не нужна. Но ведь должен же быть способ хоть как-то обойти эти занудные правила?

— Вы собираетесь объявить кому-то войну? — с подозрением спросил капитан.

— Что вы, что вы, — замахал руками Орсино, — какие страсти вы говорите. Я просто вспомнил, что в случае если капитан покидает своё место, то до назначения его преемника имперская рота переходит, временно, конечно, в подчинение местного командира ополчения. А поскольку ополчением командую я…

Герцог посмотрел на Торма прищуренным глазом. Капитан побагровел.

— Вы не можете сместить меня с должности.

— А разве я собирался? — лукаво улыбнулся Орсино, — но, насколько я помню, племянник дона Герговио был весьма неравнодушен к госпоже Бетиции, а бездетный генерал-ординатор души не чает в отпрыске своей покойной сестры…

Герцог задумчиво посмотрел в окно, на расцвеченные алым и золотым цветом осенние холмы. Лицо капитана из багрового опять стало землистым.

— И что? — хмуро произнёс он.

— Кажется, у вас было небольшое поместье тут недалеко, в округе? — спросил герцог.

— Да, в трёх лигах отсюда, — с подозрением в голове выдавил из себя Торм, — а какое это имеет отношение?

— Как его владелец вы ведь являетесь моим вассалом?

— И? — непонимающе заморгал капитан, — я состою на императорской службе, это освобождает меня от исполнения вассальной присяги по отношению к вам. Это не даёт вам права…

— Права вы можете обсудить с моим юристом. Но у меня как раз завалялась просьба его величества о выделении достойного и умелого кандидата на роль коменданта одной из крепостей на восточной засечной линии. Я более чем уверен, что вы, уважаемый капитан, вполне достойны… и умелы. Так что если бы вы вдруг согласились на предложение занять этот пост, я с огромной радостью отрекомендую вас его величеству.

— Засечная линия? На степной границе?!

— Да. Где-то рядом с Порогами… Я понимаю, это дикие места — кочевники, львы, зубры, холодные зимы… Но испытания лишь закаляют настоящего воина. Вы читали "Прискорбные элегии"? Нет? И не читайте, это только ослабит ваш энтузиазм… Так вы согласны?

Капитан почесал бороду.

— Я вынужден отказаться, ваше высочество… Это огромная честь для каждого солдата его величества, но…

— Конечно, конечно, я всего лишь сделал вам предложение, на котором совершенно не настаиваю… — герцог взял лежавший на краю свиток и начал его сворачивать, — и вы вольны отказаться от него. В конце концов, дон Герговио широко известен своей объективностью и педантичностью. Он, несомненно, детально вникнет во все обстоятельства истории, приключившейся с госпожой Бетицией, и ни один невинный при этом не пострадает…

— Я передумал… — скрипнул зубами капитан.

— Вы серьёзно? Я потрясён вашим самопожертвованием и верностью Империи, — герцог снова обворожительно улыбнулся, и протянул капитану свиток, — подпишите здесь…

Уртиция сосредоточенно помешала ложечкой мутную зеленоватую жидкость.

— Теперь готово. Выпей.

— Ты уверена? — Бетиция с опасением посмотрела в чашку.

— Абсолютно.

Бетиция осторожно попробовала.

— Странный вкус. Ты уверена, что это нужный рецепт? Ты ничего не перепутала?

— Бети, не увиливай, тебе надо это выпить… Ну же, не капризничай. Вполне безобидный рецепт… — она не слишком уверенно посмотрела на содержимое чашки, — просто травы… в основном, травы.

— Не говори! — решительно запротестовала Бетиция, — лучше мне не знать, из чего ты это сварила.

Она залпом выпила остаток жидкости и передёрнулась.

— Ну вот, а ты боялась, — радостно заулыбалась Уртиция.

— Всё-таки мне кажется, что ты излишне самоуверенна, Урти…

— Всё будет отлично. Главное быть уверенным в успехе.

— Вот этой-то уверенности у меня и нет, — вздохнула Бетиция, — Кордред весьма опасен.

— Брось. Этот вздорный старикан абсолютно безобиден. Если бы не его лекарские навыки, я бы давно его в три шеи выгнала. Но теперь, когда он лишился своей правой руки — Ангиса, а я кое-как разобралась в методах лечения…

— Ты слишком беспечна.

— Не перебивай. Ты хоть и старшая сестра, но сейчас ты больная, а я лекарь. Ты должна меня слушаться.

— Ты не лекарь, Урти, ты играешь с огнём!

— Опять ты со своими поучениями, — Уртиция раздражённо наморщила нос, — давай мы сначала тебя вылечим, а потом уже будем со всем этим разбираться?

— Хорошо бы, — Бетиция откинулась на подушку, — будь осторожна, очень осторожна с волшебством.

— Конечно буду, я же не маленькая.

— И ещё, — Бетиция внимательно посмотрела на сестру, — твоя горничная…

— Мольфи? А что с ней?

— Насколько мы можем ей доверять?

Уртиция задумалась.

— Можем… Наверное. Пожалуй, да. Она милая.

— Ты уверена, что она не из людей Кордреда?

— Брось. Что ты ещё себе вообразила? Её Фрикса рекомендовала. Она знает Мольфи с детства. Мы вместе учились у Рум… Кордреда, — Уртиция нахмурилась, — в общем, её можешь не опасаться.

— Надеюсь, ты права…

— Ну что ты всего боишься? Всё будет отлично. Мы выставим этого колдуна, вылечим твои лёгкие, вот увидишь. А теперь отдохни. Уже за полночь, а завтра будет тяжёлый день. Тебе надо быть готовой.

Уртиция подоткнула одеяло, и прикрутила огонёк лампы.

— Фрикса будет поблизости. Если что, зови.

Она вышла в коридор. Стоявший у дверей Феликс прикрыл дверь и зашагал чуть позади.

— Ты уверена, что справишься, Урти? — вполголоса спросил он.

— Да… надеюсь… наверное, — её голос стал серьёзнее, — я буду очень стараться. Надо, чтобы она продержалась до прибытия лекаря. Себастин обещал, что помощь будет со дня на день. У них должен быть лекарь. Я уверена… Должен.

Она едва слышно шмыгнула носом.

— Этот Кордред мне за всё заплатит… Ангис уже мёртв. И его хозяину тоже не уйти от расплаты.

— Ты меня пугаешь, Урти.

Она усмехнулась, и её голос стал мягче.

— Я же совсем не страшная, правда?

Девушка остановилась, повернулась и с улыбкой посмотрела на Феликса.

— Ну скажи, разве я страшная?

— Нет, — смутился юноша, — конечно же, нет. Просто иногда ты бываешь, как бы это сказать… очень холодной.

— Правда? А сейчас? — она взяла его за руку, — я холодная?

Юноша покраснел окончательно.

— Урти. Нас могут увидеть…

— И что? Я здесь хозяйка.

— Ну… Сейчас не время. Ты же знаешь, что завтра…

— Ну вот, — девушка надулась, — ты всё испортил. Ладно. Будем готовиться к завтрашнему дню.

Она развернулась и зашагала дальше.

Некоторое время они молчали. Потом Феликс вдруг сказал.

— Мне не даёт покоя одна мысль…

— Какая?

— Я рассыпал свечи у стола. А Ангис поскользнулся у кровати. Совсем в другом углу комнаты. Могу поклясться, там не было ни одной свечи, кроме той на которой он поскользнулся… Ума не приложу, как она там оказалась. Как будто её кто-то нарочно ему под ноги подкатил…

— Ты так думаешь? — в голосе Уртиции зазвучали странные нотки, — но там же никого не было? Кто же мог подкатить? Сама, наверное… подкатилась.

— Наверное… — задумчиво пробормотал Феликс, — вот и твоя комната. Я посторожу. На всякий случай. Ладно?

— Конечно. Нам надо быть готовым ко всему, — Уртиция рассеянно улыбнулась, — спасибо, что так заботишься обо мне.

Юноша поклонился и пропустил её в комнату.

— Я буду снаружи. Если что, сразу зови… я имел в виду, если какая-нибудь опасность, конечно… — он потупился.

— Обязательно.

Уртиция притворила дверь, и некоторое время стояла в задумчивости. Затем подошла к столу на котором в беспорядке валялись так и не вставленные обратно в канделябр свечи, и внимательно на них посмотрела. Крайняя свеча неожиданно вздрогнула и сама собой перекатилась по столу.

Девушка усмехнулась.

— Конечно же, она сама ему под ноги закатилась. Просто случайность… обыкновенная случайность. Случайность, отомстившая за моего отца…

Она развернулась и пошла к кровати.

Мольфи первый раз видела Кордреда настолько взволнованным. Он ходил взад-вперёд по библиотеке, останавливался, нервно барабаня пальцами по столу, и снова начинал ходить.

Родгар сидел в углу и мрачно наблюдал за его перемещениями.

— Не представляю, как это могло случиться, — поднял на него взгляд Кордред, — Ангис прекрасный боец… был… это просто невозможно.

— Раз в году и палка становится мечом, — заметил Родгар, — нелепая случайность…

— Слишком нелепая, — огрызнулся Кордред, — я остался без глаз, ушей и рук в момент, когда они мне нужны сильнее всего. Что-то здесь не так. Я это чувствую… Но пока не понимаю что именно.

Родгар демонстративно уставился в предрассветный сумрак за окном.

Кордред проследил за его взглядом и усмехнулся.

— Ладно. Оставим всё это на потом. Я собрал вас в такую рань не для того, чтобы посетовать на жизнь…

— Неужели? — с едва заметным ехидством поинтересовался Рейс.

Кордред оставил его колкость без внимания.

— Поскольку Ангис мёртв, придётся посвятить вас в некоторые детали. Я рассчитываю, что мне всё же удастся подчинить графиню моей воле, но если дела пойдут не совсем по задуманному мною пути, я предусмотрел запасной вариант.

— Ты, наконец-то надумал бежать? Надо же. Какая своевременная мысль! — теперь Родгар своё ехидство уже не скрывал.

Колдун злобно оскалился.

— Прекрати ёрничать и слушай. К югу от замка есть старый тракт. В месте, где он пересекает речку — таверна. Там остановились бродячие торговцы. Ангис с ними договорился, они заберут нас, если нам вдруг, я повторяю, вдруг, придётся отступить.

Родгар кивнул.

— В случае неудачи, — продолжал Кордред, — они довезут нас до одного из моих убежищ на юге. Если я буду занят, ты, Родгар, должен будешь доставить Малфриду к этим торговцам в целости и сохранности. Тебе понятно?

Тот снова кивнул.

— Ты говорить умеешь?

— Да, мне понятно…

— Хорошо. Ответишь за неё головой.

— Но… — вмешалась Мольфи.

Кордред повернулся к девушке.

— Что ещё?

— Я не хочу никуда уезжать. Я обещала родителям, что до зимы приеду их навестить… и вообще. Я никуда не поеду.

Колдун усмехнулся.

— Поздно, моя дорогая. Теперь ты чернокнижница, преступница. Враг императора и веры… У тебя осталось только два пути. Или ты идёшь со мной, или тебя ждёт имперский трибунал.

— Но я же ничего плохого не сделала?!

— А кого это волнует? Ты преступила закон, ты овладела магией без позволения властей. И тебе уже не оправдаться…

Мольфи заморгала.

— Но я не хочу…

Кордред подошёл к ней.

— Не бойся. Просто забудь о том, что было. Перед тобой открывается новая жизнь, и я поведу тебя к ней. Ты узнаёшь много такого, о чём даже подумать не могла, сидя в своём медвежьем углу и моя посуду. Ты станешь великой волшебницей. Цари будут трепетать пред тобой и целовать твои ноги.

Девушка всхлипнула.

— Но мой дом… мама… отец…

— Забудь их. Они в прошлом. Их для тебя уже нет. Иди вперёд, только вперёд. Тебя ждёт великое будущее, а всё что осталось позади уже неважно.

— Если она сама так хочет попасть в руки Ординатуры, может не стоит ей мешать? — зло произнёс Родгар, бросив взгляд на забинтованную руку.

— Ты дурак, Родгар Рейс, — отчеканил Кордред, — ваши жизни связаны. Вы созданы друг для друга — сталь и огонь. Пока вы вместе, никто не сможет противостоять вам. Вы станете моим оружием, моей опорой. Вы двое. Ты думаешь, я вожусь с тобой ради твоих красивых глаз, Родгар? Нет, ты не в моём вкусе, а благотворительность мне чужда. Ты часть моего плана. И именно поэтому я вытащил тебя из рук Ординатуры в Снотицах и сделал бы графом, если бы не все эти ошибки и неудачи. А эта девушка — вторая часть моего плана. Вы оба созданы только для того, чтобы этот план воплотить… Вы оружие, которое сокрушит Империю!

— Ты безумен, Кордред… — прошептал молодой человек, — злоба лишила тебя рассудка.

— Твой умишко просто не в силах осознать всю величину замысла, — Кордред рассмеялся, — впрочем, этого тебе и не надо. Молот не обязан знать планы кузнеца. Запомни только одно. С этого момента именно ты отвечаешь за то, чтобы даже волосок не упал с её рыжей головы. Тебе ясно?

Родгар молча кивнул.

— Я не расслышал, Родгар Рейс.

— Да, — сквозь зубы ответил тот.

— Вот и отлично. Что это за шум? Кто там ещё ломится?

В дверь просунулась голова капитана Игана.

— Маэстро Рум… э-э-э, господин Кордред, — рота взбунтовалась!

Мольфи вышла на крыльцо последней. Солнце ещё не взошло из-за лесистых холмов, и остатки ночного холода пробирали до костей. Солдаты выстроились дугой поперёк двора. В рассеянном утреннем свете тускло поблескивали оружие и доспехи.

Уртиция кутаясь в подбитый мехом плащ, стояла на крыльце и вызывающе глядела на Кордреда. Рядом Мольфи заметила Феликса, а чуть поодаль, капеллана Ялмара.

— Ваше сиятельство, — поклонился Кордред, — рад видеть вас в добром здравии. Но что привело вас сюда в столь раннее время?

— Не могу ответить вам тем же, — холодно произнесла Уртиция, — лично я совершенно не рада вас видеть. И надеюсь, что вы больше не будете задерживаться в моём замке.

— Насколько я помню, мы договаривались…

— Обстоятельства изменились. У вас есть час, чтобы собрать вещи. Я так же не желаю больше видеть и вас, Родгар Рейс.

— Ваша сестра… — начал колдун.

— Я сама о ней позабочусь.

— Неужели? — Кордред нахмурился, — что ж, вам виднее.

— И если вы задержитесь, — добавила Уртиция, — я попрошу солдат помочь вам выйти из замка как можно скорее.

— Не сомневаюсь, — неожиданно добродушно ответил колдун, — вы позволите мне забрать вещи, оставшиеся в подвале?

Девушка кивнула.

— Большее спасибо… ученица, — Кордред запахнул мантию и зашагал к ведущей в подвал двери.

Родгар спустился с крыльца к стоявшему во дворе лейтенанту.

— Что происходит? Я думал, что ты на стороне Кордреда, а не на моей…

— Ты угадал, — ответил лейтенант, — я не на твоей стороне. И не на стороне Кордреда.

— Но… — Родгар удивлённо заморгал, — разве… я ничего не понимаю.

— Они предложили более выгодные условия контракта, — пожал плечами лейтенант, — твою ставку перебили. Ты проиграл.

Из подвала донёсся скрип и лязг, что-то заскрежетало и зазвенело. Раздались глухие удары.

Родгар обернулся и Мольфи увидела, как кровь отхлынула у него с лица.

— Бегите… — едва слышно прошептал он, — спасайтесь, колдун его выпустил…

Он попятился, расталкивая солдат, развернулся и побежал через двор. Этого никто не заметил. Все взгляды были прикованы к двери подвала, из-за которой доносились мерные удары и металлический звон.

— Что там происходит? — Уртиция посмотрела на Ялмара.

— Не знаю, но мне это не нравится, его нельзя было оставлять без присмотра…

— Лейтенант, — распорядилась Уртиция, — пошлите солдат вниз, пусть приведут Кордреда.

Офицер не слишком уверенным жестом указал на двоих наёмников. Те медленными шагами двинулись к двери. Но не успели они одолеть и половины расстояния, как дверь подвала задрожала и вылетела во двор вместе с косяком и частью каменной кладки. Что-то чёрное и массивное ворочалось в образовавшемся проеме, медленно выбираясь наружу.

Мольфи пригляделась и вспомнила. Вспомнила схему, которую Кордред поспешно спрятал во время её визита, и каменные призмы, что отёсывал в подвале Уккам. Только теперь эти призмы были связаны между собой бронзовыми кольцами, образуя грубое подобие человеческой фигуры. Три глыбы одна над другой напоминали туловище, состоявшее из таза, живота и груди, к которому были присоединены четыре конечности, собранные каждая из двух камней. Вся конструкция была высотой примерно в полтора человеческих роста. Составлявшие её камни поблескивали тщательно отёсанной поверхностью, пересечённой рядами странных символов. На камне располагавшемся на месте груди, ну или по крайней мере между двумя "руками", Мольфи заметила выемку в которую бронзовыми скобами был вправлен обломок камня другой породы.

И этот монстр шагал. Медленно, неуклюже, запинаясь и спотыкаясь, но он двигался! Девушке стало жутко. И отчего-то вспомнилась рассказанная горцем Броганом сказка про людей из железа и камня…

Солдаты начали пятиться. Лейтенант заметно побледнел, но сохранил выдержку.

— Он еле шевелится. Попробуйте его свалить.

Несколько человек с алебардами окружили голема и попытались опрокинуть или зацепить за одну из конечностей. Металл оружия соскальзывал с гладкой каменной поверхности, рассыпая искры и противно скрежеща. Монстр раскачивался, нелепо взмахивая подобием рук, шатался, но падать не спешил.

— Подрубите суставы! Живее, пока он никого не поранил, — скомандовал лейтенант.

Солдат с двуручным мечом попытался рассечь бронзовые кольца, соединявшие камни, но дважды промахивался. На третий раз меч попал меж движущихся камней и с тонким звоном переломился.

Мольфи показалось, что движения голема стали быстрее и куда более уверенными. В них даже появилась какая-то мрачная грация. Неожиданно монстр резко крутанул торсом, вращая "руками" наподобие крестьянского цепа, и одному из солдат не удалось избежать удара. Чёрная поверхность камня окрасилась кровью.

— Да сделайте же что-нибудь! — в голосе лейтенанта зазвучали истерические нотки.

Голем перестал бессмысленно топтаться у входа в подвал и с явной целеустремлённостью двинулся в гущу солдат. Те начали пятиться. Движение каменной громады заметно ускорилось и приобрело решительность. Каменные блоки скрипели и громыхали, ударяясь друг о друга, бронзовые кольца звякали. Из-под массивных ног голема вылетали комья земли и каменная крошка. Солдаты перестали пятиться и начали разбегаться. Кто-то выстрелил из арбалета, но стрела лишь отскочила от каменной глыбы. Мольфи вдруг осознала, что казавшийся сначала медленным и неуклюжим монстр движется быстрее человека, так что перемещения его конечностей начинают смазываться от быстроты.

Сообразившие, что камень невозможно убить известным им оружием, наёмники бросились врассыпную. Голем метался за ними как человек, гоняющий по кухне тараканов. Там где он кого-то настигал, оставались лишь бесформенные окровавленные комья.

Неожиданно монстр остановился. Мольфи перевела взгляд на пролом в стене. Кордред вышел из подвала и с явным удовольствием наблюдал за происходящим. Голем развернулся к остолбеневшей Уртиции. По крайней мере Мольфи показалось, что именно эта сторона конструкции являлась для голема "лицом". Она закрыла глаза и попробовала сосредоточиться. Окружающее проступало ярко и отчётливо. Она увидела уже знакомое ей призрачное лиловатое свечение наполнявшее двор и стекавшееся к голему. Точнее к прикреплённому у него на "груди" каменному осколку. Осколок впитывал свечение, наполняя им покрывавшую его резьбу.

— "Это кусок того камня, из леса", — поняла Мольфи, — "Кордред говорил, что он впитывает страх и усиливает его. Именно эта сила и приводит монстра в движение. Чем больше его боятся, тем быстрее он движется!"

Эта мысль заставила её вздрогнуть. Страх переполнял замок и буквально окутывал голема. Она попыталась как-то управлять этим свечением, но лишь немного колыхала тянувшуюся отовсюду магию.

— "Так не пойдёт, надо как-то иначе", — она застыла, лихорадочно ища решение, — "но что может остановить людей из железа и камня?"

Повинуясь неслышимому приказу Кордреда, голем двинулся к Уртиции и окружавшим её людям. Его движение на этот раз было медленным, но размеренным и неотвратимым. Уртиция попятилась. Феликс попытался заслонить её собой.

— Мне жаль, — негромко произнёс Кордред, — ты была хорошей ученицей. Не лучшей, но способной… Увы, ты сама выбрала свою судьбу… Прощай.

Голем резко набрал скорость, рванувшись по двору к сбившейся на крыльце кучке людей.

— Бегите, — прошептал Феликс, — в замке вы сможете скрыться… я его задержу…

Он выхватил короткий меч, словно этот кусок стали мог хоть чем-то повредить мчавшейся на него груде каменных глыб.

Мольфи плотнее зажмурила глаза и приложила руки к вискам. На её лбу выступили капельки пота. Ялмар увидел, как бронзовые скобы, удерживавшие на груди голема осколок межевого камня, засветились и начали гнуться, по поверхности металла пробежали язычки пламени. Раскалившаяся докрасна бронза обмякла, и тяжёлый осколок, выскользнув из зажимов, грузно упал на землю. Вокруг него с шипением заклубился пар.

Голем по инерции сделал ещё несколько шагов, стремительно теряя скорость и чёткость движений, а потом сложился, гигантской кувалдой выбив из ступеней пыль и каменную крошку. Изрезанные письменами чёрные глыбы ещё раз вздрогнули и застыли мёртвой грудой у ног Уртиции.

— Тварь! — истерично выкрикнул Кордред, и выбросил руку в сторону Мольфи.

Девушке на мгновение показалось, что холодные пальцы колдуна пробили ей грудную клетку и разорвали сердце. Она широко открыла глаза и беззвучно упала лицом вниз на каменные плиты.

Первым опомнился лейтенант.

— Убейте колдуна! Быстрее!!

Кто-то из уцелевших солдат вскинул арбалет. Кордред вытянул другую руку, и пущенная стрела замедлила движение и остановилась в воздухе перед ним. Он схватил её и отбросил в сторону.

Стрелок попятился и выронил арбалет.

Кордред сделал ещё одно движение рукой и какая-то сила оторвала лейтенанта от земли и, приподняв, швырнула в стену. Раздался глухой удар и отчётливый хруст костей. Тело лейтенанта тряпичной куклой сползло на землю.

Кордред повернулся к остолбеневшему Игану.

— Капитан! Возьмите под командование людей. Живо!

Ялмар схватил Уртицию под руку и потащил за собой.

— Бежим!

Феликс бросился за ними. Они вбежали в башню и захлопнули дверь. Ялмар с грохотом заложил засов.

— Сделано на случай осады, — пробормотала девушка, — быстро им её не сломать…

Дверь затрещала. Потемневшее вековое дерево на глазах блекло, серело, шло трещинами и коробилось. Толстые гвозди дрожали и, изгибаясь словно черви, выползали из древесины.

— Боюсь, что он сломает её очень быстро… — покачал головой Ялмар, — мы сильно недооценили этого колдуна.

— Подземный ход, — пробормотала Уртиция, — мы сможем уйти через него, но я не могу оставить этому чудовищу мою сестру…

Они побежали наверх. Позади звякали об каменный пол выпадавшие из медленно разваливавшейся двери гвозди.

Родгар выбрался из-под стоявшей в дальнем углу двора телеги и растерянно побрёл ко входу в башню. Обитатели замка попрятались, и лишь Иган пытался собрать разбежавшихся наёмников и организовать погоню.

Рейс опасливо миновал груду отёсанных чёрных камней, ещё недавно бывших смертоносным монстром, и поднялся на разбитое крыльцо.

Мольфи лежала на его краю, лицом вниз, её свесившаяся с кромки рука касалась пальцами мощёной поверхности двора. Рядом сидел на корточках горец Броган.

— Смерть достойная воина, — вздохнул он, — но женщина не должна так умирать…

Броган осуждающе покачал головой.

— Я знал мужей, дававших обёт погибнуть героями и мечтавших о подобном конце, — он посмотрел на Родгара, — умереть молодым, в бою, повергнув неодолимого врага, перед лицом друзей… Может ли воин желать лучшей смерти? Но она не была воином! Ей не должна была достаться такая смерть. Это несправедливо…

Рейс посмотрел на распростёртую под ногами фигурку. Ему вспомнились недавние слова Кордреда: "Ваши жизни связаны". Означает ли смерть Малфриды и скорую его кончину?

Он наклонился и перевернул безвольное тело. Лицо девушки было мраморно белым, и на нём резко выделялись посиневшие губы и широко открытые, закатившиеся глаза. Он прижал кончики пальцев к шее и ощутил как в глубине, под кожей, едва заметно бьётся тонкая жилка.

Она жива? — спросил горец, заметив изменившееся лицо Родгара.

— Похоже на то. Старый колдун поспешил, и сердце не остановилось до конца. Или снова начало биться. Она сильнее, чем я думал. Но боюсь, её жизнь продлилась очень ненадолго. Либо Кордред вернётся, либо Ординатура… Хотя.

Родгар задумчиво поглядел на Брогана.

— Что? — насторожился горец.

— У меня есть к тебе деловое предложение, — Родгар нервно протёр тыльной стороной руки лоб, — частного свойства… без гарантированной оплаты… и с большим риском.

— Звучит многообещающе, — ухмыльнулся Броган.

Бетиция, задохнувшись, привалилась к покосившейся ольховине.

— Ну же, Бети… — Уртиция умоляюще глядела на сестру.

— Не… Могу… Больше…

Она повалилась на колени. Уртиция подхватила её, не дав упасть совсем.

— Мы тебя вылечим. Обязательно. Чуть-чуть потерпи.

Бетиция покачала головой.

— Бегите… Со мной всё кончено… Всё равно…

Она дышала тяжело и прерывисто.

Уртиция прикусила губу и нахмурилась. Потом на её лице появилось растерянное выражение. Она обернулась к Ялмару.

— Не получается. Ничего не получается…

В её глазах блеснули слёзы.

— У тебя получается, — негромко произнёс капеллан, — просто слишком поздно… тебе не справится… но если бы не ты, она бы уже умерла. Ещё по дороге.

Он посмотрел в сторону замка. Через поле, растянувшись цепью, двигались тёмные фигурки, всходившее за их спинами солнце превращало их в мрачные плоские силуэты на ярком золотистом фоне.

— Погоня уже ближко, — Тоутон вопросительно поглядел на Ялмара.

Тот перевёл взгляд на графиню.

— Бросьте меня… спасайтесь… — прошептала Бетиция, — я всё равно умру, а вы успеете добраться до леса… Там можно укрыться…

Она бессильно откинулась на ольховый ствол.

— Нет, — тихо ответила Уртиция, — я тебя не брошу.

Тоутон нервно облизнул пересохшие губы, достал из-за пояса стрелы и начал методично втыкать их перед собой в землю.

Феликс удивлённо посмотрел на лучника.

— Быштрее штрелять… — деловито пояснил тот, — только вот против швета бить плохо.

Он прищурился, оценивая расстояние до погони.

— Жаль Грен отштал по дороге… Он бы нам помог.

Лучник достал из-за пазухи белый платок и повязал им голову.

Бетиция прикрыла глаза. Уртиция вздрогнула.

— Что с тобой, Бети?! Ты меня слышишь?

— Не бойся… я ещё дышу… у меня есть время… немного, — её голос был едва различим.

Уртиция взяла сестру за руку и опустилась возле неё на колени.

— Мы тебя вылечим…

Погоня остановилась в нескольких сотнях шагов. В утреннем свете им прекрасно было видно беглецов, остановившихся возле покосившейся старой ольхи.

— Далеко… — покачал головой Тоутон, — промажу…

— Чего они ждут? — нервно спросил Феликс, сжимая рукоять меча так, что пальцы начали белеть.

— Какая ражница… Они дают тебе прожить немного дольше. И то неплохо.

Цепь наёмников расступилась и через неё прошла одинокая фигура в длинном одеянии.

Тоутон взялся за оперение торчащей из земли стрелы.

— Не надо, — остановил его Ялмар, — это Кордред. Он не даст себя так просто убить. Побереги стрелы на остальных.

Колдун не спеша шагал по мокрой от росы высокой траве. Когда он приблизился, его мантия уже напиталась влагой и стала совсем чёрной. Кордред остановился шагах в двадцати.

— Убежать думали?

— Была такая мысль… — ответил Ялмар.

Кордред беззвучно рассмеялся.

— Ты всё равно проиграл, — добавил капеллан, — просто ещё об этом не знаешь.

— Ты смелый… глупый, но смелый… Уртиция?

Девушка даже не обернулась, продолжая держать сестру за руку.

— Уртиция! — повторил он громче, — ответь мне.

— Обойдёшься… — графиня сделала небольшую паузу и добавила несколько уж совсем непарламентских выражений.

Феликс удивлённо обернулся, Тоутон не сдержал смешок, а Бетиция приоткрыла глаза.

— Как невежливо, — зацокал языком Кордред, — а ещё благородная девица. Ну как хочешь. Я всё равно вас всех убью. Одного за другим… Вы испортили мой лучший план… Хотя нет. Бетиция умрёт сама… Последней. Увидев, как умрёте вы.

— Не стоит тратить время, пугая нас, — перебил его Ялмар, — убивай, раз решил.

Тоутон вскинул лук. Кордред резко выбросил руку, но не успел перехватить стрелу, лишь отклонил её. Она рассекла щёку и, пробив капюшон, улетела в траву. Колдун сделал ещё одно движение, лук в руках Тоутона с треском переломился.

Кордред отступил на шаг и потрогал порез. Опустив руку, он с удивлением рассматривал кровь на пальцах.

— Почти попал, — вздохнул Тоутон, с явным сожалением разглядывая обломки, — добрый лук был… Такой дешево не купишь. Почто хорошую вещь поломал, штарый хрыч?

Колдун снова поднял взгляд и переводил с одного на другого.

— Ты будешь первой, Уртиция, — наконец сказал он.

Девушка сжалась, но не выпустила руку сестры и не обернулась.

Кордред протянул кисть в её сторону и резко сжал пальцы.

— Нет… — прошептал Феликс и бросился вперёд.

Колдун махнул второй рукой, и сбитый магической волной юноша покатился в кусты. Уртиция побледнела, но по-прежнему держала сестру за руку.

Кордред снова протянул к ней пальцы и скомандовал.

— Умри!

Девушка вздрогнула, но осталась стоять на коленях.

Кордред нахмурился и сделал ещё одно резкое движение рукой. Ничего не произошло.

— Кто здесь?! Кто мне мешает?

Он нервно заозирался.

Ялмар проследил за его взглядом и увидел невысокого худого человечка в сером. Тот подоткнув длинные полы сутаны перебирался через лужу в паре дюжин шагов позади них.

— Герговио… — пробормотал Кордред, — ну почему мне сегодня так не везёт?!

Человечек закончил форсирование лужи, поднял голову и поправил очки.

— Маэстро Кордред, если не ошибаюсь? Наконец-то мне довелось встретиться с вами лично… — он подошёл ближе.

Колдун попятился и обернулся к стоявшим позади наёмникам.

— Не думаю, что это будет разумным шагом, — добавил человек в сером.

Раздался звук горна. Ялмар приложил ладонь козырьком ко лбу и различил разворачивавшуюся позади наёмников рыцарскую конницу. Знамя было видно не слишком хорошо, но ему показалось, что он различает гербового медведя герцогов Орсино. С боков из леса колоннами выходила бело-голубая удольская пехота, охватывавшая людей Игана в кольцо. Капеллан смог увидеть, как в цепи наёмников растёт нервная суета, один за другим солдаты бросали оружие и поднимали руки.

Колдун скрипнул зубами.

— Я просто так не дамся!

Ялмару показалось, что фигура Кордреда заколыхалась, словно в потоке раскалённого воздуха и вокруг него начала сгущаться тень.

Герговио сложил руки на груди и опустил голову. Тоутон попятился, шепча что-то похожее на молитву.

В следующий момент раздался громкий хлопок, и тень вокруг Кордреда исчезла. Трава под ногами колдуна полегла, словно от сильного ветра, а сам он подлетел в воздух почти на локоть и чёрным комком тряпок рухнул обратно. Сильно запахло озоном.

— Он уже не тот… — вздохнул Герговио, и ещё раз поправил очки, Ялмар успел заметить, что их круглые стёкла запотели, — выдохся и увлёкся местью. Печальный конец для талантливого мага…

Капеллан с некоторой опаской поглядел на круг образованный полегшей травой. Кордред валялся в его центре, не подавая явных признаков жизни.

— Не бойтесь, он уже не опасен, — успокоил капеллана Герговио, — последняя его эскапада была совершенно излишней. Я бы даже его не тронул, если бы не опасение, что в ярости он может нанести вред кому-то из вас… Ординатура не одобряет лишние жертвы. Пришлось идти на жёсткие меры.

Феликс выбрался из переплетения колючих веток, и подбежал к всё еще недвижимо стоявшей Уртиции.

— Всё кончено. Он больше не причинит тебе вреда!

Девушка лишь молча кивнула.

— Что с тобой? Обернись же!

— Не могу… Если я остановлюсь, моя сестра умрёт…

Только сейчас Ялмар увидел, что по напряжённому лицу Уртиции бегут крупные капли.

Герговио посмотрел на её бледную до синевы сестру.

— Я не могу этого допустить, — он покачал головой, — орден и так многих потерял.

Он опять сложил руки на груди и склонил голову. Ялмару показалось, что он ощутил едва заметную волну теплоты, прокатившуюся в воздухе. Бетиция сделала несколько резких вдохов и снова открыла глаза.

Герговио положил руку на плечо Уртиции.

— Можете остановиться. Ваша сестра будет жить. Мы отвезём её в ближайшую обитель, где будем стараться восстановить её здоровье.

Графиня, пошатываясь, встала с колен.

— Спасибо… Вы ведь ординатор?

— Вы совершенно правы, дочь моя.

Уртиция окончательно выпрямилась и посмотрела ему в глаза.

— Я могу вернуться в замок, взять личные вещи? Или я уже под стражей?

— Ну как бы это сказать, — Герговио замялся, — ваши действия, по крайней мере те, которые я лично наблюдал, несомненно являются нарушением всех и всяческих правил, и даже учитывая, что они были осуществлены в благих целях, я, как генерал-ординатор, не могу…

— Но дядя! — возмущённо выкрикнул Феликс.

— Дядя?! — в один голос воскликнули Ялмар и Уртиция.

Феликс густо залился краской.

— Ну… да… в общем. А что тут, в конце концов, такого?!

— Да ничего, — развёл руками Ялмар, — но лично я не ожидал…

Феликс перевёл взгляд на Герговио.

— Дядя! Я клянусь, Уртиция действовала из лучших побуждений. Она заслуживает прощения!

— Ну не знаю… Выдать ей афесис в моей власти. Но я не могу оставить потенциального чернокнижника без надзора. Это просто невозможно…

— Но дядя. Неужели ты не можешь чего-нибудь придумать?

Герговио строго посмотрел на племянника.

— Я служитель закона и не собираюсь придумывать способов его обойти… хотя и могу.

— А если… если кто-нибудь будет за ней присматривать?

Генерал-ординатор начал старательно поправлять очки, пытаясь скрыть мелькнувшую на лице гордость.

— Если найдётся подобный доброволец, которому мы сможем безусловно доверять, то я допускаю вариант домашнего ареста, по крайней мере до проведения детального разбирательства… А уже по его итогам, придя к окончательным выводам о её намерениях…

Феликс обернулся к Уртиции.

— Ваше сиятельство, если бы вы согласились пребывать под домашним арестом в моём присутствии, я бы почёл за честь поручиться за чистоту ваших намерений и отвечать за них перед Ординатурой.

— Это предложение? — ни к кому особо не обращаясь, поинтересовался Герговио.

Девушка опустила глаза.

— Я не могу вам в этом отказать, Феликс.

— Неужели я опоздал?! — разбрызгивая ботфортами грязь из кустов выбежал Себастин.

— Нет, вы обеспечили моё появление в самое время… — сухо заметил Герговио, — хотя раньше было бы лучше.

— Я не знал, что у Виолы такие расторопные и самостоятельные дворецкие, — пропыхтел Себастин, оглядывая поле битвы, — если бы они не попытались сжечь письмо…

— Заберите лучше это, — генерал-ординатор брезгливо указал на лежавшее в траве тело Кордреда, — и со всеми необходимыми предосторожностями доставьте в Кедог. Охрану я вам дам.

Родгар Рейс накинул на плечи овчинный кожух, к вечеру из раскинувшегося вдоль дороги леса тянуло холодом и сыростью. Пара мулов бойко перебирала копытами, таща за собой крытый дерюжным тентом фургон. Мерное поскрипывание его колёс навевало на Родгара тоску. Он повернулся на облучке и, откинув полог, заглянул внутрь. Глаза Мольфи были закрыты, но дыхание стало ровным и глубоким. Он запахнул дерюгу и посмотрел на лежавшую перед ним мокрую дорогу. Сквозь пелену низких облаков на горизонте уже можно было различить тёмные зубцы гор. Нелюдимый чернобородый возница щёлкнул кнутом и затянул тоскливую дорожную песню.