— 3 —

Две недели Сашка ходил под впечатлением от рассказа Андрея. Первый день он не помнил, как провел в школе — ему было тошно, что его обманули. Ничего подобного с ним раньше не случалось, и потому он не знал, как с этим бороться.

Кем бы ни был Батон, он сделал всё, чтобы спасти их от Хавелока. Хотя одновременно он спасал себя. Однако Сашка помнил, как держал Батон дверь в пещере, не давая ей закрыться. От напряжения у него пошла кровь носом, но он упорно ждал, пока Сашка с Машей добегут до него. Даже если бы ему сломало руки, Батон всё равно остался бы стоять, Сашка был уверен. Но, как ни старался, в глубине души он не мог относиться к Батону как прежде.

Маша с Андреем не разговаривала, да и Сашку не очень привечала. Большую часть времени она проводила теперь с Витькой Самоходовым, который был от этого невероятно счастлив. И совершенно расцвел, приметив, что Андрей для Маши будто перестал существовать, а самого Андрея это нисколько не трогает. Тем большим было удивление Сашки, когда в пятницу вечером в конце второй недели после ссоры его друзей мать подозвала его к телефону, сообщив, что звонит Маша.

Маша сразу перешла к делу.

— Возьми ручку и бумагу, — сказала она. — Взял?

В трубке были слышны вопли ее брата и лай собаки. Сашка сообразил, что она говорит из дома.

— Ты на пожар спешишь? — буркнул он, открывая блокнот на телефонном столике и хватая висевший на стене карандаш. — Ну, взял…

— Записывай, — сказала Маша. — Крапива, полынь, чертополох, укроп, чабрец, иван-да-марья…

— Подожди, — прервал Сашка. — Объясни, что это ты перечисляешь. Я это где-то уже слышал.

— Это компоненты венка...

Сашке показалось, что голос Маши на секунду пропал куда-то, и он понял, что за венок она имела в виду.

— Для кого на этот раз? — медленно спросил ее Сашка.

— Для Андрея. Он просил. Ты давай, записывай!

Растерявшись от полученного ответа, Сашка дописал названия трав и утащил листок к себе в комнату. Звонить Андрею, чтобы спросить, зачем ему понадобился венок, которым Маша год назад буквально пригвоздила Лилию к месту, было уже поздно.

Проснувшись на следующий день, едва за окном забрезжил рассвет, Сашка позвонил Андрею.

— Слушай, — сказал он, переминаясь босыми ногами на прохладном полу прихожей, — мне вчера передали любопытный список.

— А, Маша звонила! — мгновенно догадался Андрей. — Замечательно!

— Занести к тебе? — спросил Сашка и протяжно зевнул.

— Нет, ко мне не надо, — быстро сказал Андрей. — У меня тут… нехорошо. Я сам к тебе приду!

Он повесил трубку. Едва Сашка успел умыться, как Андрей уже стоял на пороге. Его черные волосы торчали во все стороны, лицо было бледное, на правой щеке виднелась засохшая царапина. Он покосился на комнату Сашкиной мамы.

— Дома?

— На работе. Что случилось? — спросил Сашка. — Ты как-то странно выглядишь.

Андрей смутился.

— Странно? А, ты это имеешь в виду! — Он провел ладонью по щеке, где была царапина. — Могу рассказать, если интересно.

— Интересно, — сказал Сашка. — Проходи. Завтракать будешь?

— Когда это я отказывался у тебя есть?

Андрей уверенно направился на кухню и оседлал любимый табурет. Затем поднял салфетку, что накрывала плетеную корзинку с пирожками.

— Надо же, ничего не меняется! — улыбнулся он. Не дожидаясь, пока Сашка нальет чаю, Андрей впился зубами в пирожок и расплылся в улыбке. — Ум-мм… С мясом, класс! Уважаю твою мать!

Сашка бросил на него короткий взгляд. Усевшись напротив, он пробормотал:

— Дежа вю какое-то.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Андрей, цепляя из корзинки второй пирожок. В другую руку он взял стакан с чаем.

Сашка сказал задумчиво:

— Сначала по пути домой ты рассказываешь мне о магии. Потом мы, точнее, я сижу на лавочке у подъезда. Теперь ты у меня на кухне пожираешь пирожки, словно тебя сроду не кормили. Это всё происходило именно в такой последовательности два года назад. Осталось найти Арпонис у физрука в кладовке, потом дождаться весны и поехать к тете Зине. И будет полное дежа вю.

Он помотал головой, словно отгоняя непрошеные мысли, и в свою очередь принялся уминать пирожки.

Андрей гоготнул с полным ртом:

— Не стоит упоминать тетю Зину, я еще не позавтракал!

Сашка исподлобья глянул на него.

— Откуда, говоришь, у тебя царапина? А то ты что-то слишком веселый.

Андрей непроизвольно потер щеку.

— Производственная травма, — бросил он, зыркнув глазами в коридор, будто проверяя, нет ли там кого. — Я не веселый, я взвинченный. Проблемы у меня, на почве невиданных успехов в изучении магии.

Сашка опустил стакан на стол.

— И потому тебе понадобился Машин венок?

Андрей кивнул.

— Ты только не ругайся. — Он вздохнул тягостно. — Кажется, я здорово сглупил.

Он наклонился и задрал штанину на правой ноге. Сашка взглянул и похолодел — кожа от щиколотки до колена была серого цвета и выглядела в точности как змеиная. Под коленом черными пятнами выделялся след укуса.

Сашка поднял на Андрея испуганные глаза.

— Ты где это заполучил?!

Андрей опустил штанину.

— Помнишь словарь к железной книге? — спросил он хмуро.

— Помню, — сказал Сашка.

Уткнувшись взглядом в корзинку с пирожками, Андрей скомканно произнес:

— Я догадался, какие значки оттуда задают параметры возможного прохода. Или портала, если больше нравится. Ну, я и принялся строить всякие мыслеформы на основе этих значков… пользуясь новым источником энергии.

— Ты с ума сошел, да? — перебил его Сашка.

— Так! — Андрей выставил перед собой ладонь. — Если ты сейчас заведешь Машину песню, я больше ничего не рассказываю!

— Молчу, — живо сказал Сашка. — Давай дальше. Обещаю быть конструктивным, насколько это в моих силах.

Андрей торопливо проговорил:

— Короче, одна комбинация всё-таки сработала, я открыл портал.

Было заметно, что, невзирая на происшедшее, он необычайно горд этим фактом.

— И? — выдохнул Сашка нетерпеливо.

— Оттуда выскочила какая-то тварь и цапнула меня за ногу.

— А царапина? — напомнил Сашка.

— Когда закрывал портал, несколько не рассчитал, и меня приложило к стене. Я стоял на диване, а там рядом карта с флажками, ты видел. Впечатался в нее щекой.

Сашка оторопел.

— Ты что, дома это делал? — воскликнул он, выскакивая из-за стола. — Ты совсем ненормальный?!

Андрей опустил нос.

— Ждать не хотелось, — промямлил он.

Сашка собрался было высказать всё, что думает по поводу доступа в городскую квартиру таинственных хищников, от чьих укусов кожа превращается в змеиную, но вовремя вспомнил обещание быть конструктивным.

— Еще чай будешь? — спросил он.

Андрей покачал головой. Сашка стал мыть посуду, а Андрей, помолчав, грустно произнес:

— Прикинь: я сижу, разглядываю укус, пытаюсь остановить кровь, и тут влетает мать. Я-то думал, они уже спят! Ну, я наплел не помню чего, вроде успокоилась. А вчера прямо с кровати иду в ванную и слышу вопль. Оборачиваюсь, а это мать пятится от меня, как от прокаженного, и тычет в мою ногу рукой.

Сашка неожиданно ярко представил себе эту картину и не смог сдержать злорадства. Он прекрасно помнил, что говорили ему Андрей с Машей после того, как избавили его от Лилии.

— Я хорошо ее понимаю, — не оборачиваясь, произнес он с сарказмом. — Потому что это просто-напросто страшно. Нормальные люди так не выглядят. Наверное, она ходит теперь и всё время оглядывается.

Тут Сашка сообразил, для чего, собственно, понадобился венок, и ему стало совестно.

— Ладно, не грусти, — бросил он Андрею, который сидел мрачнее тучи. — Сейчас вместе отправимся искать твои цветочки. Куда вы там ездили с Машей в прошлом году?

Андрей несколько приободрился.

— Я уже выцыганил у матери с работы те, что помнил, и которые сложно было найти, стоят дома в горшках. Остальную мелочь отыщем в Ботаническом саду и в оранжереях.

Сашка ухмыльнулся:

— А что ты сказал матери, когда их просил? Что воспылал любовью к ботанике?

— Примерно, — преувеличенно оживленно бросил Андрей. — А домой ты ко мне не ходи, не вздумай! — предупредил он, поднимаясь из-за стола. — Там черт-те что сейчас творится, не хочу даже говорить.

Они ушли в комнату, где Сашка принялся одеваться, а Андрей, заметив дыру в обоях, стал с интересом ее разглядывать. Потом он увидел обломки на столе, хмыкнул и снова посмотрел на стену. Сашка решил его отвлечь.

— А ходишь ты как? Нормально? — спросил он. — Ничего не болит?

— Ничего не болит, — заверил Андрей. — Болело первые полчаса, теперь только тянет немного.

Когда Сашка зашнуровывал кроссовки, Андрей вспомнил, что пришел к нему в одной футболке и легких штанах.

— Я мигом, жди меня на улице, — открыв дверь, торопливо проговорил он. — Заодно захвачу горшки, чтоб лишний раз домой не заходить!

К обеду остальные компоненты венка они отыскали. Небо было обложено тучами, из которых сыпал мелкий снег. Ноги скользили и разъезжались в образовавшейся на асфальте каше.

— Нет, я так больше не могу, — простонал Андрей, завидев впереди рекламный щит у дверей какого-то кафе. — Давай кофе попьем!

— Давай, — устало согласился Сашка, — только недолго. Венок надо успеть сплести до прихода матери, а то вдруг ты исчезнешь прямо на ее глазах. Что она тогда про нас подумает?

За иронией Сашка прятал растерянность. Он не знал, что будет делать, если Андрей и вправду застынет под венком столбом, как это произошло с Лилией. Или покроется какими-нибудь жуткими пятнами. Также Сашка старательно отгонял от себя мысль, что Андрей уже неизлечимо болен и вот-вот на самом деле превратится в монстра.

— Не должен исчезнуть, — храбро сказал Андрей. — Эта штука встала, дальше не ползет.

Они ввалились в теплое, ярко освещенное помещение, сделали заказ и рухнули за первый свободный столик. Не в силах пошевелиться, ребята молчали, пока перед ними не появился заказанный кофе с молоком и тарелка с бутербродами. Подкрепившись, Сашка первым нарушил молчание.

— Ладно, а что ты собираешься делать, если с венком обойдется, но твоя кожа на ноге не пройдет и через месяц?

— Застрелюсь, — сказал Андрей. — Потому что так жить нельзя.

Сашка возразил:

— Давай какие-нибудь другие опции рассмотрим сначала. Кого мы знаем, кто мог бы с этим помочь? Может, Машу спросим?

Андрей едва не подавился кофе. Он быстро отставил стакан в сторону и закашлялся, колотя себя в грудь.

— Однозначно лучше застрелиться! — прохрипел он через некоторое время. — Или ты Машу не знаешь?!

— Нет, не лучше! — рассердился Сашка. — Твою ногу надо лечить, и как можно быстрее, а Маша не раз доказывала, что умеет переводить проблему в задачу. И если бы ты с ней не рассорился, я бы еще утром ей позвонил, как только увидел этот ужас!

Андрей тяжело вздохнул:

— Я могу заранее сказать, как она будет решать мою проблему. Сначала она докажет нам обоим, что я уже не человек. Потом найдет рецепт какой-нибудь редкостной дряни, сварит ее и с полным ощущением правоты вольет мне в глотку. Обездвижив предварительно приемчиком из айкидо. Я двину кони, это можно считать решенным, а она скажет тебе «Вот видишь!»…

Вспомнив, как безжалостно избавилась Маша в прошлом году от Лилии, Сашка промолчал. Андрей продолжал:

— Она вбила себе в голову, что энергия источника, которым я пользуюсь, темная. В доказательство она приводит лошадей и тот забор, что соорудили сердары. Говорит, что мои экзерсисы непременно закончатся трагически, — весьма похоже передразнил он. — А убеждать ее в обратном я устал. Не люблю я убеждать — это долго, муторно и бессмысленно. Если человек будет знать и уметь то же, что я, он и сам придет к тем же выводам.

— А тебя самого лошади с забором не убеждают, да? — ехидно заметил Сашка.

— Ну как энергия может быть темной, сам подумай! — воскликнул Андрей раздраженно. — Энергия — это способность материи совершать работу, только и всего!

— А если с материей что-то не так? — не отставал Сашка.

— Материя по сути нейтральна, — фыркнул Андрей. — Электроны, нейтроны, протоны, чего там еще… Хочешь сказать, что есть «темные» электроны, а есть «светлые»?

— Хм, — Сашка задумался, — нет, конечно. Просто думаю, что не всё нейтральное полезно. Вон Муха недавно рассказывала, что умозрительно атом любого вещества представляет собой вакуум, пустоту, — это если прикинуть, сколько места занимают в нем частицы по отношению ко всему объему атома. Однако удар чугунной гири по башке легко докажет тебе обратное.

Андрей дернул плечом, выцедил остатки кофе и поднялся.

— Ладно, пошли лучше! — бросил он, нехорошо усмехаясь. — Нам еще веночек плести.

Они расплатились и вышли в наступившие сумерки. Снег прекратился, под ногами уже почти не хлюпало. Когда ребята подходили к метро, Сашка пробормотал:

— Андрюха, вот ты меня хоть убей, но не идет у меня Маша из головы, и всё тут!

— Красивая девушка, — с готовностью согласился Андрей. — Нервная только.

Сашка отмахнулся:

— Я не об этом! Ну, наденешь ты на голову венок, ничего не случится, и дальше что? Мне почему-то кажется, что Маша не стала бы тратить на это время. Я считаю, нам надо подумать и найти кардинальное решение.

— Кардинальное решение будет: отрубить ногу, я и без Маши знаю, — с каменным лицом отчеканил Андрей.

— Хорош отшучиваться, я серьезно говорю! — вспыхнул Сашка.

— А я, по-твоему, чем занимаюсь третий день? — возмутился Андрей. — Да у меня уже мозги кипят!

— Кипят — это замечательно, — произнес Сашка довольно. — Значит, скоро что-то сварится, я тебя знаю!

— Давно сварилось, — поморщился Андрей. — Мне нужна сущая мелочь: человек, который хорошо разбирается в магической чертовщине и имеет нетрадиционный подход к лечению. Ах да, и он должен уметь держать язык за зубами.

Уже спустившись на ступеньку к павильону метро, Сашка остановился. Его стали толкать в спину спешащие прохожие, но он не обращал на них внимания. Андрей был вынужден оттащить его в сторону, и только собрался спросить, что, собственно, случилось, как Сашка его опередил.

— Не мешай, я думаю, — нахмурив лоб, пробормотал он. — Идейка, конечно, жидкая, но другой у нас всё равно нет…

— Что за идейка? — не выдержал Андрей.

Сфокусировав на нем взгляд, Сашка сказал уверенно:

— Тебе нужна тетя Зина.

Если б он достал из кармана Арпонис, эффект и то был бы меньше — Андрей только сумел выдавить из себя несколько нечленораздельных звуков.

Сашка скороговоркой произнес:

— Закрой рот, я еще не выжил из ума, сейчас всё объясню.

Андрей рот захлопнул, но лицо его приобрело малиновый цвет, и стало понятно, что он еле сдерживается. Сашка проговорил торопливо:

— С тем, что тетя Зина обладает обширными познаниями в магии, ты спорить не будешь. Но ты не знаешь, что прошлой зимой по просьбе матери я ездил к ней в санаторий и получил пакет с травяным сбором. Настоем из него мать лечила свой грипп. Однако только сейчас я сообразил, что им же она поила меня, когда я разбил лицо о гальку у реки. Помнишь?

— Ха, еще бы не помнить! — воскликнул Андрей с горечью. — Это случилось, когда арестовали Батона и на следующий день вы с Машей устроили мне головомойку!

— А наутро ты позвал меня к себе домой, чтобы проиграть «Пляску черта», — напомнил Сашка. — Итого, сколько часов прошло от удара о гальку до момента, когда я зашел к тебе в квартиру?

Андрей пошевелил губами и сказал с напором:

— Полтора суток. Около 36 часов. И что это доказывает?

— Ты видел меня у реки. Ты видел, на кого я был похож на следующий день. А еще через 24 часа на лице не осталось и следа. Как ты это объяснишь? — спросил его Сашка.

Андрей с сомнением покачал головой.

— Не можешь ты этого помнить… Я не помню, во что вчера был одет.

— Я тогда взглянул в зеркало в твоей прихожей, — сказал Сашка. — А вспомнил об этом только сейчас. Заодно я понял, что другого пакета с травяным сбором у нас в квартире быть не могло. Потому что днем, перед поездкой к тете Зине, я буквально поставил на уши всю кухню, но пакета не видел… Есть, правда, шанс, что к весне мать купила что-то сама, только она сроду не пользовалась травами. Обычно она вообще ничем не лечится, никакими лекарствами. Дальше сам сообразишь.

— Сообразил уже, — прервал его Андрей. — Что предлагаешь?

Сашка прищурился, повернув голову в сторону остановки.

— Предлагаю прямо сейчас поехать к ней в санаторий, он недалеко. Давай решайся, вон как раз нужный нам автобус!

Андрей посмотрел на ярко-оранжевый, с белой полосой автобус, и когда тот распахнул двери, отчаянно махнул рукой:

— А, поехали! — Стараясь не размахивать пакетами, они со всех ног понеслись к остановке.

В приемном отделении неврологического санатория их ждало разочарование. Дежурная сестра на вопрос племянника (Андрей быстро отвернулся и закашлялся), ответила, что тетя Зина давно выписалась.

— Замечательно! И где ее искать теперь? — спросил Андрей, не успели они отойти от стойки дежурной. По его виду нельзя было сказать, что он огорчился.

— Вот я дубина! — воскликнул Сашка, снова подскакивая к стойке. Вернувшись, он доложил: — Выписалась на домашний адрес пять месяцев назад.

— Да? — пожал Андрей плечами. — Ну и ладно. Баба с возу, кобыле легче.

Он сбежал с крыльца и хлопнул подошедшего Сашку по плечу.

— Племянник любимой тети, с ума сойти! Я едва успел отвернуться.

— Зря смеешься, я вполне могу оказаться ее племянником, — сказал Сашка, соображая, какой теперь придумать повод, чтобы навестить тетю Зину дома.

В прошлом году, когда он приезжал сюда с Машей и Андреем, об этом никто не думал — тетя Зина едва научилась говорить и ничего из происшедшего с ней не помнила. Потом он приезжал сюда с Лилией, но тогда его посылала мать.

Сейчас же Сашка опасался, что тетя Зина не только полностью восстановила здоровье, но и память. И прежде чем рассказывать ей, что случилось с Андреем, Сашка хотел сначала на нее взглянуть. Поэтому нужно было придумать повод для посещения.

— Слушай, — он повернулся к Андрею, — та книга, что дала тебе тетя Зина, она всё еще у тебя? Ты никуда ее не подевал?

— У меня, — подтвердил Андрей. — Но ты не ответил на вопрос.

— Какой вопрос? — Сашка, видимо, прослушал.

— С какой стати ты можешь оказаться ее племянником?

Сашка пожал плечами.

— С той, что я видел ее фотку с матерью в молодости. Весьма вероятно, что они сестры. Точнее, я практически в этом уверен.

— А почему ты прямо не спросишь об этом свою мать? — спросил удивленно Андрей.

Сашка замялся на секунду.

— Потому что она ни разу даже не намекнула, что тетя Зина ее родственница. Так что я счел неудобным задавать такой вопрос. Неудобные вопросы имеют свойство возвращаться, а нам с тобой уж точно есть что скрывать.

Сашка не стал говорить, что один неудобный вопрос мама ему всё же задала. В прошлом году он попросил ее сделать полный анализ крови с рукава фехтовальной куртки Лилии. Мама просьбу выполнила, но из-за очень редкой группы крови — таких людей, оказывается, на планете всего около 20 человек — ее заинтересовало, где он взял тот кусок ткани. Сашка брякнул, что нашел его на улице. Мама рассердилась и предупредила, что этот ответ она не принимает, но подождет, пока Сашка будет готов ответить.

Андрей увидел за оградой санатория поджидавший пассажиров автобус и прибавил шагу.

— Давай-ка поторопимся, — бросил он через плечо. — Твоя мать, конечно, женщина замечательная, но иногда кажется, что она видит меня насквозь. Нам надо железно закончить до ее прихода!

Чтобы сэкономить время, они начали плести венок прямо в автобусе, ломая руками слишком длинные стебли. Немногочисленных пассажиров это чрезвычайно заинтересовало.

— Стоило покупать цветы в горшках, чтобы потом делать из них венок, — осуждающе поджав губы, пробормотала грузная тетка в ярко-розовом пуховике с огромной сумкой на коленях.

— Может, это сюрприз? — улыбнулась миловидная женщина, сидевшая напротив ребят. — Мальчики, вы неправильно делаете! — поправила она Сашку с Андреем, боровшихся с очередным цветком, у которого стебель оказался толще других. — Это надо завернуть сюда, а тот стебель оставить как есть.

Заросший щетиной мужчина, что стоял в проходе с рюкзаком на плечах, наклонился к ним и, дыхнув свежим перегаром, спросил с ухмылкой:

— Девушка-то хоть красивая? Для которой венок.

— Девушка? — Сашка глянул на Андрея, чьи уши приобрели вдруг подозрительно красный оттенок.

— Чего там, просто уникальная, — пробормотал Андрей.

Прислушиваясь к советам, ребята закончили половину работы к моменту, когда автобус остановился у метро. Вторую половину они доделали в вагоне.

Выйдя из павильона, Сашка выбросил в урну пакеты с оставшимся мусором и посмотрел на часы.

— Не успеваем! — вздохнул он огорченно. — Давай до угла дойдем, и в переулке ты нацепишь эту штуку.

— Давай, — согласился Андрей и решительно зашагал вперед, помахивая на ходу венком. Сашка поспешил за ним.

Завернув за угол, Андрей остановился и, крепко зажмурясь, без долгих размышлений нахлобучил венок себе на голову. Кровь отхлынула от его лица. Сашка окинул его критическим взглядом и вздохнул про себя с облегчением.

— А тебе идет, — сказал он, стараясь звучать пободрей. — Узкое бледное лицо, черные волосы и разноцветный веночек на голове. Очень миленько!

Андрей приоткрыл один глаз.

— То есть… я еще тут? — спросил он хрипло. — А пупырями не пошел?

— Не пошел, — сказал Сашка. — Всё нормально, снимай.

Неподалеку от них хлопнула дверь подъезда. Не успел Андрей сдернуть венок, как в переулок высыпала компания из двух парней и трех девушек.

— Ой, вы поглядите на это! — засмеялась одна из них.

— Не мешай людям, у них наверно свидание, — раздался в ответ басовитый голос.

К лицу Андрея медленно возвращалась кровь. Он застыл с венком в руке, не зная куда его деть. Сашка забрал у него и протянул пробегавшей мимо девушке.

— Спасибо! — удивленно поблагодарила она и, надев венок на себя, побежала догонять остальных.

— Пошли домой, — сказал Сашка. — Я говорил, не стоит тратить время. Надо ехать к тете Зине.

Андрей не ответил. Всю дорогу он молчал, но на площадке перед своей дверью стеснительно произнес:

— Знаешь, домой к тете Зине я ехать не готов. Я до сих пор дрожу при одном воспоминании о ее подвале. К тому же эта штука на ноге дальше не ползет и, возможно, сама скоро рассосется.

— А если не рассосется? — хмуро осведомился Сашка. Вздохнув, Андрей стал открывать дверь в свою квартиру.

— Тогда и видно будет, что делать дальше. А сейчас я пойду, забудусь сном. Страшным!

Сашка поспешил наверх. Мать еще не пришла и потому, скинув кроссовки, он решил кое-что проверить. Сначала он прошел на кухню и разыскал пакет с остатками травы, которую передавала с ним тетя Зина. Он заглянул в него и понюхал — определенно именно этой отравой поила его мама после того, как он слетел с обрыва вниз головой. Потом он перерыл ящик своего стола, куда сбрасывал разрозненные бумажки, и нашел страницу блокнота, на которой тетя Зина два года назад собственноручно написала для него свой адрес и домашний телефон.

Выйдя в прихожую, Сашка набрал номер. Он не собирался говорить с ней, он просто хотел проверить, дома ли она, но телефон не отвечал. Сашка ждал долго, но в трубке раздавались только длинные гудки.