"Смерть на горячем ветру" - читать интересную книгу автора (Уорнер Дуглас)

Глава седьмая

Медленно и болезненно возвращалось сознание к Рэгу Картрайту. Болела голова, а спину будто жгло раскаленным железом. Что-то мягкое и теплое прижимало его тело к земле. Это могла быть Ви, но она была куда легче, чем это тело. Его рот и ноздри были забиты пылью. Вокруг было темно. Но он мог дышать, слышать и даже немного шевелить руками. Он осторожно попробовал изменить позу, но тут же отказался от этой мысли, почувствовав угрожающее шевеление камней вверху.

По мере того как сознание возвращалось, он стал соображать и понял, что может слышать, что происходит, и довольно хорошо. Послышался шум, а затем шорох. Рядом обвалилась кирпичная кладка, а вдалеке послышался еле различимый человеческий крик. Его щеки коснулся теплый ветер. По-видимому, где-то в этой могиле было отверстие. Рэг почувствовал запах бензина, газа, кирпичной пыли и, как ни странно, рыбы. Он воспрянул духом. Хоть он и был похоронен, но был все еще жив и мог дышать. Скоро должна прийти помощь. Она будет разнообразной: отряды спасателей, бульдозеры, другое оборудование, доктора, медсестры, санитарки, машины «скорой помощи», медикаменты, передвижные полевые госпитали и многое другое. Он весь погрузился в раздумья об этих обнадеживающих деталях, пока не вспомнил Ви. Ему стало стыдно. Он позабыл о Ви.

— Ви! — позвал он. — Ты меня слышишь, Ви? Ответа не было.

Должно быть, она умерла, подумал он. Бедная Ви! Он был невнимателен к ней.

Что-то шевельнулось у него на груди. Рэг встрепенулся. Ви была с ним. Она была такой тяжелой из-за обломков, лежавших на ней. Но она была еще жива. Он прислушался и скорее почувствовал, чем услышал: ее сердце слабо билось напротив его сердца.

Вдруг Картрайт сообразил, что если он мог слышать, то и его могли услышать. Он с трудом раскрыл рот и закричал:

— На помощь! На помощь! Мы здесь — нас двое, я и жена. Помогите!

Он долго кричал, но никто не отозвался. Его жена опять зашевелилась и застонала.

— Я здесь, Ви, — успокоил ее Картрайт. — Это я, Рэг. Он услышал слабый голос:

— О, Рэг!

— Все в порядке, любовь моя! — Он осторожно коснулся ее, забыв о том, что двигаться опасно. — У нас есть воздух, и нас могут услышать. Скоро появятся спасательные отряды.

— У меня болит спина, Рэг. Очень болит.

— На ней просто несколько кирпичей, дорогая, и все. У тебя останутся только синяки, все пройдет.

— Я очень слаба. У меня течет кровь?

— Ты будешь совершенно здорова! — заверил ее Рэг. — Здорова, как бык!

Ее тело опять обмякло. Она не ответила.

— Ви! Что с тобой, Ви? — спросил Рэг.

Тишина. Но сердце билось. Он ощупал, насколько это было возможно, ее и почувствовал что-то теплое и липкое на пальцах. Ви была ранена, и, возможно, тяжело. Ее нужно было срочно доставить в больницу. Но первая же попытка выбраться отсюда привела к такому угрожающему грохоту камней, что пришлось отступить.

Внезапно раздались тяжелые шаги. Они были на удивление близко. Одновременно послышались голоса: один принадлежал уроженцу Севера, говорившему с характерным акцентом и шепелявившему.

— Хорошо, ребята, — резко сказал он. — Посмотрите, что осталось в этих домах, кричите, стучите, шумите. Услышите ответ, зовите на помощь.

Второй голос, принадлежавший лондонцу, заметил:

— Не много осталось в живых под этими развалинами.

— Вперед! — приказал первый голос. Шаги разошлись в разные стороны.

— Помогите! На помощь! Тут нас двое в этой ловушке. Я и моя жена. Ради бога, помогите. Моя жена тяжело ранена. — И еще многое в том же духе кричал Рэг Картрайт.

Внезапно он услышал, как голос уроженца Севера пробормотал себе под нос:

— Как будто тут кто-то есть.

Картрайт сообразил, что снаружи слышно куда хуже, чем у него внутри.

— Помогите! Помогите! — закричал он еще сильнее. Услышав восклицание снаружи, он завопил: — Нас двое, я и жена. Моя жена тяжело ранена.

Послышались приближающиеся шаги. Раздался еще один голос.

— Сержант, пожалуйста! — задыхаясь, произнес Рэг. — Моя жена! Она под этим домом. Вытащите ее, сержант. Вы должны ее вытащить!

— Она жива, сэр? — спросил сержант.

— Не знаю… Надеюсь, да.

— Мы занимаемся живыми, сэр. Прошу прощения.

— Пожалуйста, сержант! Я уверен, что она жива. Она — это все, что у меня осталось. К тому же, я вам заплачу. Смотрите, вот деньги. Сто фунтов. Вытащите ее первой.

У Картрайта застучало в висках. Он открыл слипшиеся от волнения губы, чтобы опять закричать, но в рот ему попала кирпичная пыль. Он закашлялся.

— Хорошо, сэр, — сказал сержант. — Прекрасно. Где она примерно находится?

Шаги стали удаляться. Голос с северным акцентом позвал:

— Сюда, ребята. Женщина заживо замурована под этим магазином.

Усталость и переживания сломили Картрайта. Он потерял сознание.

* * *

Маргарет Рэйнхэм медленно приходила в себя в темноте. У нее болела голова. Она с трудом соображала.

Должна быть, я перепила шампанского. И почему так темно? Через окно должна сиять полная луна. Одеяла тяжелые, как листы железа. Становится все холоднее от них. Я их сниму. Гай ничего не заметит.

Гай! Она вспомнила и содрогнулась. Она лежала на полу танцевального зала, и на ней лежал человек. А его руки, лежавшие на ее глазах, его холодные руки и были причиной окружавшей ее темноты. Он был мертв, а Гай сбежал. Где он сейчас? Какое это имело значение? Живого или мертвого, она не хотела его больше видеть.

Она попробовала пошевелить руками и не смогла.

«Неужели я парализована? — подумала она. — Нет, это не паралич. Я чувствую свое тело; грудь и голени болят. А могу ли я двигать головой?»

Она пошевелила головой. Пальцы мертвеца соскользнули с ее глаз.

Она взглянула на луну. Громадная и серебристая, та сияла через дыру в стене.

«Который сейчас час? — подумала Маргарет. — И почему такая тишина? Ведь должны быть какие-то звуки, например, крики, вопли, шаги. А может быть, все погибли? И я единственное живое существо на Земле, мир мертв, все деревья и птицы погибли».

Тут она сообразила, что у нее кружится голова, и попробовала превозмочь боль. Она напрягла слух и тут же успокоилась. Тишина была не полной. Да и была ли она? Тишина — это тот уровень шума, ниже которого человек не слышит. На самом же деле шумов было много: разбивалось стекло, падали руины зданий, что-то шуршало. Были слышны и голоса людей: зовы о помощи, стоны, слабые крики.

Вдруг близко послышался чей-то громкий пронзительный голос.

— Лулу! — звал голос. — Непослушная собака, Лулу! Подняв голову, Маргарет увидела женщину, стоявшую в дверном проеме.

Большая и пухлая, она держала в руках поводок. Должно быть, она лежала в постели во время землетрясения, так как под пледом у нее было только нижнее белье. Она встревоженно оглядывалась и повторяла:

— Лулу! Непослушная, непослушная Лулу, сбежавшая от своей хозяйки.

— Помогите! Помогите, пожалуйста! — повторила Маргарет.

Лицо уставилось на нее. Оно было толстым, глупым, а сумасшедшие глаза — пустыми.

— Вы не видели Лулу? — спросила женщина. — Это моя собачка. Просто маленькая собачка. Крошечная чи-хуа-хуа.

— Помогите, пожалуйста! — простонала Маргарет. — Я не могу передвигаться. Нам надо отсюда уходить.

— Совершенно верно, — кивнула женщина. — Сервис здесь просто скандальный. Я буду жаловаться начальнику. Сплошные пьяницы!

И она пошла прочь, осторожно прокладывая себе дорогу среди тел, как босой ребенок на каменистом пляже.

— Лулу! — звала она. — Лулу!

Сознание Маргарет затуманили боль, горе и отвращение. Она лишилась чувств.

* * *

Приходя в себя, Картрайт услышал у своего уха голос:

— О'кей, ребята, здесь все ясно. Под этими грудами в живых никого не осталось. Пошли дальше.

Он хотел закричать. Он должен был позвать людей. Нельзя было допустить, чтобы их опять предали. Но ему в рот набилась пыль, и он только смог что-то булькнуть.

— Смотрите! — раздался чей-то испуганный возглас. — Стена сейчас упадет!

Картрайт инстинктивно съежился. Послышались шаги убегавших, зловещий шелест и грохот обвала. Затем Рэг услышал приглушенный треск и стук стекла, кирпичей и камней. Луна низко плыла над горизонтом в ночном небе. От этого неожиданного зрелища у Рэга отвисла челюсть, но его измученный мозг сообразил, что же произошло. Волею судеб жестокая земля, заживо похоронившая их, сейчас их же и освободила.

— Ви! Ви! — закричал во весь голос Картрайт. — Мы свободны! Мы свободны!

— Черт возьми! — сказал голос. — Тут человек, еще живой.

Перед Картрайтом возникли четверо: капрал и трое рядовых.

— Осторожно, ребята, — сказал он. — Поднимайте ее осторожно. Это моя жена. Она жива, но без сознания.

Военные переглянулись.

— Я вам говорю, она жива! — закричал Картрайт. — Минуту назад она говорила со мной. Я ее слышал.

Его голос прервался. Нет, не минуту назад они говорили. Это было давно. Судя по тому, что луна уже закатывалась и рассветало — несколько часов назад.

— Ви! — с мукой в голосе крикнул он и обхватил ее тело руками. Тесно прижатое к его сердцу, ее сердце больше не билось; она была холодна как лед.

— Спокойно, дружище, спокойно! — проговорил капрал. Солдаты осторожно разжали его руки и сняли с него тело.

Сильные руки подняли его, и он понял, что может стоять, и что боль была совсем незначительна! Только от многочисленных порезов и ушибов, да вызванная ими головная боль.

Не обращая внимания на свой внешний вид, Картрайт посмотрел вниз, на Ви. А выглядел он экзотически: его большое, обнаженное тело почернело от пыли и крови. Ви лежала на дороге. Ее светлые волосы посерели и растрепались; стройное тело, ставшее неподвижным и холодным; прелестное личико, чересчур юное для смерти.

— Она не мертвая, — упрямо повторил Картрайт. — Она не может быть мертвая. — Тут ему в голову пришел новый аргумент: — Ведь мы были женаты только один день, и у нас были ночь и день, вот и все.

— Вот, надень это, дружище, — сказал один из солдат. — Похоже, это твой размер.

Он послушно натянул протянутые брюки и рубашку. Кто-то наклонился, чтобы накрыть тело его жены покрывалом.

— Нет! — воскликнул Картрайт, а потом добавил: — Да, прикройте ее.

Тело Ви исчезло под армейским одеялом. Он отвернулся, и в его мозгу зазвучал голос, голос, который он не забудет до конца своей жизни.

— Среди вас есть сержант, — спросил он, — говорящий с северным акцентом и слегка шепелявящий?

Военные переглянулись, а капрал спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Он имеет в виду Морони, — проговорил один из солдат.

— Сержант Морони, — повторил Картрайт. — Я запомню это имя.

— Ну, пока что забудь о нем, — сказал капрал. — Тебе нужно к врачу. Мы тебя сейчас доставим туда.

Картрайт не двинулся с места.

— Когда ваши ребята сюда прибыли? — явно не к месту спросил он.

— Послушай, друг… — нахмурился было капрал, но потом решил не обращать внимания на этого парня. По-видимому, слегка тронулся, что при таких обстоятельствах неудивительно. — Примерно в двадцать минут десятого.

— А сейчас сколько?

— Четверть пятого.

Картрайт кивнул, как будто ждал этого.

— Эй, там, внизу, — раздался грубый голос сверху. — Над какой гениальной идеей задумались?

— Морони, — сказал капрал, но это было излишне.

— Да, — произнес Картрайт.

Он внимательно рассматривал Морони. Сержант был высоким, с грубыми чертами лица и широкими плечами — типичный военный. Картрайт смерил его взглядом. Человек, который убил Ви. Человек, в кармане гимнастерки которого лежат запачканные кровью деньги.

Картрайт поглядел по сторонам и заметил железный стержень, торчавший из груды мусора и кирпичей. Он шагнул вперед, выхватил стержень и побежал вверх по улице навстречу приближавшемуся Морони. Тот в изумлении глядел на приближающуюся фигуру, тяжело ступавшую босыми ногами по земле и державшую железный стержень в правой руке.

— Какого черта?… — только и успел сказать Морони.

Стержень опустился. Услышав треск костей плеча, Картрайт удовлетворенно улыбнулся. Морони упал на одно колено и закричал:

— Остановите его, он сошел с ума. Остановите его! Здоровой рукой он прикрыл голову от взметнувшегося стержня.

Картрайт почувствовал, как его грубо схватили за руки. Он зарычал, как зверь, у которого отняли добычу:

— Я убью его! Я убью его! Я убью его! Потребовались усилия всех четырех мужчин, чтобы оттащить его.

* * *

Опять послышались голоса. Маргарет вздрогнула, подумав о сумасшедшей женщине, ищущей свою собаку.

— Похоже, что здесь мы больше сможем сделать, сержант, — произнес мягкий голос уроженца западной Англии. — Здесь получше, чем в домиках бедняков под холмом.

— Богачам можно доверять! — проговорил другой голос. — Они отроят на совесть. — И потом с жалостью: — Поосторожнее с этим типом, он потерял много крови.

— И вообще, работайте осторожнее, — сказал третий голос, — а не то этот проклятый отель свалится нам на голову

Маргарет облегченно вздохнула.

— Помогите! — слабо вымолвила она.

Над ней склонилось смешное подвижное лицо, над которым был виден армейский берет.

— Все в порядке, леди! — сказало оно. — Вы в надежных руках. Мы вас отсюда вытащим в два мига.

— Осторожнее, пожалуйста, — сказала Маргарет подошедшим мужчинам. — Этот человек еще жив.

— Боюсь, что нет, сударыня, — покачал головой первый. На нее больше ничто не давило.

— На счастье, — послышался голос, — перекрытие выдержало, а не то они были бы сейчас под десятью жилыми этажами и мебелью.

С нее сняли спасшего ее человека. Ее ошеломленный мозг отказывался примириться с тем, что она давно уже знала.

— Осторожнее, пожалуйста.

— Ваш муж, леди?

— Да! — В ее голосе звучала гордость. — Мой муж. Мы были женаты только один день. Он был очень храбрым.

— Я очень сожалею, — сочувственно сказал парень. — Примите мои соболезнования.

Ладони мягко скользнули и положили Маргарет на носилки. Ложь тяготила ее; она оскорбляла человека, пожертвовавшего своей жизнью ради нее. Считается, что все же мужья, а не незнакомые люди, должны жертвовать собой.

Она хотела сказать: я солгала вам. Он не был моим мужем. Мой муж убежал. Этот человек спас мою жизнь ценой своей, он был посторонним.

Маргарет этого не сказала. Она подумала: «Я не могу сказать это его отцу. Смерть Гая и так будет для него страшным ударом. Последний Рэйнхэм. Он должен верить, что его сын был героем».

Маргарет закрыла глаза и почувствовала, что ее уносят. Размышляя о спасшем ее человеке, она подумала: «Смешно! Я никогда не видела его лица. И теперь уже никогда не увижу».