Январь 2006 года

1 января

Вчерашняя вечеринка растянулась до раннего утра, Поэтому многие из наших ощущали последствия, когда мы выехали в цюрихский аэропорт, чтобы в три часа дня вылететь домой. Наш чартерный рейс оказался крайне неудачным — с самого начала до самого конца. Почему-то документы, необходимые для заправки самолета топливом, не были вовремя подготовлены, и потребовалось время на решение этой проблемы. Затем обнаружилось, что документы, необходимые для организации питания в самолете, тоже забыли подготовить, и мы вылетели домой без еды на борту.

Курильщики из числа наших клубных работников — а таковых было много — решили превратить бортовую кухню в курилку и провели весь пятичасовой полет за курением и распитием швейцарского алкоголя, который они взяли с собой. Меня это раздражало, и еще больше раздражало то, что по прибытии в Большой М, как мы с Линдой теперь называем Магнитогорск, нас встретила группа сотрудников безопасности. Впервые в моей долгой истории авиапутешествий весь наш багаж был просвечен по прилету, при выходе с рейса. Почему? Чем этот день отличался от любого другого дня? Ответить не может никто. Просто пожимают плечами. Это Россия; в конце концов научаешься просто не задавать вопросов.

3 января

Вернувшись из Швейцарии, мы обнаружили, насколько популярны мы были во время пребывания там, не только в Магнитогорске, но и по всей России. В Москве, например, в центре города были вывешены два огромных телеэкрана, и накануне Нового года пришлось перекрыть две улицы — посмотреть нашу победу на Кубке Шпенглера на больших экранах собралось так много людей, что возник вопрос обеспечения безопасности. Хотя мы были клубом, представлявшим Магнитогорск, на Кубке Шпенглера мы были командой России. Поскольку турнир так широко известен в Европе, это стало большим событием. Я не понимал этого. Каждый день после нашего возвращения матч повторяли по магнитогорскому телевидению. Судя по всему, это кончится не скоро.

4 января

После тренировки наши хоккеисты смотрели матч Россия-США на молодежном чемпионате мира в Ванкувере. Малкин блистал в этой игре, россияне убедительно выиграли и вышли в финал, где будут играть против Канады и где считаются фаворитами.

5 января

Какой сюрприз! Канада не просто выиграла молодежный чемпионат, они подавили русских в финале — 5–0. Малкина прикрыли, а 19-летнего вратаря Антона Худобина, из Магнитогорска, но играющего за Saskatoon Blades в Западной Лиге, в воротах расстреляли. Я решил не выказывать своих эмоций. Мне было жаль троих хоккеистов из нашей команды, которые так хорошо играли вплоть до финала, и не хотел, чтобы по возвращении домой они услышали, что я злорадствовал или как-либо иначе ликовал по поводу победы Канады. На этом турнире у русских блеснул Николай Кулемин, игравший в тройке с Малкиным. Он не играл особой роли в нашей команде до сих пор, сыграв только в половине из 35 матчей, но будет играть в остающихся. После ноябрьского перерыва я стал задействовать его больше и понял, что он может усилить нашу команду.

Кулемин, игрок 1986 года рождения, до сих пор не привлекал к себе много внимания. У меня всегда было чувство, что наш клуб рассматривал его как хоккеиста «эпизодической роли». Я вижу его совершенно иначе. Мне нравятся его габариты и скорость, но больше всего мне нравится его чувство игры — нечто, чего нет у многих более возрастных и опытных хоккеистов. Он так здорово читает игру своих партнеров, что всегда подстраховывает в защите, если кто-то бросается в нападение. Его умения достаточны, чтобы играть с Малкиным, что делает из них великолепно дополняющих друг друга партнеров по тройке: Малкин принимает на себя риски, возникающие при организации атаки, и, тем не менее, это редко вызывает проблемы, потому что его поддерживает Николай. Центральное скаутское бюро НХЛ присвоило Кулемину чрезвычайно низкий рейтинг, но я удивлюсь, если он не привлек чье-то внимание на молодежном чемпионате. На мой взгляд, он станет полноценным и очень подходящим универсальным игроком НХЛ. Каждый день он первым выходит на лед с корзиной шайб и последним уходит со льда, собрав шайбы. Вне льда он спокойный и вежливый, но на льду играет в силовой манере. В его игре есть темп и блеск, которые необязательно отражаются в его характере. Кому-то повезет с Кулеминым-игроком.

6 января

Дополнительные проблемы с тренером по ОФП Виктором Гудзиком: сегодня нам пришлось провести в Москве совещание тренеров на предмет уточнения каналов общения с нашими хоккеистами, потому что Гудзик вносит путаницу. Позавчера он сказал игрокам, что мы увеличим объем занятий вне льда за счет сокращения времени на льду. Это, конечно, чепуха — такого мы не обсуждали и не собирались делать. Гудзик, насколько мне становится понятно, крайне ненадежный человек, желающий представить себя в глазах хоккеистов вторым после меня в цепочке управления. Три наших тренера по ледовой подготовке и врач команды уже устали от него. Я сужу по их «языку тела» — реакции на мои слова Гудзику о том, что если в тренировочном процессе будут какие-либо изменения, я сам вынесу такое решение и сделаю такое объявление.

7 января

Я ожидал, что мы подошли к спаду — такому периоду, когда команду просто настигает хандра. Такое бывает, в конце концов, у всех, даже у самых лучших команд. Вместо этого, мы продолжаем находить пути к победам. Отыграв пять матчей за шесть дней, мы вернулись с Кубка Шпенглера сильно уставшей командой, и я задавался вопросом, как мы отреагируем на возобновление игр в лиге. Я заглянул в компьютер посмотреть, как это было у наших оппонентов на Кубке. Спарта (Прага) и Айсбэрен (Берлин) проиграли свои первые после возвращения матчи. Нам предстояли игры с обитателями турнирного подвала, что не всегда является преимуществом. Иногда даже хорошо отдохнувшая команда принимает такие игры слишком легко, потому что, зачастую, отсутствует ключевой ингредиент — уважение к сопернику. Но даже без Малкина, Кулемина и Евгения Бирюкова, которые все еще не вернулись из Ванкувера, мы уже выиграли два матча после возвращения из Швейцарии. Это не были идеальные, как на картинке, игры, но они говорили многое о качестве нашей команды и характере игроков, находивших силы успешно делать свою работу.

9 января

Сегодня российская Суперлига обнародовала список хоккеистов, которые 22 января будут играть в матче всех звезд, проводимом в формате Восток-Запад. Матч всех звезд — это относительно новое для России понятие и базируется, в основном, на энхаэловской модели. Мне говорят: это — зрелище, в нем больше блеска и глянца, чем хоккея. Знакомо, не правда ли? Из наших хоккеистов на матч были отобраны семеро — три защитника (Варламов, Атюшов и Юшкевич); три форварда (Кудерметов, Малкин и Кайгородов), плюс Трэвис Скотт в ворота. Я буду тренером команды Востока, вместе с Петром Воробьевым, тренером Лады. Тренерами Запада будут Юрзинов и Билялетдинов.

Наши молодежники сегодня вновь в составе, но они пребывают не в лучшей форме. Может быть, дело всего лишь в смене часовых поясов, но особенно Малкин, кажется, подхватил некоторые нехорошие привычки, пока отсутствовал. Прошла всего лишь одна игра, и я не паникую, но если он будет продолжать в том же духе, придется нам провести небольшой видео разбор и показать ему кое-какие вещи, которые он должен делать лучше. Но он очень хорошо реагирует на такие меры. Он восприимчив к помощи и не отвергает советы.

10 января

Теперь, когда появился хороший снежный покров, в течение последних 8-10 дней мы ежедневно видим по несколько лошадей, проходящих туда-сюда по нашей улице, иногда тянущих знаменитые русские сани — тройка. Представьте себе картину: на очень оживленной улице двадцать первого века, забитой автомобилями бампер к бамперу — появляются эти лошади, запряженные в сани. Как моментальный взгляд в прошлое. Сегодня, когда я бегал, не увидел пару наших собак и беспокоюсь, что с ними могло случиться.

В течение прошедшего месяца наш собачий приют постепенно разросся. Начинался он с Леди и ее двух щенят, Шайбы и Клюшки. После того, как мы начали их ежедневно подкармливать, появилась еще одна собака — Блэки («Чернушка»). Это была бездомная сторожевая собака с горнолыжного центра, заброшенного и разграбленного. Скрафи (Лохматый) был следующим поступившим, я видел его раньше, когда пробегал мимо новой церкви. Затем я обнаружил Пеглег (Культя), которому, наверное, в лапу воткнулось стекло; он, фактически, ковылял на трех лапах. После первой кормежки они начинали приходить снова и снова. Это стало их домом, эта площадка позади дворца, где строилась новая арена. Вероятность несчастного случая на дороге велика — я уже видел три-четыре мертвые собаки и несколько кошек, поэтому озаботился, куда делись мои подопечные и были ли они поблизости вообще.

В поисках собак я добежал до церкви и там увидел бомжа. Его шуба и штаны были покрыты инеем, значит, он спал на улице. Я всегда ношу в кармане небольшие деньги, на случай необходимости купить хлеба-молока. Я подошел к нему, протянул 50 рублей и сказал: «На, возьми». Он вытащил свою руку, она была черная и грязная. От него исходила просто вонь. Ему могло быть сколь угодно лет — от тридцати до пятидесяти, я не мог определить. Он выглядел почти замерзшим, и когда я говорю это, я говорю буквально. С утра было минус 26 градусов. Я подумал: где этот человек спал ночью? От таких вещей расстраиваешься до глубины души. Когда я бегаю с собаками, пробегаю мимо двух поросших лесом участков, где какие-то люди — бездомные алкоголики — сделали себе навесы из полиэтилена. Утром под навесами виден тлеющий костер и пары ботинок, торчащих из- под края пленки. Я не знаю, как им удается выживать.

11 января

Когда мы с Линдой возвращались после кормления собак, увидели мрачное зрелище на свалке позади дворца спорта. Предполагаю, что кто-то украл овцу, подвесил ее за задние ноги и разрезал ей горло. Отрезанная голова валялась рядом с внутренностями. Шкура была полностью снята и, вывернутая наизнанку, брошена в окровавленный снег, рядом с копытами. Тушу взяли на мясо. Я знаю, что животных иногда крадут и забивают, но за нашим дворцом? Что будет дальше?

12 января

Мы с Линдой с каждым днем становимся все больше похожими на русских. Например, куда бы мы ни пошли, мы берем с собой сумку для покупок. Это холщовая сумка, красивая и прочная, мы берем ее с собой, потому что можем вдруг встретить какие-нибудь продукты, которых раньше не видели. На днях мы увидели кочанный салат, впервые за все время пребывания здесь, и сразу же схватил его. Обалдеть. Как будто: «Ого, что это?» Мы нашли салат, встретили сельдерей, и — я знаю, что в это трудно поверить — это стало поводом для небольшого праздника. Я не хочу сказать, что мы испытывали здесь лишения, потому что это не так. Магазины полны хороших бакалейных товаров, но хорошая продукция бывает редко, особенно зимой. Разнообразие и количество очень сильно уменьшились.

Вот еще одно отличие: в супермаркетах редко увидишь людей старшего поколения, потому что цены слишком высоки. Они вынуждены закупаться на открытых рынках, где можно немного поторговаться. Там может быть с десяток людей, продающих морковь, поэтому можно сказать: «Э-э, слишком дорого, пойду-ка дальше». Люди спорят. Сбивают цену.

13 января

Сегодня после тренировки я переоделся для пробежки, схватил сумку с собачьим кормом, добежал до их «приюта» и накормил всех. Как обычно, собаки сопровождали меня по дороге обратно. В это время хоккеисты выходили из дворца перед отъездом на базу и увидели меня, выбегающего из-за сугроба в сопровождении стаи. Точно вам говорю — у них глаза округлились. И собаки, естественно, увидев их, начали на них лаять. Я стою, пытаюсь их успокоить — в смысле собак, не хоккеистов. Хоккеисты-то неплохо посмеялись над этой картиной. Я знаю, они и так считают меня одержимым, из-за моей зацикленности на ежедневных пробежках. И тут они видят меня с этими бродячими псами, которых в России никто и не замечает. Уверен, что они думают: «Да, этот наш тренер — тот еще кадр».

14 января

Я иногда поражаюсь, насколько российские хоккеисты спокойнее своих канадских и американских коллег. На Кубке Шпенглера было интересно слышать все эти разговоры, доносившиеся из раздевалки или с лавки канадцев, в то время как наши игроки спокойно сидят-одеваются, готовясь к сражению, и при этом выглядят как будто в забытьи. Только после сигнала о трехминутной готовности к выходу на предматчевую раскатку раздаются считанные голоса. Обычно наш капитан, Евгений Варламов, произносит одни и те же несколько слов, так перед каждой игрой. То же самое бывает на скамейке и в перерывах между периодами — мертвая тишина, лишь немногие хоккеисты что-то говорят, поддерживая или поощряя товарища.

Со временем я узнал, что такая тишина не является необычной. Это именно по- российски. Хоккеисты редко когда жалуются или как-то эмоционально реагируют. Ты можешь решить провести укороченную тренировку и сообщить им об этом: ноль реакции. Ты можешь решить провести удлиненную и более тяжелую тренировку: все равно ноль реакции. Ты можешь сказать какому-либо игроку переодеваться на матч вместо кого-то другого: ноль реакции, ни от поставленного на игру, ни от снятого с игры. Я считаю причиной этого тот факт, что, начиная с юного возраста, хоккеисты оказываются один на один перед тренером, резко выговаривающим им за ошибки, будь то на скамейке, в раздевалке или на льду. Редко когда это делается не публично, поэтому, чтобы справиться с такой ситуацией, хоккеисты просто не реагируют. Они молча проглатывают замечания и, придав лицу бесстрастное выражение, тем самым демонстрируют свою силу товарищам по команде. Я видел взрослых мужчин, тренеров 10–11 летних хоккеистов, чуть ли не бессвязно орущих в лицо мальчишкам, а те просто принимают такое «лечение», не моргнув глазом и не показывая своим сверстникам какой-либо слабости.

16 января

Мы добыли победу 2–0 в Новокузнецке, в сердце Сибири, и теперь наша победная серия состоит из шестнадцати матчей. Наш пресс-атташе говорит, что прежний рекорд Суперлиги составлял одиннадцать игр, а во времена до ее создания ЦСКА частенько проходил весь сезон со всего лишь одним-двумя поражениями. Все равно, мы тут неплохо раскатились; посмотрим, сколько нам удастся продержаться.

17 января

В последние дни в Магнитогорск вдруг нагрянула зима. До сих пор снег уже лежал, но температура была вполне умеренная. Мы с Линдой не видели по-настоящему суровых зим уже лет пять-шесть, поэтому ждали: каково оно будет, когда зима, наконец, придет? Пока минимальная устойчивая температура доходила до минус пяти-шести-семи; приходилось надевать парку (удлиненную утепленную куртку с капюшоном) и лыжную шапку, но погода была терпимая. Затем, вдруг, температура резко упала в диапазон минус тридцать-сорок градусов. Я — любитель истории, и тут же начал думать-вспоминать. Именно это случилось с войсками Наполеона, и то же самое — с войсками Гитлера. Они попались в такую же крайне холодную зиму-ловушку. Я видел, как по утрам водители залезали с паяльными лампами под свои машины, чтобы разогреть масло и запустить двигатели. На улицу люди выходят только по абсолютной необходимости. Если человек идет куда-то, то с какой-то целью, и с максимальной, по возможности, быстротой. Люто.

Я по-прежнему бегаю, каждый день, но впечатления не самые приятные. Обычно я надеваю свитер и капроновую куртку, этого хватает. Иногда, если становится слишком холодно, наматываю шарф. Но когда погода становится такой, как сейчас, я надеваю два свитера, наматываю шарф вокруг головы и завязываю его на затылке, закрыв им лицо. Ко времени возвращения домой мое забрало промерзает льдом, но свою задачу оно уже выполнило. Шарф задерживает холодный воздух, а именно это и требуется. Единственно, когда холод достает, это когда бежишь навстречу холодному ветру, дующему в лицо. Начинаешь чувствовать, что лицо местами начинает замерзать, и тогда потягиваешь шарф повыше. Необходимость надевать много одежды, я считаю, преувеличена. Как известно, есть много очень хорошей одежды для бегунов. Я никогда такой особенно не пользовался. Ношу обычные кроссовки, обычные теплые носки. Не увлекаюсь высокотехнологичной экипировкой. Но, когда отмораживаешь себе задницу, особого удовольствия от бега не получаешь. Если уж выбежал, минут на десять-двенадцать — еще нормально, но не сильно весело.

18 января

Сегодня наша победная серия закончилась домашней ничьей против С-Петербурга — 3–3. Теперь СМИ говорят, вместо победной серии, о «беспроигрышной серии». Симчук, наш второй вратарь, начал этот матч, но игра давалась ему с трудом, и я заменил его на Трэвиса Скотта. Симчук сыграл за нас мало матчей, поэтому важно давать ему игровую практику, с хорошими результатами, до начала плэй-офф. Он сыграет три матча за сборную Украины во время олимпийского перерыва, и это должно ему помочь выйти на пик формы. Просто, если что-то случится с Трэвисом, Симчук нам нужен в готовности как его надежный сменщик.

20 января

Сегодня температура воздуха упала до 30–35 градусов ниже ноля. Отопление в нашей гостинице в Череповце должным образом не работает, поэтому в ресторан хоккеисты ходят одетые в куртки, а спят ночью в тренировочных костюмах. В газетах пишут, что в Москве ежедневно замерзают насмерть по нескольку бездомных людей. Во многих городах полопались трубы отопления, и люди вынуждены бороться с холодом в промерзших сырых квартирах. Мы выиграли 3–1, показав солидную выездную игру. После этого я с семью игроками отправился ночным поездом в Мытищи, пригород Москвы, на матч всех звезд.

21 января

Новая арена в Мытищах открылась два месяца назад, в ноябре. Это красивый ледовый дворец в североамериканском стиле, с ложами, огромным видеоклубом и рестораном. Сегодня Геннадий Величкин и его жена Надя пригласили нас на ужин, вместе с нашим переводчиком Игорем и московским водителем Романом. По дороге мы проезжали один массивный квартал за другим, застроенные огромными современными «гигантскими» домами. Точно как в каком-нибудь городе Эн-сити, США.

Нам понравился ресторан, потому что напомнил нам о нашем доме на берегу озера в Саскачеване, своей обшивкой из сосны и мерцающими огнями. Внутри он был украшен чучелами голов лося, зубра, марала и оленя. В меню было много традиционных русских блюд, которые мы никогда прежде не пробовали. Там был огромный стол с закусками, которые любой мог попробовать. Затем мы заказали основные блюда из меню. Они настояли на том, чтобы заказать черную икру, которой, конечно, Россия знаменита. Мы с Линдой, так и не воспитав у себя вкус к таким изыскам, смотрели друг на друга в смятении, когда на наш стол подавали эту дорогую еду в огромных количествах. Мы не хотели показаться невежливыми, поэтому оба попробовали немного ложками, а затем взяли по большому куску черного хлеба и намазали на них немного икры с одной тарелки. Потом, когда никто не видел, Линда тайком положила их на пол рядом с собой. Остальное она завернула в какую-то салфетку и засунула в пару носков, которые она носит в своей сумке. Когда мы вернулись в гостиницу, она спустила все это в унитаз. Мы посмотрели друг на друга, как два нашкодивших ребенка, и от души рассмеялись.

22 января

Проведение матча всех звезд — явление в России новое, но имеющее одну общую с энхаэловским эквивалентом черту: отсутствие борьбы. Фактически, это возвеличенный вариант игры в шинни (вид хоккея с упрощенными правилами — прим. пер.), и хотя я мало что могу поделать с этим, чувствую себя не очень уютно. Эти хоккеисты попали на этот матч, потому что они — сливки общества, но то, что обычно проходит под видом матча всех звезд, редко когда имеет что-либо общее с основными элементами хоккея. Вместе с тренером Лады Петром Воробьевым мы — тренеры команды Востока. Петр совсем мало говорит по-английски, и я совсем мало говорю по-русски. На протяжении всего первого периода я взгляну вдоль скамейки на него, он взглянет вдоль скамейки на меня. Затем мы оба глядим в потолок. Через некоторое время опять: я на него, он на меня, и оба в потолок. Мы не обменивались словами, но уверен — мы сообщали друг другу свое разочарование происходящим на площадке. В конце периода я говорю переводчику: «Спросите Петра, прямо сейчас, что он думает об этой игре». Петр ответил что-то про «анти-хоккей». Я говорю: «Скажите ему, что я такого же мнения,» — добавив, «не собираюсь критиковать, но попрошу ребят выдать чуть побольше хоккея».

Перед матчем я попросил Дмитрия Юшкевича выступить в качестве моего переводчика. Поэтому он был рядом со мной, когда я сказал: «Парни, я понимаю — это матч всех звезд, через три дня мы вернемся к тяжелой работе и матчам регулярного чемпионата. Но в лиге мы играем вот на таком уровне» — я поднял свою руку к подбородку — «а сейчас мы играем вот на таком» — и я опустил руку почти до пола. «Я не жду от вас игры на таком же уровне, но жду где-то на уровне посередине. Люди хотят увидеть хоккей. Поэтому я прошу вас кататься быстрее, пасовать резче, бросать шайбу, не затягивать смены. Я не прошу вас блокировать броски и никогда не попрошу от вас силовой борьбы, потому что не этого мы сейчас ждем. Но мы хотим от вас быть вот здесь — в середине». Краем глаза вижу, как Воробьев кивает головой и поднимает большой палец вверх. После этого мы вышли и показали что-то, более близкое к хоккею. Не знаю, говорили ли тренеры Запада что-либо своим хоккеистам, но, поскольку мы заиграли по-другому, они — тоже, и в целом это стало более-менеее похоже на хоккей.

23 января

Снова в Большом M, в 37-градусный мороз мы с Линдой добросовестно идем кормить собак. Мы договаривались с Александром, сыном Игоря, что он присмотрит за ними, пока мы в отъезде. Но дело в том, что нам искренне нравится делать это. Мы знаем, что вносим (положительные) изменения в их жизни, потому что в такой холод им пришлось бы тратить большую часть энергии на добывание корма. Мы очень привязались к ним, и даже дали им клички. Первая собака стала Леди; еще одна собака — Блэки (чернушка); маленького шустрого песика с подбитой лапой мы называем Hopalong (попрыгунчик) или Pegleg (культя); еще один пес — Scruffy (лохмач), что метко характеризует его вид. Узнав, что мы попросили одного из работников ледового дворца построить нормальную собачью конуру, наша семья посчитала, что мы перебрали. Я попытался заплатить этому человеку за работу, но он ничего от меня не принял, и тогда я купил ему ледовый бур. Я знаю, что он рыбак — многие здесь рыбачат, для хобби и для стола — а зимой, когда река покрывается льдом, необходим бур для сверления лунок во льду. Мы поставили конуру в стороне от дороги, откуда, мы надеемся, никто ее не стащит.

28 января

Я принес домой, для Линды, несколько номеров англоязычной газеты Moscow Times. Нам обоим не хватает возможности ежедневно читать газету. У нас есть высокоскоростной Интернет, но, наверное, я старомодный человек — он не может заменить мне удовольствия сесть и прочитать газету от первой до последней страницы.

Снова газета констатирует ошеломляющий размах коррупции в России. Каждый день происходит новый скандал с взятками, затрагивающий политические фигуры страны, многие из которых, похоже, ищут, кто предложит им наивысшую цену за их влияние. Я не знаю, что более удивительно — тот факт, что это происходит, похоже, в гигантских масштабах, или коллективное безразличие к очередному примеру продажного должностного лица. Это такой факт российской жизни, что, похоже, все смирились с этим.

31 января

В домашней игре с Химиком мы смогли одержать одну из наших важнейших побед в сезоне — 5–2 после того, как в начале третьего периода мы уступали 1–2. И мы не то, что просто забили четыре гола залпом. Мы играли страстно, и наша силовая манера игры стала одним из факторов победы. Мы не полагались исключительно на класс. Я не уверен, что мог бы сказать это про нашу команду раньше.

Что-то изменилось после того, как мы взяли Илью Воробьева из Лады. Это невозможно понять из статистики, потому что Воробьев не является снайпером, но с его приходом мы приобрели нечто, чего нам не хватало. Он — тот, кого называют «грязным» игроком. У меня в Калгари был игрок такого же плана, по имени Ронни Стерн. Когда у Воробьева отбираешь шайбу, так просто это не заканчивается. Пока отъезжаешь от этого парня, обязательно что-нибудь от него да получишь. Помимо ругательства последует и что- то вроде удара битой. Он тебя не уважает. Может ткнуть крагой в лицо. Этого у нас не было. Нам требовалось больше жесткости. В ноябре, когда у нас появилась возможность получить Воробьева, я сказал: «Берем». Он блокирует удары по воротам. Он делает все, что нам требуется. Он изменил нашу команду, и, я уверен, это во многом связано с тем фактом, что его отец — тренер.

Когда наблюдаешь за командой его отца — Ладой — во время предматчевой раскатки, задаешься вопросом: что от них осталось? Когда у этой команды кончится бензин? А они все сражаются. Такая молодежь, господи, а ведь как упорно бьются! И они ведь входят в зону плэй-офф, с фактически новой командой, созданной в ноябре. У меня нет ни малейших сомнений, что Петр Воробьев — великий тренер. Бог ты мой, он крут. Он никогда не разговаривает со своими парнями на скамейке. Когда он подходит к игроку, то не для того, чтобы похлопать парня по спине. А для того, чтобы научить его чему-то. Поэтому сын играет так, как научил отец, и в его лице контраст и дополнение к нашей команде — потрясающие.

Я узнал немного про Илью с тех пор, как он приехал к нам. Его семья весь год живет в Испании, а он ездит к ним в течение сезона, когда позволяет расписание игр. Он — русский, но с немецким паспортом, поэтому технически является легионером. Я поинтересовался, как русский может быть легионером в своей стране. Мне рассказали, что, когда он поехал играть в Германию, как-то сумел получить немецкий паспорт, поэтому сейчас, когда снова приехал в Россию, он вынужден играть как легионер. Он сам и его жена говорят на четырех языках, включая английский, ему удалось легко вписаться в нашу команду. Он — победитель, и такого бойцовского характера люди нужны в команде, чтобы иметь шансы, когда придет время плэй-офф.

Как тренер, я люблю периодически проводить со своим составом упражнение по оценке игроков с использованием метода, как я его называю, «кругов влияния». Я вычерчиваю круг, представляющий стержень нашей команды, и затем три-четыре внешние окружности вокруг него. Внутренний круг — это игроки, имеющие самое большое положительное влияние на нашу команду. В него входят люди вроде Малкина и других, менее разрекламированных игроков, у которых может и не быть отличной статистики, но от них ощутимо зависит, выигрываем ли мы или проигрываем. В каждом следующем круге мы перечисляем игроков по мере уменьшения их влияния или значения. Такой подход может привести к очень интересным дискуссиям, потому что приходится анализировать много факторов, помимо мастерства. Приходится учитывать лидерские способности, чувство игры, жесткость — факторы, которые часто диктуют, как игрок реализует свои возможности в напряженных, жестких матчах. В общем, мои российские коллеги-тренеры больше обращают внимание на мастерство, нежели на некоторые из неосязаемых вещей, которые я ценю столь высоко. За короткий промежуток времени Воробьев переместился в самый центр, именно благодаря тому, как он бьется. Было время, раньше, когда я думал, что наша команда слишком мягкая. И мне было интересно, сможем ли мы противостоять командам, которые избирают такой стиль игры. Но с Юшкевичем, Королевым, Воробьевым, капитаном Евгением Варламовым и Владиславом Бульиным, поигравшим 4–5 лет в системе Philadelphia Flyers', меня этот вопрос больше так не беспокоит. У нас есть разные способы достижения победы. Я думаю, именно поэтому дела у нас так хороши — потому что мы умеем выигрывать по-разному. Мы могли выигрывать 2–1 и захлопнуть дверь. Но если мы начинали проигрывать, мы оказывались способны, во многих матчах, забить те самые четыре гола третьего периода и вытащить матч, как сделали это сегодня.