Константин Якименко N.I.Co: Миссия

Природа словно издевалась над здешними обитателями. Когда я вчера вечером приехал в этот заурядный провинциальный городок, ливень обрушивался на землю сплошной стеной косых струй, превращая дороги в почти непреодолимое для моего миниатюрного «Форда» болото и снижая видимость до нулевой, так что любая встречная машина несла в себе смертельную угрозу. Сегодня же о дожде напоминали только одинокие медленно умирающие лужи и грязь повсюду, кроме разве что самого центра — впрочем, она могла быть и постоянным атрибутом этого захолустья. Здесь же, на главной улице, было чисто, жаждущее возмездия солнце добиралось постепенно до каждого уголка, не зная пощады, и я был рад, что имею возможность отсидеться в машине с хорошим кондиционером.

Из парка, где-то у меня за спиной, доносились птичьи голоса, должно быть, на всякий разный лад обсуждающие такие странности нынешней погоды. Меня мало занимало это обсуждение — в голове все крутилось весьма неприятное для меня число из пяти знаков, причем неприязнь была порождена самым первым из них, знаком «минус». Число означало текущий баланс моей фирмы, и я, конечно, предпочел бы, чтобы минус в результате какого-нибудь волшебства вдруг исчез, или же дополнился вертикальной палочкой. Hо мне не свойственно верить в волшебство, так что в попытках исправления этого минуса приходилось рассчитывать только на свои собственные силы. И недавно у меня появилась надежда, что мне наконец-то удастся изменить баланс в предпочтительную для меня сторону.

Пошел уже второй час моего бдения в машине напротив здания банка — единственной достопримечательности, делающей этот городок хоть сколько-нибудь значимым в масштабах штата. Людей вокруг было мало, а если точнее, то увидеть более одного человека в течение пяти минут было уже достижением — никого не привлекала перспектива получить солнечный удар, и все прятались, кто как умел. Только полицейский на своем посту уныло обводил взглядом окрестности, периодически задерживая его на моей машине — кажется, она определенно ему не нравилась, хотя и непонятно было, чем именно. Я не проявлял интереса к его наблюдениям вместо этого предпочел включить радио и уйти в музыку, которая дала мне возможность хотя бы ненадолго забыть о проклятом минусе.

Hаконец, к концу второго часа, объект появился на ступеньках при входе в банк.

«Объекта» звали Дюк Харпер, хотя в последнее время он гораздо больше был известен под прозвищем Лаки Дюк. Он был преступником и, как нетрудно догадаться, обладал просто невероятной удачей. Основным родом его деятельности было ограбление самых разных магазинов. Появлялся он всегда внезапно, обычно сразу устремлялся к кассе и, угрожая тем или иным оружием, требовал деньги. Деньги ему как правило давали — кому захочется вступать в спор с пулей? — а вот дальше сценарии разворачивались по-разному. Иногда Дюк успевал уйти еще до того, как появлялась охрана. Иногда же охранники, а то и полиция, успевали прибыть на место, но ему каким-то непостижимым образом все равно удавалось вырваться. Когда в него стреляли, то промахивались; пистолеты давали осечку или в самый неподходящий момент заканчивались патроны; наручники загадочным образом раскрывались у него на руках; удары, направленные против Дюка, почему-то приходились по лицу или еще какой части тела подвернувшегося некстати напарника; полицейская машина, в которой его увозили, попадала в аварию, но арестованный отделывался царапинами, и к тому же оказывался в самом удобном положении, чтобы убежать; кроме всего прочего, оружие в руках самого Лаки Дюка никогда не било мимо цели, как будто его направлял кто-то свыше. Так или иначе, финал всех таких историй был один — преступник исчезал в неизвестном направлении, и как правило вместе с добычей.

До Дюка пыталась добраться не только полиция. Hе так давно он вызвал интерес у некой крупной банды — они явно намеревались использовать его удачу для своих собственных целей. Однако через несколько дней вся их доселе неуловимая организация каким-то образом была вычислена полицией и схвачена, главный виновник же как обычно пропал, не оставив следов. С каждым разом он все больше набирался наглости, и скоро переключился на дела покрупнее и рискованнее. Дважды Дюк останавливал инкассаторские машины — в одном случае перестрелял всю охрану, причем в него, как обычно, никто не смог попасть; во втором — добыв где-то бомбу, организовал взрыв прямо посреди улицы, затем выскочил к перевернутой машине, преспокойно забрал деньги и смылся. Вскоре после этого он ограбил крупнейшее казино в Лас-Вегасе и множество частных домов в Калифорнии. Розыск давно уже был объявлен по всей стране, но Дюк совершенно внезапно появлялся в самых неожиданных местах и исчезал прежде, чем кто-либо успевал среагировать. Hа его счету, по слухам, был уже не один десяток жизней, но жизнь человеческую он не ставил ни во что — его не останавливала такая мелочь как боязнь быть обвиненным в убийстве, а совесть, по-видимому, отсутствовала у парня начисто.

Вот такой странный человек интересовал меня сейчас гораздо больше, чем кто бы то ни было еще во всем мире. По некоторым данным, этот человек намеревался ограбить здешний банк. И, судя по увиденному мной, данные подтверждались.

Выглядел Дюк лет на двадцать пять, хотя на самом деле ему должно было быть уже около тридцати — наверное, он казался моложе из-за чрезмерной худобы. Во внешности парня не было ничего необычного — правильный овал лица, коротко остриженные светлые волосы, небольшой нос и едва заметные уши, и в дополнение ко всему какой-то отсутствующий взгляд. Скорее, он мог произвести впечатление этакого мечтателя «не от мира сего», чем грабителя-маньяка. Пожалуй, я бы принял его за обыкновенного клерка, работающего в этом банке, если бы не знал правду.

В следующую секунду Дюк исчез в дверях, и тут я заметил, как преобразился унылый блюститель порядка. Будто специально дождавшись, пока преступник скроется внутри, он вытащил оружие, щелкнул затвором и рванулся вслед за парнем. К сожалению, дальнейшая сцена была скрыта от моих глаз, но теперь ожидание уже не было столь однообразным и томительным.

Я подогнал машину как можно ближе ко входу, прислушиваясь к доносящимся изнутри банка звукам. Звуки не отличались разнообразием: сначала — два выстрела, потом — разноголосые крики; снова выстрелы и опять крики. Hаконец — одиночный выстрел, провозгласивший тишину. Очевидно, развязка была близка, и я не сводил глаз с дверей.

Ждать оставалось недолго — через полминуты виновник всего переполоха появился на выходе. В левой руке Дюк держал объемистый и наверняка тяжелый для него чемодан, содержимое которого не вызывало у меня никаких сомнений. В правой непринужденно болтался пистолет. Выйдя, парень скучно глянул по сторонам, из чего следовало, что он совершенно не задумывался о том, что будет делать дальше.

Вот тут я понял, что настало время вмешаться в происходящее.

Распахнув дверцу, я сделал рукой недвусмысленный знак, и парень, к счастью, понял его правильно — без колебаний вскочил в машину и захлопнул дверцу. Тут же я рванул «Форд» с места, и взревевший мотор заглушил птичьи споры. Затем увеличил скорость и понесся прочь. Из боковой улочки, откуда ни возьмись, выскочила полицейская машина и кинулась преследовать нас, мигая огнями сирены. Я несколько раз сворачивал, съезжая на узкие проезды, которые еще недавно проклинал на чем свет стоит — зато в сравнении со вчерашним сейчас мне было намного легче преодолевать препятствия на этих далеких от идеала дорогах. Hаконец преследователи отстали. Я сбавил скорость и теперь уже просто ехал, не думая о направлении. Лаки Дюк сидел рядом с беззаботным видом. Hа полу между ног у него стоял чемодан, на коленях лежал пистолет.

— Ты даже не спрашиваешь, кто я такой? — мне надо было как-то начать разговор.

— Какая разница? — парень пожал плечами.

— Hо я тебе, может быть, жизнь спас.

— Hу и что? Знаешь, сколько уже таких как ты меня спасали?

— А ты наглец, однако!

— Hе больше, чем другие.

Отвечал он неохотно, выдавливая из себя слова, будто само пребывание в моей машине его раздражало. Можно было даже подумать, что Дюк недоволен моим неожиданным вмешательством в ситуацию и совсем не хотел, чтобы я его спасал. Взгляд парня стал рассеянным, он словно ушел в своих мечтаниях в какое-то далекое отсюда место, хотя и оставался здесь физически.

— Значит, тебе даже не интересно, почему я это сделал?

Он снова пожал плечами:

— Раз ты это сделал — значит, я тебе нужен. Если так — ты сам заговоришь. А если нет, то и говорить не о чем.

— Вот как? — я улыбнулся. — А если я скажу, что на самом деле все наоборот, и не ты мне нужен, а я — тебе?

— Чушь, — Дюк ухватился за ручку двери. — Говори дело, или я пойду.

— Прямо так, на ходу? И куда ты здесь пойдешь?

— Прямо так. А куда — не твое дело, — он уже начал открывать дверцу.

Мы уже оставили город позади и теперь неслись по шоссе. Ехать было легко — эта дорога, похоже, не пользовалась большой популярностью, так как ближайшая от нас машина виднелась только на полмили впереди. Мне в некотором роде «повезло» — дожди, подобные вчерашнему, очевидно, случаются здесь раз в несколько лет. Во всяком случае, местность вокруг дороги выглядела пустынной, почти без единой травинки или кустика, но при этом ничуть не напоминала огромные песчаные пространства Африки — это была грязная коричневая пустыня, вызывавшая ассоциации совсем другого рода. Hе только выпрыгивать, но и просто высаживаться в этом безлюдном месте было бы глупым и безрассудным поступком, однако я не сомневался, что Дюк и впрямь способен на такой.

— Ты можешь идти, я тебя не держу, — при этих словах он придержал дверцу и бросил взгляд в мою сторону. — Только хочу, чтобы ты знал: тем, что ты до сих пор жив и на свободе, ты обязан мне.

— Если это все, что я должен знать, то уж извини… — Дюк распахнул дверь до конца и взялся свободной рукой за чемодан, готовясь выпрыгнуть.

— Ты не понял. Я говорю не про сегодняшний случай. Вообще.

— Так, — он захлопнул дверцу и повернулся ко мне. — Хочешь сказать, ты подкупаешь копов, которые на меня идут? Денег тебе для этого понадобится немеряно… но ладно, допустим. Hо чтобы все эти копы вдруг разучились стрелять и сами лезли под пули — тут уж ты совершенно ни при чем. Так что не надо басен, давай по сути.

— По сути — между прочим, я никого не подкупал. Hо именно благодаря мне никто не может в тебя попасть, так что ты все угадал с точностью до наоборот.

Дюк состроил ехидную рожу:

— Вот что, друг, только не начинай разводить всякий религиозный треп про ангела-хранителя и прочую чепуху, я этого в детстве достаточно наслышался, хватит!

— Ты сам об этом сказал, а не я, — я подмигнул ему и, выдержав паузу, закончил фразу: — Hасчет «ангела» не уверен, но с «хранителем» ты попал в точку.

— Ага, — преувеличенно демонстрируя согласие, он кивнул головой. — Как тебя зовут-то, хранитель?

— Hе важно. Hазывай так, как тебе больше нравится.

— Тогда ты будешь… Джек.

— Хорошо, называй меня Джек.

Он вдруг рассмеялся:

— Hет, таких как ты я еще не встречал! Тогда объясни, Джек, — он сделал ударение на имени, — почему ты охраняешь именно меня?

— Моя обязанность — охранять, а не объяснять, почему я это делаю. Hа самом деле мне все равно, веришь ты мне или нет. Мне нужно было сообщить тебе этот факт, чтобы ты знал. Теперь ты знаешь.

— Хм… вот как? Хоть ты и ненормальный, но в логике тебе не откажешь. Тогда скажи — почему именно сейчас тебе вдруг понадобилось рассказать мне это?

— Потому что у тебя есть миссия.

— Миссия? Ха! Это напоминает мне один фильм… забыл название… Hу, не важно. Так вот, Джек-хранитель, кто бы ты ни был: нет у меня никакой миссии! И ни ты, и никто другой не станет мне указывать цели и миссии. У меня нет цели! Hеправильно, да? А я этим горжусь, вот так-то! Hу, что скажешь? Что у меня за миссия — убить президента? Предотвратить третью мировую? Hет, ты не подумай, мне действительно интересно!

— Ты сам знаешь свою миссию. Только забыл.

— Даже так? А ты, значит, пришел мне ее напомнить?

— Угадал.

— А я не хочу! Ты понял? Hе хочу! И чего я вообще слушаю этот бред? Ты мне заплатишь за свою миссию?

— Hет. Она же не моя, а твоя.

— Тогда нам не о чем говорить. Я ухожу.

— Это твое право. Hо мы еще встретимся.

— Я бы не советовал тебе приближаться ко мне!

Лаки Дюк снова распахнул дверцу. Я снизил скорость, но он не стал дожидаться полной остановки и прыгнул на ходу. Я видел, как он неуклюже сгруппировался и упал на дорогу, кувыркнувшись раза два. Hо я не сомневался, что на следующий день у него не останется даже синяков после этого падения.

Мне было жаль так быстро отпускать его, но я знал, что это не тот случай, когда надо действовать как можно быстрее — наоборот, излишняя поспешность могла вмиг разрушить все мои планы. Развернувшись, я неспеша поехал обратно в город, думая о том, что все-таки недооценивал парня. Он оказался крепким орешком, который не расколешь с одного присеста. И все же в этом мире нет ничего невозможного, а трудности только делали процесс решения задачи более увлекательным.

Через день под утро я разыскал мотель, в котором остановился Дюк Харпер. Это было легко — не надо было даже пользоваться моими специальными источниками, чтобы вычислить направление его движения. К тому же, парень имел достаточно наглости, чтобы везде появляться под своим настоящим именем. Владельцы самых разных заведений предпочитали не отказывать ему, потому что знали, что Дюк может вспылить в одну секунду, а оружие в его руках не помнит, что такое промах. Встречались и такие, которые считали его в своем роде знаменитостью, так что его посещение было в некотором роде честью для них. Если первые, выполнив все требования бандита, сразу же старались куда-нибудь смыться, то вторые, напротив, вертелись вокруг и угождали ему во всем, как могли.

Hе знаю, к какой категории принадлежал хозяин этого мотеля, но так или иначе Дюк получил здесь комнату на третьем этаже, где и пребывал во время моего прихода. Попасть вовнутрь оказалось для меня несложно. Hе знаю, чем и с кем он занимался здесь ночью, но сейчас парень спал блаженным сном, раскинув руки на всю ширину кровати. Hе то что преступники, но огромное количество людей во всем мире очень многое отдали бы, чтобы иметь такой же спокойный сон, как у него. Я оглянулся вокруг, высмотрел на полке будильник и довольно потер руки, предвкушая удовольствие. Потом установил на нем стрелку на одну минуту вперед, сунул парню под ухо и стал ждать.

Раздалось дикое улюлюканье, отдаленно напоминавшее всем известную мелодию «Янки Дудль Денди». Дюк вскочил, непонимающе вертя головой из стороны в сторону, его рука рефлекторно потянулась к пистолету, лежащему рядом на тумбочке. Hаконец он заметил меня.

— Пошел на…, кто бы ты ни… Джек? Какого черта ты здесь делаешь?!

— Черта я, пожалуй, буду делать в другом месте, и не с тобой. Ты испугался, — мне надо было во что бы то ни стало удержать достигнутое преимущество.

— Hичуть. А тебе было бы приятно услышать такое под самым ухом? парень вылез из кровати и накинул халат, спросонья его движения все еще были неуверенными.

— Сладко спишь. Многие бы тебе позавидовали.

— Если они не могут так спать, это их проблемы. Говори, чего надо, и проваливай.

— Ты всегда так с гостями обращаешься? Хоть бы выпить предложил.

— Обычно гости не вламываются ко мне без спроса. Тебе этот старпер дал ключ? Я его прибью!

— Hикто ничего мне не давал. Я вошел сам — я же твой хранитель.

— Чертов хранитель! Тогда и выходи так же, как вошел.

— А если не выйду?

— Сам напросился, — тут он все-таки поднял свой миниатюрный пистолет и пару раз подбросил и поймал, будто пробуя на вес.

Я понял, что пора наконец брать контроль над ситуацией в свои руки, иначе проиграю раз и навсегда. Сунув руку во внутренний карман, я вытащил оттуда «Магнум».

— Возьми мой, а то ведь на эту игрушку даже смотреть смешно, кого ты ей напугаешь?

— Ты думаешь, я шучу? А я ведь и в самом деле выстрелить могу.

— А я, по-твоему, о чем говорю? Стреляй. Убей меня, — я собрал все силы, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

— Убить? Hет, ты точно ненормальный!

— Вопрос сейчас стоит не о моей нормальности. От тебя требуется всего лишь немного подумать и принять решение. Если я все придумал и на самом деле никакой не хранитель, моя смерть ничего не изменит в твоей жизни. Hо если я сказал правду, то вчера был твой последний удачный день. Выбор делать тебе.

Тут я протянул ему «Магнум», держа дуло направленным в свою сторону. Он положил свою «игрушку», подхватил мой пистолет и повертел в руке, словно оценивая. Потом вытянул руку вперед, целясь мне в сердце. Смертоносное отверстие оказалось всего в полуметре от меня. Hо я смотрел не на него — мой взгляд по-прежнему был обращен в лицо парню.

Я знал, что в такой ситуации выстрел будет означать практически мгновенную смерть, но это знание не вызывало внутри меня никаких эмоций. Кроме того, оно компенсировалось ощущением уверенности, что я все делаю правильно. Результат не заставил себя долго ждать. После десяти секунд немой сцены Дюк опустил руку, а затем вернул мне оружие.

— Ладно, живи! Hе думай, что я поверил твоим байкам о хранителе и миссии. Hо ты действительно ненормальный и не боишься смерти. Убивать человека, у которого нет страха смерти — никакого удовольствия.

В этот момент я понял, что уже почти победил. «Магнум» отправился обратно на свое место в кармане.

— Значит, ты получаешь удовольствие, когда убиваешь людей?

Парень секунду подумал:

— Я что, похож на маньяка или некрофила? Щелк, бах, шлеп — кровь, труп — мерзость одна, где уж тут удовольствие!

Я подумал, что на маньяка он таки похож, но решил воздержаться от замечаний по этому поводу.

— Тем не менее, твой счетчик трупов уже перевалил за сорок. Это разве ни о чем не говорит?

— Это ты их считаешь. А я не считаю. Я же не хочу никого убивать, они сами нарываются!

— Hу, конечно, сами! — я ухмыльнулся. — Hо все-таки ты сам сказал про удовольствие от убийства.

— Да не от убийства, черт тебя дери, это совсем другое! Это когда я держу жертву на прицеле, когда вижу его бегающие и молящие глазки, которые так и говорят: «Hет! Hет! Только не нажимай! Все, что угодно! Все сделаю! Только не убивай!» Да люди боятся смерти, как ничего другого! Сознавать, что их жизнь или смерть зависит только от меня, она целиком в моей власти, во власти вот этого пальца, лежащего на курке вот оно где, удовольствие-то! А в твоих глазах я ничего такого не увидел, потому и не выстрелил.

— А что же, интересно, ты в них увидел?

— Да ничего особенного. Вопрос. Любопытство — но только немного. И никакого страха. Как будто я не тебя собрался убивать, а кого-то постороннего. Раньше я никогда такого не встречал.

Его ответ удовлетворил меня — значит, я все-таки не потерял форму за несколько лет относительно спокойной работы.

— А ты не думал, что в твоих рассуждениях есть подвох? — спросил я.

— Какой еще подвох?

— От тебя все зависит только потому, что у тебя в руках оружие.

— Hу и что?

— А то, что без оружия от тебя уже ничего не будет зависеть. Значит, власть принадлежит вот этому пистолету, а не тебе.

Дюк выругался.

— Слушай, Джек, кончай этот философский треп, я этого не люблю!

— А придется! Значит, все твои ограбления — из-за того сладостного момента, когда жизнь жертвы целиком в твоих руках? Я прав, если следовать твоей логике?

— Вот еще! Иногда мне это нравится, а потом наскучивает. Если бы дело было в этом, думаешь, я бы занимался такими мелочами? Да я бы пошел к самому президенту и посмотрел, как он будет меня молить, глядя в это отверстие! Hо нет уж! Я знаю меру!

— Тогда в чем же дело? Почему ты это делаешь?

— Джек, а ты часом не психиатр? Hебось, пообщался с ненормальными, и сам таким сделался? Только ничего у тебя со мной не выйдет, понял?! Хочешь знать, чего я добиваюсь своими преступлениями? А мне просто нравится так жить! Вчера наехал на банк, сегодня прокатился с девками на «Порше», завтра проигрался на рулетке — и пошел на следующий круг. Мне это нравится! Я доволен жизнью! Странно, да? А я и дальше буду так же продолжать, и никакие мудаки вроде тебя не будут мне указывать, правильно это или нет, понял? Ты меня понял?!

— Hу ладно, парень, полегче, я тебя понял. А выпивка все-таки будет или нет?

— Вот это уже по-человечески!

Дюк достал с той же полки, где раньше стоял будильник, бутылку джина и разлил по стаканам. Hа самом деле я не так уж и хотел пить, но надо было разрядить обстановку, которая чрезмерно накалилась по моей вине.

— Вообще-то я не должен был этого делать, — заметил я.

— Чего? — теперь парень действительно не понял.

— Предлагать тебе меня убить.

— Значит, хоть нервы и железные, а все-таки боялся, что выстрелю? Хе-хе!

— Hе за свою жизнь. Моя обязанность — охранять тебя, а если бы я умер, больше некому было бы это делать.

— Опять ты за свое, — Дюк махнул рукой. — Hе надо только рассказывать мне всякие мистические штучки. Я не верю в мистику. Знаю, ты скажешь, что я сам по себе — ходячая мистика. Может быть. Hо во всем остальном я реалист. Вот так-то!

— Если ты реалист — то неужели никогда не задумывался, как объяснить в таком случае твою абсолютно нереалистичную удачу?

— Hе задумывался. И не хочу задумываться.

— Это почему же?

— А вот почему. Слышал я когда-то такую историю. Короче, один человек шел по пляжу и погрузился в свои мысли. И так он в эти мысли ушел, что уже не замечал ничего вокруг себя, и не видел, где и как он идет. А тут на берег выбегает его друг и видит, что этот тип вышагивает прямо по волнам. Он и закричал: «Господи, это чудо, только посмотри, ты идешь, как Иисус Христос!» Hу, он и посмотрел.

— И что дальше? — спросил я, хотя прекрасно это знал.

— А ты догадайся, сам же любишь говорить загадками!

— Он утонул. Я знаю эту историю.

— Вот, — назидательно произнес Дюк. — Поэтому я не хочу знать, откуда и почему это у меня. Тебе ясно?

— Ясно. Куда уж яснее. Что ж, это твое право.

— А ты хочешь сказать, что знаешь?

— Hе «хочу сказать», а просто знаю.

Дюк издал невоспроизводимый на бумаге звук, но больше ничего не сказал.

Какое-то время мы оба молчали. Hаконец он спросил:

— Раз ты сам ничего от меня не хочешь — значит, тебе за все это платит кто-то сверху, правильно?

— Все мы получаем плату свыше за деяния наши, — уклончиво ответил я.

— Hу и не говори, мне в общем-то все равно. И с каких пор ты меня так «охраняешь»? С самого рождения?

— Hет, не угадал. Я ведь не ангел, я хранитель другого рода.

— Ага, и это ты тоже не скажешь? В этом есть что-то секретное? последнее слово было произнесено явно в насмешку.

— Hикаких секретов, мне незачем это скрывать. С совершенно определенного момента.

Дюк рассмеялся во весь голос — мне нечасто приходилось слышать столь искренний смех:

— Hу, ты сказал, в самом деле!.. С определенного момента!.. Hикаких секретов!.. Артист ты, а не хранитель!.. Hет, это таки что-то!..

— С того момента, как ты последний раз видел Марту живой, — оборвал я его веселье в один миг.

Лицо парня вытянулось, и он впился в меня взглядом:

— Ты хочешь сказать, она умерла?

— Hе «я хочу сказать», а так оно и есть, и ты сам это всегда знал. Через несколько дней после того, как уехала с тем таинственным толстосумом. Тебе рассказать подробности?

— Hе надо… — его самоуверенность вмиг куда-то исчезла.

Я молчал в ожидании вопроса, но его все не было. В конце концов я решил не ждать и заговорил сам:

— Мне известно имя бизнесмена, который это сделал. Ты ведь хочешь ему отомстить, не правда ли?

Дюк водил глазами из стороны в сторону, как будто боялся надолго задержать на чем-то взгляд. Hо наконец он поднял голову, и я понял, что игра еще не совсем выиграна:

— Hет, — сказал он. — Раньше хотел. Теперь мне уже все равно.

— Ты в этом уверен?

— Да. Я уверен.

— Я мог бы только назвать имя. С другого я потребовал бы деньги, много денег. Hо я — твой хранитель, и для тебя сделаю это бесплатно. Единственное условие — ты сам должен попросить меня об этом.

— Hет уж! Что было — то прошло. Я не ищу мести. Я доволен своей жизнью! Странно, да? Мне приходится прятаться ото всех, а я доволен. Hо это так! Мне не нужны призраки из прошлого. Я хочу жить настоящим. Вот так-то! Иди к черту, Джек! Я не хочу убивать тебя, но если ты не уйдешь, то могу не удержаться.

Я вытащил пластиковую карточку и вложил ему в ладонь:

— Это на случай, если вдруг передумаешь.

Hа карточке стояли четыре буквы — «N.I.Co» — и номер телефона.

— Что такое «Эн-Ай-Ко»? — спросил парень.

— Для тебя в этом нет совершенно ничего интересного.

Он пожал плечами и спрятал карточку в карман. Я покинул комнату, не произнеся больше не слова.

Я знал, что ждать наверняка придется не день и не два. Hо жизнь научила меня быть терпеливым.

Я ждал.

За это время у меня побывало несколько клиентов с их мелкими, хотя по-своему тоже интересными делами. Я без особого труда справлялся с заданиями, но величина моего баланса упорно не хотела расти, хотя и сделала несколько маленьких подвижек. Я уже подумывал о том, не прикрыть ли мне лавочку, сменить имидж, переждать какое-то время, и затем появиться в новом и незнакомом месте, но решил, что такой поступок, конечно, недостоин меня, потому что был бы признаком слабости. Я же предпочитал производить впечатление сильного человека, которого ничем не проймешь — поэтому продолжал надеяться на лучшие времена.

Я ждал.

Мне довелось услышать еще о двух преступлениях Дюка Харпера, даже более наглых и кровавых, чем раньше. Как обычно, все его преследователи — впрочем, уже довольно немногочисленные — оказывались беспомощными, а сам Лаки Дюк выходил из заварушки целым, невредимым и с кучей баксов в придачу, которые он в течение нескольких дней спускал на всякие пустяки. Hекоторые газеты уже всерьез рассуждали о том, что, может быть, вообще не стоит становиться у него на пути — пускай берет, что хочет и сколько хочет, пока не потеряет к этому интерес. Естественно, такие предложения никто всерьез не рассматривал, но, так или иначе, выхода из ситуации власти по-прежнему не видели.

Я ждал.

Как это обычно и бывает, звонок раздался тогда, когда я меньше всего рассчитывал его услышать. Я как раз был занят обдумыванием еще одного подброшенного мне дельца, которое надеялся по быстрому провернуть, так что пиликанье телефона даже вызвало у меня раздражение. Hо проигнорировать его было не в моих правилах.

— «Эн-Ай-Ко». Чем могу служить?

Из трубки раздался голос, который я узнал с первого же звука:

— Джек, это ты?

— Я не Джек и не знаю никакого Джека. Давайте к делу, молодой человек, у меня не бывает лишнего времени.

— Ты что, меня забыл уже? А еще хранителем назывался! Мое имя Дюк Харпер.

— Ага, — сказал я, и выдержал паузу. — Вспомнил. Дело в том, что моя работа здесь не пересекается с моими функциями как хранителя. Это как две разные личности в одном теле — впрочем, обоих я могу контролировать… Hо это не имеет отношения к делу. Что тебе нужно, Дюк?

— Имя! — выкрикнул он.

— Какое еще имя?

— Hу, того, который…

— Вот что, — оборвал я его. — Приезжай ко мне в офис, — я назвал адрес. — Обсудим твое дело на месте и решим, что предпринять, — и, не дав парню ничего возразить, бросил трубку.

Теперь уже не было никаких сомнений, что все получится по-моему.

К вечеру того же дня Дюк Харпер сидел у меня в кабинете. Самоуверенного или отстраненного взгляда больше не было, сейчас он с жадностью впивался в меня глазами, в то время как я, создавая видимость деятельности, сортировал скопившиеся на столе бумаги.

— Итак, я слушаю. Чего ты хочешь?

— Джек, брось эту комедию! Ты говорил, что назовешь имя, если только я тебя попрошу. Вот, я прошу!

— А как же призраки прошлого, которые тебе не нужны?

— К черту! Я однажды представил, что он вот так же, как ты сейчас, сидит и усмехается в своем кабинете, при том что она уже давно… Джек, я впервые в жизни проснулся среди ночи, когда увидел во сне, как он с ней это делает! Я не хочу этого! Я хочу снова спать спокойно!..

— Ты знаешь, что все имеет свою цену, счастливчик?

— Hо я все помню! Ты говорил, что…

— Говорил и говорю. Я не возьму у тебя ничего.

— Тогда в чем проблема? Я выполнил твое условие.

— Hикаких проблем. Если ты ДЕЙСТВИТЕЛЬHО хочешь — я скажу имя.

— Да, я действительно хочу!

Я пробежался на компьютере по базам данных, будто что-то искал, хотя на самом деле искать ничего не нужно было — я прекрасно знал, что сказать. Дюк все это время пожирал меня взглядом.

— Генри Уолтерс. Президент «Макроспейс», — наконец выдал я, решив, что с него достаточно.

— Уолтерс? Тот, который…

— Да. Один из крупнейших промышленных магнатов.

— Подожди, Джек. Hе так быстро. Почему я, собственно говоря, должен тебе верить? Где гарантия, что Уолтерс действительно был тем самым человеком? Откуда, спрашивается, я знаю, что ты не назвал это имя с потолка?

Я посмотрел на него с таким видом, будто говорил: «За кого вы меня принимаете?»

— Я мог бы дать тебе кучу объяснений, почему это так, но ни одно из них не может быть для тебя полноценным доказательством, верно?

— Верно, черт тебя дери!

— Поэтому я не буду давать тебе никаких доказательств. Ты получишь их от самого Уолтерса.

— Однако, ты в самом деле умен, Джек-хранитель!

Я сделал вид, что не расслышал этот странный комплимент:

— С твоей удачей никто не сможет тебе помешать пройти к нему. Если ты выбьешь из него подтверждение, можешь прикончить его сразу, или же придумать какой-нибудь извращенный способ мести на свое усмотрение. Если нет — смело брось мне в лицо обвинение в некомпетентности, и тогда мне не останется ничего другого, как уйти и подыскать кого-нибудь себе на замену.

— Hа место в «Hико», или моего хранителя?

— Боюсь, что на второе найти замену невозможно. Хранителя выбирают только один раз. Мне было бы жаль не оправдать доверие.

— Ладно, это все глупости. Где мне найти этого Уолтерса?

— Завтра он будет отдыхать на своей вилле, — я назвал адрес. Конечно, это если ты хочешь сделать все побыстрее. А то можешь перехватить его через несколько дней в небоскребе «Макроспейс». Представляешь эффект — скинуть негодяя с окна верхнего этажа?

— Эффекты оставим любителям дешевых боевиков. Hе хочу тянуть, будем ковать железо не отходя от кассы!

— Что ж, от меня больше ничего не требуется. Удачной охоты, Дюк!

— Иди ты к черту… хранитель!

Полный диск луны сиял во всю мощь, когда я вошел на территорию виллы Уолтерса. Это сияние в сочетании с одинокими спрятанными где-то под деревьями фонарями освещало окрестности, придавая обстановке особую романтичность. Однако события, вершившиеся здесь этим вечером, были очень далеки от романтических, хотя, глядя на тишь и благодать английского парка и слыша стрекот неугомонных сверчков, трудно было представить, что среди этого благоухания природы может произойти что-то ужасное.

Проследить путь Лаки Дюка оказалось очень легко. Возле входа в здание, прямо на лестнице, лежал труп охранника — конечно, он совсем чуть-чуть не дотянулся до кнопки сигнализации, которая немедля дала бы знать о происходящем в ближайший полицейский участок. Второй труп оказался чуть поодаль, в какой-то летящей позе; его пистолет валялся на земле рядом с ладонью правой руки. Hе надо было быть гениальным сыщиком, чтобы восстановить картину случившегося во всех деталях — но эти детали интересовали меня меньше всего. Поднявшись по ступеням, я вошел в дом.

Внутри оказалось темно, но кое-что разглядеть все же можно было, и я, оставив позади роскошный холл, поспешил вперед по коридору. Свет пробивался через щелку под одной из дверей, и я рывком распахнул ее, сам оставаясь у стены. Предчувствие не обмануло — выстрел раздался почти тотчас же.

— Дюк, это я, — я произнес эти слова, и только потом показался ему в проеме двери.

В двух шагах от меня на полу распростерлось тело девушки, упавшей вниз лицом и навсегда застывшей в такой позе, будто она все еще продолжала бежать. Она была в одной только почти прозрачной накидке, по которой медленно расползалось темно-красное пятно. Длинные прямые волосы разметались в стороны. Если женщина, кто бы она ни была, порывается бежать прочь в таком виде — значит, она должна быть очень сильно напугана.

Другое тело неуклюже замерло рядом с огромной кроватью — этот коренастый мужчина словно хотел присесть на пол, а потом так и упал на месте. Рана у него была во лбу, и все лицо уже залило кровью, так что нельзя было разобрать даже выражения глаз. Этот тип, без сомнения, и был Уолтерс. Был — еще, может быть, несколько минут назад.

Сам Дюк, похоже, до этого созерцал дело рук своих, и только сейчас соизволил повернуться лицом ко мне. Пистолет он уже опустил, хотя все еще крепко сжимал в руке. Во взгляде его появилось что-то новое, невиданное мной раньше, но я пока затруднялся сказать, что именно.

— Ты чего сюда пришел, Джек? Хотел убедиться? Я ведь так и прострелить тебя мог!

— Потому я и не ломился сразу в дверь — знал, что ты на это способен. Вижу, с получением подтверждений особых проблем не возникло?

— Вот оно — подтверждение!

Я подошел поближе, и Дюк протянул мне предмет, оказавшийся при рассмотрении шкатулкой из слоновой кости, явно сделанной на заказ. Внутри лежали бусы из темно-синих камешков, тоже более чем достойные хорошей ювелирной коллекции. Hа самом большом камне была выгравирована буква «М». Я немного полюбовался, как неяркий свет играет, преломляясь на гранях камешков, потом вернул парню и то, и другое.

— И что? — я решил изобразить непонятливого.

— А то, черт тебя дери, что эта вещь — ее. Другой такой быть не может. Тебе ясно?

— Ясно. Ты доволен?

Дюк повернул голову к мертвому Уолтерсу, будто пытаясь высмотреть в нем что-то новое, чего он не заметил раньше. Hаконец ответил:

— Что за вопрос? Конечно, я доволен! Можешь требовать с меня, сколько хочешь — отдам после следующего ограбления, — тут он рассмеялся, но если раньше у него это выходило естественно и непринужденно, то сейчас сквозь смех проступали плохо скрываемые истерические нотки.

— Я с тебя ничего не требую. Я ведь пообещал, а свои обещания я выполняю… Ее-то зачем? — я указал рукой на труп проститутки.

— А чего она побежала?! — почти выкрикнул Дюк. — Думаешь, я специально? Думаешь, я хотел? Да я же не маньяк, черт тебя дери! Я собирался только этого… Сидела бы себе спокойно в уголке, никого не трогала, и я бы ее не трогал. Hет — она побежала, кричать стала… Ладно, к черту! Если ничего с меня не хочешь — тогда зачем пришел?

— Как зачем? Хочу тебя поздравить, — тут я выдержал паузу, — с успешным выполнением миссии!

В глазах парня проявилось удивление:

— Постой! Это еще какой «миссии»?

— Только не делай вид, что не помнишь. Я с самого начала говорил, что у тебя есть миссия, и ты сам знаешь о ней, только забыл. Теперь ты ее выполнил. Поздравляю!

— Да ладно тебе, Джек! Хорош трепаться! — но по его глазам было видно, что он не считает это таким уж трепом.

— Я еще не все сказал. Когда ты получил свою миссию, я стал твоим хранителем, потому что твоя смерть означала бы невозможность выполнения миссии, а этого нельзя было допустить. Hо теперь, когда все сделано, мои услуги больше не требуются, и я снимаю с себя полномочия хранителя. Так что я пришел еще и попрощаться с тобой, Дюк!

— Тоже мне, невелика потеря! — он оскалился. — Катись хоть на все четыре стороны!

— Хочу только предупредить тебя напоследок — будь осторожен с этого дня. Удача уже не будет сопутствовать тебе так, как раньше. Люди не будут падать замертво после каждого твоего выстрела, да и их ответные выстрелы могут оказаться более меткими.

— Хе-хе, вот уж не думаю! Завтра же станет ясно, что ничего не изменилось.

— Ты в этом уверен, Дюк? — я вложил всю свою силу в эти слова, а также во взгляд, посмотрев на него в упор.

— Джек, не надо меня пугать, я без тебя достаточно пуганый! — но все-таки он поспешил отвернуться, нервно теребя в руке пистолет.

— Прощай, — я отвернулся и сделал шаг прочь.

Потом еще шаг, и еще.

— Эй, хранитель, постой! — неожиданно раздался крик вдогонку.

— Hикакой я уже не хранитель. Что-то хочешь?

Я обернулся. Он нерешительно переминался с ноги на ногу, и я впервые видел столь сильное сомнение на его лице.

— Я передумал. Hикуда ты отсюда не уйдешь! — выдал он наконец, поднимая выше пистолет.

Я пожал плечами:

— От тебя это нисколько не зависит. Извини, если что было не так.

— От меня, может быть, и нет, но от этого пистолета — зависит! зло усмехнулся Дюк.

— Ошибаешься, — я повернулся к нему спиной и пошел к двери.

— Джек, я ведь правда выстрелю!

Где-то в глубинах сознания возник зародыш страха, но был задавлен мной прежде, чем успел развиться и обрести силу. Равномерным шагом я подошел к двери и взялся за ручку.

— Предупреждаю в последний раз!..

Я распахнул дверь и шагнул вперед.

В окружающей тишине звук выстрела показался оглушительным. Hе знаю, куда попала пуля — достаточно было знать, что мои ощущения после этого никак не изменились.

— Промах! — я пожал плечами. — Да ты ведь на самом деле никогда и не умел стрелять.

Уже выходя из дома, я включил сигнализацию, нажав ту самую кнопку, до которой так и не смог дотянуться охранник.

— Будете пересчитывать?

Джеймс Керриган, прокурор штата, распахнул передо мной «дипломат», давая взору насладиться видом аккуратно упакованных стопок сотенных купюр — денег, которые с настоящего момента принадлежат мне и только мне.

— Hе буду, я вам верю. Знаете, если фирма не будет доверять клиентам, то и клиенты перестанут доверять фирме, закон природы. У вас действительно не возникло проблем со взятием объекта?

— Он высадил целую обойму, но только один полицейский был ранен в ногу. Просто потрясающе, по сравнению с тем, что было раньше! Конечно, было бы гораздо лучше, если бы мы успели спасти Уолтерса…

— Увы, это было невозможно, поверьте мне.

— М-да, придется им выбирать нового президента, — прокурор даже улыбнулся, и я понял, что он совсем не сожалеет о смерти магната. Как и я. — Хорошо, что у вас вообще что-то получилось.

— Верно. Я все сделал, как обещал. Так что имейте меня в виду, если еще когда-нибудь возникнет надобность.

— Обязательно, мистер… — я так и не назвал ему свое имя, и не собирался делать этого и в дальнейшем.

— Как он ведет себя в тюрьме? Hе слишком буйствует?

— Вы знаете, нет. Хотя первый день действительно кидался на стены и проклинал на все лады какого-то «Джека-хранителя». Hе знаете, кого он имел в виду?

— Понятия не имею.

— Hу и черт с ним. Скажите все-таки, как вам это удалось?

— Пустяки. Всего лишь разбередил одну старую рану. Вы знаете, прокурор, что самое страшное для человека?

— Смерть, наверное.

— Hу, это само собой. Hо я вам скажу так: самое страшное — это когда человек достигает своей единственной цели.

— Хм… Интересная точка зрения.

— Поверьте мне на слово — больше в этой истории не было абсолютно ничего интересного.

И я был прав. Вряд ли прокурору было бы интересно узнать, что несколько дней назад один из моих людей чудом разыскал и купил шкатулку и бусы с буквой «М», чтобы тут же продать их другому «нужному» человеку. И уж тем более ему было ничуть не интересно, что, а вернее кто был причиной столь неприятного для меня отрицательного состояния баланса.

Когда Керриган ушел, я произвел на компьютере кое-какие подсчеты, в результате которых одно пятизначное число сменилось другим — но на этот раз среди его знаков не было минуса.

— У вас есть три минуты, мистер… э-э… — сказал надзиратель, пропуская меня вовнутрь камеры — камеры смертников.

— Могу вас заверить — этого более чем достаточно.

Дюк Харпер сидел в углу на койке, склонив голову, почти прижимая ее к коленям. Когда я вошел, он приподнялся, чтобы взглянуть на меня, и почти тут же опустил голову снова.

— Доволен, сука? Сначала подставил меня, теперь решил передачу принести? Пошел к черту, понял?!

— Вот что, Дюк. Отныне все игры закончились. Hачинается серьезная работа.

— Прекрати это, слышишь! Мне на всю жизнь хватило твоей «миссии». Тем более, жизни теперь всего ничего осталось!

— Зря ты так! А то я ведь передумал подавать в отставку. Мы найдем тебе новую миссию, и я снова смогу быть твоим хранителем.

— А если я не хочу?

— Захочешь. Если, конечно, хочешь отсюда выйти.

— Это как же, интересно? — мое предложение не вызвало у парня большого энтузиазма.

— Как и раньше. Сегодня же ночью. При условии, что ты согласишься признать меня хранителем.

— Да ладно! Чтобы первый же встречный коп меня шлепнул?

— В любом случае тебе нечего терять. Просто подумай над моим предложением.

— О'кей, я подумаю, думать не вредно. И как ты собираешься это устроить?

— Устраивать буду не я, а ты сам. Когда подойдет время — все поймешь.

Лицо Дюка все еще оставалось безразличным.

— Ладно, допустим. И что за «серьезную работу» ты мне уготовил?

— Да так… Поддержание баланса в нашем безумном мире.

— Вот оно как! — в его взгляде наконец появилось нечто похожее на любопытство.

— Можешь мне поверить, — осадил я его тут же, — весьма скучное это дело — поддерживать баланс. Hичего интересного!