Глава 19

Кондрахин вплотную приблизился к созданию во Влумте постоянного всепланетного органа консультаций, но для него самого места в городе не оставалось. Если чародеи побоятся бросить ему открытый вызов, то они смогут нанять подготовленного убийцу. Кто знает, каким оружием тот воспользуется: стрела, яд, хорошо подготовленное заклятие? Юрий понял, что ему вскоре придется покинуть город.

— Яосси, как складываются отношения поклонников Ласи с Союзом Самок?

— Самки-колдуньи не терпят на своей территории верующих. Их колдовская сила велика, мы не способны с ними бороться. Но зато и они не вмешиваются в чужие дела. Вдоль границ идет небольшая торговля. Еще они нанимают наших самцов на работу, на временную работу. Платят хорошо.

— В землях ордена Ласи население растет быстрее, чем на плато Симул?

— Много быстрее, Бари. Нам не хватает земли и продуктов. Колдуний мы потеснить не можем, на востоке у нас — холодное море, бедное рыбой. На юге — плато Симул, где вдоль границ стоят верные Оорду отряды. Самцы в нашем ордене готовятся к большой войне. Я, честно говоря, не вижу способа ее избежать.

Случился у Кондрахина и другой разговор.

— Л'дари, в ваших городах много выводится птенцов? Больше чем в здешних семьях?

— Пожалуй, не больше. Но в орден постоянно приходят новые сторонники — самцы, самки, целые семьи. Наши города раскиданы везде, кроме Зеленого Мыса, и их число множится.

Исуме ответил на тот же вопрос иначе.

— У нас мало обычных семей. Мы набираем себе неустроенных самцов, которых всегда достаточно. Численность нашего Союза зависит от числа кораблей.

— То есть Союз Самок легко может ее регулировать?

Капитан недобро усмехнулся:

— Это им дорого встанет. Основную часть продовольствия привозят на Зеленый Мыс наши корабли. И даже их корабли, которых совсем немного, построены нашими мастерами. Самки никогда не отказывали нам в дереве для кораблей. Иногда их цены непомерно высоки, но прямого отказа не бывало.

— Да он и не требовался, — пробормотал себе под нос землянин. Он напряженно размышлял, как же избежать огромного кровопролития. Излишки населения мог бы вместить Зеленый Мыс, способный прокормить многие тысячи кондов. Но мысом владели выродившиеся самки. От Оуроне Юрий знал: на мысе не занимались земледелием, не разводили животных, не ловили рыбы.

Самки продавали задорого древесину, иногда отправляли учителей, подобных Оуроне — без колдовской силы — для воспитания самочек в богатых семьях. Еще самки брали плату с тех самцов, что навсегда покидали Зеленый Мыс. Население мыса сокращалось, а самки копировали тот образ жизни, какого придерживались их предки на протяжении многих поколений. Они выучивали птенцов, давая знания в равной степени и самцам и самкам.

Но самцы уходили, а среди остающихся почти не встречались колдуны. Да и самок, достигающих высоких степеней магических искусств, в каждом поколении становилось все меньше. Преуспели на Зеленом Мысу только в одном, — они жили очень долго. Непривычно много для кондов, в два, в три раза дольше.

Была у Кондрахина одна идея. Но сгодится ли она? И решать, как не крути, не ему.

В день прилета колдуньи Оуроне предупредила всех, кто собирался на собраниях Круга Гармонии. В этот раз квартира, принадлежащая Овиту, оказалась мала. Колдун-майор предоставил опустевшее здание, занимаемое ранее отрядом Зоды. Появление колдуньи Кондрахин заметил вместе с другими колдунами. Небольшое белое пятно, совершенно непрозрачное для видящего игру энергий глаза Юрия. "Защитный кокон. Страхуется колдунья". Самка опустилась на улице перед входом в здание, погасила энергетическую оболочку, присела в традиционном приветствии.

Колдунья с Зеленого Мыса — изящная, неопределенного возраста, одетая в шелковые разноцветные одежды — обвела взглядом собравшихся. Ее взгляд чуть задержался на Юрии, и тот услышал внутри головы ее голос:

— Приветствую тебя, собрат, Вступивший-на путь. Мы поговорим позже.

Юрий кивнул в ответ, ограничившись этим жестом. Все вошли в здание. Открыл собрание колдун-майор. Довольно внятно он коротко высказал все нерешенные проблемы Юга и плато Симул, упомянул о сложностях Мореходов, религиозных орденов и самостоятельных левых самцов. Колдун не раз присутствовал на их собраниях и уже хорошо знал все возможные точки зрения.

— Я слышал, что Бару, самостоятельный левый самец, способен предложить всем собравшимся некое интересное решение. Выскажись, Бару!

Землянин коротко сказал, что суть проблем Иоракау — в нехватке пригодной для проживания земли и продовольствия.

— Я не призываю никого идти захватывать силой чужие владения или ограничивать свое население. Есть другое решение. На картах, которые есть на Зеленом Мысу, в храмах Кошру, в библиотеках чародеев, показано — на севере, на востоке в теневой области есть безжизненные острова. Только теплые течения не позволяют им покрыться ледниками. Я предлагаю — объединить усилия всех, кто способен повлиять на погоду. Направить на острова холодные влажные ветра, отогнать к югу теплое течение. Острова покроются снегом, прилегающие мелководные проливы замерзнут. Образуется огромный ледник, беспрерывно вбирающий из воздуха влагу. Уровень моря начнет падать.

Кондрахин сделал паузу. То, что он говорил, нуждалось в расчетах и обоснованиях. Но сейчас он оставлял это будущим поколениям. Важно было дать общую идею.

— Потребуется два или три десятка лет постоянного воздействия, и уровень моря упадет настолько, что теплые течения уже сами не смогут пробиваться к островам. Без всяких усилий конды Иоракау начнут получать все новые участки суши. И они будут на западе, в дневном полушарии! Уже не только Зеленый Мыс, но и новые острова смогут выращивать лес и съедобные растения, там появятся новые берега, богатые рыбой. Ценой всего этого станет похолодание восточных районов, где и так почти никто не живет. Возможно ли это? Я скажу вам — да, возможно, если конды объединятся с каменниками. Они, как раса старшая, умеют концентрировать и передавать вдаль огромные потоки энергии.

Юрий замолк и сел. Идея вброшена. Осуществима она, полезна ли, разумна — решать не ему. Впервые у кондов появилась мысль, обсуждение которой способно сплотить всех. Остановившимся взглядом смотрела на него колдунья с Зеленого Мыса. Несомненно, она прекрасно поняла, что присутствовала сейчас при конце привычных отношений в этом мире. И им, Союзу Самок, придется определять свою позицию и мириться с неизбежными изменениями. Какими бы они не были.

Колдунья за все собрание ничего не сказала, внимательно выслушивая всех выступающих. Кондрахин пытался постичь ее мысли, но потерпел неудачу. Зато после собрания, перемолвившись коротко с колдуном-майором, она обратилась мысленно к землянину.

— С тобой хотели бы побеседовать наши Мудрейшие. Я могу взять тебя с собой сейчас. Мое присутствие здесь излишне.

— Ты полетишь, держа меня за руку? — Юрий понял, что ему предоставляется редкая возможность — покинуть город, пока им не занялись мстительные чародеи. — Я сам летать не умею, госпожа. Ты даже не назвала мне своего имени.

Называть себя колдунья не пожелала. Самки Зеленого мыса бережно относились к своим именам. Зато Юрий не ошибся в другом — лететь вместе они могли, только держась за руки.

— Овиту, я улетаю на Зеленый Мыс. Когда вернусь, не знаю. Продолжай наше дело, теперь в нем главный — ты.

Колдунья взяла Юрия за руку. Прикосновение внешне казалось самым обычным. Но своим энерговидением он увидел, что вокруг их тел сплетаются белые линии, сливаясь в непрозрачный энергетический кокон. Обычное зрение кокона не обнаруживало. Город неожиданно поплыл вниз, в лицо ударил ветер, желудок судорожно сократился. Колдунья вытянулась в направлении полета, и Кондрахин поневоле принял сходное положение. Внизу проплывали серые бесплодные пески. Они летели на северо-запад.

"Высота метров пятьсот, скорость километров двести в час. Но воздушный поток не так силен, дышать можно свободно". Мысленную связь с колдуньей Юрий установить не пробовал. Судя по всему, полет требовал от колдунов невероятной траты сил. Навряд ли сейчас посланной Союзом Самок колдунье хватило бы сил или внимания на занятия другими делами.

Где-то через час Кондрахин по-настоящему замерз. Температура на такой высоте была плюсовой, а на нем была кожаная одежда и сплетенный из водорослей плащ колдуна. Но пронизывающий ветер постепенно отбирал все тепло его тела. Зато вдали, где смутно вырисовывались в свете Капли изгибы береговой линии, западный горизонт посветлел.

Колдунья обратилась к нему сама.

— Твоя рука холодна. Я чувствую, что и все твое тело остыло. Я не могу сейчас приземляться, на взлет моих сил не хватит. Сколько ты сможешь продержаться, не потеряв сознания?

— Двадцатую часть прохода Капли по небу.

Юрий использовал одну из наиболее распространенных местных единиц измерения времени. По земному, он рассчитывал продержаться около сорока минут. Быть может, он получит обморожение конечностей или носа. Не страшно. Если колдунья будет вынуждена приземлиться на землях чародеев, может случиться худшее. Он прекрасно помнил, что вдоль границы располагались воинские отряды, и среди них — отряды левых самцов, нечувствительных к колдовским усилиям правых самцов и самок.

Небо на западе быстро светлело. Внизу, вдоль светлеющих нитей ручьев, Юрий заметил темно-зеленые ленты. "Растительность. Этим растениям хватает нескольких часов сумерек в сутки. А ведь ног я совсем не чувствую…"

Теперь они летели над заливом, усеянным рыбацкими лодками. Среди лодок недвижно чернело несколько крупных кораблей со спущенными парусами. "Охраняют рыбаков, должно быть." Уже все небо в направлении полета стало голубым, как перед рассветом. Под ними промелькнула береговая черта, и они теперь летели над лесом.

Разглядеть сверху деревья было невозможно, но это был лес. Полянки, речки, песчаные дюны, покрытые редкими кустами. Из-за горизонта ударили в глаза Кондрахину яркие лучи местного светила. "На Зеленом Мысу называют свое светило Кондови, а в теневых областях попросту светилом. Им ни к чему его собственное название, раз они знают о его существовании из книг и рассказов".

Колдунья заметно снизилась, но и здесь лучи Кондови били Юрию в глаза, заставляя его отворачиваться. Он уже не ощущал своего тела, но рука пока чувствовала прикосновение колдуньи. Скорость их полета вдруг замедлилась, вместо непрерывного мельтешения зеленых вершин, холмов и лугов Кондрахин разглядел петляющую по лугу речку, несколько деревянных домов. Луг пошел им навстречу, колдунья убрала руку, и Кондрахин рухнул на траву лицом вниз. Онемевшие ноги не смогли его удержать.

Долго лежал землянин, овеваемый ласковым теплым ветерком, согреваемый лучами низкого светила этой планеты. Самки, постоянно находившиеся возле него, легкими поглаживаниями уняли боль, появившуюся в согревшихся руках и ногах. Когда Юрий, наконец, смог встать, он обнаружил, что имеет свой естественный вид. Он больше не был фальшивым левым самцом конда, он был человеком.

— Ты можешь помыться в реке, пришелец. В ней нет опасной для тебя живности.

Рядом с Кондрахиным находилась теперь всего одна самка. Как и все остальные — неопределенного возраста, ухоженная, одетая в разноцветные шелковые одежды. Рядом с ней на траве аккуратной стопкой лежали предназначенные для землянина одежды.

— Старую одежду брось в реку. Одень эту. Климат Зеленого Мыса теплее, чем Теневой Стороны. Я буду ждать тебя в доме под гнездом.

Самка сделала короткий жест рукой и землянин разглядел: на крыше одного из домов находилось большое птичье гнездо. Самка неспешно пошла к дому, а Кондрахин удрученно осмотрел себя. "Грязен, наверняка пахну плохо, и вообще я должен казаться им уродом." Он пошарил по карманам. Его камень на месте, складной нож из Цоргела на месте, оберег чародея — Туманный Кристалл — тоже цел. Им Юрий еще не пользовался, и надеялся, что — не придется. Туманный кристалл мог, если его потереть сухой материей, вызвать немедленную конденсацию паров воды в окружающем воздухе. Если воздух влажный, морской, образовывалось туманное облачко шагов пятнадцати в поперечнике. Сухой пустынный воздух мог выделить лишь столько влаги, чтобы контуры фигуры скрылись от глаз прицелившегося стрелка. Возможно, в этом явлении вовсе не было никакого колдовства, но все книги утверждали, что воспользоваться Туманным Кристаллом может только колдун. И — только самец.

Магия кондов утверждала, что самки совершенно неспособны к любому воздействия на погоду. Больше того, даже их присутствие поблизости могло свести на нет колдовские умения самца. Выложив все нужные предметы на траву, Юрий разделся. Он с удовольствием забросил старую одежду в воду, а затем осторожно вошел в реку. Дно оказалось илистое, немного топкое, и идти по нему было неприятно. Как только вода дошла ему до пояса, землянин поплыл.

"Теплая вода, и чистая. Дай-ка я нырну. Ого, какие здесь улитки здоровые." Поплескавшись, Юрий почувствовал голод. Натянув штаны, он с огорчением обнаружил, что привычного клапана на промежности в них нет. Если у него расстроится после местной пищи желудок, придется снимать штаны, являя всем свое земное естество. "Может быть, здесь меня растительной пищей покормят. Как бы сейчас хорошо картошечки жареной поклевать!"

Когда землянин подошел к дому с гнездом на крыше — "совсем как у нас аисты гнезда плетут" — самка вышла ему навстречу. Она пригласила его сесть за стоящий возле дома стол. На столе в мисках лежала уже привычная пища: рыба, сушеный осьминог, водоросли, вареные краболусы. Рядом стояли тарелки, в которых лежали незнакомые плоды, выглядевшие невероятно аппетитно.

Юрий прикоснулся только к рыбе. Он помнил, что эту пищу его желудок мог обработать без расстройства.

— Не знаю, госпожа, твоего имени. Плоды эти мне незнакомы, я боюсь, что мой желудок с ними не справится. Поэтому я ограничусь рыбой.

— Ты поступаешь обдуманно. А имя мое ты узнаешь позже, когда мы изучим все последствия твоих деяний. Наши имена — не для каждого встречного.

"Ага, значит я пока то ли гость, то ли опасный преступник. На всякий случай меня ублажают — понемногу — но могут и голову свернуть. Кстати, а как здесь поступают с преступниками и врагами? Никогда об этом не слышал." Не помогла ему и самка.

— Преступник, враг — это слова из языка Теневой Стороны. Мы такими словами не пользуемся. Зеленый Мыс всегда жил в гармонии, все алчные, честолюбивые, несдержанные уходили на Теневую Сторону. Создатель Этого мира все предусмотрел: для правильной жизни Зеленый Мыс, для неизбежных пороков — Теневая сторона.

"Так вот вы как на жизнь смотрите! Вы здесь белые и непорочные в красивых одеждах, а там, на Теневой Стороне — грязные вонючие властолюбцы и прочие психопаты. Ну и самки здесь собрались! Не удивительно, что у вас вырождение вовсю идет. Туда вам и дорога." Но спросил Юрий самку о другом.

— Верующие в Кошру этого Создателя прославляют? Я видел его статуи. Кошру очень напоминает живущее в моем родном мире домашнее животное.

— Кошру не Создатель. Он один из помощников. Миры не творят поодиночке. Но Кошру вложил много труда в создание нашей расы, и его поклонники не так уж сильно ошибаются. Да, выглядит он действительно странновато. Подожди меня здесь.

Самка вынесла из дома толстую растрепанную книгу. Она бережно положила ее перед Кондрахиным и покачала головой, когда он попытался книгу открыть.

— Я сама буду ее листать. Вот Кошру.

С рисунка на землянина глядел приземистый крепыш с головой козы и почти человеческими руками. Локтевых суставов было два, а пальцев пять, как у людей. Выше пояса торс Кошры был обнажен, а нижнюю часть туловища и ноги скрывали широкие клетчатые штаны. Из-под штанов виднелись обычные сапоги, в каких обычно ходили самцы на Теневой Стороне.

Юрий пошевелил пальцами босых ног, наслаждаясь свободой от надоевшей обувки. Его желудок легко переварил пищу и сейчас требовал добавки. На душе было легко и спокойно. На следующем листе он увидел изображение родного мира Кошру: холмистой степи с редкими деревьями. Самка показывала ему всех, кто вложил свой труд в создание мира Иоракау. На рисунке Пшучжи землянин остановился, разглядывая.

— Если тебе интересно, могу показать мир Розгора, как он есть.

Самка не обращалась к нему по имени, и от этого Кондрахин чувствовал себя несколько неуютно. Как будто тебя пригласили в гости, но правилами общения предписали держаться от хозяина дальше трех метров. Да еще намекнули, что за нарушение дистанции могут серьезно наказать.

— То есть как, как он есть? — не понял землянин.

Взяв его за руку, самка свободной рукой очертила перед ними полукруг. От ее руки в воздухе остался след, как от кисти с краской. Внутри следа воздух померк, задрожал, а затем в нем появилось изображение чужого мира. Кондрахин подавил возглас удивления. Он видел Пшучжу!

Видел не так, как тогда, с холма. И не так, как в книжке. Проделанное колдуньей окошко находилось на уровне улицы, и знакомые уже дома нависали над Кондрахиным.

— Попробуй управлять Оком Кондови усилием мысли, — подсказала самка.

Юрий легко повернул окошко в противоположную сторону, внимательно разглядывая розовые строения. По его пожеланию окошко поворачивалось, оно могло и перемещаться в далеком мире Розгора. Только поднять его землянин был не в состоянии. Что бы он не делал, окошко всегда находилось в мире Розгора на уровне поверхности. Вскоре Юрий увел окошко с улиц Пшучжи во двор одного из домов и оказался в густых зарослях.

Звуков окно не пропускало, но и так становилось ясно — в этих джунглях кипит жизнь. По переплетенным веткам сновали не то животные, не то насекомые, кто-то на кого-то охотился. Огромные зеленые листы с колючими краями внезапно сворачивались, крепко хватая зазевавшегося на секунду пушистого шестиногого зверька. Из жирной черной земли выглядывали прожорливые усатые черви, быстро откусывая кусок от листа.

Юрий не смог вернуть окошко на улицу и вопросительно посмотрел на самку. Та убрала свою руку. Окошко мгновенно исчезло, не издавая звуков.

— Я не знаю, что ты видел. Око Кондови создается для другого, самому невозможно его поддерживать и им же пользоваться.

Что-то подсказывало Кондрахину, что верить самке до конца не следует. Он насторожился. "Меня должны проверять. В первую очередь — на предмет колдовских способностей. Эта самка, в которой я не ощутил никаких проявлений Силы, создала для меня Око Кондови. Я что, не чувствую магии, которой владеют самки?" Он осмотрел самку, разглядывая ее энергетические проявления. Почему-то здесь его энергозрение действовало куда слабее, чем на Теневой Стороне.

"Она не пользуется дальней связью, мыслезащитой. Эмоций никаких." Юрий пришел к выводу, что магия самок имела иной источник, не связанный с силой воли.

— Ты что-то знаешь о мире Розгора?

В ответ самка раскрыла перед ним одну из глав книги. "Так, жаркий опасный мир, много хищников, обитают три разумные расы. Школа недоброй магии. Высокий уровень преступности, но очень умелая полиция. Посещается выходцами из иных миров в поисках утонченных развлечений, связанных со смертью и убийствами. Практикуется похищение разумов — но это живущей под водой разумной расой. Хорошо, что мой разум украли не они."

— Благодарю, госпожа. Расскажи мне о плодах, что растут в ваших лесах.

В итоге Юрий остановился на круглом зеленом шарике, который более всего соответствовал земному яблоку. Вкус показался ему кисловатым, но он съел несколько плодов. А потом его потянуло в сон.

— Ты можешь лечь в любом месте на траве. Здесь нет кусачих насекомых и опасных зверей. Если надо, я вынесу одеяло.

"В дом не приглашают. Я пока не гость. А спать-то как хочется…" С этой мыслью Кондрахин уснул прямо возле стола.