"Алгоритм любви" - читать интересную книгу автора (Джамп Ширли)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кэлли стояла напротив алтаря; между неплотно сомкнутыми плечами шаферов ей виделся священник. Беспокойство не оставляло ее: все время присутствовало ощущение, будто что-то не в порядке, что-то неправильно. Вот только что именно – этого Кэлли не знала.

Внутреннее пространство богато декорированной церкви было полно нарядных людей – члены двух семей, друзья и коллеги венчающихся.

Белоснежные скамьи были украшены свежесрезанными розами в пышных бантах голубых атласных лент. Все просто, элегантно, торжественно, в лучших традициях, как и старомодно-целомудренные наряды подружек невесты, серьезность и сосредоточенность дружков жениха.

– Где он? – тихо спросила Регина О'Райан.

– Не имею представления, – выдала свое крайнее беспокойство Кэлли. – Быть может, с Одрой?

Обе женщины в очередной раз огляделись.

– Лучше бы он появился. В противном случае… – процедила свадебный фотограф, намеренная во что бы то ни стало сделать очередную коллекцию элегантных фотографий.

– А что, если это похищение? – попробовала разрядить обстановку шуткой Кэлли.

– Инопланетянами? – едко уточнила Регина.

Люди все прибывали, занимали места, экзальтированно щебетали, слышались тихие аккорды церковного органчика.

– Не будем паниковать заранее. Этому может быть миллион невинных объяснений. Пойду выясню, – проговорила Кэлли и проскользнула к выходу. – Одра, – сдавленным голосом подозвала она бухгалтера «Белль Марьяж» в изысканном свадебном облачении. – Ты великолепно выглядишь… Но в чем дело? Разве не пора начинать?

– Но его еще нет! – побелевшими от гнева губами проговорила Одра, глаза которой уже были красны от горького предчувствия.

– Он, конечно, опаздывает, дорогая, но обязательно появится, – почему-то посчитала нужным заверить подругу в этом спорном мнении Кэлли.

– Кэлли, если бы он этого хотел, то был бы уже здесь. Тебе так не кажется? – сухо спросила бухгалтерша. – У меня с утра было дурное предчувствие.

– У меня, откровенно говоря, тоже, – призналась Кэлли. – Но неужели… Нет! Не могу в это поверить… Так не поступают. Только не вдень свадьбы.

– Кэлли, милая, он не придет, – твердо резюмировала Одра. – Я знаю Дэвида. Он не был заинтересован в свадьбе с самого начала… Продолжать ждать чего-то не имеет смысла, – подытожила невеста и опустилась на пуфик напротив туалетного столика для будущих жен.

Кэлли с тяжелым сердцем затворила за собой дверь и отправилась донести грустную новость до Сирены, Натали, Джулии, Регины и Белль.

Все женщины собрались в крохотной комнатке и молча, без пустых слов сочувствия обнялись с оставленной невестой.

– Может, оно и к лучшему… – философски рассудила в итоге Одра, с помощью Сирены снимая фату. – Вы, девчонки, действительно лучшее, что есть в моей жизни. И вы всегда со мной, – старательно не допуская слез, обнялась она с коллегами и начальницей. – Спасибо вам.

Белль Маккензи яростно сдавила ее в своих объятьях, поцеловала и ласково произнесла:

– Девочка моя, если я встречу этого урода, то пристрелю его к чертям собачьим.

– Не надо. Я хочу, чтобы он заплатил за то, что совершил. Лучше послать ему счета за подготовку этой свадьбы.

– Мудрое решение, дорогая, – с готовностью одобрила Белль. – Я незамедлительно сделаю это.

– Нужно объявить собравшимся, что свадьбы, не будет, и решить, как поступать дальше, – организаторским голосом проговорила Одра, избавляясь от роскошного платья.

– Не беспокойся, мы обо всем позаботимся, – заверила ее Белль. – А после съедим все, что с таким рвением настряпала Натали. Нам есть что отпраздновать, не так ли, Одра?!

– Безусловно, Белль. Отметим горькую правду жизни, которая всегда лучше, чем сладкая ложь… Никто не видел, где мои джинсы?

– Старик, может, ты и интеллектуал, но лично я предпочитаю весельчаков, – сообщил Поуп, вновь застыв на пороге кабинета.

Джаред Таунсенд нехотя оторвал взгляд от компьютерного монитора и посмотрел на стажера.

Он опять был все в той же рубашке старомодного фасона с пуговками на язычках воротника и с тугим галстуком, затянутым вокруг шеи. Его глаза, спрятанные за стеклами очков, слипались от трудовых бессонных ночей, губы кривились в кисло-безрадостной усмешке.

– Некоторые ничему не учатся, – резюмировал Поуп, неодобрительно покачав головой.

– Мне нет нужды кому-то нравиться. Тебе в том числе, – вяло отозвался профессор. – Это ты должен меня устраивать как подчиненный, а не наоборот, – решил он разочек приструнить своего говорливого практиканта.

– Еще недавно у тебя такое желание имелось, дружище, – кротко напомнил ему интерн Поуп.

– В интересах исследования, – привычно слукавил Джаред.

– Скоро ты возненавидишь свою работу, профессор. Это я тебе гарантирую! – предрек молодой человек.

– С чего ты взял? – скептически ухмыльнулся наставник.

– Ты слишком многим ради нее жертвуешь и слишком мало получаешь взамен. Чем, по-твоему, еще это может закончиться? – рассудительно заметил Поуп. – Ты думаешь, наша работа перевернет мир, изменит всеобщие представления о человеке и его мировосприятии. Неужели ты надеешься, что кто-то, прочтя результаты твоего исследования, переиначит свою жизнь и убеждения? Счастливые их просто проигнорируют, несчастные же станут еще несчастнее, но только на сугубо научной платформе Апатичные люди продолжат бездействовать и ждать манны небесной, скептики станут еще тщательнее выверять свои мотивы и поступки, а идеалисты, невзирая на все предостережения, будут стремиться к своим утопическим идеалам. Ты можешь лишь установить процентные соотношения этих явлений, чем безмерно порадуешь наших заказчиков.

– Мы взяли на себя обязательства по этому исследованию, и мы доведем его до конца, – твердо проговорил Джаред.

– Исполняя свою работу, важно не забывать, ради чего мы ее делаем, – назидательно произнес Поуп. – Нельзя после первой неудачи сказать, что сама идея ошибочна. Получив неудовлетворительный ответ на бумаге, ты решаешь задачу вновь и вновь, критически пересматривая исходные данные и алгоритм вычисления. Или тебя только деньги подстегивают не жалеть себя и шевелить мозгами?

– При чем здесь деньги, Поуп? – раздраженно бросил Джаред.

– Честолюбие исследователя?

– Брось! Если бы я был честолюбив… – с сожалением произнес он.

– Тогда все обстоит намного хуже, старик. Ты следуешь привычке, ошибочно думая, что докапываешься до истины. Но истина не ограничивается стенами этого кабинета. Истина – это то, от чего ты здесь трусливо прячешься! – ошарашил босса своей откровенностью Поуп. – Я даже собаке своей стыжусь признаться, чем здесь с тобой занимаюсь. Мы, видишь ли, Бобик, с профессором Таунсендом выявляем статистическое обоснование тенденций развития постельных игр и забав… Да меня даже аквариумные рыбки на смех поднимут… Старик, что с тобой? Ты вообще ложился этой ночью? – отбросив насмешки, заволновался стажер.

Джаред Таунсенд уронил голову на руки. Поуп подошел к его столу и увидел надорванный конверт со своим именем.

– Что это? – спросил он, взяв конверт.

– Это твой чек, дружок. Деньги, которые ты заработал, – объявил Джаред. – Я ходил разбираться…

– И напрасно, – легкомысленно отозвался интерн, равнодушно посмотрев на сумму. – На днях я уже во всем разобрался. Босс вызывал меня к себе, просил задержаться вечером, чтобы перепроверить кое-какие данные, но я сказал ему: «Прости, братан, не могу, моя девчонка не будет меня ждать. Мы это свидание давно планировали». Неудивительно, что он решил покарать меня таким образом. Я не в обиде… Только не говори, что ты из-за этого расстроен.

– Ты так спокоен?! – возмутился Джаред.

– А чего убиваться-то? – удивился Поуп и вернулся за свой рабочий стол, сунув чек в бумажник. – Почему все должны быть помешаны на своей работе? Достаточно того, что я добросовестно отрабатываю урочные часы. Да, признаю, я не фанатик и довольствуюсь малым, но зато живу нормальной человеческой жизнью, чего и всем желаю. Я не нанимался участвовать в эксперименте на выносливость, я не лабораторная крыса…

– Так, достаточно! – резко пресек его болтовню Джаред. – Твоя мысль мне уже давно ясна, Поуп. Равно как и тебе известны мои принципы. Надеюсь, ты еще помнишь, что существует график исследований. Так вот, я настаиваю на том, чтобы ты его придерживался и не мешал своей трепотней делать мою часть работы. Ты все понял?

– Да, босс. Я также понял, что ты вбиваешь гвозди в крышку собственного гроба. И, должен признать, это весьма удручающее зрелище, – тяжко вздохнув, пробормотал вольнолюбивый интерн и с головой ушел в работу.

Несколько минут они сидели в тишине, каждый старательно делал вид, что трудится.

Наконец Джаред, не выдержав, воскликнул:

– Меня поражает твоя безответственность! Поуп с готовностью вскинул голову и игриво осведомился:

– А пробовал цветы, украшения?

– Ты о чем это? – недоуменно спросил Джаред.

– Ну, насколько я понял, у тебя проблемы с твоей леди.

– Тебя это не касается, – буркнул профессор.

– Когда я оплошаю, то всегда жалостливо поскуливаю и трусь об ногу своей девушки, как нашкодивший щенок, – поделился интерн своим альковным опытом.

– И кто же покупается на это? – скептически поинтересовался Джаред.

– Напрасно ты так думаешь, старик. Всегда срабатывает… Фишка в том, чтобы сделать что-то такое, от чего бы она не в силах была отказаться, и преподнести все так, словно для тебя это немыслимая жертва… Или как если бы ты вырвал этот дар из лап кровожадного дракона. И все ради примирения с ней. Она должна этим проникнуться. А то еще, чего доброго, подумает, что ты собрался и впредь так ее баловать.

– Ну и хитрец же ты, стажер, – ухмыльнувшись, заметил Джаред. – Только с Кэлли это не сработает. Во-первых, она дьявольски проницательна, а во-вторых, между нами непроницаемая стена. Это конец, даже думать не о чем.

– Такого не бывает, старик. Что значит – конец? Ей ведь еще не отшибло память. Ты думаешь, она просто так обо всем забудет, вычеркнет тебя из своей жизни? Брось. Чем сильнее обида, тем больше жажда сатисфакции. Дай ей то, чего она хочет. А потом начни отношения с нового листа.

– На словах гладко, – проговорил Джаред, вдумавшись.

– А в жизни сладко, – елейно произнес Поуп.