"Песнь песков" - читать интересную книгу автора (Обер Брижит)

ГЛАВА 10

Напротив него вырисовывался силуэт человека в тюрбане, который направлял на него автомат SG-552 «Коммандо». Метрах в двух от него стоял гоночный мотоцикл «Gas Gas 250 Pro», выкрашенный красновато-коричневым цветом, чтобы сливаться с окружающим пейзажем.

А справа, с руками, заведенными за голову, в ряд стояли его товарищи; Д'Анкосс опирался на плечо Влада, чья винтовка валялась в пыли у ног того, кто им угрожал.

— Кто вы? — спросил Роман. — Что вам нужно?

— В настоящий момент мне нужно, чтобы вы поставили этот камень на место и ваши преследователи не смогли до нас добраться, — ответил незнакомец на безукоризненном английском, указывая на каменный блок весом добрую сотню килограммов, который явно служил для того, чтобы затыкать естественный разлом в земле.

Голос, высокий голос подростка, был спокоен, и автомат в его руках не дрожал. Этот тип мог бы их всех положить за двадцать секунд. Особенно если это был один из тех мальчишек, привыкших воевать с самого раннего возраста. Из тех новых бездушных боевиков, для которых рисковать и убивать так же естественно, как для других молодых людей его возраста играть в футбол.

Согнувшись, Роман, Влад и Ян повиновались приказу, уложив каменный блок на отверстие, так что оно оказалось закрыто.

— Почему вы помогли нам подняться? Что вы здесь делаете? — наконец спросил Роман, вытирая пот, заливавший ему лицо.

Казалось, что незнакомец улыбнулся под тюрбаном, почти полностью закрывавшим ему лицо.

— Я делаю то, что должен. Вам же, напротив, в этой истории делать решительно нечего. Я сейчас заберу все предметы, которыми вы обладаете, что позволит нам написать очередную главу, пока вы будете добираться до так называемого цивилизованного мира.

Чересчур витиеватый стиль для подростка, подумал Роман, между тем как тот продолжал:

— Прошу вернуть череп, профессор Д'Анкосс, ваши заметки и зарисовки, господин Холмс, и ваши, майор Волова. И все фотографии, мадемуазель, я говорю «все», — сказал он, обращаясь к Лейле.

— Откуда вы знаете наши имена? На кого вы работаете? — воскликнул Ян, делая шаг вперед.

Дуло автомата тотчас же уперлось ему между глаз.

— Не шевелитесь. Я не шучу. Я не хочу вас убивать, но, если потребуется, я сделаю это без малейших колебаний.

Роман ему верил.

— Итак, отдайте мне все, что я перечислил, — повторил мотоциклист. — И не забудьте Пророчество, разумеется.

— Пророчество? — недоуменно переспросила Татьяна.

— Она знает, что я имею в виду! — уверенно ответил незнакомец, кивая на Лейлу. — У нее дар.

— Это неправда! — воскликнула молодая женщина. — Я не понимаю, что происходит! Я не хочу!

— Вы сказали верно: вы не хотите, но вы знаете, — возразил ей незнакомец. — Когда вы отдадите мне фотографии, это вас освободит в определенном смысле. Вы сможете все забыть.

— Кто убил жителей деревни? Вы? — внезапно спросил Роман.

— Нет. Я еще не убивал никого, но вы можете стать первыми, если будете меня задерживать. Убийцы идут по вашему следу, и они не слишком в хорошем настроении, уж поверьте мне.

— Зачем было убивать этих женщин и детей? — спросила Татьяна.

— По простой причине: они оказались в неудачное время в неудачном месте, и Народу нужно было наказать их в назидание другим.

— Народу? — воскликнул Ян. — Опять этот народ! Что это значит? И что означают эти надписи?

— Народ, как и числа, не имеет конца. Его письменность — это вся память мира, возникшая до начала мира. Но я и так сказал слишком много. Отдайте мне эти вещи. Я должен ехать.

Ян яростно швырнул ему под ноги блокнот и зарисовки, за ним Татьяна, потом Маттео освободился от своей сумки с образцами, грустно проводив ее взглядом, затем Лейла осторожно положила на песок свои пленки, а Д'Анкосс вынул череп, будто отдавал бесценное сокровище. Для всех этих людей каждый из предметов действительно был сокровищем, и они вынуждены были под угрозой автомата оставить их.

Незнакомец собрал все в большую черную спортивную сумку на длинных ремнях, ни на мгновение не опуская автомат, ударил ногой винтовку Влада, откатившуюся метра на три, затем отступил и, продолжая держать их на мушке, завел мотор и запустил стартер.

— Прощайте! — бросил он, резко срываясь с места.

— Как мы выберемся отсюда? — прокричал Роман.

— Идите по следу! — ответил незнакомец, повернув влево, и исчез из виду, скрытый взвихрившейся пылью.

По следу. Ну и где этот след?

— Вот! — воскликнул Влад, указывая на нечеткую линию среди пыли. — Смотрите: она обсажена колючими кустами.

— Это семейство акантовых, — сказала Татьяна. — Такой след никогда не сотрется! — добавила она специально для Яна; он растерянно стоял рядом, и ветер шевелил его рыжие волосы.

Он вежливо ей улыбнулся, подошел к Лейле, которая стояла подавленная, удрученная, положил ей руку на плечо и стал шептать, что все образуется. Она ответила бледной улыбкой и приблизилась к Роману, внимательно разглядывающему след. Д'Анкосс, который без сил облокотился на скалу, подумал, что ни за что не сможет пройти несколько километров. Значит, им придется его оставить и потом вернуться за ним. Точнее, вернуться за трупом, потому что даже если рана его не убьет, это наверняка сделают типы, которые шныряют под землей.

Маттео похлопал его по плечу и спросил, все ли в порядке. Пот обильно струился по его лицу.

— А вы, старина? Как вы себя чувствуете?

— Все в порядке, все хорошо, — ответил дотторе и, потеряв сознание, повалился на землю.

Только теперь Роман осознал, что у них нет ни воды, ни провизии, ни медикаментов. Все осталось внизу. Неизвестный на мотоцикле просто-напросто обрек их на медленную смерть.

Он снял свою фетровую шляпу, накрыл ею влажное лицо Маттео, пощупал пульс. Сто тридцать, не меньше, подумал он. Сказываются волнение и усталость. Наверняка давление тоже повышенное. Приняв решение, он обернулся к Владу и остальным. Не стоит обрекать на смерть всех.

— Я останусь здесь с Маттео и Антуаном, — объявил он. — А вы пойдете по следу до дороги, и там кто-нибудь вас подберет.

— Роман, дорогой, мы не можем оставить вас здесь на растерзание тем, кто преследует нас! — возразила Татьяна.

Роман стиснул свой кинжал.

— Не беспокойся, Татьяна, мне есть чем защищаться. Давайте не будем терять времени: чем быстрее вы отправитесь, тем быстрее вернетесь за нами.

Лейла достала из-под куртки свой любимый пистолет «Бэби Игл» с полной обоймой и протянула Д'Анкоссу.

— Я все равно не умею стрелять, — извиняющимся тоном произнес тот.

— Не беспокойтесь, сумеете, если какой-нибудь ублюдок направит вам прямо в лицо автомат! — сказал ему Влад.

Они какое-то время смотрели друг на друга, затем Ян импульсивно сжал руку Роману и Д'Анкоссу и двинулся. Влад, Татьяна и Лейла последовали за ним, но Лейла не удержалась, обернулась в последний раз и подбежала к Роману:

— Послушай, я вспомнила! Как будто в моей голове что-то пронеслось. Бабушка говорила, что их не нужно бояться.

— Их? Кого «их»?

— Народ. Тех, кто внизу. Они сами боятся нас. Потому что их гонят.

— Гонят? Как дичь?

— Да. И еще их едят.

Роман смотрел на молодую женщину, нахмурив брови.

— Лейла, ты можешь выражаться яснее?

Она вздохнула:

— Нет, не могу. Какие-то обрывки песен вертятся у меня в голове, я говорю тебе то, что слышу, но сама не слишком хорошо это понимаю.

— Что-нибудь еще?

— Не думаю. Просто помни, что они боятся. Они желают нам зла, потому что боятся. Как побитые собаки.

— Понятно. Теперь иди к остальным.

— Береги себя, Роман.

— Ты тоже береги себя, сестренка.

Он погладил ее по щеке, и она покраснела. Потом быстрым шагом пошла по следу.

Роман помог Д'Анкоссу поудобнее устроиться у скалы и подтащил Маттео в тень, которую эта скала отбрасывала, чтобы защитить хотя бы голову. Пока еще не слишком жарко, подумал он, но через какое-то время им очень захочется пить.

— Как вы думаете, где мы сейчас находимся? — обеспокоенно спросил Д'Анкосс.

— За вами Даште-Кевир, Большая соляная пустыня, тысячи квадратных километров соленых болот и морены. Перед вами, на юге, Даште-Лут, одна из самых жарких пустынь на земле. А мы в самой середине, в умеренной пустыне, если можно так выразиться. Похоже, мы не слишком сбились с пути. Вечером определимся точнее по звездам.

Д'Анкосс скептически пожал плечами. Существа, несущиеся по их следу, наверняка не позволят им дожить до захода солнца. Он вспомнил одну фразу из фильма «Маленький большой человек». «Хороший день, чтобы умереть», — сказал старый индеец устами Дастина Хоффмана. Антуан и Макс часто повторяли ее вполголоса у изголовья кого-нибудь из друзей, которых уносила эпидемия, это было чем-то вроде их пароля, пароля надежды. Кто произнесет эту фразу над Максом?

Он закрыл глаза.

Удачный ли это день, чтобы умереть?

Он посмотрел вокруг. Воздух казался прозрачно-синим, скалы — красными, колючие кустарники — ярко-желтыми, все выглядело очень красивым. Чистым, свежим и красивым. Настоящая реклама для планеты Земля, первичные цвета Земли, ее первобытная красота. Да, определенно удачный день. Он повернулся к Роману, который, сощурив глаза, осматривал горизонт.

— Могу я спросить, о чем вы думаете? — спросил он его.

— О свободе, — ответил Роман, не поворачивая головы. — Пустыня — это огромная тюрьма без стен и решеток, но, по крайней мере, здесь хотя бы можно свободно дышать.

Д'Анкосс улыбнулся и вновь откинулся на скалу.

Лежа на твердом песке, Маттео чувствовал, будто плывет по огромному океану жары, которую переносить был не в силах. Не то чтобы он чувствовал себя плохо, нет, он просто ощущал слабость, невероятную слабость. Он слышал голоса других, но у него самого говорить не получалось. Он попытался пошевелить рукой — бесполезно. Как будто он был огромной бесформенной массой желатина. Ему необходимо было уснуть, отдохнуть.

Он закрыл глаза, которые и не открывал.

Им троим казалось, будто они лежат так целую вечность, но когда Роман посмотрел на часы, оказалось, прошло всего лишь два часа. Он вытер пот, который лился по лицу и шее. Маттео не просыпался, но его состояние, похоже, не становилось хуже. Д'Анкосс дремал. Роман встал на ноги, чтобы хоть немного размяться, проверил, как наточен нож, сел снова. Ждать. Он умел ждать. Тянуть время, пока оно не станет мягче и не перестанет ранить. Он закрыл глаза и приказал себе уснуть, чтобы набраться сил.

Четырнадцать смертей.

Четыре дня после обнаружения алебастровых камней с насечками.

Девяносто шесть часов.

То есть приблизительно одна смерть каждые шесть часов. Среднее арифметическое представлялось пугающим.

Шум мотора заставил Романа подскочить. Он все-таки заснул. Он посмотрел на след перед собой, но там ничего не было. Д'Анкосс тоже открыл глаза и казался очень бледным.

— За вашей спиной, — бросил он негромко.

Роман повернулся, сжимая в руке нож.

Прямо на них ехал джип, и в нем сидели какие-то люди в форме цвета хаки.

Шум, подумал Маттео, по-прежнему прикованный к своей песчаной постели, с закрытыми веками. Мотор. Хорошо: это пришла помощь.

— Можно подумать, кавалерия несется, — сказал Д'Анкосс, сжимая пистолет, лежащий у него на животе.

— Боюсь, это скорее переодетые индейцы сиу, — ответил Роман, который теперь ясно различал бороду у человека, сидящего рядом с водителем. Не слишком приветливое лицо, с огромными кустистыми бровями.

— Наши друзья нас обнаружили, — сделал он вывод.

— Уже пора стрелять? — вежливо осведомился Д'Анкосс с видом светского человека, незнакомого с обычаями, царящими в здешних краях.

— Не знаю.

Роман взвешивал все «за» и «против». Если Антуан выстрелит первым, те непременно ответят. Если не выстрелит, есть риск, что их перебьют, как зайцев. Он почувствовал, что ладонь сама собой сжалась на рукоятке ножа, это было оружие, которое можно было использовать лишь один раз, да и против пуль оно совершенно бессильно.

— Возьмите лучше пистолет, вы-то ведь умеете с ним обращаться, — сказал Антуан.

Роман отрицательно покачал головой.

— Я не могу, — коротко бросил он. — Я не могу стрелять.

Еще до того, как удивленный Д'Анкосс успел что-то произнести в ответ, джип резко затормозил метрах в пятидесяти от них, встав посреди дороги. Два человека в хаки спрыгнули на землю и взяли их на мушку. Начальник тоже вышел из машины и направился к ним.

Д'Анкосс кивнул в сторону солдат:

— Парламентария послали.

Роман не ответил, глаза его были прикованы к приближающемуся человеку. В отличие от просторной одежды, которая была на нем во время их первой встречи, теперь он носил униформу, подчеркивающую его короткий и необычайно мощный торс и кривые ноги. Прямо как перетренированный штангист, подумал Роман. Напичканный стероидами.

Человек остановился в пяти метрах от них и развел в сторону руки в знак того, что нападать не собирается. Роман не пошевелился.

— Я капитан Реза. Вы находитесь в закрытой военной зоне, — произнес он по-английски. — Вам придется последовать за нами.

— Мы заблудились, — ответил Роман. — Мои друзья пошли за помощью. Мы ожидаем их здесь.

Человек пожал плечами.

— Их найдет патруль и приведет в лагерь. Он болен? — внезапно спросил он, указывая на Маттео.

— Да. Сердце.

Сердце, подумал Маттео, нет, с сердцем у него все в порядке, он просто обессилел, вот и все. Слишком обессилел, чтобы шевелиться и разговаривать. Ему просто нужно немного отдохнуть, совсем немного отдохнуть в прохладе, в своей комнате, под вентилятором, держа в руке руку Анны. Анна придет? Немножко поругает его за то, что он забыл свои таблетки. Ему очень нужно увидеть Анну…

— Мы возьмем его в джип, — продолжал капитан. Д'Анкосс поморщился, повернувшись к Роману.

— Они ведь нас убьют, да? — прошептал он.

— Вполне возможно. Только не понимаю, почему они не делают этого сразу, — ответил ему Роман. — Другой профессор ранен в ногу, — добавил он громко, показывая на Д'Анкосса. — В нас стреляли.

— Военные учения с настоящими пулями, — ответил так называемый капитан. — Именно поэтому весь периметр и оцеплен. Ладно… мои люди отвезут вас. Сложите оружие на землю.

Роман увидел, как двое мужчин, которые держали их на мушке, слегка выпрямились, чтобы лучше прицелиться. Это были не простые угрозы.

Неужели он безвольно примет смерть, изрешеченный пулями, этим прекрасным весенним днем?

Появление группы всадников за его спиной позволило ему немного помедлить с принятием решения. Медленно, чтобы не встревожить солдат, он обернулся.

Три всадника в кольчугах, с лицами, спрятанными под кожаными масками, стояли, нависая над ними, на склоне ближайшего холма.

— Ваши скифы очень вовремя! — бросил Роман Д'Анкоссу.

— Я и в самом деле ничего не понимаю, — вздохнул тот. — Можно подумать, что мы попали в параллельное измерение!

Один из всадников пришпорил свою лошадь, великолепного скакуна рыжей масти, поднял руку, на которую была надета латная рукавица, и бросил какую-то гортанную фразу на неизвестном Роману языке.

Капитан Реза пожал плечами с видом до предела измученного человека. «Скиф» повторил то, что на слух казалось резкой обличительной речью, и капитан в ярости выдохнул:

— Khejalbt bekesh!

«Да падет на тебя стыд!» Традиционная формула. Судя по всему, момент для нее оказался не самый благоприятный, потому что скиф опустил руку, и десять секунд спустя в живых остался один капитан, пять его солдат лежали в крови, пронзенные стрелами, которые посыпались со склонов холма.

Д'Анкосс, вытаращив глаза, пробормотал едва слышно: «Господи боже!» — и Роман, проглотив комок в горле, молча присоединился к восклицанию.

Что касается самого капитана, он, похоже не слишком взволнованный гибелью своих людей, развернулся, добрался до джипа, открыл левую переднюю дверцу и, схватив мертвого водителя за воротник, сбросил его на землю, как мешок, после чего сел на его место, громко захлопнул за собой дверцу и резко тронул с места; он на полной скорости понесся в том направлении, откуда приехал, увозя с собой два трупа на заднем сиденье.

Лошадиное ржание. Пять убитых. Облако пыли. Гул мотора джипа. Слабый ветерок в зарослях можжевельника. Шорох падающих камней. Потом тишина.

Окаменев, Д'Анкосс и Роман смотрели на происходящее, открыв рты. Когда джип исчез за поворотом, они одновременно повернули головы к всадникам в масках.

На холме никого не было.

— Нам это приснилось? — спросил Д'Анкосс весьма любезным тоном, которому ни при каких обстоятельствах не изменял.

— К сожалению, нет, — ответил Роман, медленно подходя к трем лежащим на земле мужчинам, из их окровавленных рубашек торчало оперение стрел.

Опять трупы. Опять серьезные, застывшие лица, оскал смерти, стянувший уголки губ, глазная сетчатка, распахнутая солнечному ожогу. Резким движением он вытащил окровавленную стрелу из груди одного из солдат и протянул ее Д'Анкоссу.

Тот внимательно стал ее разглядывать, осторожно вертя в руке.

— Прекрасная работа, — произнес он наконец. — Вот это технология.

— Антуан, у нас на дворе две тысячи четвертый год! На планете Земля. Эти люди, как вы выражаетесь, могут иметь доступ к самым развитым технологиям.

— Судя по всему, они к этому не стремятся. Они предпочли жить в другую эпоху, в другое время. Сплав, который они используют для наконечников своих стрел, не содержит никаких современных материалов, здесь нет ни углерода, ни стекловолокна. Тем не менее скорость полета стрелы приближается к двумстам пятидесяти километрам в час.

Роман, который выслушал все это, склонившись над Маттео и вновь щупая ему пульс, выпрямился.

— Пойду посмотрю, нет ли у этих людей при себе воды или еды. Пульс у Маттео очень слабый и кожа очень горячая.

Это потому, что очень жарко, думал тот. Значит, надо поглубже нырнуть в прохладное озеро, еще, еще глубже, и пусть поток сам несет тебя…

Несмотря на отвращение, Роман обшарил солдат и на поясе одного из стрелков нашел полную флягу тепловатой воды, а в кармане куртки водителя джипа пакет фисташек, как раз под стрелой, которая пронзила ему грудь. Кровь просочилась через бумагу, запачкав фисташки, но они все равно с удовольствием сгрызли по горсти орехов и затем выпили по стакану воды. Роман смочил водой губы и нос Маттео, провел влажной ладонью по его лицу и затылку. Профессор застонал, но не очнулся.

Теперь оставьте меня в покое, мне нужен покой, так и не сказал он, лежа с сомкнутыми губами и веками. Оставьте меня возле Анны, чтобы смотреть на солнце, входящее в окно, слушать напевы Рима, нежную песню ночного Рима… Нежную песню наступающей ночи…

Роман грузно опустился на землю. Они сидели под палящим солнцем, рядом с тремя новыми трупами, и ждали.

Удалось ли Владу и остальным добраться до дороги? Может, они взяты в плен псевдоскифами, захвачены регулярной армией или убиты лжесолдатами? Все эти варианты, какими бы безумными ни казались, были вполне возможны.

Но в настоящий момент не происходило ничего.