"Свободный Волк" - читать интересную книгу автора (Казанцева Марина Николаевна)

Глава 10

Мосик чмокал и сопел во сне. Небо вспухало на востоке светлой полосой. Костер весь прогорел. В предутреннем зыбком свете Гвендалин казалась изваянием. Она давно умолкла и смотрела на седые угли, обхватив колени руками и спрятав в них лицо. Ее глаза были огромны и печальны.

Стайс тоже молчал. Странное дело, Ярс Стамайер становился как бы частью его души. Ему казалось, что приключения, выпавшие на долю скитальца с Лебедя-12, были частью его, Стайса, жизни. Он огляделся. Гвендалин тихонько склонилась к седлу и заснула.

Стайс поднялся и размял затекшие от долгого сидения ноги. Пора отправиться за хворостом. Утром, после прохладной ночи, все захотят попить горячего.

Он собирал сухие ветки и думал. Все больше им овладевало намерение идти в Аффару. Может, в Бабеллане сохранилась запись, оставленная Барсом. И еще ему не давало покоя то восклицание, что он услышал в приемнике: «Ярс Стамайер, я предупреждала!».

Кто мог сказать такое? Только Феаннора: Ярс оставил ей передатчик. Он должен включиться, если не врет легенда, когда Ярс Стамайер вернется. Но вот прилетел Стайс Чевинк, и передатчик странным образом соединил его с неведомой женщиной. Неужели Феаннора прождала все эти пять тысяч лет, чтобы крикнуть ему эти полные ярости слова?! Сильна же страсть! Пронзительна обида женщины, оскорбленной тем, что она менее дорога Ярсу, чем зверь.

Все еще спали, когда он вернулся с хворостом и начал разжигать костер. Душистый чай из земляничных листьев распространял такой аромат в утренней тиши, что разбудил попутчиков. Мосик перестал скулить и дрыгать ногой. Он подвигал носом и воскликнул:

— Доченька, не надо! Я больше так не буду!

И проснулся, и сел, весь встрепанный, дико озираясь. Увидев Стайса, мошенник облегченно вздохнул:

— Ой, как хорошо-то! А мне приснилось, что меня поймали дети!

— Наверно, воткнули в зад вертел и собрались пожарить и подать на гренках! — сочувственно ответил Стайс.

Гвендалин проснулась и засмеялась, заслышав привычную утреннюю перебранку, которой тешились бродяги, с которыми ей выпал путь.

«Как странно ехать неизвестно куда, без всякой определенной цели. Что нас всех встретит впереди?» — подумал Стайс.

Собственная жизнь стала для него, как сон. Он затерялся в переходах времени, он утратил свою Вселенную. Он оторвался от всего, что связывало его с прошлым. Он потерял ментального партнера. Теперь на этой странной планете, так и не ставшей его прародиной Землей, он ищет давно растаявший в пространстве и времени таинственный призрак. Потому что за пять тысяч лет тот, кого он ищет, Ярс Стамайер, должен рассыпаться во прах. А его, Волка Чевинка, заботит судьба Эрребы так, словно это он бежал с ним по плитам города в Западной Земле. Словно это он нес друга в гибернатор. Словно это он избегал любви королевы Феанноры, как проказы. Странный сон приключился с ним, со Стайсом. У Мосика все проще, за ним гоняются во сне детишки и супруги.

Пока он думал, Мосик и Гвендалин затеяли негромкую беседу. Стайс пропустил начало разговора, но, кажется, они обсуждали, куда лучше направить им свой путь.

— Тогда нам следует сначала продать парочку апокалипсисов, чтобы заработать денежек. — озабоченно поделился с попутчиками Мосик. — В стране терков апокалипсисы продавать опасно. Могут замести шпионы короля.

— А, может, лучше займемся грабежом? — предложила Гвендалин.

— Можно и грабежом. — согласился Мосик. — Только без крови! Значит, так! Ты, ляжешь на дороге, как будто раненая. А мы со Стайсом спрячемся в кустах.

— Вы одурели, что ли оба?! — недовольно ответил Стайс. — Стану я прятаться в кустах!

— А что, есть план получше? — заинтересовался Мосик. — Хорошо, давай, ты будешь слепым, а Гвендалин и я — мы оба спрячемся в кустах.

— Опять кусты! — возмутился Стайс. — Не стану я никого грабить! Мне надоело быть мошенником! Не ожидал я от тебя, Гвендалин, при таком-то воспитании, что ты готова с ножиком в зубах хватать проезжих!

— Какое воспитание! — возмутилась девушка. — Я нищая! Как хочешь, а я не желаю быть вам обузой. Грабеж, так грабеж! Мошенничество, так мошенничество!

Стайс так удивился, что даже промолчал. Он не представлял себе, как просто в этом мире и с грабежом, и с мошенничеством.

— Вот именно! — подытожил Мосик. — Денежки-то иссякают быстро!

— Ну какой же из этих домов тебе приглянулся? — насмешливо спросил девушку Стайс.

— Я бы лично начала бы с дяди! Все же старый негодяй порядком поднажился, когда присвоил себе имущество моих родителей. Те жалкие десять тысяч галеманов, что он выделил в счет приданого, просто пустяки! Я отлично знаю расположение комнат в его доме. Знаю, сколько там прислуги. Кто где спит.

— Точно, а дядя твой даже и не догадается, что это по твоей наводке его ограбили. — поддержал ее Стайс. — Ты приехала к нему с двумя оборванцами на краденых конях. Нас все видели. Нет, милая, это не способ поквитаться с дядей. Кого-кого, а дядю придется оставить. Или ты полагаешь, что он такой простак, твой дядя, что не догадается, кто полазал по его заветным сундукам?

Гвендалин сверкнула на него глазами и вспыхнула от той насмешки, что прозвучала в его голосе.

— Ладно, Стайс. Я тоже не так наивна, как тебе кажется. Никаких сундуков у дяди нет. Он заказал себе у терков такой монументальный сейф и вмуровал его в стену своей спальни. А сама спальня оборудована такими сложными теркскими охранными штучками, что вам, мои воришки, туда и за сто лет не проломиться. Все проще. Дядю грабить мы не будем. Но, как я говорила, мои родители не были людьми бедными. И у них были знакомые тоже не нищие. Когда мои отец и мать погибли, многие меня забыли, чтобы не возвращать заемов. Но у одного доброго друга моего отца сохранилась благодарность. Он взял взаймы около двух десятков тысяч галеманов как раз перед бомбежкой. К счастью, он проживает не в нашем городе.

— И ты думаешь просить у него вернуть должок? — насмешливо спросил Стайс.

— Нет, не думаю! — она опять сердито взглянула неа него. У нее даже слезы показались от обиды. — Он уже отдал их! Он честный человек, и направлялся к моему дяде, чтобы, как опекуну вернуть те двадцать тысяч, что должен был моим родителям. Но встретил меня в саду — я там пряталась от издевательств дворни. Меня все обожали в доме дяди! Прямо на руках носили! Кормили вместе с прислугой, а одевали в обноски с их плеча! Это было восемь лет назад. Он не заметил бы меня, если бы я не выбежала и не принялась упрашивать забрать меня к нему в дом. Я была еще довольно глупой и думала, что все так просто. И тогда он решил поступить иначе. Он взял с меня слово, что я не убегу из дома дяди, что бы ни случилось. По крайней мере, до совершеннолетия. А когда мне будет восемнадцать, то я уйду и не с пустыми руками. Он отдал мне те деньги, что нес с собой. Я спрятала их. Не догадаетесь, куда.

— Где-нибудь под кроватью в своей комнате. — пожал плечами Стайс, не желая показать, как его тронула эта история.

— Нет, — девушка улыбнулась, — в приемной дяди. Я случайно обнаружила в стене тайник. Он купил этот дом как раз на средства моих родителей. В тайнике все было пусто. Он находился за панелью. Там я и спрятала все деньги. Это мое наследство, если тебе, Стайс, это так важно. Ты грабитель с принципами, это я заметила. Не думаю, что ты бы погнушался взять такие деньги. Если не желаешь, то, думаю, что Мосик гораздо здравомысленнее.

— Нет, — ответил по кратком размышлении Стайс. — Не в этом дело. Как проникнуть в дом? Я не грабитель, как и Мосик. Ты нас встретила случайно у Тарантула. Мы сами попались, как олухи. У дяди твоего собаки, наверно. Охрана, как у твоего лорда Шеппела.

— Тебе ли, Стайс, собак бояться? — промолвил Мосик, слушавший все время так внимательно, что забыл закрыть рот. — Я-то видел, как ты их колешь головами.

— Собаки меня знают. — ответила им Гвендалин. — они меня не тронут и вас со мною. У меня в доме дяди не было друзей лучше, чем собаки. Мне восемнадцать исполнилось недавно. И я сдержала слово, не сбежала до этого дня. Но я готовилась к побегу. Окно в моей комнате легко открыть снаружи. Я испортила замки, чтобы уйти тихонько. Сигнализация не сработает. Я бы и ушла, да не успела: дядя меня даже не известил о сватовстве. Просто поймал в коридоре со слугами, сунул в карету и сундук с одеждой кинул. Вот и все переговоры.

После недолгих споров Стайс сдался, и они повернули в обратном направлении.

Все, как уговорено и запланировано. Ночью они подошли к дому, минуя сад. Собаки, бегавшие и охранявшие дом, узнали Гвендалин. Они молча подбежали и стали ласкаться к ней. На ее спутников они не обратили внимания.

— Я же говорила! — прошептала девушка в ответ на удивление попутчиков.

Окно и в самом деле открылось легко, стоило только подцепить раму фомкой. Они бесшумно влезли в дом. «Слишком просто» — подумал Стайс.

Они аккуратно закрыли за собой раму. В комнате уже началось переоборудование после отъезда ее обитательницы. Мебель вынесли, начался ремонт. Гвендалин не соврала: жила она и в самом деле плохо.

Дверь была не заперта. Трое ночных лазутчиков проникли в коридор. Там сразу было видно, что дядя человек небедный.

Они миновали, словно тени, множество дверей. Толстый ковер скрадывал шаги. И вот достигли дверей приемной.

Кресла и диваны, рассчитанные на великанов. Роскошный стол на тумбах. Пепельницы, размерами похожие на комнатный фонтан. В лохматом ковре тонули ноги.

— Кто твой дядя? — шепотом спросил Стайс у Гвендалин.

— Банкир, меняла, ростовщик. — так же шепотом ответила она. — У него богатые клиенты.

Она скользнула к стене. И принялась нащупывать что-то только ей известное. Совсем в другом месте плавно отошла панель. Во тьме и в самом деле забелел сверток. Стайс, повинуясь жесту девушки, приблизился и взял его. Он весь напрягся, ожидая, что заголосит сигнализация. Но ничего такого не произошло. Панель бесшумно закрыла тайник. Они уже направились на выход, как Гвендалин замерла. «Так и думал!» — пришло на ум Стайсу.

Ему с самого начала все тут не нравилось. Слишком просто. Теперь вот начинаются проблемы.

В коридоре появился свет. Зажглись лампионы по стенам. Грабители бесшумно спрятались за шторами. «Плохое укрытие.» — подумал Стайс.

Он уже ждал, что в помещение войдут. Но этого не произошло. В коридоре послышался чей-то разговор. Кто-то раздраженно выговаривал кому-то. Собеседники миновали кабинет, и разговор постепенно утихал, удаляясь.

Тогда грабители снова рискнули высунуться. Коридор остался освещенным, хотя и пустынным.

— Чего бояться? — Мосик пожал плечами. — Мы их просто покидаем.

И сделал скручивающее движение своими большими лапами, показывая, что он сделает с врагами. В момент опасности он становился безмятежным. И первым вышел в коридор. За ним, шипя, как кот, выбрался и Стайс. А следом — Гвендалин.

Они уже почти достигли нужной двери, оставалось только миновать слегка приотворенную дверь в другое помещение. Оттуда выпадала полоска света. Следующей была дверь в комнату, куда они проникли с улицы.

— Король Дианор недоволен вами. — резко прозвучал голос в комнате. — Пришелец до сих пор не обнаружен. Стайс застыл, как статуя, и обратился в слух.

Гвердалин задергала его за рукав, бесшумно ругаясь и жестами показывая, что он сошел с ума. Стайс молча отрывал от себя ее пальцы. Но она упорно тянула его за собой.

Досадуя на девушку за то, что она помешала ему послушать, он повиновался, намереваясь при первом же удобном случае выразить ей возмущение тем, что она слишком раскомандовалась. Она затащила его обратно в комнату. Он уже хотел ей высказать все, но она умоляюще закрыла ему рот.

Убедившись, что он точно замолчал, Гвендалин с таинственным видом приблизилась к стене и отодвинула часть деревянной рейки. Видно ничего не стало, но послышались звуки разговора.

Стайс обрадовался и приблизился, стараясь не делать шума. Из комнаты Гвендалин открылся тайничок для подслушивания. Стена в этом месте имела пустоту, затянутую с другой стороны только тканью обивки. Все трое обратились в слух.

Стайс сразу догадался, что слышит голос дяди. Слащавый и негромкий голосок, который он слышал немного ранее, мало напоминал тот насмешливый фальцет, которым дядя отрекался от племянницы. Но это был он, только заискивающий, словно у кота, попавшегося на слизывании сливок.

— Ох, господин мой, судите сами! Плут путешествует без флайера! Замаскировался под обычного бродягу! Мы даже и не знаем, кто его спутник! Знаете, страна полна таких мошенников! Я говорил королю, искусственное сдерживание экономики порождает массу осложнений в социуме. Никто не хочет трудиться честно. Я бы и сам пошел с сумою, если бы не приличные заемщики из Терты и Аффары! Ведь у меня проценты невелики, иначе мне не приманить клиентов!

— Прекратите прибедняться! Вам платят, как провокатору, весьма неплохо. Вы бы получили больше, если бы занимались шпионажем так же прилежно, как ростовщичеством. Если бы пришелец был на флайере, ваши бы услуги просто не понадобились. Мы бы отследили его своими средствами.

— Вы в самом деле думаете, что вернулся Ярс Стамайер? — приглушенно спросил дядя. — Может, это кто другой?

— Вот это мы и желаем выяснить. — резко ответил тот глухой и низкий голос, что принадлежал ночному посетителю.

— Нет ли у вас его изображения?

— Кого? — насмешливо спросил гость. — Летучего Барса? Извольте, есть. Я думал, вы получили информацию.

— Нет, мой господин. Вы только обещали. Все говорили, что рассчитывали получить снимки посвежее.

В комнате послышалось негромкое движение. Наверно, гость поднялся с места.

— Помилуйте! — воскликнул дядя. — Да я же его видел! Это проходимец тот, что прибыл с моей племянницей! Только он не в комбинезоне был, а в такой одежде, в которой ходят небогатые простолюдины!

— Когда?! — гость буквально взревел.

— Тише, умоляю! Тише! Вчера, или позавчера, уже не помню.

Похоже, гость для освежения памяти слегка тюкнул банкира по плеши, потому что тот вдруг тявкнул и поспешно заговорил:

— Да-да! Вчера! Она явились утром! Она и этот господин. А с ними еще такой мерзавец ростом человека в полтора. Я сразу понял, что они украли лошадей. У таких-то оборванцев, да такие справные лошадки! Ну, точно, как же я не догадался! Это Ярс Стамайер!

— Молчи, дурак! — рявкнул гость. — Это не мог быть Ярс Стамайер! Барс никуда не улетел с планеты! И не твое дело знать, что с ним случилось!

— А что же, господин? Чей это снимок? Так похож на того бродягу!

— Я думаю, ты сейчас соврешь мне все, что угодно, только чтобы я не свернул тебе с твоих тощих плеч твою бестолковую головку! Как они выглядели?

— Кто?

— Те двое, дурачок. И твоя племянница.

Банкир описывал троих грабителей, сидящих в соседней комнате и слушающих, как он подробно рассказывает, что запомнил.

Мосик выкатил глаза и в страхе шлепал губами. Гвендалин вся побледнела и смотрела на Стайса, как на привидение.

Он не стал ждать, когда закончится тот разговор, что они подслушивали, потому что дядя и его гость перешли на обсуждение экономических проблем маленького государства. Стайс подошел к окну и бесшумно растворил его.

Они уже порядком удалились от особняка дяди, но все еще молчали. Наконец, Мосик нарушил тишину, прерываемую только стуком копыт.

— Я же говорил: ты — Ярс Стамайер! Прятаться от своих двоих спутников более не имело смысла, его раскрыли.

Там, сидя у костра, он и рассказал им, кто он был такой. Они слушали так напряженно. И он не знал, верят ему, или нет. Человек, торговец космоса, Свободный Волк, так странно затерявшийся в пространстве и времени. Выброшенный из своего налаженного и привычного мира. Оставшийся без связи со своей цивилизацией. Он думал, что попал в прошлое своей планеты, а оказался в самом пекле, где все ищут человека, пропавшего пять тысяч лет назад. И он у всех вызывает подозрение, что это как раз и есть он. Вся планета бредит Летучим Барсом. Все пересказывают друг другу легенды, в которых, возможно, выдумок гораздо больше, чем правды. Теперь он еще лишился и ментального партнера.

— Кого?! — воскликнули одновременно Мосик и Гвендалин.

Пришлось рассказать и это. Стайса вдруг остро захватила тоска по пропавшему неизвестно куда Вендриксу Юссу.

Гвендалин смотрела на Стайса, и в глазах ее он не мог прочесть, что она думает о нем. Только непонятная ему печаль, которая не исчезала из ее прекрасных глаз даже тогда, когда она смеялась. Девушка была для него загадкой, и он невольно отстранялся от мысли когда-либо понять ее.

Она повернулась к Мосику и своим внезапным вопросом разрушила то состояние задумчивости, которое было столь неподходящим этому простодушному хитрецу:

— Где, ты говоришь, можно сделать нам фальшивые документы?

— Я не говорил! — встрепенулся Мосик. И его мысли тут же побежали по привычному пути. Придумывать, прикидываться, выворачиваться — для Мосика стиль жизни. Другого он и не умеет.

И плут немедленно принялся с поддержки Гвендалин излагать свой план. Выходило, что оба они совсем не против насладиться опасным путешествием в обществе всеми преследуемого Торговца. Их путь был в Манимаху.

— А здорово ты, Гвен, придумала дырочку в стене! — развеселился Мосик.

— Я?! — девушка расхохоталась. — Мосик, ты дуралей! Ты думаешь, что я ночами долбила камень? Это дядин трюк! Он подслушивал из моей комнаты, о чем болтают клиенты в его отсутствие. Он только думал, что я не знаю этого. А я сама за ним шпионила.

Они оба так засмеялись, глядя друг на друга, что Стайс невольно и сам проникся их настроением. Вот только что они сидели оба с таким испуганным видом, словно призрак расправы отравил им всю радость жизни, и тут же оба веселятся над такой чепухой, как дырка для подслушивания в доме дяди! Как быстро у них меняются и планы на жизнь, и настроение! Можно подумать, что на этой планете так мало дорожат своей судьбой! Наверно, в самом деле, так: искусственное подавление общества поставило его на грань вымирания. И люди стали так беспечны не только в отношении настоящего, но и в отношении своих основополагающих принципов. Гвендалин, выросшая в доме приличных родителей, легко готова стать разбойницей. А Мосик, с детства привычный к мошенничеству, одинаково готов ограбить свою родную дочь и спасти погибающую воровку. Странный это мир, странные люди. Такое впечатление, словно все то, что видно Стайсу, есть только пелена, только налет. Сдерни эту завесу, и под ней откроется такая бездна, такой мрак! И он не знал, хотел бы он разобраться в этом, или нет. Он сам превратился для себя в загадку. Жизнь стала для него, как зыбкое болото. Он просыпался и не знал, что будет с ними через час, через минуту. Он засыпал и не был уверен, что проснется. И, тем не менее, такое существование имело для него таинственную притягательность. Он словно погружался в сон, в котором он не был хозяином себе. Это тревожило, пугало и привлекало. Он был слепцом, который шел по краю бездны, манимый голосом. Это было как раз то, чего Волк Чевинк всегда боялся, и что всегда привораживало его. Разгадать загадку, обнаружить все скрытые ниточки, открыть свету потайные связи и выйти невредимым из хитросплетения чужой воли. Остаться неподвластным и независимым.