"Чёрная река" - читать интересную книгу автора (Локнит Олаф)Глава пятая Амра-лев вышел на охотуРиго медленно досчитал до пяти, выдохнул и тихонько произнес заклинание. Пахнуло холодом, значит магия подействовала — спасибо месьору Рамалесу, научил как правильно использовать заклятье личины. Прежде Риго частенько ошибался, новый облик был неустойчив и личина «сползала» спустя буквально четверть квадранса. Сейчас заклинание должно было продержаться самое меньшее половину колокола. Главное — избегать зеркал, они всегда показывают истинный облик человека, зеркало не обманешь! … Из-под темной арки вышел пожилой мужчина в гербовых цветах Безьера, с вышитыми на котте красными леопардами и быстро зашагал к воротам замка. Стража пропустила его беспрепятственно, каждый знал старшего виночерпия его милости в лицо, а должность была не менее почетной, чем сокольничий или мажордом. Всего четверо человек во всем Безьере (Риго, Конан, и двое громил из числа личных охранников «ночного короля» знали, что настоящий виночерпий, месьор Ланс, сейчас лежит связанный по рукам и ногам с кляпом во рту в подвале одного из городских домов. Причем отнюдь не в одиночестве: киммериец решил заменить еще и командира замковой стражи, которого не без труд? выманили из крепости якобы «срочным сообщением от графа». Роль сотника теперь выполнял Эмерт! Солнце только начало клониться к закату, а Риго устал так, словно полный день таскал камни в гору. Раньше магия была для него лишь предметом глубокого интереса и отчасти забавой, но сегодня все изменилось: волшебство должно было сыграть далеко не последнюю роль в намеченном спектакле. На пять заклинаний личины ушло слишком много сил, пуантенец раньше не подозревал, что колдовство способно так выматывать. А ведь еще предстоит самое главное: торжественный ужин, который окончится самым громким скандалом за всю историю Пуантена. Страховать Риго будет алхимик, но он появится в главной зале графского замка только вместе с Конаном. Точнее, с Биркартом из Абсема. Конан-Биркарт и двое его «сыновей» уже находились рядом с крепостью, скрывались в крытой грубой холстиной повозке. В роли наследников барона-разбойника выступали двое наиболее сообразительных помощников месьора Гиальберта — всем троим так же пришлось испытать на себе магию Риго. Получилось похоже, хотя пуантенец видел Биркарта очень недолго, а о внешности сыночков имел самое смутное представление. Ничего, зрителями будут только сам граф Безьер, да еще несколько избранных, которые Биркарта наверняка никогда не встречали… Именно за этими «избранными» и должен был прислеживать фальшивый виночерпий, в их бокалы должно попасть обычное вино, без ненужных примесей. Бои на ристалищном поле закончились больше колокола назад. Обошлось без покалеченных, большинство дворян отделались синяками и ушибами — от сильного удара не защитит и кольчуга с плотным стеганым подкольчужником. Праздник должен был продолжиться в замке, куда и направились месьоры, дамы и девицы. Простецы расходились по домам — больше ничего интересного не увидишь. Кухня, находившаяся в полуподвале полуночного крыла крепости больше напоминала жерло вулкана: пылающие зевы печей, кипящие котлы, пышущие жаром огромные сковороды… Накормить предстояло уйму гостей, шесть перемен одних только горячих блюд! По сравнению с кухарями виночерпии не были слишком уж обременена заботами: всего-то разлить вино по кувшинам и доставить их на столы наверху. — Месьор Ланс? — Риго вздрогнул услышав голос своего помощника, но тотчас опомнился. — Месьор Ланс, все подготовлено. Прикажете подавать? — Из каких бочек вино? — осведомился пуантенец. Согласно вашему давнему приказу: вначале либнумское, трехлетнее мускатное и красное, с виноградников Гайарда. — Очень хорошо, — кивнул Риго. Это были те самые бочки в которые уже плеснули по нескольку капель декокта из лотоса. — Несите в залу, скоро начнется… И не забудьте про стражу с прислугой! Столы были всего лишь длинными досками, положенными на козлы и покрытыми светлой льняной тканью. Главный стол, за которым расположились самые знатные гости и хозяин замка находился на возвышении перед троном графа, прочие стояли ниже, непосредственно в зале, на застеленном свежей соломой каменном полу. Насколько заметил Риго, стражи в зале не было, если не считать пятерых вооруженных церемониальным оружием герольдов. Отлично, просто отлично! Больше всего пуантенец опасался магов. Есть у них нехорошая привычка проверять еду и напитки соответствующими заклятьями: вдруг яд подсыпали? Кроме того, любой уважающий себя маг способен различить привкус лотоса. Оставалось надеяться что старик в алом и месьор с белым пером, обладающий, колдовскими способностями, ничего не заметят. Но если заметят, возникнут серьезные осложнения — маг-равновесник наверняка способен и огненным шаром в противника запустить! Конан, в ответ на сомнения Риго только отмахнулся и сказал легкомысленное: «Чепуха, выкрутимся!» «Из петли, что ли выкрутимся? — подумал Риго, — Если поймают и всего-навсего повесят, буду считать, что обошлось. А ведь за такое могут но старинному обычаю и конями разметать — смерть не самая приятная… Отвратительная смерть, говоря откровенно!» Теперь следовало решить, кого оставить свидетелями. Их должно быть не больше четырех, причем крайне желательно, чтобы никто не оказывал сопротивления. Кроме хозяина замка Риго наметил старого графа Фуа по прозвищу «Рыжий Кочет» и увечного барона Гольфье, у него не было левой руки. Четвертым, вернее четвертой, была сама графиня Алиенор — она, извольте видеть, вина не пила вовсе, для девушки принесли кувшин с родниковой водой. Подозвав прислуживавшего за столом господ оруженосца графа Безьерского Риго отдал ясный и недвусмысленный приказ: его милости и двоим гостям наливать из отдельного кувшина, вот он стоит. Понятно? Оруженосец ответил нечто вроде «чего тут непонятного?» и ушел, как раз подавали первую перемену блюд. Риго огляделся и заметил, что начальник стражи (он же Эмерт) ему подмигнул. Значит, можно начинать. Фалькон сидел внизу и был мрачнее тучи. Ничего, главное чтобы не сделал какую-нибудь невероятную глупость! Возгласили здравицу благороднейшей Алиенор Безьерской. Начали преподносить подарки: в основном ларцы с драгоценностями, редкие книги и животных — щенка охотничьей собаки, кречета, дарфарскую обезьянку и несколько ярких птичек в клетках. Затем принялись кушать, заиграли музыканты расположившиеся на балконе над входом в залу. К Риго подбежал помощник виночерпия, сообщил, что слуг и стражу так же угостили вином, как и приказано. Надо было подождать еще хотя бы половину квадранса, должна быть гарантия того, что практический каждый человек в замке отведает необычного напитка. У пуантенца сердце сжалось, когда он заметил, что маг Алого Конклава рассматривает хрустальный кубок с остатками вина на свет — неужели заподозрил? Но выпить — выпил! Пора действовать! — Эссут эрт минпо, — нараспев произнес Риго, стараясь не перепутать звуки и их протяженность. Творить заклинание — это целое искусство! — Фигур данум арус! Граф Безьерский удивленно посмотрел на стоявшего но левую руку и чуть позади виночерпия, вдруг заговорившего на непонятном языке. На самом деле это было наречие атлантов, на котором читались очень многие заклятья. Спустя несколько мгновений гости начали засыпать — зрелище напоминало сцену из сказки про зачарованный замок: люди оседали, некоторые упали лицом на стол, другие повалились набок. Настоящее моровое поветрие! — В чем де… — начал было граф Безьер привстав с кресла, но Риго и здесь успел: щелкнули два кольца «стигийских кандалов»: вещи на Закате редкой, но очень полезной. Этим металлическим приспособлением можно было в одно движение приковать человека к дереву, стальному пруту или любому другому предмету толщиной с предплечье. Граф оказался прикованным к ручке кресла. Эмерт сорвался со свое места с воплем «Сидеть смирно!», метнулся к месьору Фуа и мигом скрутил его. Барон Гольфье вообще предпочел не шевелиться. Понял, чем это чревато. — Отец? — пролепетала Алиенор. — Что случилось? — Измена! — взревел граф, дернулся, но «стигийские кандалы» держали крепко, не вырвешься. — Стража, ко мне! — Тише, ваша милость, — сказал Риго, на всякий случай отходя на несколько шагов в сторону. Безьер вполне мог запустить в предателя-виночерпия ножом, одна-то рука свободна! — Вас никто не слышит. Все спят, включая гвардейцев. Прошу не винить в случившемся слуг, они не изменяли вашей милости… Тут Риго снова изменил внешность — показываться в своем настоящем облике было опасно, а потому новое заклинание личины придало пуантенцу образ сотника (впрочем, уже полутысячника…) Рагнара, командовавшего фортом Тусцелан. — Это колдовство ваша милость, — на всякий случай пояснил Риго. Граф пепелил его яростным взглядом. — Никто не причинит вам вреда, а гости скоро проснутся. Следующее заклинание: в узкую бойницу залы полетел крошечный огненный лепесток, на улице превратившийся в россыпь искр. Сигнал остальным. Как Риго не боялся, все прошло на редкость гладко. Каждый участвовавший в грандиозном налете на замок Безьер точно знал, что ему делать. Киммериец отлично представлял себе, как забурлил бы славный Шадизар, случись нечто похожее в этом прекрасном городе — например, ограбление дворца его светлости наместника короны! О таком событии говорили бы зим триста, если не половину тысячелетия! Лотос действовал безупречно: заснули все, за исключением пяти поварят и не пивших колдовского вина двух конюхов, одного десятника гвардии и одной служанки из покоев молодой графини. Их моментально нашли, связали и заперли в хлеву нижнего двора. Для молниеносного захвата крепости хватило тридцати пяти человек, разбитых Конаном на семерки. Вооружение было легким: самострелы, ножи и несколько коротких мечей-гладиев. В распахнутые ворота заехали несколько повозок, из первой выскочил Конан со своими «сыновьями» и резвым шагом направился в главную залу, где уже разворачивались весьма драматичные события. Граф Безьерский от бессилия и нанесенного смертельного оскорбления орал в голос, на чем свет стоит кляня негодяев, осмелившихся… осмелившихся… Он просто слов не мог найти, чтобы в точности охарактеризовать происшедшее! Зато от души прошелся по самим разбойникам, их предкам до сотого колена, привычкам, пристрастиям в непотребной любви, внешнему облику и прочих достоинствах и недостатках. Алиенор беззвучно плакала и ее было жаль больше всех: испортили девушке долгожданный праздник. Фуа, Рыжий Кочет, известный скверным правом и редкой даже среди дворян Полудня вспыльчивостью, только щерил зубы и шипел будто змея. Барон Гольфье предпочитал молчать, наблюдая за происходящим и запоминая в лицо каждого обидчика. Среди бодрствующих был и Фалькон — голиард решился на импровизацию: вскочил, кинулся к Алиенор, выкрикнув «Не трогайте ее!», но бездушный Эмерт споро приложил по затылку голиарда рукоятью кинжала — от греха подальше. Фалькон рухнул на пол как подкошенный, молодая графиня тонко разрыдалась. И тут состоялось явления главного героя. Высокий человек с двумя сопровождающими быстро прошел через залу. Остановились возле стола. Граф Безьер замолчал и выжидающе посмотрел на незваных гостей. — Биркарт Абсемский, к услугам вашей милости, — разнесся под сводами низкий бас. — Я искренне сожалею, что пришлось прервать торжество. Вы сможете продолжить веселиться приблизительно через половину колокола… Месьор Альгейс хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Тем временем Биркарт начал распоряжаться: — Обыщи мажордома, у него ключи должны быть от сокровищницы, — сказал разбойник одному из сыновей. Повернулся ко второму: — Позови остальных, пусть начнут собирать урожай… — Ты — барон Абсем? — рявкнул граф. — Я только что представился, нет нужды делать это вторично… Лицо его милости приобрело невиданный сине-зеленый оттенок, Риго испугался, что у него сердце не выдержит. Но Безьер был человеком крепким. В зале появились еще семеро проходимцев, как и у предводителя, лицо каждого было прикрыто шарфом или платком. После чего началось и вовсе невообразимое. — Не снимается! — вопил один из головорезов. — Отрезать вместе с пальцем? — Никакого ущерба благородным месьорам и дамам! — громыхнул в ответ Биркарт. — Если перстень нельзя снять, оставь! — Серьги с опалами брать? — осведомлялся другой. — Дешевка ведь! — Бери! С заснувших дворян снимали украшения, рыцарские цепи, кольца, броши с каменьями. Гербовую цепь с Безьера сорвал лично Биркарт. Посмотрел на перепуганную Алиенор. — Я пойду наперекор обычаю забирать все, — сказал барон Абсем. — Все-таки у вас день рождения… Оставьте ваши драгоценности себе. Рыжий Кочет лишь презрительно посмотрел на одного из «сыночков» и процедил через губу: — Клянусь, однажды я расплавлю это золото и волью его тебе в глотку. Ты должен знать, что слово Фуа высоко ценится… — Как будет угодно вашей милости, — шутовски раскланялся наследник Биркарта. — А сейчас дозвольте перстенечек… Забрали даже подарки — все, кроме зверюшек, потом возни с ними не оберешься! В это самое время жулики руководимые лично «ночным королем» опустошали сокровищницу: сундуки грузились на повозки. Вскоре стало ясно, что лошади такой груз не увезут, слишком много золота и серебра в слитках накопил граф Безьер! Пришлось плюнуть, и оставить часть добычи там, где лежала. — Время, — подсказал Конану Риго, заметив, как один из гостей пошевелился. — Надо успеть уехать из города, стражу на воротах тоже опоили… — Барон Абсем! — громко и звучно сказал граф Альгейс. — С этого момента я объявляю тебе и твоему роду кровную месть. Месть до седьмого колена, значит мои потомки будут охотиться и на твоих праправнуков! «Н-да, пощечина-то оглушительная, — про себя согласился с графом киммериец. — Врагу такого не пожелаешь! Ему ведь еще перед гостями объясняться! Воображаю, что начнется в городе этим же вечером! Главное, чтобы месьор Гиальберт со своим жульем не сплоховал, иначе головы полетят!» — За что вы, месьор, собираетесь мстить? — уже вслух сказал Биркарт, обращаясь к Безьеру. — За несколько десятков побрякушек с разноцветными камушками? За золото? Поднимите на одну зиму налоги втрое, и вы вернете себе все утерянное. В конце концов, никто не покусился на вашу честь, месьор. — Что ты знаешь о чести, скотина! — взревел Альгейс. — …равно и на честь вашей дочери, — Конан нарочно подливал масла в огонь. — Я ведь мог отдать приказ моим молодцами окончательно испортить ей праздник. Так, чтобы день совершеннолетия девицы, заодно превратился в день, когда дева становится женщиной. «Он с ума сошел, — обомлел Риго. — Это уже не просто оскорбление, это… Боги милостивые, за такое отвечают кровью и только кровью! Очень большой кровью!» Безьер стиснул зубы и промолчал. — Заканчиваем, — приказал Биркарт. — Времени и впрямь мало. Прощайте граф. Надеюсь, это была первая и последняя наша встреча… Нечто похожее сказал настоящий Биркарт Риго несколько седмиц назад. Видимо, это обычное прощание барона Абсема. … Шесть неприметных повозок прогрохотали по камням мостовой в сторону городских ворот, благополучно их миновали и направились в сторону гор. Стоявший возле одной из створок Рамалес из Зингары прошептал заклинание обязанное направить погоню по ложному следу, вздохнул и пошел домой. Его никто не видел: месьор Рамалес успешно отводил глаза прохожим, не подозревавшим, какая катастрофа произошла в замке их любимого повелителя. В гостевой комнате на втором этаже «Лавки магический принадлежностей» Рамалеса уже ждали Конан, Риго и Эмерт на свой страх и риск решившие переждать грядущую бурю в городе. Буря грянула чудовищная. Земли Пуантена никогда ничего подобного не видели, за исключением, пожалуй, сражений хайборийцев с Империей Кхарии тысячу двести зим назад… Бледный и вздрагивающий от любого резкого звука Фалькон пришел в убежище друзей только к вечеру следующего дня, доложиться. Первая же новость потрясла всех до глубины души: — Я женюсь, — всхлипнул бывший голиард. — Граф и Алиенор не забыли моего вчерашнего поступка и решили, что я настоящий рыцарь… Иштар Благороднейшая, что ж это делается! Я — монастырский подкидыш, балаганный фигляр и самозваный жрец стану наследником графа Безьерского! — Радоваться надо, а не страдать, — прагматичный киммериец потрепал Фалькона по плечу. — По-моему Алиенор тебе нравится, вы подружились… — Она целую ночь плакала на моем плече. Все-таки то, что вы сделали было очень жестоко. — Ради великой цели можно пойти на некоторые жертвы, — ханжески сказал Эмерт. — Извини, я тебя ударил. Так было нужно. — Понимаю… Вы хоть понимаете, что натворили? — Отлично понимаем, — кивнул варвар. — Надо полагать, Альгейс не стал выворачивать город наизнанку, рванул по ложному следу? В гости к Рамалесу прошлой ночью кое-кто заходил. Тайная служба. Все-таки месьор Рамалес единственный маг в Безьере, мог что-то знать… Наша комната находилась под магической завесой, вход не могли увидеть. Надеюсь, обошлось без облав в предместьях? Увы, не обошлось. Взбешенный граф Альгейс не только отправил погоню по следам Биркарта, по и вполне здраво рассудил, что разбойник мог воспользоваться услугами никчемных людишек с городского дна. Конан не зря принял все возможные меры предосторожности — люди принимавшие непосредственное участив налете на замок укрылись в горах, прочие мало что знали. Да, приезжал некий незнакомец, высокий, бородатый, много расспрашивал. Вот и все. На дорогах творилось невообразимое. Обыскивали всех, задерживали каждую подозрительную повозку и ее владельцев, конные отряды рыскали по округе. Все до единого дворяне поддержали графа: кровная месть до седьмого колена! Рыжий Кочет отправил гонца в свои владения, за подкреплениями — он всегда был человеком дела. Гости категорически отказались разъезжаться: сочувствовали Альгейсу и Алиенор. Было решено продолжить праздник несмотря на печальные обстоятельства, тем более, что граф внезапно решил выдать дочь замуж за гостя из Бритунии, оказавшегося (подумать только!) родичем короля Сигиберта! Конечно, многим было жаль своих фамильных ценностей, некоторые из которых были не менее древними чем сам Пуантен, но… Составив один план, Конан сразу придумывал другой. Его главной задачей была поимка Биркарта и поиск его золота, а вовсе не казна графа Безьерского и ценности его друзей. Герцог Просперо и Кертис, узнав об этой авантюре, не раздумывая навесят сотнику Конану Канах на шею мельничный жернов и утопят в Черной реке — ведь пострадавшие были подданными Гайарда! Сокровища придется вернуть. Все, за исключением оговоренной с месьором Гиальбертом пятидесятой части из казны графа. Невелика потеря для его милости. Гербовые цепи, фамильные перстни и подарки Алиенор будут возвращены — киммериец не зря искал подходящую пещерку, где Биркарт «припрячет награбленное, пока шум не уляжется». Гиальберт и его приближенные не возмущались: никто не хотел рассердить Амру-льва, доказавшего, что он не только удачливый пират, но и может претендовать на титул «короля королей» среди «ночных цирюльников» королевств Заката. Посему на третий день после известного происшествия конный разъезд графской гвардии наткнулся в горах па странствующего митрианского монаха который вроде бы видел недавно полдесятка повозок направлявшихся во-он в ту сторону. Монаха изображал Риго, применяя свои способности в убеждении. И, о счастье, тайное убежище Биркарта было найдено! Пропала только часть похищенного золота и перстень с сапфиром, принадлежавший графине Коменж. Когда варвар услышал про перстень, Гиальберту пришлось вынести нелегкий и напряженный разговор с Амрой-львом. Кольцо нашлось у одного из безьерских жуликов, который и стал единственной жертвой последних дней. Киммериец не без оснований счел, что перстень украли у него, тем самым нарушив договор «цирюльников», который следовало блюсти свято. Незадачливый ворюга канул в глубины реки Арье и более не всплыл — его убил лично «ночной король». В назидание остальным — у своих воровать нельзя! — Теперь нам следует не искать Биркарта, а оберегать его от графа Безьера и Рыжего Кочета, — сказал Конан остальным, когда буря начал успокаиваться. Жили по-прежнему у Рамалеса, что было в радость самому хозяину и Риго: эти двое могли рассуждать о магии дни напролет. — Кровная месть — штука страшная. Не сомневаюсь, Биркарт уже ринулся в Безьер сверкая пятками, весть о его выходке разнеслась мгновенно по всему Пуантену! Репутация барона рухнула навсегда, он обязан найти обидчиков, а поиски придется начинать именно отсюда! С сегодняшнего дня мы обязаны знать о всех приезжих, следить за каждым постоялым двором в городе и. предместьях! Риго и месьор Рамалес должны замечать любые магические всплески — Биркарт и впрямь может оказаться колдуном! За дело, месьоры! — Ты бы еще добавил непременное: «отрабатывайте серебро герцога», — усмехнулся Риго. — Биркарт должен взять след, а трудность как раз в том, что следов мы не оставили. — Будут следы, — уверенно сказал варвар. — Сам займусь. Надеюсь, никто не против? Миновала весьма напряженная седмица. Разъяренные гвардейцы и городская стража (им досталось от графа больше всего, пускай и незаслуженно) загнали безьерских «ночных цирюльников» в глубокое подполье — Гиальберт пожаловался Конану, что совершенно лишился дохода, теперь даже кошелек на рынке не срежешь, стазу поймают! Варвар па это ответил, что довольно скоро ретивость стражи поуменьшится, долго это продолжаться не может. Страсти улягутся, и жизнь вновь станет тихой, размеренной и привычной. «Ночной король» ушел расстроенным, ему оставалось надеяться лишь на долю от сокровищ Биркарта. Тайная служба, что интересно, совершенно не следила за приезжими — все думали, что злодей Биркарт предпочел унести ноги как можно дальше и теперь никогда не появится в окрестностях Безьера, не смотря даже на то, что его временный тайник был раскрыт и добыча оказалась значительно меньше, чем ожидалось! Незаменимый Юк вместе с другими мальчишками трижды в день приносил новости: кто прибыл в город, как выглядит, на каком постоялом дворе разместился. Конана интересовали все до единого гости Безьера — барон Абсем был человеком опытным, и мог принять какой угодно облик: хоть шемита, хоть митрианского жреца. На восьмой день Юк сообщил, что через Речные ворота, откуда начиналась дорога на Толозу, в город въехал некий молодой человек. Одет как чужестранец: шаровары, плащ со странной вышивкой, усы висят вниз. Шапка меховая, на эдакой-то жарище! Вооружен «кривым мечом». Судя по описанию — самый настоящий кофиец, в королевстве Страбонуса принято носить сабли и широкие штаны… — Пойду проверю, — сказал Эмерт. — Подданный Кофа в Пуантене — это подозрительно. — Ровным счетом ничего подозрительного, — ответил варвар. Через Безьер проходит дорога с Восхода на Зингару, кого только на ней не встретишь. Сходим вместе, надоело сидеть в четырех стенах! Конан загодя побрился и оделся в дворянское, теперь он вновь был Арсом из Линна, вассалом герцога Шамарского. Нельзя давать страже повод для любых подозрений. Остановился кофиец на скромном постоялом дворе «Корень чертополоха» на окраине города. Обычно здесь жили не самые богатые купцы или путешественники, которым «Два Леопарда» и подобные им дорогие заведения были не но карману. Конан с Эмертом сделали вид, будто зашли перекусить — заказали баранину с рисом, овощи и вино, после чего заняли позицию за боковым столом, откуда просматривались вся обеденная зала, выход на улицу и лестница ведущая на второй этаж. Ждать пришлось больше половины колокола — киммериец потребовал принести второй кувшин с вином и собрался было предложить Эмерту сыграть в кости, но туг объявился странный гость. Юк не ошибся: этот человек действительно одевался как самый настоящий кофиец. Выглядит молодо, зим наверное двадцать или двадцать два. Незнакомец уселся за стол и громко оповестил прислугу, что хочет поесть и выпить. Варвар ухмыльнулся: есть! Он такой же кофиец, как Конан — подданный Вендии! Пытается говорить с надлежащим акцентом, однако настоящий уроженец Кофа должен шепелявить, это Конан знал очень хорошо, все-таки прожил в Хоршемише больше полугода. Были и другие несуразности: в Кофе дворяне не носят длинные волосы, всегда остригают их скобкой. Сабля не кофийская, а туранская, эфес другой… — У нас игра в переодевания получается лучше, — удовлетворенно кивнул Эмерт, выслушав тихие объяснения киммерийца. — Впрочем, у этого человека может быть много поводов скрывался под чужой личиной. — Это мы проверим. Доставай кости, начнем играть, вдруг его заинтересует? Будет повод для разговора… Кофиец вначале просто наблюдал за игроками (Конан с Эмертом шумели и поднимали ставки), затем все-таки подошел, прихватив с собой кувшин с вином. Представился Валериусом из Хоршемиша (ну конечно, откуда же еще!), сказал, что втроем играть в кости гораздо интереснее. Конан, понятно, не возражал. Вначале просто играли. Варвар, памятуя шадизарскую науку, даже немного жульничал, но отнюдь не в свою пользу — позволял гостю выигрывать. Выяснилось, что месьор Валериус едет но своим делам в Кордаву, хотя ему было бы значительно проще добраться из Хоршемиша через Вагаран до Асгалуна, а оттуда плыть морем. Или, что было бы значительно быстрее, спуститься по Красной реке и Хороту до Мессантии — там до столицы Зингары рукой подать. Конан предпочел говорить правду, вернее полуправду — он вместе с месьором Эмертом приехал в Пуантен из воюющей с пиктами Боссонии купить оружие и фураж, которые затем переправят в Велитриум на галерах по Громовой. Задержались здесь больше, чем на две седмицы, скоро пора возвращаться. Начались расспросы: как там на Черной реке, кто из дворян сопровождает Троцеро, как идет война? Киммериец отвечал и рассказывал байки следопытов, придраться было невозможно, поскольку Конан знал обстановку в Боссонии куда лучше многих тысячников аквилонского войска. — Вы давно в Безьере? — осведомился Валериус. — Приехали незадолго до… — Конан заговорщицки понизил голос и склонился над столом. — До происшествия в замке его милости графа. Жуткое дело, никогда бы не подумал, что такое могло бы случиться! Кофиец очень заинтересовался — что такое стряслось? Пришлось объяснять, дополняя рассказ невероятными слухами, ходившими по городу. Если Валериус решит проверить слова Конана, нечто похожее расскажут в любом городском кабаке. — И что же, никого не нашли? — чересчур настойчиво допытывался кофиец, неожиданно позабыв об акценте. Конан решил, что обращать на это внимания не стоит. — Банда злодеев в тридцать человек, или даже больше, ограбила графа Безьера, причем использовала при этом магию, и ничего? — Если бы нашли, Биркарта с его подручными четвертовали на главной площади при большом стечении народа, — разумно сказал Ко- — И обставили бы церемонию самым пышным образом! Все-таки барон Абсем смертельно оскорбил его милость и всех дворян Пуантена! — Слухи об этом разбойнике дошли и до Кофа, — Валериус, выслушав Конана помрачнел. — Люди говорят, будто он никогда не привлекает к своим авантюрам посторонних людей… Только Биркарт и двое сыновей. — Видать, решил изменить привычкам, — развел руками киммериец. — Думается мне, это было самое крупное и дерзкое ограбление в истории Аквилонии, а то и всего Заката! — Не может быть, чтобы никто ничего не знал, — продолжал настаивать на своем кофиец. — Неужели граф Безьер не схватил местных жуликов и воров? Я бы на его месте запытал их до смерти, но своего добился! — Обычное ворье не способно на такое грандиозное предприятие, — покачал головой Конан. — Это Биркарт и никто другой, голову на отсечение даю! Наверное посчитал, что славы грабителя с больших и малых дорог ему мало. Никто другой не решился бы на… На подобное! Разве что Амра-лев, знаменитый корсар, но я слышал, будто он давно погиб… Ты надолго останешься в Безьере или завтра поедешь дальше, в Кордаву? — Дня на три, дам лошади отдохнуть и сам переведу дыхание после долгого пути… — задумчиво сказал Валериус. — Вы, месьоры, живете здесь, в «Корне чертополоха»? — Нет, — отказался Конан. — У друга, в его собственном доме. Это почти в центре города. Зашли сюда перекусить, и, как видишь, задержались. Понимаю, чужеземцу нелегко в другой стране и кроме нас у тебя нет знакомых в городе, так что если станет скучно, заходи в гости. Улица Белой розы, пятый дом по правую руку, принадлежит Рамалесу из Карташены. — Тогда до встречи, месьоры. Непременно загляну. — Так, бегом домой, — сказал варвар, когда они с Эмертом вышли из таверны. — Вывеску лавки придется на время снять, здание ничем не должно отличаться от жилищ простых обывателей. Увидев, что мы гостим у мага, Валериус обязательно заподозрит неладное! — Не следует этого делать, — возразил Эмерт. — Достаточно спросить у соседей, где находится дом месьора Рамалеса, они сразу начнут объяснять про лавку магических принадлежностей. Куда проще слово «магических» закрасить и написать «алхимических». Смысл меняется радикально — магия и алхимия хоть и родственны, но все-таки очень серьезно различаются! — Отлично, займитесь этим вдвоем с Риго, прямо сейчас. Я загляну в гости к его ночному 'величеству, пусть готовится. Нет сомнений, этот Валериус — один из сыновей Биркарта. Или, что гораздо хуже, нанятый бароном Абсемом наемный убийца, которому поручено разобраться с гнусными оскорбителями его баронской милости… Хотя на наемного убийцу Валериус не похож, тот действовал бы проще, без столь дурацкого маскарада. А если сын Биркарта в городе, значит и сам старый разбойник неподалеку! Из проулка за стеной «Корня Чертополоха» вынырнул Юк и сразу получил строжайший приказ: следить за чужестранцем, но делать это очень аккуратно и незаметно. Докладывать куда ходил, что делал, с кем разговаривал. Удастся подслушать — еще лучше! — Подготовку к большой охоте мы провели идеально, — сказал варвар Эмерту. — Теперь дело за малым: бескровно и тихо взять Биркарта, найти его сокровища и передать их Просперо вместе с самим бароном Абсемом. Пускай герцог решает, что с ним делать. — Чего тут решать-то? — хмыкнул боссонский лучник. — Герцог или выдаст его графу Альгейсу, или отправит в подземелья замка Гайарда до конца жизни. Я бы выбрал второе. — Биркарт не должен отвечать за то, что сделали мы, — убежденно сказал Конан. — Я полагаю себя честным человеком и не собираюсь отправлять Абсема прямиком в лапы графа Безь-ерского… Как освободить его от обвинений и самим не пострадать — придумаем. После выполнения приказа Просперо, разумеется. — …еще у него на шее амулет, скорее всего магия Алого Пламени Равновесия, — сказал Риго. — Сильный амулет, не исключено что боевой. От обычных охранных амулетов так магией не шибает, я его чувствовал шагов за сто. Дело было на следующий день после первой встречи с Валериусом — пуантенца и месьора Рамалеса отправили в «Корень Чертополоха» поутру, незаметно взглянуть на подозрительного типа и сделать свои выводы. Мнения обоих магов сошлись: колдовскими способностями кофиец не обладал, зато носил с собой самое меньшее три «спящих» амулета, два слабеньких, и один довольно мощный. Конан окончательно уверился в том, что Валериус — один из сыновей Биркарта Абсемского. Подобные амулеты стоили очень дорого, купить их мог только богатый человек (а Валериус внешне не производил впечатления богача), да и мало кто в Хайбории пользуется волшебными предметами, большинство людей магии не доверяет и ее побаивается… Но больше всего варвара удивило подоспевшее к полудню сообщение Юка. Нанятые Конаном ребята видели Валериуса одновременно в двух разных местах. Валериус первый, в обычном кофийском наряде бездеятельно бродил по городскому базару, приценивался, торговался но ничего не покупал. Валериус второй, одетый как обыкновенный горожанин из числа мастеровых, отирался в предместьях, неподалеку от «Пестрой перепелицы». — Юк, ты ничего не путаешь? — озадаченно спросил Конан. — Что значит «два одинаковых человека»? — Совсем одинаковые, господин Амра! — не сомневаясь ответил парнишка. — Я не вру! Лица похожи как две монеты! Только у одного волосы распущенные, а у другого схвачены в хвостик переплетенный серебряной нитью. Ремесленника встретил случайно один из моих парней следивших за кофийцем поутру, дал знать. — Фантом? — предположил Эмерт. — Некоторые колдуны умеют создавать собственный бестелесный образ… — По-моему все гораздо проще, — подумав, сказал Конан. — Сыновья Биркарта могут оказаться близнецами. Неосторожно работают! Но кто кроме глазастых уличных мальчишек разглядит, что два человека находящиеся в разных концах города окажутся… гм… похожи как родные братья? Юк? — Чего, господин Амра? — Хватит называть меня «господином», можно просто Амра. С обоих глаз не спускать! Если увидите, что они встречались с высоким человеком с черной бородой и разговаривающим басом — немедленно сообщайте. Этот человек должен вести себя как благородный, хотя кто его знает, бестию… Юк умчался. Риго хмурился, Эмерт оставался невозмутим, месьор Рамалес старался не показывать виду, что волнуется: как истинный зингарец он обожал интриги и авантюры, понаблюдать за которыми (а особенно поучаствовать!) в прежние времена в Безьере было почти невозможно. Рамалес помогал варвару не только ради денег — острые ощущения ценятся дороже золота! Домоправительница, домна Аэлис, подозрительных гостей открыто не одобряла, но помалкивала — побаивалась колдуна-хозяина. Поэтому когда в дверь постучали молоточком, старуха вздохнула и пошла открывать. Валериус откликнулся на приглашение и решил навестить мимолетных друзей, у которых намедни выиграл девять монет серебром. Рамалес остался в лавке, Риго приказали сидеть наверху, встретили Валериуса Конан с Эмертом: Разместились в комнате, выводящей окнами на улицу, Алис принесла вино, мясо и лепешки. — Ваш друг — алхимик? — поинтересовался Валериус. — Любопытно. — Почему? — вздернул бровь Конан. — Весьма полезное ремесло, уважаемое и древнее. — Безусловно, — согласился кофиец. — Месьоры, вчера вы сказали, будто являетесь единственными моими знакомцами в Безьере и были совершенно правы. Поэтому я воспользовался приглашением и пришел серьезно поговорить. — О чем же? — По-моему, вы не те, за кого себя выдаете. Во-первых, дворянина никогда не отправят закупать фураж, даже при самой острой необходимости. Кроме того, почему это надо делать в Пуантене, а не в Боссонии или Тауране? Во-вторых, вы действительно были на Черной реке, некоторые подробности тамошней жизни знают только люди участвовавшие в войне с пиктами. Здесь нет никаких сомнений. В-третьих, ты, месьор Арс из Линна, никак не походишь на шамарца. Гандер или темриец, это значительно ближе к истине. Имя, кстати, тоже не настоящее. — Согласен, — кивнул варвар. — Но и ты родился явно не в Хоршемише. Когда в следующий раз надумаешь изображать подданного Кофа обрежь волосы и купи не туранскую, а кофийскую саблю. Кроме того, прислеживай за выговором. — Можно одно предположение? — спросил Валериус. — Я полагаю, что вы трудитесь или в Латеране, тайной службе короля, или вас нанял граф Безьерский. — Дальше? — спокойно произнес Конан. — Вы хотите изловить Биркарта из Абсема, напавшего на замок его милости? Это единственный вывод, который я могу сделать. Безьер — маленький и тихий городок, в котором никогда и ничего не происходит. А я вдруг якобы случайно встречаю двоих людей которые интересуются приезжими — ваши вчерашние любознательные взгляды я сразу заметил, — потом выясняется, что за мной следят какие-то оборванцы… Это наводит на размышления о том, кто таковы новые знакомые. — Можно предположить и другое: мы грабители, которые ищут обеспеченных путешественников и наметили тебя жертвой. А работаем на здешнего «ночного короля». — Гиальберт никогда не стал бы вовлекать в свои дела чужеземцев, пуантенская традиция, — уверенно сказал Валериус. — Не смотрите на меня с таким удивлением. Я знаю, кто командует безьерскими «ночными цирюльниками». Вы действуете сами по себе. Нет? — Ты прав, сами по себе, — согласился киммериец. — Имя нашего покровителя я, уж извини, открывать не вправе, но мы трудимся в его интересах. Это очень значительная персона, один из самых знатных дворян королевства. — Снова не врешь, — наклонил голову Валериус. — Раскрою маленький секрет. Я владею полезнейшим магическим амулетом, позволяющим отличить правду от лжи. Всегда. При любом разговоре, если, конечно, амулету не противодействует более сильный или заклинание. Вчера, когда вы рассказывали о своей непререкаемой уверенности в том, что графа Безьера и его гостей ограбил именно Биркарт их Абсема, амулет подал знак: это ложь. Следовательно, вы знаете, кто осмелился совершить этот… гм… поступок. — Будет правильнее сказать: мы точно знаем, что это не Биркарт, — Конан про себя выругался. Эх, знать бы раньше про амулет! Теперь придется быть втройне осторожным и строить ответы на вопросы так, чтобы безмозглый сгусток магии заключенный в серебряную оболочку не почувствовал вранья! По счастью за время вчерашней беседы Валериус не спрашивал об этом деле напрямик… А применив магию и затем обнаружив слежку сделал совершенно неправильные выводы! Не будем его разубеждать. — Выкладывай, кто ты и зачем пришел, — произнес варвар. — Мне нужна голова человека выдававшего себя за барона Абсема, — твердо сказал Валериус. — Кто я? Вообще-то я могу и солгать, мы ведь изначально находимся в неравных условиях: у меня есть амулет, а вы таким же не владеете. Однако, я дворянин, и желаю чтобы мы доверяли друг другу. Поэтому… Валериус вынул из-за пазухи цепочку с серебряной побрякушкой в виде глаза, заключенного в треугольник: магический символ истины. Положил на стол. Копан заметил, что на шее гостя висит еще один талисман — фигурка тигра. — Возьмите амулет и проверьте его действие, — сказал Валериус. — Задайте мне несколько простейших вопросов, если я буду говорить неправду, почувствуете как руку покалывает. — Давай попробуем, — согласился Конан и положил треугольник себе на ладонь. — Мы находимся в Безьере или Тарантии. — В Безьере. Амулет остался холодными и неподвижным. — Кто сейчас король в Аквилонии, Вилер или Нумедидес? — Вилер, — небрежно ответил Валериус. Из серебряного треугольника тотчас выскочила крошечная искорка и уколола варвара в палец. — Не поспоришь, вещица нужная, — хмыкнул киммериец, бросив амулет обратно па стол. — Ладно, оставим магию и поговорим начистоту. Условие таково: если не можешь ответить честно, скажи, что отвечать на вопрос не собираешься. Согласен? — Согласен, — кивнул Валериус. — То, что вы действительно исполняете распоряжения некоей высокой и очень знатной особы я уже выяснил. Не хотите раскрывать ее имя — ничего страшного. Но означенная особа может быть и самим королем. Вы из тайной службы? — Верно, — абсолютно честно ответил Конан. Как-никак под приказом Просперо стояла еще и подпись графа Кертиса, служившего в Латеране. — Вернее, Латерана крайне заинтересована в этом деле, тайная служба в числе нанимателей. Теперь моя очередь: ты сын барона Биркарта Абсемского? Валериус опешил — не ожидал такого вопроса. Помолчал, и бросил сквозь зубы. — Да. Меня действительно зовут Валериус, младший барон Абсем. Именно младший, брат родился на пять терций раньше меня. Кто напал на замок Безьер? — Пока не скажу, — покачал головой Конан, но быстро изменил свое решение. — Хотя, какая теперь разница… Его зовут Амра-лев. Хочешь, проверь мои слова амулетом. Амра-лев. Бывший корсар зингарской короны, предводитель пиратов Барахас и так далее. Семь смертных приговоров, три в Стигии, два в Аргосе, еще по одному в Асгалуне и Эруке. Сам того не желая Валериус коснулся серебряного треугольника и понял: это чистейшая правда. Отдернул руку, вспомнив, что но его собственному решению разговор строился на доверии. Потом отодвинул амулет подальше. — Что ты о нем знаешь? — Сейчас мой вопрос: зачем вам жизнь Амры? Это очень опасный человек. — Он оскорбил наш род. Назвался именем отца и совершил гнусное преступление, на которое мы никогда бы не пошли. Конан с Эмертом переглянулись. Стрела попала в яблочко! Как предсказуемы люди с благородной кровью! — Вы поможете мне его найти? — Амрой-львом интересуются и другие, — не покривил душой варвар. — В Асгалуне за его голову дают пять мер золота, а это очень большие деньги. — Значит, вы всего лишь наемники, если заговорили о золоте, позабыв о приказе «высокой особы»? — улыбнулся Валериус. — Безусловно, наемники. Но очень удачливые и благоразумные. Иногда выгоднее получить золото, а в другом случае — расположение какого-нибудь короля или герцога. Человека которого мы ищем (Конан нарочно не упомянул имени, вдруг амулет может давать сигналы хозяину на расстоянии!) следует захватить живым. Если он погибнет, наниматель будет крайне разочарован. — Хорошо-о… — протянул Валериус. — Что ваш наниматель хочет сделать с добычей? Ему ведь нужен пленник, а не труп, если я ничего не путаю! — Нанимателю нужны сокровища этого пленника, — Конан играл в словесные кошки-мышки с огромным удовольствием. Старые приятели в Шадизаре разрыдались бы от умиления! — Предполагается, что он владеет колоссальными богатствами. — Если Амра-лев проворачивал подобные же авантюры и в других королевствах, то я не удивлен его смертными приговорами и слухами о несметных богатствах, — задумчиво сказал Валериус. — Допустим, после разговора с вашим господином Амра останется жив. Разве он выйдет на свободу? — Что делать с пленником решит наниматель, — ответствовал Конан опять не упомянув имени «пленника». — Полагаю, ему предстоит длительное заключение, но не смерть. Господин милостив и благороден, — Очень интересно, очень… — Валериус потер ладони. — Ты сказал, что являешься удачливым и разумным наемником, а таких не перекупишь даже за очень большие деньги. Или все-таки заключишь новый договор? Предлагаю вдвое против прежнего, какой бы ни была сумма. — Это исключено. — Так я и думал. Поступим так: выполнишь соглашение с «высокой особой» и поработаешь на меня и моего отца. Достанешь Амру хоть из-под земли! Перед встречей с Биркартом Амра должен быть живым и здоровым, по крайней мере в ясном сознании. Половину денег мы заплатим вперед. — Надо подумать, — пожал плечами киммериец. — Не в наших правилах браться за другое дело, не закончив первого. Зайди вечером. Хотя нет… Все, что я услышал от тебя сейчас, я хочу услышать лично от Биркарта. Назначьте встречу в любом удобном для вас месте, я приеду один. За такую работу мы просим… Эмерт? — Тысячу офирских золотых денариев, — невозмутимо сказал лучник. Это были огромные деньги, монеты Офира считались самыми дорогими на Закате, а содержание золота к примесям в них было девяносто девять к одному. Валериус присвистнул. Подумал. Ответил: — Вы, месьоры, не мелочитесь… Хорошо, я устрою встречу с отцом. Вы должны понимать, что из-за Амры, чтоб его Сет зажрал, на нас сейчас охотится весь Пуантен и меры предосторожности будут самые серьезные. Основания доверять вам полностью у меня нет. Откуда мне известно, вдруг вы этим же вечером отправитесь к графу Безьерскому, который даст за наши головы пятикратно больше! — Я и не рассчитывал на такое доверие, — улыбнулся Конан. — Однако я тоже дорожу репутацией и не собираюсь отпугивать возможного нанимателя неосторожными действиями. Безьер заплатит мне деньги всего однажды и отправит вас на плаху, а в будущем я могу пригодится месьору Биркарту неоднократно… Когда тебя ждать? — Вечером. — Валериус поднялся, забрал амулет и шагнул к двери. — Хорошо, договорились. Да, й не забудь передать брату, чтобы он поменьше разгуливал по городу прикидываясь ремесленником. Если мы заметили двух близнецов, это могут сделать и другие. Сын знаменитого разбойника запнулся на полушаге. Заинтересованно взглянул на варвара. — Забыл спросить, как вы узнали кто я такой и откуда знаете о брате? — Боги милостивые, это же проще, чем игра в четыре шарика! — фыркнул киммериец. — Сам подумай! Ваша разудалая троица, узнав о событиях в Безьере, немедленно бросилась искать Амру-льва чтобы отомстить. Так? Появление Биркарта в городе было вполне ожидаемо, оставалось приглядывать за всеми необычными приезжими! — Значит, ты нарочно искал нас? Зачем? — Затем, что вы можете помочь изловить человека, который так интересует нанявшего меня… э… дворянина. Вы тоже удачливы. — Не врешь, — повторил Валериус, покрутив в пальцах амулет. — Ждите меня ближе к закату. Выход сам найду, провожать не нужно. Спустя несколько мгновений хлопнула дверь, ведущая на улицу. — Ф-фу… — Конан схватил чашу с вином и залпом выпил. — Видишь, Эмерт, к чему приводит излишняя самоуверенность? Валериус слишком понадеялся на магию амулета! Я ведь сказал чистейшую правду: младший Абсем вместе с братом могут очень даже помочь в поимке их знаменитого папаши! — Если они начнут трясти ворье и «ночного короля», кто-нибудь обязательно проболтается, — хмуро проворчал боссонец. — О чем проболтается? О том, что в городе побывал Амра-лев? Это нам только на руку! А вот Юку и его мальчишкам придется на время спрятаться, они знают больше, чем нужно. Как только Юк объявится, заплати ему и прикажи исчезнуть на три-четыре дня. — Ты ведь совсем недавно не хотел ему платить? — Жадность — величайший человеческий порок, — наставительно сказал Конан. — Я вот никогда не был жадным, а потому до сих пор жив. Заплати, от нас не убудет… Ближе к наступлению ночи, к великому удивлению Риго, Эмерта и месьора Рамалеса, киммериец уехал. Уехал не один, а вместе с Валериусом, что было весьма опасно — семейство Абсем не зря славилось хитростью и изворотливостью. Если они каким-то образом узнали, что варвар и есть Амра-лев, Конан рисковал головой. Будь ты хоть самым великим героем наподобие Сигиберта Завоевателя, это не спасет от арбалетного болта прилетевшего из темноты! К вечеру второго дня всеми овладело нешуточное беспокойство: киммериец не появлялся, вестей от него не было. Риго проклинал себя за то, что не пометил варвара «заклятием следа», позволявшим отыскать человека даже в том случае, если некие волшебные силы перенесли его на другой край материка! Эмерт наоборот, был уверен что с Конаном ничего плохого не случится — человек сумевший проникнуть в гробницы стигийского Кеми и вернуться оттуда живым не станет жертвой каких-то разбойников, пускай и весьма известных! Правоту Эмерта подтвердил сам киммериец, уставший, но очень довольный — он спрыгнул с седла перед домом месьора Рамалеса, сам завел лошадь в конюшню, препоручив ее заботам старой Аэлис и чуть не бегом поднялся на второй этаж. Боссонец дремал, Риго читал взятую из коллекции Рамалеса магическую книгу и выписывал на лист пергамента заинтересовавшие его заклинания. — Как дела? — варвар шумно ввалился в комнатку. — Пока никаких вопросов! Риго, собирай вещи, даю тебе один колокол. — В чем дело? — не понял пуантенец. — Сказал же: никаких вопросов! Дай перо и чистый пергамент, надо написать короткое письмо в Велитриум. Ты отправляешься туда сегодня же, до ночи успеешь проехать пять-шесть лиг… — А вы? — Еще один вопрос — стукну чем-нибудь тяжелым! Марш вниз, поешь и собирайся! Одна нога там, другая тоже там! Бегом! Риго вздохнул, отложил книгу и сгинул за порогом. — Может быть мне объяснишь? — буркнул Эмерт. — Чего тут объяснять? — Конан бросил на пол тяжеленную кожаную суму. — Посмотри, чем разжился. Лучник лениво отстегнул замочки. Сума была полна кожаных мешочков с ремешками, перехватывающими горловины. Эмерт взял один кошель, открыл и вынул на свет крупную монету густо-желтого золота. На одной стороне монеты была отчеканена «офирская корона», на другой — воин сжимающий в одной руке меч, в другой кошелек. Нелепый герб офирских торгашей — Полтысячи королевских денариев Ианты, — пояснил Конан. — Едва спину не сломал, тяжелые как валуны… Можно купить если не половину Безьера, то четверть точно. — Взял задаток за свою голову? — Эмерт улыбнулся, что с ним бывало редко. — Нет, дружище, отнюдь не за голову! Договор звучит так: я обязан доставить Амру-льва к месьору Биркарту в целости и сохранности. Или наоборот, привести Биркарта к Амре — лишь бы последний был жив и здоров на голову, чтобы понять, кто именно пришел его зарезать. Барон с сыночками очень боятся, что «наниматель» запытает меня до умопомешательства, пытаясь узнать где Конан Канах спрятал свои сокровища… — И где ты их спрятал? — Невелика тайна. Часть на Барахас, еще во времена Белит схоронил. Часть в скалах на побережье Куша, еще немного в Шеме. Потом расскажу… Зато пышущий жаром от благородного негодования Биркарт совсем позабыл об осторожности и приоткрыл завесу, скрывающую его сокровищницу. Все-таки он человек с выдумкой, я бы никогда не догадался так сделать! — Так где же? — Пока это неважно! У нас есть другие дела, включая поимку зловредного Амры! — Опять темнишь, — тяжко вздохнул Эмерт. — Зачем ты отправляешь Риго в Боссонию? Да еще и в одиночестве? — Он не маленький мальчик, доберется! Не мешай пока, письмо напишу… В дорогу Риго снарядили добротно: месьор Рамалес отдал ему одну из своих лошадей в качестве заводной, ворчливая домна Аэлис напихала в седельные сумки свежих пирогов с рыбой и мясом и три фляги, две с вином, одна с родниковой водой. Алхимик подарил напоследок список с редкого трактата Гунтрамна из Тарантии и «Алое Пламя Равновесия, магия земли, воды, воздуха и огня». Выразил надежду, что месьор Риго обязательно заглянет в гости, когда война закончится победой войска его светлости Троцеро. — Подорожные в полном порядке, дворянская грамота в наличии, — быстро говорил варвар пуантенцу. — Тебя никто не вправе остановить или задержать, если, конечно, снова не нарвешься на каких-нибудь разбойников. В Велитриуме тебе необходимо быть самое позднее через две седмицы, поэтому никаких конных переходов. Отправляйся прежним путем до Вегельина, ищи подходящее судно, а если не будет купеческой галеры, найми речной карак. Вот деньги, офирского золота хватит, чтобы не только нанять, но и купить корабль. Все равно постарайся не транжирить… — Что делать в Велитриуме? — осведомился Риго. — Для начала передашь Просперо эту депешу, там все написано. Затем жди. Я очень постараюсь прислать весточку и сообщить, когда мы вернемся. Так или иначе это должно случится в течение седмицы после твоего появления в Велитриуме. Все понял? — Просто ждать? — Да, просто ждать, — нетерпеливо сказал Конан. — Если Кертис или Просперо попросят помочь — поможешь, если нет, тогда отдыхай и веселись в тамошних кабаках, золота у тебя предостаточно, а цены в Боссонии низкие… Остановись в «Синем ястребе», Ормеа тебя наверняка запомнила, устроит с удобствами. Очень прошу, по дороге не останавливайся и не задерживайся, время дорого! — Как скажешь… Риго выехал из Безьера через Закатные ворота и направился по тракту в ту сторону, где пылало багровое вечернее солнце. Пустил лошадь крупной рысью, заводная шла позади на длинном чембуре. Надо было дотемна успеть добраться до деревеньки Лимга, стоявшей на караванном пути. Не хотелось ночевать под открытым небом. Последний раз оглянувшись Риго увидел золотисто-розовые стены Безьера и три башни графского замка возвышавшегося над городом. Как-то там Фалькон поживает, вот интересно? Жаль, что не удалось попрощаться с голиардом-бароном! Ничего, рано или поздно судьба снова с ним сведет — Риго ничуть не удивился нахлынувшей волне магического предчувствия, это случалось частенько. До свидания Безьер, розовый город на реке Арье! Нас ждут унылые Боссонские болота, ставшие едва ли не родными… |
||
|