"С субботы на воскресенье" - читать интересную книгу автора (Черненок Михаил Яковлевич)

13. Бег на месте

Судмедэксперта Бориса Медникова Антон Бирюков разыскал в ординаторской районной больницы. На вопрос: «Как состояние Чурсиной?» — тот буркнул:

— Все под богом ходим.

— Жить будет?

— А я в предстоящей денежно-вещевой лотерее выиграю? — Медников поискал в пепельнице окурок. — Состояние крайне тяжелое. В сознание еще не приходила и, кто знает, придет ли… Может, причину отравления сказать?

— Скажи, коль знаешь.

— Двенадцатинедельная беременность.

— Ты шутишь, Боря… — не поверил своим ушам Антон. — Чурсина совсем еще девочка!

— Бывает, и девицы рожают.

— Чем она отравилась?

— Пахикарпином. Таблетки такие есть, стимулирующие родовую деятельность. Три-четыре штучки уже представляют опасность для здоровья. Чурсина же проглотила их не меньше десятка, по всей вероятности, рассчитывая прервать беременность.

— Кто-то подсказал ей…

— Разумеется, не в журнале «Здоровье» прочитала, — Медников повертел в пальцах окурок и бросил его в пепельницу. — Случай, скажу тебе, криминальный. Почему? Хотя бы потому, что пахикарпин можно достать только по рецепту, как говорится, с круглой печатью. Во-вторых, порекомендовать такую дозу, какую приняла Чурсина, может только или дремучий в медицине человек, или осведомленный злонамеренный убийца.

В райотдел Бирюков вернулся расстроенным и злым. Было такое состояние, будто уже который день продолжается бег на месте. Много потрачено сил, а сдвигов — почти никаких. Мало того, с каждым днем дело все больше и больше осложнялось.

Вскоре в кабинет забежал Слава Голубев. Он еще раньше Бирюкова успел повидаться с Медниковым и с присущей ему оперативностью уже объехал на служебной машине все аптеки райцентра. Ни одна из них, как выяснилось, в последние дни официальным путем пахикарпин не отпускала. Неофициальные каналы так быстро, конечно, проверить было нельзя.

Скороговоркой доложив Бирюкову о проделанной работе, Голубев передохнул и зачастил снова:

— Интересные сведения откопал на подстанции. Помнишь, подполковник давал задание проверить молоденького монтера, который дежурил с погибшим Лаптевым? Так вот, этот монтер, Валерка Шумилкин, хорошо знаком с Федором Костыревым.

Антону вспомнилось сказанное Светланой Березовой в кафе «Космос»: «Радиотехник-любитель у него есть знакомый. Валерка. Смышленый мальчишка, сам телевизоры ремонтирует и даже собирает».

— Из каких источников узнал? — спросил Бирюков.

— Сам Шумилкин рассказал.

— Что думаешь по этому поводу?

— Валерка — отличный парень. Комсомолец, дружинник. Словом, за него ручаюсь, как за самого себя. О связи с преступниками не может быть и речи. Интересно другое — не перебивай, слушай. Два года назад Лаптев лечился от запоя в областной психоневрологической больнице. После лечения спиртным не злоупотреблял, однако в пивной бар «Волна» заглядывал частенько. Был он там и в субботу, накануне последнего в своей жизни дежурства. Валерка собственными глазами видел, как Лаптев тянул пиво в компании с Моховым, Костыревым и еще с каким-то парнем. Возле них услужливо вертелась Дунечка.

— Гоганкина не было?

— Нет.

— Зачем Шумилкин в бар заходил? Тоже пиво пить?

— Нет. Забежал перед дежурством за сигаретами. Там ничего табачного в продаже не оказалось. Валерка заторопился в магазин, но у выхода из бара его остановил Костырев. Был хмельным в дугу, бормотал, что уезжает на север, мол, в райцентре все опостылело. Затем подошел Лаптев и предупредил, что немножко опоздает на дежурство.

— Насколько он опоздал?

— Явился минута в минуту.

— Пьяный?

— Почти нет. Валерка говорит, что Лаптев всегда таким приходил.

— Еще какие новости узнал?

— Около одиннадцати вечера на подстанции побывали Дунечка и Гога-Самолет. После их ухода Лаптев стал нервничать. Закрылся в своей дежурке. Через час вышел оттуда заметно навеселе. Проверил пульты и, обнаружив непорядок в работе ртутного выпрямителя, спустился в аккумуляторную. В два часа пятнадцать минут ночи Валерка услышал из аккумуляторной крик… Оказывается, вместо нужного рубильника Лаптев снял энергию с линии освещения района Сельхозтехники и полез ремонтировать выпрямитель, находящийся под напряжением.

Доложив Бирюкову свежую информацию, Голубев ушел. Антон через окно задумчиво стал рассматривать людей, ожидающих на противоположной стороне улицы автобус. Хотелось поговорить с подполковником Гладышевым, но идти к начальнику райотдела ни с чем было неловко — логически обоснованная версия, несмотря на дополнительно полученные сведения, никак не выстраивалась.

Подошедший автобус высадил на остановке пассажиров. Среди них Бирюков увидел Светлану Березову. Размахивая неизменной своей сумочкой на длинном ремне, она почти бегом пересекла улицу, направляясь к райотделу. Антон сел за стол и через несколько секунд услышал решительный стук в дверь кабинета. Березова вошла порывисто, поздоровалась и сразу же достала из сумочки почтовый конверт.

— В этом конверте было последнее письмо, полученное Федей, — сказала она, садясь против Антона на предложенный стул.

Бирюков заглянул в конверт. Березова тяжело вздохнула:

— Письма нет — Федя прочитал его и сжег. Федина мама говорит, что после этого начались все неприятности. На расспросы только сказал, будто письмо от моей мамы. Но почерк на конверте вовсе не мамин. Это я гарантирую. И вообще…

Антон стал разглядывать конверт. Марка была погашена штемпелем Новосибирского главпочтамта, как и на том конверте, который Костырев прислал Светлане с ее письмом к московскому инженеру Митякину. Тот же штемпель, та же дата отправления из Новосибирска. Почерк, заметно измененный, с наклоном влево, походил на женский.

— Может, ваша мама попросила кого написать? — высказал предположение Бирюков.

— В нашей семье не принято обманывать.

— Ну, а Федина мама что еще вам рассказала? Хоть что-нибудь еще узнали?

— Ничего. Интересно, что говорит блондинка, за которой вы ухаживали в электричке?

— Не все делается так быстро. С блондинкой пока на эту тему разговора не было.

— Чего вы тянете. Убеждена: Федя не виновен! Понимаете, он… Нет, вы ничего не понимаете!

— Мы, Света, многое понимаем, но… Люди, как правило, идут к нам с бедой и хотят, чтобы сразу произошло чудо.

— А между тем вы… — задиристо начала Светлана, однако Бирюков перебил ее:

— А между тем мы такие же люди, как все. И в наших мозгах нет электронно-вычислительных автоматов, которые с молниеносной быстротой выдавали бы желаемый результат.

Березова смущенно опустила глаза, нервно завязала ремень сумочки узлом.

— Не обижайтесь, пожалуйста. У меня часто язык опережает мысль, — виновато сказала она и сразу спросила: — Я больше не нужна вам? Можно ехать домой?

— Можно.

Едва Бирюков проводил Березову, раздался протяжный звонок междугородной. Звонил Стуков.

— Здравствуй, Антоша. Как дела? — спросил Степан Степанович.

— Как у водолаза, — пошутил Антон. — Иду ко дну, настроение бодрое.

— Готовься к всплытию, — в тон ему проговорил Стуков. — Интересные фактики появились.

— Какие?

— Отыскалась третья бритва, а наша экспертиза установила хозяина тех пальчиков, которые отпечатались на сигаретной пачке, найденной в магазине, помимо пальцев Мохова.

— Серьезно, Степан Степанович?! — обрадовался Бирюков.

— А ты как думал… — Стуков помолчал. — Смотри, чтобы от успеха голова не закружилась. Работа еще предстоит большая.

— Я понимаю, но все-таки… Кто же он, этот хозяин? Где бритву отыскали?

— Сведения не для телефонного разговора. Потерпи немного.

— Понимаю. У меня здесь тоже кое-что дополнительно появилось. Светлана Березова не зря в райцентр приезжала.

— Это обсудим при встрече, тем более, что возникают новые предположения. Сейчас тебе надо срочно побывать в районном узле связи и узнать, кто вчера вечером оттуда отправил телеграмму на имя Айрапетова Игоря Владимировича — племянника Семенюка.

— Не иначе, Бураевская, — тотчас высказал предположение Антон, вспомнив, как Бэлла забегала в узел связи за Тоськой.

— Николай Петрович Бураевскую не знает. Говорит, кроме Чурсиной, никого знакомых в райцентре у него нет. Знакома Чурсина и Игорю Владимировичу, но… Лида отравилась утром, следовательно, вечером того же дня дать телеграмму никак не могла. Кстати, как с ней дело?

— Беременность двенадцать недель.

— Веселенькая история… — Степан Степанович присвиснул и, заканчивая разговор, посоветовал: — С телеграммой не откладывай. Сходи в узел связи сейчас же. Как разберешься, сразу выезжай ко мне, кажется, цепочку нащупали.

Найти телеграмму в узле связи было парой пустяков. В предыдущий день их всего отправили из райцентра не больше сотни. Бирюков, начав с конца, стал перебирать заполненные разными почерками телеграфные бланки и через несколько минут отыскал то, что нужно. Телеграмма, адресованная в Новосибирск Игорю Айрапетову, была написана крупным разборчивым почерком. В самом низу ее, где пишется адрес отправителя, стояла фамилия Бэллы.