"Экзамен судьбы" - читать интересную книгу автора (Федоров Алексей Викторович, Безродный...)

10

Великолепно зрелище сраженья (Когда ваш друг в него не вовлечен). Д. Г. Байрон "Паломничество Чайльд-Гарольда"

Ковер я забрал благополучно, правда гардеробщик — здоровенный детина, покрытый шрамами с ног до головы (видимо — из бывших рыцарей), смерил меня таким презрительным взглядом, что у меня кулаки сами собой сжались. Поясню: в Маларе для того, чтобы надеть доспехи и выйти на ристалище, вовсе необязательно иметь благородное происхождение. Бугай, наверно, принял меня за какого-нибудь сопляка, которому стало дурно при виде крови. Мне действительно было не по себе — но лишь по той причине, что я слишком хорошо представлял себе предстоящее. Я отошел от стойки, встал в глубине холла с ковром под мышкой, и лишь когда убедился, что на меня не обращают внимания, тихонько шмыгнул в дверь, ведущую в служебные помещения.

В нос шибануло запахом конского навоза, металла, крепкого застоявшегося пота. Романтика, блин! По широкому коридору пробегали оруженосцы, конюшие, прочая шушера… Ристалище — развлечение не для бедных, на одного рыцаря приходится десяток человек обслуги, которых нужно содержать; это еще умолчим о стоимости лошадей — основной и заводной, а также о цене доспехов… До меня никому не было дела, ну стоит у стеночки парень в обычной одежде да со свертком под мышкой, дальше что? У людей и так проблем хватает. Вот если бы я заявился в костюме мага, лишнее внимание мне было бы гарантировано. Да, на арене магия не действует, но от этого коридора до камня побольше сотни шагов… Мало ли зачем маг заявился? Может, бяку какую затевает?

Я в задумчивости постоял, посмотрел на суету; шарахнулся от здоровенного конюха, несущего на горбу, наверное, целую телегу сена. Нет, в рыцарских ловить нечего, там слишком оживленно. В конце коридора раскрылись ворота, ведущие на арену; вместе со светом в них хлынул рев многотысячной толпы. Гридни провели рыцаря в смятых доспехах, поддерживая под руки — рыцаря качало от слабости, обслугу — от его веса; следом, на грязной попоне, держа ее за углы, пронесли груду окровавленного металла, в форме которого с трудом угадывалась человеческая фигура. Поверженный сжимал в руке обломок меча. Я почувствовал, как где-то внутри зашевелился подленький страх: сегодня финал — и ребятки не жалеют ни себя, ни противника. Как бы не убили ненароком…

Я двинулся по коридору — где-то здесь должно быть то, что я ищу… Даже улыбнулся — вот, пожалуйста. Я вошел в туалет, выбрал на полу место посуше — и прислонил к стене ковер. Ну что же, остается ждать жертву… И чем быстрее она появится — тем лучше, подумал я уныло; вонь в отхожем месте стояла невыносимая. Зашли двое из обслуги, я живо отвернулся к желобу, идущему в каменном полу, расстегнул ширинку и принялся за дело. Потом отошел к мраморным раковинам, в которые из медного желоба изливались струйки воды и принялся тщательно мыть руки.

Ребятки демонстративно обошлись без такого чистоплюйства, застегнулись и ушли. Ну и фиг с ними… У меня уже начали слезиться глаза, когда в туалет, лязгая, вбежал почти полностью экипированный рыцарь. Он так спешил, что даже шлем забыл оставить в своем помещении — я, признаться, на такую удачу даже не рассчитывал! Рыцарь пристроил шлем на краю раковины, бегом скрылся в одной из кабинок. Я только улыбнулся — видать, съел что-то не то, бедолага… я подошел к кабинке, метнул уже заготовленное сонное заклятье прямо сквозь дощатую дверь. За дверью раздался лязг железа по камню.

Спешить-то он спешил, но закрыться не забыл; пришлось сломать дверь. Кое-как, с горем пополам, я снял с него доспехи, шерстяной поддоспешник и его кожаные штаны — чтобы у обслуги даже подозрений не возникло, да и не напяливать же доспехи на голое практически тело? Подштанники на нем оказались отвратительного розового цвета, да еще расшитые небесно-голубыми васильками. Заклятье сработало плохо — сказывалась близость Королевского камня, поэтому пришлось угомонить начавшего было просыпаться бугая простонародными методами… Несколько раз в туалет входили другие люди, я старался вести себя как можно тише. Подшлемник был совсем новый, колючий как сволочь — у меня сразу же зачесалась вся голова. В доспехи я влез, только подвесив их в воздухе с помощью магии — если вам попадется в каком-нибудь рыцарском романе описание того, как рыцарь надевает тяжелый турнирный доспех абсолютно самостоятельно — найдите автора и плюньте ему в глаза. Заявляю со всей ответственностью — это невозможно! Эти романы пишут домохозяйки, обделенные вниманием со стороны супругов — ах, ох, рыцарь на белой кляче… Брр!

Я так и не справился с крепежами, панцирь болтался как… Даже сравнения не подобрать. Я убедился, что в туалете кроме нас никого нет, вышел из кабинки, стараясь не шататься под тяжестью металла, закрыл дверь, за которой отдыхала жертва, с помощью заклятья. Надеюсь, это заклятье продержится дольше… Нахлобучил шлем, который (я запоздало испугался) никто не удосужился оприходовать, взял ковер под мышку…

Дверь туалета хлопнула об стену, влетел парень, одетый оруженосцем. Я посторонился, но он бежал именно за мной.

— Господин, вас уже объявили! Скорее, господин!

Я даже опомниться не успел, а меня уже втащили в рыцарскую, затянули ремни панциря, надели защиту на ноги. Ковер я перекинул через луку седла, наплевав на удивленные взгляды обслуги…

В душе пульсировало тупое отчаяние — я никак не мог отделаться от мысли, что все это зря. Ну, допустим, довезу я ковер до камня — а дальше-то что? После боя, который будет скоротечен (я не обманывал себя, шансов у меня никаких), ристалище очистят от обломков копий, сбитых пластин доспехов… и ковер тоже заберут, вернут владельцу — то бишь мне. При условии, что я смогу так долго дурить головы всем окружающим, что тоже вряд ли. Я не смог даже самостоятельно влезть в седло — у меня не столько мышц (вообще, маг с хорошо развитой мускулатурой — еще большая редкость, чем честный канцлер)… вес полного доспеха оказался сравним с моим собственным. Так что обслуга меня уже подозревает.

Ристалище навалилось ревом, ослепительным дневным светом сквозь смотровые щели забрала… конь подо мной нервничал, чуя чужого. Я дурак. Без пяти минут — мертвый дурак. Копье я едва удерживал — тяжелое, зараза! Мой противник уже гарцевал в центре, около камня. Я подъехал к нему, мы соприкоснулись бронированными кулаками, ударили себя этими кулаками в грудь в знак вежливости — мол, личных обид не имеем, драться будем честно…

Вопли глашатая, приветственные крики с трибун… Я словно бы потерялся на миг, очнулся лишь в тот момент, когда конь подо мной перешел в галоп, летя навстречу противнику. Копье, хоть и сбалансированное, я взял неправильно — потому едва не воткнул его в землю; судорожно перехватился, едва не выронив его вообще, каким-то чудом зацепил за крюк на панцире (и это на полном скаку, надо было в рыцари подаваться). Ездил верхом я, в общем-то, сносно — но не в такой куче металла! Да еще и копье перевешивало на один бок — если бы я не сдавил бока коня ногами, то и без посторонней помощи сверзился бы…

Мой оппонент потерял драгоценные секунды красуясь — поднял коня на дыбы, перед тем, как кинуться навстречу. Черт, мне ведь нужно упасть с коня возле камня!..

Ну да, я сознательно пошел на то, чтобы позволить противнику вышибить меня из седла! Внутри все сжалось, кони пролетели уже половину дистанции — они неслись навстречу друг другу ужасающе быстро.

И я понял, что не смогу. Нет уж!!! Я кое-как нацелил наконечник копья в грудь рыцаря и зажмурился, судорожно ухватив другой рукой край ковра…

В грудь ударило так, что перехватило дыхание, я явственно услышал, как затрещали ребра и заскрежетал сминаемый нагрудник. Короткий миг полета…

А затем такой чудовищный удар оземь, что я даже бояться перестал — забыл, как это делается. Меня протащило, подбрасывая и выворачивая конечности, в шлеме поднялась волна пыли — я прочертил по земле забралом, затем прямо в глаза хлынул солнечный свет — и снова земля…

Так больно мне еще никогда не было… из глаз хлынули слезы, из носа — кажется, кровь… Вокруг меня что-то глухо шумело — словно океан в шторм сквозь стену маяка, ритмично и лениво пульсировало мое сердце, то распухая, то снова опадая — а поверх всего этого скользила расплавленным в лаву камнем текущая боль… потом время снова вошло в привычный темп, я скорчился в доспехах, но не смог даже заорать — захрипел, брызгая на забрало розовыми слюнями.

…Потом я заказал на магическое зеркало запись поединка — а он вошел в века. Ну так вот, я до сих пор удивляюсь, что мне так повезло. Мало того, что я вообще сумел попасть в противника — эти копья на поверку оказались чудовищно неудобными в обращении; мое копье ударило в забрало противника и тот не смог удержать равновесие — перекувырнулся через круп лошади, врезался шлемом в землю, постоял немного на голове — и свалился срубленной колодой. Меня же из седла попросту сдуло — ну что мои сто тридцать фунтов живого веса против его двухсот сорока? Ну так вот…

Боль понемногу схлынула, я с трудом умудрился подняться на корточки. Тупо раскачиваясь на четвереньках, я смотрел на лежащий передо мной ковер. Ковер? Ковер… Черт, ковер!!! Я наконец-то вспомнил, что я делаю здесь, на ристалище. И — почему так больно. Зарычав, я поднялся на колени.

Нет! Не может быть!!!

Мой противник уже поднялся на ноги и ковылял к своей лошади, смирно стоящей неподалеку. Его — даже я заметил, — раскачивало, одну ногу он почему-то подволакивал, наверное, травмировался в прошлой схватке… Но — шел. За мечом, который был приторочен к седлу.

Ничего еще не кончилось.

С огромным трудом я поднялся на ноги, ковер сгреб в охапку, потащил к камню. Возле камня выронил, уперся руками в гранит.

Ну, а дальше-то что?

Ко мне, лязгая и сотрясаясь, приближалась огромная металлическая скала. Рыцарь был на голову выше меня! Я только сейчас оценил его истинные габариты — ну уж нет, драться с ним бесполезно! Я даже движения не сделал к "своей" лошади — против этой горы я ничего сделать не смогу. К тому же — бой на мечах он изучает с детства, так что попросту зарубит меня, быстро и бесславно. И открыться ему я не могу — эта зараза меня просто-напросто нашинкует в лапшу за наглость. Он подковылял на расстояние удара.

— Защищайся! — я даже говорить ничего не стал, только показал ему средний палец. Толпа взревела. — Ах ты…!!! — Каким-то чудом я успел отпрянуть, лезвие вышибло искры из Королевского камня.

И тогда я побежал. Побежал вокруг камня, стараясь, чтобы он постоянно был между нами.

А что мне еще оставалось?

Нет, конечно, "побежал" — слишком громко сказано; меня шатало, ноги волочились — он догнал бы меня, если бы сам не хромал. Толпа сначала улюлюкала в мой адрес, на арену полетели объедки, пустые кувшины и бутылки… но разгневанные вопли мало-помалу перешли в злой смех — теперь они потешались над моим незадачливым противником. Я слышал его яростные вопли — но достать он меня не мог, как ни пытался. Он пошел на хитрость — попытался сменить направление, и, к своему ужасу, я едва не попался; лезвие оцарапало наруч…

А смех становился все громче, люди давно не видели такой потехи! Я тоже начал улыбаться…

Все-таки можно в этой куче железа перемещаться быстро — если было бы нельзя, вы бы этих строк не прочли… Сначала я подумал, что мне только кажется — но нет, пятнадцатифутовая гранитная колонна понемногу наклонялась! Рыцарь, отчаявшись, решил сломать разделяющее нас препятствие…

Я едва успел отпрыгнуть — земля ощутимо дрогнула, в дюйме от моих бронированных носков обрушился камень. Тот самый, который двести лет пытались повалить сильнейшие люди королевства!

Ристалище накрыла тишина, тяжелая, как сам Королевский камень. И в ней раздался грохот тысяч скамей — все присутствующие поднимались на ноги. Сквозь смотровую щель я видел схватившегося за грудь канцлера, бледного как мел. Я недоуменно посмотрел на застывшего рыцаря, потом — на камень, из-под которого виднелся край придавленного ковра-самолета… и почувствовал, что улыбаюсь.

Да пофиг мне было то, что в Маларе снова появился король! Главное — хрен кто унесет отсюда ковер, опасный, словно гремучая змея!

Мой противник снял шлем, оглядел притихшие трибуны… и заорал радостно, воздев руки к небу. Ему ответил рев трибун, из которого понемногу сложились слова — "Слава Правителю, Слава Правителю, Слава!!!"

Ворота, ведущие под трибуны, распахнулись, оттуда повалили люди в доспехах…

А впереди всех несся бугай в розовых подштанниках, с наливающимся под глазом смачным фингалом. Вот тут я почувствовал, что пора бы мне сматываться…

Я лихорадочно захромал к выходу… Спасли меня зрители, хлынувшие с трибун на арену — качать нового короля. На меня внимания не обращали — я беспрепятственно выбрался на улицу, по пути избавляясь от шлема, латных рукавиц, наручей… Я уже успел отхромать достаточно далеко, когда за спиной раздались гневные вопли. Из служебного выхода выбежали пятеро, возглавляемые все тем же обворованным мною рыцарем. Я обреченно застыл — куда убежишь во всем этом железе? К стыду своему, я даже не подумал воспользоваться магией!

Рядом затормозила карета, дверь раскрылась. Из полумрака роскошного салона на меня смотрела… Миа.

— Ну, ты чума!.. Ты едешь, милый?