"Счет по головам" - читать интересную книгу автора (Марусек Дэвид)

3.2

Мэри казалось, что Фред радуется ее новому назначению не так сильно, как хотелось бы ей. Когда купол сгорел и светящийся пепел осыпался вниз, она сразу отправилась домой, чтобы подготовиться к долгожданной работе. Заказала красивый сине-коричневый комплект (не форму — евангелины форму не носят), изучила расписание поездов, отыскала все, что имелось на ВДО относительно клиники Рузвельта. Информация оказалась немногочисленной: эксклюзивная лечебница для аффов чуралась рекламы.

Фред приплелся около двух, вымотанный еще больше, чем вечером. Он хотел отметить радостное событие, но Мэри наладила его прямиком под душ, уложила в постель и полежала рядом, пока он не уснул. Это произошло быстро, но когда она встала, он заворочался и сказал:

— Будь осторожна.

— Что-что? — Он не ответил — во сне говорил, должно быть.

В пять утра, перед выходом, Мэри рассмотрела себя, поворачивая зеркало на все 360 градусов. Выбранный ею костюм выглядел вполне по-деловому и при этом очень ей шел. Лицо выражало внимание, дружелюбие и заботу. Большие карие глаза смотрели тепло, но проницательно. В самый раз для роли успешной евангелины.

В левом нижнем углу зеркала замигал символ срочного почтового сообщения, и у Мэри екнуло сердце. Так она и знала. Слишком это хорошо, чтобы быть правдой. В последний момент ее раздумали брать на работу.

Снедаемая жалостью к себе, она на цыпочках прошла мимо спящего Фреда в гостиную, к экрану, настроенному на окно чьей-то чужой квартиры. Открыла почту, поискала глазами ключевые слова «отменяется», «сожалеем», «ошибка».

Немного успокоилась, не найдя таковых, и стала читать по порядку.

Нет, никаких отмен, благодарение небу. Ее просто извещали об инструктаже, который будет проведен в клинике. Прекрасно. Она записала на ладонь нужные сведения и вышла из дому.

Коридоры и лифты жил блока 7 заполняли десятки тысяч Полезных Людей, работающих в утреннюю смену. В сине-коричневом море мелькали лица елен, стивов, изабелл, дженни — множества дженни. Этого времени дня Мэри всегда боялась больше всего: толпы идущих на работу счастливцев надрывали ей сердце. Но сегодня все было по-другому. Ее волнение, вероятно, бросалось в глаза, потому что совершенно незнакомые люди улыбались и спрашивали:

— Доброе утро, мар лина, на работу идете?

— Хей-хо! — отвечала она.

Народу на станции Слипстрима прибывало ежеминутно. Ожидание в очереди на посадку угрожало растянуться на полчаса. Мэри это не пугало: она принимала в расчет такого рода задержки. Но когда она ввела в окошко кондуктора полученные по почте координаты, тот, к удивлению Мэри, направил ее на дальнюю платформу для частного транспорта. С восторгом сознавая, что все взгляды устремлены на нее, Мэри вышла из очереди и нашла на указанной платформе кабину, которая ждала только ее. Не какая-нибудь бусина — большое купе с плюшевым сиденьем, полным медиадоступом, закусочным баром и собственным арбайтором. Мэри пристегнулась, и кабина бесшумно заскользила к пусковому пандусу.

Полчаса спустя она сбросила скорость и выкатилась на пустую платформу маленькой станции. Мэри видела в окошко мрамориновый пол и закругленные стены из светлых известняковых блоков. Кабина плавно затормозила, двери открылись. Мэри никто не встречал, на станции не было ни надписей, ни киосков — она понятия не имела, где оказалась. Вспомнив о предостережении Фреда, она побоялась выходить, но потом взяла себя в руки.

В этот самый момент на перроне припарковалась другая кабина, такая же, и из нее появилась другая евангелина.

— Мэри Скарленд, — представилась Мэри, протянув руку.

— Очень приятно. Рената Картер. — Несколько ширококостная и полная в талии для евангелины, она, тем не менее, укладывалась в типажные нормы. — Мы должны ждать здесь или идти дальше сами? — спросила Рената, нервно пожав руку Мэри.

— Понятия не имею, — засмеялась та, почувствовав рядом родную душу. — Приехала за минуту до вас.

Тут из лифта на перроне, как по сигналу, выкатился домашний арбайтор. Подъехал к ним, открыл над собой скоп с человечком, одетым в одну только набедренную повязку из шкуры какого-то зверя. Голова у него казалась слишком маленькой по сравнению с телом, на лице выделялись надбровные дуги и тяжелая челюсть.

— Доброе утро. — Он поклонился каждой евангелине поочередно. — Приветствую вас в усадьбе Старков.

Старк! Это громкое имя вчера поминалось во всех новостях.

— Вижу по вашей реакции, что вам известно, какая трагедия произошла в нашей семье. Это сэкономит нам время. Элинор Старк действительно скончалась, как сообщили вам медиа, но ее дочь Эллен пережила катастрофу. Она и есть ваша новая клиентка, а я Крошка Ханк, ее ментар и ваш начальник.

Всего он нанял восемь евангелин, сказал человечек, поскольку дежурить предстоит круглосуточно. Смены как в начале, так и в конце накладываются одна на другую, поэтому два часа из восьми они будут проводить вчетвером.

— Наденьте, пожалуйста, это, — попросил он, и арбайтор подал им бежевые шапочки-таблетки. При взгляде на Ренату Мэри стало ясно, как смешно эта штука смотрится на ее собственной голове. Рената кокетливо сдвинула свою шапочку набок. Мэри отнеслась к этому одобрительно и сделала то же самое.

— Отлично, — сказал Крошка Ханк. — Моя первая попытка в области высокой моды увенчалась успехом. А теперь послушайте самое главное. Во-первых, вы должны надевать эти шапочки до входа на территорию клиники и не снимать их ни под каким видом, пока вы оттуда не выйдете. Ясно?

Евангелины кивнули.

— Второе и не менее важное: ни на секунду не оставляйте Эллен одну. Именно по этой причине вы дежурите парами. Распределите свои перерывы так, чтобы одна из вас постоянно находилась при Эллен. Ее поместили в коттедже с садом. Коттедж и сад можете считать одним помещением. Это значит, что по крайней мере одна из вас все время должна быть в доме или в саду. Никаких исключений, никаких оправданий. Ясно?

— Но что, если сама мар Старк покинет коттедж? — спросила Рената.

— Не покинет.

— А если мар Старк попросит нас уйти? — спросила Мэри.

— Не попросит. Евангелины переглянулись.

— Предупреждаю, что буду следить за вами, — продолжал Крошка Ханк, — и выходить на связь в конце каждой смены. Теперь прошу сесть в головную кабину, которая вас доставит в Восточный Декейтер, где будет ждать лимузин. У меня все. — Скоп закрылся, арбайтор уехал.

Лимузин сел и по кирпичной дорожке подъехал к воротам. Клиника Рузвельта снаружи походила на крепость. Евангелины приблизились к окошку в больших пресс-воротах, показали ладони охраннику-джерри.

— Вас ждут, проходите. — В воротах из сжатого воздуха открылась щель, в которую мог пройти только один человек. По ту сторону стояли два джерри, вооруженные и крайне официальные. Их голоса гулко звучали в большом бетонированном отсеке. Пахло здесь почему-то чесноком.

— Сюда, — сказал один из охранников, показывая на сканер для пешеходов. Евангелины гуськом двинулись через длинный туннель, останавливаясь там, где требовалось плюнуть, посмотреть в щелку, подвергнуться обыску и противорадиационной обработке. Мэри редко доводилось видеть такие скрупулезные сканеры.

В средней части пропускного пункта их встретил еще один джерри.

— Подождем ваших результатов, — сказал он. Здесь стояли эпоксидно-клинкерные барьеры от пола до потолка. Любое транспортное средство, въезжавшее в клинику, должно было выполнить сложный поворот, чтобы их объехать. — Извините, лины, это придется снять. — Джерри похлопал себя по макушке.

В нормальных обстоятельствах Мэри бы подчинилась без разговоров, но инструкции Крошки Ханка были еще свежи в ее памяти.

— Извините, мар джерри, но мы не можем.

— Вы получите их назад, когда будете уходить.

Лины, однако, не сняли шапочки. Джерри велел им стать в нарисованный на бетонном полу квадрат с надписью ЖДИТЕ ЗДЕСЬ, а сам нырнул в контрольную будку.

— Интересно, кто главнее — Старк или Рузвельт? — сказала Рената.

Джерри, выйдя, махнул рукой — проходите, мол, дальше. Старк пересилила Рузвельта.

Внутренние ворота, как и внешние, представляли собой стену сжатого под высоким давлением воздуха. Прежде чем пройти через них, евангелинам пришлось постоять в другом квадрате ЖДИТЕ ЗДЕСЬ вместе с дюжиной служащих клиники. Здесь охранником был расс. Мэри его не знала, однако он дружески подмигнул им с Ренатой.

— Я слышал, они приняли целую кучу лин. Поздравляю. Добро пожаловать в клинику Рузвельта.

Настоящий расс. Евангелины сказали ему «спасибо».

Подошли еще несколько итерантов, в основном джоны и джейн в рабочей одежде. Расс опустил пресс-барьер. Сжатый воздух схлынул, как вода, и все наконец прошли в клинику. За воротами лежала мощенная булыжником площадь, ее окружал лесопарк с многочисленными дорожками.

— Доброе утро всем, — сердечно приветствовал вошедших высокий мужчина в длинном белом халате. — Это клиника Рузвельта, собственность концерна «Фейган хелс груп», а я Консьерж, ментар концерна и ваш начальник. Поскольку все вы у нас впервые, я провожу вас к рабочим местам, а попутно мы сориентируемся на местности. Разбейтесь, пожалуйста, на группы по видам работ: домашняя обслуга, уборщики территории и так далее.

Когда группы сформировались, на площадь из парка вышли еще пять Консьержей, идентичных первому. Группа Мэри и Ренаты состояла только из них двоих.

— Рад познакомиться с вами, Мэри Скарленд и Рената Картер, — с легким поклоном сказал их персональный гид. — Время до начала вашей смены еще есть, поэтому я хотел бы провести небольшую экскурсию по нашему городку. Что скажете?

Евангелины с готовностью согласились, и он повел их по одной из дорожек.

Это была богатая клиника — шестьсот акров парка, полей и лугов, сверкающие пруды, цветники. Здания, в основном одно- и двухэтажные, каменные или кирпичные, были выдержаны в стиле сельской Англии девятнадцатого века. Почти все они скрывались за пышной листвой, позволяя только гадать о своем назначении. Вот здесь известный ресторан, объяснял Консьерж, здесь физиотерапевтический корпус, театр, столовая для персонала, конюшни, лодочная пристань. Им встречались пациенты, которые прогуливались или загорали на зеленых лужайках — все без исключения в сопровождении медсестер-дженни. Консьерж, к каждому обращаясь по имени, желал гостям приятного дня. Одни его полностью игнорировали, другие коротко кивали или бурчали что-то в ответ, как будто ментар был обыкновенным служителем (так оно, в общем, и есть, рассудила Мэри). Но обаяние Консьержа не истощалось, и Мэри, находившая большинство ментаров чопорными и глупыми, волей-неволей ему поддалась. Это вам не пещерный человек с повязкой на чреслах.

Вот только запахи здесь были какие-то странные. На ПП пахло чесноком, на площади дровяным дымом, на дорожке свежевыпеченным хлебом.

— А-а, — ответил Консьерж на вопрос Мэри. — Через некоторое время это перестаешь замечать. Так работают наши ароматические часы. Через каждые пятнадцать минут специальные генераторы, расставленные по всему кампусу, подают новый запах, один и тот же для определенного времени дня. — Он махнул, снабдив евангелии расписанием. — Еще пара дней, и вы даже во сне будете знать, который теперь час. Это придумано для удобства пациентов — ведь большинство из них постоянно лежит в скоп-камерах, где чувство времени очень просто утратить. Ароматические часы помогают им держать связь с реальностью, даже когда они виртуально путешествуют по другим континентам. Мы установили — это особенно важно в случае вашей клиентки, — что даже в глубокой коме человек способен воспринимать окружающие его запахи. («Кома?» — переглянулись евангелины). — Благодаря их перемене он подсознательно ориентируется во времени, что очень положительно влияет на его мозг. Доказано, что при такой терапии пациент приходит в сознание намного быстрее.

— Очень уж они вкусные, ваши запахи, — сказала Рената, вдыхая аромат горячего хлеба.

— Это Минеральная, — сказал Консьерж, сворачивая на тенистую тропку. — Южные ворота, через которые вы вошли, вон за той рощицей. По дороге сюда мы сделали круг. — Мощеные боковые аллейки обозначались вывесками старинного образца: Яшма, Кварц, Слюда, Роговая Обманка. — В этих коттеджах живут наши гости, — объяснил ментар. — А вот и Полевой Шпат, временная резиденция мар Эллен Старк.

С одной стороны аллеи, ведущей к коттеджу Полевой Шпат, росли розовые кусты в полном цвету. Аромат роз смешивался с запахом новой четверти часа — свежезаваренным кофе.

Коттедж был оштукатуренный, с крутой крышей и ярко-желтой входной дверью из простого дерева. Внутри помещалась единственная комната, скупо обставленная, одна половина чуть выше другой. Вместо потолка над головой поднимались обтесанные вручную стропила. Все окна стояли открытые, кружевные занавески шевелил легкий ветерок. Две дежурные евангелины поздоровались с Ренатой и Мэри.

— Оставляю вас с вашими коллегами, — сказал Консьерж, не заходя в дом. — Не стесняйтесь задавать вопросы или высказывать то, что вас беспокоит. Я всегда на связи.

Ночная смена познакомилась с утренней. Мэри заметила, что у ночных евангелии шапочек нет.

— А теперь познакомьтесь с мар Старк, — сказала одна из них, Синди.

В верхней части комнаты стояла высокая глассиновая колонка. Ее наполняла густая янтарная жидкость, вся пронизанная мелкими пузырьками. В середине виднелся хромовый брус с висящим на нем человеческим черепом.

— Осторожно, ступенька, — предупредила Синди, ведя новеньких к резервуару. Череп удерживал на месте металлический обруч с длинными, входящими в кость винтами. Кожа, веки и губы отсутствовали. Выпученные глаза безжизненно стояли в глазницах. Трех передних зубов недоставало, вместо них торчали какие-то трубки. Другие трубки и провода входили в череп сквозь естественные и просверленные специально отверстия.

— Map Старк, позвольте представить вам Мэри Скарленд и Ренату Картер, — произнесла Синди. — Примерно через час они сменят меня и Ронни.

Мэри, повинуясь выжидательному взгляду Синди, сказала:

— Доброе утро, мар Старк. — Череп не проявил никакой реакции, и она, покосившись на Синди, добавила: — Мы с Ренатой составим вам компанию, когда Синди и Ронни придет пора уходить.

Больше никто не нашел, что сказать. Евангелины придвинули к резервуару еще два стула и сели.

— Вам тоже устраивали экскурсию? — спросила Рената.

— Время не позволяло, — ответила Ронни. — Нас подняли среди ночи. — Вот, наверное, почему им не успели дать шапочки.

— Прекрасная лечебница, — заметила Рената. — Столько дженни.

Типичный разговор между линами, подумала Мэри. Ясно, что в медицинском учреждении много дженни. Кроме того, тут лечатся аффы, не знающие, куда им время девать. Если где-то и нужны компаньонки, так это здесь.

— Погодите, скоро мы мар Старк на кресле катать будем, — сказала она.

Все закивали. Им только и нужно, что пара видных клиентов, а заметнее Старк не найти никого. До прогулок на кресле мар Старк явно было далековато, но все четыре компаньонки с пугающей ясностью сознавали, что эта работа имеет огромное значение не только для них, но и для всего их несчастливого типажа.

— Консьерж одолжил мне и Синди учебник ревивификации,[2] — сообщила Ронни. — Я сделаю вам копию, если хотите. — Мэри и Рената выставили ладони. — Очень познавательно, но неплохо бы иметь кое-какие альфы. — Значит, Ронни и Синди уже просмотрели материал и ничегошеньки в нем не поняли. Мэри, однако, решила попробовать или поискать на ВДО курс попроще.

— Мы передадим это нашим сменщицам, — пообещала она. «Если мы, евангелины, хотим закрепиться в этой клинике, — означали ее слова, — надо наладить какой-то канал связи с другими сестрами». Четыре новые сотрудницы заулыбались. Правильно разыграв свои карты, они подготовят в «Фейган Хелс Груп» солидный плацдарм для сотен, если не тысяч, евангелии.

Дженни в форме медсестры влетела в коттедж и окинула взглядом всех четверых.

— Что это у вас, слет? Евангелины поднялись, как одна.

— Нет, мар дженни, — ответила Синди, — наши смены перекрываются.

— Сидите, — бросила медсестра, — тут перед дженни никто не встает. Эй там, внутри, — постучала она по стенке резервуара. — У нас впереди долгий день, мар Старк. Я Хэтти Бекеридж, ваша старшая сиделка. — Она провела рукой вправо-влево перед глазами черепа, которые никак на это не среагировали. — Старшая, понимаете?

Хэтти стала нажимать кнопки на панели управления резервуара, пролистывая страницы с медицинскими данными.

— Не вижу необходимости нанимать компаньонок на этой стадии лечения, — говорила одновременно она, — особенно в таком количестве. Но раз уж вы здесь, можете заняться чем-то полезным. Наша гостья, как видите, еще не очнулась. Это неудивительно, учитывая травму, пережитую ею. Однако мы стабилизировали ее, и ее состояние, в свете всех обстоятельств, не является угрожающим. Запущенные в ее череп жучки, а их около миллиарда, занимаются томографией. К концу дня уже должно начаться какое-то движение. Подойдите сюда, посмотрите.

Евангелины подошли, и Хэтти открыла им модель мозга Старк — больше натуральной величины. На разных участках его сморщенной поверхности переливались волны синего света.

— Это простая энцефалограмма корковой деятельности. Обратите внимание, как медленно она протекает. Около двух герц — типичная дельта волновая частота. У большинства людей мозг так работает во время нормального сна. Но в здоровом мозге волна проходит по всей поверхности, а не местами, как здесь. Такой «островной» эффект вызван неравномерным оттаиванием: мозг, подвергшийся заморозке, приходит в сознание по частям. Одни участки работают, другие пока еще нет. Пациент при этом чувствует себя просто ужасно. Обрывки мыслей и воспоминаний, по всей вероятности, сливаются для мар Старк в кошмарный сон, от которого она не может проснуться. Но это ненадолго, мар Старк, — добавила она, обращаясь к черепу. — Вы просто чудо как хорошо оттаиваете. В общем, мы стараемся подавлять побочные эффекты насколько возможно, чтобы сенсорные пути быстрее восстановились. Как раз в этом вы можете нам помочь.

— Скажите только, что нужно делать! — воскликнула Сидни.

— Мы всегда исходим из предположения, что пациент способен видеть, слышать и обонять то, что его окружает. Говорите с ней, показывайте ей разные вещи, пойте — словом, делайте все, что может вызвать ее интерес. Евангелин, думаю, этому учить не надо, — усмехнулась Хэтти. — Ну, мне пора. Модель я не убираю. Скоро придет медтехник. До скорого свидания, мар Старк, оставляю вас с вашими компаньонками.

Четвертушки сосновой смолы, клюквы, попкорна и спелых бананов пролетели быстро. Евангелины, сменяясь поочередно, рассказывали Старк, кто они, откуда, какие у них мужья, какие квартиры — рассказывали все, что в голову приходило. Когда смена Синди и Ронни закончилась, четырем компаньонкам стало казаться, будто они знали друг друга всю жизнь. Ронни с Ренатой даже вспомнили, что вместе учились в евангелинской школе.

Мэри и Рената, оставшись с клиенткой одни, пытались подобрать новую тему для разговора. Рената жила не в Чикаго, поэтому Мэри рассказала ей и черепу про ночную церемонию ликвидации купола, про избиение слизней, про сумасшедшего в Теленебе и, конечно, про фейерверк. Петь они не пели, поскольку евангелинам это не свойственно, но Мэри показала Ренате и черепу, как танцевать шимми. Медтехник со своей тележкой, к счастью, пришел до того, как они выдохлись окончательно.

Не обращая внимания на евангелин, он прошел прямо к пульту управления и выключил модель мозга. Потом взял с тележки два пакета, распаковал их и влез по лесенке, приделанной к баку сзади. В пакетах были катушки — одна с серебряной нитью, другая с узкой белесой тесьмой. Техник, все также молча, вставил их в контейнер на крышке бака. Он тоже носил больничную форму, но куртка на нем в отличие от Хэтти была красновато-коричневая. Согласно именной табличке, его звали Мэтт.

Он не принадлежал ник одному из знакомых Мэри клоновых типажей — следовательно, был дикарем. Возможно, чартистом, судя по недружелюбному поведению.

Когда он продиктовал что-то пульту управления, контейнер с катушками опустился в резервуар. Два пальца-манипулятора подхватили концы нитей и стали пришивать их к верхушке черепа.

— Это что? — не справившись с любопытством, спросила Мэри.

Мэтт коротко глянул на нее и опять отвернулся.

— Нервы и вены, — сказал приятный голосе порога, и Консьерж вошел в комнату. — А это Мэтт Кобурн, медтехник-3, один из лучших наших специалистов. Поздоровайся с дамами, Мэтт.

— Предпочитаю, чтобы меня звали Кобурн, — ответил тот.

— Мэтт вводит нервную и сосудистую ткань, взятую из собственного банка мар Старк, — продолжал Консьерж. — Завтра начнем наслаивать мышцы, а затем покроем весь череп кожей.

— Как интересно, — сказала Мэри. — Вы… э-э… всю ее хотите собрать из имеющихся в запасе деталей?

— Мы могли бы избрать такой путь, если бы тело пострадало только частично — но когда оно отсутствует полностью, лучше растить его с зачаточной стадии. Так получается даже быстрее, и о несовместимости можно не беспокоиться. Присмотритесь к основанию черепа мар Старк, и вы увидите, что мы уже начали этот процесс.

Мэри видела там только густую тонкую сетку.

— Посмотрите сзади, там лучше видно.

Мэри и Рената обошли бак. В жидкости, связанный с черепом множеством нитей, плавал крошечный человеческий эмбрион. Безголовый — нет, очень головастый, вернее. Крошечный красный узелок, видимый сквозь прозрачную кожу, бился, разгоняя по тельцу кровь.

— На креветку похоже, — сказала Рената.

— Да, вероятно, — согласился Консьерж. — Пройдет некоторое время, прежде чем креветка сможет удержать на себе эту голову. К сожалению, дела у мар Старк не столь хороши, как следовало бы ожидать, субвокально добавил ментар.

Он грустно улыбнулся, встретив испуганный взгляд Мэри. Затем снова вышел вперед и сказал весело:

— Вы не успеете оглянуться, как мы вас достанем оттуда, мар Старк.