— 4 —

В школе Маша бросила один короткий взгляд на Андрея и этого ей, видимо, оказалось достаточно. Ни его, ни Сашку она ни о чем не спросила. Зато всю следующую неделю они устали отбиваться от Мишки Сыромятникова, который занял пост Романа Жаровского. В прошлом году Роман выступал в роли тренера школьной секции по фехтованию, но закончил школу, и теперь Мишка надеялся повторить успех — еще раз занять призовое место на общегородских соревнованиях.

Сашка участвовал в них, его очки помогли школе победить, но сразу после этого он решил, что больше фехтованием заниматься не будет. А сейчас к нему присоединился Андрей, и Мишка совсем расстроился. Андрея уговорить ему не удалось, и Мишка переключился на Сашку. Тот продолжал отбиваться, тогда Мишка выдал последний довод.

— Говорят, что ты просто выдохся и больше ни на что не способен, — сказал он, покраснев как рак.

Сашка фыркнул.

— А тот, кто это говорит, уже занимал первое место на городских соревнованиях?

— Нет, — мотнул головой честный Мишка.

— Ну, а чего тогда?

Сашка поймал за рукав проходившего мимо Андрея, который брел куда-то, свесив нос.

— Что опять случилось? Нога твоя, да?

— Нога в порядке, — буркнул Андрей, — то есть ничего не меняется. Я завалил контрольную по математике. Интеграла едва не хватил удар — он подумал, что кто-то другой решал за меня задачи.

Интеграл был их учителем математики и сильно уважал Андрея за его способности.

Сашка бросил облегченно:

— Тьфу! Подумаешь, проблема.

— Кому не проблема, а мне проблема!

Андрей собрался поступать на физмат, чтобы, как он выразился, заняться поисками научного обоснования существования магии. Сашка на физмат не хотел, он не настолько хорошо соображал в математике. Ему нравилась физика, но серьезная физика немыслима без сложной математики, а потому Сашка понятия не имел, куда податься после окончания школы.

И как только они всё успевают, думал он, сидя вечером дома за ужином и решая, за какие уроки хвататься в первую очередь. Андрей точно знает, чем хочет заниматься, поэтому по физике и математике он сейчас входит в пятерку лучших, да еще на магические экзерсисы время есть. Маша, которая пока не решила, куда ей податься, тоже старается изо всех сил сразу по всем предметам и весьма неплохо. Плюс ее айкидо и фехтование. Один он как неведомо что — кроме физики, нигде не блещет. И главное, не хочется. Наверное, я просто не талантливый, подумал Сашка.

На кухню зашла мама выпить чаю перед работой.

— Мам, я талантливый? — спросил он.

Наливая чай, она ответила не сразу. Склонив голову, она искоса глянула на него и улыбнулась. Сашка заметил легкие тени под ее глазами.

— Другими словами, ты хочешь знать, — усаживаясь напротив, сказала она, — почему ты потерял интерес к тому, чем занимался раньше с такой охотой.

— Ты что, мысли читаешь? — воззрился на нее Сашка.

— Я просто вижу, чем ты занимаешься в последнее время, — ответила мама. — А именно ничем, кроме уроков. Даже друзья к тебе не заходят с Нового Года; удивительно, как ты с ними в Крым еще поехал. Налицо все признаки утери интереса к внешнему миру. Ну так расскажи, что у тебя происходит, и, может, я смогу дать хороший совет. К примеру, — сказала она, держа чашку у рта и с любопытством глядя на Сашку, — почему именно сердаров ты возненавидел так, что решил сообщить мне об этом?

— Сердаров? — растерялся Сашка.

Подобного вопроса он не ожидал и оттого несколько смутился, судорожно подыскивая правдоподобное объяснение.

— Да один тип у нас в школе раскопал где-то информацию, что был в истории такой жуткий народ. Ты себе представить не можешь, что они творили! — с силой сказал Сашка. Мама внимательно смотрела на него. — А тип этот сказал, что нельзя судить людей, живших давным-давно. Мало ли какие обстоятельства их на это толкнули. Вот мы и повздорили…

— А кто этот тип? — спросила мама.

— Да ты его не знаешь, — отмахнулся Сашка. — Он из параллельного класса.

Мама пила чай, но взгляд не отводила, и Сашка поспешил сменить тему.

— Короче, все к чему-то стремятся, пытаются чего-то достичь, а я не хочу. Мне это неинтересно. Я и плаванием с фехтованием занимался, только пока было интересно. Интерес пропал — сразу перестал. Ну и что со мной, как ты думаешь?

Мама побарабанила пальцами по столу.

— Скажи, тебя волнует мнение о себе со стороны? — спросила она. — Только честно.

— Нет, — ответил Сашка искренне. — Ну может, кроме пары друзей.

— А как ты сам к себе относишься?

Сашка задумался, прислушиваясь к ощущениям, которые породил этот вопрос.

— С юмором, наверное, — пожал он плечами. — Это ж надо было таким уродиться!

Мама кивнула, будто получила подтверждение своим мыслям, и бесстрастно проговорила:

— То, что ты независим от мнения окружающих, и хорошо, и плохо. Обычно люди занимаются чем-то, потому что стремятся к одобрению, похвале или власти, что есть то же одобрение, только опосредованное. Эти вещи служат для них источником удовлетворения. Плохо, что они же служат одновременно идеальными рычагами для управления со стороны. Ты к этим вещам равнодушен, значит, манипулировать тобой очень сложно, это хорошо. Но это и плохо, потому что в таком случае ты сам должен точно представлять, чего хочешь.

Сашка, не раздумывая, кивнул. Когда-то он занялся авиамоделизмом не потому, что над его кривыми руками смеялись, а только чтобы доказать самому себе. То же случилось с плаванием и физикой. Он добивался результатов, но только тех, к которым стремился сам. После их достижения интерес его пропадал. Как это случилось с фехтованием в прошлом году и как, судя по всему, скоро случится с физикой. Сама по себе она становилась ему всё менее интересна. Сашка растерянно уставился на маму.

— Так что же мне делать? — спросил он.

Она быстро глянула на часы и поднялась.

— Я опаздываю…

Однако в голосе Сашки было столько отчаяния, что у порога она остановилась.

— Есть выход, — произнесла она успокаивающе. — Заняться чем-то, где никогда не достигнешь, чего желаешь, а сможешь только бесконечно приближаться. К примеру, есть у меня один знакомый, немного похожий на тебя — знаешь, в чем он себя нашел? Он стал учителем.

— В смысле, в школе, что ли? — спросил Сашка.

— Своего рода. И он лучший учитель из тех, кого я знала в жизни. Ну всё, пока!

Она поцеловала его в щеку и выскочила на площадку. Закрывая дверь, Сашка подумал: «А я знаю такого человека?». Уже усевшись за выполнение домашнего задания, он понял: знает. Это Андрей.

Вот уж кому безразлично, что могут подумать о том, как и чем он занимается! На похвалы он только ухмыляется, ругань тоже ни разу еще не удержала его от задуманного. Видимо, ему требуется самому набивать свои шишки. Как это случилось на «Красной Реке», где Андрей сгоряча полез на слишком сложный для него спуск и только после падения нехотя признал, что ошибся.

А как он был уверен, что сумеет остановить Артиста! И ведь действительно остановил, но при этом они все чуть не сгорели. И потом столь же уверенно, как проник за Артистом в театр, он полез в таинственную пещеру, путь куда вычислил по ребусу Механика. Оттуда они, правда, вернулись живы и здоровы, но оставили за собой уйму раненых и разрушенное Хранилище. Маша права, мелькнула у Сашки мысль, за ними впрямь тянется несчастье, если беспристрастно смотреть на факты.

Смерть на рельсах метро ассистента тети Зины, и сама она, по их милости угодившая в больницу. Убитый или, по меньшей мере, тяжело раненный после встречи с ними Джокер. Погибший кот Андрея. Пострадавший от ожогов Артист, позже уничтоженный страшным вороном прямо на их глазах. Гибель Лилии в спортзале от рук Маши. У всего этого был общий источник — то самое, чем всегда, сколько Сашка знал его, не переставал заниматься Андрей.

Сашка решил выложить ему при встрече эту мысль — может, тот перестанет так остро реагировать на предупреждения Маши. А ранним утром в субботу Андрей сам осторожно позвонил в его дверь.

Звонок был один и очень короткий. Сашка еще спал, дверь открыла мама. Лицо Андрея разочарованно вытянулось.

— Тебе Саньку? — спросила она. — Заходи, я его разбужу.

Андрей шагнул в прихожую.

— Я сам, — сказал он нерешительно. — Можно?

— Конечно, — согласилась мама. Она ушла на кухню.

Андрей снял кроссовки, повесил куртку на вешалку и прошел в Сашкину комнату. Сашка уже сидел в постели, протирая глаза.

— Ты чего в такую рань? — пробормотал он и сладко зевнул. — Я голос твой услышал в прихожей.

Андрей поставил ногу на тахту и, глянув искоса на закрытую дверь, задрал штанину. Змеиная кожа покрывала уже всю голень и колено. Сашка резко наклонился вперед.

— Мать моя! — прошептал он, поднимая на Андрея глаза. Лицо у того было серое с прозеленью. — Где же она кончается?

Андрей опустил штанину, снял ногу с тахты и провел ребром ладони посередине бедра. Сон мгновенно слетел с Сашки. Он вскочил с постели и схватился за тренировочные штаны.

Скосившись на дверь, Андрей тихо сказал:

— Не хочешь съездить со мной к тете Зине, пока эта штука не доползла до подбородка? Она ведь больше не останавливается!

В его голосе слышалась с трудом сдерживаемая паника. Сашка кивнул, бросил тренировочные штаны и вместо них влез в джинсы. Натянув носки и футболку, он нырнул в ящик стола и вытащил оттуда листок блокнота.

— Позвони, пока я умываюсь! — Он сунул листок Андрею. — Проверь, дома ли.

Он направился в ванную, Андрей следом вышел к телефону. Когда Сашка снова показался в коридоре, Андрей всё еще стоял с трубкой у уха. На лице его читалось отчаяние.

— Не отвечает, — прошептал он одними губами.

— Санька, иди завтракать! — послышался голос из кухни. — И Андрея зови, если он хочет.

— Сейчас!

Сашка схватил Андрея за рукав и втащил его обратно в комнату.

— Ты только не нервничай раньше времени, — прошептал он, глядя, как Андрей садится в растерянности на тахту. — Мы чего-нибудь придумаем! В крайнем случае прямо так заявимся — может, у нее телефон сломался или кабель перерубили…

Тут Сашка хлопнул себя по лбу.

— Это же домашний телефон! — радостно прошипел он. — А у нас еще есть ее сотовый, забыл?

— Точно! — подпрыгнул Андрей. — А ты сохранил его?

— Сейчас вспомню, куда сунул, — сказал Сашка. — Ты завтракал? — спросил он, поворачиваясь к столу и выдвигая на себя один за другим все ящики.

— Перехватил кое-что, — сказал Андрей. — Нормально.

Сашка вывалил на тахту содержимое правого верхнего ящика стола.

— Тогда ищи сам, а я пока позавтракаю, чтобы лишних подозрений не возбуждать. Ты себя сейчас не видишь — краше в гроб кладут!

Он умотал на кухню, а Андрей погрузился в изучение огромной кучи разнокалиберных бумажек. Когда Сашка вернулся, Андрей рассматривал потертый тетрадный лист, прорванный кое-где на сгибах.

— Ты никогда мне этого не показывал, — сказал он с легкой улыбкой. Краски успели отчасти вернуться к его лицу. — Это же оригинал ребуса?

— Ага, это он, — сказал Сашка. — Я вам копию давал. Ты телефон нашел?

Андрей протянул ему клочок бумажки с Сашкиным почерком.

— Этот?

— Он самый. — Сашка сунул бумажку в карман. — Пошли, с улицы позвоним!

Он затолкал в ящик всё, что вывалил раньше, натянул свитер и вместе с Андреем вышел в прихожую.

— Мам! — позвал он одеваясь.

Из кухни появилась мама, вытирая руки полотенцем.

— Ты надолго? — спросила она.

— Понятия не имею, — сказал Сашка. — Постараюсь не поздно. Если что, позвоню.

Он чмокнул ее в щеку, Андрей попрощался, и они вышли на площадку. Сашка повернул было к лестнице, но Андрей бросил хмуро:

— Поехали на лифте, у меня колено плохо сгибается.

Сашка озабоченно спросил:

— А родителям ты его показывал?

— Ты что! — отмахнулся Андрей. — Этого только не хватало, их же хватит кондрашка. Потому и торопиться надо, пока совсем не стал похож на дракона. Вот Маша-то обрадуется!

Утро оказалось белое и холодное. Газоны, тротуары — всё было укрыто тонким снежным ковром. Сквозь просветы в облаках виднелось белесое небо. Дойдя до ближайшего телефона-автомата, Сашка с Андреем втиснулись в кабинку, но Андрей почти сразу вышел.

— Я подожду снаружи, подвигаюсь, — сказал он. — Нога мерзнет, зараза.

Он стал вышагивать туда-сюда по тротуару, не отрывая глаз от Сашки. Спустя короткое время тот что-то проговорил в трубку и вздел вверх большой палец. Андрей с облегчением вздохнул.

— Итак, — доложил Сашка, выходя из кабинки, — тетя Зина снова на боевом посту. Согласна встретиться с нами в своем логове через час, так что поехали на вокзал!

Андрей содрогнулся.

— Ужас… Как мне не хочется туда ехать!

Они направились к остановке и Сашка успокаивающе произнес:

— Это минутная слабость. Вспомни, ведь всё закончилось хорошо. Да и, в конце концов, мы теперь тертые зубры, нас на свистящий шепот не возьмешь. Ты ее книгу не забыл?

Андрей напомнил мрачно:

— После свистящего шепота была еще погоня. А книгу я не забыл, она в кармане.

К знакомому дому они подошли через час. Сашка нажал кнопку звонка, и ребята стали ждать, пока им откроют. Андрей напряженно разглядывал сквозь чугунную ограду каменный особняк, стоящий на участке по меньшей мере в гектар.

— Не перестаю удивляться этой избушке, — тихо сказал он. — Как ты думаешь, за счет чего эта тетя живет? Неужели только за счет своей профессиональной деятельности?

— Ты какую имеешь в виду? — усмехнулся Сашка. — Черную магию или психиатрию?

Громко щелкнул замок калитки, по Сашкиной спине пробежала дрожь. Он искоса глянул на Андрея, который не торопился войти за ограду и так же искоса смотрел на него.

— Да в конце-то концов, — воскликнул Сашка сердито, — мы уже практически взрослые дядьки, пошли давай!

Он решительно толкнул от себя калитку. По усыпанной снегом подъездной дорожке, на которой виднелись свежие следы колес, они подошли к двери и остановились в ожидании охранника.

— Что, если к нам выйдет «ассистент»? — пробормотал Андрей, примерзнув взглядом к замочной скважине.

— Иди ты к лешему, — глядя перед собой, буркнул Сашка. — Хорош ужасы нагнетать! И так, как вспомню, так вздрогну!

Не выдержав, он тронул ручку двери. Та неожиданно легко открылась. Ребята тревожно переглянулись. Андрей тяжело вздохнул:

— Ну что ж… Нам не привыкать!

Они вошли в ярко освещенный холл. На натертом до блеска паркете стояли два больших дорогих чемодана. С ручек их свисали багажные квитанции какой-то авиалинии. Больше в холле никого не было. Андрей бросил взгляд на чемоданы и повернул к гостиной. Следом за ним двинулся Сашка.

В гостиной, которая по размерам могла соперничать с танцевальным залом, тоже никого не оказалось. Однако на краю гигантского стола красного дерева лежала небольшая кожаная сумочка и пара женских перчаток, похоже, снятых совсем недавно с руки.

— Охранника не видно, уже хорошо, — буркнул Андрей, не уставая озираться вокруг.

Где-то сверху раздался приглушенный шум. Ребята замерли прислушиваясь. Затем дверь на другом конце гостиной отворилась, и перед ними появилась красивая стройная женщина с гривой распущенных волос, одетая в синий брючный костюм. Глубоким грудным голосом она сказала приветливо:

— Мальчики, простите, я только что с дороги. Выйду к вам через пять минут. Подождите меня пока здесь… — Она указала рукой на диван, что стоял рядом с потухшим камином. — Можете разжечь, если не трудно, — ослепительно улыбнулась она напоследок и скрылась из виду.

Сашка с Андреем молча посмотрели друг на друга и так же молча направились к камину. Достав дрова из готового пакета и взяв зажигалку с каминной полки, Андрей выдавил из себя:

— Черт возьми, что это было?

Выкладывая из лежащих тут же щепок шалашик, Сашка тихо сказал:

— Кажется, это была тетя Зина.

— Какая же это тетя Зина? — возразил Андрей шепотом. — У нее даже очков нет!

— Значит, это новая тетя Зина, — также шепотом ответил Сашка. — Без демона и без очков.

— Неужели она могла настолько измениться оттого, что мы прогнали демона? — удивленно прошипел Андрей. — Ведь прошло не так много времени!

Сашка пошевелил губами, считая про себя.

— Девятнадцать месяцев, — сообщил он. — Ноги отсюда мы уносили в конце апреля, я точно помню.

Он задумался. Подкладывая дрова в быстро разгоравшийся огонь, Сашка старался припомнить свой последний визит в санаторий тети Зины. Случилось это почти год назад, он приезжал тогда с Лилией. И уже тогда тетя Зина выглядела неплохо — правда, всё еще носила очки и волосы у нее были, как обычно, мышиные. Видимо, принять ее облик сейчас Андрею мешала картина столетней старухи, что предстала перед ними здесь, в подвале этого дома, девятнадцать месяцев назад.

— Андрюха, — прошептал он, — ты понимаешь, что это значит? Если мы расскажем ей про демона, она окажется на нашей стороне!

— Тогда придется рассказать заодно, что мы сперли у нее железную книгу, а это не дело, — возразил Андрей. — Я лично признаюсь в этом, только если она это помнит. Если же нет, ограничимся нашим первым визитом, как договаривались. Короче, там видно будет!

Уже нормальным голосом он сказал:

— Ну вот, теперь замечательно горит, скоро куртки можно будет снять. Здесь, видимо, долго не топили — холодина жуткая.

Они уселись вдвоем на диван и стали смотреть на огонь. Скоро в гостиную вошла тетя Зина. Костюм она сменила на вельветовые брюки и такую же рубашку, перехваченную в талии поясом.

— Я включила бойлер, сейчас будет тепло, — сказала она ребятам всё тем же глубоким голосом. Сашка в изумлении смотрел на нее, не веря своим глазам.

Теперь, когда она была рядом, он окончательно признал в ней тетю Зину, только с совершенно другим лицом и фигурой. Ее сутулость исчезла, плечи развернулись, бледно-голубые глаза смотрели на них с живым интересом, и даже на щеках появился румянец. Густые темные волосы были заплетены в косу, как часто делала его мать. Сашка подумал, что ей здорово пошла бы какая-нибудь бижутерия, типа Лилькиной цепочки, но ни серег, ни цепочек, ни колец на ней не было.

Тетя Зина опустилась в кресло и мягко спросила:

— Итак, мальчики, что за проблема привела вас сюда? Мы не виделись сколько?

Интонация последнего вопроса была такова, что требовала немедленного ответа.

— Мы не виделись с начала апреля, два года назад, — уверенно отбарабанил Андрей.

Тетя Зина помолчала, ее приветливый взгляд скользнул к Сашке. В глубине ее зрачков тот разглядел любопытство и что-то похожее на легкую неуверенность, но никакой угрозы там не было. Сашка понял, что тетя Зина абсолютно ничего не помнит об их последнем визите сюда.

— Я вас слушаю, — сказала она, переводя взгляд обратно на Андрея.

Тот стал выкладывать ей заранее приготовленную легенду.