"Звезда чародея" - читать интересную книгу автора (Иванов Антон Давыдович, Устинова Анна)

Глава III Продали!

Со светом стало немного спокойнее. Если, конечно, не оглядываться. Дрожащее пламя выхватывало из тьмы лишь стол и лавки, а по углам плавало марево. Тимке пока ясно было одно: из цирка его куда-то утащили. И путаницы никакой нет, иначе Веспасиан не назвал бы его по имени. Но куда он попал? Может, это все-таки просто продолжается фокус? Шуточки Альтони-Мышкина… Кот говорящий… Свеча и еда, появившиеся неизвестно откуда… Вопрос: зачем это нужно фокуснику? Какой ему смысл забесплатно так его, Тимофея, развлекать?

Тимкины размышления прервал оглушительный лязг, тут же сменившийся громким скрипом. Мальчик кинулся за печку. Дверь оказалась открытой. На пороге стоял высокий человек в длинном черном плаще.

- Выпустите меня отсюда! - закричал Тимка.

Незнакомец, глянув на него, щелкнул пальцами. Мальчик почувствовал, что больше не может ни говорить, ни двигаться. Его тело сделалось деревянным, словно колода.

Незнакомец опять щелкнул пальцами. Тело мальчика медленно взмыло в воздух и, приняв горизонтальное положение, замерло. Незнакомец, развернувшись, вышел из комнаты. Тимофей послушно поплыл за ним - сквозь дверь, сквозь еще одну комнату, на этот раз светлую… Впереди раздавались гулкие шаги незнакомца.

"Надо же, я лечу", - отметил про себя Тимка, и это его почему-то совершенно не удивило. Как будто так и надо.

Он проплыл сквозь еще одну дверь и оказался на улице. Над ним простирался кобальтовый купол, по которому крупными аппликациями были щедро рассеяны яркие звезды. Полная луна, огромная, на полнеба, серебрила свод.

Незнакомец шел, спотыкаясь. Под его ногами хрустел гравий. Наконец он остановился, и Тимофей увидел перед самым своим носом узкую костлявую руку. Длинные пальцы громко щелкнули. Мальчик внезапно ослеп и оглох. Кошмарное ощущение! Будто запеленали в кокон. Ему хотелось кричать, отбиваться, однако ни того, ни другого он сделать не мог, и это было мучительно.

Все же каким-то то ли шестым, то ли седьмым чувством Тимка ощутил, что его перевернули и поставили на ноги. А еще чуть погодя разом возвратили слух, зрение и способность двигаться.

Он увидел себя стоящим на сцене в зале, весь потолок которого был испещрен мерцающими письменами, и попытался их прочесть. Буквы запрыгали, замелькали, категорически не желая складываться в слова и фразы. "Ну и ну, удивился Тимка. - Вроде бы по-русски написано." Он повторил попытку. На сей раз надписи затеяли на потолке такую чехарду, что у него закружилась голова.

Мальчик оглядел зал. Множество стульев, расставленных рядами. На одних уже сидели, к другим подходил народ. Если, конечно, это можно было назвать народом, в чем Тимофей сильно сомневался.

Сквозь широко распахнутые двери в зал прибывали все новые страннейшие личности. Как будто бы и люби, однако столь необычного вида, словно перед Тимкой ожили иллюстрации к сказкам про ведьм, колдунов, великанов и разный лесной народец. Публика в зале была разновозрастной и, к тому же, самого разнообразного роста - от трехметрового великана, возвышающего над остальными, до миниатюрных существ, которые даже не могли самостоятельно забраться на стулья.

Одеты все были, на Тимкин взгляд, тоже крайне странно. Хламиды, какие-то плащи и накидки либо костюмы и платья из далекого прошлого, словно некоторые из собравшихся решили сыграть спектакль двух-трехвековой давности. Все эти существа предпочитали явно темные наряды (у каждого второго - черный плащ или накидка), но попадались и в золотых, бирюзовых, лиловых или переливающихся всеми цветами радуги.

Сперва Тимка думал, что среди взрослых в зале много детей, но, приглядевшись внимательней, понял, что заблуждался. Крохотные существа оказались вполне взрослыми, а некоторые даже очень старыми. Лица большинства маленьких особей мужского пола поросли кустистыми бородами, причем не только черными и русыми, но и седыми. А самое неизгладимое впечатление произвел на Тимку какой-то угрюмый хмырь с зеленой шевелюрой и точно такого же цвета клочкастой бородой. Опираясь на сучковатую неструганную палку, он при помощи высокой пожилой тетки с визгливым голосом занял место в первом ряду, как раз напротив Тимофея, и принялся буравить его взглядом, будто приценивался.

"Сейчас, по-моему, зубы показать попросит", - подумал мальчик. Хмырь, еще немного поглядев на него, отвернулся и завел длинный разговор с визгливой теткой. Эта парочка Тимке совсем не понравилась. Тетка то и дело разражалась омерзительным хохотом. Внешность ее была под стать смеху. Кончик длинного крючковатого носа украшала рельефная бородавка. Черные с проседью волосы спутались и грязными прядями ниспадали на плечи. Кожа на лице от старости потемнела и сморщилась, словно у перепеченного яблока.

"Мерзкая бабка! - Тимку передернуло. - Для чего они все тут собрались? И зачем сюда привели меня? Кажется, надо смываться".

Мальчик огляделся. На сцене, кроме того, никого не оказалось, но за своей спиной он заметил дверь. Если не мешкать, то, может, и удастся. Тимка осторожно попятился. Шаг. Другой. Третий… Кажется, никто в зале не реагирует. Развернувшись, он кинулся к двери, но почти тут же налетел на невидимое препятствие, которое, словно пружина, откинуло его назад. Зал разразился хохотом.

- Между прочим, ничего смешного! - потер ушибленный лоб мальчик.

Однако публика явно придерживалась другого мнения. Тимкина реплика вызвала новый приступ веселья. Мерзкая бабка, потрясая пыльным боа из черных перьев, сквозь хохот крикнула:

- Это тебе, миленький, не в компьютер играть!

- При чем тут компьютер? - еще сильней рассердился Тимка. - И вообще, не нравиться мне у вас!

Он снова рванулся к двери. На сей раз невидимое препятствие ударило его гораздо больнее. Публика просто стонала от хохота. Зал уже набился битком. Все стулья были заняты, поэтому часть пришедших расположилась на полу в проходах.

Раздался оглушительный звон. Публика затихла. Мальчик повернул голову: слева от него колотил в огромный гонг молотом неимоверных размеров тот самый высокий человек в черном плаще, который доставил его сюда. Большую часть лица незнакомца по-прежнему скрывал капюшон.

На десятом ударе гонг смолк. В зал пружинящей походкой вбежал щеголеватый субъект в напудренном тщательно завитом парике. Его стройный трос обтягивал ладно сидящий камзол из зеленого шелка. На ногах - белые панталончики до колен и красные шелковые чулки. Цокая каблуками черных лаковых туфлей с золотыми пряжками, вновь прибывший подошел к гонгу и зычным голосом возвестил:

- Аукцион по продаже учеников объявляю открытым!

Публика возбужденно загудела. Хмырь с зелеными волосами и его отталкивающего вида соседка вновь изучающе уставились на Тимофея. "Выходит, меня собираются продавать?" - От этой догадки мальчика сковал ужас.

- Ученик Тимофей Ружин! - подтвердил его мрачные мысли аукционист. Предупреждаю вас при свидетелях! Вы имеете право на два отказа.

- Какие еще отказы? - возопил Тимка. - Я вообще отказываюсь продаваться. Я - гражданин свободной страны! У нас рабовладение запрещено конституцией!

Никто его не услышал или не хотел слушать. Человек в капюшоне вновь ударил в гонг, и аукционист деловито начал:

- Выставляется на продажу Тимофей Ружин. Стартовая цена лота - два стандартных горшка золотых.

"Он имеет в виду золотые горшки или золотые монеты в обыкновенных горшках?" - несмотря на весь ужас положения, заинтересовался Тимофей.

- Два горшка - раз! - начал выкрикивать аукционист.

Перед ним, откуда ни возьмись, вырос столик, а в руках появился деревянный полированный молоточек.

- Три горшка! - выкрикнул он. - Ага, десять горшков в третьем ряду! поправился он. - Полсундука? - мужчина вопросительно уставился в зал. - Это уже серьезно. Полсундука - раз! Полсундука - два! Полсундука и десять горшков! Прекра-асный экземпляр ученика! - решил подогреть публику аукционист. - Московский школьник начала двадцать первого века! Успеваемость выше средней! Имеются способности!

"Интересно, какие именно из моих способностей он имеет в виду? И вообще, откуда им про меня известно?" - не переставал изумляться Тимка.

- В обучении небезнадежен, - рассыпался в новых похвалах "товару" аукционист. - Здоровье отменное! Целый сундук! Полтора сундука! Полтора сундука - раз… Два сундука! Два сундука - раз! Два сундука - два! Два сундука - три!

Аукционист ударил молоточком по столу и повернулся к Тимофею:

- Ученик, вы согласны с кандидатурой покупателя?

Он указал на мрачного старика с длинной серебристо-седой бородой до самого пояса, который с трудом пробирался сквозь переполненный зал к сцене. Тимка успел хорошо его разглядеть.

По-видимому, человек этот был очень стар. Его лысую голову прикрывала черная круглая шелковая шапочка. Высокий лоб избороздили глубокие морщины. Длинный нос с горбинкой подчеркивал худобу и бледность лица. Старик относился к приверженцам черной одежды. Облачение его состояло из длинной, почти до пят, черной шелковой рубахи, из-под которой виднелись черные кожаные сапоги с острыми носами. Единственным ярким пятном на темном фоне была серебряная звезда с прозрачно-голубым камнем, висевшая у старика на шее.

- Я вообще… - начал было опять отстаивать собственный суверенитет Тимофей, но внезапно у самого его уха раздался знакомый голос Веспасиана:

- Настоятельно советую согласиться. Иначе будет хуже.

Мальчик завертел во все стороны головой, но никого не увидел.

- Перестань привлекать внимание, - продолжал невидимый Веспасиан. Иначе меня сейчас засекут и накроют со всем моим античным волшебным опытом. Говорю тебе: соглашайся. Учитель хороший. А то видишь парочку? Они уже на второй тур нацелились. Не удастся на втором - на третьем тебя возьмут. Когда тебе уже некуда будет деваться. На то у них и расчет.

Зеленый хмырь и его соседка, хищно взирая на Тимофея, действительно уже потирали руки.

- Кошмарные личности! - снова заговорил кот. - Ничмоглот с Ядвигой. Попадешь к ним - держись.

"Да тут к кому ни попади", - с тоскою отметил про себя Тимофей.

- Э-э, не скажи, - прочел его мысли Веспасиан. - Ядвига Янусовна каждый день тебя в печке жарить будет.

- В печке? - охнул Тимофей. - Зачем?

- Развлечение у нее такое. Она же Баба Яга. Костяную ногу видишь? спросил кот.

Тимка только сейчас заметил, что одна нога у старухи и впрямь искусственная.

- Из кости мамонта, между прочим, - пояснил Веспасиан. - Вещь уникальная. Так что днем будешь в печке жариться, а ночи напролет она заставит тебя костяную ногу до блеска драить. И это еще цветочки. А уж дружок ее, Ничмоглот Берендеевич… От него еще ни один ученик… Нет лучше не буду, - оборвал себя на полуфразе кот. - Позже…

Но Тимка уже и так выбивал дробь зубами. Слушая Веспасиана, он не отводил взгляда от "сладкой парочки" в первом ряду. Их перемигиванья, улыбочки, уродливые физиономии и впрямь не сулили ничего хорошего.

- Ты хочешь сказать, он учеников убивает? - глядя на блекло-зеленую куртку Ничмоглота, уточнил Тимофей.

- Хуже, - отозвался Веспасиан. - Давай, давай, соглашайся.

- Тимофей Ружин! - крикнул аукционист. - Вам осталось на размышление только одна минута. В случае вашего отказа от данного покупателя будет объявлен второй тур!

Тимка по привычке взглянул на свои остановившиеся часы и глазам не поверил. Секундная стрелка двигалась, но только в обратную сторону, а часовая и минутная показывали прежнее время. "Что делать? Что делать?" колотилось в голове у мальчика. А в ухо настойчиво бубнил Веспасиан:

- Выбирай этого, выбирай этого, не советую усугублять положение.

- Ваше время истекло! - грянул аукционист.

- Согласен! Я согласен! - торопливо выпалил Тимофей.

- Пр-родано!

Аукционист изо всех сил ударил молотком по столу. Вслед за ним человек в капюшоне от всей души врезал по гонгу. Тимка успел заметить полное разочарование на лицах Ядвиги Янусовны и Ничмоглота Берендеевича. Затем он ухнул куда-то вниз.