"Дар исцеления" - читать интересную книгу автора (Айзекс Мэхелия)

5

Филиппа замедлила шаг, чтобы Говард мог поравняться с ними. Тот выбрался из машины и с улыбкой обратился к Ребекке:

– Насколько я понимаю, ты направляешься в мотель отведать замечательного мороженого. Как думаешь, а мама не будет возражать, если я присоединюсь к вам?

Ребекка явно не знала, что ответить, и подняла беспомощный взгляд на мать. Говард тоже смотрел на Филиппу: сможет ли та отказать? Она не смогла, хотя и была недовольна тем, что этот человек использовал запрещенные приемы, прибегнув к помощи ребенка. К тому же, несмотря на спокойный голос, в синих глазах Говарда сквозила неуверенность.

– О, конечно, пожалуйста! Да, Бекки?

Девочка просияла и энергично закивала. Затем протянула ладошку и с важностью произнесла:

– В-вы д-даже можете в-взять м-меня з-за рук-ку. – Надо заметить, что это был знак высочайшей милости, потому что обычно Ребекка не позволяла этого никому, кроме мамы и Дороти. А к мужчинам вообще подходила с опаской, боясь, что они причинят ей вред.

– С превеликим удовольствием.

Говард, видимо, догадался, какая ему оказана большая честь, и бережно сжал тоненькие пальчики. Удивительно, но девочка, обычно такая нервная и напряженная с малознакомыми людьми, вела себя совершенно спокойно и естественно.

– Позвольте предложить вам проехаться на машине, – пригласил он, проявляя удивительную для сурового скандинава предупредительность. – Так будет гораздо быстрее. К тому же вы, наверное, устали после ярмарки, а поездка в автобусе еще больше утомит вас.

Ребекка пришла в восторг от предложения, и Филиппе ничего не оставалось, как только согласиться. Да и сама она была не прочь прокатиться.

Заметив, что молодая женщина несет на плече сумку с покупками, Говард немедленно предложил свою помощь. Филиппа не стала отказываться: всегда приятнее идти налегке, да и не хотелось показаться невежливой.

Она передала ему сумку, и пальцы их случайно соприкоснулись. Между ними словно пробежала искра. Филиппа тут же отдернула ладонь, но еще долго потом помнила ощущение прохладной кожи.

Глаза Говарда потемнели, когда он посмотрел на спутницу. Неужели он тоже почувствовал охватившее ее волнение? Хотя вряд ли мистер Хольгерсон возбудится от одного прикосновения к ладони женщины, оборвала себя Филиппа.

Как только все сели, автомобиль мягко, без толчка тронулся с места.

– А что же случилось с вашим сопровождающим? – спросил Говард.

– Джонатан меня не сопровождал, – ответила Филиппа, слегка покраснев. – Он просто знакомый, которого мы с Бекки случайно встретили на ярмарке.

– Очень рад, – мягко произнес Говард. – Ему явно не по душе наличие конкурентов.

– Вы, конечно, шутите. – Филиппа недоуменно уставилась на спутника, но в глубине ее души росла уверенность, что его слова более чем серьезны.

– Нет, не шучу, – подтвердил он, качая головой. – Филиппа, скажите мне, почему вы никак не хотите поверить, что нравитесь мне? Вы изумительно красивая женщина. И, несмотря на преклонный возраст, мне не чужды чисто мужские инстинкты, как бы невероятно это вам ни казалось.

– Вам не следует говорить такие вещи в присутствии Ребекки, – тихим голосом прошептала Филиппа.

– Тогда я скажу их, когда мы останемся наедине, – насмешливо произнес Говард, и молодая женщина вспыхнула.

– О чем в-вы г-говорите? – спросила девочка, во взгляде которой читалось неодобрение. – Д-дороти г-говорит, что н-невежливо шеп-птаться в присут-тствии д-друг-гих люд-дей.

– Мы не шептались, – солгала Филиппа, почему-то чувствуя себя злоумышленником, застигнутым на месте преступления. – Мистер Хольгерсон просто сказал, что…

– Что мне хочется знать, понравится ли Дороти твоя новая шляпа, – спокойно ответил тот, и Филиппа ощутила нечто сродни зависти: как ему удалось с ходу придумать такое отличное объяснение! – А ты будешь носить ее в колледж? Если да, то все мальчишки будут покорены твоей красотой.

Ребекка хихикнула и подозрительно посмотрела на него.

– Что, не веришь? Ты очень красивая, – уверил он ее. – Когда вырастешь, будешь сводить с ума всех парней.

Двадцать минут пути пролетели незаметно, и всю дорогу не умолкал живой, непринужденный разговор. Когда Говард рассказывал какую-нибудь смешную историю, Ребекка от хохота чуть не падала с сиденья, и даже ее мама несколько раз смеялась от души. Оказалось, что он очень интересный собеседник, и Филиппе даже стало немного жаль, когда их поездка закончилась.

Стоило им выйти из машины, как с неба упали первые капли дождя. Можно подумать, что все синоптики ополчились на Ямайку и специально предсказывают только плохую погоду! Они едва успели заскочить внутрь, прежде чем хлынул настоящий ливень.

Говард и Ребекка тут же направились в бар, чтобы занять столик, а Филиппа пошла проверить, как у Дороти идут дела. За стойкой стояли временные работники, но в кухню – святая святых мотеля – девушка не допускала посторонних, поэтому самопожертвенно стояла у плиты, создавая очередной шедевр кулинарного искусства.

– Ты пришла с ним? – напрямую спросила она, едва завидев сестру.

Сегодня в холле было пусто, и все звуки доносились до кухни очень отчетливо. Видимо, Дороти услышала, как Говард беседует с Ребеккой.

– Если мы говорим об одном и том же человеке, то да. – Впрочем, Филиппа не хотела сейчас распространяться на данную тему и постаралась перевести разговор в другое русло. – А как ты, справляешься?

– Без проблем. А откуда он взялся? – Дороти желала знать подробности, чтобы держать ситуацию под контролем.

– Мы встретились на ярмарке, и он подвез нас на машине, – честно ответила Филиппа, с обреченным видом готовясь к дальнейшему допросу.

– Он больше не приглашал тебя посидеть в баре?

– Нет. – Молодая женщина надеялась, что в ее голосе не слышно сожаления.

– А о чем вы говорили по дороге сюда?

– О, обо всем. О детстве, о книгах, о любимой погоде, о живописи эпохи Возрождения, о воспитании детей и еще о разных разностях.

– А как он относится к Бекки?

Филиппа вздрогнула от этого вопроса: после Алфреда она ото всех мужчин ожидала какой-то подлости по отношению к дочке. Но между Ребеккой и Говардом с первой же минуты их знакомства возникла приязнь. Девочка тянулась к этому человеку; как ни странно, в его присутствии она даже лучше говорила, хотя обычно при чужих замыкалась и вообще не произносила ни слова.

Вот и теперь они сидели за столиком и беседовали. Именно беседовали, потому что Ребекка явно отвечала и сама задавала вопросы, что случалось с ней крайне редко. С ее личика не сходила оживленная улыбка, нечасто освещавшая обычно хмурые черты.

Заметив взгляд Филиппы, Дороти тоже посмотрела в зал. И удивилась происходящему: не будь она уверена, что это ее племянница, никогда бы не узнала в хохочущей девчушке печальную и робкую Бекки.

– Пойду спрошу, не хочет ли она молочного коктейля. – На самом деле ей не терпелось приглядеться к Говарду Хольгерсону: вдруг тот окажется не так уж плох?

– Хорошо, только, пожалуйста, не говори никаких гадостей.

– Не волнуйся, я всего-навсего выгоню его взашей!

Дороти подмигнула сестре и быстрым шагом направилась в зал. Через несколько минут она вернулась. На щеках ее горел румянец, глаза блестели. Взяв Филиппу за руку, она возбужденно зашептала:

– Бог мой, я никогда не встречала мужчину с такой сексуальной энергией! – А уж в этой области она считала себя авторитетом. – Удивлюсь, если ему не удастся растопить твое ледяное сердце.

– Дороти!

– Ладно, ладно, я не собираюсь тебя пилить. Но учти, против его богатства и обаяния может устоять только бетонная стена. – Девушка заговорила в полный голос, и слова ее разносились далеко за пределы кухни.

– Меня не интересуют его деньги, – процедила сквозь зубы Филиппа, которой не хотелось выглядеть в глазах сестры расчетливой, бездушной змеей.

– Отлично! Значит, тебя интересует он сам. – Кажется, Дороти записалась в клуб поклонниц Говарда Хольгерсона. – Послушай, а ты не спала с ним?

– Нет! – в ужасе воскликнула молодая женщина и тут же опасливо оглянулась на Говарда. Но тот даже не повернул головы, и, успокоившись, Филиппа вновь принялась оправдываться: – Мы же едва знакомы!

– А ты уверена, что он тоже так считает? – В вопросах отношений с мужчинами Дороти никогда особенно не доверяла мнению старшей сестры. – Ведь именно он пригласил тебя выпить, потом прислал цветы…

– И на том все закончилось, – оборвала ее Филиппа. – Кроме всего прочего, он слишком стар для меня. Ты же сама говорила!

– Я передумала. Семнадцать лет не такая уж и большая разница. Особенно в наши дни.

– Да как ты не можешь понять, что между нами ничего нет! – в отчаянии простонала Филиппа. – Да, ему нравится приходить сюда. Ну и что с того? Ему скучно, а я свободна и доступна – по крайней мере, он так считает. Но я не настолько наивна, чтобы думать, будто действительно нравлюсь ему.

– А он так сказал? – спросила Дороти, внимательно глядя на сестру, на щеках которой запылал румянец смущения.

– Ох, не надо об этом!

– Значит, сказал! – торжественно провозгласила Дороти. – Послушай, а он не объяснял тебе, почему оставил пост генерального директора сети отелей «Сансет»?

– Нет. – Филиппа вообще об этом ничего не знала, и теперь ей стало любопытно. – А откуда тебе известно?

– Это пока только мои предположения. Но подумай сама: если он приехал в Кингстон поправить здоровье, то как сможет одновременно возглавлять такую большую компанию? – Она произнесла это ничего не значащим тоном, но Филиппу словно ударило током. Неужели Говард серьезно болен?

– Скорее, твои досужие домыслы, – произнесла она довольно резко.

– Ничего подобного, это обыкновенная логика. – Дороти даже обиделась, что ей не верят. – А иначе как бы он мог проводить целые дни в мотеле?

– Ничего не целые! И вообще, хватит болтать глупости!

Филиппа решила поставить точку и больше не возвращаться к неприятной теме. Она чувствовала, что нервы натянуты до предела, и боялась, что через пару минут не выдержит и разрыдается совершенно безо всякой на то причины.

Ее взвинченное состояние не ускользнуло от внимательных глаз Дороти. Сестра подошла к ней и, ласково обняв за плечи, прошептала на ухо:

– Ты просто не можешь поверить, что нравишься ему. Но ведь всякое может случиться, так что главное – не теряй головы и постарайся получить удовольствие от данной ситуации.

– Пока все еще не кончилось, – саркастически заметила Филиппа.

– Это ты сказала, не я.

Хозяйка мотеля улыбнулась сестре, взяла поднос с кофе и коктейлем и пошла к столику, где уже давно расположились Ребекка и Говард. Увидев молодую женщину, явно чем-то встревоженную, он забрал у нее поднос и помог сесть на стул.

– Все в порядке? – тихо спросил он, и Филиппа, мгновенно приняв спокойный вид, сдержанно произнесла:

– А как же иначе? Дороти рассказывала, как прошел день, пока меня не было, поэтому я задержалась. Простите.

– У Г-говарда жив-вет м-мангуста! – Ребекка даже не заметила принесенного коктейля, так ей хотелось поскорее поделиться новостями. – И он п-приг-гласил меня…

– Говард? – Довольно резко переспросила Филиппа, и девочка, не заметив ее недовольства, весело закивала.

– М-мы ув-видим его, и я д-дам ему к-кусочек с-сахару, – восторженно продолжила Ребекка, по-прежнему не обращая внимания на строгое выражение лица матери.

– Бекки, довольно! – жестко произнесла Филиппа. Девочка подняла недоуменный и даже слегка обиженный взгляд, но тут же затихла. – Кто разрешил тебе называть мистера Хольгерсона по имени?

– Я, – спокойно ответил Говард, внимательно наблюдавший за разворачивающейся сценой. – И мне бы хотелось, чтобы вы звали меня так же.

– Об этом мы поговорим позже. – Молодая женщина вновь посмотрела на дочь. – Не думаю, что нам стоит злоупотреблять гостеприимством мистера Хольгерсона. Поблагодари его за приглашение, извинись и скажи, что это невозможно.

– Н-но…

– Я думал, что непринужденное общение и новая обстановка помогут ей, – вступился за малышку Говард. – Неужели вы не замечаете, насколько Бекки лучше говорит, когда к ней не относятся с приторным сочувствием?

– У вас, я так понимаю, большой опыт в воспитании и лечении детей, да? – В темных глазах Филиппы горела настоящая ярость.

– Да, что-то я знаю…

– Тем не менее, вы наговорили достаточно, чтобы обнадежить девочку, при этом не посоветовались со мной. И теперь все мы находимся в крайне неприятной ситуации. Если вы что-то обещаете ребенку, мистер Хольгерсон, то должны быть уверены, что родители не против. Иначе это нечестно в первую очередь по отношению к нему самому! – Филиппа всегда боялась, что кто-нибудь обидит Ребекку, и всячески оберегала ее от возможных огорчений.

– Понятно, – вздохнул миллионер. – Мне нужно было сначала обсудить все с вами.

– Да.

– Простите меня. – Он сокрушенно склонил голову.

Очевидно, слова Филиппы произвели на него впечатление.

– 3-значит, м-мы п-поедем?

– Нет!

– Н-но п-почему? – Личико Ребекки сморщилось, она явно собиралась заплакать. – Я ж-же н-ник-когд-да… – От расстройства девочка не могла больше произнести ни слова и лишь горько всхлипнула.

Филиппа сжала зубы. Больше она не позволит этому типу остаться наедине с дочкой. Он и так довел ее до истерики! Пользуется тем, что у девочки нет отца, тешит ее фантастическими планами, а сам наверняка вскоре уедет и даже не вспомнит про свои обещания!

– Почему вы так злитесь, Филиппа? – заговорил Говард спокойным мягким голосом, и на щеках молодой женщины снова вспыхнул румянец. – Не ругайте малышку, если на самом деле вы недовольны мной.

– Вы ошибаетесь, – прошептала она заведомую ложь.

К счастью, Ребекка была настолько поглощена своими переживаниями, что не слушала разговор взрослых.

– Разве?

– Да с какой стати мне быть вами недовольной? – упрямо ответила Филиппа вопросом на вопрос, и Говард саркастически улыбнулся.

– Потому что вам не нравится, что я говорю с вашей дочерью. Потому что вы боитесь, что она слишком ко мне привяжется. – Он помолчал несколько мгновений, а затем продолжил почти нежно: – Или потому что ваша сестра думает, будто мы спим вместе.

– Вы слышали, что она сказала? – От изумления Филиппа чуть не упала со стула.

– Сегодня в кафе никого нет, а у Дороти очень звонкий голос, – объяснил Говард.

– А Бекки?.. – Она с испугом посмотрела на дочь.

– Сомневаюсь, что эти слова что-нибудь для нее значат, – успокаивающе произнес он. – Но на всякий случай я отвлекал ее разговорами о мангусте.

– О Боже! – Филиппу охватило раскаяние, теперь она чувствовала себя на редкость неблагодарной и к тому же вздорной особой. – Так вот почему вы…

– Не только, – признался Говард. – Я действительно хочу пригласить вас с дочерью в «Бэлфор». Приезжайте, посмотрите мой дом, потом я соблазню вас отличной едой и вином. А после мы спустимся в сад, к радости Бекки… и моей.

Услышав последнюю фразу, девочка подняла заплаканное лицо и умоляюще посмотрела на мать. Во взгляде ее было столько надежды, что сердце Филиппы защемило, и она поняла, что не сможет отказать дочери в удовольствии. Однако в ушах все еще звучало слово «соблазню», которое очень мало ассоциировалось с ланчем или с садам. В ее представлении оно скорее было связано с шелковыми простынями, с любовными играми, с опасностью…

– Почему вы хотите, чтобы мы приехали в «Бэлфор»? – Филиппа не собиралась так быстро сдаваться, хотя оба знали, что все уже решено. – Ведь, кажется, ваша мама живет там. Она не будет против?

– «Бэлфор» принадлежит мне, – мягко произнес Говард, и в синих глазах его загорелись странные огоньки.

– Пусть так, но…

– Филиппа, вы прекрасно понимаете, почему я хочу, чтобы вы приняли мое приглашение, – глубоко вздохнув, сказал Говард. – Но не волнуйтесь, вам всего-навсего придется провести пару часов в моем обществе, ничего больше. Однако если вы все-таки не желаете…

– Я не говорила этого…

– А что тогда?

– Не знаю.

И это была сущая правда. Она не знала, чего на самом деле хочет. Предложение приехать в «Бэлфор» оказалось полной неожиданностью, и теперь Филиппа не могла думать ни о чем другом.

– Хочу, чтобы вы знали: если вы откажетесь, мне придется смириться, только и всего, – тихо заметил Говард. – Но, пожалуйста, не думайте, будто я пытаюсь как-то загладить вину Алфреда. Ничего подобного. Все, что происходит сейчас между нами, касается только нас, и никого больше.

Филиппа поставила на стол чашку, боясь, что иначе выронит ее. Это невозможно, лихорадочно думала она. Такой человек, как Говард Хольгерсон, богатый и влиятельный Говард Хольгерсон, просто не может обратить внимания на такую женщину, как я. Впрочем, этого и не произошло. Все обстоит именно так, как она уже раньше объяснила Дороти: миллионер заскучал и в поисках развлечений нашел лакомый для себя кусочек. И все же…

Она снова посмотрела в умоляющие глаза Ребекки и поняла, что ответит «да».