МИФ-путешествие в Страну Снов («Мифические истории»)

Темно-зеленое лесное море простиралось во все стороны без конца и края. Большинству оно показалось бы раем. Я же не знал, что и делать.

Я смотрел на бесчисленные сосновые верхушки и ломал голову, в какую же глухомань нас занесло. Несколько голых вершин, вроде той, на которой я сидел, выдавались над линией деревьев, но на самом деле находились за многие мили отсюда. Ни одна из них не казалась знакомой — да и с чего бы им таковыми быть? Измерений существовали тысячи, а я побывал всего в нескольких. Да, конфуз вышел, если не сказать больше. Я, Великий Скив, которого считают самым классным магом современности, застрял неведомо где из-за того, что по глупости провалился в магическое зеркало.

Я принялся рыться в поясной сумке в поисках И-скакуна. Я был совершенно уверен, что он где-то там. Разумеется, я был не один. За спиной у меня нетерпеливо расхаживал вверх-вниз мой товарищ и учитель Ааз.

— Говорил я тебе, не трогай ничего в лавке Безеля, — рыкнул изверг.

Когда уроженец измерения, называемого Извром, рычит, все остальные виды существ бледнеют. При этом всеобщему обозрению открывается пасть, полная острых, как бритва, четырехдюймовых клыков, а зеленое чешуйчатое лицо наводит ужас даже на драконов. Но я привык к нему, и, кроме того, он просто был немного не в духе.

— Кто бы мог подумать, что в какое-то несчастное зеркало можно провалиться? — принялся оправдываться я, но мой товарищ меня не слушал.

— Если бы ты прислушивался к тому, что я тебе вдалбливал последние хрен знает сколько лет… — Ааз поднял чешуйчатую ладонь. — Нет, можешь мне не рассказывать. Я не желаю этого слушать. Гаркин должен был хотя бы чему-то тебя научить.

— Я знаю, — сказал я. — Это моя вина.

— Голова должна быть на плечах, когда имеешь дело с магией, вот и все. Не ешь того, что просит: «Съешь меня». Не пей того, что просит: «Выпей меня». И, Пента ради, не трогай магические зеркала, которые со всех сторон отгорожены барьерами, где написано: «Не трогать!»… Что ты сказал?

Ааз круто обернулся.

— Я сказал, я знаю, что это моя вина. Я просто пытался помешать Глипу сожрать раму, — смиренно пояснил я.

— Глип! — радостно заверещал дракон у меня за спиной.

— Так что же ты не привязал его, перед тем как зайти внутрь? — спросил Ааз.

— Я его привязывал! — возмутился я. — Ты ведь знаешь, что привязывал. Я же при тебе завязывал поводок вокруг столба.

Но мы оба могли с изрядной долей вероятности предположить, что произошло.

Моего дракона не пускали почти ни в одно приличное заведение, ну, или в те заведения, которые считались приличными на Базаре-на-Деве — самой большой торговой площади во всех многочисленных измерениях. Известные своей неразборчивостью в средствах лавочники-деволы, чтобы с выгодой для себя избавиться от залежалого товара, могли устроить любую каверзу. Например, организовать приходящийся весьма кстати пожар, обеспечив себе на это время железное алиби. Или оставить дверь чуть приоткрытой, а сами тем временем на минуточку выскочить к соседу — одолжить стакан сахару. Или совершенно случайно спустить с поводка молодого дракона, который знаменит своей неуклюжестью почти так же широко, как его хозяин — своим магическим искусством и толстым кошельком. Поименованный дракон, естественно, бросается вслед за своим обожаемым хозяином. Едва он входит, как товары летят с полок на пол. Другие товары, рядом с которыми вышеупомянутый разбушевавшийся дракон даже и не стоял, разлетаются вдребезги. Вот тут-то на сцене и появляется лавочник с требованием возместить ущерб в четырех — или даже пятикратном размере против его истинной стоимости. Злополучному покупателю не остается ничего иного, как раскошелиться — или быть вышвырнутым (а то и еще что похуже) с Базара. Все подлинные ценности при этом из лавки, разумеется, заблаговременно удаляются.

— Может быть, его отвязал кто-нибудь из конкурентов Безеля? — с надеждой предположил я, не желая подвергать сомнению мое умение завязывать узлы.

— Какого рожна ты вообще полез пялиться в это зеркало?

Мне было довольно неловко признаваться в этом, но мы и вправду очутились здесь благодаря моему любопытству.

— Маша рассказывала мне о нем. Она говорила, что это классная штука. Оно показывает тому, кто в него смотрится, его самую заветную мечту… Естественно, я хотел взглянуть, нельзя ли его как-нибудь использовать в нашей работе. Ну, там, прощупывать наших клиентов, чтобы понять, чего они хотят на самом деле…

— И что ты увидел? — быстро спросил Ааз.

— Только свои собственные мечты, — ответил я, удивляясь, с чего это Ааз так вскинулся. — Все без обмана. Я в окружении своих друзей, богатый, счастливый, с симпатичной девчонкой…

Вообще-то физические подробности зеркало передало довольно отрывочно, но у меня остались яркие впечатления о ее хорошенькой мордашке и соблазнительной фигурке.

Чешуйчатое лицо Ааза медленно расплылось в улыбке.

— Ты же знаешь этих девиц, партнер. Они никогда не оправдывают ожиданий.

Я нахмурился.

— Да, но если это моя мечта, разве она не будет в точности такой, как я хочу? А ты? Что ты увидел?

— Ничего, — отрезал Ааз. — Я не смотрел.

— Нет, смотрел, — не сдавался я, вспомнив обалделое лицо Ааза. — Так что ты увидел?

— Хватит, ученик! Это была просто подделка. Безель, небось, навел на это зеркало чары самообмана, чтобы поскорее сплавить его какому-нибудь олуху вроде тебя. Вернулся бы домой и увидел в нем настоящего простофилю, мечту Безеля.

— Нет, я уверен, что зеркало было настоящее, — произнес я задумчиво. Я помнил, о чем мечтал годами, но все эти желания были несвязными, мимолетными. Ни разу еще мне не приходилось видеть столь отчетливого и всеобъемлющего образа собственных фантазий. — Ну же, Ааз, что ты увидел?

— Не твое дело!

Но от меня было не так-то просто отвязаться.

— Брось ломаться. Я же рассказал тебе о своих мечтах, — канючил я. Желания Ааза просто обязаны были быть захватывающими. Он повидал десятки измерений и прожил куда больше моего. — Наверное, ты вынашиваешь какой-нибудь замысловатый план построить империю и стать там главным. Заправлять всем. Чтобы куча народу выполняла твои прихоти. Вино. Женщины. Это же песня!

— Заткнись! — рявкнул Ааз.

Но мое любопытство уже успело разыграться не на шутку.

— Здесь же нет ни одной живой души, на многие мили вокруг, — сказал я, и это была чистая правда. — Нас никто не сможет подслушать. Чтобы забраться сюда, понадобилось бы построить мост до следующего пика, а до него многие и многие мили. Здесь нет никого, кроме нас. Я же твой лучший друг, разве не так?

— Сомневаюсь!

— Эй! — воскликнул я, задетый за живое. Ааз смягчился, огляделся по сторонам.

— Прости. Ты такого не заслужил, даже если у тебя хватило глупости прикоснуться к этому зеркалу. Ну, раз уж здесь только мы… Да, я кое-что видел. Потому я и думаю, что здесь не обошлось без наведения иллюзии. Я видел, что все стало так, как было раньше: я творил волшебство… большое волшебство… на глазах у чертовой прорвы народу. Там их были тысячи! Нет, миллионы! Мной восхищались! Мне очень этого недостает.

Я изумился.

— Восхищения? Мы тобой восхищаемся. И народ с Базара тоже, это уж как пить дать. Как же — Великий Ааз! Перед тобой трепещут в сотнях измерений. И ты это знаешь.

— Раньше все было совсем по-другому, — не сдавался Ааз, упрямо глядя куда-то вдаль, и я понял, что он видит не бесконечные мили древесных крон. — В те времена мы ни за что не застряли бы здесь, на голой горе, как два кота в холодильнике…

Я открыл было рот, чтобы спросить, что такое холодильник, но потом решил, что лучше его не перебивать. Ааз редко откровенничал со мной. Если он вдруг решил выговориться, я только за честь сочту его послушать.

— … ну, ты не подумай, что я хвастаюсь, но в былые времена мне достаточно было только взмахнуть рукой, чтобы появился мост. Вот так!

Он взмахнул рукой.

У меня отвисла челюсть. Между пиком, на котором мы стояли, и соседним с ним протянулся подвесной мост. Он состоял исключительно из игральных карт — от высоких арок и канатов до пролетов и опор, уходивших в заросли деревьев.

— Этого… этого раньше там не было, — выговорил я. Но Ааз больше не смотрел ни на мост, ни на меня. Он уставился на свой палец с таким видом, как будто тот вдруг исчез — что в каком-то смысле и произошло.

— Столько лет прошло, — проговорил он негромко. — Быть того не может.

Он поднял голову, улавливая линии силы. Я последовал его примеру.

Их было полно. Нет, не полно — ПОЛНО. Пронизывающие землю, как полноводные подземные реки, и воздух, как искрящиеся радуги, линии силы были повсюду. В какое бы измерение мы ни сунулись, оно было переполнено силой. Ааз запрокинул голову и расхохотался. Наверху, звонко чирикая, порхала какая-то славная желтая пичужка. Он указал на нее пальцем. Птица, которая теперь стала размером с хорошего такого дракона, басовито курлыкнула. Вид у нее был несколько удивленный.

Я удивился куда сильнее. Многие годы я считал, что лишь моему покойному учителю магии Гаркину под силу было бы снять чары, лишившие Ааза его способностей. Я и понятия не имел, что существует измерение, где законы магии в том виде, как я их изучал, неприменимы. Похоже, я ошибался.

Ааз рванул к мосту.

— Эй, Скив, гляди! — закричал он.

И взмахнул руками. С неба повалил густой душистый снег, который превращался в ароматный туман, не успевая прикоснуться ко мне. Все небо расчертили радуги. Из ниоткуда появились реки драгоценных камней, текущие между холмами из золота. Я споткнулся об один из них и угодил в лужу из рубинов.

— Ааз, погоди! — крикнул я и со всех ног бросился за ним. Следом за мной пустился вприпрыжку Глип, но мы не успели его догнать. Едва нога Ааза ступила на мост, как тот поехал в противоположном направлении. Ааз пребывал в таком возбуждении, что даже этого не заметил. Как-то раз — я тогда слушал его вполуха — он рассказывал мне о складном мосте. Должно быть, именно такой мост он тогда и имел в виду. Этот мост складывался прямо у меня на глазах.

— Ааз! Вернись! — закричал я.

Делать было нечего. Нам с Глипом не оставалось ничего иного, как прыгать. Я ухватил его за ошейник, и мы бросились в пустоту. Я пустил в ход всю свою магию, но мы все равно промахнулись мимо края моста на ширину ладони. От конца пролета отлетела карта. Это был джокер. Пестрый человечек показал мне нос и высунул язык, и мост скрылся из виду. Я не успел обидеться на его нахальную выходку, слишком уж был занят — падал.

— Гли-и-ииип! — взвыл мой дракон, грохнувшись на склон рядом со мной. — Глииииип!

— Хва-тай-тай-ся з-за ч-что-ниб-будь, — посоветовал я, клацая зубами, когда мы беспомощно летели кувырком по склону.

Куда подевались все эти линии силы? Надо было попытаться зацепиться за землю при помощи магической молнии. Так мы катились довольно долго, пока мой зверь, проявив изобретательность, которую я всегда в нем подозревал, не обвился длинной шеей вокруг попавшегося на пути пенька, а хвостом — вокруг моей ноги. Мы резко остановились. Я повис вверх тормашками, а моя голова очутилась на небольшом уступчике, нависавшем над глубоким ущельем.

Не знаю, каким чудом мы туда не свалились. Едва переведя дух, я вскарабкался вверх по склону и принялся нахваливать Глипа. Тот вывалил свой длинный язык и от избытка чувств обслюнявил мне все лицо. На этот раз я не стал его отпихивать, как делал обычно. Счел, что он заслужил право облизывать меня, сколько душе угодно. В конце концов, он только что спас жизнь нам обоим.

Я оглядел окрестности. Если чертовы кулички существовали в природе, мне безоговорочно удалось установить их местонахождение. Проблески синевы здесь и там сквозь лесной полог — вот и все, что осталось от неба. Как только мое сердце прекратило лихорадочно выстукивать: «Ну вот, теперь мы все пропали» — и вернулось к своему обычному: «Гм, возможно, еще не совсем», — я понял, что уступ, с которого мы едва не сорвались, был достаточно широк, чтобы по нему можно было идти. Куда он ведет, я понятия не имел, но сидя на одном месте, можно было не рассчитывать найти Ааза и джокеров, которые унесли его прочь.

— Что, заблудился, дружище? — спросил мужской голос.

Я подскочил от неожиданности и оглянулся. Вокруг не было ничего, кроме густого подлеска. Я на всякий случай быстренько навел на нас с Глипом маскирующие чары, прикрыл свои клубнично-белокурые волосы зализанными назад черными и превратил мои в обычном состоянии круглые и наивные голубые глаза в мрачные раскосые щелки. Глин стал гигантским красным драконом, из-под каждой чешуйки которого вырывались языки пламени.

— Нет! Просто… осматриваюсь.

Небольшая группка деревьев поднялась и развернулась. Я только глаза вытаращил. С другой стороны ходячей рощицы обнаружилась фигура мужчины.

— А по-моему, как есть заблудился, — сказал мужчина и дружески подмигнул мне.

На нем были отделанные бахромой штаны и куртка, голову кое-как прикрывала полосатая меховая шапочка, а ноги были обуты в точно такие же башмаки. Кожа у него была грубая и шершавая, как кора, а маленькие темные глазки весело глядели из глубоких впадин. И волосы, и брови напоминали заросли кустарника.

Брови на изборожденном глубокими морщинами лбу поползли вверх.

— Скажи-ка, как ловко иллюзию навел, дружище! Ты художник?

— А? — Я ошарашенно вытаращился на него. Как он так быстро меня раскусил? — Нет. Я — искусный волшебник. Я… я — Великий Скив.

Мужчина протянул огромную ручищу и стиснул мои пальцы. Я поспешно выдернул их и тщательно пересчитал, чтобы убедиться, что ни один из них не остался в его лапище.

— Рад познакомиться. Меня зовут Альдер. Лесовик я. Живу в этих краях. Я только потому спросил, что у нас здесь иллюзия — главный вид искусства. А у тебя отлично получилось.

— Спасибо, — сказал я удрученно. Что толку в иллюзии, если все сразу видят, что это иллюзия? Я сбросил ее — Я навожу ее только потому, что внешность у меня не слишком представительная.

Альдер фыркнул и взмахнул рукой.

— Неважно, как ты выглядишь. Главное, что ты за человек. Здесь все так часто меняется. — Он поднял голову, втянул носом воздух и сощурил один глаз. Потом поднял скрюченный палец. — К примеру, как сейчас.

Альдер был прав. У меня на глазах его грубая кожа чуть разгладилась и посветлела. Теперь он походил не на кряжистый вековой дуб, а скорее на серебристую березку. Я с тревогой заметил, что и сам преображаюсь. Какая-то сила оплела мои ноги, овладела моим телом. Ощущение не было неприятным, но я никак не мог от него отделаться. Я не противился, но что-то происходило с моим телом и лицом.

— Глип! — завопил мой дракон.

Я оглянулся. Вместо зеленого дракона с рудиментарными крылышками на меня, хлопая огромными синими глазами, преданно смотрел здоровый мохнатый пес. Как только первое потрясение прошло, я понял, что этот облик очень ему подходит. Я вытащил из кармана нож и взглянул на свое отражение в зеркальном лезвии. Оттуда на меня взирало смуглое лицо с топазово-желтыми змеиными глазами и гребнем ярко-алых волос. Меня передернуло.

— А если мне не нравятся такие перемены? — спросил я Альдера.

Тот задумчиво содрал с одной руки полоску коры и начал теребить ее в пальцах.

— Ну, есть такие, кто не может ничего с этим поделать, но бьюсь об заклад, ты не из них, дружище. Судя по тому, какое ты оказываешь влияние.

— На кого? — не отставал я. — Как называется это измерение? Я никогда раньше здесь не бывал.

— Это не измерение. Это Страна Снов. Она принадлежит всем людям из всех измерений. Каждый раз, когда ты засыпаешь, ты попадаешь из Мира Яви сюда. На сознательном уровне ты не помнишь этого, но уже знаешь, как себя здесь вести. Это получается инстинктивно. Ты подчиняешь себе материю сна, оказываешь влияние, как будто все время живешь здесь. Должно быть, у тебя очень яркие сны.

— Так это сон? Но здесь все кажется таким реальным!

— А я и не говорил, что оно нереально, сынок. — Альдер присвистнул сквозь зубы. — Послушай, есть определенные правила. Чем ты умнее, чем больше сосредоточен, тем лучше тебе живется в этом мире. Многие люди вынуждены подчиняться прихотям других, особенно самих Спящих, но чем лучше ты знаешь собственное сознание, тем легче тебе контролировать свою судьбу. Я, например, знаю, что мне по вкусу, а что — нет. Мне нравится жить в глуши. Когда вокруг меня возникает город, я просто ухожу и иду до тех пор, пока не найду такое место, где нет людей. А если бы я не знал, чего хочу, то застрял бы на всю жизнь в Досадном сне.

— Я как раз только что видел Досадный сон, — сказал я, глядя примерно в том направлении, в котором исчез Ааз. — Если, как ты говоришь, я такой могущественный, что же я не смог догнать своего собственного друга?

— Он загулял, — со знанием дела пояснил Альдер. — С вами, мироявьцами, такое то и дело случается. Попадаете сюда и немного теряете голову. Он попробовал, каково это — когда все так, как он хочет, и вошел во вкус.

— Ему ничего не нужно, — возразил я. — У него и дома все есть. — Я запнулся.

— Что-то все-таки быть должно, — улыбнулся Альдер. — Всем хочется того единственного, чего нельзя получить дома. Так чего же хочет твой друг?

Ну, это-то я знал наверняка. Ааз сам мне сказал.

— Восхищения. Альдер покачал головой.

— Восхищения, да? Ну, что касается меня, то я не слишком восхищаюсь теми, кто вот так бросает своего товарища в беде.

Я тут же бросился защищать Ааза.

— Он не нарочно.

— Хочешь сказать, что мост длиной в пятьдесят миль — случайность?

Я попытался объяснить.

— Он очень разволновался. Да и кто бы на его месте не разволновался? Он снова обрел свою силу. Это было как… как по волшебству!

— Что, долго был без влияния, да? — спросил Альдер с сочувствием в прищуренных глазах.

— Ну… не совсем. Там, откуда мы пришли, он обладает очень большим могуществом, — убеждал его я, удивляясь, с чего это так разоткровенничался с первым встреченным в лесу старым пеньком. Но особого выбора у меня не было — или разговаривать с ним, или с самим собой. — Он уже долгие годы не был способен творить магию. С тех самых пор, как мой бывший наставник… э-э… наложил на него заклятие. Но, думаю, здесь оно не действует.

— И не может действовать, — с ухмылкой заверил меня Альдер. — Твой друг, похоже, сильная личность, а здесь только это и имеет значение. Так что мы, скорее всего, найдем твоего друга в том месте, где он может получить то, чего хочет. Идем. Мы его отыщем.

— Спасибо, — нерешительно проговорил я. — Я уверен, что смогу найти его. Я неплохо его знаю. Спасибо.

— Ты что, не хочешь, чтобы я шел с тобой?

Мне не хотелось, чтобы он понял, насколько беспомощным я себя чувствую. Нам с Аазом покамест не приходилось попадать в такой переплет. Кроме того, со мной был Глип, мой верный… э-э… пес.

— Нет, спасибо, — сказал я бодро. — Я настолько могущественный чародей, что мне не нужна твоя помощь.

— Ладно, дружище, как скажешь, — отозвался Альдер.

Он поднялся и отвернулся. Внезапно я остался один, со всех сторон окруженный деревьями. Даже неба было не видно.

— Ау! — завопил я. Напрасно я оглядывался по сторонам. Я потерял из вида не только лесовика, но и тропку, и склон, и даже ту малость, что оставалась от неба. Я пошел на попятный. — Ну, наверное, мне все-таки не помешала бы небольшая помощь, — признался я неохотно.

Вокруг меня мгновенно образовалась поляна, а рядом с широкой ухмылкой на лице очутился Альдер.

— Тогда идем, малыш. Нужно напасть на след.

Всю дорогу по лесу Альдер болтал не умолкая. Обычно негромкий монотонный шум помогал мне сфокусироваться на задаче, которую я обдумывал, но сейчас я просто не мог сосредоточиться. Лучше всего я себя чувствую в городской толчее, а не в лесной глуши. Когда я еще был начинающим магом и беспринципным, хотя и не слишком удачливым воришкой, чем больше вокруг случалось народу, среди которого можно было затеряться после того, как вынес ценности из чьей-нибудь спальни, тем легче было скрыться от розыска. Сельский акцент Альдера напомнил мне о родительской ферме, с которой я удрал, чтобы работать на Гаркина. Я ненавидел ее. Мне пришлось напомнить себе, что он неплохой парень, который к тому же собирается помочь нам отыскать Ааза.

— Ну-ка, поглядим вот сюда, — сказал он, когда мы подошли к месту, где пересекались шесть или семь тропинок сразу, и принялся разглядывать землю. Я понятия не имел, какую из них выбрал Ааз вместе с его движущимся мостом, но был готов свернуть на первом же попавшемся повороте — просто с досады.

— Разве не любопытно?.. Что случилось? — спросил он, заметив на моем лице признаки немого страдания. — Я слишком много болтаю, да?

— Прости, — сказал я, запоздало стирая с лица страдальческое выражение. — Я беспокоюсь о товарище. Он так разволновался, когда к нему вернулись утраченные способности, что даже не заметил, как его унесло прочь — без преувеличения. Я боюсь, как бы он не попытался вернуться назад и отыскать меня, когда придет в себя.

— Если то, что ты говоришь, правда, то он еще не скоро привыкнет к тому, что у него снова появилось влияние, — сказал Альдер. Я хотел было поправить его, но если местные так называли магию, я не стал спорить. — Мы напали на след этого моста. Такая здоровая махина не может не оставить следов — вот он их и оставил.

Он поднял с перекрестка пригоршню гальки шоколадного цвета и продолжил поучать меня.

— Здесь все следы перепутываются. Должно быть, гальку рассыпали джокеры, чтобы попытаться сбить нас со следа, но я стреляный воробей, меня на такой мякине не проведешь. Я считаю, что мост уже на пути в столицу, но предпочитаю доверять достоверным признакам, а не своим догадкам. Надо поторопиться, пока не поднялись ветры перемен и не спутали все следы. У меня не хватит силы в одиночку сдержать их.

— Может, я помогу? — спросил я. — Я неплохо разбираюсь в ма… ну, во влиянии. Если мой товарищ еще кое на что здесь способен, то и я тоже должен.

Кустистые брови Альдера поползли вверх.

— А что, может, у тебя и получится. Давай попробуем.

Должен признаться, грандиозный успех ждал меня не сразу. Сонное влияние вело себя как магия в том лишь смысле, что надо было усиленно сосредоточиться, представить, чего хочешь добиться, при помощи линий силы придать своей мысли форму, а потом надеяться, что комитет, который заправлял всем в этом измерении, позволит твоим планам осуществиться. Как и любой другой комитет, этот тоже вносил в мою деятельность свои коррективы, и конечный результат, хотя и не полностью совпадал с моим первоначальным намерением, но был к нему достаточно близок.

За те несколько дней, что мы выбирались из леса, я стал довольно-таки неплохо управляться с окружающим миром, но все же не настолько, чтобы перенести нас в его столицу, Селестию, или обнаружить Ааза. Однако определять, когда поднимаются ветры перемен, я все-таки научился.

Ветры эти чем-то напоминали то странное ощущение метаморфозы, которая произошла со мной и Глипом в самый первый день, только намного сильнее. Им было трудно сопротивляться, и мне пришлось ограждать от них всю тропинку, по которой мы шли. Я представлял ее всю, даже те части, которые мы не видели, длинной веревкой, натянутой перед нами. На ней могли быть узлы, но порваться она не должна была ни в коем случае. Потерять след значило почти попрощаться с возможностью найти Ааза. Кроме того, когда мы делали привал, я выполнял и еще кое-какие мелкие задачи — просто для того, чтобы научиться делать два дела одновременно.

Альдер оказался неоценимым помощником. Он был более снисходительным наставником, чем Гаркин и Ааз. Хотя собственного влияния у него почти не было, он тем не менее определенно умел выявить наиболее сильные стороны других магов.

— Самое важное — это контроль, — говорил он, пока я пытался потушить лесной пожар, который случайно устроил как-то вечером, пытаясь разжечь костер. — Ты должен отстраниться от действия и думать не так масштабно. Ты одним намеком можешь сделать гораздо больше, чем большинство, — хоть они из кожи вон вылези. Просто притормози немного и сосредоточься на том, чтобы сделать все как надо. Иногда одно маленькое усилие над собой стоит куда большего, чем целый парад с духовым оркестром.

Я прыснул:

— Вы что, сговорились с Аазом?

— Что? — крикнул Альдер.

— Я говорю… — Но мои слова потонули в оглушительном шуме. Из-за деревьев вдруг высыпала толпа народу в яркой красно-черно-золотой униформе. Хотя, наверное, слово «толпа» было не вполне точным — они маршировали стройными рядами, и мы с Альдером в мгновение ока очутились в добром десятке ярдов друг от друга. Каждый из них держал в руках музыкальный инструмент, издававший такие звуки, каких я не слыхал с тех самых пор, когда подрабатывал на полставки в Большой Игре в измерении Валлет.

Я поднялся с земли.

— Что это было? — спросил я, когда ко мне вновь вернулся слух.

— Очередная напасть, — сказал Альдер, поднимаясь на ноги и отряхивая с одежды конфетти.

— Да, неприятно, — согласился я, — но что это было такое?

— Напасть, — повторил Альдер. — Так их называют. Это — одна из опасностей, которые подстерегают тебя в Стране Снов. Нет, на самом деле они не опасны. В общем-то, они безобидные, просто отнимают уйму времени. Пристанут как банный лист к заднице — не отвяжешься. Иногда мне кажется, что Спящие специально напускают их на нас, чтобы мы отвлеклись и они могли делать с нами что хотят. Они прямо-таки липнут к людям, особенно к тем, кого они больше всего раздражают.

Я нахмурился.

— Что-то мне больше не хочется с ними встречаться, — сказал я. — Этак мы никогда не найдем Ааза.

Альдер нацелил палец точнехонько в кончик моего носа.

— Вот именно. Держись за меня, дружище, и я избавлю тебя от самых надоедливых из них, или я буду не самый лучший лесовик во всей Стране Снов.

Черпая из поистине неистощимого источника своей силы, я сосредоточился на сохранении в первозданном виде следа Ааза, чтобы Альдер мог отыскать его. Я обнаружил, что чем меньшее влияние оказываю, тем меньше нас одолевают напасти. Пока я не расходовал свою силу, мы продвигались вперед без помех. Если бы я так не волновался, наше путешествие можно было бы даже назвать приятным.

Нам все не удавалось обнаружить Ааза, и я уже начал тревожиться, А вдруг этот складной мост запер его где-нибудь и не отпускает? А вдруг у него возникли такие же трудности с влиянием, что и у меня? Может быть, он страдает от нехватки пищи или даже воздуха! Ему ведь в отличие от меня не посчастливилось найти дружелюбного проводника из местных, вроде Альдера. Мне не давали покоя сны об Аазе, в которых он каждый раз попадал в какую-нибудь очередную беду, и наяву я тоже не мог любоваться чудесным, хотя временами и немного причудливым пейзажем. Глип, чувствуя мое настроение, всячески пытался развеселить меня — скакал вокруг, вытворял разные глупости, но я видел, что даже ему не по себе.

Однажды Альдер остановился как вкопанный посреди огромной лесной поляны, гак что мы с Глипом от неожиданности врезались в деревья, растущие у него из спины.

— Ай! — вскрикнул я, потирая ушибы.

— Глип! — высказался мой дракон.

— Ну вот, мы и пришли, — сказал Альдер. Он выдрал из земли пучок травы и сунул его мне под нос. Откровенно говоря, она совершенно ничем не отличалась от той, по которой мы шли три последних дня. — Это Селестия.

— Ты уверен? — спросил я.

— Так же, как и в том, что солнце всходит по утрам, сынок, — заверил меня Альдер.

— И посреди столицы растет такой лес?

— Это же Страна Снов. Здесь все так часто меняется. Чем тебе не нравится столица, состоящая из деревьев?

Я огляделся вокруг. Нельзя не признать, таких величественных деревьев я не видел никогда и нигде, и росли они гуще, чем где-либо. Тропинки были идеально ровными и пересекались под прямыми углами. Стройные и изящные деревца со светящимися вершинами, похоже, представляли собой уличные фонари. Альдер не обманул: это действительно был город, но город, от начала и До конца состоящий из деревьев!

— Вот такие места мне по душе, — сказал Альдер, довольно потирая руки. — Не могу дождаться, когда же мы увидим дворец. Бьюсь об заклад, это должен быть настоящий чертог на дереве!

Через несколько сотен шагов он показал его мне. Что это было за сооружение! Не меньше тысячи шагов в длину, оно было сколочено из досок и каким-то немыслимым образом пристроено на вершине ствола одного-единственного дуба-великана. Добраться до необъятных дверей можно было только по веревочной лестнице, которая свисала с ворот. Намалеванная над дверью вывеска, которую можно было без труда прочитать даже с тропинки, гласила: «Клуп. Фседабропжалвать. Король». Несмотря на несколько топорный общий вид, во всем сооружении тем не менее неуловимо проскальзывало что-то царственное.

— Не смотри на его вид. Это настоящий дворец, — сказал Альдер. — Ты должен познакомиться с королем. Мне говорили, он отличный парень. Он будет рад познакомиться с таким влиятельным человеком, как ты. Твой друг, должно быть, где-то неподалеку. Я чувствую.

Каким-то краешком своего магического чутья я уловил мощный порыв ветра перемен. И принялся сопротивляться ему изо всех сил, пока Альдер, встав на колени, обнюхивал тропинку.

— Сюда, — проговорил он, даже не потрудившись подняться. Не в силах противиться метаморфозе, он превратился в громадного поджарого кроваво-красного пса, водящего носом по тропинке. Глип, сам не свой от радости при виде нового товарища, заскакал вокруг Альдера, потом вместе с ним побежал по следу. Запах привел его прямо к двум неохватным стволам посреди густой рощи. Альдер поднялся на ноги, на ходу превратившись обратно в человека.

— Мы пришли, — сообщил он.

— Но это же просто деревья! — воскликнул я. Потом пригляделся внимательнее. Кора, хотя и собранная длинными вертикальными складками, была гладкой, почти такой же гладкой, как ткань. Затем я заметил торчащие из земли корни. Они были зелеными. И чешуйчатыми. Как ступни Ааза. Я поднял глаза.

— Ну вот, — с удовлетворением подытожил Альдер. — Видишь, мы нашли твоего приятеля.

Гигантское изваяние Ааза задевало за облака. Он стоял, уперев руки в бока, и скалил в широченной улыбке все свои зубищи, которые при двадцатикратном увеличении были еще более устрашающими, чем обычно. Я так удивился, что даже утратил контроль над ветрами перемен. И тут же налетел смерч — вызванный скорее состоянием души, чем какими-либо физическими причинами. Деревья растаяли, оставив у меня под ногами гладкую черную дорогу, По обеим сторонам мостовой протянулись белые тротуары. Люди деловито сновали туда-сюда, пешком и на транспорте. Дворец через дорогу теперь не оставлял никаких сомнений в том, что это дворец: белое мраморное здание поразительной красоты. Но статуя Ааза как стояла, так и осталась стоять, царящая над пейзажем и ухмыляющаяся. Я с изумлением понял, что это какое-то административное здание. Глаза служили окнами.

С помощью Альдера я отыскал в ноге дверь и вошел внутрь. И тут же очутился в гуще оживленной толпы. В отличие от остальных районов Страны Снов, где мне встречались в основном пентюхи, здесь попадались и деволы, и бесы, и гремлины, и уроженцы прочих измерений, нагруженные папками или коробками и с озабоченными лицами. Как я и думал, Ааз, получив неограниченные возможности, тут же создал какую-то замысловатую организацию, в которой половина народу работала на него, а вторая половина шла к нему на поклон со своими бедами. Что же касается роскоши, стены здесь были отделаны полированным красным деревом и слоновой костью и украшены мозаикой из золота и драгоценных камней. Может, это было и не вульгарно, но уж точно вычурно, и прямо-таки в полный голос кричало о богатстве. Я не раз задумывался о том, что стал бы делать Ааз, получи он неограниченные возможности, и вот теперь я увидел это воочию. Маленькая кабинка лифта в конце коридора в единый миг вознесла меня на этаж с надписью «Штаб-квартира».

За изогнутым деревянным стволом у входа в лифт восседала красотка, которая была бы как две капли воды похожа на Тананду, если бы не ее розовая кожа. Она что-то говорила в изогнутую черную трубку, которая торчала у нее из уха. Телефоны трезвонили не умолкая, и она едва успевала переключать кнопки,

— Корпорация «Ааз Всемогущий». Чем могу помочь? Прошу прощения. Не могли бы вы подождать на линии? Корпорация «Ааз Всемогущий». Чем могу помочь? Прошу прощения. Не могли бы вы подождать на линии?..

Я оторопело оглядывал комнату. Такого роскошно обставленного кабинета мне еще видеть не доводилось. Ааз всегда был франтом, но мне никогда и в голову не приходило, что у него такой превосходный вкус в меблировке. Каждый предмет просто сражал наповал. Обшитые великолепными панелями стены были увешаны вставленными в рамки письмами и благодарностями, и каждая мелочь выглядела так, будто стоила целого состояния. Из комнаты в комнату сновали многочисленные служащие. Я направился прямиком к женщине в сногсшибательном костюме, у которой был всезнающий вид, и попросил проводить меня к Аазу.

— Ну конечно, мистер Скив, — сказала она, удостоив меня взглядом поверх пенсне. — Вас ждут.

— Глип? — вопросительно напомнил мой дракон.

— Разумеется, мистер Глип, — улыбнулась женщина. — И вас тоже.

….. Партнер! — воскликнул Ааз, едва я вошел. Он одним махом спустил ноги с черной мраморной крышки стола, подошел ко мне и похлопал меня по спине. — Рад видеть, что ты жив и здоров. Кого я только не отправлял на поиски, но тебя так и не обнаружили.

— У меня был проводник, — сказал я и оглянулся в поисках Альдера. Должно быть, Альдер стоял к нам спиной, слившись с деревянными панелями. Я повернулся обратно к Аазу. За последние несколько дней я так испереживался, что был страшно рад видеть Ааза целым и невредимым. — Я тоже о тебе беспокоился.

— Прости, — сказал Ааз. и вид у него сделался озабоченный и слегка сконфуженный. — Я рассудил, что если мы вдвоем станем вслепую блуждать по незнакомому измерению в поисках друг друга, толку выйдет немного. Поэтому решил спокойно сидеть и ждать, когда ты меня отыщешь. И облегчил тебе поиски. Я знал, что стоит тебе увидеть это здание, как ты сразу же меня найдешь. Как оно тебе, кстати?

— Великолепно, — сказал я твердо. — Поразительное сходство. Почти сверхъестественное. Оно ведь… не испражняется людьми, да? — спросил я, вспомнив семифутовые зубищи.

— Нет, — в замешательстве проговорил Ааз. — А должно?

— Ах, мистер Ааз! — В кабинет ворвался щупленький человечек, следом за которым спешила та деловитая дама, что проводила меня сюда, со скоросшивателем.

— Пожалуйста, мистер Ааз, вы должны помочь мне, — проговорил человечек. — Меня мучают кошмары.

Ааз развалился в большом кресле у стола и сделал мне знак сесть. Щупленький человечек принялся излагать душераздирающую историю о том, как его преследуют ужасные чудовища, которые являются к нему по ночам.

— Я так перепуган, что вот уже несколько недель не сплю. Я прослышал о вашем удивительном даре избавлять людей от проблем и подумал…

— Что? — вскричал Ааз, вскакивая и демонстрируя все зубы разом. — В жизни своей не слышал большей нелепицы, — продолжал бушевать он. Щуплый человечек даже съежился от страха. — Приятель, ко мне приходят с настоящими проблемами, а не с пустяками вроде этого.

— Что? Что? — залепетал человечек.

— Мисс Пупсик. — Ааз поманил к себе деловитую даму. — Устройте этого бедолагу к Фазилю Зеркальщику. Пусть установит вокруг его кровати зеркала, отражающими поверхностями наружу. Это положит конец кошмарам. Когда они увидят себя в том виде, в каком их видел ты, то перепугаются до смерти. И ты никогда больше их не увидишь. Ручаюсь. За свою работу я возьму всего ничего… тридцать процентов комиссионных. Понятно?

— Да, мистер Ааз. Деловитая дама скрылась.

— Ох, благодарю, мистер Ааз! — воскликнул щуплый человечек. — Прошу прощения! Вы в точности такой, как про вас говорят. Вы просто чудо! Спасибо вам, спасибо!

Ааз ухмыльнулся, продемонстрировав частокол острых зубов.

— На здоровье. По пути обратно не забудь заглянуть к моей секретарше. Она выпишет счет.

Щуплый человечек скрылся за дверью, все так же продолжая рассыпаться в благодарностях. Едва он переступил порог, на стене, где и без того было уже некуда плюнуть, возникло еще одно благодарственное письмо. Ааз снова развалился в кресле и закурил сигару.

— Вот это жизнь, а, партнер?

— Это что еще за дела? — спросил я возмущенно. — Этот бедняга был сам не свой от страха. А ты даже задницу от кресла не оторвал. Мог бы пойти и посмотреть, что там происходит на самом деле. Может быть, его действительно кто-то преследует? Кто-нибудь, кому заплатили за его голову?

Ааз помахал сигарой, и струйка дыма связалась в замысловатый узел.

— Психология, партнер, сколько тебе можно говорить? Пусть считает, что оторвал меня от важных дел. Он расскажет об этом другим, так что ко мне будут приходить только люди с настоящими бедами. А Фазиль между тем — мой агент. Он разведает обстановку. Если это всего лишь игра его воображения, зеркала отлично с ней справятся. Если же дело серьезное, Фазиль позаботится обо всем. — Он грохнул рукой по коричневому ящику на столе. — Мисс Пупсик, не подадите ли нам закуски? — Ааз махнул в сторону стены. — Твой невидимый друг тоже может к нам присоединиться. Я очень признателен ему за то, что он доставил тебя сюда в целости и сохранности.

— Пустяки, дружище, — сказал лесовик. Все это время он изображал секцию декоративной облицовки. Он обернулся и вперевалочку подошел к Аазу, чтобы пожать ему руку. — Я гляжу, ты здесь уже совсем освоился.

— Еще бы не освоиться, — подтвердил Ааз, окидывая свои владения довольным взглядом. — С тех самых пор, как меня сюда занесло, я только и делаю, что завожу связи и помогаю людям.

Деловитая помощница вернулась, толкая перед собой столик, уставленный тарелками. Перед Глипом она поставила миску с чем-то таким, что имело совершенно неаппетитный вид, но явно было мечтой всякого уважающего себя дракона. Мой зверь вприпрыжку подскочил к миске и с чавканьем набросился на ее извивающееся содержимое. Мой желудок немедля взбунтовался, но тут же был умилостивлен восхитительными лакомствами, которые подала мне помощница Ааза.

— Просто потрясающе, — сказал я. — Ну и как, ты нашел способ вернуть нас обратно на Деву?

Ааз покачал головой.

— Я никуда не возвращаюсь.

— Мы всем расскажем об этом измерении и… что? — Я запнулся на полуслове и оторопело уставился на него. — То есть как это — никуда не возвращаешься?

— А зачем? — с ухмылкой спросил Ааз. — Чтобы снова превратиться в бессильного извращенца?

— Ты всегда извергительно обходился и без магии, — попытался я поднять ему настроение дурацкой шуткой.

Не вышло. Лицо Ааза осталось мрачным.

— Ты и представить себе не можешь, как унизительно, когда тебе не под силу даже сущая ерунда. Я веками полагался на эти способности. Без них я как без рук. Нет, я не виню Гаркина. Я и сам мог бы сыграть с ним такую же шутку. Мне просто не повезло, что убийца, которого подослал к нему Иштван, выбрал для покушения именно тот день. Но теперь я нашел место, где могу делать все то, что мог раньше.

— Кроме И-скачков, — ввернул я коварно, как мне казалось. — Ты навсегда застрянешь в одном измерении.

— И что? — осведомился Ааз. — Многие люди всю свою жизнь живут в одном измерении.

— И никогда больше не увидишь старых приятелей. Ааз скроил кислую мину.

— Они помнят меня таким, каким я был до того, как провалился в зеркало. Бессильным. — Он распрямился. — Я не стану по ним скучать.

Но я-то видел, что он кривит душой. И бросился в атаку.

— Правда? А как же Тананда и Корреш? А Маша? А все остальные, кто будет по тебе скучать? Я, например?

— Ты сможешь навещать меня здесь, — возразил Ааз. — Купишь у Безеля зеркало, только так, чтобы никто не узнал, что оно у тебя.

— Тебе здесь наскучит.

— Может быть. А может, и нет. Я еще не скоро приду в себя после того, как столько времени был лишен силы.

Там я вообще ничего не мог сделать без магических приспособлений или помощи учеников. Надоело, что меня вечно все жалеют. Здесь меня не жалеет никто. Все восхищаются тем, что я могу.

— Но твое место не здесь. Это мир снов. Мир грез.

— Моих грез, как ты однажды заметил, ученик!

— Партнер, — поправил я упрямо. — Если только ты не хочешь положить конец нашему партнерству.

Мне показалось, что я задел Ааза за живое.

— Пусть это будет наш новый филиал, — предложил он. — А ты будешь руководить тем, что на Деве. Ты и так уже практически им руководишь.

— Ну да, разумеется, можно поступить и так, только у тебя почти не будет клиентов извне, — сказал я. — Тебя смогут найти только те, у кого будет доступ к зеркалу Безеля, а ты только что велел мне скрывать от всех, что оно у нас.

— Я это переживу, — уверил меня Ааз. — У меня и так дел невпроворот. Меня здесь ценят. Мне это нравится. Король и я — мы приятели. — Ааз ухмыльнулся и подмигнул мне. — Он сказал, что я ценное приобретение для государства. Время от времени я помогаю ему разрешить кое-какие мелкие проблемки. — В дверь заглянула деловитая помощница. — Прошу прощения, партнер. — Он поднял изогнутую трубку, сделанную из металла, и поднес ее к уху. — Здорово, ваше величество! Ну, как делишки?

Если на свете и существовал Досадный сон, то как раз он мне и снился. На любой довод, который я приводил Аазу в пользу возвращения на Деву, у него находился контраргумент. Я ни на секунду не поверил, будто ему плевать на тех, кого он оставил, но понимал, что значит для него вновь обретенная сила. Нужно было время, чтобы он свыкся с этим.

Или он никогда с этим не свыкнется? Он был могущественным магом многие столетия, пока Гаркин так несвоевременно не подшутил над ним. Каково было бы мне, если бы это я обречен был дважды потерять свой талант? Он казался здесь таким счастливым. Он был на короткой ноге с местным королем. Как я могу лишить его всего этого? Но у меня не было иного выхода. Это было неправильно.

— Пойду-ка я отсюда, сынок, — сказал Альдер, поднимаясь. — Похоже, друзья собрались поспорить.

— Нет, не уходи, — взмолился я, выходя следом за ним в коридор. — Это не тот Ааз, которого я знаю. Я должен снова провести его через портал, но я не знаю, как его найти.

Альдер вскинул на меня косматую голову.

— Если он хотя бы вполовину такой хороший исследователь, каким кажется, то он уже разузнал, где портал, дружище. Тебе придется повозиться не с тем, чтобы подвести его к воде, а чтобы заставить его пить. Сейчас ему и здесь неплохо. Ему нет никакого резона отказываться от всего этого.

Передо мной забрезжил свет.

— Хочешь сказать, ему не хватает напастей?

По шершавому лицу Альдера разбежался миллион лукавых морщинок.

— Думаю, именно это я и хочу сказать, малыш. Удачи тебе.

Он повернулся ко мне спиной и исчез.

— Спасибо! — крикнул я.

И, мобилизовав все свое влияние, я припал к глубочайшим источникам магической силы, которые у меня были, и рассеял ее над Страной Снов. Я не стал пытаться погасить звезду Аазовой славы. Наоборот, я сделал ее еще ярче. Я заставил каждую чешуйку здания лучиться силой, настоящей и кажущейся. Любой, у кого есть проблемы, поймет, к кому следует идти с ними. Ааза завалят делами — важными, не очень важными и попросту пустяковыми. К нему начнут толпами стекаться те, кто потерял ключи. Маленькие девочки, чьи котята залезли на дерево и никак не могут слезть. Пожилые дамы, которым без Ааза не вдеть нитку в иголку. И, самое главное, если только я чего-то не упустил в своем путешествии, привлеченные влиянием, которого здесь будет в изобилии, все напасти королевства стянутся к этому зданию, как мухи на мед. Если и было что-то, что мой партнер искренне ненавидел — настолько, что не уставал долдонить мне об этом, — так это бесполезная трата времени. Если мне не удалось убедить Ааза покинуть Страну Снов, возможно, это удастся напастям.

Чудовищный всплеск магии возымел действие практически мгновенно. У меня на глазах отлаженный механизм «Ааза Всемогущего» начал давать сбои. Груды папок, которые таскали туда-сюда деловитые сотрудники, разваливались и обрушивались на пол, образуя настоящие бумажные стога. Кое-кто даже оказался погребенным под этими кучами. Другие бросились за совками, чтобы собрать их, и увязли в толпе тех, кто бестолково метался, не зная, чем помочь. Со стены одно за другим начали срываться и со звоном бьющегося стекла рушиться на пол письма в рамках. Затем все здание слегка накренилось вправо.

— Что здесь происходит? — услышал я рев Ааза. Он выскочил из своего кабинета и вцепился в косяк — теперь здание ощутимо повело влево. Я ухватился за первое, что попалось под руку — а попался под нее Глип. На этот раз он приобрел облик громадной зеленой птицы с полосатой головой, плоским клювом и изогнутыми когтями, которые он вогнал глубоко в паркет. — Почему все качается?

Мисс Пупсик подлетела к окну-глазу и выглянула вниз.

— Сэр, ногу здания грызут гигантские бобры!

— Что? — Ааз бросился к ней; мы с Глипом рванули следом. И высунулись из огромного желтого овала.

И правда — громадные коричнево-черные существа с плоскими хвостами и здоровыми квадратными передними зубами обгладывали левую ногу Ааза Всемогущего. В опоре что-то хрустнуло, и здание накренилось еще сильнее.

Ааз высунулся из окна.

— Проваливайте! — заорал он. Нахальные грызуны и ухом не повели.

— Все вниз, гоните их оттуда! — скомандовал Ааз. Мисс Пупсик поспешно удалилась, и следом за ней в кабинку подъемника хлынула толпа служащих.

Мы с Аазом смотрели, как его подчиненные высыпали из здания. Они облепили ногу, карабкались на нее в попытках помешать чудищам грызть ее дальше. Бобры дружно развернулись и принялись ударами плоских хвостов отгонять нападавших. Служащие, поскуливая, разлетелись кто куда, точно игральные карты, подхваченные ветром. Гигантские грызуны преспокойно продолжили свое дело. Мне стало жалко служащих, хотя Альдер заверил меня, что обитателей Страны Снов не так-то легко убить или ранить.

— Необходимо укрепление! — рявкнул Ааз.

Я изумленно смотрел, как из воздуха вдруг появились белые круги и обмотали всю ногу, но бобры в два счета прогрызли и их тоже. Еще миг — и от ноги ничего не останется. Здание грозило вот-вот обвалиться. Империя Ааза рушилась прямо у нас на глазах. Глип схватил меня в одну мощную лапу, Ааза — в другую и полетел с нами к лифту. Едва мы втиснулись в тесную кабинку, как пол под нашими ногами треснул.

Спуск, казалось, длился целую вечность. Ааз в раздражении расхаживал туда-сюда — ему явно не терпелось выбраться из кабинки и сделать что-нибудь такое, что остановило бы разрушение. Я чувствовал, как он пытается сосредоточить свою магическую силу на том, чтобы отогнать зубастых чудовищ и сохранить свою недавно основанную империю. Я же употребил всю свою магию на то, чтобы с нами ничего не случилось. Силы, которые я пробудил, пугали меня. Я не переставал думать о том, что моя попытка вернуть Ааза домой может стоить нам всем жизни.

— Бегом, — рявкнул он, выскакивая из кабинки, едва она коснулась земли. — Нужно поторапливаться.

Но было уже поздно. В тот самый миг, когда мы переступили через порог, исполинская статуя Ааза пошатнулась и рухнула навзничь посреди парка. Я сглотнул. Еще секунда — и мы оказались бы погребены под ней. Ааз ошеломленно смотрел на обломки.

— О-хо-хо, — сказал я как можно с более невинным видом. — Как пришло, так и ушло.

— Да, — с тяжким вздохом согласился Ааз. — Это был просто сон. Там, откуда они приходят, есть еще.

К нам подбежал запыхавшийся мальчишка в облегающей униформе и маленькой шапочке на завязках. Он передал Аазу небольшой сверток, размером с его ладонь. Ааз кинул мальчишке монетку и разорвал обертку. Внутри оказалось зеркальце. Я узнал раму.

— Это портал на Деву, — изумился я. — Значит, ты все-таки искал его.

— Я затевал это ради тебя, — буркнул Ааз, отводя глаза. — На тот случай, если бы ты захотел им воспользоваться. Если бы тебе захотелось остаться, я бы не расстроился.

Сослагательное наклонение придало мне надежды.

— Но теперь-то ты хочешь вернуться? — спросил я с нажимом.

— Только не надо капать мне на мозги, — сказал Ааз, потом взглянул на руины, которые уже начали оплетать виноградные лозы. — Хотя, если бы не ты, мои мозги сейчас были бы размазаны под этими обломками. Я понимаю намеки. Идем.

Он взялся за края зеркала. Потом поднатужился, крякнул и растянул раму так, чтобы мы все могли в нее пролезть.

Теперь вместо отражения наших грез оно показывало Машу, мою ученицу, двух моих телохранителей — Нунцио и Гвидо, и Тананду, нашу подругу, столпившихся вокруг незадачливого Безеля. Девол, до того перепуганный, что его обычный темно-красный цвет стал бледно-розовым, прижимал кулачки к плечам, а его лицо казалось живым воплощением отрицания. Перепуганного отрицания. Может быть, в нашем маленьком приключении все-таки был виноват кто-то другой?

Ааз кровожадно ухмыльнулся.

— Идем. Похоже, этого беднягу пора спасать. Он глубоко вздохнул и шагнул в зеркало.

— Эй, что за шум? — спросил Ааз как ни в чем не бывало. — Кто затеял бучу?

Он поднял руку. В Стране Снов этого взмаха хватило бы, чтобы палатку снесло ветром. Здесь же это был всего лишь театральный жест. На какую-то долю секунды вид у Ааза стал разочарованный, но он мгновенно овладел собой. Я понимал, какое крушение надежд он переживает, и сочувствовал, но был рад, что сумел вернуть его домой. Он не принадлежал к миру снов. Когда-нибудь мы найдем способ снять заклятие Гаркина.

— Ааз! — взвизгнула Тананда и бросилась ему на шею. — Где ты пропадал? Мы так беспокоились!

— И о тебе тоже, парень, — сказала Маша, обвив меня мясистой лапищей и стискивая изо всех сил. Боюсь, мне повезло с объятиями куда меньше, чем Аазу.

— Спасибо, — прохрипел я.

— Глип! — возвестил мой дракон, протиснувшийся сквозь зеркало следом за нами. К нему уже вернулся его драконий облик. От радости он обслюнявил нас всех, не исключая и дрожащего Безеля, который не скрылся с места действия лишь благодаря мертвой хватке, которой Нунцио держал его за загривок.

— Честное слово, клянусь тебе, Ааз, — залепетал Безель. — Это не я. Я ничего не сделал.

— Это Альтабарак с той стороны улицы спустил дракона с привязи, босс, — сказал Гвидо, глядя на меня из-под широкополой шляпы.

— Ладно, Безель, — проговорил я, кивнув телохранителю. Если он готов был за это поручиться, то и я тоже. — Я тебе верю. Без обиды. Не пропустить ли нам по стаканчику, партнер? — спросил я. — Кто хочет клубнично-молочного коктейля?

— Не хотите ли вы, достойные господа, — с надеждой сказал девол, чей бледно-розовый цвет слегка потемнел, когда он осмелился вспомнить о делах, — приобрести это зеркало? Поскольку вы уже воспользовались им.

— Что? — осведомился я, круто развернувшись.

— Им полагается скидка, — сказала Маша.

— Бросить его туда, и дело с концом, — посоветовал Гвидо.

Безель снова приобрел оттенок утренней зари и едва не брякнулся в обморок.

— Разбейте зеркало, — рявкнул Ааз, продемонстрировав все зубы до единого. Потом задумался. — Нет. По зрелом размышлении я решил его купить. Имеет ведь человек право помечтать, а? Заплатите ему.

Он прошествовал к выходу из палатки. Мои друзья были явно озадачены. Я улыбнулся Безелю и полез в поясную сумку.