"Муж-незнакомец" - читать интересную книгу автора (Дэй Сильвия)

Глава 11

– Что я наделала?!

Хотя Джерард и слышал шепот Пел, он не пошевелился и не открыл глаза, притворяясь спящим. Ее голова покоилась на его предплечье, ягодицы прижимались к бедру. Воздух в его спальне был напоен запахом секса и экзотических цветов, и он чувствовал себя, словно на небесах.

Но, судя по всему, жена его думала иначе. Она тяжело и печально вздохнула и прижалась губами к его руке. Джерарду ужасно хотелось повернуться и крепко обнять ее, но он сумел устоять. Ему нужно было каким-то образом разобраться во всем, чтобы понять ее. Наверняка существует ключ, который поможет ему в этом, только бы ему удалось его отыскать.

Она заключила с ним сделку о супружеской верности… Вот что она сделала. Он был польщен и тронут, но решительно не понимал ее мотивов. Почему бы просто не попросить его не изменять ей? Зачем идти на такие крайности – угрожать покинуть его, чтобы добиться своего?

Постоянство по отношению к единственной женщине было ему незнакомо. Его потребности иногда отличались неистовством, как это и случилось сегодня. И если с некоторыми женщинами это было вполне допустимо, другие, как и его жена, заслуживали более утонченного обращения. Ему не требовалось открывать глаза, чтобы убедиться, что тело Изабеллы в синяках и ссадинах, появившихся в пылу его страсти. Если он будет часто подвергать ее таким испытаниям, она начнет его бояться, а этого он не сможет вынести.

Сейчас она принадлежала ему и обещала делить с ним постель. Ему потребуется время, чтобы кое в чем разобраться. Он должен побольше узнать о ней, чтобы суметь ее понять. Тогда он смог бы сделать ее счастливой. Во всяком случае, он на это надеялся.

Джерард дождался, пока Пел уснет, и только тогда вылез из постели. Несмотря на то, что ему очень хотелось остаться, пришло время найти Спенсера и попробовать объясниться. Может быть, Спенсер поймет его, а может, и нет, но Джерард не мог допустить, чтобы, все оставалось как есть.

Он тяжело вздохнул. Теперь ему приходилось привыкать сдерживать внезапные вспышки гнева. Раньше, четыре года назад, ничто не могло взволновать его настолько, чтобы привести в ярость.

Проходя мимо большого зеркала, отражавшего его в полный рост, и мельком взглянув на себя, он внезапно остановился. Повернувшись к зеркалу, Джерард уставился на свое отражение, отметив следы зубов на груди. Повернувшись боком, он принялся рассматривать свою спину, украшенную глубокими царапинами от ногтей по обе стороны позвоночника. В верхней части ягодиц виднелись два темных пятна, предвестники синяков, оставленные пятками его жены, когда она обхватила его ногами.

– Будь я проклят! – пробормотал Джерард, широко раскрыв глаза. Он выглядел почти таким же помятым, как Пел. Она оказалась совсем не пассивной любовницей, а вполне достойной партнершей.

Странное чувство возникло в его груди и вырвалось наружу довольным смешком.

– Ты удивительное создание, – раздался позади чуть хрипловатый со сна голос. – Смеяться – не первое, что приходит мне в голову, когда я вижу тебя обнаженным.

Его охватил жар. Джерард бросился назад к кровати и сразу же заметил следы своих зубов на ее шее. Кровь его закипела и бешено заструилась по жилам. Он оказался настоящей скотиной, но, по крайней мере, понимал это.

– А что же тогда?

Пел села на постели. Раскрасневшаяся и взъерошенная, она выглядела восхитительно, словно без слов провозглашая свои неотъемлемые права и распространяя вокруг себя атмосферу удовлетворенности, окружавшую ее весь вечер.

– У тебя просто божественная задница, так и хочется ее укусить.

– Укусить? – Джерард удивленно заморгал. – Меня за задницу?

– Да. – Она подтянула простыню до подмышек, в лице по-прежнему ни смешинки, ни малейшего намека на то, что она шутит.

– Откуда такая бредовая идея?

– Она у тебя похожа на персик, такая же твердая и упругая. – Она облизала губы и испытующе выгнула бровь. – Я хочу проверить, так ли она тверда, если сжать ее зубами.

Его руки непроизвольно дернулись прикрыть тыл.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Очень хорошо. – Прищурив глаза, Джерард изучающе рассматривал жену. Ему и в голову не приходило, что у Изабеллы тоже могут быть свои… причуды в постели. Поскольку она с готовностью принимала все его неистовые желания, он счел справедливым тоже дать ей волю, хотя при этой мысли тело его настороженно напряглось.

Ее пылающие глаза потемнели в чувственном призыве, и он не смог отказать. Ведь она капитулировала совсем недавно. Он и добивался именно этого. Хотел, чтобы она добровольно, охотно и страстно отдавалась ему. И если для этого нужно позволить ей укусить себя за задницу, он готов это вытерпеть. Это не займет много времени, потом он оденется и поговорит со Спенсером.

– Валяй! – пробормотал он, ложась рядом с ней лицом вниз.

– Я не имела в виду именно сейчас, – сухо сказала Изабелла. – Или даже что вообще собираюсь осуществить, эту мысль на деле. Я просто ответила на твой вопрос.

Джерард вздохнул с облегчением:

– Слава Богу!

Но когда он двинулся, чтобы подняться с кровати, она сбросила простыню и ее груди обнажились. Со стоном он спросил:

– Ну как, к дьяволу, можно ожидать от мужчины, что он отправится по своим делам, когда его так соблазняют?

– Этого от него и не ждут. – Вывернувшись из-под простыни, Изабелла предстала перед ним обнаженной и настолько потрясла его красотой своего тела куртизанки, что он полностью утратил всякое намерение двигаться, особенно когда она опустилась на него сверху. – А может, тебя больше устраивает, когда кусаешься только ты?

Изабелла оседлала его задом наперед – ступни возле его ладоней, бедра на плечах, груди упираются в поясницу. Ощущение ее пышного соблазнительного тела, еще теплого после сна, снова возбудило его.

А он-то уже считал, что полностью исчерпал свои возможности!

Сжав ладонями ее лодыжки, Джерард в тревоге ждал. Потом он почувствовал, как ее маленькие нежные руки пробежались вдоль его ягодиц, прежде чем осторожно сжать их. То, что он не мог видеть ее движений, только повышало удивительный эротизм происходившего. Неожиданная мысль о том, что она подобным же образом любовалась другим мужчиной, внезапно больно поразила его.

– Тебя всегда привлекает эта часть тела?

– Нет. Твоя – единственная в своем роде.

Он ждал продолжения, но больше она ничего не сказала. Вместо этого Изабелла принялась тихонько мурлыкать себе под нос что-то нежное, и от этого его плоть так затвердела, что ему стало больно лежать ничком. Кончиками пальцев она массировала его мышцы, сжимая и поглаживая их таким образом, что волосы на его теле встали дыбом. Кожа покрылась пупырышками. Он без сил зарылся лицом в простыню.

Легкие прикосновения проследовали вдоль линии, соединявшей его ягодицы с бедрами. Затем он ощутил дуновение ее теплого дыхания на своей коже. Он весь напрягся. Ожидание длилось бесконечно.

И тут она поцеловала его.

Сначала одно полушарие, потом другое. Нежно и страстно, приоткрыв губы. Он ощутил спиной, как напряглись и затвердели ее соски, и испытал некоторое утешение от осознания того, что в этом он не одинок.

Потом жена укусила его, очень нежно, и пальцы на его ногах свело. Эти проклятые пальцы свело!

– Господи, Изабелла! – хрипло произнес Джерард, беспокойными движениями бедер впрессовывая возбужденную плоть в постель. Он знал наверняка, что никакая другая женщина не смогла бы своим укусом возбудить его до такой степени. Он был уверен, что будь в этот момент на месте Изабеллы любая другая особа женского пола, он бы просто хохотал до упаду. Но сейчас ему было не до смеха! Это была пытка, мучительная чувственная пытка. Что-то горячее и влажное скользнуло по его коже, и он непроизвольно дернулся.

– Ты лизнула меня?

– Ш-ш-ш, – шепнула она. – Расслабься, я не сделаю тебе больно.

– Ты меня убиваешь!

– Перестать?

Джерард стиснул зубы и немного подумал, а потом сказал:

– Только если ты сама хочешь, продолжай. Однако я чувствую, что должен напомнить тебе, что мое тело в твоем распоряжении, когда бы ты ни пожелала.

– Я хочу сейчас.

Джерард усмехнулся, услышав стальные нотки в ее чувственном голосе.

– Тогда сделай одолжение.

Шло время, и он потерял ему счет, опьяненный соблазнительным запахом своей жены и чисто мужской радостью оттого, что им так откровенно восхищаются. Наконец она оставила его зад и переместилась на ноги. Когда она добралась до его ступней, он невольно рассмеялся – ему стало щекотно. Она потянулась к его плечам, и ее волосы рассыпались по его спине. Он вздохнул.

Однажды утром, совсем недавно, он сидел на невысокой каменной стене, окружавшей одну из его террас, пытаясь припомнить, каково это – улыбаться от радости. Какое счастье, что ему удалось обрести это здесь, в своем доме! С Изабеллой.

Затем Изабелла заставила его перевернуться, раздвинула ему бедра и медленно приняла в себя его твердое копье. Она была разгоряченной и влажной, и он с трепетом наблюдал, как его орудие, дюйм за дюймом, исчезает в нежных пылающих складках ее таинственной глубины.

– О Господи… – прошептала она, глядя ему в глаза из-под отяжелевших век. Бедра ее дрожали, дыхание участилось. Было очевидно, что она испытывает огромное наслаждение.

– Я долго не продержусь, – предостерег он, в нетерпении притягивая ее к себе. Он уже много раз овладел ею, но она еще ни разу после его самого первого слияния не брала на себя ведущую роль. А ведь она была зрелой женщиной, отлично понимавшей, что ей нужно. С первого момента, как они познакомились, его восхищали ее самообладание и непоколебимость. Теперь он находил оба эти качества чарующими и вполне достаточными, чтобы разделить с ней руководство их любовными утехами. – Я готов взорваться.

– Ты этого не сделаешь.

И он сдержался. Страх за нее помог ему. Ведь она была его женой, и он должен был радовать ее, дарить ей наслаждение, защищать. Он не мог потерять ее, как потерял Эм.

Его жена. Она принадлежала ему.

Теперь оставалось только убедить в этом Изабеллу.

Когда Джерард, наконец, нашел в себе силы покинуть постель, он направился прямо в комнаты Спенсера, но брата там не нашел. Беглый осмотр дома ни к чему не привел. От прислуги он узнал, что Спенсер ушел из дома вскоре после их ссоры. Сказать, что Джерард был обеспокоен, значило ничего не сказать. Он понятия не имел, что именно пришлось выслушать Спенсеру накануне ночью и кто высказал ему все то, что привело его в такую ярость.

«Я не намерен терпеть, чтобы позорили наше имя… Я буду делать все, что найду нужным».

Досадуя, Джерард пошел в свой кабинет и написал два срочных письма. Одно осталось дожидаться Изабеллы, другое было отправлено тотчас же. Он с таким нетерпением ждал этого дня, чтобы сопровождать свою жену везде, куда бы она ни направилась, предвкушая удовольствие насладиться ее обществом и получить возможность развеять преследовавшие их грязные слухи. Теперь же он был вынужден прочесывать все сомнительные клубы, публичные дома и таверны, чтобы удостовериться, что Спенсер не угодил в беду, что, если верить их матери, с ним постоянно случалось.

«Проклятие!» – думал Джерард, ожидая, пока ему оседлают и подведут коня. После целого дня интенсивных физических усилий он ощущал некоторую слабость в ногах, и если бы дело дошло вдруг до кулаков, он не был уверен, что смог бы показать себя с лучшей стороны. Поэтому он молился, чтобы Спенсер, упаси Господи, не ввязывался в драку, а просто выпивал или распутничал. Да и из этих двух прегрешений Джерард предпочел бы последнее. Удовлетворенный и успокоившийся, его брат, возможно, станет более сговорчивым и прислушается к его доводам.

Вскочив на коня, Джерард погнал его прочь от особняка, ставшего теперь ему настоящим домом, раздумывая над тем, долго ли еще поступки, совершенные им в прошлом, будут напоминать о себе, причиняя боль близким, которых он любит.

– Что ты тут делаешь, Рис? – спросила Изабелла, входя в гостиную. Как ни старалась, она не смогла скрыть раздраженных ноток в голосе. Проснуться и обнаружить, что Джерард ушел, было само по себе неприятно, а оставленная им короткая туманная записка только подлила масла в огонь.

«Мне нужно повидать Спенсера.

Твой Грейсон».

Она знала, как обычно ведут себя мужчины, – спорят и ссорятся друг с другом, а потом мирятся за кружкой эля в компании женщин. Хорошо представляя себе неутомимость и неуемность своего мужа, она не делала для него исключения. Ее брат поднялся с голубого бархатного дивана, на котором сидел, и поклонился. Он великолепно выглядел в черном вечернем костюме по последней моде.

– К вашим услугам, мадам, – произнес он, шутливо подражая тону дворецкого.

– К моим услугам? – Изабелла нахмурилась. – И для чего же ты мне нужен?

– За мной послал Грейсон. Он написал, что не может сопровождать тебя сегодня вечером и надеется, что это сделаю я. Потому что в этом случае я буду слишком утомлен, чтобы встретиться с ним утром на ринге в «Ремингтонз». И в благодарность за то, что я тебя сопровождал, он меня извинит. До поры до времени.

Изабелла удивленно раскрыла глаза:

– Он тебе угрожал?

– Я предупреждал, что он задаст мне взбучку за то, что я вчера увел тебя из дома.

– Просто смешно, – пробормотала она.

– Согласен, – холодно ответил Рис. – Однако по счастью, я все равно собирался отправиться на бал к Хэммонду, потому что там будет леди Маргарет Креншо.

– Еще одна жертва из твоего списка? Но хоть с этой-то, по крайней мере, ты переговорил прежде?

Рис укоризненно посмотрел на сестру:

– Да, разумеется. И она была очень мила. Итак, если ты готова…

Хотя Изабелла уже оделась к вечернему приему, на самом деле она подумывала о том, чтобы остаться дома и дождаться Грейсона. Но это было бы глупо. Очевидно, он хотел, чтобы она вышла, иначе не позаботился бы заранее о сопровождении. Она уже не юная девочка и давно перестала быть наивной. Зачем же волноваться из-за того, что Грейсон, в течение многих часов наслаждавшийся ее телом, после этого вечером бесцеремонно покинул ее? «Любовница не нашла бы в этом ничего предосудительного», – думала Изабелла.

И неустанно твердила себе об этом на протяжении всего вечера. Но, заметив знакомое лицо, мелькнувшее в толпе посреди бального зала Хэммонда, сразу изменила мнение. Любовница она или нет, но в груди у нее образовался твердый ком, который тут же сменился холодной вспышкой ярости.

– Лорд Спенсер Фолкнер здесь, – мимоходом заметил Рис, когда молодой человек появился всего в нескольких футах от того места, где они стояли на краю танцевальной площадки.

– Да, вижу. – Но Грейсона вместе с ним не было. Значит, муж солгал ей. Почему это ее удивляет?

Внимательно изучая своего деверя, Изабелла отмечала как черты сходства, так и различия его с братом. Тогда как они с Рисом были очень похожи, между Греем и лордом Спенсером наблюдалось только отдаленное сходство, и ей стало интересно, как выглядел их отец.

Словно почувствовав ее взгляд, Спенсер повернул голову, и их глаза встретились. На краткий миг ее опалила вспышка откровенной неприязни, тут же сменившаяся напускной невозмутимостью.

– Ну и ну, – пробормотал Рис, – Кажется, мы, наконец, встретили мужчину, абсолютно невосприимчивого к твоим прелестям.

– Ты это заметил?

– К несчастью, да. – Его взгляд тщательно исследовал толпу, окружавшую их. – Остается только надеяться, что мы с тобой единственные, кто… Силы небесные!

– Что? – Взволнованная его внезапной тревогой, Изабелла, поднявшись на цыпочки, огляделась кругом. Неужели Грей? Сердце ее учащенно забилось. – В чем дело?

Рис сунул ей в руки свой бокал с шампанским с такой поспешностью, что пенящаяся жидкость едва не выплеснулась через край, что, безусловно, погубило бы ее атласное платье.

– Извини. – И он исчез, оставив Изабеллу в недоумении.

Рис бросился вдогонку за аккуратной женской фигуркой, умело лавировавшей среди толпы гостей. Почти как если бы она была привидением, ее никто не замечал, когда она проходила мимо. Ничем не примечательная женщина в самом обычном платье, но она приковала к себе внимание Риса. Он узнал эти темные волосы. Он мечтал вновь услышать этот голос.

Она покинула бальный зал и быстро двинулась вдоль коридора. Рис последовал за ней. Когда она вышла из дома через дверь кабинета, он оставил всякие попытки скрывать свое преследование и ухватился за дверную ручку как раз в тот момент, когда дверь стремительно закрывалась перед ним. Дама, запрокинув голову, взглянула на него снизу вверх, удивленно взмахивая ресницами.

– Лорд Трентон!

Он вышел на террасу и захлопнул за собой дверь, оставив шум бального зала позади. Отвесив легкий поклон, он взял ее затянутую в перчатку руку и приложился губами к тыльной стороне ладони.

– Леди Загадка.

Она рассмеялась, и он крепче сжал ее руку. Она склонила голову набок, словно в раздумье.

– Вы находите меня привлекательной, не правда ли? Но не можете сообразить почему. Довольно откровенно. Я точно так же озадачена.

Легкий смешок вырвался из его горла.

– Вы позволите мне небольшое расследование? – Он медленно наклонился, давая ей время отодвинуться, прежде чем их губы соприкоснутся. Мягкое прикосновение странно подействовало на него, как и ее запах, который был таким слабым, словно легкое дуновение в холодном вечернем воздухе. – Я думаю, будет уместно провести несколько экспериментов.

– О Боже! – прошептала она, прижав свободную ладонь к животу. – Я чувствую легкую дрожь прямо вот здесь.

Что-то теплое зародилось у него в груди и быстро распространилось вокруг, постепенно сконцентрировавшись между ног. Эта женщина была совершенно не в его вкусе. Неприметная. Синий чулок. Конечно, он находил ее речь забавной и необычной по ее прямоте и откровенности, но почему ему захотелось задрать ей юбки, этого он никак не мог постичь. Она была слишком тонка, на его вкус, лишена пышных женских форм, которые он высоко ценил. И все же Рис не мог отрицать, что хочет ее. Да к тому же ему не терпелось разгадать ее тайну.

– Почему вы пошли сюда?

– Потому что предпочитаю быть здесь, а не там.

– Тогда прогуляйтесь немного со мной, – сказал он, продевая ее руку себе под локоть и уводя в сад.

– Вы собираетесь бесстыдно заигрывать со мной? – спросила ока, стараясь идти с ним в ногу. Они наткнулись на извилистую садовую дорожку и неторопливо шагали по ней. Путь не был освещен, поэтому они продвигались медленно.

– Обязательно. Я собираюсь также узнать ваше имя, прежде чем мы расстанемся.

– Вы так в этом уверены?

Он улыбнулся, глядя ей в глаза, загадочно поблескивающие в лунном свете:

– У меня свои методы.

Она недоверчиво хмыкнула:

– Ну что ж, вам доставит удовольствие состязаться со мной в остроте ума.

– Я не сомневаюсь, что у вас выдающиеся мозги, но совсем не к этой части вашей персоны я собираюсь применить свое мастерство.

Она осуждающе ткнула его в плечо свободной рукой:

– Как не стыдно говорить подобные слова такой неопытной женщине, как я! У меня начинает кружиться голова. Вы толкаете меня на ветреные поступки.

Рис поморщился, несколько разочарованным:

– Весьма сожалею.

– Нет, не надо! – Она погладила его плечо в том месте, которого только что коснулась, и кровь в его жилах забурлила, он начал спотыкаться. Как могло это легкое прикосновение затянутой в перчатку руки сквозь ткань сюртука и рубашки до такой степени возбудить его? – Значит, такого рода игривые разговоры ведут обычно мужчины с женщинами, с которыми хотели бы сблизиться? Леди Грейсон часто смеется над тем, что говорят ей мужчины, которых я нахожу тупыми и скучными.

Резко остановившись, Рис сердито посмотрел на свою спутницу.

– Я не имела в виду ничего обидного! – поторопилась сказать она. – На самом деле я считаю леди Грейсон очень разносторонней женщиной в самом лучшем смысле.

Приглядевшись к ней внимательнее, Рис убедился, что она говорила искренне, и возобновил прогулку.

– Да, если вы подружились с представителем противоположного пола и вам в его присутствии спокойно и приятно, ваш разговор с ним может принять интимный характер.

– Сексуально-интимный?

– Зачастую да.

– Даже если конечная цель не имеет в виду связь, просто для временного развлечения?

– Вы очень любопытная особа. – Рис снисходительно улыбнулся. Подумать только, даже такое заурядное светское занятие, как флирт, может стать возбуждающим, если взглянуть на него ее глазами. Он хотел бы часами сидеть рядом с ней и отвечать на все ее вопросы.

– Боюсь, мне не хватает знаний, чтобы вести игривый разговор в том стиле, к которому вы привыкли. Поэтому я надеюсь, что вы извините меня, если я просто открыто попрошу вас поцеловать меня прямо сейчас.

Рис споткнулся, и из-под ног его веером разлетелся гравий.

– Прошу прощения?

– Вы слышали, милорд. – Она упрямо вздернула подбородок. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы меня поцеловали.

– Почему?

– Потому что больше никто никогда этого не сделает.

– Почему же? Вы себя недооцениваете.

Она лукаво улыбнулась, и эта улыбка восхитила его.

– Я ценю себя как надо.

– Тогда вы, конечно, понимаете, что любой другой мужчина с удовольствием поцелует вас? – Только проговорив эти слова вслух, Рис почувствовал, как глубоко эта мысль задевает его. Губы ее были нежными, как лепестки розы, и восхитительно пухлыми. Они мягко прильнули к его губам, когда он ее поцеловал, и Рис обнаружил, что никогда в жизни еще не встречал более прелестных губ. Представив себе, как другой мужчина пробует их на вкус, он непроизвольно сжал кулаки.

– Любой другой мужчина, может быть, и захочет, но у него ничего не выйдет. – Она выступила вперед и, приподнявшись на цыпочки, протянула ему свои губы. – Потому что я ему этого не позволю.

Против своей воли Рис привлек ее к себе. Она была тонкая, как тростинка, со слабо выраженными формами, но словно создана для него. Он застыл на мгновение, осмысливая этот факт.

– Мы подходим друг другу, – прошептала она, широко раскрыв глаза. – Это всегда так?

Рис сглотнул с трудом и покачал головой. Подняв руку, он обхватил ладонью ее щеку.

– Понятия не имею, что мне с вами делать, – признался он.

– Просто поцелуйте меня.

Рис склонил голову, оставаясь всего на волосок от нее.

– Скажите мне свое имя.

– Эбби.

Он коснулся языком ее нижней губы.

– Я хочу снова увидеться с вами, Эбби.

– И тогда мы сможем прятаться по садам и вести себя предосудительно?

Что он мог ей сказать? Он ничего о ней не знал, но ее наряд, ее возраст и то, что она расхаживала всюду без сопровождения, свидетельствовали о том, что она не слишком значительная особа. Ему пришло время жениться, а она была совсем не той женщиной, за которой он мог бы ухаживать.

Она понимающе улыбнулась:

– Просто поцелуйте меня и скажите «прощай», лорд Трентон. Будьте довольны тем, что дали мне возможность помечтать о красивом лихом поклоннике.

У него не было слов, поэтому он просто поцеловал ее, серьезно и с чувством. Она таяла в его руках, слабый стон сорвался с ее губ, полностью лишая его рассудка. Ему хотелось бы многое позволить себе с ней. Раздеть донага. Разделить с ней все плотские радости, которые ему только известны. Познать вместе с ней великое чудо слияния двух тел воедино.

Поэтому, когда она покинула его в саду, он так и не сумел сказать ей «прощай». И позже, возвратившись в дом и изображая, что все в порядке, он осознал, что она тоже не произнесла этого слова.