"Старая легенда" - читать интересную книгу автора (Кузнецова Вероника)23— И красиво же вы спите, Гонкур! — разбудил его весёлый возглас. Молодой археолог встрепенулся и сел, недоумённо глядя на стоящего перед ним Медаса. Явь и сон настолько перепутались, что отделить одно от другого требовало времени. — Нет, в самом деле, — продолжал Медас, дружески кивая новому товарищу, — поза у вас была живописная. Видели бы вы себя со стороны! Одна рука картинно свешивается с дивана, тело изогнуто самым фантастическим образом, ноги затерялись где-то под столом… Положительно, Гонкур, в вас есть врождённое изящество. Вы всегда так спите? — Первый раз в жизни и только для вас. Гонкур встал, сделал два шага в сторону от дивана и грациозно поклонился. Медас сорвал с головы воображаемую шляпу и проделал сложный ритуал средневекового раскланивания. — Притом учтите, Гонкур, что перо от моей шляпы волочится по земле, — немного запыхавшись, пояснил Медас. — Страусовое? — присев на корточки и устремив взгляд на ту часть пола, где должен был покоиться конец пера, спросил Гонкур. — Ну что же, весьма изящно и нарядно. Только мне жаль страуса. Он выпрямился и вызывающе взглянул на своего гостя. — А ну-ка, признавайтесь, Медас, какую школу танцев вы кончали? Или вы блистали на сцене? Медас рассмеялся. — В ранней юности мечтал стать величайшим актёром века, — сообщил он. — Выучил наизусть три десятка ролей, отрепетировал их перед зеркалом, а, когда пришло время осуществить задуманное, пошёл в физики. — То-то я и гляжу, что театр ныне испытывает период застоя, а наука расцветает на глазах. Ура Медасу! Кстати, почему же вы скромно промолчали, когда госпожа Кенидес сразила всех рассказом о таинственном перемещении портрета из угла около двери к кровати. — А чем это объяснить? — заинтересовался Медас. — Портрет отражался в зеркале! — гордо произнёс Гонкур. — Чёрт! — Что же вы, светило физики? — укоризненно спросил Гонкур. — И это после наших ночных приключений? — Если легенду принять за истину, то это прекрасно всё объясняет, — согласился Медас. — Вы, Гонкур, достойны стать физическим светилом. Молодые люди церемонно раскланялись. — Готовы ли вы предстать перед Нигейросом? — спросил Гонкур. — После вашего объяснения не только готов, но и стремлюсь, — заверил его Медас. — Ну, так устремимся вместе. Друзья повернулись к двери и замерли при виде господина Вандесароса, с царственным величием восседающего в своём кресле. — Что это за танец вы исполняли? — спросил он. — Ну, прямо павлины! — А… Дед, это ты? — смутился Гонкур. — Конечно. Разве меня можно спутать с Ренатой? Археолог слегка покраснел, а старик продолжал, как ни в чём не бывало: — Я не напрасно не лёг спать. Без меня вы бы отправились в гости к Нигейросу, а это, я вам прямо скажу, ни к чему. Днём любуйтесь на него сколько душе угодно, а ночью он вас пускай не тревожит, и вы его оставьте в покое. Спите в одном конце дома, а он пусть висит в другом. — И хитёр же ты, дед! — с чувством сказал Гонкур. — Не хитрее тебя, дорогой. До чего же умно ты придумал с зеркалом! Прямо гениальная догадка! — Вы всё слышали, господин Вандесарос? — спросил смущённый Медас. — Да, Медас, слышал. Во всех подробностях слышал. И даже имел редкое счастье увидеть ваши расклинивания. Медас покраснел. — Вы согласны с догадкой Гонкура? — через силу проговорил он. Старик усмехнулся. — Был бы согласен, если бы не одно обстоятельство… Молодые люди довольно долго ждали продолжения, но господин Вандесарос, подняв палец, держал их в напряжении. — Не тяни, дед, — взмолился Гонкур. — Дело в том, — медленно проговорил старик, — что около дивана не было зеркала. — Не было? — разочарованно переспросил Медас. — Не было. Описание комнаты Нигейроса сделано очень подробно. Если уж легенду считать правдой, то и эту деталь надо принять во внимание. — В таком случае, получается, что Нигейрос, и в самом деле, перешёл к дивану? — тревожно пробормотал Медас. Старик рассмеялся. — Что это вы расстроились? — удивился он. — Вам рассказали сказку, местами скучную, местами занимательную, а вы принимаете всю эту чепуху всерьёз и ломаете над ней голову. К чему? Разве вам больше не над чем задуматься? — Дед, что стало с ребёнком? — неожиданно спросил Гонкур. — С каким? — С тем, который устроил пожар. Господин Вандесарос улыбнулся и сокрушённо покачал головой. — Это очень печальная история. Моя сестра не случайно умолчала о будущем этого мальчика, потому что никому не приятно сознаваться в таких вещах. — Сошёл с ума, — предположил Гонкур. Ему стало понятно, но какой причине госпожа Кенидес не стала распространяться об этом предмете. Поступки Нигейроса никак нельзя было назвать поступками нормального человека, а если не утаить, что мальчик тоже лишился рассудка, то это означало признание сумасшествия в роду Вандесаросов. Кому же захочется, чтобы гости гадали, кому и в каком поколении передалась или передастся эта болезнь? — Умер от потрясения, — предложил Медас свою версию. — Не то и не другое. Такие дети не умирают от потрясения и не сходят с ума от ужаса. Вас не удивило, что совсем маленький мальчик не побоялся в темноте спуститься в нежилой этаж, чтобы посмотреть на страшный портрет? И ведь у него хватило смелости убрать принесённые вещи, а потом спуститься ещё раз. — Что же из этого следует?? — спросил Гонкур. — Он стал великим полководцем? — Или археологом? — подмигнул другу Медас. — Нет, он не стал полководцем, а тем более, археологом. Всё вышло гораздо хуже. В двенадцать лет он убежал из дома, а в семнадцать его имя гремело в округе. — Кем же он стал? — Стал атаманом разбойничьей шайки и держал весь край в ужасе. На его счету было столько преступлений, что легенда о его злодеяниях затмила бы легенду о Нигейросе, если бы последнюю не украшал мистицизм. Услышав шум со стороны двери, Гонкур обернулся. — Витас?! — воскликнул он, поражённый появлением мальчика. Почему ты не спишь? Не ожидавший встретить здесь старика и Медаса, Витас остановился в дверях. Предполагая, что у мальчика к нему особое дело, вроде того. Какое они запланировали с ним на будущую ночь, Гонкур подошёл к нему. — В чём дело? — шепнул он и насторожился, увидев испуганные глаза. — Что случилось? — Господин Гонкур, — запинаясь, заговорил Витас, — мы играли в карты. Проигравший должен был поставить свечу перед портретом Нигейроса. — И ты проиграл, а сходить туда в одиночку не решаешься? Кстати, ты знаешь, что за тобой наблюдает Клодия? — Она пришла со мной, — прошептал Витас. — Вы что же, оба проиграли, или… Гонкур испугался собственной догадки. — Нет, проиграла Чорада. — Когда она ушла? — спросил молодой человек, бледнея. — Пятнадцать минут назад. — Кто ушёл? Куда ушёл? — забеспокоился старик, тщетно прислушивавшийся к разговору. — Чорада проиграла в карты и ушла ставить свечу перед портретом Нигейроса, — быстро объяснил Гонкур. — Я иду туда. Господин Вандесарос прерывисто задышал. — Беги! — прохрипел он. Гонкура в комнате уже не было. Медас рванулся за ним. |
|
|