"Алгоритм любви" - читать интересную книгу автора (Джамп Ширли)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Джаред Таунсенд потер глаза и откинулся на спинку стула. Математические символы прыгали перед глазами. Он потянулся, разминая затекшие от сидячей работы члены.

– Старик, в реальной жизни ты круглый «ноль», – разоблачительно объявил ему интерн, сидевший за соседним компьютером. – Ты сложно запутанный лабиринт с выходом на пустошь.

Джаред провернулся на крутящемся стуле и переспросил, посмеиваясь:

– Сложно запутанный лабиринт с выходом на пустошь?

– Ты же знаешь этих парней, которые целыми днями за компьютерами, знают все обо всем, сыплют фактами и оригинальными теориями, а наедине с пустоголовой Барби языки проглатывают. Пусть твой случай не такой клинический, но кому от этого легче?

– Выражайся-ка поточнее, дурень, – пряча раздражение, бросил интерну профессор Таунсенд.

– Можешь не рассказывать, как ловко ты клеишь девчонок. Я сам многократно был этому свидетелем. Да только что толку-то с того, если на следующий вечер вновь нужно кого-то склеить. Не поверю, что такой, как ты, не в состоянии удержать к себе интерес какой-нибудь дамочки. Но почему ты при всех твоих качествах катастрофически одинок?

– Что это тебя потянуло на откровенность? – насмешливо спросил доктор математических наук.

– Ты не виляй, вопрос-то не праздный. Вопрос по теме изысканий. Если такой мировой парень, как ты, не имеет стабильной личной жизни в уже не юном возрасте, то, что говорить об обычных заурядностях?

– Ну, во-первых, я не так стар, каким тебе хотелось бы видеть своего руководителя, и у меня все еще впереди, а во-вторых, сложным личностям вроде меня всегда было непросто найти себе спутницу жизни. И в этом нет ничего нового, – отшутился Джаред Таунсенд.

– Сколько тебе? – прямо спросил интерн.

– Тридцать три. А ты думал, что шестьдесят девять?

– Да нет, думал роковые сорок, – едко отозвался интерн. – Но сути дела это не меняет. Если ты еще не впал в старческий маразм, тебе тем более необходима ласковая малышка.

– Женщины – не ласковые малышки, Поуп, – профессорским тоном осадил он младшего научного сотрудника. – Большая глупость – воспринимать несерьезно этих с виду нежных созданий. Они только выглядят безобидно. Но многие из них подобны пираньям, прочие же – сущие акулы.

– Я надеюсь, ты шутишь, шеф? – спросил стажер Поуп.

– Шучу, конечно, но лишь отчасти.

– Так что же ты, выходит, стоишь за случайные связи?

– Нет, парень, – покачал головой Джаред.

– Жаль, было бы круто. Профессор – ловелас! – отозвался тот. – Ты всегда призываешь нас быть последовательными.

– Да, я призываю, – согласился Джаред.

– Может, тебе помощь нужна, старик? Поуп всегда здесь. Поуп всегда готов прийти на помощь, – заверил его интерн.

– А какого рода помощь может оказать студент профессору в подобного рода вопросах? – заинтересованно осведомился Джаред.

– Студент знает, где обретаются стайки юных цыпочек, которые не возражают против сексуальных экспериментов.

Джаред изумленно изогнул брови, глядя на своего услужливого подопечного.

– Ладно, проехали, – пробурчал Поуп. – Не хочешь, как хочешь… Но, откровенно говоря, профессор, тебе бы приодеться и машину сменить, на этой ты далеко не уедешь по шоссе свободной любви, – проговорил студент.

– Ваши рекомендации будут учтены, мистер Поуп, – насмешливо проговорил Джаред и вернулся к работе.

В субботу в полдень Кэлли и Джулия налегке возвращались в фургончике «Белль Марьяж» из усадьбы Марксонов. Опустевшее пространство фургона все еще полнилось сказочными ароматами отгруженного заказчику цветочного фрахта.

– Вот и еще одна чудесная свадьба от «Белль Марьяж», – удовлетворенно проговорила Кэлли. – Когда очередной цикл подготовки подходит к концу, становится и легко и немного грустно.

– Благо долго грустить не приходится, – заметила Джулия Монтгомери. – Только не в этот сезон.

– Да, до свадебного затишья еще далеко, – поддержала администратора фирмы Кэлли. – Когда я только начинала работать в салоне Белль Маккензи, то не уставала задаваться вопросом, откуда у человека может быть столько свежих идей. Что ни свадьба, то сенсация. А потом, с опытом, сама поняла, что каждый новый клиент, каждая следующая пара с их особенной любовной историей и есть неисчерпаемый источник вдохновения. Они уже приходят со своими уникальными представлениями об идеальной свадьбе, а наша задача помочь им воплотить мечты в лучшем виде.

– Я тоже частенько об этом задумываюсь, – отозвалась Джулия. – Мне кажется, что волшебство рождается, когда возникает понимание, когда идея становится общей, единой для множества людей, которые корпят над ее воплощением, каждый на своем этапе. Когда же все это соединяется в урочный день и час, происходит чудо, становится невозможным сдержать восхищение, даже зная, из чего все рождалось, как творилось… Это заставляет уверовать…

– Уверовать во что? – настороженно спросила Кэлли коллегу, рассуждавшую, сидя за рулем фургончика.

– Как во что? – искренне удивилась Джулия. – В чудо любви, в счастье в браке…

– И влюбленных, целующихся на фоне заката, – насмешливо усмехнулась Кэлли. – Такие свадьбы, безусловно, способны преобразить жизнь пары, но любое, даже самое яркое впечатление однажды затмится серостью будней.

– Ты пессимистка, Кэлли, – бросила в ее сторону Джулия.

– Нет, милая, я не пессимистка. Просто однажды я уже обманула саму себя. И не считаю нужным повторять негативный опыт.

– Все ли так плохо было в твоем браке? – усомнилась в объективности коллеги Джулия.

– Он стал возможным только благодаря незнанию друг друга и окружающей реальной жизни. Когда же я прозрела, все произошло само собой – мы расстались, без боли и сожалений.

– Без боли и сожалений? Такого не может быть, я не верю, – стояла на своем Джулия.

– Придется поверить. Я стала женой Тони, думая, что мы больше подходим друг другу. В то время как с любимым меня объединяла только одна ночь форменного помрачения, которое очень скоро улеглось… Прости, Джулия, я сегодня не лучшая собеседница, в особенности на эту скользкую тему.

– Что, опять матушка чудит? – предположила коллега.

– Да, но как ты догадалась?

– Я знаю тебя. Настолько удрученной ты бываешь только в период ее матримониального обострения.

– Она рассталась с номером четыре и решила, что в антракте нужно повидаться со мной. Нагрянула, разговоры только о номере пятом, тем более что претендентов огромное количество. Помоги-де ей разобраться… Предполагается, что нужно вникать во все это пустословие. Сначала она сетует на четвертого, потом неистово начинает уверять, что, кого бы она ни выбрала пятым, он будет стократ лучше. Как я могу реагировать на эту демагогию, если и в прошлый раз говорила ей, чем все кончится. Мои слова все равно ничего не изменят. Но она обижается, считает меня нечуткой. Боже, но откуда взяться такому количеству сочувствия! Она же и не думает останавливаться. Не пойму, для нее это игра, что ли, такая? – негодовала Кэлли.

– Ей нравятся свадьбы.

– Я знаю, но мне-то что делать?

– Это многое объясняет, – с хитрой улыбкой проговорила Джулия.

– Что именно?

– Почему ты пресыщена мелодраматическим бредом и не способна отождествить себя ни с ипостасью невесты, ни с ипостасью жены.

– Я хоть и дочь своей матери, но не ее антипод, Джулия, – нервозно возразила Кэлли. – Я просто не люблю огульных обобщений. Для подобных выводов у меня был собственный опыт, а не только пример мамочки.

– А о каком это красавчике поговаривают в салоне? – оперативно сменила тему Джулия Монтгомери.

– Ты кого имеешь в виду?

– Одра и Регина говорят, что ты кого-то встретила у О'Мелли.

– Просто старый друг. В выпускных классах учились вместе, общались в колледже.

– Так это с ним у тебя была одна ночь прелюбодейства? – допытывалась Джулия, включая, дворники, чтобы разогнать бисер весеннего дождика.

– Мы даже не встречались, – правдиво, в сущности, ответила Кэлли, умолчав о главном. – В ту пору он был другом моего жениха. Я с ним девять лет не виделась. Сейчас он профессор.

– А профессора, по-твоему, не влюбляются? – игриво спросила Джулия.

– Он любит сложные задачки. Когда ему удается их решить, он теряет всякий интерес к предмету, тотчас перекидываясь на другой. Сейчас его волнует вопрос межличностных отношений. Он намерен истолковать их языком статистики. Это его новый проект, на разработку которого отведено определенное время. Ручаюсь, на исходе этого периода межличностные отношения перестанут являть для него какую-либо ценность.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Очень жаль, – проговорила Джулия, сочувственно вздохнув.

– Безнадежно, – подтвердила Кэлли.

– Ты уверена? – с сомнением спросил Джаред Таунсенд.

– Абсолютно, – ответила Кэлли, передавая служащему шесть билетиков. – У тебя что, кишка тонка?! – подначила она спутника и задорно подмигнула.

– А у тебя? – переадресовал он ей вопрос.

– Да я рождена для опасностей и приключений!

– Вот как, – сдержанно отозвался осторожный кавалер отважной дамы.

Когда оградка открылась, Джаред и Кэлли оказались в числе ребятишек, высыпавших на платформу. Они поспешно стали занимать места на сиденьях аттракционного колеса, вращающегося под душераздирающим углом.

– Запечатай-ка понадежнее свой обед, дорогой, – тоном знатока назидательно обратилась к Джареду Кэлли.

– Интересно, давно эта махина была на профилактическом осмотре? – переведя дух, поинтересовался мужчина.

– Слушай, давай без паники. Уже сели. Теперь будь что будет, – осадила его Кэлли.

– Поверить не могу, что ты накупила билетов на три заезда.

– Сконцентрируйся на удовольствии, Джаред, и прекрати занудствовать.

– Я сконцентрировался… на статистике несчастных случаев в луна-парках по всей стране.

– Боже, какие мы, оказывается, осторожные! – издевательски проговорила Кэлли, когда колесо начало раскручиваться.

После этого уже ничего нельзя было расслышать. Музыка гремела, дети визжали – кто от страха, кто от наслаждения, но по большей части от дикой помеси обоих зашкаливающих чувств. Кэлли могла лишь регистрировать выражение контролируемого ужаса на лице своего спутника, однако к концу третьего заезда, на который она его обрекла, это выражение сменилось полным безразличием к дальнейшей судьбе.

Колесо остановилось, и Джаред, нетвердо ступив на платформу, подал руку Кэлли.

– Повеселилась? – пресно спросил он ее.

– О да! – довольным голосом ответила девушка.

– Рад за тебя, – процедил мистер Благоразумие.

– Давай теперь на чертовом колесе прокатимся, – бойко предложила ему Кэлли, как только они отошли от этого аттракциона.

– Давай лучше не будем, – передразнил ее тон Джаред Таунсенд, попридержав азартную подругу за плечи.

Кэлли вопросительно уставилась на него. Они стояли напротив друг друга. Начинало темнеть, и по лицам прыгали цветные неоновые блики парковой иллюминации.

Джаред усмирил ее дерзкий настрой своим вдумчивым спокойным взглядом. Кэлли выжидающе смотрела в его глаза. Он привлек девушку к себе и поцеловал в приоткрытый рот. Острое подзабытое чувство пронзило ее, проняв до самых костей. Кэлли вздрогнула.

Горячее дыхание Джареда обожгло ей щеку. Кэлли положила руки на мужские плечи и, приподнявшись на цыпочках, приникла к его груди. Затем погладила его густые волосы и вплела в них гибкие пальцы.

Увлекшись поцелуем, Кэлли испустила слабый сладкий стон, и Джаред прервался на миг. Он улыбнулся, удовлетворенно заглянул ей в глаза, томившиеся под тяжестью век, и вновь коснулся горячих чувственных губ.

Теперь Кэлли сама целовала его, со всей присущей ей истинно женской трепетностью. При этом аналитическая часть сознания Джареда измеряла ее поцелуи в наскоро вымышленных величинах.

Джаред Таунсенд ставил свой эксперимент. Он притрагивался к ней и ждал отклика. И затем подвергал этот отклик всесторонней оценке. Делал Джаред это ненамеренно, постоянно одергивая себя. Его сердце тоже билось неровно, однако мозги работали как хронометр.

– Ну, ты доволен? – требовательно спросила его Кэлли, завершив долгий поцелуй. – Такая моя реакция вписывается в твою программу исследований?

– О чем ты говоришь? – сыграл непонимание Джаред.

Кэлли лишь улыбнулась в ответ. Они снова зашагали рядом.

– Вот, Джаред, потенциальные объекты исследования в твою копилку ценных сведении, – указала она на скопление молодых пар.

– Да, эти вполне могли бы послужить науке, – согласился с ней Джаред. – Но я не прихватил с собой анкеты.

– Считай, день прожит напрасно, – поддела его спутница.

Джаред остро посмотрел на нее, надеясь выразить укор, но его взгляд предательски упал на V-образный вырез ее пуловера.

– Нравится? – серьезным тоном осведомилась Кэлли.

– Да, благодарю, – так же серьезно ответил он. – Тебя это возбуждает?

– Равно как и тебя, – убежденно проговорила девушка.

– Становится жарко, – несколько невпопад заметил Джаред.

– По-твоему, мы прошли еще не все стадии, предшествующие интимным отношениям? Ради чистоты эксперимента не следует пренебрегать формальностями, – назидательно объявила она.

– Это заблуждение, Кэлли. У всех пар сближение происходит по-разному.

– Согласна. А после которого по счету стакана пива господин профессор ослабляет свой галстук?

– Предпочитаю снимать его до входа в пивную, – ответил Джаред.

– Действуешь по экспресс-методу?

– Именно, – хитро подтвердил он, следя за ее реакцией.

– И как результаты?

– Всегда гарантированы, – отозвался ученый. – Какой будет следующий вопрос?

– Чего ты боишься, Джаред?

– Тебя, Кэлли, – не задумываясь, произнес он.

– Меня? – искренне удивилась она.

– Угу, – ответил он, взяв ее под руку и направляя к выходу из луна-парка.

– Но почему?

– Тебе всегда было сложно соответствовать, – прямо объявил он. – И еще от тебя легко потерять голову.

– А голову тебе терять не хочется, – предположила Кэлли.

– Не хочется, поскольку…

– Куда ты меня ведешь? – перебила его девушка. – Мы еще на карусели не прокатились! – капризно напомнила она.

– Я никогда этого не делал и желания не испытываю, – резко отозвался Джаред.

– Даже за компанию со мной? – кокетливо спросила Кэлли, утягивая его в сторону аттракциона. – Ну же, Джаред! Пойдем…

– За поцелуй, – поставил он условие.

– Сторговались, – рассмеялась она.

– Ты утверждаешь, что изменилась, но, по-моему, какой ты была своенравной и спонтанной, такой и осталась, – с улыбкой проговорил Джаред.

– Господин профессор, а какой процент спонтанности приемлем в отношениях полов? – дерзко спросила она.

– Сложный вопрос. Предстоит выяснить…

– Полагаю, в научных изданиях об этом не пишут. Могу сказать, что у меня уже был опыт спонтанности в излиянии чувств. Неудачный опыт, если откровенно. Повторять его не стоит, – заключила Кэлли Филлипс.

После карусели и очередного поцелуя Джаред и Кэлли рука об руку вышли за ограду луна-парка. По мере того как они отдалялись от него, развеселый шум стихал, сумерки сгущались, и им не хотелось нарушать тишину. Молчание Кэлли всегда казалось Джареду непостижимым, и он не стал разбираться, какие мысли бороздят ее высокий лоб.

Когда Джаред сжал руку Кэлли в своей руке, ему на короткий миг показалось, что им вновь по девятнадцать лет. Но он тотчас вспомнил, что это не так, и ослабил хватку.

Кэлли словно и не заметила этого.

– Эй! – тихо позвал он ее. – Ты опять где-то витаешь?

– Нет, Джаред. Я все тут же…