"Тень Саганами" - читать интересную книгу автора (Вебер Дэвид)

Глава 4

Придерживая локтем планшет, коммандер Анстен Фитцджеральд переступил комингс конференц-зала.

— Прошу прощения за опоздание, сэр, — обратился он к высокому белокурому мужчине в белом берете, сидящему во главе стоящего в конференц-зале стола. — У меня был… разговор с коммандером Беннингтоном.

— А-а-а. Верфь всё еще докапывается насчет запасов запчастей наших механиков? — Капитан Айварс Алексович Терехов откинулся в кресле, его арктически голубые глаза отразили легкое удивление.

— Да, сэр. — Фитцджеральд пожал плечами. — По утверждениям Беннингтона, у нас почти по всем позициям запасы на двадцать процентов выше норматива.

— Кошмар, — пробурчал Терехов и поднял бровь в сторону своего старшего механика. — Коммандер Льюис, у вас есть какие-либо соображения относительно того, как могло сложиться столь прискорбное положение дел?

— О нет, сэр, — произнесла Джинджер Льюис. Она покачала головой, честно взирая бесхитростными зелеными глазами.

— Лейтенант Дункан? — Терехов взглянул на невысокую привлекательную девушку-офицера, сидящую за дальним концом стола. Лейтенант Андреа Дункан была самым младшим из присутствующих офицеров и выглядела более чем слегка смущенной. Она, хотя и занимала должность снабженца "Гексапумы", прирожденной хапугой не являлась. Дункан относилась к своим обязанностям серьёзно, однако, в отличие от Льюис, она, казалось, испытывала… смущение всякий раз, когда приходилось действовать вне официально одобренных каналов. И то, что Терехов был капитаном "Гексапумы" менее трёх недель, определённо не способствовало её непринуждённости в отношениях с ним.

Кстати, непринуждённости в отношениях Фитцджеральда с капитаном это тоже не способствовало. Однако хороший старпом не позволит этому проявиться.

— М-м, нет, сэр, — после секундной заминки ответила Дункан, взглянув на безмятежное лицо Льюис. — Совсем никаких.

— Так я и думал, — произнёс Терехов и указал Фитцджеральду на оставленное для него кресло. Старпом опустился в него и бородатый капитан разрешил собственному креслу выпрямиться. — И как прошёл ваш разговор с коммандером Беннетоном, старпом? Возьмут ли патрульные станции нас под арест?

— Нет, сэр, — ответил Фитцджеральд. — Я указал на то, что, несмотря на наличное количество запасных частей, которые могли бы обнаружиться у нас на корабле, все наши заявки были соответствующим образом предоставлены и одобрены. Я сообщил ему, что если он желает дать надлежащее распоряжение о том, чтобы отклонить наши первоначальные заявки, выгрузить все загруженные на корабль запчасти, оформить, рассмотреть и одобрить новые запросы и загрузить запчасти заново, то это, несомненно, его право. Я также указал на то, что, согласно моей оценке, на это ему потребуется как минимум три недели, и что мы, согласно нашим приказам, должны уйти с "Гефеста" меньше чем через две.

Старпом пожал плечами и один или двое из собравшихся за столом офицеров хихикнули. Учитывая сложившееся положение на фронте, ни один из докеров не станет рисковать вызвать неудовольствие Их Светлостей, задерживая выход корабля Её Величества.

— Я полагаю, коммандер не продемонстрировал желания принять ваше любезное предложение.

— Нет, сэр. — Фитцджеральд слегка улыбнулся. — На самом деле, Беннингтон не такой уж и скверный тип. О да, он жмот, однако полагаю, что, по правде говоря, он предпочёл бы, чтобы мы располагали запчастями, в которых, вероятно, будем нуждаться в критической ситуации, загружены ли мы ими выше нормы, или нет. Он всего лишь считает, что мы были немного чрезмерно удачливы в наших полуночных вылазках. Всё, что было действительно необходимо, это предоставить ему оправдание, на которое он сможет сослаться, если кто-либо из его боссов обвинит его в том, что это сошло нам с рук.

— Я могу это пережить, если только это действительно не закончится задержкой нашего выхода, — произнёс Терехов, а затем коротко двинул правой руку в отметающем жесте. Фитцджеральд был знаком с Тереховым недолго, но уже начал узнавать его привычки. Этот взмах руки был капитанским методом перейти от одного важного вопроса к другому, и старпом задавал себе вопрос, всегда ли капитан его использовал, или же он выработался после регенерации руки.

— Как наш график выглядит с вашей точки зрения, коммандер Льюис? — поинтересовался Терехов. — Завершит ли верфь с нами вовремя?

— Почти, сэр, — ответила Льюис, глядя капитану прямо в глаза. — честно говоря, я не думаю, что у докеров есть время сделать всё, так что я велела им сконцентрироваться на Бета Тридцать. Его они должны закончить имея по крайней мере пару дней в запасе. Большая часть остальных наших проблем на самом деле относительно несущественна. Мои люди могут разобраться с ними по дороге за счёт корабельных ресурсов. Это одна из причин, по которым я, э-э, приобрела так много запчастей. — Она пожала плечами. — Дело в том, сэр, что это новый корабль. Мы прошли приёмо-сдаточные испытания и, за исключением того единственного бета-узла, в наш список претензий входит ничто иное, как скрипящие петли и детали, которым нужно приработаться.

Терехов какое-то мгновение пристально вглядывался в Льюис, однако она встретила его взгляд спокойно. Многие инженеры говорили бы намного менее уверенно, чем она. Они настаивали бы, что это дело "Гефеста" разобраться со всеми проблемами, которые выявили осмотры их команд, вместо того, чтобы с готовностью взять на себя ответственность за их решение. Особенно учитывая, как их капитаны были бы склонны реагировать в случае, если окажется, что они в конечном итоге не смогут разобраться с проблемами самостоятельно.

Фитцджеральд ожидал ответа Терехова. Капитан Саркула был назначен капитаном "Гексапумы" ещё в те времена, когда она существовала только на чертежах Бюро Кораблестроения. Он контролировал её строительство с момента закладки, и начал собирать отборный состав офицеров, начиная с неких Анстена Фитцджеральда и коммандера Льюис. Однако назначение Саркулы было внезапно изменено. Поступивший приказ вступить в командование линейным крейсером "Храбрец" после гибели его капитана в бою был абсолютно неожиданным и внезапное назначение Терехова на "Гексапуму", можно сказать прямиком из Бейсингфордского Медицинского Центра, было для него такой же неожиданностью, какой внезапный перевод Саркулы явился для Фитцджеральда.

Внезапные перестановки капитанов, к сожалению, стали более обычным делом, чем следовало бы. Бюро Кораблестроения и Бюро по Кадрам всё ещё пытались прийти в норму после ужасающих потерь, нанесённых начатым хевенитами наступлением. Но даже с учётом этого, ситуация не могла быть для Терехова простой. Он и пропустил приёмо-сдаточные испытания "Гексапумы", и унаследовал чужую команду старших офицеров, подобранную из людей, с которыми он прежде даже не был знаком. Они его не знали, а ему вдобавок не предоставили достаточно времени, чтобы составить своё мнение об их компетентности. Всё это означало, что он располагал весьма незначительными основаниями для какой-либо оценки мнения Джинджер Льюис.

Однако если это его и волновало сейчас, то он никак этого не продемонстрировал.

— Очень хорошо, — это было всё, что сказал капитан и его правая рука снова дернулась. Его голова также повернулась, поскольку он перенёс своё внимание на лейтенант-коммандера Тобиаса Райта, астрогатора "Гексапумы". Райт был самым молодым из старших офицеров "Гексапумы". И самым замкнутым.

— Коммандер, вы получили всю затребованную информацию? — поинтересовался капитан.

— Да, сэр, — отозвался рыжеватый лейтенант-коммандер. Терехов смотрел на него еще некоторое время, как будто ожидая, не пожелает ли тот добавить что-либо к своему краткому ответу, однако Райт только смотрел на него в ответ.

— Добро, — спустя несколько секунд произнёс капитан и обратился к лейтенант-коммандеру Амалю Нагчадхури. — Мы получили информацию по связи, коммандер?

— Ещё нет, сэр. — Нагчадхури был очень высок — около ста девяноста пяти сантиметров — с шевелюрой цвета воронова крыла и карими глазами, контрастно выделяющимися на фоне практически бесцветной кожи лица. Цвет кожи был наследием планеты Сандор, с которого родители Амаля эмигрировали прежде, чем он научился ходить.

— Мы получили определённую часть, капитан, — продолжил связист, — однако полные криптокоды не получим раньше сорока восьми часов до отбытия. Я также всё ещё ожидаю защищённые идентификаторы грузовых судов Торгового Союза, однако уверен, что мы должны получить их завтра или послезавтра. За исключением этого, мы готовы к выходу.

В его последнем замечании скрывался определённый подтекст. Не такой, на который всякий мог указать пальцем, но он был, и Фитцджеральд кинул на связиста предупреждающий взгляд. Нагчадхури был энергичной открытой натурой. Некоторые имели склонной недооценивать блестящий ум, скрывавшийся за личиной балагура, которую Нагчадхури предпочитал демонстрировать остальной Вселенной. Однако под этой личиной скрывался очень серьёзный и старательный флотский офицер, наделённый пылким патриотизмом натурализованного гражданина. Амаль не слишком хорошо отнёсся к известию о смене места назначения "Гексапумы".

Кстати, и сам Фитцджеральд тоже, если на то пошло. Однако приказ есть приказ и не было смысла демонстрировать своё разочарование слишком очевидным для капитана образом. В особенности, если они получили своё назначение по тем причинам, о каких Фитцджеральд подозревал.

Если Терехов и заметил то же самое, что и Фитцджеральд, он никак этого не проявил. Вместо того он просто кивнул.

— Я уверен, что до нашего отхода вы получите всё, что нам надо, коммандер, — произнёс Терехов. Правая рука дёрнулась и он обратился к миниатюрной хрупкой женщине-офицеру, сидящей слева от Фитцджеральда.

— Коммандер Каплан.

— Да, сэр, — внешне лейтенант-коммандер Наоми Каплан представляла собой полную противоположность Амалю Нагчадхури. Она была на сорок сантиметров ниже и, в отличие от бледной кожи Амаля (бледной настолько, что тому приходилось пользоваться постоянно наложенным нанотехнологическим блокиратором ультрафиолета) цвет её лица был почти столь же тёмен, как у самой королевы Елизаветы. Что заставляло её волосы, светлые настолько, что они казались почти — но не совсем — платиновыми, выделяться ещё более контрастно. Глаза её были столь же темны, как и у Нагчадхури, но их цвет также был намного более глубок. Она против воли вызывала у Фитцджеральда ассоциации с гексапумой, давшей имя их кораблю — защитника своей территории, агрессора от природы, всецело приспособленного для убийства и весьма и весьма когтистого создания.

— Боюсь, коммандер, для вашего подразделения у меня потенциально плохие новости. Лейтенант Григсби в конечном итоге не прибудет на корабль. Кажется, случилась авария аэрокара. — капитан пожал плечами. — И также стоит вопрос относительно вашего запроса насчёт помощника для лейтенанта Багвелла.

— Сэр? — Каплан взглянула на лейтенанта, сидящего левее неё.

Гатри Багвелл был крепко сбитым мужчиной, ростом на тридцать сантиметров выше тактика, однако его внешность практически не поддавалась описанию. Черты его лица почти сразу же вылетали из памяти, его шевелюра имела неброский коричневый цвет, а его ум среди всех офицеров "Гексапумы" был, скорее всего, самым острым. В качестве офицера радиоэлектронной борьбы тяжелого крейсера он подчинялся Каплан, однако после появления на кораблях новейшего оборудования, созданного в рамках проекта "Призрачный Всадник", радиоэлектронная борьба снова стала отдельной специальностью. Багвелл, при всём неоспоримом блеске в своей мистической специальности, совершенно не имел всеобъемлющей тактической подготовки, которую лейтенант Григсби, как предполагалось, должна была в качестве младшего офицера-тактика принести "Гексапуме".

— На всём флоте хроническая нехватка офицеров радиоэлектронной борьбы, — заметил Терехов. Фитцджеральд, внимательно наблюдая за ним и прислушиваясь к его спокойному рассудительному голосу, задавался вопросом, что в его словах было собственным мнением капитана, а что было обоснованиями Бюро по Кадрам, приведёнными для объяснения отказа на запрос Каплан.

— Корабли, направляемые для ведения активных боевых действий против Хевена, имеют более высокий приоритет в назначении специалистов РЭБ, чем корабли, выделяемые для… выполнения других заданий, — продолжал Терехов. — И, говоря, начистоту, — и без желания польстить чьему-либо честолюбию — личное дело Багвелла содержит только исключительно восторженные оценки его эффективности. Он намного лучше, и по таланту и по подготовке, чем любой специалист, которого большинство кораблей могло с достаточной долей уверенности надеяться получить. Отчасти именно поэтому Бюро по Кадрам полагает, что "Гексапума" должным образом укомплектована, и что нехватка подготовленных офицеров РЭБ не должна быть ещё более усугублена выделением такому идеалу заместителя, который, скорее всего, в любом случае не понадобится в этой миссии.

"Нет, — подумал Фитцджеральд, — Он не согласен с таким обоснованием. На самом деле, я бы сказал, что капитан чертовски зол. Интересно, что наружу у него это прорывается так слабо".

— Со всем подобающим уважением, сэр, и без — я надеюсь! — всякого самоуничижения, — произнёс лейтенант Багвелл, — я в действительности желал бы, чтобы Бюро по Кадрам не придерживалось столь высокого мнения относительно моих способностей. — Он улыбнулся и губы Терехова дрогнули, почти складываясь в ответную улыбку.

— Полагаю, что смело могу заявить, что мы с коммандером Каплан с вами согласны, — заявил затем капитан. — К сожалению, это не повлияет на позицию Бюро по Кадрам. Если бы это было возможно, то э-э… энергия, с которой я выразил данное мнение, уже принесла бы плоды. При сложившихся обстоятельствах, как я полагаю, все мы оказались перед необходимостью выяснить, как в максимально возможной степени перераспределить нагрузку. Я так понял, что один из наших гардемаринов продемонстрировал на Острове Саганами выдающиеся достижения в курсе радиоэлектронной борьбы.

Фитцджеральд ухитрился даже не моргнуть, однако не смог не удивиться, где Терехов смог заполучить такой лакомый кусочек информации. Во всяком случае, если она и содержалась в одном из гардемаринских досье, то сам старпом её там не нашёл.

— Гардемарин, сэр? — очень осторожным тоном повторила Каплан и на этот раз Терехов улыбнулся. Не то, чтобы очень весело.

— Коммандер, я не предлагаю, чтобы мы заместили должность младшего офицера РЭБ столь юным кандидатом. Но я надеюсь, что лейтенант Багвелл мог бы, по крайней мере, использовать этого салажонка в качестве помощника. В конце концов, предполагается, что салажий рейс служит для своего рода обучения.

— Ну, думаю, что это достаточно разумно, сэр, — ответила тактик, изо всех сил стараясь не слишком демонстрировать сомнение.

— Тем временем, — произнёс Терехов, снова дёрнув правой рукой, — я ещё раз обратился в Бюро по Кадрам насчёт замены Григсби. Я отметил, что, поскольку мы уже остались без младшего офицера РЭБ, им следовало бы, по крайней мере, подыскать нам младшего офицера-тактика. Боюсь, что я настаивал на этом несколько агрессивно, и они пообещали найти замену — ещё одну замену, следовало бы мне сказать — до нашего отхода. Однако, — на этот раз улыбка Терехова была абсолютно холодна, — учитывая сложившиеся обстоятельства и то, сколько времени им потребовалось, чтобы откопать для нас Григсби, я не поставлю на то, что они это сделают. Так что, похоже, мы можем уйти, имея в тактической секции нехватку больше чем одного человека.

— Понимаю, сэр, — тёмные глаза Каплан были прикрыты; она хмурилась. — Не могу утверждать, что рада это слышать, — продолжила она. — Как вы и сказали, капитан, это оставит нас с некомплектом. Ничуть не желая обидеть Гатри — я хотела сказать, лейтенанта Багвелла — я полагаю, что нам несколько выгоднее остаться без младшего офицера РЭБ, чем без помощника тактика. Лейтенант Хернс очень хороша, но при этом слишком молода для должности помощника тактика тяжёлого крейсера. Она более чем заслужила свои шпоры, а её оценки в Академии и доклады об эффективности после выпуска великолепны. Однако её реальный боевой опыт ограничен тем наземным делом на Приюте.

— Я согласен с тем, что она не имела возможности проявить свою компетентность в космосе в условиях реального корабельного боя, — произнёс Терехов. — С другой стороны, как вы и сказали, она "заслужила свои шпоры" и продемонстрировала, что не склонна к панике. И то, что она проделала свой гардемаринский рейс с Майклом Оверстейгеном, наверное, тоже довольно хороший знак, разве не так?

— Я и говорю, сэр, — суховато ответила Каплан, — что Абигайль — лейтенант Хернс — очень хороша. У меня нет ни малейших сомнений в её способностях. Моё единственное беспокойство касается уровня её опыта.

— Ну, — ответил Терехов лишённым выражения тоном, — учитывая место нашего назначения, она должна иметь возможность ознакомиться со своими обязанностями достаточно постепенно.

Каплан хотела сказать что-то ещё, но вместо этого закрыла рот и отрывисто кивнула.

— Капитан, есть ещё один вопрос относительно готовности лейтенанта Хернс занять место помощника тактика, — осторожно через секунду добавил Фитцджеральд. Капитан посмотрел на него и старпом поднял вверх правую ладонь. — У нас на борту пять гардемаринов, сэр, и согласно традиции помощник тактика является ответственным за подготовку кандидатов в офицеры. Лейтенант Хернс ещё только младший лейтенант, и всего лишь на пару лет старше салаг.

— Понимаю вашу озабоченность, — пробормотал Терехов, откинулся в кресле и стал медленно покачиваться из стороны в сторону. Губы капитана сжались в размышлении. Затем он пожал плечами.

— Понимаю вашу озабоченность, — повторил он, — и согласен, что за этим нам придётся приглядывать. Вместе с тем я был весьма впечатлён личным делом лейтенанта Хернс. И не забудьте, она — дочь Землевладельца. Я не думаю, что управление людьми близкого возраста будет столь же трудно для человека такого происхождения, как могло бы быть для кого-либо другого. И этот опыт может быть очень полезным и ей самой. — Терехов покачал головой. — Нет, в том прискорбно вероятном случае, если Бюро по Кадрам не подберёт нам замену лейтенанту Григсби, полагаю, мы можем дать лейтенанту Хернс шанс. Несомненно, мы должны будем следить за тем, как она справляется, и, возможно, должны будем снова вернуться к этому вопросу, если окажется, что у неё не получается.

Фитцджеральд кивнул. Он не был совершенно уверен в том, что согласен с Тереховым, несмотря на то, что его собственное впечатление от Абигайль Хернс было чрезвычайно благоприятным. Однако он высказал свою обеспокоенность возможной проблемой, поскольку предполагалось, что хороший старпом должен был это сделать. Теперь, как и полагается хорошему старпому, он приложит все усилия к успешной реализации решения своего капитана.

Все находящиеся в конференц-зале подняли глаза, когда лейтенант-коммандер Нагчадхури внезапно рассмеялся.

— Вас что-то позабавило, коммандер? — голос Терехова мог бы быть резок. Однако сейчас он выражал только лёгкий интерес. Связист покачал головой с лёгким оттенком извинения.

— Прошу прощения, сэр. Мысль пришла в голову. Ведь лейтенант Хернс ещё и мисс Оуэнс.

— Да, это так, — согласился Терехов. — Полагаю, я только что сказал, что она — дочь Землевладельца.

— Я знаю, сэр. Но я подумал, что это делает её ровнёй принцессе крови. А это может сделать её даже ещё более подходящей для роли нашего ответственного за подготовку кандидатов в офицеры. — Терехов поднял бровь, а Нагчадхури снова рассмеялся. — Ну, сэр, один из наших гардемаринов — Хелен Зилвицкая. Дочь Антона Зилвицкого. А это значит, что после того дельца на Факеле она является принцессой крови. Конечно, только в определённом смысле. На самом деле, если я правильно понял то, что читал насчёт конституции Факела, полагаю, что если бы что-то произошло с королевой Берри, она, вероятно, являлась бы законным наследником.

— Знаете, — с лёгкой улыбкой произнёс Терехов, — я действительно не задумывался об этом. — Он хмыкнул. — Для корабля, выходящего в рейс без единого представителя мантикорской аристократии в Салажьем Уголке, мы, кажется, имеем на борту изобилие — можно было бы даже сказать, чрезмерное изобилие — голубой крови.

Капитан обдумывал положение ещё несколько секунд, всё с той же лёгкой улыбкой на устах. Затем встряхнулся.

— Ладно, будет интересно посмотреть, что из этого выйдет, — произнёс он. — Тем не менее, у нас, однако, есть ещё несколько дел, которым мы должны уделить внимание. Коммандер Орбан, — он повернулся к коммандеру медицинской службы Ладжосу Орбану, корабельному врачу "Гексапумы".

— Да, сэр?

— Я посмотрел на ваши запросы дополнительных санитаров. В свете положения в Скоплении…

— Вызывали, сэр Люсьен?

— Да, Теренс. Заходите, присаживайтесь.

Зелёный адмирал сэр Люсьен Кортес, Пятый Космос-лорд Королевского Адмиралтейства Мантикоры оторвался от бумаг и показал на кресло с другой стороны своего стола. Капитан Теренс Шоу, его начальник штаба, сел на предложенное кресло и ожидающе посмотрел на адмирала. Сэр Люсьен вернулся к своей прежней работе меньше трёх месяцев назад, а адмирал Драшкович, его непосредственный предшественник, оставила после себя грандиозный беспорядок. Может быть не настолько скверный, как бедлам, оставленный в Бюро Кораблестроения или Разведуправлении флота, но достаточно неприятный. Особенно во время войны, которая сейчас шла настолько плохо.

— Я думал о Терехове, — внезапно заявил Кортес.

— Айварсе Терехове, сэр? — задал вопрос Шоу. Во время предыдущего назначения сэра Люсьена на пост Пятого Космос-лорда он работал одним из его помощников и уже не изумлялся способности своего босса держать в памяти имена и лица. Впечатлялся, да. Даже испытывал благоговение. Однако зрелище того, как Кортес регулярно проделывает один и тот же трюк, стёрло непосредственное изумление.

— Да, о нём, — Кортес хмурясь откинулся в кресле. — Мне просто не слишком нравятся отданные ему приказы.

— Со всем подобающим уважением, сэр, — ответил Шоу, — я полагаю, это может быть именно тем, что ему необходимо.

Некоторым могло бы показаться странным, что руководитель Бюро по Кадрам и его начальник штаба должны тратить время на обсуждение выданного капитану 1 ранга назначения. Некоторые, учитывая все другие вопросы чрезвычайной важности, требующие их внимания, могли бы назвать это пустой тратой времени. Однако сэр Люсьен Кортес слишком часто демонстрировал перед Шоу величайший талант в формировании карьер выдающихся офицеров, чтобы тот сейчас задумывался над этим вопросом.

— Его послужной список слишком хорош, — произнёс Кортес. — Видит Бог, нам необходимы все испытанные боевые капитаны, которых мы можем получить!

— Согласен с Вами, сэр. Однако учитывая случившееся при Гиацинте… — Шоу позволил голосу затихнуть и Кортес поморщился.

— Я знаю о Гиацинте всё, Теренс. И ещё знаю, что никакие медали во Вселенной не заставят такого человека как Терехов ни на йоту лучше воспринимать потерю своего корабля и стольких судов конвоя. Однако психотерапевты Бюро Здравоохранения утверждают, что он снова годен к службе.

— Я читал их заключение, сэр, и, разумеется, не собираюсь оспаривать их выводы. Я только утверждаю, что готов ли он снова к службе или нет, дать ему принять командование где-нибудь в чуть более спокойном месте, чем Звезда Тревора, могло бы быть более полезно. И ещё одно, заслуживающее внимания — его опыт в Министерстве иностранных дел.

— Хм, — Кортес нахмурился, но снова кивнул.

Айварс Терехов оставил действительную службу в КФМ почти тридцать стандартных лет назад для того, чтобы сделать дипломатическую карьеру. На протяжении двадцати восьми стандартных лет он преуспевал в Министерстве иностранных дел, хотя и оставался в составе резервистов. Присвоение резервистам очередных званий шло намного медленнее, чем офицерам, находящимся на действительной службе, и к тому моменту, когда Бюро по Кадрам после Битвы у Ханкока вернуло его — вместе со множеством резервистов — на действительную службу, он поднялся только до лейтенант-коммандера. К тому же, как случалось со множеством "запасников", и само Бюро по Кадрам Кортеса дольше, чем следовало, доходило до признания его способностей и продвижения к званию и более высокой ответственности, которых он заслуживал.

"Что, в конечном итоге, привело его к назначению на Гиацинт и катастрофе", — мрачно напомнил себе адмирал.

— Вы знаете, что адмирал Хумало будет нуждаться в умных капитанах, сэр, — продолжал Шоу. — И среди тех, кого мы можем ему послать, я не вижу никого, обладающего дипломатическим опытом, сравнимым с опытом Терехова. Он может быть бесценен для баронессы Медузы и Хумало, особенно учитывая его способность к нестандартному мышлению. И, честно говоря, вы, также как и я, знаете, как мало офицеров с подобной способностью есть в распоряжении адмирала Хумало.

— И насколько слаб в этом он сам, — вновь поморщившись заметил Кортес. Шоу в ответ промолчал. Истинна была оценка Кортеса или нет, не дело капитана судить зелёного контр-адмирала.

— На самом деле, я бы предпочёл отозвать Хумало, — продолжал Кортес, — К сожалению, это решение политическое, не меньше чем военное. Кроме того, кого бы мы могли послать ему на смену? Говоря совершенно откровенно, у Талботта нет такого же приоритета, как у фронта. Или, если на то пошло, как у Силезии.

Он ещё больше откинулся в кресле, устало потирая переносицу.

— Слишком много проблем, — пробормотал он главным образом себе. — Слишком много проблем и слишком мало людей, чтобы со всеми ними разобраться.

Адмирал сидел так ещё несколько секунд, затем позволил креслу снова занять вертикальное положение.

— Наверное, вы правы, Теренс, — вздохнул он. — В любом случае мы должны расставить приоритеты, и граф Белой Гавани в этом вопросе был настолько ясен, насколько только можно требовать. Прежде всего фронт и наши главные боевые соединения. Во-вторых, интеграция в Звёздное Королевство нашей части Силезии. В третьих — защита торговли. А Талботт на четвёртом месте. Не из-за незначительности, а потому, что менее важен — или, по крайней мере, не настолько жизненно важен — чем всё остальное… и настолько же менее вероятно, что там случится нечто неожиданное, что может существенным образом нам аукнуться. По крайней мере, там все собрались, чтобы голосованием определить своё будущее!

"И, — безмолвно добавил Теренс, — признаёт ли Правительство это публично, или нет, происходящее в Талботте не станет для Звёздного Королевства вопросом жизни и смерти, что бы там ни случилось. Надеюсь".

Кортес мгновение сидел, постукивая пальцами по столу, затем пожал плечами.

— Хорошо. Я всё ещё этим не вполне доволен, однако кто-то должен нести службу в Скоплении, и Богу ведомо, что там, независимо от происходящего, необходимо иметь, по крайней мере, несколько современных кораблей. И Хумало действительно нуждается в человеке с дипломатическим опытом, который заодно может помочь ему мыслить нетрадиционно. Может быть вы правы. Наверное, Терехов действительно нуждается в возможности снова вернуться в седло на относительно тихой базе — или, как минимум, заслуживает её.