Владимир Голышев ТРЕТИЙ СПАС

И спокон веков августовские Господские праздники на Руси именуют Спасами. Август закончился, но едва уловимый аромат липового меда и "антоновки", кажется, по сию пору витает под сводами русских храмов. Все, как в старину: Филиппов пост, Медовый и Яблочный Спас, Успение... Про Третий, Ореховый, Спас — на следующий день после Успения — помнят немногие. А зря.

В Церковном календаре этот праздник называется: "Перенесение из Эдессы в Константинополь Нерукотворного Образа (Убруса) Господа Иисуса Христа". Возник этот чудесный Образ в годы земной жизни Спасителя. Согласно древнему церковному преданию, правитель города Эдесса Авгарь желал излечиться от проказы с помощью изображения Христа. Но художник, посланный им, не справился с заданием — черты лица "палестинского целителя" не поддавались копированию. Тогда Христос отер лицо чистым холстом и на ткани чудесным образом появилось Его четкое изображение... Авгарь исцелился и впоследствии принял святое крещение, а чудесный холст (по-славянски: "убрус") был натянут на "дску негниющу" (кипарисовую дощечку) и помещен в специальную нишу над городскими воротами. Образ этот не раз оборонял город от неприятеля, избавлял горожан от "мора и труса" (эпидемий и землетрясений).

В 944 году Нерукотворный (то есть созданный не руками художника) Образ был, как великая общехристианская святыня, торжественно внесен в столицу Византийской империи.

В 1204 году, дикие орды с Запада захватили и разграбили Константинополь. Нерукотворный Образ крестоносцы как военный трофей, погрузили на корабль... Средиземное море, как известно, штормами не славится, но для "псов-рыцарей" Римского папы оно "сделало исключение" — перегруженный ворованным золотом корабль пошел ко дну. Величайшая христианская святыня осталась лишь в Церковном предании, свидетельствах очевидцев и в бесчисленных списках, разошедшихся по всей Вселенной...

В Третьяковской галерее хранится старинная византийская икона Нерукотворного Спаса, датируемая XII веком. Есть все основания полагать, что эта копия была снята в Константинополе непосредственно с подлинника. Лик на ней столь величественен и совершенен, что не поверить в это невозможно...

Вообще, на Руси Нерукотворный Образ Спасителя был, наверное, самой распространенной иконой. В подражание благочестивому Авгарю ее активно использовали как надвратный образ, с нею никогда не разлучались медики и, наконец, самое главное — хоругвь с изображением Нерукотворного Образа служила знаменем для русского войска...

Одного святого старца спросили: "В чем состоит цель христианской жизни?"

"В том, чтобы достойно умереть", — не задумываясь ответил подвижник...

Вся жизнь христианина должна проходить как бы перед Божьими очами. "В чем застану, в том и судить буду", — предупреждал Господь. Мы часто забываем об этом. Почти всегда. Нам кажется, что до смерти еще уйма времени: "вот старым стану — покаюсь, исправлюсь, отмолю". Воин на поле боя этой расслабляющей иллюзии лишен — до его смерти буквально "четыре шага".

Под требовательным взглядом Спасителя с полковой хоругви русский солдат не смел беречь себя, уклоняться от смертельной опасности за счет соседа, проявлять неоправданную жестокость по отношению к поверженному неприятелю, искать богатых трофеев. Ведь каждый миг может оказаться последним — немыслимо предстать перед Создателем с простреленной спиной и полными карманами золотых коронок!.. На Руси никогда не было "профессиональной армии". В русской армии испокон веков служили, в самом высоком (даже литургическом!), смысле этого слова.

После раскола и превращения Святой Руси в Российскую империю место Нерукотворного Спаса занял двуглавый орел: символ России — наследницы Византии. В Советском Союзе на Знамени Победы был изображен Серп и Молот — символ социальной справедливости. Трагически утратив Лик Небесного Свидетеля, русский человек не успокоился — на его боевых знаменах появлялось то, в чем он видел высшую ценность на каждом из исторических этапов. И отношение русского (советского) солдата к этим символам, его уникальная воинская этика — отражение древних традиций дораскольной, Святой Руси, когда боевым зна-менем служила Спасова икона...

Недавно по телевидению показывали торжественное построение десантников после взятия какой-то "высоты" в горах Дагестана. Молодой сержант с гордостью говорил, что оставшиеся в живых бандиты должны навсегда запомнить десантные тельняшки, а победители в стою яростно скандировали: "Слава ВДВ!.."

Полосатая майка да аббревиатура рода войск — это все, что осталось у наших ребят. Не принимать же всерьез за боевое знамя ельцинский "триколор" матрасной расцветки, под которым "крушили" неприятеля "былинные богатыри" из женского батальона Керенского да предатели-власовцы...

Путь вниз — от Образа Нерукотворного Спаса к пустому месту, которым является нынешняя "государственная символика", растянулся на четыре сотни лет. Мы уже "коснулись ногами дна". Пора назад — к Нерукотворному Спасу. И первая остановка на пути к нему — Знамя Победы.

Владимир ГОЛЫШЕВ