"Счет по головам" - читать интересную книгу автора (Марусек Дэвид)

Вторник 3.1

Эйприл Кодьяк удалось все-таки подежурить при Самсоне. Богдан позвонил ей из такси, и она побежала наверх поделиться новостью. Несколько софамильников все еще сидели на крыше, глядя в небеса. Когда экраны погасли и защитный купол сгорел дотла, небом завладела Луна.

— Богги с ним! — воскликнула Эйприл. — Везет его домой! Все в порядке!

Чартисты словно от сна пробудились.

— Я застелю ему койку. — Кейл встал с шезлонга и затопал к сараю.

— Надо еще принести одеяла, — захлопотала Эйприл, — приготовить кашу и сок. — Меган и Би-Джи она отправила будить тех, кто уже пошел спать, Денни — встречать такси на улице.

Кейл собрал и сложил на рассадный стол конверты с надписанными рукой Самсона именами всех Кодьяков. Койку он вынес в огород, а Эйприл расставила вокруг нее скамейки и стулья. Когда Денни взобрался на крышу с невесомым Самсоном на руках, все было готово. Старика уложили, укутали, вставили ему в ухо автодок. Самсон подавал очень слабые признаки жизни.

— Теперь уж недолго, — шепнула Эйприл.

— А почему у него глаза открыты так широко? — спросила Китти.

— «Бодрости» наглотался, — сказал Богдан.

По совету автодока на горло Самсону прилепили наклейку «Спокойствия». Вскоре его веки смежились, и он захрапел. Софамильники, рассевшиеся вокруг, боролись со сном. Кейл, видя это, раздал всем конверты, и Кодьяки, передавая друг другу фонарик, занялись чтением прощальных посланий Самсона. Потом взялись за руки и спели пару чартерных гимнов. Потом начали вспоминать о своем первом знакомстве с Самсоном, о том, как жили с ним рядом все эти годы. Потом стали поочередно подходить к койке, целовать Самсона в горячую щеку и шептать ему что-то на ухо.

Богдан, когда подошла его очередь, присел на край койки. Что бы такое сказать? Он был совсем малышом, когда Самсон вступил в чартер, поэтому проблемная ДНК Самсона не вошла в его сборный геном. Да и не могла войти после прижигания. Но и без кровных уз он все равно ближе Самсону, чем любой другой софамильник. Богдан прилег рядом со стариком и стал слушать, как тот со свистом дышит сквозь щели в зубах.

Эйприл вскоре потянула Богдана за рукав и велела ложиться спать, как и всем остальным.

— График дежурств найдете в домпьютере. Мы позовем вас, если будут какие-то перемены. — Большинство чартистов, однако, решили остаться. Богдан тоже — все равно уже скоро на работу вставать.

Кейл и Джералд отошли к камере, установленной на стене дома.

— Хьюберт, слышишь меня? — спросил Кейл.

— Прекрасно слышу.

— Почему ты позволил ему сделать такую глупость?

— А как я, по-вашему, мог ему помешать?

— Ты со мной таким тоном не разговаривай! — рявкнул Кейл.

— Каким? Это мой стандартный тон, разговорный.

— Почему ты ему помогал — вот что хотел узнать Кейл, — вставил Джералд. — Ты принимал активное участие в этой его затее.

— Да, принимал. Я его ментар.

— Опять этот наглый тон, — сказал Кейл, а Джералд добавил:

— То, что ты сделал с Теленебом, противоречит закону, Хьюберт. Это даже ментар понимать должен. Ты нарушил законопослушность нашего чартера и рискнул собственной свободой.

— За мою свободу не беспокойтесь. Выследить меня они нипочем не сумеют.

В этот момент крышу осветили прожекторы, и чей-то голос сказал:

— Спокойно, ребята. — Голос принадлежал джерри, и какие-то темные фигуры высаживались из зависших над крышей машин. — Внутренний Корпус. Всем оставаться на местах.

Сонные Кодьяки, окруженные офицерами в черных скафандрах, разом пробудились. Расти и Луис вскочили, но внукоровцы наставили на них смирительные жезлы, приказывая сесть на места.

— Что это значит? — закричал Кейл.

— Лейтенант Гриб, Северо- Восточное отделение Внутреннего Корпуса, — представился командир-джерри, раскрыв ладонь, — а это мой ордер. Ордер, мар, — повторил он, не дождавшись ответного взмаха со стороны Кейла.

— Ордер так ордер. У меня нет ладонника.

— Странно. — Пчела, вылетевшая из ближайшей машины, открыла перед Кейлом рамку с ордером на арест Самсона П. Харджера-Кодьяка. Другой офицер двинулся к койке Самсона, но Китти преградила ему дорогу.

— Отойдите, мар ретродевочка, — приказал офицер. Китти не отошла.

— Не видите разве, он умирает, — вступилась Эйприл.

— В сторону! — гаркнул офицер. Женщины не подчинились. Тогда он попросту растолкал их и подошел к Самсону. — Бог ты мой, ну и вонь! Он, как я погляжу, уже помер.

— Он обожженный, потому и воняет, — объяснил командир.

— Говорю тебе, помер он.

Командир вставил свой автодок рядом с тем, что уже торчал из уха Самсона, и объявил Кодьякам:

— Я получил новый приказ. Этот человек помещается под домашний арест. Он не должен покидать этот дом без разрешения, ясно?

— Да, — ответила Эйприл.

— Эта пчела останется здесь в качестве официального монитора. Переходим ко второму пункту.

Пчела, открыв другую страницу, предъявила ордер на обыск дома и арест ментара по имени Хьюберт. Внукоровцы направились к двери на лестницу.

— Нет! Не надо! — Кейл бросился им наперерез. — Хьюберт — самое ценное наше имущество.

Командир плюнул на крышу.

— Наше терпение имеет пределы, мар. — Двое полицейских тут же сковали Кейлу руки и выпихнули его на лестницу впереди себя. — Еще кому-нибудь не терпится провести ночь в тюрьме? Сидите-ка лучше на крыше и не мешайте нам.

Чартисты на некоторое время вняли совету, но потом Китти сказала:

— Эти ублюдки сейчас в моей комнате. — Она пошла вниз, Эйприл за ней. Богдан посмотрел на Расти. Тот пожал плечами, и они вдвоем тоже спустились по лестнице, но дошли только до коридора у комнаты Богдана. Двое внукоровцев, пользуясь визорами, смотрели сквозь кирпичную стену.

— Эй, пацан, что ты тут держишь? — спросил один.

— Ничего, — сказал Богдан. — Это машинное отделение лифта.

— Да ну? С такой-то дверью?

— Да, дверь надежная, — гордо ответил Богдан. — Придется вам поверить мне на слово, потому что без меня вы туда не войдете.

Но внукоровец произнес:

— Подтверди получение. — И махнул ладонью на дверь.

— Добро пожаловать, офицеры, — сказала она и тут же открыла свои замки.

— Сукин сын, — выругался Богдан.

— Не повезло, — посочувствовал Расти.

Внукоровцы вошли в комнату Богдана, а его самого не пустили. Богдан и Расти смотрели из коридора, как те обшаривают своими нюхачами все подряд.

— Ничего, кроме механики, — сказал один, выходя.

— А я вам что говорил? — начал Богдан, но Расти ткнул его в бок.

Внукоровцы удалились по коридору, продолжая сканировать.

Богдан хотел закрыть дверь, но сзади неожиданно подошли четверо Тобблеров.

— Доброе утро, мар Богдан. Доброе утро, мар Расти, — сказал Дитер.

Богдан ринулся вперед и попытался захлопнуть дверь, но один Тобблер без труда удержал ее, а другие достали из карманов гаечные ключи и принялись отвинчивать петли.

— Прекратите! — заорал Богдан. — Вы не имеете права!

— Не имеем? — огрызнулся Дитер. — У вас хватает наглости говорить мне это после двух лет пользования нашей комнатой? Я вам покажу право. — Он вошел и начал выкидывать шмотки Богдана в коридор.

— Может, остановишь их? — взмолился Богдан. Расти оценил ситуацию.

— Я вообще-то могу их сделать, всех четырех. Хочешь, попробую?

Богдан рылся в куче своих пожитков, выискивая самое ценное.

— Ну и ночка выдалась, — сказал Расти. — Давай оттащим матрас ко мне в комнату. Поживешь пока у меня.

Богдан, несмотря на все ночные переживания, начинал клевать носом. Он спустился в «Микросекунду» за восьмичасовой дозой «Бодрости» и посмотрел, как внукоровцы тащат вниз ящик с канистрой Хьюберта. Ментара погрузили в одну ВОМ, Кейла в другую. Расти и Луис поехали следом на такси — внести залог за домоправителя. Было всего три часа, но Богдан решил, что можно уже двигать на работу. Однако сначала надо попрощаться с Самсоном — вдруг старикан не доживет до вечера. Он снова поднялся на крышу. Дом после драматических событий погрузился в мертвую тишину.

Его любимая дверь, снятая с петель, лежала посреди коридора. Богдан, переступив через нее с болью в сердце, заглянул в свою комнату, два здоровенных молодых Тобблера, сидя за складным столиком у кабельного барабана, зевали и сонно шлепали картами.

На крыше осталось совсем мало Кодьяков. Но Самсон не спал, и Меган с Китти кормили его.

— Мы его помыли, — сказала Китти. — Сменили одежду, сняли старую мастику. Вот он и проснулся.

— Привет, Сэм, — сказал Богдан.

Старик сосредоточенно жевал кашу, и Богдан сел рядом с Денни.

— Страшно было видеть его там, на небе, — сказал тот. — Да.

— Я прямо перенервничал. Зря это он. — Да.

На полу валялись ошметки вчерашнего Самсонова скафа. Богдан поднял его, осмотрел лацканы. Синего техноса там больше не было.

— Китти, вы на Самсоне никаких техносов не нашли?

— Нет. — Она показала на парившую над крышей внукоровскую пчелу. — Кроме этой, не видели ни одного.

Тот, синий, мог запросто спрятаться где-то под листьями.

— Хьюберт, — позвал Богдан, взяв в руки пояс Самсона.

— Я не Хьюберт, — ответил пояс. — Я терминал Хьюберта с ограниченными личностными свойствами и номинальным запасом знаний. Контакт с Хьюбертом — прим я потерял сегодня в 2.21.

— Твое счастье. — Богдан бросил пояс и сказал Денни: — Видал, как Кейл полез в драку за Хьюберта? Вот не думал, что он так любит пастовика. Чего ты? — спросил он, поймав оценивающий взгляд Китти, но та уже отвернулась и вытирала Самсону слюни. — Что там такое с Кейлом и Хьюбертом?

— Богги, ты? — прошамкал старик. — Поди сюда, я тебе что-то скажу.

Меган и Китти убрали поднос, губки, щетки. Богдан сел на койку, взял Самсона за руку.

— Сегодня я узнал кое-что, парень.

— Да, наверное.

— Я узнал, что трудно убить себя, когда на самом-то деле тебе хочется жить.

— Я тебе мог сразу это сказать.

— Правда? — Глаза Самсона пытались сфокусироваться на мальчишеском лице. — Не думаю, Богги. Ты даже повзрослеть пока не сумел — что ты знаешь о смерти?