"В поисках рая" - читать интересную книгу автора (Пехов Алексей)

Алексей Пехов В поисках рая ПрологГлава 1. СциллаГлава 2. Там, за горизонтомГлава 3. ПерекрестокГлава 4. Взглядом птицыГлава 5. Дети ветраГлава 6. Слезы звездЭпилог

Глава 6. Слезы звезд

Он сидел возле разрушенной временем автозаправочной станции давным-давно

сгинувшей фирмы "Шелл", положив свои длинные тощие ноги, обутые в старые

довоенные кроссовки, на валявшуюся, почти вросшую в растрескавшийся асфальт и

заросшую ползучей травой бензоколонку. Наше приближение его совсем не смутило,

он все также спокойно сидел, выпуская из своей видавшей виды табачной трубки

аккуратные колечки дыма. Неподвижный, высокий, худой с длинными жилистыми руками

и лицом, скрытым в тени большой соломенной шляпы с широкими полями. Лишь, когда

я подошел к нему чуть ли не вплотную, он поднял на меня глаза, осветившиеся

заходящим солнцем, сощурил их от еще яркого солнечного света, улыбнулся и развел

руками, показывая, что оружия у него нет. Человеку было лет шестьдесят. Длинное

скуластое лицо, прямой массивный нос и сощуренные карие глаза с множеством

мелких морщинок по углам придавали человеку сходство с давно умершим президентом

Линкольном. Очки в золотой оправе, сползшие на кончик носа, темно-желтый жилет с

множеством карманов стиля "Все свое ношу с собой", поверх чистой рубашки, темно-коричневая

потрескавшаяся табачная трубка, испускающая сизый дымок и толстая кожаная

тетрадь, лежащая на коленях придавали человеку вид старого профессора. Рядом

лежала брезентовая сумка, почти выцветшая на солнце. И самое удивительное, у

человека не было оружия, я даже не заметил простого ножа.

Человек приглашающим жестом показал на землю рядом с собой и я, сняв рюкзак и

ружье, устроился на желтовато-зеленой пожухлой траве рядом с ним. Сцилла сползла

с плеча, потянулась и выпустила коготки, затем сладко зевнула.

— На мой взгляд, он опасности не представляет, пойду поохочусь.

— Давай, только недолго, скоро темнеет.

Она мягкой кошачьей походкой прошла по траве и скрылась за вечно засохшими

тонкими сосенками, обильно растущими на пустом месте. Человек ничего не сказав

проводил Сциллу внимательным взглядом, затем перевел взор на запад и, пуская

дымок все также молча стал наблюдать за заходящим светилом. Я тоже молчал и

смотрел на бордовое небо и яркий шар засыпающего солнца. Солнце еще пыталось

кусаться, но после оставленной позади Пустыни оно могло только злиться. Здесь,

на пустошах солнце не имело той смертельной власти. Жара за последние семьдесят

миль, что я прошагал по оживающей земле, упала. И теперь можно было вполне

передвигаться днем, наблюдая за робко пробивающейся то тут, то там травой,

качающимися под теплыми порывами ветерка низкорослыми деревьями с множеством

птичьих гнезд на искореженных сухой почвой ветвях. Я уже почти чувствовал то

место, увиденное мной на миг на экране компьютера в военной базе. Совсем немного,

последние рывки, еще миль двести и зеленая земля, мой призрачный рай, к которому

я так долго шел, станет реален.

Человек молча выбил трубку о ржавую стенку бензоколонки, убрал ее в один из

множества карманов своей жилетки и протянул мне покрытую синими чернилами руку.

— Люблю терпеливых людей. Позвольте представиться, декан биологического

факультета Нью-Оксфордского Университета из Студенческого Города, профессор Том

МакДауэлл, для друзей и знакомых просто Док.

— Алекс Репэй, путешественник.

— Не часто сейчас встретишь человека, который просто путешествует без всякой

цели, — произнес он. — Откуда вы?

— Калифорния, может, слышали? — Брякнул я, снимая панаму с головы и опершись на

локти, посмотрел на собеседника.

— Нууу, молодой человек, — Док в шутливой строгости наморщил лоб и погрозил мне

пальцем. — Вы меня совсем неучем считаете. Естественно я знаю где, располагается

Калифорния, правда, до сегодняшнего дня не знал, что там кто-то есть живой.

Университетская радиоточка не настолько мощная.

— А далеко ваш город?

— Миль четыреста на юго-восток, а затем столько же на юг. — Он неопределенно

махнул рукой на ряды сосенок, загораживающих горизонт на юге.

— Тоже путешествуете?

— Путешествую? О, нет! Собираю материал, виду записи и наблюдения, изучаю

животный мир. Можно сказать, что у меня каникулы в полевых условиях вот уже

последние два года.

— Один, так далеко от города и совсем без оружия? — удивился я.

Док виновато улыбнулся и развел руками. Тетрадь сползла с его колена и

шлепнулась в траву, он поспешно ее подхватил, любяще отряхнул, смахивая пыль, и

положил на прежнее место.

— Понимаете, — произнес Док, снова выуживая из необъятных карманов свою старую

трубку. — Это мое кредо, если хотите мой личный и персональный заскок. Я не ношу

с собой ничего опасней перочинного ножа. На мой взгляд, оружие только

провоцирует нападение. Тем более я считаю, что так безопаснее, никто не нападет

без причины.

— Скажите об этом хищнику, когда он решит съесть вас на ужин. Рано или поздно

придется взять оружие.

— Ну, это долгая философская тема для беседы. — Док снова пускал табачные

колечки. — И очень может быть, мы продолжим ее через некоторое время, а теперь,

будьте так любезны, помогите собрать мне дрова, ночь близко.

Я посмотрел на горизонт. Солнце практически село, выглядывал только небольшой

краешек, но небо было окрашено в розовый цвет заката и светло будет еще минут

пятнадцать после захода. Я встал вслед за Доком и стал поднимать валяющиеся под

деревьями ветки. Запах смолы и сосен был очень приятен, особенно после аромата

раскаленного песка и жары от которой, кажется, треснет голова. Как-то увлекшись

процессом поиска сухих веток, я и не заметил, что стало смеркаться. Поспешно

взяв в руки довольно приличную кучу сосновых веток, я направился обратно к

колонке. Док уже развел небольшой костерок, огонек которого робко поедал

подносимые человеком тоненькие ветки.

— Аааа, — протянул он. — А я гадал, куда вы пропали? Бросайте дрова в кучу. —

Док не отрываясь от дела, махнул головой на принесенные им дрова. Я так и

поступил, затем отряхнул руки от древесных крошек. Пальцы были липкими от смолы.

Потянулся к рюкзаку, достал свое потрепанное одеяло и расстелил его рядом с

огоньком.

— А вот и я! — Из подступающего мрака бесшумно появилась Сцилла, волоча за шею

крупненькое тельце зверька.

— Хорошая добыча, — похвалил я напарницу. — Далеко пришлось бегать?

— Совсем рядом. Просто долго тащила. Ведь некоторые способны только есть и

совсем разучились охотиться.

Не обращая на колкость внимания, и достав свой нож, я начал потрошить так,

кстати, подвернувшийся ужин. Док внимательно наблюдал, за улегшейся на синее

одеяло Сциллой, та, в свою очередь, с интересом смотрела на биолога. Я молча

сдирал плотную шкуру. Немая сцена как в лучших театральных постановках.

— Ух!

Я поднял глаза на Дока, изумленно смотрящего поверх очков на кошку. Биолог

просто был не в себе, он не отрывал от Сциллы больших глаз, а сам в это время

лихорадочно копался в своей брезентовой сумке, вытаскивая сначала тетрадь, затем

химический карандаш. Док раскрыл свои записи, и, перестав следить за костром,

стал быстро писать, ежесекундно вскидывая восторженный взгляд на Сциллу. Тут я

перевел на нее взгляд и весело хмыкнул, на синем одеяле шерстка Сциллы изменила

цвет, и ее было довольно трудно различить, лишь зеленые глаза сверкали. Не

обращая внимания на новый вид, научное открытие, бормотание о каких-то процессах

в ДНК цепочках, мгновенной мимикрии и прочной научной чуши которую бормотал Док,

я стал нанизывать мясо на палочки и укладывать его на уже появившиеся угли.

— Интересный у Вас зверек, сначала я подумал, что это обычная кошка. — Сказал

ученый и зарыл тетрадку, заложив ее пальцем.

— Зверек? Кошка? — Сцилла была оскорблена в лучших чувствах.

— Помолчи. — Оборвал я ее возлияния.

— Вы понимаете, какое это открытие?! Вы понимаете, что теория о происхождении и

выживании новых видов при оставшейся цельной генной решетке перестала быть

ТЕОРИЕЙ!!!! — Док радовался как ребенок, еще чуть-чуть и он отправится в пляс. —

Мой оппонент Гейльмер будет посрамлен на века! Это же революция во всей биологии!

Такого рывка не было со времен Дарвина! Где вы ее нашли?

— В пустыне, где же еще?

— Да! Точно! Еще одно доказательство! Если бы сейчас существовал Нобелевский

комитет!!!! Вот досада! А можно мне ее погладить? — Док действительно

превратился в маленького ребенка.

— Я ему поглажу, я ему так поглажу!

— Да, помолчи ты.

— Я и так молчу, может он меня еще мышей заставит ловить в целях Э К С П Е Р Е М

Е Н ТА? — Она с трудом вывела в голове это слово.

— Да на здоровье, только она вам в руки не дастся. Дикая.

— Сам ты….. — Кошка демонстративно зевнула.

— Горит. — Завопил Док.

— Что горит? — Не понял я резкой смены темы разговора.

— Наш ужин горит! — Закричал ученый, бросаясь к костру и роняя тетрадь.

* * *

После вкусного, хоть немного и подгоревшего ужина, у нас с Доком началась долгая

беседа. Мы перескакивали с темы на тему. Я рассказывал о своем странствии,

Калифорнии, людях которых встречал, особенно Дока интересовали животные. Он, в

свою очередь рассказывал о жизни в Студенческом Городе, о кафедре, где

преподавал, о местах лежащих к югу от сюда. Так мне и запомнилась та ночь. Я

лежал на одеяле, наблюдал за роящимися между темными силуэтами деревьев

светлячками и слушал Дока, который расположился в спальном мешке по другую

сторону догорающего костерка. Рядом с ним дремала разом подобревшая Сцилла, Док

отдавал ей свои лучшие кусочки, и контакт с этой ненасытной утробой был прочно

установлен.

— Ну, например Деаткло. Да, они умны, но зарождение настоящего разума у животных

это абсурд. Такое просто невозможно. Где доказательства? Я лично, не разу не

слышал говорящих браминов. — Голос Дока выдернул меня из своих мыслей. Любил

профессор поспорить.

— Ну не обязательно, может, его голосовые связки просто не разработаны и он не

может говорить, но вполне разумен.

— Чушь! Полная чушь! Невозможно по той же самой теории эволюции. — Док был

разгорячен.

— А телепатия?

— Где факты? Пока я не увижу, точнее не услышу факты, все это не больше чем

детская теория! Начитались старых научных романов. — Он презрительно фыркнул,

показывая свое отношение к подобной литературе. Ладно, он сам напросился.

— А вот если эта кошка сейчас скажет…

— БУ! — подыграла мне Сцилла.

Док от неожиданности подскочил на месте и, вывалившись из спального мешка, стал

отчаянно вращать головой, ища неизвестный источник звука.

— Вы слышали? — Шепотом спросил он. В стеклах очков отражалось догорающее пламя.

— Слышал что? — Я решил прикинуться дурачком.

— Неужели не слышали? Кто-то только что сказал…

— БУ! — весело перебила его кошка. Зеленые глаза восторженно искрились.

— Вот! Опять! Ведь не сошел же я с ума! Должен был кто-то сказать…

— БУ!

— Опять! Эй! Вам нехорошо?

Я катался по одеялу в приступе гомерического хохота. Док недоумевающим взором

смотрел на меня.

— Да это я, я сказала БУ! — Промурлыкала Сцилла, трясь о ноги ученого.

— Поздравляю вас Док, — сквозь смех, утирая выступившие на глаза слезы, произнес

я. — Факты только что заговорили.

— Боже! Кто ты?

— Я это Я!

Кажется, это где-то уже было.

* * *

Ночь яркими искрами рассыпала по темному небу звезды. Медленное мерцание далеких

светил успокаивало и расслабляло. Тоненькая линия протянулась с неба и скрылась

за горизонтом, метеорит или выработавший свой ресурс спутник. Они иногда падают

нам на головы. В глубокой, необъятной тишине звездной ночи тихо тлели угольки

костра, и слышалось сонное дыхание Сциллы. Прохладный после Пустыни ветерок,

трепал ее желтую шерстку и шевелил кроны сосен. Глубокая всеобъемлющая тишина

уснувшего старого мира и степенный полет светлячков над пожухлой травой, были

нарушены треснувшем в очаге угольком. Сцилла вскинула уши, но спустя миг снова

провалилась в свой чуткий кошачий сон. Звездный купол был готов перевернуться и

засосать меня в свои необъятные загадки и глубины.

— Алекс, вы не спите? — Док приподнял голову, щурясь на меня близорукими глазами.

После почти часовых восторгов, радостных воплей и танца аборигена вокруг костра

по поводу очередного научного открытия, он снова превратился в степенного декана

кафедры биологии.

— Нет.

— Видите воон ту звезду. — Длинная рука вытянулась в сторону висящего на

горизонте голубоватого шара, намного превышающего размером другие звезды.

— Вы про звезду Мир? По ней, как и по Полярной очень хорошо ориентироваться. Она

никогда не смещается. Указывает четко на восток.

Тихий и грустный смешок Дока.

— Мир? Звезда? До чего же мы упали. — Он с вздохом лег на свою постель. — Все,

все постепенно теряется, все забывается. Скоро даже те крохи знания, которые мы

имеем, уничтожит песок, радиация и варварство прямоходящих приматов. Еще лет

двести и мы забудем свою историю, и племена дикарей будут называть Ядерную бомбу

богиней смерти, а автомобиль колесницей богов. Грустно.

Он помолчал, думая о чем-то своем. Я не сбивал его с мыслей, просто лежал и

смотрел на голубой шар звезды Мир.

— Вы не совсем правы. Это "МИР-2", самая большая космическая станция в истории

человечества находящаяся на стационарной орбите. — Он поднял руку, чертя в

ночном небе невидимые мне узоры. — Никакая не звезда. Просто последняя попытка

людей договориться о мире, сделав что-то сообща. Двадцать пять километров

металла, керамики и пластмассы. Тысячи человек экипажа, десятки посадочных

шлюзов, ядерный реактор, только что разработанная система искусственной

гравитации. Из этого так ничего и не вышло. Я читал книги. Война вспыхнула с

новой внезапной силой и о "Мире", как-то забыли. Кому было вспоминать о экипаже

в консервной банке, когда на планете разгорелся такой пожар? Теперь до окончания

веков она будет сиять на небосводе, а наши потомки будут называть ее звездой Мир,

или придумают еще какое-нибудь название. Грустно. Все теряется, все забывается.

Варвары жгут даже книги, а их осталось так мало.

— Человечество не все дерьмо и звери. Встречаются и порядочные люди.

— Да, но их так мало, намного меньшего того дерьма, которое готово вспороть

живот собственному брату за глоток воды.

— Вы так не любите человечество?

— А за, что нас любить? Превратили цветущую планету в пустыню. И зачем? Чего им

в жизни не хватало?

Я молчал. На этот вопрос просто не было ответа. Власть, деньги, престиж. Да мало

ли что! Мы всегда отличались повышенной агрессивностью к ближнему своему.

— Алекс… — Док помедлил, но, поколебавшись, спросил. — Если не секрет, куда вы

идете?

— В рай. — Мне нечего было скрывать.

Он удивленно приподнял голову.

— Рай? Это какое-то место или просто поставленная цель?

— И то и другое, наверное. — Я едва пожал плечами. — Прекрасная легенда,

рассказанная мне одним умирающим стариком о крае зеленой травы, чистой воды,

свежего воздуха.

— Но такие легенды есть у каждого народа. Кто видел этот рай, кроме умирающего

старика?

— Я видел.

Мне пришлось рассказать Доку о своем приключении во время Бури и о зеленой

полоске суши, которую я видел на мониторе компьютера. Док долго молчал, видно

анализировал все за и против, решая что-то для себя.

— Алекс, вы не против, если я пойду с вами? Вместе не так одиноко, а я заодно

еще понаблюдаю за вашей питомицей. А может и действительно, найду свой рай. Тем

более, — волнуясь, продолжил он. — Я хорошо знаю те места. Даже был у Великого

Разлома и моста на ту сторону.

— А по чему же не пошли дальше?

— Ходят легенды, что от туда еще никто не возвращался.

— Хорошо, идемте вместе.

— Ну и чудесно, — разом повеселел Док. — А теперь давайте спать.

— Док?

— Да?

— А что с ними случилось?

— С кем?

— Ну, с теми, кто остался на "Мире"?

— А. Это довольно грустная история. Они все погибли. Реактор будет еще долго

работать. На станции будет свет, все также компьютер будет корректировать ее

работу, но воздух и еда….. Корабли перестали подходить к ней. А тех, которые

были в это время пристыкованы, на всех не хватило. Голодная смерть или смерть от

удушья. Какая разница? Они еще долго смотрели в иллюминаторы, сходя с ума и

взывая к Земле о помощи, а потом к звездам о смерти. Но звезды плакать не умеют.

Холодный синий шар сиял на горизонте, постепенно тускнея у меня в глазах. Сквозь

сон еще я услышал, как сказал Док:

— Спите, берите пример с кошки.

* * *

Целый месяц мы шли по пустошам. Док оказался интересным собеседником, знающим

множество занимательных историй и фактов. Он многому меня научил за наше

короткое путешествие. Иногда очень интересно было наблюдать, как он

переругивается со Сциллой, или, бормоча под нос, на ходу делает записи в своей

тетради в кожаном переплете. Время нашего путешествия проходившего в постоянных

беседах, спорах и занятиях протекло как песок сквозь пальцы. И вот поздним

вечером мы дошли.

— Видите ту гряду? — Док кивнул на выросшую перед нами невысокую холмистую

преграду. — Сразу за ней Разлом и мост в ваш рай.

— Мы дошли Док. Наконец-то!

— Идемте, вон колодец, надо набрать воды.

Мы подошли к колодцу расположенному на ровной пыльной площадке. Прямо рядом с

ним начинался пологий склон холма, и тропинка ведущая к мосту. Левее находились

груды булыжников, некоторые величиной с дом. Казалось, что гигантский мутант

решил поиграть в кубики.

За веревку Док вытащил из колодца полведра мутной воды.

— Люди! Много! — Сцилла желтыми глазами глядела на гору камней.

Как расслабляет спокойная жизнь! Инстинкты сработали, только когда пуля пробила

ведро и грязная вода веселой струйкой потекла из проделанного отверстия. Я

прыгнул на все еще изумленно смотрящего на утекающую воду Дока, сбил того с ног

и пуля со стуком ударилось на то место, где он только что стоял. Обстановку я

оценил мгновенно. Слишком открытая местность, мы как гекко в тире.

— Бежим! — Крикнул я, резко дергая, Дока за рукав, и устремился за бегущей по

тропинке на холм Сциллой.

— Моя шляпа! Я уронил шляпу!

— К черту шляпу, куплю вам новую! — Я вкладывал в бег все силы.

Док, пыхтя, бежал следом. Через миг засада поняла, что законная добыча уходит, и

из-за камней раздались очередные выстрелы и шквал проклятий. Пули взметали

вокруг ног облачка пыли, свистели веселым свистом проносясь рядом с нами, но к

счастью стрелками бандиты были неважными. Мы уже достигли вершины холма, когда

Док вскрикнув, споткнулся, но тут же вскочил, прижимая руку к правому боку.

— С вами все в порядке?

— Быстрее! Вон за те камни. Пуля, кажется, задела печень.

Голос был очень серьезным и спокойным. Мы спрятались за большим камнем на

вершине холма. Вся низина просматривалась отлично, и выскочившую орду людей,

человек двадцать, можно было отстрелять как куропаток. Я снял карабин и, откинув

защитный кожух с прицела, открыл огонь. Первых пятерых я уложил мгновенно, еще

одного, когда банда с воплями ярости прятались за разбросанными камнями.

Выпустив еще шесть пуль по камням, за которыми сидели бандиты, я поменял магазин.

Док сидел, привалившись спиной к камню и зажимая рукой сочившуюся из раны кровь.

Он был странно бледен, очки упали на землю, но глаза смотрели все также остро и

пронзительно. Я торопливо стал выуживать из своего рюкзака стимпаки. Док

отрицательно махнул рукой.

— Оставьте. Не один стимпак тут не поможет. Рана смертельная.

— Вы уверены? — Страшная действительность поразила меня.

— Воротная вена задета. Крови почти нет. Минут десять, но может быть двадцать,

если повезет. — Он помолчал, переводя дыхание, с трудом сглотнул. — Дайте мне

карабин.

— Зачем? — не понял я, хотя в душе обо всем догадался.

— Я задержу их, пока вы не перейдете мост, вон он, за вашей спиной, а дальше они

сунуться не посмеют. Вы выиграли этот спор. — Он грустно улыбнулся мне из-под

своей шляпы с широкими полями. — Рано или поздно приходится взяться за оружие.

— Нет, мы вас не оставим!

— Не глупите, вот. — Он протянул мне свою тетрадь. — Работа всей моей жизни.

Сохраните по возможности и передайте в нужные руки.

Я молча убрал тетрадь в рюкзак, он также молча взял у меня оружие.

— Как же я жить буду после этого?

— Достойно.

Это были его последние слова. Док перевернулся на живот, и неумело прижав к

плечу карабин, навел его на спрятавшихся бандитов. Я молча развернулся и побежал

за Сциллой к мосту через разлом. На языке застыла горечь, я чувствовал себя

Иудой, хотя понимал, что делаю все правильно.

Вот и мост. Длинное деревянное сооружение качающиеся под порывами ветра и

перекинутое через полукилометровый разлом в теле планеты. Пробегая по сгнившим

старым доскам, я бросил взгляд вниз. Дна не было, оно скрывалось где-то там, во

мраке. На середине моста раздались выстрелы. Им ответил мой карабин. Бум-бум-бум!

Бум-бум! Еще выстрелы и тишина. Затем радостный рев, крики и улюлюканье.

Все. Прощай Док.

Шатающейся походкой, в уже наступившей темноте я шел, не разбирая дороги, вперед

и только вперед. Сцилла молча сидела у меня на плече. Лишь бы забыться, просто

нужно делать однообразную работу. Идти и идти. Через два часа, я обессилено

опустился на землю. Вяло стянул рюкзак, сбросил с головы панаму и молча лег,

смотря невидящим взором в звезды.

— Алекс.

Я посмотрел на Сциллу, ее глаза были серыми.

— Ему теперь там хорошо?

Проглотив комок в горле, я кивнул.

— Конечно, кроха. Ему теперь хорошо.

Она благодарно кивнула и свернулась клубочком рядом со мной. Смотря в мириады

других миров, все также безмятежно мигающих мне с неба, я думал, что сегодня

потерял своего единственного друга. Маленькая искорка бесшумно прочертила

звездный купол.

— Загадай желание. — Попросил я Сциллу.

На горизонте, среди множества звезд, загорелась звезда под названием Мир. Небо

задрожало и затуманилось в моих глазах. Док ошибся, звезды умеют плакать.