"В поисках рая" - читать интересную книгу автора (Пехов Алексей)

Алексей Пехов В поисках рая ПрологГлава 1. СциллаГлава 2. Там, за горизонтомГлава 3. ПерекрестокГлава 4. Взглядом птицыГлава 5. Дети ветраГлава 6. Слезы звездЭпилог

Глава 5. Дети ветра

Громкий злой плач ребенка прорезал ночную тишину Пустыни. Я резко остановился,

поворачиваясь на звук. Сцилла в тревоге вскинула уши и выскочила из моего

рюкзака. Плач малыша разливался вдоль молчаливых барханов, залитых светом

бледной полной луны. Он не прекращался ни на секунду, то, немного затихая, то,

подлетая на высоту всей силы детских легких. Только одинокое существо могло так

кричать в этой ночи.

— Далеко? — спросил я у Сциллы, вслушивающейся в крик.

— Нет. — Ее глаза были желтыми, хвост хлестал по бокам. — Вон за тем барханом.

— Ну, что ж. Идем проверим.

На ходу я расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Осторожность еще никому не

мешала. Крики становились все громче, ребенок просто захлебывался слезами. Песок

сыпался у меня из-под ног. Идти по свежим наносам песка, которые создала недавно

прокатившаяся буря, было тяжело. Я перешел гребень бархана и снял пистолет с

предохранителя. Луна освещала старую автомобильную свалку. Возле ближайшего от

меня пикапа важно прогуливалась парочка рад скорпионов. Еще несколько, обедали

поодаль, отрывая клешнями куски мяса с человеческих трупов. Крик ребенка шел из

кузова грузовичка. Один из ближайших ко мне скорпионов попытался забраться в

него, но с глухим стуком шлепнулся обратно на песок и снова важно перебирая

ногами начал патрулировать окрестности. Прицелившись в него, я выстрелил.

Пистолет бумкнул, щелкнул затвор, и горячая гильза упала на песок. Скорпион

разлетелся мерзкой зеленой жижей. Остальные не обратили на меня ну абсолютно

никакого внимания. Обидно как-то даже, право слово. Отстрелив последнему из

оставшихся в живых голову, я направился к не умолкающему ни на минуту существу.

Ребенок лежал в кузове, завернутый в тонкую серебристую ткань. Почему-то

серебристое личико было красным от крика, щеки мокрые от слез. Радужная оболочка

глаз сияла золотом. Кожа на ручках была такого же странного цвета, как и кожа

лица. Чистое серебро.

Вот тебе и приехали. Я положительно не знал, что теперь делать. Мое общение с

детьми сводилось к минимуму. И что делать с этим вопящим двухмесячным, никак не

больше, комочком я не знал.

— Я успокою. — Сцилла изящным кошачьим прыжком вскочила в кузов и легла рядом с

малышом. Я почувствовал, как ее сознание нежно касается сознания малыша. Тот

затих.

— Он голоден.

— Где же я возьму молоко?

— А та деревня, которую мы видели на стене? — Она говорила о спутниковой съемке,

которую мы с ней наблюдали на военной базе.

— Еще мили две. Побудь с ним, а я огляжусь.

Два трупа лежали недалеко. Мужчину почти полностью объели скорпионы. Женщина

была цела. Оба одеты в одежду из такой же, как и детское покрывало серебристой

ткани. Еще у них были крылья. Да-да. Вначале я не поверил, подумал, что это

мираж, но крылья никуда не делись и все также росли из спины у мертвых людей.

Крылья были большими, метра два каждое, очень похожи на орлиные. Они были

покрыты серебристыми перьями, такого же цвета, как и кожа. Люди с крыльями.

Очередная мутация или это ангелы спустились на грешную землю? Вспомнилось

упоминание Дима из Перекрестка о каких-то Летунах. Может это и есть они?

Наклонившись над телом женщины, я заметил ровное круглое отверстие с обгоревшими

краями на ее серебристой одежде. Значит, это не скорпионы постарались. Этих

людей убили другие люди, у которых было кое-что поопасней ядовитого жала. Со сто

процентной уверенностью, могу сказать, что у одного из ублюдков был ФНФАЛ с

обрезанным стволом, а еще винтовка давала осечки. Убийство в Пустыне не такая уж

и редкость, но убить женщину, у которой маленький ребенок. Эти люди заслуживали

того, чтобы Радскорпион отложил яйца в их проклятые головы. Я встал, отряхивая с

колен брюк песок. Интересно, почему не убили ребенка? Не заметили? Сомнительно.

Скорее всего, оставили умирать от голода.

— Пойдем. Сейчас он уснул, но это не надолго. Надо найти молоко.

Я поднял маленький теплый сверток. Легкий. Если он сын этих двоих, то это вполне

объяснимо. Кости полые, птичьи. Я провел Малышу по спине, и рука нащупала

небольшие бугорки возле лопаток — крылья. Малыш спал, причмокивая губами в своем

беспокойном сне.

— Тебе придется идти самой, мне и так нелегко.

— Не привыкать.

Я аккуратно пристроил его на руках и быстрой упругой походкой, стараясь не

потревожить сон Малыша, направился в сторону деревни.

* * *

Деревней это можно было назвать с большой натяжкой. Да и то это мог сделать

только слепой, или отшельник, проживший среди песка двадцать лет и не видевший

здания крупнее своей палатки. Одна центральная улица, по бокам которой

располагались с десяток деревянных бараков. При моем приближении залаяли собаки.

Здоровые злющие псы рвались ко мне, оскаливая зубы и, рискуя оторвать себе

голову или цепь, это уж как мне повезет. Сцилла забралась в рюкзак и шипела на

них оттуда. Я шел по центру грязной и неухоженной улицы. Мусор как я понял, в

последний раз убирали во время первого пришествия. В промежутке между двумя

бараками валялся пьяный. По крайней мере, мне хотелось верить, что он был всего

лишь пьяный. Народец тут был недружелюбный. Немногочисленные жители косились на

меня, бросали хмурые взгляды в спину. Ну, бывало и похуже, но впечатление в

целом неприятные.

Наконец я увидел то, что искал. Вывеска "Шакалье пойло" на самом приличном и

подновленном из всех бараков. Трактир. Наверное, у них есть молоко. Я стал

переходить на другую сторону улицы, когда услышал крик.

— Эй! Ты!

Притворившись временно глухим и стараясь расслабить скованные напряжением мышцы

спины, я, не останавливаясь, пошел дальше.

— Эй! Коротышка! Я к тебе обращаюсь.

За спиной с лязгом щелкнул старый затвор. Я как можно медленнее и спокойнее

повернулся, стараясь не делать резких движений.

Их было трое. Один со звездой шерифа на рубашке, двое других помощники. У

помощников старые охотничьи ружья. Через плечо шерифа висел ФНФАЛ. Тот самый.

Шерифом его можно было назвать только спьяну. Ему бы болтаться где-нибудь на

виселице или добывать урановую руду в шахтах. На лице ведь написано, что палач и

убийца. Абсолютно бандитская рожа. Шлепни такого и тебе на небесах воздастся.

Помощники были ему подстать. Два гориллообразных олигофрена под два метра ростом,

с руками способными раздавить голову брамину и с пустотелыми бритыми тыквами

вместо голов. У амебы, на мой взгляд, разума хватит на десятерых таких, да еще

останется. По их рожам было видно, что в последний раз они убивали часа три

назад, и поэтому им было до смерти тоскливо. Опасные ребята.

— Ну и что мы молчим? — язвительно спросил шериф.

— А он типа босс ээээ, как это….Язык со страху проглотил. — Засмеялся один.

Довольно большая фраза для такого дебила.

— А на руках у тебя не эта летающая мразь? — Мне все больше не нравился шериф.

— Говорил я босс, его надо типа было того, ну это замочить тогда. — Это уже

вякнула вторая горилла.

— Заткнись! — рявкнул шериф. — Где ты его нашел? — Это уже ко мне.

— В пустыне. Какие-то ублюдки оставили Малыша.

Одна из горилл втянула в себя воздух и демонстративно протянула лапу к ружью.

— А ты знаешь, что это проклятый мутант? — Удивительно, шериф не обратил на мое

откровенное "нарывание" внимания. Позади нас начинали собираться угрюмые и злые

люди. Неприятно, но не смертельно. Пока.

— У каждого свои недостатки. — Я пожал плечами.

Шериф приблизил свое лицо к моему и тихо сказал.

— А ты знаешь, что мы убиваем этих сволочей пачками, когда получиться? Отдай мне

ублюдка и можешь оставаться в деревне сколько хочешь. И я закрою глаза на любую

твою шалость.

— А если не отдам.

— Тогда вываливай из деревни в Пустыню. — Он нехорошо улыбнулся.

Странно. Я думал, что дело окончиться кровью. Слишком все просто.

— Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением.

— Вот и отлично. — Так называемый шериф натянуто улыбнулся и протянул ко мне

руки. — Давай сюда ублюдка.

— Я лучше покину ваш отстойник.

Гориллы перестали улыбаться, их рожи окаменели и стали похожи на физиономии

горгулий. Руки стиснули ружья. В глазах шерифа застыла смерть. Я унизил его

перед всей деревней и такое не прощается. Все-таки нарвался. Сцилла медленно

стала отходить в сторону, пытаясь обойти шестерок с боку.

— Убирайся. — Выдавил шериф. — Или клянусь, я повешу тебя прямо здесь.

— Было крайне неприятно с вами общаться. — Произнес я и приподнял панаму над

головой. Всегда надо быть вежливым.

Шестерки глухо заворчали и сделали шаг вперед, но шериф успокаивающим жестом

заставил их застыть на месте. И им оставалось только зло буравить мне спину

своими маленькими, лишенные зачатков разума глазками. Народ медленно расступался,

давая мне дорогу, в глазах застыла ненависть. Я любую минуту ждал брошенного

камня в спину. Или пули. Все в той же тишине мы вышли из этой вонючей норы

шакалов, и пошли по старой грунтовой дороге с мелкими круглыми камушками на ней.

Солнце уже высоко поднялось, и наши тени со Сциллой практически исчезли.

— Ну и что мы будем делать?

— Не знаю. — Я пожал плечами. — Скоро Малыш проснется?

— Уже вот-вот. А у нас так и нет молока.

Что же мне делать с так некстати, свалившимся на меня подопечным? Ведь должны же

быть где-то точно такие как он. Я посмотрел в небо, но кроме кружащей очень

высоко в небе стаи орлов никого не было. Довольно большая стая. Птиц тридцать.

Что у них там, собрание? Я сощурил глаза, чтобы рассмотреть все получше, но

высота была слишком большой. Орлы, парящие на восходящем воздухе, с земли

казались маленькими точками.

— Мы не одни!

У разбитого ржавого бензовоза меня поджидали головорезы шерифа. Впереди стояли

два моих знакомых дауна, расставив ноги и крепко сжимая ружья, которые казались

игрушечными в их мускулистых руках. Шериф сидел на высоком ржавом капоте

грузовика и, свесив свои ноги на бампер пил из горлышка бутылки виски. Его

винтовка стояла прислоненной к борту машины. Чуть дальше с такими же улыбками,

как и у первых горилл, стояли еще две шестерки, ружья висели за спиной. Это плюс

хоть и небольшой. На мой взгляд, они не чем не отличались от первых и были,

наверное, выращенными в одной пробирке. Ребята были абсолютно спокойны и

уверенны в своих силах. На их месте я бы повел себя точно также. Ну, во-первых,

потому, что у них были куриные мозги, а во-вторых, потому, что они действительно

были опасны. Я аккуратно положил спящего ребенка у своих ног. Сейчас мне

понадобятся обе руки. Затем медленно, не спуская внимательного взгляда с

улыбающихся и также внимательно следящих за мной бандитов, снял рюкзак и положил

на песок карабин. От него сейчас никакого толка, сейчас моя победа в скорости.

— И даже не пытайся делать глупости. — Так называемый шериф допил свое пойло и

швырнул бутылку на песок. Рыгнул. Спрыгнул на раскаленный песок и уверенной

походкой, даже не взяв с собой ружья, направился ко мне. Группа прикрытия все

также излучала на своих рожах идиотские улыбки. У них, наверное, от солнышка в

мозгах помутилось. Хотя нет. Мозгов у шестерок нет, пара клеток отвечающих за

основные инстинкты в лучшем случае.

— Я же просил отдать ублюдка. Теперь не обессудь. Мне придется скормить тебя,

твою драную кошку и этого урода своим псам. Что поделаешь, с мясом сейчас

напряжен-ка. — Дебилы в ответ на шутку босса заржали.

— Правда, могу торжественно пообещать, что умирать ты будешь медленно. Как,

согласен? Да ты не стесняйся, не молчи. Мои ребята любят, когда кто-нибудь

кричит.

Я был предельно сосредоточен и напряжен. Шериф подошел ко мне на расстояние пяти

метров.

— На счет два, — Сказал я Сцилле.

— Раз, Два!

Длинным прыжком Сцилла прыгнула к опешившему шерифу, и выскочившее из ее хвоста

жало впилось тому в ногу. Ублюдок закричал и в судороге упал на горячий желтый

песок. Я выхватил предусмотрительно снятый с предохранителя.223 и, не целясь,

открыл беспорядочную стрельбу по ближайшей шестерке. Тот вскрикнул и с четырьмя

дырками в груди медленно сполз по окрасившемуся кровью железному борту бензовоза.

— Пригнись!

Я упал на оба колена. Пуля из громыхнувшего охотничьего ружья второго убийцы

прошла высоко над головой. Краем глаза заметил, что двое дальних опомнились и

пытаются снять ружья висящие за спинами. Я был не так косоглаз. Мой свинцовый

ответ ударил стрелявшего врага в лоб, и вылетел из затылка вместе с веселой

струйкой яркой крови. Тело, подобно сломанной кукле упало. Испытывая чувство

глубокого удовлетворения, я навел дуло на уже разобравшегося со своим ружьем

бандита. Второй все также возился со своей бандурой и громко витиевато матерился.

Но стрелять не потребовалось. Захлопали орлиные крылья, поднимая над полем битвы

ветер и песок, а затем с голубого неба упали летуны, которых я сначала принял за

парящих в высоте орлов. Над бандитом с ружьем, яростно хлопая крыльями, завис

один из человеко-птиц. В руках он держал длинное серебристое копье с сияющим

желтым светом стеклянным наконечником. Шестерка стал наводить на него дуло

своего так и не выстрелившего ни разу ружья, но безнадежно опоздал. Летун ударил

гориллу копьем сверху в низ, и тот рассыпался серым пеплом. Второй убийца, понял,

что надо делать ноги, закричав, он рванул обратно к деревне. Но пробежал совсем

немного, дорогу ему преградили три сошедших с небес ангела. Удар сияющего копья

и все было кончено.

Летуны все садились и садились вокруг меня, не обращая внимания на все еще

дергающегося в судорогах, облепленного кровавыми хлопьями пены шерифа.

— Чем это ты его? — Спросил я у Сциллы, медленно убирая пистолет в кобуру. С

ребятами надо быть поосторожней.

— Так. Для охоты на крупную дичь.

Затем я прошел к проснувшемуся малышу и, взяв его на руки, протянул стоящей

ближе всех ко мне женщины. Она взяла его на руки, не отрывая от моего лица

изучающих глаз с золотой радужкой. Малыш весело зачирикал. Женщина ответила ему

тихой воркующей трелью, потом улыбнулась мне и, взмахнув серебристыми крыльями,

поднявшими ветер, вознеслась в небо. Остальные, подпрыгнув и расправив свои

метровые крылья на поднятом женщиной ветре, поднялись в воздух. На земле остался

только один летун.

— Спасибо. — То ли пропел, то ли прочирикал он.

Я склонил голову, мол, не стоит благодарности.

— То, что ты ищешь, там. — Неожиданно сказал человек и показал рукой на восток,

а затем, не дав сказать мне ни слова, исчез в небе.

Сложив руки козырьком и защищая от солнца глаза, я смотрел, как парят на ветре

люди, которых Пустыня научила летать. Маленькие фигурки людей все выше и выше по

спирали поднимались в небо. Вот они уже точки, а вот и совсем исчезли в

бездонной голубизне.

— Красиво, правда? — Спросила Сцилла.

— Правда. — Произнес я, поднимая с песка вещи. Нас ждала дорога..