Глава 15

— Поужинаем позже, — усталый Леон, чуть морщась, потирает виски, — сначала покончим с делами.

Немногие знают, что совсем не просто даются магистру такие проверки, как сегодняшняя. Пропустить через собственное сознание несчетное количество чужих мыслей и мыслишек и выбрать из них нужные — это вовсе не то же самое, что найти в ларце, полном бусинок, две одинаковые. Головная боль и ночные кошмары это лишь небольшая часть платы за сомнительное удовольствие покопаться в чужом мозгу.

— Но хотя бы чаю? — Зия заботливо пододвигает поближе к гостю чашку с душистым напитком.

— Чаю можно… — удрученно вздыхает магистр, и я отлично понимаю, сейчас ему вовсе не до забот о собственном желудке.

Маленькая история Джуса обернулась для многих влиятельных людей государства очень большой проблемой. Король, которому в экстренном порядке доложили о результатах проверки, вызвал для объяснений верховного магистра цитадели, главное королевское око и советника иностранных дел.

В трех самых могущественных ведомствах королевства, сыскном, иностранных дел и военном, а также в службе королевских очей и цитадели магов секретным указом объявлено особое положение.

Лорд Берстаччи, в течение последних двадцати лет бессменно руководивший самой засекреченной тюрьмой, узнав о творившихся за его спиной делишках, немедленно подал прошение об отставке. А еще через четверть часа маги еле откачали его после тяжелого сердечного приступа.

Если честно признаться, ему было, отчего заболеть. Пятеро узников, сидящих в Дареслайт, кроме Рашата, оказались двойниками. А еще трое двойников уже погибли к этому времени в рудниках при странных обстоятельствах. Странных в свете нынешних открытий, на тот момент их смерти казались всем вполне естественными.

— Я вас оставлю, нужно проследить за ужином, — вежливо объявляет Ортензия и, мимоходом нежно проведя пальчиком по моей щеке, исчезает из кабинета.

С сожалением проводив взглядом жену, специально придумавшую причину, чтобы оставить нас втроем, я ожидающе уставился на Леона.

— Ну, и что такого секретного вы собрались мне сказать? — не дожидаясь, пока он придумает, как подойти к мучающему его разговору, спрашиваю напрямик.

— Грег, мы хотим поговорить о твоем расследовании, — деликатно начинает Кларисса. — Ты должен понять, в этот раз у тебя очень опасный враг. И для него твоя жизнь не значит абсолютно ничего. Один из погибших в руднике оказался графом, второй сыном известного генерала.

— А третий?

— Третий был останцем. Из девяти подменённых — пятеро останцы. Причем все, кому удалось таким способом вырваться с рудников, довольно известные, в некотором смысле, люди, — с тяжелым вздохом начинает объяснять магистр. — Суди сам, известный контрабандист, брат главаря самой крупной банды орудующей возле границы, работорговец, насильник из знатного рода и уже известный тебе Ахтархон. Еще один — коренной житель жемчужных островов, сидел за ввоз ворованного жемчуга. Как оказалось, он весьма богатый человек у себя на родине. И последние трое — этавирцы.

Это слово Леон произнес так расстроено, что не будь я в курсе всей невероятности происшедшего, догадался бы по его голосу, что магистр испытывает глубочайшую досаду. Но мне-то всё было ясно уже с первого взгляда. Затратить немереную прорву сил, времени и золота, чтобы наладить надежную систему поимки и наказания особо важных преступников и вдруг узнать, что девять осужденных ловко избежали заслуженной кары — такое ввергнет в отчаяние даже самого стойкого человека. А если еще представить, что над королевским правосудием сейчас где-то втихаря потешаются их родственники, посвященные в подробности побега и оплатившие услуги дерзких наглецов, делающих себе состояния почти на виду у считавшихся до сих пор непогрешимыми ведомств, то настроение ощутимо портится и у меня. Хотя и до этого особо прекрасным не было.

Бедный Рашат, которому бесхитростная Зара в первые же полчаса после встречи вывалила на голову все беды, случившиеся в его отсутствие, до сих пор стоит у меня перед глазами. Хорошо еще, что Леон с Клариссой не особенно задержались в крепости и сразу по приходу взялись за здоровье несчастного повара. И за физическое и за моральное, так что парень проспит теперь не меньше суток и проснется совершенно здоровым. Но вот станет ли он прежним — лично я почему-то не верю.

— Но ведь теперь можно отправить в семьи преступников магов… — начинаю я утешающую речь, и понимаю, что опоздал.

— Давно отправили, еще, когда я изображал узника… едва прочел мысли предателей, — безнадежно хмыкнул магистр. — И сразу выяснилось, что недавно продала все имущество и спешно выехала за границу очень богатая дама, чей муж попал в тюрьму за участие в заговоре. Это вместо него пару месяцев добывал медь, а потом погиб под завалами некий граф. Кстати, они были очень похожи, так как оказались двоюродными братьями. Семья второго беглеца живет на прежнем месте, но его мать год назад рассорилась с мужем и исчезла в неизвестном направлении. Прихватив с собой фамильных ценностей на очень круглую сумму. Вместо её сына в тюрьме непостижимым образом оказался генеральский сынок, совершенно случайно имевший внешнее сходство со сбежавшим. Парень вел довольно беспутный образ жизни и в семье считается утонувшим во время пикника. Он погиб первым, так как все время писал жалобы собственному отцу. Ну а с третьим преступником вообще сплошные загадки. Этот был сиротой, опытным вором и взломщиком и хотя имел на воле немалые средства, но выкупать ему свободу таким дорогостоящим способом по нашим сведениям было некому. Однако в тюрьме вместо него оказался простой крестьянин, последним воспоминанием которого о нахождении на свободе стала попойка в припортовой таверне. И проснувшись после неё в камере, дурень искренне считал, что сидит за собственные грехи, совершенные по пьянке.

— Благодаря тому, что жаловаться не собирался, жив и остался, — вздохнула Кларисса, — Поудивлялся немного, что его зовут чужим именем, но спорить не стал по крестьянской осмотрительности, а вдруг под своим именем еще чего похуже натворил.

— С этого момента твоё расследование в Дильшаре берет под контроль главное око и цитадель, — внезапно совсем другим тоном заключил Леон, — мы подключаем всех наших людей, действующих там, хотя их и не так много, как хотелось бы. И даем тебе в помощь сильного мага вместо раненого тургона.

— А Тахара куда? — от неожиданности чуть растерялся я.

— Заберем сюда, его нужно подлечить, — терпеливо поясняет Клара, — и того мальчишку, разумеется, тоже. Я думаю, нужно забрать и Лайли… зачем тебе лишние волнения? А вместо нее отправим магиню, из старших учеников. Я бы сама пошла… но долговременная личина… сам знаешь.

— Ну да, мои служанки бы с ума сошли от такой перемены характера своей госпожи. И конечно, фигуры, — фыркнул я.

— Ты о своей безопасности думай, а не о умственном здоровье служанок, — вроде бы шутит Клара, но в глазах у нее неподдельное беспокойство, — да и о девчонке надо позаботиться. Сам знаешь, Дильшар город жестокий.

— Нет, — не поддался я на уговоры, — не будем пока её менять. Ну, пойми ты, никакому риску она не подвергается. Зато отлично знает местные обычаи и не проколется на мелочах.

А еще небольшая тонкость, язва не будет нервничать и переживать, что Тахар воспользуется его отсутствием, чтобы переупрямить сестру. Но про это я пока стараюсь не только не говорить, но и не думать. Да надеяться, что мои противоментальные амулеты не слабее, чем были у охранников в Дареслайт.

— Ну как знаешь, — с сомнением поглядывая на меня, согласился, наконец, магистр, — и где там ваш ужин? Перекусим да будем тебя отправлять.

— В дом к Дженгулу? — интересуюсь, дергая шнур звонка и прикидывая, как буду объяснять купцу, где прятался почти целый день, но Клара неожиданно начинает хитро улыбаться.

Значит, опять приготовила какой-то сюрприз, и надеюсь, на этот раз приятный.

— Увидишь, — загадочно фыркает магиня, а я только пожимаю плечами.

Ну, раз не хочешь, можешь не говорить, я и не особо претендую. Зато могу немного поддразнить магов и отвлечь от дурных мыслей.

— Кстати, я, наконец, вспомнил, в какой книжке видел такие башни, — говорю задумчиво, рассматривая содержимое подносов, принесенных слугами.

Маги еще раньше отказались спускаться в столовую, и мне кажется, дело вовсе не в банальном капризе, как можно было подумать, не зная Клариссу так, как знаю я. Скорее всего, сегодня они слишком устали и выложились, но не лечатся, экономя силы на мою переброску.

— К вам можно? — в руках Зии блюдо с её коронным блюдом, фаршированными куропатками.

— Конечно можно, мы уже покончили с делами, — немедленно вскакивая с кресла и отбирая у жены блюдо, незаметно подмигиваю магам.

В конце концов, я тоже человек, и имею право на семейную жизнь. Хотя бы и на такую нерегулярную.

— Разумеется, — Леон слегка виновато улыбается Ортензии, — надеюсь, прелестная хозяйка простила нашу наглость? Но обещаю, скоро это дело закончится, и тогда мы не потревожим Грега целый месяц.

Ох и врет же! И даже не краснеет! Во-первых, это дело очень не скоро распутается, а во-вторых, после того, как мы его раскроем, придется решать столько новых проблем, что вряд ли у меня будет возможность отдыхать целый месяц. Они даже после свадьбы еле выдержали две недели, хотя тоже обещали забыть про меня на полгода.

— Я и не сомневалась, что ты вспомнишь, — вздохнула Клара, намеренно уводя разговор в другую сторону.

Похоже, я прав и она слишком переутомилась, если не радуется, как обычно, моим успехам. Зато радуется Леон.

— Хорошо, что я не стал с тобой спорить, — приступая к куропатке, бурчит магистр, — к тому дому я уже привык.

Все понятно, опять магиня пыталась уговорить его сменить жилье. Она всерьез считает, что раз они теперь живут вместе, то нужен более просторный дом. А я в этом вопросе солидарен с Леоном, ее домик на удивление уютен и хорошо расположен. И защищен такой мощной сетью заклинаний, что не по зубам даже обученным магам. А не магам не стоит даже мечтать проникнуть за кажущуюся простой, живую изгородь.

— Ничего, я тебя в следующий раз подловлю, — спокойно пообещала Клара, и магистр едва не подавился куропаткой от такой прямоты.

Поужинав, мы некоторое время посплетничали о всяких пустяках, вроде погоды и светских новостей, но едва запульсировал голубыми огоньками стоящий на письменном столе кристалл, сообщая о прибытии на портальный балкон нового гостя, маги заторопились. Все понятно, потому-то они и болтали так расслабленно последние полчаса, что кого-то ждали, фыркнул я, покрепче прижимая сидящую рядом Зию, и с любопытством поглядывая на дверь.

Вошедший останец замирает на мгновенье, дожидаясь сигнала магистра, затем сбрасывает с лица конец хаиннского платка, оставляющего открытыми только глаза, и я вижу перед собой Тахара. Только здорового.

Так.

А вот таких сюрпризов я не прощаю даже друзьям. Сначала наложить личину тургона на мага, а потом начинать переговоры со мной, это, по меньшей мере, некорректно. А в данном случае, когда расследование я начинал по частной просьбе, вообще возмутительно, потому что задевает мою профессиональную свободу.

— Грег, это не то, о чем ты подумал, — спокойно произносит Кларисса, открыто глядя в мое застывшее лицо.

— А о чем я подумал?

— Ты подумал, что мы всё решили заранее, а потом разыграли перед тобой спектакль.

— А разве не так?

— Нет. Если бы ты не согласился, никто бы силой неволить не стал, — твердо заявляет магистр, — но подготовить человека следовало в любом случае. Проще истратить понапрасну немного энергии, чем терять драгоценное время.

А вот это уже звучит как упрек. Хотя, логика в этом заявлении, несомненно, есть. Вот только одна маленькая оплошность, можно ведь было сразу предупредить, что мага вместо Тахара подготовили заранее. И тогда я воспринял бы появление этого двойника совершенно по-другому.

— Ну что ты молчишь? — не выдержала наставница.

— Я не молчу, а думаю. И знаете, что я решил? Никакого мага я не возьму. Тахара с мальчишкой заберите сюда, а я сделаю вид, что мы никого не нашли. Всё. Открывайте портал.

Спорить она не стала, хотя судя по кипящему возмущением взгляду, очень хотела. Сдержало магиню лишь присутствие Ортензии и рука Леона, стиснувшая ее запястье.

Едва вытерпев процедуру наложения личины и поцеловав жену на прощанье, решительно шагаю в открытый Кларой портал. В другое облако открытого магистром портала уходят он сам и замаскированный под Тахара маг.

Сделав пару шагов в сторону от портала, чтобы уступить место магине, собирающейся забрать в Торсанну Тахара и Дияра, четко понимаю, она меня обманула.

Место, где мы оказались, мне отлично знакомо, приходилось бывать раньше. Это одна из ближайших к Остане башня переноса. В настоящее время не работающая из-за конфликта, развязанного ханскими советниками.

— Ну, и чего ты надеешься добиться этой выходкой? — сложив руки на груди, жду, пока магиня придет в себя после перехода.

— Ничего не надеюсь, — ворчит Клара и в этот момент в тумане портала появляются еще две знакомые фигуры.

Очень знакомые, настолько, что я не успел еще даже забыть, во что они сегодня одеты. Вот это еще один вид навязывания своего мнения, который я очень не люблю. Когда я уже принял решение, а меня пытаются всеми способами заставить от него отказаться. Или уговорить, что в исполнении Клары практически одно и то же.

Сообразив, что разговор предстоит долгий, отхожу к будочке мага и сажусь на скамью.

— Грег… извини, — оглядевшись, начинает свою оправдательную речь магистр, и я поощрительно киваю ему головой, продолжай, в том же духе и я, возможно, вас прощу.

Но на уговоры все же не поддамся. И не потому что у меня упрямый характер или повышенная вредность. А просто потому, что поддаваться нельзя. Поддашься один раз, второй, и сам не заметишь, как начнут тобой манипулировать все, кому не лень.

— Мы и в самом деле… тебя использовали… хотели убедить Ортензию, что ты не возьмешь с собой этого мага.

Стоп… чего-то я недопонял. Причем тут моя жена? И какое отношение она имеет к моей работе? У меня с Зией твердая договоренность, я никогда не сую нос в её хозяйственные дела, а она воспринимает мою работу как неотъемлемую часть меня, и никогда не пытается нас разделить. Или каким-то образом повлиять на мои решения. Поэтому ее не может волновать, кого я беру с собой, а кого — нет. Да и откуда она смогла бы узнать заранее, что я должен кого-то взять? Если я сам узнал об этом только сегодня?!

Еще раз стоп.

А если допустить, что у нее была возможность узнать… Леон, привыкший ценить произносимое собственным языком и потому почти всегда выражающий самую суть в трех словах, сказал — этого мага. Значит, против кого-то другого она была бы НЕ против. Так, ну и что может быть в этом маге такого особенного, чтобы именно он заинтересовал мою жену? Если она из всех магов хорошо знакома только с Клариссой и Леоном, а никто из них идти со мной не собирается?

Снова стоп.

А вот тут я не прав. Вернее, кое-что подзабыл. Есть еще один… маг, за которого Зия всегда будет волноваться почти так же, как за меня, уж в этом я точно уверен. Но ведь он же еще ученик? Во всяком случае, три года назад его приняли в цитадель учеником магистра.

Неужели прошло уже три года?! Вот шайтан. Тогда вполне возможно, что ему уже начинают давать более сложные задания, чем дежурство в королевском дворце во время праздников.

И в этом случае вся ситуация приобретает совершенно другое значение, и в моих рассуждениях имеется лишь одно слабое место.

Ну откуда моей жене, которая почти не выезжает из замка, знать, куда собираются отправить Хенрика? Ведь даже зайцу понятно, что никто и никогда ей таких вещей сообщать не собирался. Ни Хенрик, ни кто-то другой из магов, это даже не подлежит сомнению. А если из не-магов? Кто ещё может быть заинтересован в безопасности моего шурина так же сильно, как Ортензия? Лично я знаю только одного, вернее, одну очень заинтересованную личность. Но в таком случае она просто обязана быть в курсе планов магистров. И тогда все сходится. Узнав, что мужа собираются послать в полный опасностей Дильшар, она вполне могла примчаться в Монтаеззи и заключить договор с подругой. И я вовсе не сомневаюсь, что она сумела найти целую кучу веских аргументов и не менее убедительных причин, чтобы правдоподобно объяснить свои успехи в шпионаже за собственным мужем.

Ай да Мари!

Заставить самого магистра Леона изобрести сложную интригу, дабы наверняка убедить Ортензию, что её брат не отправится в опасный Дильшар.

И ведь убедили-таки. Я уходил из дома в таком гневе, что ни о каком притворстве с моей стороны и речи идти не могло. То-то меня слегка насторожило при прощании с женой смущенное и чуть виноватое выражение ее лица. Теперь я жалею, что у нас не было ни времени, ни возможности поговорить наедине, Зия конечно же, не выдержала бы и во всем мне призналась.

Но я же сам потребовал магистра немедленно открыть портал! И тем самым лишил её этой возможности… ну… буду считать, что лишил.

И что из этого всего следует? Что мне все-таки придется обмануть надежды жены и взять Хена с собой? Ведь он, как ни крути, мой друг, и как теперь стало понятно, заранее к этому заданию готовился. А кому лучше знать, как не мне, как бывает обидно, если долго готовишься к какому-то делу, а тебя внезапно отстраняют. Даже если для такого отстранения были объективные причины, все равно невольно чувствуешь себя обманутым. И даже каким-то неполноценным, что ли.

Или все же настоять на первоначальном решении и сделать приятное Ортензии? Да и перед Мари у меня есть небольшой старинный должок…

К тому же, если с Хеном в Остане что-нибудь случится, я и сам себе никогда не прощу. А уж с какими глазами в случае непредвиденных случайностей я появлюсь перед нашими женщинами… даже представить страшно…

— Грег… — безнадежно тянет Хенрик с лицом Тахара, что-то такое разглядев на моем лице, — извини, пожалуйста. Это я виноват… но она же пообещала… не мог даже представить, что сразу помчится к Зие… ну… конечно… я должен бы молчать…

Да всё понятно. От домашнего сыщика трудно что-либо скрыть. Особенно, если его имя Марита Чануа, и он обладает голубыми глазками, действующими на Хенрика как запрещенный порошок "тысяча снов". И просто неудержимыми энтузиазмом и пронырливостью, когда дело касается людей или вещей, которые она считает нужным оберегать от всего на свете.

Но почему за его болтливость должен расплачиваться я? И не просто расплачиваться, а еще и поступаться собственными принципами? И почему, интересно, так притихли на другом конце скамьи эти двое интриганов, что, снова на что-то поспорили?

Веселая у них семейная жизнь, как я погляжу! Ну, так я сейчас сделаю её еще немножко веселее.

— Знаешь, Хен, — произношу я задумчиво, — вообще-то я не выношу, когда на меня давят, и всегда делаю все наоборот. И Кларисса это прекрасно знала, потому и подловила меня как мальчика. Но с тобой у меня особые отношения, и я хорошо знаю как обидно, когда ты готовишься к заданию, а тебя вдруг не берут. Поэтому я тебя все же возьму… но, — я смолкаю, и, дождавшись, пока маги уставятся мне в лицо ждущими взглядами, выдаю приговор, — но Кларисса, как проштрафившаяся, прямиком отсюда пойдет в Монтаеззи и именно сегодня все честно объяснит Ортензии.

— А если… она не согласится? — на Хенрика жалко смотреть.

— Мне будет очень жаль… обращаться в цитадель с настоятельной просьбой сменить мне куратора.

Теперь побледнела и магиня, я это отлично вижу краем глаза, хотя специально не гляжу в ее сторону.

Некоторое время маги озабоченно сопят, видимо, переговариваясь мысленно, потом Леон поднимается и молча начинает открывать портал. Я тоже не говорю ни слова, все мы отлично знаем, что такие угрозы не произносятся впустую. И его действия означают только одно, хотя они и возмущены моим ультиматумом, но условия его готовы выполнить. Вот и ладненько, а я и не сомневался в обратном.

Так же молча взяв Хена за руку одной рукой, а меня второй, Кларисса шагает в облако переноса, и через миг мы выходим из него в густо заросшем дикой алычой углу незнакомого сада. Клара немедля ломает луч переноса и исчезает, а я, выглянув из кустов и присмотревшись к виднеющимся за ними башенкам, запоздало понимаю, магиня телепортировала нас в сад нанятого мною дома. И светлая читэру Лайли, мелькнувшая на открытой террасе, лучшее этому подтверждение.

— Там Лайли, твоя сестра, — тихо шепчу Хену, — хочешь сейчас попробовать пообщаться?

— Может… завтра? — нервно терзая в пальцах сорванный листок, неуверенно бормочет он — скажешь, что я еще… плохо себя чувствую…

— Ладно… — великодушно иду я навстречу другу, тем более что у меня есть для него небольшое сообщение, о котором я не докладывал в своих донесениях, — главное, не забудь, у вас с Лайли слегка натянутые отношения из-за Рудо. Она собирается выйти за него замуж.

— Ты об этом не писал… — растерялся маг.

— Счел несущественным, — легкомысленно дергаю я плечом, вовсе не обязательно выкладывать магу, даже если он мне друг и родственник, все свои и чужие секреты.

Хорошо, что над Дильшаром начинают сгущаться сумерки, иначе мы бы точно попались одной из служанок. А так просто отсиделись в кустах, пока она нарезала букет в комнату своей хозяйки. Однако все плохое когда-нибудь кончается, закончилось и наше скитание по кустам.

Очень неожиданно закончилось.

— Быстро встали лицом к стене и подняли руки! Иначе не досчитаетесь конечностей! — когда мы уже почти добрались до калитки, тихо, но решительно скомандовал за нашими спинами голос Алима.

— А за то, что хозяина не узнал, по башке не хочешь? — обозлился я, поворачиваясь к охраннику лицом.

Да что ж это за день такой! Куда ни приду, везде за мной собственные слуги с оружием гоняться начинают!

Хенрик, уже начавший было нерешительно поднимать руки, повернулся следом, и мы оказались перед взведенным арбалетом.

— А чем ты докажешь, что ты мой хозяин? — Продолжает упорствовать Алим, хотя твердости в голосе заметно поубавилось.

— Встань к тому дереву и если мой дротик заденет хоть волос на твоей голове, значит я — не я, и тебе положена премия за бдительность.

— Ага, посмертно! — не обрадовался этому способу проверки охранник, — Я уже и так верю. А зачем вы по кустам лазите?

— Твою работу проверяем, — едко фыркнул я, где это видано, чтобы хозяева отчитывались перед сторожами в своих действиях?

Правильно, где угодно, только не в Дильшаре.

Алим верно понял мою язвительность, опустил арбалет, и отступил на пару шагов, пропуская нас к калитке, вот только в глазах у него мелькнуло что-то не совсем понятное в сумерках. То ли обида, то ли разочарование.

— Извини, парень, — немедленно накатило жгучей волной раскаяние, и я, шагнув к нему, извиняюще касаюсь ладонью плеча, — мы просто хотели посмотреть, везде ли надежен дувал, сам понимаешь, врагов у меня прибавилось.

Он согласно кивнул, оттаивая, и мы, уже не скрываясь, прошли в калитку, ведущую во двор. И когда уже шли к дому, мне показалось, что вслед донеслись тихие слова.

— И друзей.