"Черный клинок" - читать интересную книгу автора (Ластбадер Э.)

– Если бы мог, то сказал бы, – отрезал Шипли.

В этот момент «линкольн» резко повернул влево, машина подпрыгнула несколько раз на тугих амортизаторах. Папка у Шипли чуть не свалилась с колеи, из нее показался кончик другой какой-то фотографии. Вулф попросил показать и ее. Шипли дал ему фото.

Это был другой расплывчатый снимок Сумы с дальнего расстояния. Убийца из общества Черного клинка был сфотографирован в полный рост. Теперь Вулф смог представить себе, насколько невысок этот человек. Его сфотографировали в момент, когда он переходил улицу. По рекламе и надписям на домах Вулф определил, что это где-то в Токио. Похоже, что он был не один, потому что повернул немного лицо в сторону, будто разговаривая с кем-то идущим рядом.

Вулф вгляделся в фотографию снова, в третий раз, чтобы получше запомнить Суму. Но он уже и без этого хорошо его помнил по предыдущему снимку. Поэтому он легко представил себе его лицо и добавил зонтик из рисовой бумаги. Несмотря на плохое качество снимка, неудобный угол съемки и отсутствие человека, идущего рядом с Сумой, он сумел представить себе лицо этого человека. В памяти возникла фигура стройной японки, которую он видел вчера вечером, когда стоял на авеню Си, поблизости от картинной галереи.

– Может, скажете что-нибудь более конкретное насчет этого фото? – спросил Вулф.

– Это обыкновенная фотография, снятая нашей службой наружного наблюдения. Сума в Токио, осенью прошлого года, – пояснил Шипли. – Вот и все.

У Вулфа мелькнула мысль, а не сказать ли Шипли про ту японку, но решил пока не говорить. О ней он не знал ровным счетом ничего, как и Шипли не знал ничего о Суме. Или же он просто не хочет рассказать все, что знает? Все «призраки» такие, они не могут поступать иначе. В любом случае есть смысл помалкивать до поры до времени.

Возвращая фотографию, он как бы между прочим спросил:

– А что, Сума единственный террорист в обществе Черного клинка?

– Конечно, нет, – вздохнул Шипли, перевязывая лентой папку и аккуратно убирая ее в сейф. – Мы точно не, смогли подсчитать, сколько у них таких головорезов, так что и проследить за их передвижением не сумели. Но нет сомнений, что Лоуренса Моравиа убил кто-то из них. – Он потер лоб. – В этой связи вспомните мои слова о том, что Нишицу начал избавляться от оппозиции внутри ЛДП. Ну вот, а теперь у нас есть и доказательства – слабенькие, правда, но зато точные, – что он приступил к этому и здесь, у нас.

– Как это? – Вулф даже подскочил, будто его током дернуло.

– За последние полгода погибли два члена нашего конгресса при таинственных обстоятельствах – один в автокатастрофе, другой из-за неисправности лифта. Оба они занимали либеральную позицию в вопросе экономических запретительных санкций в отношении Японии, иначе говоря, играли на руку Юджи Шияну. Теперь в конгрессе преобладает большинство сторонников твердой линии. Мы считаем, что все это козни «Тошин Куро Косай».

– Я что-то ничего не понял.

– До чего же умны Нишицу и его общество Черного клинка! Представьте только, лейтенант, что столь хрупкая экономическая разрядка между США и Японией вдруг окажется бесповоротно нарушенной. В течение какого-то времени в конгрессе США доминировали сторонники жесткой японской политики. Теперь же в результате изменений радикальной политики в отношении Японии и усиления позиций твердолобых конгрессменов последствия могут быть просто ужасными: будут воздвигнуты таможенные барьеры на пути японского импорта автомашин, электроники, бытовых компьютеров. А после этого неизбежно наступит расплата: прекратится ввоз в США важнейшей компьютерной технологии. Пентагон, ЦРУ, министерство обороны – вся система безопасности нашей страны зависит от поставок японских компьютерных микросхем. Что же станет с нами, когда мы не сможем больше приобретать схемы? Да еще в то время, когда Япония будет до-прежнему продавать их странам Западной Европы, даже странам бывшего восточноевропейского блока, всем, только не нам?

Шипли еще ближе придвинулся к Вулфу, а тот, глядя ему в глаза, подумал, что он и впрямь носит цветные контактные линзы.

– Мы считаем, что Америке долго не выдержать конкуренции на мировом рынке, если будет перекрыта помощь от японских технократов. А если мы проиграем в конкурентной борьбе, то наша экономика неизбежно ослабнет, а производство начнет сворачиваться настолько быстрыми темпами, что только сторонники Нишицу, которые уже захватили командные посты в крупнейших мировых многонациональных конгломератах, смогут спасти нас. Но какой, спрашивается, ценой? Они будут править нами, регулируя поставки компьютерных микросхем. Мы попадем в вечную экономическую зависимость от них.

Автомашина остановилась, и дверь открылась. Вулф вышел вслед за Шипли и увидел, что они подъехали к аэровокзалу Национального аэропорта. Несколько секунд Яшида пристально рассматривал его, будто стараясь запомнить. Небо немного просветлело, но в воздухе пахло грозой.

– До сих пор вы вели расследование в одиночку, лейтенант, – сказал Шипли. – Теперь же считаю нужным предупредить вас. Если вы займетесь тайным обществом Черного клинка, это может стоить вам многого. – Он отвел Вулфа в сторону от тротуара и подальше от толпы. – Вот мой совет: подумайте, как следует. Еще один ваш шаг в этом расследовании, и они уже не позволят вам выйти из игры. Они могут поступить с вами так же, как с Моравиа. Я знаю этих людей и отдаю отчет своим словам. Но у вас есть преимущество. Как вы сами сказали, вы не частное лицо, а официальное, на государственной службе.

– Ну а что еще вы никак не решитесь сказать мне?

– Извините, не понял.

– Там, в Хиллвуде, вы мне вообще ничего не хотели говорить, потому что думали, вероятно, что я хлопочу насчет страховки. Но когда я упомянул о заключении медэксперта относительно Моравиа, вы сразу же начали посвящать меня в дела. Почему? – Вулфу показалось, что Шипли не расположен объяснять причину, поэтому он сказал: – Обещаю, что не отстану от вас до тех пор, пока все не выложите.

Шипли понимающе кивнул и с явной неохотой ответил:

– Ходят всякие слухи. Те, кто знают членов «Тошин Куро Косай», болтают между собой, будто в них есть нечто такое, что отличает их от прочих людей. Точно никто не знает. Но все же члены этого общества, похоже, не подвластны разрушительной силе времени.

Вулф не совсем понял объяснение и поэтому попросил:

– Не можете ли рассказать все это подоходчивее?