Альфред Элтон Ван Вогт Корабль-бродяга

Краем глаза молодой Лисби увидел Ганарета, который по лесенке поднимался на капитанский мостик космического корабля, и испытал смутное неудовольствие. Девятнадцатилетний Ганарет был крепким и рослым юношей с квадратной челюстью и агрессивными манерами. Как и сам Лисби, он родился на корабле. Поскольку Ганарет не имел офицерского звания, ему не разрешалось появляться на мостике, и это, ко всему прочему, еще сильнее раздражало Лисби.

К тому же его вахта заканчивалась через пять минут.

Ганарет взошел на последнюю ступеньку и шагнул на застеленный ковром пол капитанского мостика. Должно быть, он смотрел только себе под ноги, поскольку восхищенно ахнул, подняв взгляд к черным, усыпанным звездами небесам. Его реакция удивила Лисби. Ему не приходило в голову, что на корабле есть люди, которые видели космос только на экранах мониторов.

Голая холодная реальность звездного неба, от которого их отделял лишь прозрачный пластик, произвела на Ганарета сильное впечатление. Лисби ощутил легкое превосходство. Ему разрешали приходить на мостик с самого раннего детства.

Для него все здесь казалось обычным, как и сам корабль.

Он видел, что Ганарет постепенно приходит в себя.

— Значит — сказал Ганарет, — вот как это выглядит. И где же Альфа Центавра?

Лисби неохотно показал на очень яркую звезду, которую можно было разглядеть и без приборов астронавигации. Интересно, обязан ли он доложить о появлении на мостике Ганарета, ведь гражданский персонал не допускается сюда?

Ему не хотелось этого делать, прежде всего потому, что не стоило раздражать других молодых обитателей корабля. К нему и без того относились с опаской, ведь Лисби был сыном капитана. А если он доложит о приходе Ганарета, то и вовсе окажется в изоляции.

Он вдруг отчетливо представил себе, что ведет такой же одинокий образ жизни, как его отец. Лисби тихонько покачал головой: нет, он не будет так жить.

Через несколько минут его вахта закончится, он возьмет Ганарета под руку и постарается по-дружески ему все объяснить. Однако Лисби заметил, что Ганарет смотрит на него с циничной улыбкой.

— Не похоже, что до нее близко. Выходит, колонистов обманули, когда заявили, что корабль будет лететь со скоростью света или даже быстрее и доберется туда через четыре года, — язвительно заметил Ганарет.

— Еще девять лет, и мы будем на месте, — ответил Лисби.

— Ну да! — презрительно бросил Ганарет. — Это мы еще посмотрим. — Он повернулся к Лисби. — А где Земля?

Лисби подвел его к противоположному краю мостика, где стояло смотровое устройство, и направил его на земное Солнце.

Почти минуту Ганарет не мог оторваться от созерцания Солнца. На его лице появилось мрачное выражение, плечи опустились.

— Оно так далеко, — прошептал он. — Даже если мы прямо сейчас повернем обратно, нам с тобой будет по сорок лет, когда корабль доберется до Земли.

Потом он резко обернулся и схватил Лисби за плечи.

— Ты только представь себе! Сорок лет. Половина нашей жизни пройдет, но у нас еще останется надежда получить хоть какое-то удовольствие — если мы повернем прямо сейчас.

Лисби высвободился из цепких пальцев, его охватила тревога. Прошло больше года с тех пор, как он в последний раз слышал подобные разговоры от других молодых парней. Тогда его отец прочитал лекцию о важности путешествия к Альфе Центавра, и настроения среди молодых людей изменились.

Похоже, Ганарет сообразил, что ведет себя глупо. Смущенно улыбнувшись, он отступил назад и решил обратить все в шутку.

— Но теперь, когда мы находимся всего в девяти годах от Центавра, глупо поворачивать обратно, через восемнадцать лет мы вернемся.

Лисби не стал спрашивать: «Куда вернемся?» Уже довольно давно большинство находящихся на борту людей пришло к выводу, что исходная цель полета потеряла всякий смысл. Разве они не видят Солнце, которое совершенно не меняется? Значит, необходимо вернуться на Землю. Лисби знал, что молодежь считает его отца старым дураком, который не осмеливается повернуть обратно, поскольку опасается насмешек своих коллег-ученых. Гордость глупого старика вынуждает обитателей корабля провести всю жизнь в космосе. Лисби и сам испытывал ужас от такой перспективы и не мог не порицать отца вместе со всеми.

Он посмотрел на часы и с облегчением обнаружил, что пришло время переключиться на автопилот. Его вахта закончилась. Он повернулся к приборной панели, пересчитал гаснущие огоньки и сверил показания приборов с докладом двух физиков, находившихся в машинном отделении. После чего еще раз пересчитал горящие огоньки. Все в порядке. Теперь в течение двенадцати часов кораблем будет управлять электроника. Потом на вахту на шесть часов заступит Карсон. За ним, через двенадцать часов, придет очередь первого помощника, которого сменит Браун, третий помощник. Пройдет еще двенадцать часов, и на капитанский мостик вернется Лисби.

Так Лисби жил с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать лет. Надо признать, его обязанности не были слишком уж сложными. Старшие офицеры корабля не очень напрягались. Однако они трепетно относились к своей работе и всегда вовремя заступали на вахту. Несколько лет назад Браун даже приказал прикатить его на капитанский мостик в кресле на колесиках и всю вахту провел вместе со своим сыном, который помогал заболевшему отцу все шесть часов.

Такая преданность долгу смущала юного Лисби, и он предпринял одну из редких попыток поговорить с отцом. Он спросил, что заставляет Брауна столь рьяно исполнять свои обязанности. Старик насмешливо улыбнулся и объяснил:

«Право стоять на вахте повышает статус офицера, поэтому следует рассматривать его с максимальной серьезностью. Поведение Брауна может служить наглядным тому примером. Мы принадлежим к официальному правящему классу, мой мальчик. Веди себя с этими людьми уважительно, обращайся к ним по званию, а в ответ они будут признавать твой статус. От того, насколько тщательно мы будем соблюдать формальности, зависит отношение команды к офицерам».

Лисби уже знал, что статус имеет известные преимущества: самые красивые девушки охотно ему улыбались, а когда он улыбался в ответ, с удовольствием проводили с ним время.

Вспомнив улыбку одной особенной девушки, он вдруг сообразил, что у него едва остается время, чтобы освежиться перед началом фильма.

Тут только Лисби заметил, что Ганарет смотрит на часы на приборной панели. Юноша перевел взгляд на Лисби.

— Ладно, Джон, — произнес он, — пора мне кое-что тебе сказать. Через пять минут после того, как начнется фильм, моя группа захватит корабль. Мы намерены сделать тебя капитаном, но только при условии, что ты повернешь к Земле. Мы не станем трогать старых чудаков — если они будут вести себя скромно. Если же окажут сопротивление, тогда получат по полной программе. Ну а если ты попытаешься предупредить своих, капитаном тебе не быть.

Не обращая внимания на вытаращенные глаза Лисби, Ганарет продолжал:

— Главное для нас не вызвать подозрений. Из чего следует, что все, в том числе и ты, должны вести себя как обычно. Как ты поступаешь, когда заканчивается твоя вахта?

— Иду в свою каюту и принимаю душ, — честно ответил Лисби.

Он начал приходить в себя после испытанного потрясения. И удивительное дело, Лисби охватило беспокойство: вдруг эти глупцы все испортят, их мятеж потерпит поражение и безумное путешествие будет продолжаться бесконечно. Сообразив, что он сочувствует мятежникам, Лисби сглотнул и ощутил смущение.

— Хорошо, но я иду с тобой, — сказал Ганарет прежде, чем Лисби успел взять себя в руки.

— Возможно, будет лучше, если я не стану заходить домой, — с сомнением ответил Лисби.

— И вызовешь подозрения у своего отца! Вот уж нет!

Лисби не знал, что ему делать. Он понимал, что становится участником мятежа, а на этом пути его могли поджидать неизвестные опасности. Однако эмоции, возникшие в глубинах его существа, продолжали управлять им.

— Ему не следует видеть нас вместе, — тоном заговорщика ответил Лисби. — Ты ему не нравишься, и он непременно спросит, что я с тобой делаю.

— О да, я ему совсем не нравлюсь! — воинственно сказал Ганарет, но на его лице неожиданно выразились сомнения. — Хорошо, мы пойдем в кинотеатр сразу. Однако помни о том, что я тебе сказал. Веди себя осмотрительно. Делай вид, что ты ничего не подозреваешь, но будь готов принять командование кораблем. — Он неожиданно положил руку на плечо Лисби. — Мы победим. Боже мой, у нас нет другого выхода.

Когда они спускались вниз, Лисби обнаружил, что все его мышцы напряжены, словно он приготовился с кем-то драться.

Лисби опустился на свое место. Вокруг рассаживались зрители. Лисби успел поразмыслить о том, что ему предстоит. Если он намерен что-то предпринять, то сейчас самое время — потом будет поздно.

Стоявший в проходе между рядами Ганарет что-то прошептал на ухо другому молодому человеку, а потом плюхнулся в соседнее кресло.

— Осталось всего несколько минут, — зашептал он, наклонившись к Лисби. — Нужно подождать, когда все займут свои места, погаснет свет и начнут показывать фильм. Тогда я в темноте выйду на сцену. Лишь только зажжется свет, присоединяйся ко мне.

Лисби кивнул, но ему было не по себе. Всего несколько минут назад он сочувствовал мятежникам, однако теперь, когда свет в зале начал меркнуть, Лисби стало страшно. Он не мог себе представить, что произойдет. Нечто ужасное, подумал он.

Прозвенел звонок.

— Сейчас начнется фильм, — прошептал Ганарет.

Время неумолимо шло. Лисби ощутил непреодолимое желание действовать. Он вдруг решил, что мятежники используют его на ранней стадии восстания, а потом избавятся от него. Неожиданно Лисби пришел к выводу, что ничего не выиграет, если мятежники одержат победу.

Охваченный отчаянием, он завертелся в своем кресле, пытаясь найти путь к отступлению.

И сразу же отказался от этой мысли. Его глаза быстро привыкли к полумраку зала. В одном из соседних рядов он заметил офицера Брауна с женой. Браун перехватил его взгляд и кивнул. Лисби умудрился ответить ему кривой улыбкой и отвернулся.

— А где Карсон? — спросил Ганарет.

Лисби удалось раньше его отыскать первого помощника Карсона, который сидел в задней части кинотеатра, а также второго помощника, устроившегося в одном из передних рядов. Из старших офицеров корабля не было только капитана Лисби. Это вызвало у Лисби некоторое беспокойство, но в целом кинотеатр был почти полон.

Фильмы показывали три раза в неделю. Три раза в неделю восемьсот человек собирались в зале и молча смотрели на изображения далекой Земли, скользившие по экрану. Обитатели корабля редко пропускали эти сеансы. Его отец должен был появиться с минуты на минуту.

Лисби приготовился принять неизбежное. На экране замелькал свет, послышались первые аккорды. Затем голос произнес что-то относительно «важного процесса», по экрану пошел текст и список экспертов. И вновь взгляд Лисби переместился к месту, зарезервированному для его отца.

Оно продолжало пустовать.

Лисби испытал потрясение, его переполняло предчувствие неминуемой катастрофы, он вдруг понял, что отец знает о заговоре.

На молодого человека нахлынуло разочарование. Он с горечью осознал, что путешествие будет продолжаться. И удивился собственной реакции. Оказывается, он не понимал всей глубины отвращения к своей нынешней жизни, на расстоянии семи тысяч восьмисот дней от Земли. Он повернулся, чтобы высказать Ганарету все, что думает по этому поводу.

Лисби уже раскрыл рот, но тут его вновь охватили сомнения. Если мятеж будет подавлен, то ему не следует ничего говорить в поддержку Ганарета. Он со вздохом откинулся на спинку кресла. Гнев исчез, а с ним вместе и разочарование. Что ж, значит, они будут лететь дальше.

Между тем на экране показывали заседание суда.

— …Этот человек совершил предательство. Законы Земли не заканчиваются за пределами стратосферы, на Луне или на Марсе…

И вновь Лисби отвлекся. Его взгляд вернулся к месту капитана, и с его губ сорвался вздох, когда он увидел, как усаживается отец. Значит, он ничего не подозревает. И его опоздание лишь случайность.

Через несколько секунд вспыхнет свет, и юные мятежники захватят власть на корабле.

Как ни странно, только теперь его внимание обратилось к происходящему на экране. Казалось, сознание молодого человека пытается избавиться от чувства вины, стараясь переключиться на внешние события. Лучше смотреть на окружающий мир, чем заглянуть к себе в душу.

Действие происходило в суде. Очень бледный юноша стоял перед судьей в черном головном уборе, и тот произносил:

— Вы хотите что-нибудь сказать перед объявлением приговора?

Ответ прозвучал неуверенно и с большими паузами.

— Ничего, сэр… если не считать… мы находились так далеко… казалось, мы уже совсем не связаны с Землей. После стольких лет мы подумали, что земные законы больше не действуют…

Лисби вдруг заметил, что в зале стоит мертвая тишина, а условное время начала мятежа давно прошло. И только после того, как прозвучали последние слова судьи, он понял, что восстания не будет, и сообразил почему. Судья с далекой Земли говорил:

— У меня нет выбора, я должен приговорить вас к смерти… за мятеж.

Через несколько часов Лисби зашел в проекционную кабину.

— Привет, мистер Джонатан, — сказал он стройному мужчине среднего возраста, который наводил порядок среди своих пленок.

Джонатан вежливо кивнул в ответ. Однако в его глазах промелькнуло удивление — что здесь делает сын капитана? Выражение его лица напомнило Лисби, что он должен обращать внимание на всех членов экипажа, даже на тех, которые кажутся незначительными.

— Вы показали странный фильм в начале вечера, — небрежно заметил Лисби.

— Да, — Джонатан продолжал возиться с аппаратурой. — Я удивился, когда твой отец позвонил мне и попросил показать именно этот фильм. Знаешь, он очень старый. Его сняли, когда межпланетные путешествия только начинались.

Лисби боялся что-нибудь сказать — его мог выдать голос. Он кивнул, делая вид, что осматривает аппаратуру, а потом быстро вышел — сам не понимая, куда направляется.

Целый час он блуждал по кораблю, пока у него не начало формироваться решение. Он должен повидать отца.

После смерти матери они практически перестали разговаривать.

Он нашел старика в просторной гостиной корабельной квартиры, которую они занимали вдвоем. В свои семьдесят с лишним лет Джон Лисби давно научился владеть собой, поэтому он лишь поднял голову, когда вошел его сын, вежливо поздоровался с ним и возобновил чтение.

Прошла минута, прежде чем отец заметил, что сын не ушел в свою спальню, и с некоторым удивлением вновь поднял глаза.

— Да? — спросил он, — Ты хочешь что-то спросить?

Молодой Лисби колебался. На него накатили эмоции, ему вдруг захотелось заключить с отцом мир. Он так и не смог простить ему смерти матери.

— Отец, почему мама покончила с собой? — неожиданно спросил он.

Капитан Лисби отложил книгу. Он побледнел, хотя его лицо уже давно приобрело сероватый оттенок, и глубоко вздохнул.

— Ты задал странный вопрос.

— Я считаю, что должен знать, — настаивал Лисби.

Наступила долгая тишина. Морщинистое лицо старика оставалось бледным, однако глаза неестественно блестели.

— Она часто с горечью говорила о тебе, — продолжал молодой Лисби, — но я никогда ее не понимал.

Капитан Лисби кивнул, словно хотел в чем-то убедить самого себя. Наконец он принял решение и расправил плечи.

— Я воспользовался своим положением, — спокойно заговорил он. — Она находилась под моей опекой, а когда повзрослела, стала привлекательной женщиной, которую я полюбил. При обычных обстоятельствах я бы хранил эти чувства при себе и она бы вышла замуж за своего ровесника. Но я убедил себя в том, что она выживет, если полетит со мной. Так я предал ее доверие, доверие ребенка к отцу, а не женщины к любовнику.

Поскольку юный Лисби никогда не считал свою мать особенно молодой, ему было трудно понять причины ее страданий. И все же он знал, что отец говорит правду. Тем не менее сейчас наступил момент для всей правды, и он решил идти до конца.

— Она называла тебя глупцом и… — он немного помолчал, — и не только. Но я твердо знаю, что ты совсем не глуп. Однако, сэр, мама поклялась мне, что смерть мистера Тельера не была результатом несчастного случая, как утверждал ты. Она… назвала тебя убийцей.

На бледных щеках отца появились розовые пятна. Старик долго молчал, потом на его губах заиграла слабая улыбка.

— Только время покажет, Джонни, глупец я или гений. Я оказался сильным противником, но только благодаря тому, что Тельеру приходилось набираться храбрости перед каждым следующим шагом, а мне помогал опыт. Когда-нибудь я расскажу тебе о нашей долгой и трудной борьбе. Он так хорошо знал наш корабль, что мог бы меня победить. Впрочем, мне помогал сильный стимул — в отличие от него.

Должно быть, капитан понял, что его объяснения носят слишком общий характер, поскольку продолжил:

— Хватит нескольких фраз, чтобы ты все понял. На момент старта Тельер был убежден, что мы сумеем развить скорость, близкую к скорости света, и в дело вступит теория сжатия Лоренца — Фицджеральда. Как тебе прекрасно известно, мы не сумели развить такую скорость. Двигатель не оправдал надежд Тельера. Как только Тельер осознал, что нам предстоит долгое путешествие, он захотел повернуть назад. Естественно, я не мог этого допустить. В результате Тельер утратил контроль над своим сознанием, а во время одного из приступов с ним произошел несчастный случай.

— Но почему мать считала тебя виновным в его смерти?

Старший Лисби пожал плечами. Должно быть, сказывалась давняя обида, поскольку его голос прозвучал глухо.

— Твоя мать так и не поняла сути наших научных разногласий. Она знала лишь, что Тельер хочет повернуть назад. Она разделяла его желание и решила, что его знания астрофизика глубже моих познаний астронома и я попросту спорю с человеком, владеющим всей полнотой информации.

— Понятно, — ответил молодой Лисби. — Честно говоря, я никогда не понимал теорию сжатия Лоренца — Фицджеральда, а также сути твоего открытия, которое привело к нашему путешествию.

Капитан задумчиво посмотрел на сына.

— Это очень сложная идея, — сказал он. — К примеру, я анализировал вовсе не само Солнце, а искривление пространства. К настоящему моменту это искривление должно было уничтожить Солнечную систему.

— Но наше Солнце не вспыхнуло.

— А я никогда не утверждал ничего подобного, — раздраженно ответил отец. — Мой мальчик, ты найдешь мой отчет среди научных трудов в библиотеке. Там же имеются отчеты доктора Тельера об экспериментах по достижению более высокой скорости. В его бумагах также содержится описание знаменитой теории сжатия Лоренца — Фицджеральда. Почему бы тебе их не почитать в свободное время?

Молодой человек колебался. Ему совсем не хотелось вникать в длинные научные рассуждения — особенно сейчас, в такой поздний час. Однако он прекрасно понимал, что его откровенный разговор с отцом есть результат сегодняшних событий — кто знает, когда у них еще появится такая возможность. Поэтому он решил продолжить расспросы.

— Но почему кораблю не удалось развить предполагаемую скорость? Что случилось? — Он тут же добавил: — Я слышал лекции, которые ты читал экипажу, но мне хорошо известно, что ты рассказывал лишь то, что считал полезным для продолжения путешествия. Каковы истинные причины?

Глаза старика неожиданно заблестели, и он усмехнулся.

— Похоже, мне удалось обрести инстинктивное умение поддерживать дисциплину и мораль на корабле, не так ли? — Он посерьезнел. — Как бы я хотел передать тебе эти умения! Впрочем, не важно. Ты совершенно прав. Я рассказал то, что считал нужным. А правда тебе уже частично известна. Когда Тельер обнаружил, что выбрасываемые частицы не могут достичь расчетных скоростей, появилась необходимость беречь топливо. Теоретически частицы, разогнавшиеся до скорости света, должны были давать нам почти неограниченную мощность при минимальных затратах топлива. На самом же деле мы потратили сотни тонн топлива, чтобы достигнуть пятнадцати процентов скорости света. И с этого момента мы поняли, что расход топлива не будет уменьшаться. Тогда я приказал выключить двигатели. С тех пор мы летим по инерции с прежней скоростью. Чтобы произвести торможение перед Альфой Центавра, нам потребуется такое же количество топлива. И все будет хорошо, если не возникнет никаких проблем. В противном случае нам придется заплатить за ошибку Тельера.

— Как? — спросил молодой Лисби.

— Нам может не хватить топлива, — ответил отец.

— Ах вот оно что!

— И еще одно, — сказал капитан. — Мне прекрасно известно, что многие на корабле верят в существование Земли, вопреки моим предсказаниям, и что я подвергаюсь жестокой критике. Много лет назад я обдумал эту ситуацию и решил, что лучше поступиться гордостью, чем спорить. И вот почему: мои полномочия получены на Земле. Если люди поверят, что Земля и в самом деле уничтожена, то те, кто сейчас находятся у власти — я, ты и другие старшие офицеры, — не сумеют сделать то, что мне удалось сегодня: напомнить инакомыслящим о том, как поступает Земля с предателями.

Молодой человек кивнул. Ему совсем не хотелось углубляться в обсуждение данного предмета, и он решил, что пришло время закончить разговор. Он хотел задать еще один вопрос об отношениях между старшим Лисби и вдовой Тельера после смерти его матери. Но он решил, что сейчас лучше об этом не упоминать.

— Спасибо, отец, — сказал он и ушел в свою спальню.

В течение нескольких недель они тормозили. День за днем росли звезды на черном фоне, становясь все ярче. Четыре солнца Альфы Центавра больше не походили на один ослепительный бриллиант — теперь их разделяли темные пространства.

Они пролетели мимо Проксимы Центавра на расстоянии около двух миллиардов миль. Тусклая красная звезда постепенно оставалась позади.

Целью их путешествия была вовсе не красная маленькая Проксима, а яркая Альфа А. С Земли телескопы сумели различить семь планет, вращающихся вокруг Альфы А. Несомненно, хотя бы одна из них должна быть пригодной для жизни.

Когда корабль находился в четырех миллиардах миль от главной системы, шестилетний сын, Лисби II, нашел его в гидропонном саду, где он обсуждал проблемы охлаждения растущих здесь овощей и фруктов.

— Папа, дедушка ждет тебя в капитанской каюте.

Лисби кивнул. Он обратил внимание, что мальчик даже не посмотрел на работающих в саду людей, и ощутил некое удовлетворение. Хорошо, что ребенок уже понимает значение своего статуса. С самого рождения мальчика через несколько лет после неудачной попытки мятежа под предводительством Ганарета Лисби всячески старался воспитать в своем сыне правильные представления о мире корабля.

Мальчик должен чувствовать свое превосходство — в противном случае он не сможет руководить другими людьми.

Лисби взял сына на руки и зашагал к лифту, чтобы подняться на офицерскую палубу. Когда он вошел, его отец, четверо физиков из инженерного отдела, а также мистер Карсон, мистер Хенвик и мистер Браун что-то обсуждали. Лисби молча уселся среди них, но вопросов задавать не стал.

Довольно быстро он понял, о чем идет речь. Искровые разряды. Вот уже несколько дней корабль летел через мощный электрический шторм. Разряды обрушивались на корпус от носа до кормы. На прозрачном капитанском мостике стало невозможно находиться без темных очков; беспрестанные вспышки слепили и вызывали сильные головные боли.

Более того, разряды усиливались.

— Я считаю, — заявил главный физик, мистер Плаук, — что мы столкнулись с газовым облаком: как известно, космос не является полным вакуумом, особенно в окрестностях звездных систем, где имеется большое количество свободных атомов и электронов. В сложных структурах, образованных Альфами А, В и С, а также звездами Проксимы, сила тяготения притягивает огромные массы атомов газа из внешней атмосферы всех звезд, которые проникают в окружающее пространство. Относительно электрических аспектов явления можно предположить, что среди газовых облаков возникает течение, возможно вызванное нашим полетом, хотя подобное объяснение представляется мне маловероятным. Межзвездные электрические бури не являются для нас новостью.

Он помолчал и вопросительно посмотрел на своих ассистентов. Один из них, похожий на мышь мистер Кессер, сказал:

— Я противник теории электрических бурь, хотя и согласен с идеей о присутствии в космосе газовых облаков. Не следует забывать, что астрономам о них известно уже очень давно. Я попытаюсь дать собственное объяснение искровых разрядов. Еще в двадцатом веке или даже раньше считалось, что молекулы и атомы газов перемещаются в пространстве, меняя скорость и температуру. Мы обнаружили, что температура этих частиц в момент разряда составляет двадцать тысяч градусов по Фаренгейту.

Он огляделся по сторонам, на миг перестав походить на мышь.

— Что произойдет, если молекула, перемещающаяся с такой скоростью, ударит в корпус нашего корабля? Естественно, возникнут искры и начнется выделение тепла, — он немного помолчал, качая седой головой. — Конечно, нам не следует забывать о первой экспедиции к Центавру и придется соблюдать максимальную осторожность.

Наступила тишина. И Лисби II вдруг показалось, что все думают о первой экспедиции, но никто не хочет упоминать о ней вслух. Он посмотрел на отца. Капитан Лисби нахмурился. За последние годы командир корабля заметно похудел, но при росте шесть футов и три дюйма он все еще весил сто семьдесят пять фунтов.

— Нам в любом случае необходимо соблюдать осторожность. Одна из наших задач состоит в том, чтобы выяснить судьбу первой экспедиции, — он бросил взгляд на сидевших вместе физиков. — Как вы знаете, они стартовали в сторону Альфы Центавра почти семьдесят пять лет назад. Мы предполагаем, что двигатели их корабля продолжают работать. Значит, в атмосфере планеты должны остаться следы. Вопрос лишь в том, сохранил ли корабль через три четверти века способность перемещаться?

Ответы физиков поразили Лисби отсутствием единства. Большинство специалистов считало, что многое должно было сохраниться. Ядерные двигатели. Все электронные детекторы и часть источников энергии. Также отмечалось, что приборы могут выдерживать огромные перегрузки. Корпус корабля? Тут многое зависело от скорости, с которой он вошел в атмосферу планеты. Кое-кто предполагал, что она была существенно выше пределов безопасности. В таком случае корабль мог попросту взорваться.

Но эксперты считали иначе. Они заявили, что «корабль будет найден в течение нескольких часов после прибытия на планету, где он разбился».

Когда все собрались уходить, отец жестом попросил Лисби остаться. Лишь только за последним физиком закрылась дверь, капитан сказал:

— Необходимо подготовиться к предотвращению второго мятежа. Существует заговор — люди хотят отменить земной закон, по которому мы обязаны основать колонию на Центавре и никогда не возвращаться на Землю. Поскольку я считаю, что Земли больше нет, подобные намерения вызывают у меня опасения. Мне до сих пор представляется, что будет лучше, если наши люди сохранят веру в существование Земли. Однако сейчас мятежники не собираются делать капитаном тебя. Поэтому нам необходимо выработать тактику и стратегию…

Вахты превратились в настоящий кошмар. Три старших офицера и Лисби разделили их на трехчасовые промежутки, следовавшие один за другим. Они начали носить скафандры для защиты, но глаза Лисби теперь болели постоянно.

Когда он спал, ему снились искры, танцующие под его веками в странном ритме, на фоне успешного мятежа во главе с Ганаретом, которому удалось застать их врасплох, несмотря на принятые меры предосторожности. Просто удивительно, как отцу удавалось узнавать о готовящихся мятежах.

Скорость корабля заметно уменьшилась. Они медленно приближались к планете, выбранной для первой высадки. Впрочем, других вариантов не существовало. Из семи планет системы шесть были размером с Юпитер, а седьмая имела диаметр в десять тысяч миль. В 120 миллионах миль от Альфы А, звезды на 15 процентов более жаркой, чем Солнце, вращалась планета, чрезвычайно похожая на Землю. Ситуация несколько осложнялась наличием бледной, но размером с Солнце Альфы В, находящейся на расстоянии в миллиард миль от Альфы А, и практически невидимой Альфы С, которая также должна была оказывать какое-то влияние на планету. Но это уже не имело значения, поскольку планета подходила для их целей по размерам, и даже с такого огромного расстояния было видно, что она обладает атмосферой.

Вращаясь на орбите, находящейся на расстоянии в четыре тысячи миль от поверхности планеты, гигантская «Надежда человечества» сохраняла скорость, позволявшую команде вести наблюдение. Очень скоро было обнаружено, что на поверхности планеты есть города.

Событие, которое должно было стать главным в жизни каждого обитателя корабля, привело к росту всеобщего напряжения. Тесты показывали, что условия на поверхности планеты не вполне подходят для жизни человека. Однако все понимали, что измерения, проделанные с такого большого расстояния, нельзя считать достоверными.

Однажды, когда Лисби II поднялся на мостик вместе с отцом, за ними увязался стареющий химик Кессер.

— Чем скорее мы войдем в атмосферу для последнего тестирования, тем лучше, — заявил он.

У Лисби II возникли такие же чувства, но отец покачал головой.

— Вы едва успели закончить колледж, когда стали членом нашего экипажа, мистер Кессер. И вам неизвестны стандартные меры предосторожности, которыми мы должны руководствоваться. Вот в чем одна из наших главных проблем. Те, кто родился во время путешествия, так и не поняли, что такое настоящая эффективность. Я не собираюсь высаживаться на поверхность планеты еще в течение двух недель. Возможно, даже больше.

Проходили дни, им удалось получить данные, подтверждающие первые замеры. Атмосфера планеты имела сильный зеленоватый оттенок — оказалось, что причина в присутствии хлора. В стратосфере обнаружили много кислорода, его количество было сравнимо с обитаемой Венерой, но людям пришлось бы носить маски, чтобы избежать отравления хлором. Кессер и его ассистенты пока не получили точных данных о содержании водорода и азота в воздухе, что лишь усиливало их желание быстрее спуститься вниз.

На высоте в четыре тысячи миль удалось зафиксировать границы между водой и сушей, были сделаны фотографические карты. Камеры, производящие тысячи снимков в секунду, позволили получить картину, полностью очищенную от искр.

Всего на планете имелось четыре континента и бесчисленное количество островов. Несмотря на расстояние, удалось обнаружить пять тысяч девятьсот городов. Они не были освещены по ночам, но здесь не существовало ночи в земном смысле. Когда заходила Альфа А, поверхность планеты освещалась Альфой В или Альфой С.

— Нам не следует считать, — заявил капитан Лисби во время ежедневного выступления по корабельному интеркому, — что цивилизация на этой планете не открыла электричества. Если в отдельных домах свет включается не слишком часто, мы можем его не замечать.

Однако Лисби обнаружил, что выступления капитана не достигли своей цели. Командира постоянно критиковали, считая, что он слишком осторожен.

— Почему мы до сих пор не опустились ниже, — спрашивал один человек, — чтобы взять пробы атмосферы и положить конец сомнениям? Если мы не сможем дышать таким воздухом, нужно возвращаться домой.

Неожиданно Лисби понял, что, несмотря на уверенность в правильности действий отца, он согласен с этим мнением. Он считал, что обитатели планеты не станут их атаковать. Кроме того, если они сразу же улетят…

Отец рассказал ему, что мятеж отложен до прояснения ситуации. План мятежников, состоящий в том, чтобы навсегда осесть на планете, теперь нельзя было привести в исполнение, поскольку планета могла оказаться непригодной для жизни людей. К тому же требовалось получить разрешение от нынешних обитателей планеты.

— И, хотя никто не говорит об этом вслух, — сказал капитан, — всеми овладел страх.

Лисби тоже было страшно. Мысли об иной цивилизации его пугали. Он даже опасался, что окружающие заметят его сомнения. Утешением могло служить лишь то, что он не был одинок. У большинства обитателей корабля дрожали голоса, а лица стали бледными. Лишь твердый голос отца помогал сохранять хотя бы видимость спокойствия.

Он уже начал представлять себе отсталую цивилизацию, для которой появление удивительного корабля с Земли станет настоящим откровением. Лисби рисовал в воображении такую картину: он шествует среди охваченных благоговением аборигенов. Подобно богу, явившемуся с небес.

Его мечты развеялись на девятый день пребывания корабля на постоянной орбите, когда во всех помещениях раздался голос капитана:

— Говорит капитан Лисби. Нами только что обнаружен огромный космический корабль, входящий в атмосферу планеты. Судя по направлению полета, он должен был пролететь в нескольких милях от нас и наверняка зафиксировал наше присутствие. Всем офицерам и мужчинам занять свои посты. Я буду сообщать вам любую новую информацию.

Лисби надел скафандр и поднялся на капитанский мостик. Искры продолжали свой безумный танец за прозрачным пластиком, поэтому он с удовольствием уселся в кресло перед монитором, который два дня назад установили физики. На экран подавалось изображение со сканеров, но электронная система полностью отсеивала искры. В результате получалось четкое движущееся изображение.

В тот момент, когда он удобно устроился в кресле, в нижней части монитора возникла вспышка — примерно в десяти милях от них.

Корабль!

Тут же начались споры о том, каким образом он смог так быстро к ним приблизиться. Секунду назад окружающее их пространство было совершенно пустым, и вот уже перед ними парит гигантский космический корабль.

Из интеркома послышался спокойный голос капитана Лисби:

— Очевидно, эти существа изобрели новый тип двигателя, при помощи которого им удается преодолевать инерцию, что позволяет им быстро стартовать и стремительно тормозить. Должно быть, они способны развить огромную скорость уже через несколько минут после выхода из атмосферы.

Лисби II едва слушал отца. Он неотрывно наблюдал за чужим кораблем, размышляя о том, что «Надежде человечества» потребовалось несколько месяцев, чтобы набрать скорость, и столько же времени пришлось тормозить. Впрочем, он заставил себя выбросить эти мысли из головы — уж слишком невыгодным для землян получалось сравнение.

Лисби с испугом смотрел на приближающийся корабль.

— Зарядить торпеды! — раздался резкий голос капитана. — Но не стрелять! Офицер, который выстрелит без приказа, будет наказан. Возможно, эти существа имеют дружеские намерения.

Пока корабли сближались, на мостике царило молчание. Наконец расстояние между ними сократилось до двух миль. Теперь они находились на общей орбите, чужак слегка отставал от земного корабля, но его двигатели продолжали работать, поскольку он приближался. Миля, половина мили. Лисби облизнул сухие губы, в смятении посмотрел на первого помощника Карсона и увидел, что тот замер в своем кресле, не отрывая глаз от монитора. На его бородатом лице застыло напряжение.

И вновь раздался голос капитана Лисби:

— Я хочу, чтобы все офицеры, сидящие в орудийных рубках, выслушали меня внимательно. Мой последующий приказ касается только торпедного аппарата А, которым командует Дауд. Вы должны выпустить холостую торпеду. Вы меня поняли? При помощи сжатого воздуха.

Лисби II увидел, как выдвинулась наружу торпеда, потом услышал голос отца, дающего указания.

— Оставьте торпеду на расстоянии нескольких сотен ярдов, чтобы они не могли ее не увидеть. После чего торпеда должна перемещаться по кругу диаметром в двести футов, — капитан продолжал спокойно объяснять свой план невидимой аудитории: — Я рассчитываю, что наши действия покажут чужакам, что мы вооружены, но не собираемся предпринимать никаких агрессивных действий. А они должны продемонстрировать в ответ свои намерения. Кроме того, я рассчитываю получить дополнительную информацию, которая нам необходима, но сейчас не стану делать никаких окончательных выводов. Не тревожьтесь. Включены все защитные экраны, объединенные в мощное силовое поле. За нами могучая наука Земли.

Лисби облегченно вздохнул, однако тревога не уходила. Наконец послышался напряженный голос Дауда:

— Говорит командир торпедного аппарата Дауд. Кто-то пытается перехватить управление торпедой.

— Не мешайте им! — тут же ответил капитан Лисби. — Они наверняка обнаружили, что торпеда разряжена.

Лисби наблюдал, как торпеда медленно перемещается к огромному кораблю чужаков. Распахнулся люк, и снаряд проскользнул внутрь корпуса.

Прошла минута, еще одна, затем торпеда выплыла наружу и медленно двинулась к «Надежде человечества».

Лисби ждал, но слова потеряли для него значение. Он прекрасно знал, какую важность имеет первый контакт двух разных цивилизаций. Вот уже несколько недель их путешествие и тот факт, что он играет в команде не последнюю роль, стали для него особо значимыми. Из миллиардов жителей Земли он оказался среди избранных, среди тех, кто участвует в важнейшем событии в истории человеческой расы. И он вдруг понял, почему отец так гордится возложенной на них миссией.

Страх исчез, Лисби охватило чувство гордости и такой огромной радости, какой ему еще не доводилось испытывать.

Но все эти чувства исчезли, когда капитан отрывисто сказал:

— Сейчас меня слышат только офицеры корабля и ученые. Прежде всего я хочу, чтобы Дауд вновь попытался взять торпеду под контроль. Нам необходимо знать, готовы ли они ее вернуть. Немедленно.

После короткой паузы Дауд ответил:

— Сэр, торпеда под контролем.

— Хорошо, — в голосе капитана Лисби послышалось облегчение. — Каковы показания телеметрической аппаратуры?

— Полный порядок, оба канала.

— Проверьте, по-прежнему ли торпеда разряжена.

— Есть, сэр. Все в порядке. Торпеда не представляет для нас опасности.

— Они бы все равно не успели ее зарядить. — Однако капитан действовал с максимальной осторожностью. — Все ли показания приборов в норме? Нет ли дополнительной радиации?

— Никаких отклонений, сэр.

Суд над Ганаретом начался вскоре после завтрака на следующий день по звездному времени. «Надежда человечества» все еще находилась на орбите вокруг Альфы А-4, но корабль чужаков исчез. Поэтому обитатели земного корабля могли спокойно наблюдать за процессом.

Объем улик поразил воображение Лисби II. Час за часом они слушали записи разговоров, и голос Ганарета звучал удивительно четко, однако голоса людей, с которыми он беседовал, узнать было невозможно.

— Я принял такое решение, — объяснил капитан Лисби своим безмолвным слушателям, — поскольку Ганарет был лидером. Лишь я буду знать имена его сообщников, и я намерен их забыть, как если бы они ни в чем не принимали участия.

Улики были убийственными. Лисби мог лишь догадываться, каким образом сделаны записи, о существовании которых Ганарет не подозревал. Он часто говорил о необходимости прикончить тех, кто выступает против мятежа, и дюжину раз предлагал убить капитана, двух старших офицеров и сына Лисби.

«Их необходимо убрать, в противном случае они встанут на нашем пути. Остальные на корабле привыкли, что Лисби решают их судьбу, — здесь Эмиль Ганарет рассмеялся, а потом дерзко продолжал: — Ведь я говорю правду, не так ли? Вы полнейшие идиоты, которые считают, что должны подчиняться человеку, назначенному вашим боссом. Проснитесь, глупцы! У вас всего одна жизнь. Не позволяйте другому человеку прожить ее за вас».

Ганарет даже не пытался ничего отрицать.

— Конечно, все это правда. С каких пор вы стали богом? Я родился на корабле, и меня никто не спросил, хочу ли я здесь жить. Я не признаю за другими людьми права решать мою судьбу.

Несколько раз он высказывал сомнения, которые уже давно формировались в сознании Лисби II.

— Что здесь происходит? — вопрошал Ганарет. — Этот суд не имеет никакого смысла теперь, когда мы обнаружили, что система Центавра обитаема. Я готов отправиться на Землю, как воспитанный маленький мальчик. Уже одно то, что наше путешествие оказалось бессмысленным и мне будет шестьдесят лет, когда мы доберемся до Земли, является достаточным наказанием. Я и сам понимаю, что нам необходимо вернуться назад. Кроме того, никакого мятежа не было. Вы не можете приговорить меня за одни только разговоры. Ведь ничего же не произошло.

Ближе к концу суда Лисби внимательно наблюдал за лицом своего отца. На нем появилось выражение, которого он не понимал, мрачность, от которой ему стало не по себе, — очевидно, капитаном двигали неизвестные Лисби II побуждения.

Когда до обеда оставалось меньше часа, командир задал обвиняемому последний вопрос:

— Эмиль Ганарет, все ли доводы в свою защиту вы привели?

Ганарет пожал плечами.

— Да, я закончил.

Наступило долгое молчание. Наконец капитан Лисби начал зачитывать приговор. Он остановился на законе о подстрекательстве к мятежу на военном корабле. В течение десяти минут он цитировал документ, которого Лисби не видел никогда в жизни. Капитан назвал его «статьями закона на „Надежде человечества“, выпущенными Объединенными силами Запада за несколько дней до отлета корабля с Земли».

«…Считается непреложным фактом, что корабль всегда остается частью цивилизации, к которой он принадлежит. Его команда ни при каких обстоятельствах не может существовать самостоятельно. Полномочия назначенных на Земле офицеров и исходные цели экспедиции не могут быть изменены экипажем при помощи голосования или иным способом. Космический корабль отправляется в полет его владельцами или правительством суверенного государства… Все офицеры назначаются вышестоящими органами. Корабль управляется в соответствии с законами, установленными космическими властями.

Отмечается, что в данном случае владельцем „Надежды человечества“ является Эврил Хьюит и его наследники, а также его представители. Поскольку перед кораблем поставлены определенные задачи, „Надежда человечества“ должна считаться военным кораблем, а назначенные управлять им офицеры являются официальными военными представителями Земли при любых контактах с иностранными государствами в других звездных системах. Все эти положения не имеют никаких ограничений…»

Текст оказался очень длинным, но его суть не оставляла сомнений: на борту корабля продолжают действовать законы далекой Земли.

Однако Лисби не понимал, к чему клонит его отец. Он все еще не осознал, зачем вообще устроили этот процесс, когда угроза мятежа миновала.

Последние слова капитана обрушились на обвиняемого и аудиторию подобно удару грома.

— По праву, возложенному на меня жителями Земли через посредство законного правительства, я готов вынести приговор этому несчастному молодому человеку. Закон не допускает иных толкований. У меня нет выбора: я должен приговорить его к смерти в атомном конвертере. И да смилостивится над ним Господь.

Смертельно побледневший Ганарет вскочил на ноги.

— Ты глупец! — дрожащим голосом произнес он. — Что ты делаешь? — Неожиданно до него окончательно дошло, что ему зачитали смертный приговор. — Тут какая-то ошибка. Он что-то задумал. Он знает неизвестные нам факты. Он…

Перед судом Лисби получил указания отца. По его сигналу он, Браун, Карсон и трое полицейских вывели Ганарета из комнаты. Лисби обрадовался, что у него появилась возможность действовать. Теперь можно было не думать.

Когда они вышли в коридор, Ганарет немного осмелел, на его щеках даже появился румянец.

— Вам это так не пройдет! — громко сказал он. — Мои друзья придут мне на помощь. Куда вы меня ведете?

Лисби и сам только теперь сообразил, что происходит. И вновь Ганарет понял, что его ждет.

— Вы чудовища! — выдохнул он. — Неужели вы собираетесь убить меня прямо сейчас?

Лисби вдруг пришло в голову, что сторонний наблюдатель едва ли сумел бы отличить палачей от жертвы — так сильно все они побледнели. Когда через несколько минут появился капитан Лисби, его морщинистое лицо также было белым, но голос оставался холодным и твердым.

— Эмиль Ганарет, у вас есть минута, чтобы найти мир со своим Богом…

Казнь назначили на вечернее время, чтобы не мешать обеду.

Лисби, как и все остальные участники казни, не мог есть.

На следующее утро Лисби разбудил сигнал тревоги.

Он быстро оделся и отправился на капитанский мостик.

Усевшись в кресло рядом с Брауном, он с удивлением отметил, что казавшаяся такой близкой планета исчезла. Взгляд на мощное солнце Альфа А принес другой, более приятный сюрприз. Оно стало заметно меньше и продолжало удаляться. Три солнца А, В и С еще не превратились в единое целое, но впереди виднелось лишь тусклое С, два других остались позади, в глубоком мраке космоса.

— Ага, — сказал капитан Лисби у него за спиной, — вот и ты, Джон. Доброе утро, джентльмены.

Все дружно повернулись, услышав его голос. Отдохнувший капитан занял свое кресло. Лисби неуверенно ответил на приветствие. Его совсем не порадовало дружеское обращение отца, он начал сомневаться в том, что ему нравится капитан. Какие бы ужасные вещи ни говорил Ганарет, молодому Лисби было трудно забыть, что они выросли вместе. К тому же Ганарет прав! Теперь, когда угроза мятежа ликвидирована, его не следовало казнить. Финал наступил слишком быстро, с ужасом подумал Лисби. Будь у него больше времени, он попытался бы оспорить приговор. Безотлагательное приведение его в исполнение вызвало у Лисби отвращение, а жестокость шокировала.

— Пока ты спал, Джон, — вновь заговорил капитан, — я отправил специальным образом снаряженную торпеду в атмосферу А-4. Уверен, что все собравшиеся здесь хотели бы узнать, что с ней произошло.

Он не стал дожидаться ответа. Изображение на экране изменилось. Теперь они вновь видели близкую планету, затем появилась торпеда, которая в светлом ореоле устремилась к дымке атмосферы.

Далее стали происходить удивительные вещи. Траектория торпеды начала меняться самым непредсказуемым образом, затем от нее потянулся шлейф дыма.

— Еще минута, и мы бы ее окончательно потеряли, — продолжал капитан Лисби. — Мы послали команду на возвращение, и к нашему удивлению, торпеда вернулась.

Они молча наблюдали, как торпеда выправила курс, развернулась и полетела обратно к кораблю. Часть ее пути назад прошла под мощным дождем, который обрушился на землю внизу.

Торпеду захватили силовые лучи и вернули на корабль.

Изображение на экране потускнело, капитан Лисби встал и подошел к длинному закрытому брезентом предмету, который Лисби заметил, как только поднялся на мостик.

Капитан неспешно стащил брезент.

Лисби не сразу узнал помятую и обугленную сигарообразную форму еще недавно блестящей торпеды.

Он невольно вскочил на ноги и подошел рассмотреть торпеду поближе. Собравшиеся офицеры удивленно перешептывались. Лисби не обращал на них внимания. Корпус торпеды толщиной в дюйм был изъеден в дюжине мест — казалось, в нее ударил мощный огненный смерч. За спиной у него кто-то с сомнением произнес:

— Вы хотите сказать, сэр, что… атмосфера… там… внизу?..

— Эта торпеда, — заявил капитан Лисби, словно не слышал вопроса, — и, весьма возможно, «Центавр I» попали под дождь из соляной и азотной кислот. Корабль из стекла, платины, или свинца, или покрытый воском мог бы войти в такую атмосферу. Да и мы сумели бы это сделать, если бы постоянно поливали корабль раствором едкого натра или другим сильным основанием. Так мы решили бы одну из проблем, которые поставила перед нами дьявольская атмосфера планеты.

Он мрачно оглядел своих офицеров.

— Ну, вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сказать, джентльмены. Есть и другие данные, но мне не нужно объяснять, что эта планета не предназначена для людей. Мы никогда не узнаем, что произошло с первой экспедицией на Альфу Центавра. Возможно, они вошли в атмосферу, не сделав предварительных анализов. В таком случае они познали страшную правду на собственной шкуре.

Слова отца сняли камень с души молодого Лисби. Он предполагал, что они несколько лет будут исследовать планету, а оказалось, что они возвращаются домой.

И он еще увидит Землю перед смертью.

Однако оживление оставило его, когда капитан снова заговорил:

— Мы мало что можем сказать о жителях планеты, но ясно одно: они не слишком дружелюбны. Да, они нас предупредили, но, возможно, причина в том, что они не хотели, чтобы наш большой корабль рухнул на один из их городов. Отправив нам предупреждение, они скрылись. С тех пор мы видели два корабля, они к нам подлетали и тут же исчезали — вероятно, уходили в межзвездное пространство. Ни один не пытался войти с нами в контакт.

После небольшой паузы он добавил:

— Теперь разрешите мне перейти к другим проблемам. Судя по всему, обитатели системы неплохие психологи, поскольку они прислали нам фильмы о жизни на своей планете. Они предположили, что нам будет любопытно их посмотреть. Я успел мельком взглянуть на них и скажу лишь, что местные жители напоминают ходячих змей — очень высокие, грациозные, гибкие и умные. Их жизнь приятна и изящна, общаются они между собой исключительно учтиво.

Он вновь немного помолчал и грустно добавил:

— Надеюсь, вы понимаете: нам здесь делать нечего. Однако мы не полетим домой. На то есть две причины: во-первых, Земля перестала быть обитаемой планетой. Больше я не стану об этом говорить, поскольку это касается меня лично. Но даже если на минуту предположить, что Земля не пострадала, мы обязаны лететь дальше. Я получил приказ от Эврила Хьюита, владельца корабля. Мы должны отправиться к Сириусу, а если и там нас постигнет неудача, то к Проциону. Вероятно, теперь вы понимаете, почему было так важно избавиться от человека, который сеял среди нас раздор. Его пример заставит другие горячие головы умерить свой пыл.

Капитан Лисби заговорил спокойнее:

— Джентльмены, вы получили всю необходимую информацию. Надеюсь, вы поведете себя с достоинством офицеров, несмотря на трудности, которые выпали на нашу долю. Я очень вам этого желаю…

Джон Лисби III, действующий капитан, сидел в большом кресле, которое было установлено на капитанском мостике, и размышлял о проблемах стариков.

Их стало слишком много. И они очень много едят. А также требуют постоянного внимания. Удивительное дело: на борту корабля находится семьдесят девять человек, которым перевалило за сто лет.

С другой стороны, некоторые из старых мерзавцев знают о науке и межзвездной навигации больше, чем вся молодежь корабля, вместе взятая. И эти хитрые дряхлые типы прекрасно все понимают. Кого из них можно прикончить, не лишившись важных знаний? Он начал записывать имена, главным образом женщин и мужчин, которые не были офицерами. Закончив, задумчиво посмотрел на список и выбрал пять первых жертв. Затем нажал кнопку на своем кресле.

Вскоре на мостик поднялся молодой человек крепкого телосложения.

— Да, что случилось? — спросил он.

Лисби III посмотрел на него с тщательно скрываемым отвращением. Грубость Аткинса оскорбляла его чувства. Да и как еще он мог относиться к человеку, убившему его отца, Джона Лисби II, хотя он сам отдал этот приказ?

Лисби вздохнул. Жизнь есть постоянная адаптация к реалиям органической и неорганической материи, составляющей среду обитания. Чтобы эффективно лишать людей жизни, нужно иметь в своем распоряжении умелого убийцу. С самого юного возраста он понял, что его отца, который представлялся ему полнейшим ничтожеством, необходимо убить. Поэтому он и приблизил к себе Аткинса. Но тот должен знать свое место.

— Аткинс, — сказал Лисби, устало махнув рукой, — я приготовил для тебя несколько имен. Будь осторожен. Смерть должна выглядеть естественно, иначе я отрекусь от тебя как от бесполезного глупца.

Аткинс что-то пробурчал в ответ. Он был внуком одного из садовников, и несколько лет назад, когда Лисби освободил его от этих обязанностей, среди обитателей корабля начались волнения.

Однако негодование быстро прекратилось, когда на место Аткинса в саду назначили работать сына того офицера, который протестовал громче всех. Лисби III научился продумывать такие вещи задолго до того, как избавился от своего отца. Он намеревался прикончить Аткинса, как только тот выполнит свою миссию.

Лисби холодно назвал первые пять имен, а когда Аткинс ушел, обратил свое внимание на экран. Он нажал другую кнопку, и вскоре на мостик медленно поднялся седеющий сын старого первого помощника.

— Что вы хотели, капитан?

Лисби колебался. Его разозлила маленькая пауза, которая возникла перед тем, как прозвучало его звание. Ему не слишком нравился Карсон. Он вздохнул. В жизни приходится улаживать такое количество проблем, ведь каждый из членов экипажа тщательно хранит знания, которыми располагает. Он вынужден слишком со многим мириться, а Лисби еще помнил времена своей юности, когда люди были открытыми и доброжелательными.

Первое поколение научило своих детей всему, что знало, — во всяком случае, так говорили.

— Мистер Карсон, каковы последние сведения о Сириусе?

Лицо Карсона просветлело.

— До него осталось десять тысяч миллионов миль. Мы развернули корабль, чтобы начать торможение. Однако лишь через неделю наши телескопы сумеют определить размеры планет и наличие у них атмосферы.

— А как насчет радиации?

Карсон собрался покачать головой, но тут на его лице появилось удивленное выражение. Лисби проследил за его взглядом.

И застыл в неподвижности.

На поверхности прозрачного пластика плясали искры. Их становилось все больше и больше.

Через час корабль оказался в центре газового шторма.

С расстояния в пятьсот миллионов миль Сириус А был похож на Солнце, каким его видели с Земли. Конечно, Лисби III не мог сделать такой вывод на основании собственного опыта, но на корабле имелось немало фильмов, которые каждый из них видел по нескольку раз.

А вот планеты выглядели иначе. Между Сириусом А и вторым солнцем имелось всего две планеты. Та, что вращалась вокруг В, располагалась очень близко к своей звезде и двигалась с высокой скоростью. Другая планета, находившаяся на расстоянии четырехсот семидесяти миллионов миль от А, двигалась значительно медленнее вокруг своего большого яркого солнца.

Только ближняя планета давала им какую-то надежду. При диаметре в семнадцать тысяч миль она была в два раза меньше второй планеты и примерно в сто раз меньше остальных планет, вращающихся по неустойчивым орбитам вокруг Сириуса В. Сквозь облака Сириуса А-1 были видны города.

Лисби III прочитал отчеты и посмотрел на экран. Он был мрачен, но полон решимости. Не приходилось сомневаться, что эта область Вселенной не создана для жизни человека, но он должен как можно спокойнее принять неизбежность поражения. Он неохотно проследовал в каюту, где уже давно изолировал своего престарелого деда.

Он нашел его в кресле, откуда тот на небольшом мониторе наблюдал за неуклонно приближающейся планетой. Владение монитором стало одной из множества маленьких услуг, которые младший Лисби оказывал старшему, но до сих пор младший не услышал ни слова благодарности. Дед даже головы не повернул, когда вошел Лисби III. Лисби постоял немного у двери, а потом уселся в другое кресло, напротив старого капитана.

Он ждал. Плохо, когда люди неправильно понимают чужие намерения. Раньше он рассчитывал, что дед будет единственным человеком, который поймет, что Джон Лисби III прежде всего печется об успехе путешествия.

Быть может, он слишком долго ждал. Человеческие существа охотно сохраняют объективность — но только в тех случаях, когда речь идет о других; старику не понравился метод, при помощи которого его отправили в отставку. Лисби III не сомневался, что настанет момент, когда Лисби IV, которому сейчас всего десять лет, отправит в отставку его самого. И молодому Лисби вдруг стало ужасно себя жалко, но он был уверен, что с достоинством смирится с его решением — если это произойдет не слишком скоро.

Его раздражение прошло. И он поделился с дедом своей сногсшибательной новостью:

— Дед, я пришел попросить вашего разрешения объявить, что вы вновь выйдете на мостик на весь период, пока мы находимся в системе Сириуса. И все это время вы будете управлять кораблем.

Длинное худощавое тело пошевелилось, но не более того. Лисби скрыл улыбку. Похоже, дед отчаянно просчитывает варианты. Лисби III продолжал приводить доводы:

— В течение всей своей жизни, сэр, вы стремились только к одному: довести до конца путешествие «Надежды человечества». Я понимаю ваши чувства. Не следует забывать, что именно я решил считать корабль нашим постоянным домом, — он пожал плечами. — До этого люди рассчитывали вернуться на Землю. Я пресек раз и навсегда подобные настроения. Всех обеспокоил тот факт, что в третьем поколении девочек родилось на одну больше, чем мальчиков. Я сумел решить и эту проблему — взял вторую жену. Поначалу все были шокированы, но теперь такое положение вещей больше никого не смущает.

Он откинулся на спинку кресла.

— Наше путешествие особенное. Мы стали замкнутым маленьким миром, нам необходимо меняться самим, если меняются окружающие условия. И я надеялся, что вы меня поддержите.

Он ждал ответа. Однако старик молчал. Лисби скрыл раздражение за учтивой улыбкой.

— Возможно, вас заинтересует мое предложение, сэр, относительно нашего пребывания в системе Сириуса. Естественно, уже сейчас очевидно, что мы не сможем там остаться. Атмосфера планеты насыщена серой. И никто не знает, что произойдет с обшивкой корабля, если мы попытаемся в нее войти. Нам необходимо немедленно принять решение, куда мы отправимся дальше.

Лисби показалось, что старика заинтересовали его последние слова. Поджав губы, старый капитан поглаживал чахлую седую бороду.

Однако молчание пришлось прервать Лисби:

— Я изучал методы, при помощи которых вы пытались войти в контакт с обитателями Альфы Центавра. Мне они представляются слишком робкими. Мы не продемонстрировали твердого желания навязать им наше присутствие, и, хотя по вашему приказу корабль находился на орбите несколько месяцев, ваше нежелание проявить инициативу сделало пребывание там пустой тратой времени. Природа атмосферы не оставляла сомнений, что вы столкнулись с существами, дышащими хлором, а также, что их цивилизация по уровню развития превосходит земную. Теперь мы прибыли в мир, где живые существа дышат серой.

Он наклонился вперед и заговорил с неожиданным воодушевлением:

— Мы должны вести себя с обитателями системы Сириуса как можно жестче, чтобы заставить их поделиться с нами своими знаниями. Вас интересует мое предложение?

Старик повернулся к Лисби, медленно выпрямил свое длинное тело, и его прищуренные голубые глаза пристально посмотрели на внука.

— Что еще у тебя на уме, кроме убийства? — спросил он.

Атомная бомба, сброшенная в атмосферу Сириуса А-1, набрала скорость тридцать миль в минуту. Поэтому, несмотря на мощные энергетические вспышки, направленные ей навстречу, она успела пролететь около сорока миль к далекой поверхности планеты — и только после этого ее уничтожило прямое попадание.

Не прошло и часа, над планетой все еще дрейфовало огромное облако, а они получили первую реакцию ее обитателей. Сканеры засекли прозрачный сверкающий снаряд диаметром всего в десять футов. Внутри снаряда что-то находилось, но землянам никак не удавалось получить четкое изображение.

Снаряд неуклонно приближался, но наблюдатели не могли сказать ничего определенного о его содержимом.

Лисби III стоял на мостике рядом с креслом, в котором сидел дед. На его лбу выступил пот. Когда снаряд находился всего в двухстах ярдах, он произнес:

— Вы считаете, что нам ничего не следует предпринимать?

Старик бросил на него презрительный взгляд.

— Наши защитные экраны включены, не так ли? Если они отправили к нам бомбу, она не причинит никакого вреда кораблю.

Лисби III молчал. Он не разделял уверенности деда в том, что земная наука способна отразить любую атаку из космоса. Он был готов признать, что почти ничего не знает о земной науке, но все же — к ним приближался снаряд.

— Сэр, похоже, он останавливается, — сказал Карсон, подчеркнуто обращаясь к старому капитану.

Слова Карсона вызвали облегчение у Лисби III, но самоубийственное поведение первого помощника огорчило. Ну как мог Карсон всерьез считать, что временное присутствие на мостике столетнего, вышедшего на покой капитана дает ему право оскорблять человека, который будет им командовать по меньшей мере в течение следующих тридцати лет?

Он забыл о Карсоне, ощутив, что сидевшее в капсуле существо наблюдает за ними.

— Кто-нибудь, сделайте изображение более четким, — приказал Лисби III.

Экран затуманился, а потом изображение сфокусировалось, но существо в капсуле выглядело неописуемо странным. Через мгновение оно пошевелилось — движение получилось совершенно нечеловеческим. Одновременно капсула начала двигаться к кораблю. Через несколько секунд она уже находилась в сотне ярдов и продолжала сближение.

— Ему не пройти сквозь силовые экраны! — с сомнением сказал Лисби III.

Он напряженно наблюдал за капсулой. Еще несколько мгновений, и капсула оказалась всего в двадцати пяти ярдах, не только преодолев силовые поля, но и подчинив себе сознание Лисби III. Однако он по-прежнему не мог разглядеть ее пассажира. И это его ужасно раздражало. Его взгляд продолжал метаться по экрану, словно мозг не мог принять изображение. Ощущение было фантастическим. Мужество оставило его, и Лисби III метнулся к лестнице, ведущей с мостика вниз. С удивлением он обнаружил, что Карсон его немного опередил. Сзади пыхтел огромный Браун.

Последнее, что запомнил Лисби III, был древний капитан Лисби, неподвижно застывший в своем огромном капитанском кресле, и капсула чужака, повисшая всего в нескольких ярдах от корпуса корабля.

Оказавшись в коридоре, Лисби III немного пришел в себя и махнул офицерам в сторону лифта. Вскоре они расположились в запасной рубке управления. Лисби III сразу же включил мониторы, чтобы видеть, что происходит на капитанском мостике. На экране появились полосы света, но изображения не было. Из микрофонов доносился лишь непрерывный шум.

Положение становилось пугающим.

— Что может так воздействовать на наше зрение? — с трудом поборов отчаяние, спросил Лисби III. — Кому-нибудь из вас знакомы такие феномены физики света?

Ученые предположили, что подобный эффект могут вызвать несколько лазеров, оказывающих болезненное воздействие на зрительные центры.

Кроме того, страх способен оказывать на зрение аналогичное воздействие.

Других предположений не было.

— Постарайтесь каким-нибудь образом экранировать воздействие лазеров, о которых вы говорите, — приказал Лисби III. Повернувшись к доктору Каспару, он добавил: — А что может стимулировать страх?

— Некоторые звуки.

— Но мы ничего не слышали.

— Волны определенной частоты, воздействующие на мозг, могут вызывать ужас.

— Ну, — с сомнением сказал Лисби III, — нас заставили сбежать, но я не чувствовал страха. Скорее смятение.

— Возможно, это некое силовое поле — тут мы можем лишь строить догадки! — сказал психолог.

— Попробуйте выяснить параметры воздействия! — приказал Лисби III. — Наверняка наши приборы способны что-то засечь. И не теряйте времени!

Люди погрузились в работу, когда монитор в рубке управления неожиданно ожил. Одновременно стих доносившийся из микрофонов шум. Они увидели мостик. Старый капитан по-прежнему сидел в своем кресле, но его голова свесилась на грудь. Больше ничего разглядеть не удавалось. Лисби III с надеждой обратился к данным наружных сканеров. Они показывали, что капсула удаляется — она уже находилась на расстоянии четверти мили от корпуса корабля. Вскоре она превратилась в точку на фоне огромной планеты, окутанной облаками.

Не дожидаясь, когда капсула окончательно исчезнет, Лисби III бросился к лифту; за ним спешили Браун и Карсон. Старый капитан был жив, но лепетал какую-то чепуху, к тому же почти сразу выяснилось, что старик ослеп.

Когда они несли его вниз по лестнице, а потом по коридорам обратно в каюту, Лисби III внимательно прислушивался к его бормотанию. Все хоть сколько-нибудь осмысленное относилось к детству старика на далекой Земле.

Когда они оказались в каюте, Лисби III взял худые холодные руки старика в свои ладони.

— Капитан! Капитан!

После того как Лисби повторил свое обращение несколько раз, старик перестал бормотать.

— Капитан, что произошло на мостике?

Старик начал говорить. Лисби III удалось разобрать несколько фраз:

— …Мы забыли об эксцентрических орбитах звезд А и В Большого Пса. Мы забыли, что В одно из самых необычных солнц Галактики… такое плотное, такое чудовищно плотное… оно сказало, что планета В… оно сказало, уходите прочь! Они не станут иметь дел с теми, кто пытался сбросить на них бомбу… Уходите! Уходите!.. Оно оставило что-то на корпусе… картины, оно сказало…

Лисби III метнулся к интеркому и приказал надеть скафандры и выйти в открытый космос, чтобы снять то, что прикреплено к корпусу, погрузить в спасательный катер, проверить, не представляет ли посылка опасности для корабля, и доставить ее на борт.

Когда Лисби III снова повернулся к капитану, он невольно вздрогнул. Лицо старика, на котором промелькнуло осмысленное выражение, вновь изменилось. Глаза смотрели в разные стороны, словно им уже было не под силу ни на чем сфокусироваться. Лисби III не мог оторвать взгляда от лица старика. Он продолжал повторять: «Капитан, капитан», — но старик уже не обращал ни на что внимания. На морщинистом бородатом лице застыло бессмысленное выражение.

Пришел врач. Двое санитаров помогли раздеть старика и уложили его в постель. Лисби III покинул каюту.

Перед обедом вернулся спасательный катер с прозрачным сосудом необычной формы, наполненным бесцветной жидкостью. Лисби III увидел картинку на внутренней стороне сосуда, нетерпеливо схватил его, намереваясь поднести поближе к глазам, — и картинка изменилась.

Изображение менялось при каждом движении сосуда. И сцены ни разу не повторились. Чтобы изучить хоть какое-то изображение дольше нескольких долей секунды, сосуд пришлось поставить на стол. Слегка перемещая его пальцами через короткие промежутки времени, Лисби удалось взглянуть на странный мир Сириуса А-1, обитатели которого, судя по всему, появились с таинственной планеты В.

Сначала он видел лишь ландшафты и океаны. Чем эти океаны наполнены? Трудно сказать — вода в них имела желтый оттенок. Создавалось впечатление, что в океанах царят шторма.

Одна сцена сменялась другой: величайшие океанские волны перекатывались от горизонта до горизонта.

Потом возникло изображение суши: склоны гор, покрытые серовато-желтой растительностью, напоминающей мох. Впрочем, были тут и другие формы — от маленьких до огромных. Множество острых углов придавало картинам очарование, Лисби III они почему-то напомнили изделия из золота и серебра.

Попадались и другие виды растительности, но красная и зеленая листва тонули в желтизне. Желто-серый «мох» и серебристо-золотые «деревья» доминировали как в горах, так и на равнинах.

Неожиданно появилось изображение города.

И они сразу же увидели многочисленные каналы, заполненные, как казалось, водой. Очарованный Лисби III вспомнил фильм об итальянском городе Венеция на далекой Земле.

Потом он разглядел, что «каналы» находятся на крышах зданий, и даже на разных уровнях. Высоченные здания тянулись на мили, словно бесконечные утесы одной высоты. Между двумя контрфорсами на передних и задних границах зданий текли два потока желтоватой «воды»… в противоположных направлениях.

На каждом из трех уровней потоки имели разную направленность. Периодически здания пересекались друг с другом под прямыми углами.

…Одна квадратная миля за другой, тысячи каналов… и нигде не видно улиц — лишь сплошные массы зданий на разных уровнях, а по крышам каждого из них текут два потока в противоположных направлениях.

На поверхности воды Лисби разглядел темные движущиеся формы. Подробности оставались неясными.

На картинах, где появлялись живые существа, возникал световой эффект, не позволявший их рассмотреть.

Лисби III был изумлен, заинтересован и совершенно разочарован.

— Будь я проклят, — сказал он. — Они не хотят, чтобы мы их увидели.

Физик Плаук, выглядывавший из-за плеча Лисби, заметил:

— На такой огромной планете должна быть очень большая сила тяжести, из чего следует, что этим существам необходимо находиться внутри жидкости — в противном случае мышцы не выдержат нагрузок. Если они родом с планеты В-1 — а она еще больше, — то они, подобно землянам на Марсе, могут перемещаться значительно свободнее, чем в своем прежнем мире. И все же они нуждаются в жидкости. Стало быть, у них высокая плотность тела.

У Лисби III разболелись глаза, и он встал.

— Заберите сосуд, — сказал он, — и снимите на камеру меняющиеся картинки. Позднее устроим просмотр для всех.

Потом Лисби добавил:

— После того как вы снимете фильм, попытайтесь разобраться, как им удалось создать такое удивительное устройство. Они наверняка продвинулись дальше нас в изучении физики и химии жидкости.

Лисби направился в каюту деда. Старик впал в кому.

Капитан Джон Лисби, первый командир «Надежды человечества», умер во сне в тот же день по звездному времени, через семьдесят семь лет, четыре месяца и девять дней после старта с Земли, в почтенном возрасте ста тридцати одного года.

В течение следующих шести месяцев не осталось в живых ни одного человека его поколения.

Именно в этот момент Лисби III совершил большую ошибку. Он попытался избавиться от исчерпавшего свою полезность Аткинса.

Смерть Лисби III от рук Аткинса — который был немедленно казнен, несмотря на то что пытался убедить суд, что лишь защищался, — привела к новому кризису на борту «Надежды человечества».

Джону Лисби IV было всего десять лет, и, хотя Браун настаивал, чтобы его немедленно сделали капитаном, первый помощник Карсон придерживался другого мнения.

— Он вырастет к тому моменту, когда мы долетим до Проциона, но на данном этапе следует учредить капитанский совет, который будет за ним присматривать.

Карсона поддержал второй помощник Лютер. И только через несколько недель Браун обнаружил, что одна жена Лисби III живет с Карсоном, а другая с Лютером.

— Вы старые козлы! — возмутился он на следующем собрании капитанского совета. — Я требую немедленных выборов. И если вы не согласитесь со мной сейчас, я обращусь к ученым и команде.

Он встал, возвышаясь над остальными. Пожилые офицеры отпрянули назад, а Карсон попытался вытащить из внутреннего кармана бластер. Разъяренный Браун не сумел соразмерить своих сил. Он схватил Карсона и Лютера за шиворот и одним могучим движением стукнул их лбами. Сила удара оказалась такой большой, что лобные кости не выдержали, тем более что озверевший Браун не смог сразу остановиться.

Лишь почувствовав, как поникли тела обоих офицеров, он пришел в себя. Браун вызвал ученых, и было решено провести выборы.

Прошло некоторое время, прежде чем люди поняли, что от них требуется, но в конце концов при помощи тайного голосования избрали исполнительный совет. Совет признал право Джона Лисби IV сменить отца на должности капитана, когда он достигнет зрелости. Между тем совет предложил Брауну стать исполняющим обязанности капитана сроком на один год.

К концу следующего года два члена совета решили выдвинуть свои кандидатуры на должность капитана, но Брауна избрали вновь.

Бывший третий помощник, ныне исполняющий обязанности капитана, Браун был недоволен появлением оппозиции.

— Почему, — с горечью сказал он своему старшему сыну, — они забыли о долге офицера?

И он начал учить сыновей своим обязанностям.

— Вам не помешает кое-чему научиться. Кому-то это знать просто необходимо!

Некоторое время его тревожили уколы совести, но потом он обнаружил, что против него ведется кампания.

— Раньше никогда не было таких безобразий, — пожаловался он совету. — Когда такие ослы, как молодой Кессер и козел среднего возраста Плаук, называют тебя за спиной глупцом, очевидно, что дела на корабле плохи. Полагаю, будет лучше, если вы передадите мне полномочия капитана до тех пор, пока Лисби IV не исполнится двадцать пять лет, чтобы положить конец сварам. Мы не можем допустить, чтобы капитаном стал идиот, не понимающий, как работает корабль.

Член совета Плаук сухо заметил, что знание физики является полезным для любого командира корабля, бороздящего просторы космоса, полного опасных лучей. Брауну отказали в его просьбе. Однако продлили полномочия еще на один год.

Вскоре после этого один из членов совета заметил среди рабочих гидропонного сада знакомое лицо. Он тут же собрал совет на экстренное совещание. Выступление Брауна получилось чрезвычайно вкрадчивым.

— Почему бы молодому Лисби немного не размять мускулы? Идея постоянного иерархического управления ошибочна. По моему мнению, все молодые люди должны некоторую часть года работать в саду. Я намерен выдвинуть это предложение на голосование. Могу спорить, что садовые рабочие будут только рады, когда увидят, что даже старшие офицеры не отказываются от физического труда.

Позднее, когда у него спросили, как проходит обучение молодого Лисби, Браун грустно покачал головой.

— Откровенно говоря, джентльмены, мне нечем вас порадовать. Я предложил ему каждый день приходить на мостик после окончания работы в саду, но он не проявил никакого интереса. Я вынужден признать, что он не отличается большим умом. Мне кажется, он не сможет стать капитаном.

Зато некоторые члены совета поняли, что сам капитан учится весьма успешно.

Джон Лисби IV не стал останавливаться, перед тем как сорвать очередной спелый плод. До ближайшей стены гидропонного сада оставалось еще двести футов, но его осторожность не знала границ. Он с равнодушным видом слушал девушку.

— Мама говорит, что два дня назад появились искры. Должно быть, мы приближаемся к Проциону.

Лисби IV ничего не ответил. Он принял обоснование этого явления: вокруг корпуса корабля всякий раз появляются искры, когда два или более солнц выдергивают заряженные энергией частицы из магнитных полей друг друга и направляют их в межзвездное пространство.

Хотя его претензии на капитанское кресло становились все менее весомыми, он вел свою игру, которая заключалась в том, чтобы не обсуждать технические вопросы со своими единомышленниками. Он дал девушке исчерпывающие инструкции прошлой «ночью». Теперь она ему докладывала.

Его пальцы автоматически делали работу, а девушка продолжала:

— Многие считают, что ты должен участвовать в нынешних выборах. Браун хочет провести своего старшего сына в совет. Если мы сумеем выбрать вместо него тебя… — она замолчала, а потом добавила: — Тебе ведь уже исполнился двадцать один год. А совет до сих пор не вспомнил о твоих правах. Ты должен за них бороться.

Лисби IV ничего не ответил. Ему надоели идиоты, которые все время предлагали ему действовать открыто. Неужели они не понимают, какая серьезная опасность ему грозит? Кроме того, он хотел подождать, пока они не доберутся до Проциона. После этого, когда следующим пунктом назначения станет Земля, мерзавцам, которые лишили его законных прав, придется дважды подумать, прежде чем предпринимать против него какие-то шаги.

— Если ты ничего не собираешься делать, — с тревогой продолжала девушка, — другие возьмут все в свои руки. Они устали — мы все устали — выполнять самую тяжелую работу и получать худшую пищу. Горди сказал… — она вновь немного помолчала, — что мы захватим корабль.

В голосе девушки послышалось благоговение. И в первый раз Лисби сделал жест, который не имел отношения к сбору фруктов.

— Аа-ай, — сказал он и презрительно махнул рукой.

Невежественные идиоты, подумал он. Они не понимают, о чем говорят. Захватить корабль — кучка рабочих, не имеющих ни малейшего представления о космосе.

— Тебе следует поспешить! — не унималась девушка. — Пора принимать решение…

Невнятные донесения о готовящемся восстании не встревожили капитана Брауна.

— У этих грязных нищих, — сказал он лейтенанту Джорджу Брауну, своему младшему сыну и старшему офицеру корабля, — не хватит мозгов, чтобы украсть мою шляпу. К тому же они еще не знают моих планов, о которых мы им сообщим после прибытия в систему Проциона. Им придется крепко призадуматься.

Молодой Браун промолчал. Он считал отца глупцом и уже давно сообразил, что капитан, обладавший крепким здоровьем, постареет очень не скоро. В свои сто четыре года он мог легко протянуть еще лет двадцать.

Слишком долго ждать до получения капитанского поста. К тому времени он и сам станет стариком. Он уже обсуждал это со своим старшим братом, который должен был председательствовать на совете во время выборов в следующем месяце.

Возможно, следует сообщить подпольщикам о своих настроениях. Несколько расплывчатых обещаний…

Процион А, яркость которого в шесть раз превышала яркость Солнца, уже появился на экранах. Желто-белое солнце становилось все больше и больше, на него уже трудно было смотреть без фильтров. А во мраке космоса, в миллиардах миль от него, находился бледный диск Проциона В, который можно было увидеть лишь в телескоп.

Как ни странно, но в системе Проциона оказалось больше планет, чем у яркого Сириуса. Телескопы обнаружили двадцать пять огромных миров. Корабль исследовал два из них с диаметрами в двадцать пять тысяч миль. Оба были обитаемыми, и на обеих планетах атмосфера содержала хлор.

— У наших предшественников были неплохие идеи, — заявил капитан Браун, — но они считали, что иные цивилизации не способны к проявлению доброй воли. Мы должны помнить, что ни разу чужаки не попытались причинить нам вред. Вы спросите, а как же старый капитан Лисби? И я отвечу вам: чепуха. Он посмотрел на то, что не предназначалось для человеческих глаз, его мозг не выдержал, и он умер. Но нам не следует забывать, что существо, которое входило с ним в контакт, могло сделать с нашим кораблем все, что пожелает, однако оно улетело, даже не попытавшись нам навредить.

Капитан оглядел собравшихся на совет и продолжил:

— Что же из этого следует? Мы находимся в чрезвычайно выгодном положении. Старик Лисби не осмелился навязывать свою волю обитателям Центавра, поскольку имел дело с неизвестностью. На Сириусе мы все ужасно испугались и сразу же улетели, поскольку неведомое предстало перед нами в невероятной форме. Но теперь мы знаем намного больше. Мы видим межзвездную цивилизацию, и она может поведать о том, что нам необходимо. А к чему мы сейчас стремимся? Нам нужна звезда, планеты которой имеют кислородную атмосферу. Они не станут нам мешать. Какое им до нас дело? Ведь они не смогут жить на кислородных планетах, а нам нечего делать на тех, где атмосфера полна хлора или серы. Мы расскажем им о том, что нам нужно. Как? — Браун торжествующе улыбнулся, победно глядя на членов совета. — Предоставьте это мне. Как только к нам приблизится первый из их кораблей, вы все узнаете.

На самом деле это был четвертый корабль. Первые три попросту игнорировали «Надежду человечества». Четвертый остановился на расстоянии ста ярдов от земного корабля и сохранял полнейшее молчание во время представления, которое устроил Браун.

Он использовал довольно простой механизм. Внутри одной из спасательных шлюпок Браун установил экран, а шлюпку отправили к кораблю чужаков. Передающее устройство находилось на капитанском мостике. Чужакам показали, как «Надежда человечества» взлетает с Земли, потом прибывает на Альфу Центавра, затем к Сириусу. Чужакам также сообщили, что в обеих системах есть обитаемые планеты, но атмосфера на них содержит хлор или серу.

Эффект достигался достаточно простым методом: рядом с планетами проецировали атомные структуры хлора и серы. А Землю изображали с кислородом и азотом, впрочем, подразумевалось, что чужаки понимают: именно кислород делает жизнь возможной.

После чего наступила самая важная фаза фантастического шоу.

На экране появилась звездная карта с изображением шестидесяти с лишним звезд, находившихся не более чем в двадцати световых годах от земного солнца. На экране возникли три атомные структуры — хлора, кислорода и серы. Все они перенеслись к изображению одного солнца, задержались там на несколько мгновений, а потом передвинулись к следующей звезде.

— А теперь посмотрим, — сказал Браун, — как быстро они сообразят, что нам неизвестно, какова атмосфера планет, которые вращаются вокруг указанных нами звезд.

Чужаки поняли, что от них требуется, когда атомные структуры хлора, кислорода и серы переносились от шестой звезды к седьмой. Движущиеся структуры исчезли, карта стала неподвижной. И возле каждой звезды возникло по одной атомной структуре.

Браун насчитал четыре, имеющих кислородные атмосферы. Прямо у них на глазах возникла новая звездная карта, синхронизированная с картой землян. На ней имелись изображения тысяч солнц, а возле каждого стоял значок атомной структуры, определявший тип атмосферы обитаемых планет.

А потом корабль чужаков начал стремительно уменьшаться в размерах.

— Верните спасательную шлюпку на корабль! — приказал Браун. — Полагаю, пришло время стартовать. Думаю, нам следует лететь на Альту — это ближайшая к нам звезда.

Позднее, когда он выступал перед советом, на его крупном лице блуждала глуповатая улыбка. Он гордился собой. Его план сработал, и теперь земной корабль имел изображение десятков, а может быть, и сотен планет, пригодных для колонизации людьми.

Ощущение успеха переполняло Брауна, когда он переводил взгляд с одного члена совета на другого. Интересно, о чем они думают и все ли уверены, что они правильно поступали, когда выбирали его капитаном на ежегодных собраниях? Быть может, теперь они поймут, что пора отказаться от выборов. Такая система слишком опасна, к тому же она противоречит законам военных кораблей. Необходимо решить вопрос раз и навсегда, на случай если с ним что-нибудь произойдет.

И дело не в том, сказал себе Браун, что он чувствует себя старым. Но он подсчитал, что им потребуется тридцать лет, чтобы долететь до Альты, а он может столько не прожить. Исключительно по эмоциональным причинам он желал знать имя своего преемника. Он хотел, чтобы капитаном стал его второй сын.

В тот самый момент, когда эта мысль пришла ему в голову, взгляд Брауна скользнул к дверной ручке. Он увидел, как она поворачивается, и у него вдруг возникло интуитивное прозрение…

Браун выхватил бластер…

Быстрота его реакции избавила корабль от власти заговорщиков, но не спасла ему жизнь. Позднее, когда младший Браун привел группу вооруженных техников и ученых на помощь совету, они обнаружили, что все его члены, кроме одного, убиты, а оставшийся в живых серьезно ранен. Капитан Браун и его старший сын стали жертвами повстанцев, которыми руководил Горди. Как выяснилось, Лисби IV отказался принять участие в восстании.

Из двадцати с лишним молодых людей, помогавших Горди, семнадцать были убиты. Кровавый след привел сначала к двум мятежникам, получившим серьезные ранения, а потом и к кладовой, где забаррикадировался Горди.

Поскольку Горди отказался сдаться, они использовали против заговорщика свое знание корабля. К нему подкрались через один из аварийных ходов. Горди так и не узнал, кто его прикончил.

Новый капитан Браун, которому недавно исполнилось семьдесят лет, приказал отнести раненого члена совета в капитанскую каюту. Позднее, когда по звездному времени наступила ночь, новый капитан обдумал проблему, которую представлял оставшийся в живых член совета. Наконец он решительно покачал головой.

Если он выживет, размышлял Браун, придется менять систему выборов, а это просто смешно.

Затем он вызвал по интеркому своего сына. И вдвоем — а сыну в то время было сорок пять лет — они пришли к выводу, что отец совершенно прав. По предложению старшего молодой Браун вернулся в свою каюту.

И совершенно не удивился, когда на следующее утро отец сообщил ему, что раненый член совета не пережил ночи.

Теперь на борту корабля не осталось никого, кто мог бы потребовать новых выборов.

Через сто девять лет после старта с Земли космический корабль «Надежда человечества» вышел на орбиту вокруг Альты III, единственной населенной и пригодной для землян планеты во всей системе.

На следующее «утро» капитан Браун сообщил четвертому и пятому поколению колонистов, что на поверхность планеты будет отправлен челнок с людьми.

— Все члены экипажа челнока должны понимать, что их жизнь может быть принесена в жертву общему делу, — серьезно сказал он, — Наступил день, о котором мечтали наши прадеды, когда смело отправились в неизвестность более столетия назад, проявив мужество и решительность. Мы не можем их подвести.

Свое выступление капитан Браун завершил, обещав назвать имена членов экипажа челнока в течение ближайшего часа.

— Я уверен, что все настоящие мужчины мечтают о том, чтобы оказаться на его борту.

Джон Лисби, пятый в своем роду, сразу все понял, как только услышал последние слова капитана. И его самые худшие предчувствия оправдались.

Пока он размышлял, не следует ли дать сигнал о начале восстания, капитан сделал заявление, которое ничуть не удивило Лисби.

— И я уверен, что все мы будем им гордиться, когда я скажу вам, что Джон Лисби поведет отряд, на который возложены надежды людей в этом удаленном уголке Вселенной. А вот имена остальных…

И он назвал имена семи из девяти соратников Лисби, с которыми тот рассчитывал захватить власть на корабле.

Поскольку экипаж челнока состоял из восьми человек, Лисби понял, что Браун старается избавиться от максимального числа своих врагов. С растущей тоской он слушал, как капитан приказывает всем собраться в комнате отдыха.

— Экипаж челнока получит приказ сдаться любому судну, которое попытается его перехватить. Сканеры челнока будут передавать изображение на корабль, что позволит определить уровень развития доминирующей расы планеты.

Лисби поспешил вернуться в свою каюту, которая находилась на палубе техников, рассчитывая, что Тельер и Кэнтлин зайдут к нему. Он хотел провести военный совет, пусть даже совсем короткий. Он подождал пять минут, но никто из группы заговорщиков так и не появился.

Тем не менее Лисби получил шанс успокоиться. Как ни странно, умиротворяющее действие оказали запахи корабля. С самого детства аромат озона и нагретого металла стали постоянными спутниками Лисби. Сейчас, когда корабль находился на орбите, здесь царили тишина и покой.

Он устроился в кресле — он обычно здесь читал — и закрыл глаза. Лисби вдыхал смесь запахов, продукт титанической жизнедеятельности корабля. Страх оставлял его тело и разум. Он стал храбрым и сильным.

Лисби прекрасно понимал, что его план захвата власти связан с серьезным риском. Хуже того, никто не поставит под сомнение решение Брауна сделать Лисби командиром группы десанта.

Вероятно, рассуждал Лисби, он лучший техник на корабле. Браун III взял Лисби к себе, когда ему исполнилось десять лет, и заставил овладеть одним за другим секретами разных технических отделов. Браун IV продолжал его учить.

Лисби умел чинить управляющие системы. Постепенно он начал разбираться в смежных областях, связанных с компьютерами. Уже давно сложнейшая паутина электрических цепей стала для Лисби продолжением его нервной системы.

Однако у него так и не нашлось времени для изучения главного двигателя корабля. Доступ к этой информации оставался привилегией Брауна, но он и сам разбирался в двигателе значительно хуже, чем его отец.

Отец Лисби множество раз пытался передать свои познания сыну. Но очень трудно обучать усталого и сонного ребенка сложнейшим понятиям. Впрочем, и его отцу пришлось учиться в тяжелых условиях. Лисби даже ощутил облегчение, когда отец умер. Ему стало легче, он избавился от постоянной опеки. Однако довольно скоро Лисби понял, что семья Брауна, навязавшая потомку первого капитана корабля изучение второстепенных навыков, одержала важнейшую победу.

Когда Лисби шагал в комнату отдыха, он без устали задавал себе вопрос: неужели все это время Браун готовил его именно для этой миссии?

Он широко раскрыл глаза. Если это правда, то его заговор не более чем повод. Решение его уничтожить принято более десяти лет назад…

Когда челнок мчался к Альте III, Лисби и Тельер сидели на соседних креслах и наблюдали, как на экране клубится туманная атмосфера огромной планеты. Доктор Тельер так и не сумел понять, почему корабль не способен превысить четверть скорости света. Из его записей следовало, что он рассчитывал превысить скорость света, но он умер, так и не успев передать своему сыну необходимые знания, чтобы тот сумел продолжить его дело. С тех пор никто не занимался этими исследованиями.

Ученые, занявшие место доктора Тельера, предполагали, что корабль столкнулся с парадоксами, описанными в теории Лоренца — Фицджеральда.

Так или иначе, но окончательного ответа получить не удалось.

Наблюдая за Тельером, Лисби размышлял о том, что сейчас чувствует его спутник и лучший друг. Поразительно, но он, как и все остальные члены экипажа, впервые покинул пределы большого корабля. «Мы ведь и в самом деле спускаемся к огромным массам воды и суши, — подумал он, — приближаемся к чужой планете!»

У него на глазах шар стремительно увеличивался.

Они летели по широкой дуге, готовые в любой момент уйти в сторону, если уровень радиации окажется слишком высоким и система защиты не сумеет с ней справиться. Однако все приборы показывали, что пока жизни экипажа ничто не угрожает.

Тишину разорвал вой сирены.

Одновременно на одном из экранов появилась стремительно приближающаяся к ним точка света.

Ракета!

Лисби затаил дыхание.

Однако сияющая световая точка сделала полный разворот, оказалась в нескольких милях от челнока и синхронизировала свое движение. Теперь они опускались одновременно. «Они не позволят нам сесть», — такой была первая мысль, которая пришла в голову Лисби. Он ощутил жгучее разочарование.

Загудел один из приборов.

— Они нас сканируют, — нервно сообщил Тельер.

В следующее мгновение челнок содрогнулся — Лисби понял, что их захватил силовой луч с корабля чужаков. Силовое поле крепко держало челнок.

Наука Альты III оказалась весьма продвинутой.

Челнок продолжал спускаться.

Весь экипаж собрался, чтобы наблюдать за приближающейся точкой света, которая быстро росла, превращаясь в некий объект. Очень скоро все поняли, что этот объект значительно больше, чем челнок.

Раздался звонкий стук. Челнок содрогнулся от носа до кормы.

— Обрати внимание, они совместили свой шлюз с нашим, — заметил Тельер прежде, чем прошла дрожь после стыковки.

За спиной Лисби экипаж обменивался дурацкими шутками испуганных людей. Они были предельно глупыми, но помогли Лисби справиться с собственным страхом. Он с удивлением обнаружил, что смеется вместе со всеми.

И хотя Лисби совершенно успокоился, он не забыл, что за ними наблюдает Браун, — у него не оставалось выбора.

— Открыть шлюз! Пусть чужаки берут нас в плен — ведь мы получили именно такой приказ.

Через несколько минут после того, как был открыт шлюз челнока, отошел в сторону люк чужого корабля. Выдвинулись прорезиненные устройства и соединились с корпусом земного челнока, герметично запечатав оба шлюза.

В переходном патрубке зашипел воздух. Перед ними возникло существо, которое двигалось с удивительной уверенностью. Оно тут же постучало по корпусу каким-то предметом, зажатым в одной из четырех кожистых рук.

Теперь Лисби мог хорошо разглядеть чужака: четыре ноги и четыре руки, длинное тонкое тело расположено вертикально. У него практически отсутствовала шея, однако многочисленные складки кожи между головой и туловищем показывали, что чужак обладает достаточной гибкостью.

Пока Лисби разглядывал пришельца, существо слегка повернуло голову и два его больших глаза посмотрели прямо на скрытый сканер, который вел съемку. Получилось, что чужак смотрит Лисби в глаза.

Лисби заморгал, с трудом оторвал взгляд от пришельца и кивнул Тельеру.

— Открывай! — приказал он.

Как только внутренняя переборка челнока отошла в сторону, появилось еще шестеро четвероногих существ, которые одно за другим вошли в коридор, ведущий во внутренние помещения челнока. Все они двигались с той же уверенностью, что и первый пришелец.

И как только они оказались внутри челнока, их мысли проникли в сознание Лисби…

Пока Дзинг и его отряд шагали по коридору маленького корабля карнов к шлюзу, старший офицер обдумывал свое сообщение.

— Давление воздуха и содержание кислорода почти не отличается от аналогичных параметров на поверхности Карна. Они могут жить на нашей планете.

Дзинг вошел в новое помещение и понял, что находится в рубке управления. Только теперь он впервые увидел людей. Он и его отряд остановились, некоторое время два вида разумных существ — люди и карны — смотрели друг на друга.

Появление двуногих созданий не удивило Дзинга. Лучи датчиков вибрации проникли сквозь металлические стены челнока, позволив ему с достаточной степенью точности оценить форму и размеры существ, находившихся на борту.

Прежде всего он хотел проверить, действительно ли незваные гости сдались. Он приказал:

— Передайте пленникам, что в качестве меры предосторожности мы просим их снять одежду.

До того, как прозвучал приказ, Лисби не знал, способны ли эти существа воспринимать человеческие мысли. Поначалу чужаки вели между собой ментальную беседу так, словно они не подозревали о мыслях людей. Между тем один из карнов подошел к Лисби и дернул его за одежду. Теперь у Лисби не осталось никаких сомнений.

Телепатия действовала только в одну сторону — от карна к человеку.

Торопливо раздеваясь, он моментально оценил значение своего открытия. Он не должен допустить, чтобы Браун об этом узнал.

Лисби полностью разделся, но прежде, чем сложить одежду, вытащил блокнот и ручку. И быстро написал:

«Никому не говорите, что мы способны читать мысли этих существ».

Он передал блокнот остальным и облегченно вздохнул, когда убедился, что все прочитали его предупреждение, подтвердив это чуть заметным кивком.

Дзинг вошел в телепатическую связь с кем-то на поверхности планеты.

«Эти пришельцы, — докладывал он, — явно получили приказ не сопротивляться. Проблема состоит в том, как дать им победить нас, не возбуждая подозрений, чтобы они не поняли, что мы хотим именно такого исхода?»

Лисби не сумел сразу же услышать ответ. Однако он узнал его из сознания Дзинга.

«Начинайте уничтожать их маленький корабль. Посмотрим, как они себя поведут».

Отряд карнов тут же принялся за дело. Они сорвали контрольные панели. Затем сняли плиты пола. Обнажились провода, приборы и инструменты.

Вероятно, Браун наблюдал за уничтожением, поскольку его голос прозвучал прежде, чем карны успели повредить автоматику:

— Приготовьтесь! Ровно через двадцать секунд я загерметизирую шлюз и резко поверну челнок.

Лисби и Тельер тут же опустились в свои кресла и повернули их так, чтобы ускорение вдавило их в спинки. Остальные опустились на разодранный пол и приготовились к рывку.

Корабль начал медленно уходить из-под ног Дзинга, и тот проворно метнулся к стене, из которой выдвинулись ручки. Он тут же ухватился за них своими многочисленными руками. Когда крен усилился, он успел надежно упереться в пол своими четырьмя короткими ногами, и все его стройное тело напряглось. Примеру Дзинга последовали и остальные. Все они сделали вид, что сила тяготения не дает им пошевелиться.

Поворот закончился, челнок встал под прямым углом. Дзинг доложил о том, что произошло, и получил ответ:

«Продолжайте уничтожать все вокруг. Наблюдайте за ними и, как только они перейдут в атаку, немедленно подчинитесь им».

Лисби торопливо написал в блокноте: «Нам не нужно особенно хитрить. Они будут вести себя так, что мы легко одержим верх».

Лисби подождал, пока все земляне прочитают запись в блокноте. Он все еще сомневался, что его товарищи поняли, что происходит.

Тельер написал в ответ: «Очевидно, эти существа также получили приказ пожертвовать собой».

Теперь Лисби все понял. Остальные ничего не заметили. Лисби облегченно вздохнул, у него появилось огромное преимущество, и он сумеет сполна воспользоваться своим образованием.

Получалось, что только он обладает достаточной информацией, которая позволяла ему проанализировать поведение этих существ.

Его поразила удивительная ясность их мыслей. Много лет назад ученые Земли установили, что человек обладает слабыми телепатическими способностями, которые удается эффективно использовать только при электронном усилении сигнала вне мозга. Количество необходимой для такого процесса энергии было столь большим, что мозг не выдерживал, нервные окончания попросту выгорали.

Поскольку карны получали указания непосредственно, они не могли быть живыми существами. Значит, Дзинг и его спутники являются сложными роботами.

Истинные обитатели Альта III не пожелали рисковать собственной шкурой.

Но сейчас для Лисби важно было совсем другое. Он понял, как воспользоваться этими великолепными механизмами, чтобы победить Брауна, взять власть на «Надежде человечества» в свои руки и начать долгое возвращение на Землю.

Лисби наблюдал за карнами, продолжавшими разрушать челнок. Наконец он решил, что пришла пора действовать.

— Ханкер, Грейвс, — сказал он вслух.

— Да? — ответили они одновременно.

— Сейчас я попрошу капитана Брауна еще раз повернуть корабль. Как только челнок начнет разворачиваться, воспользуйтесь нашими газовыми пистолетами!

— Считайте, что дело сделано! — ухмыльнулся Ханкер.

Остальным четверым членам команды Лисби приказал удерживать чужаков.

— Если со мной что-нибудь случится, командование примешь ты, — сказал Лисби Тельеру.

Затем он написал в блокноте еще одно послание: «Эти существа будут продолжать вести ментальные переговоры даже после того, как сделают вид, что потеряли сознание. Не обращайте на это внимания и никак не комментируйте».

Он почувствовал себя гораздо лучше, когда все ознакомились с его приказом и вернули ему блокнот.

— Капитан Браун! Сделайте новый разворот, чтобы прижать их.

Они почти без сопротивления захватили Дзинга и его отряд.

Как Лисби и предполагал, карны продолжали вести телепатические переговоры. Дзинг доложил своему руководству:

«Мне кажется, все прошло удачно».

Вероятно, он получил ответное послание, поскольку продолжал:

«Да, командир. Теперь, в соответствии с вашими приказами, мы стали пленниками и ждем дальнейшего развития событий… Как им удалось нас захватить? Каждого из нас зафиксировала машина, которая уселась на нас верхом. Наши конечности закреплены жесткими металлическими отростками. Все устройства контролирует электроника. Конечно, мы можем в любой момент освободиться. Естественно, мы прибережем эту возможность на потом…»

Лисби стало не по себе, но пути назад у них не было.

— Одевайтесь, — приказал он своим людям. — И начинайте приводить корабль в порядок. Поставьте на место все сорванные панели, за исключением секции Д-8. Они вытащили часть приборов, и я хочу убедиться, что аппаратура в норме.

Одевшись, Лисби изменил курс челнока и связался с Брауном. Через мгновение загорелся экран, и на нем появилось недовольное лицо сорокалетнего офицера.

— Я должен поздравить тебя и твой экипаж, — хмуро сказал Браун. — Похоже, мы обладаем некоторым техническим превосходством и можем попытаться произвести посадку.

Поскольку Лисби знал, что до посадки на Альте III дело все равно не дойдет, он просто ждал, а Браун погрузился в размышления. Наконец он неуверенно заговорил:

— Мистер Лисби, вы прекрасно понимаете, в каком трудном положении я сейчас оказался, — впрочем, он тут же торопливо добавил: — Как и вся наша экспедиция.

Как только Лисби услышал слова Брауна, он сразу же понял, что капитан не намерен разрешать ему вернуться на корабль. Однако ему было необходимо снова оказаться на борту, чтобы претворить в жизнь свой план. Вероятно, придется сообщить о готовящемся заговоре, подумал Лисби, и выдвинуть компромиссное предложение.

Он сделал глубокий вдох и, глядя Брауну в глаза, заговорил с мужеством и твердостью человека, принявшего окончательное решение.

— Мне кажется, что у нас есть выбор из двух вариантов. Либо решить все проблемы через демократическое голосование, либо остановиться на варианте с совмещенным капитанством, когда кораблем будем командовать вы и я.

Любому другому человеку, слушавшему их разговор, слова Лисби показались бы странными и никоим образом не вытекающими из контекста беседы. Однако Браун все прекрасно понял.

— Значит, решил играть в открытую, — с презрительной усмешкой сказал он. — Ну, тогда разрешите напомнить вам, мистер Лисби, что никто не вспоминал о выборах, пока у власти стояли Лисби. И на то были серьезные основания. Космическим кораблем должна управлять техническая аристократия. Ну а двум капитанам нет места на одном судне.

Лисби начал свою игру.

— Если мы намерены оставаться здесь, то потребуется по меньшей мере два человека, наделенных равными полномочиями: один на планете, другой — на корабле.

— Я не могу доверить тебе корабль! — холодно ответил Браун.

— Что ж, тогда на корабле останетесь вы, — предложил Лисби. — Мы легко решим все технические вопросы.

Капитан с трудом себя контролировал.

— Твоя семья находилась у власти более пятидесяти лет! — вспыхнув, заявил он. — Как ты можешь говорить о правах?

— А как вы можете знать, о чем я говорю? — парировал Лисби.

— Концепция наследственной передачи власти придумана первым Лисби. На Земле это никто не планировал, — дрожа от ярости, сказал Браун.

— Но вы сами стали капитаном по праву наследования, — напомнил Лисби.

Браун ответил, не разжимая зубов:

— Тебе не кажется абсурдным, что земное правительство, которое находилось у власти, когда корабль стартовал — кстати, все его члены давно мертвы, — может назначать кого-то командиром корабля… а теперь потомок первого капитана заявляет, что этот пост должен принадлежать его семье на все времена!

Лисби молчал, удивленный глубиной ненависти, которую не скрывал Браун. Теперь ему было проще сделать следующее предложение:

— Капитан, у нас кризис. Следует забыть о личных интересах. Почему бы нам не доставить одного из пленников на борт, чтобы допросить его при помощи фильмов или иным способом? Позднее мы сможем спокойно обсудить наши противоречия.

По лицу Брауна Лисби видел: капитан понимает, что ему сделано разумное предложение, и осознает возникающие в связи с ним возможности.

— Только ты вернешься на борт корабля и приведешь одного пленника! — быстро ответил Браун.

Лисби ощутил сильное возбуждение: Браун проглотил приманку. «Это похоже на упражнения в логике, — подумал Лисби. — Он намерен меня убить, как только окажется со мной наедине и сможет атаковать меня без малейшей опасности для себя. Но у меня появляется шанс вернуться на корабль и привести в действие свой план».

Браун нахмурился.

— Лисби, ты считаешь, что твоего пленника нельзя пускать на борт корабля? — спросил он с беспокойством.

Лисби покачал головой.

— Нет, сэр, — солгал он.

Браун принял окончательное решение.

— Очень хорошо. Скоро мы встретимся, и тогда у нас появится возможность обсудить детали.

Лисби не осмелился ничего отвечать. Он кивнул и отключил связь, чувствуя, как его пробирает дрожь.

«Но что еще мы можем сделать?» — подумал он.

Он повернулся к секции пола, оставшейся открытой. Быстро нагнувшись, изучил кодировку каждого устройства, запрограммированного для дистанционного управления системой приземления, хитроумного механизма Уолдо, способного посадить челнок на планету и вновь стартовать, настроенного на пульсации человеческого мозга.

Он установил каждое устройство последовательно и закрыл секцию. Покончив с этим важным делом, он небрежно засунул в карман датчик дистанционного управления.

Лисби вернулся в рубку управления и некоторое время изучал провода, сравнивая их расположение с висящей на стене схемой. Часть проводов была выдернута из гнезд. Он поставил их на место, умудрившись одновременно закоротить схему дистанционного управления кораблем.

Затем Лисби вернул на место панель, но не стал ее закреплять. Теперь у него появились основания для следующих действий. Лисби вытащил из грузового отсека клетку и, не снимая с Дзинга наручников, жестами предложил ему перейти туда.

Прежде чем закрыть дверь клетки, Лисби поставил простую цепь, экранирующую передачу мыслей карна на уровне человека. Устройство было совсем несложным, имело выключатель и позволяло полностью экранировать телепатический канал.

Установив устройство, Лисби положил второй датчик дистанционного управления в карман. Он не стал включать экран. Время еще не пришло.

Между тем Дзинг телепатировал из клетки:

«Следует отметить, что эти существа выбрали именно меня. Мы можем предположить, что случайно. Однако нельзя исключать, что они обладают наблюдательностью и заметили, что я отдавал приказы. В любом случае сейчас глупо отступать».

Зазвенел звонок. На одном из экранов появилось пятнышко света, которое стремительно перемещалось к центру экрана. Роковая встреча челнока и «Надежды человечества» становилась неизбежной.

— Наша встреча состоится в запасной рубке управления, — приказал Браун.

Лисби осуществил перегрузку клетки с пленником через шлюз В — и увидел, что его встречает второй помощник Селвин. Такой крупный чин для решения вполне рутинной задачи. Селвин криво улыбнулся и помахал рукой, когда Лисби вкатил клетку на колесах в пустой коридор.

Они никого не встретили на всем пути в рубку. Очевидно, людей сознательно удалили из этой части корабля. Вскоре полный решимости Лисби поставил клетку в центре запасной рубки управления. Затем он зафиксировал ее при помощи магнитного зажима.

Браун поднялся из кресла капитана и соскочил с помоста, а затем с улыбкой подошел к Лисби, протягивая ему руку. Как и все Брауны, он был крупным, почти на голову выше Лисби, красивым мужчиной с четкими чертами лица. Больше в рубке никого не было.

— Я рад, что ты был откровенен, — сказал капитан. — Сомневаюсь, что я мог бы говорить с тобой прямо, если бы не твоя инициатива.

Но когда они пожимали друг другу руки, Лисби не оставляли подозрения. «Он пытается загладить резкость своей первой реакции. Мне удалось вывести его из равновесия», — подумал Лисби.

— Я принял решение, — продолжал Браун все тем же сердечным тоном. — О выборах не может быть и речи. На корабле полно инакомыслящих, мечтающих лишь о том, чтобы вернуться на Землю.

Лисби, желавший того же самого, благоразумно промолчал.

— Ты будешь капитаном на земле, — продолжал Браун. — А я на корабле. Почему бы нам не сесть и не выработать официальное заявление, которое я зачитаю всем, кто находится на борту?

«Что он выиграет, назначив меня капитаном на планете? — размышлял Лисби. — Только одно: обретет уверенность, а потом обманет и уничтожит соперника».

Лисби незаметно оглядел рубку, большое квадратное помещение, по соседству с которым находились массивные главные двигатели корабля. Система управления дублировала основную, располагавшуюся на капитанском мостике. Огромным кораблем можно было управлять как с мостика, так и из рубки, но преимущественным правом обладал мостик. Стоявший на вахте офицер принимал решения в экстренных случаях.

Лисби прикинул, что сейчас на капитанском мостике находится первый помощник Миллер, который во всем поддерживал Брауна. Почти наверняка он наблюдает за ними на одном из экранов и готов в любой момент прийти Брауну на помощь.

Через несколько минут Лисби задумчиво слушал, как Браун читает по интеркому их совместное заявление, в котором говорилось, что Лисби будет исполнять обязанности капитана на поверхности планеты. Его переполняли смешанные чувства. Должно быть, капитан был абсолютно уверен в надежности своего положения, если согласился назначить на такой высокий пост своего главного соперника.

Следующий шаг Брауна также оказался для Лисби неожиданным. Пока они оба находились на экране, Браун наклонился к Лисби, дружески потрепал его по плечу и сказал, обращаясь к многочисленной аудитории:

— Вам всем известно, что Джон единственный прямой потомок нашего первого капитана. Никто точно не знает, что произошло пятьдесят лет назад, когда мой дед стал капитаном. Но я помню, старик часто говорил, что только он понимает, как все следует делать. Сомневаюсь, что он был готов поверить какому-то самонадеянному молокососу, которого не мог бы полностью контролировать. Порой мне казалось, что мой отец стал жертвой темперамента деда, всячески старавшегося подчинить себе сына.

Браун располагающе улыбнулся и продолжал:

— В любом случае, хотя мы и не можем склеить разбитые яйца, нам вполне по силам начать исцелять раны, — тут он сделал значительную паузу, и его голос обрел твердость. — Однако все мы понимаем, что мой опыт и знания дают мне возможность достойно управлять кораблем, — он неожиданно сменил тему: — Мы с капитаном Лисби вместе попытаемся войти в контакт с захваченным разумным представителем иной цивилизации. Вы сможете за этим наблюдать, однако мы оставляем за собой право прервать передачу, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

Он повернулся к Лисби:

— Как ты считаешь, с чего нам следует начать, Джон?

Лисби был охвачен сомнениями. Он впервые подумал о том, что Браун может быть искренним. И это его тревожило: ведь он собирался претворить в жизнь свой план в самое ближайшее время.

«Нам нужно было оказаться в одном шаге от безумия, чтобы всерьез подумать о возможном соглашении», — подумал он.

— Почему бы не показать нашего пленника? — спокойно предложил Лисби.

Когда силовой луч вынул Дзинга из клетки, освободив тем самым от полей, подавлявших телепатические волны, карн сообщил на Альту III:

«Меня держали в замкнутом пространстве, экранирующее поле мешало мне с вами связаться. Сейчас я попытаюсь оценить состояние и возможности корабля…»

В этот момент Браун протянул руку и отключил аудиторию. Он резко повернулся к Лисби и спросил:

— Объясни, почему ты не рассказал, что эти существа владеют телепатией? — Он говорил угрожающе, глаза метали молнии.

Наступил момент истины.

После коротких колебаний Лисби решил, что их новые отношения стоят дороже, и откровенно все рассказал Брауну.

— Я считал, что этот секрет позволит мне прожить немного дольше, ведь, когда нас отправили на планету, вы не рассчитывали, что мы вернемся обратно, — сказал Лисби в заключение.

— Но как ты собирался… — начал Браун, но потом махнул рукой. — А, не имеет значения, — пробормотал он.

Дзинг вновь начал телепатировать.

«Во многих отношениях корабль является весьма передовым. Все автоматические системы удачно сконструированы и способны к самовосстановлению. На корабле имеется отличная силовая защита, они умеют создавать силовой луч, мощность которого сравнима с мощностью лучей наших кораблей.

Однако двигатель на атомной тяге недостаточно эффективен. Витки, создающие резонансное поле, которое контролирует ускоритель частиц, плохо сбалансированы, поскольку чужаки не до конца понимают базовые физические принципы процесса. Вместо того чтобы ускоряться до скорости света, частицы выбрасываются на сравнительно низких скоростях, в результате чего их масса практически не увеличивается. Массы не хватает для поддержания скорости до ближайшей планетарной системы. Разрешите мне закончить передачу данных, которые я получаю, для обработки на большом компьютере…»

— Поскорее, сэр, верните его обратно, пока мы не разобрались в том, что он говорит! — с тревогой сказал Лисби.

Браун так и сделал, а Дзинг в это время телепатировал:

«Мой анализ верен! Эти существа полностью в нашей власти».

В этот момент его мысль прервалась, поскольку его опустили обратно в клетку, за энергетический барьер.

Браун включил систему трансляции.

— Прошу меня простить за то, что нам пришлось прервать передачу, — сказал он. — Вам будет интересно узнать, что мы сумели прочитать мысли пленника и перехватить его сообщение на планету. Теперь у нас появилось преимущество. — Он повернулся к Лисби. — Вы согласны со мной, капитан?

Внешне Браун сохранял спокойствие, хотя последние слова Дзинга — «Эти существа полностью в нашей власти» — ошеломили Лисби. Он никак не мог поверить, что Браун ничего не понял.

Между тем Браун воодушевленно продолжал:

— Меня восхищает телепатия — великолепный способ связи. Будет замечательно, если мы сумеем создать такую же систему импульсов. Возможно, нам удастся использовать принцип устройства дистанционного управления, который позволяет управлять посадкой. Как вы знаете, он дает возможность направлять человеческие мысли подобно радиопередатчику.

Сейчас Лисби гораздо больше занимали мысли о том, что у него в кармане трехступенчатый дистанционный ключ для электронно усиленных импульсов мысли. К несчастью, это устройство управляло только челноком. Будет неплохо, если он сумеет взять под контроль еще и корабль. Он и раньше пытался справиться с этой проблемой, но теперь Браун дал ему в руки простое решение.

Лисби постарался говорить спокойно:

— Капитан, разрешите мне запрограммировать аналоги, пока вы подготовите фильмы для контакта с чужаком. В этом случае мы будем готовы к любым неожиданностям.

Похоже, Браун ему полностью доверял, поскольку сразу же согласился с предложением Лисби. По указанию Брауна установили проектор. Третий помощник Миндель и оператор, который пришел вместе с ним, уселись в кресла рядом с проектором.

Пока шла подготовка, Лисби обратился за помощью к нескольким техникам — и лишь один из них запротестовал:

— Но, Джон, — возразил он, — так у нас получится двойной контроль, причем система управления челноком будет иметь преимущество над управлением с капитанского мостика. Это противоречит всем принципам координации. Я… так никогда не делалось.

Да, действительно. Но Лисби сражался за свою жизнь. И в его кармане лежал пульт дистанционного управления челноком, до которого он мог дотянуться в любой момент, поэтому он жестко спросил:

— Ты хочешь обсудить мой приказ с капитаном Брауном? Тебе необходимо его разрешение?

— Нет-нет, — сомнения техника рассеялись. — Я слышал, как он назвал тебя одним из капитанов. Теперь ты босс. Все будет исполнено.

Лисби выключил переговорное устройство и обернулся. Оказалось, что все готово для демонстрации фильма. Браун положил руку на устройство, управляющее силовым лучом, и вопросительно посмотрел на Лисби.

— Все готово? — спросил Браун.

В последний момент Лисби охватили сомнения.

Но он почти сразу же сообразил, что у него остается только два варианта: или продолжать, или обо всем рассказать Брауну. Лисби колебался до последнего мгновения.

— Вы не могли бы выключить интерком? — спросил он.

— Мы вернемся к вам через несколько минут, — сказал Браун застывшей в ожидании аудитории.

Он выключил общий канал связи и вопросительно посмотрел на Лисби.

— Капитан, — тихо заговорил Лисби, — я должен вас предупредить, что привел на борт корабля карна в надежде использовать его против вас.

— Откровенное признание, — мягко ответил Браун.

— Я упомянул об этом, — продолжал Лисби, — на случай, если у вас были аналогичные намерения. Мне бы хотелось окончательно с вами договориться, прежде чем мы займемся карном.

Браун покраснел. Но через пару секунд справился с собой и сказал:

— Я не знаю, как мне тебя убедить, но у меня нет никаких гнусных замыслов.

Лисби посмотрел в открытое лицо офицера и вдруг понял, что тот говорит искренне. Браун принял предложенный компромисс. Его устраивает вариант с совместным капитанством.

Лисби переполняли радость и сомнения. Он все еще не избавился от страха. С другой стороны, они вроде бы теперь союзники. Можно говорить правду и рассчитывать, что тебя услышат — если в твоих словах будет смысл.

Получалось, что он должен поверить в то, что его правда имеет смысл. Он предлагает Брауну мир на борту корабля. Естественно, за мир придется заплатить, но это мир! Сейчас, когда они оказались в исключительно опасной ситуации, Браун понял важность такого решения.

Теперь это стало для Лисби очевидным.

Без колебаний он поведал Брауну о том, что существа, высадившиеся на челноке, роботы. Браун задумчиво кивнул. Наконец он ответил:

— Но я не понимаю, как можно это использовать, чтобы захватить корабль.

Лисби объяснил, что роботы имеют встроенную систему самоуничтожения, которая при активизации может разрушить все, что окажется рядом с ними.

— Вот почему, — продолжал Лисби, — он лежал на спине, когда я доставил его на корабль. Я мог бы развернуть его и направить на вас. Естественно, я бы не стал этого делать до тех пор, пока вы не открыли бы своих планов. Одна из принятых мной мер предосторожности состояла в том, что слышать мысли этого существа без…

Лисби засунул руку в карман, чтобы показать Брауну пульт дистанционного управления, при помощи которого они сумеют читать мысли робота, не вынимая его из клетки.

Однако в этот момент лицо Брауна перекосила злобная гримаса, и он повернулся к третьему помощнику Минделю.

— Ну, Дэн, — сказал он, — пожалуй, достаточно?

Лисби с ужасом обнаружил, что из уха Минделя торчит крошечное усиливающее устройство. Вероятно, он слышал каждое слово их разговора. Миндель кивнул.

— Да, капитан, — ответил он. — Я полагаю, он сказал нам то, что мы хотели узнать.

Браун отстегнул предохранительный пояс, встал и заговорил холодно и формально:

— Техник Лисби, мы слышали ваше признание в нарушении воинского долга и заговоре с целью свержения законного правительства корабля, в ваших намерениях использовать чужаков для уничтожения человеческих существ и в других чудовищных преступлениях. В таких экстремальных условиях оправдана казнь без формального суда. Поэтому я приговариваю вас к смерти и приказываю третьему помощнику капитана Минделю…

Он сбился и замолчал.

Пока он говорил, Лисби автоматически переключил пульт — это ни в коей мере не являлось результатом осмысленного решения, его пальцы сами спазматически дернулись. Освобождение мыслей Дзинга никак не могло ему помочь. Единственная надежда — почти сразу же сообразил он — в том, чтобы засунуть руку в другой карман и добраться до пульта дистанционного управления посадкой, секрет которого он так наивно выдал Брауну.

Между тем освобожденный Дзинг протелепатировал:

«Вновь свободен — и теперь уже окончательно! Мне только что удалось активизировать устройство дистанционного управления, которое через несколько мгновений запустит двигатели корабля, а затем я откорректирую механизм контроля за ускорением…»

Вероятно, мысли робота произвели ошеломляющее впечатление на Брауна, поскольку он так и остался стоять с открытым ртом.

«И я улучшил систему контроля над полями, теперь атомный двигатель сможет достигать скорости света. Кроме того, я внес изменения в систему синхронизации искусственной гравитации при ускорении. Они ничего не предприняли, чтобы помешать мне захватить корабль…»

Лисби включил интерком и закричал в микрофон:

— Всем приготовиться к экстренному ускорению! Хватайтесь за все, что попадется под руку! — Повернувшись к Брауну, он рявкнул: — Садись на место… быстро!

Поведение Лисби было автоматической реакцией на опасность. Только после того, как слова были произнесены, Лисби сообразил, что ему совсем не нужно, чтобы капитан Браун остался жив. Ведь он встал со своего места только для того, чтобы не мешать Минделю выстрелить в него из бластера.

Браун осознал, что ему грозит опасность, и направился к креслу, но его руки находились в футе от спинки, когда заработали двигатели, и ускорение швырнуло его на пол. Браун изо всех сил уперся ладонями и подошвами в пол, что спасло его от травмы головы, поскольку ценой колоссальных усилий ему удалось сохранить сидячее положение. Браун начал скользить по полу к стене. Поскольку стены были упругими, чтобы защитить экипаж от экстренного торможения, удар получился не слишком сильным. Ускорение стремительно возрастало, и Браун умоляюще закричал:

— Лисби, захвати меня силовым лучом. Спаси меня. И я с тобой помирюсь.

Отчаянная мольба о помощи удивила Лисби. Он ничего не мог поделать, поскольку ускорение не позволяло ему помочь Брауну. Однако его позабавило, что Браун рассчитывал на милосердие после того, как сам отдал приказ о его казни.

Сила тяжести становилась невыносимой. Лисби вдруг понял, что и сам находится в трудном положении.

Он повернулся назад, когда разговаривал с Брауном, поэтому резкое изменение в работе двигателей оказалось для него неожиданностью. Лисби бросило вперед, его спас лишь ремень безопасности, ноги и руки бессильно свисали вниз, и ему вдруг показалось, что еще немного, и его внутренности покинут тело. Глаза вылезали из орбит. Ощущение было ужасающим.

Необходимо каким-то образом развернуть кресло, чтобы спина приняла на себя чудовищные перегрузки.

Он уже собрался что-то сделать, когда крыша клетки приподнялась и появилась голова Дзинга. И Лисби вновь услышал мысли робота.

«…Ну, это оказалось совсем несложно, — докладывал карн. — Я установил ускорение на отметке, в четыре раза превышающей их тяготение. Теперь двуногие существа не могут двигаться, но их жизни не грозит опасность. Как скоро прибудет абордажная команда?»

Он немного подождал ответа.

«А я пока успею лично осмотреть двигатель. У меня возникли некоторые сложности с системой управления, я не запрограммирован для работы с такими тонкими материями…»

Одновременно робот выбрался из клетки — казалось, тяготение не оказывает на него никакого влияния, — а затем вышел в дверь и исчез в коридоре. Еще несколько секунд Лисби слышал, как он продолжает общаться с обитателями планеты. Наконец волны мыслей робота перестали до него доходить.

Лисби заметил, что Браун также наблюдает за Дзингом. Люди обменялись пристальными взглядами, после чего Браун попытался заговорить. На него было страшно смотреть, сила тяжести обошлась с ним безжалостно. Лисби с трудом удалось разобрать несколько слов.

— …Твои безумные действия… Нас схватят… уничтожат…

«Будь я проклят, — подумал Лисби. — Он винит меня во всех наших несчастьях».

Он ощутил укол совести, но тут же о нем забыл. В чем причина катастрофы? Лисби, в отличие от Брауна, считал, что ответ на этот вопрос совсем не так прост. Почему Браун решил, что он имеет право отнять у Лисби жизнь?..

Однако Лисби ничего не сказал вслух, лишь осторожно попытался пошевелить правой рукой. Слегка согнув локоть, он обнаружил, что не полностью потерял контроль над своими движениями. Он вцепился в ручку кресла, а потом начал перемещать пальцы к кнопкам управления креслом.

Наконец он до них добрался! Его палец лег на кнопку, которая развернет кресло…

И тут Лисби остановился. Его мозг начал работать вновь. Он открыл рот, чтобы задать Брауну вопрос. Язык с огромным трудом ворочался во рту.

— Сколько топлива… в двигателе?

На искаженном лице Брауна появилось удивленное выражение.

— На много часов! — прохрипел капитан.

Лисби почувствовал разочарование. Он вспомнил разговоры о нехватке топлива. Ходили слухи, что во время торможения перед Альтой топлива осталось всего на несколько часов работы. На самом деле он неоднократно получал приказ вырезать куски металла из скрытых частей корабля. И когда Лисби приносил результаты своих трудов в двигательный отсек, он думал, что двигатель тут же пожирал все запасы.

Но тогда откуда берется топливо?

Лисби пришел к выводу, что их попросту обманывали. Конечно, топлива не хватало. Однако Браун сильно это преувеличивал, чтобы получить возможность рискнуть жизнью Лисби и его отряда: в таких условиях никто не посмел бы ему возражать.

Получалось же, что топлива осталось более чем достаточно… Лисби расстался с надеждой, что оно кончится и избыточная сила тяжести исчезнет. Значит, нужно выбрать другой способ спасения. Но он слишком опасен. Хотя действия…

Лисби нажал кнопку на панели управления креслом.

Кресло резко развернулось, внутренние органы Лисби отчаянно запротестовали, руки и ноги изменили положение, и волна боли затопила тело. Прошла минута, и Лисби почувствовал, что ему стало легче.

Он заставил себя немного приподнять руку и засунуть ее в карман. Процесс получился болезненным и ужасно медленным.

Лисби пришлось приложить все силы, чтобы сжать пульт дистанционного управления. Однако он не стал сразу же приводить его в действие.

«Нужно подождать, — подумал он, — пока карн не отойдет подальше».

Он сидел и дышал — даже это оказалось выматывающим делом. Лисби чувствовал, как теряет силы.

«Неужели при четырехкратных перегрузках человек слабеет оттого, что сидит?» — с тоской подумал он.

Но если он прикончит Дзинга прямо сейчас, то останется наедине с Брауном и его приспешниками, а его смертный приговор никто не отменял.

Если же он выключит двигатель и избыточная сила тяжести исчезнет, робот карнов сразу же вернется, чтобы выяснить, что произошло.

Как избежать подобного развития событий?

Чем дольше он будет тянуть, тем больше у него времени узнать жизненно важные сведения. Например, насколько Дзинг сумел перестроить двигатель корабля. Если слишком резко изменить ускорение, люди могут мгновенно погибнуть, да и корабль получит серьезные повреждения.

Лисби принялся внимательно разглядывать приборную панель, находившуюся перед ним. Время шло, но он упорно продолжал ее изучать. Вскоре на него навалилась усталость, и это стало главной проблемой. Несколько раз он засыпал и просыпался с мыслью, что драгоценное время уходит.

Наконец он понял.

Ускорение составляло 12 g, а сила искусственной гравитации — 8 g. Разность между ними — 4 g — оказывала на него и на весь экипаж корабля такое мучительное действие.

Лисби охватило чувство благоговения. Они столкнулись с удивительной, невероятной техникой. Робот карнов сумел силой мысли внести колоссальные изменения в двигатель и витки катушек искусственной гравитации.

До настоящего момента считалось, что использование искусственной гравитации в период работы двигателя невозможно. Для этого попросту не хватало мощности. Однако Дзинг сумел все изменить, создав новый мощный источник энергии: быстрое испускание и расширение частиц увеличивало количество энергии во множество раз. Теоретически — в десятки тысяч раз. На практике, естественно, энергия увеличивалась «лишь» в несколько сотен раз.

Однако сейчас энергии хватало на любые непредвиденные случаи. Дыхание с трудом давалось Лисби, пока он размышлял о фантастических реалиях Вселенной. Долгое столетие длился их медленный полет сквозь бесконечные пространства космоса — и все это время «Надежда человечества» имела потенциал для многократного увеличения скорости.

«И доктор Тельер упустил эту возможность», — подумал он.

Упустил! Огромный корабль, полный людей, скитался в течение жизни нескольких поколений по темным глубинам межзвездного пространства.

«В тот самый момент, когда я активизирую первую фазу пульта дистанционного управления, — размышлял Лисби, — Дзинг потеряет контроль над двигателем и искусственной гравитацией. К сожалению, это приведет к тому, что он примчится обратно в рубку управления, чтобы выяснить, в чем причина».

Лисби сообразил, что не может рисковать. Он должен активизировать третью фазу, которая приведет к самоуничтожению робота карнов. Парадокс состоял в том, что робот служил ему защитой.

В тот самый миг, когда робот будет уничтожен, Браун вновь станет полновластным хозяином корабля.

«Если бы мне удалось выиграть хотя бы несколько минут для переговоров с Брауном…»

Он продолжал искать альтернативный вариант. Наконец, понимая, что другого выхода нет, Лисби последовательно активизировал первую фазу и почти сразу же третью.

В тот же миг перегрузки исчезли, и его тело обрело удивительную легкость.

Лисби напряженно прислушивался, но взрыва не последовало.

«Боже мой, — с ужасом подумал Лисби, — неужели система самоуничтожения не работает?»

Однако в данный момент у него возникла другая проблема. Браун с трудом поднялся на ноги.

— Нужно сесть в кресло… — пробормотал капитан.

Он успел сделать два шага, когда на него снизошло озарение. Он ошеломленно посмотрел на Лисби.

— Ах вот оно что! — с тоской прошептал он.

Лисби было некогда тревожиться о Дзинге. Он навел силовой луч на Брауна и сказал:

— Совершенно верно. Ты смотришь на своего врага. Я хочу окончательно прояснить ситуацию, но времени у нас очень мало. Сейчас я задам тебе пару вопросов.

— Я поступил так, как следовало поступить законному правительству в кризисной ситуации. Быстро подавить мятеж, лишь только выяснятся имена заговорщиков и их планы.

С учетом истории корабля объяснения Брауна выглядели полнейшим абсурдом, но Лисби не стал тратить время на споры. Он знал, что у него в распоряжении имеется всего несколько минут — в лучшем случае. Как это ни ужасно, но он был вынужден сражаться на два фронта — против Брауна и Дзинга, но тут он ничего не мог поделать. Поэтому он перенес к своему креслу Брауна и забрал у него бластер.

Теперь, когда у него появилось оружие, Лисби почувствовал себя лучше. Не поворачиваясь, он заговорил в интерком, соединяющий рубку с капитанским мостиком:

— Мистер Миллер? Вы меня слышите?

Ответа не последовало. Тогда Лисби обратился к Брауну.

— Скажите Миллеру, чтобы он не пытался взять управление кораблем на себя, в противном случае я воспользуюсь бластером. Вы все поняли, мистер Миллер? — холодно спросил Лисби.

И вновь никакого ответа.

— Возможно, он потерял сознание, — хмуро предположил Браун.

Лисби горячо этого желал, но не мог ждать подтверждения. В оставшееся до возвращения Дзинга время он должен был получить у Брауна все необходимые ему сведения.

Лисби понимал: он должен обмануть Брауна, убедив его в своей искренности. Он бы многое отдал за возможность задать один вопрос по интеркому. Необходимо знать, произошел ли взрыв на корабле.

Но едва об этом узнают остальные, лишь только Браун поймет, что ему противостоит один Лисби, шансов на победу у него не останется.

И Лисби не стал задавать этот вопрос.

Однако Браун мог ему помочь, если Лисби удастся его напугать.

— Как инопланетный робот может передвигаться при такой силе тяжести? Сейчас меня беспокоит только этот вопрос. Данное явление противоречит всем законам физики, но мы собственными глазами видели, как легко он прошел через рубку, — и далее Лисби солгал: — Мне бы не хотелось предпринимать против него никаких действий, пока мы не найдем ответ.

Он опустил Брауна на пол и слегка ослабил напряжение в силовом луче, но капитан так и не получил свободы передвижения. Браун глубоко задумался. Наконец он кивнул:

— Хорошо. Кажется, я понял, что произошло.

— Ну так скажи!

Браун заговорил о том, что его волновало гораздо больше.

— Что ты намерен со мной сделать? — осторожно спросил он.

Лисби пораженно посмотрел на него.

— Ты не собираешься мне отвечать?

— А как ты думаешь? До тех пор, пока я не узнаю, что меня ждет, мне нечего терять.

— Неужели? — насмешливо спросил Лисби. — Похоже, тебе плевать, что робот может уничтожить людей? Тебя больше тревожит собственная безопасность, чем благополучие корабля и выполнение нашей миссии? Разве подобное преступление не заслуживает смертной казни?

Тон Лисби встревожил Брауна, и он быстро сказал:

— Послушай, тебе больше нет нужды устраивать заговоры. Ведь ты хочешь только одного: вернуться домой, не так ли? Разве ты не понимаешь, что теперь, когда у нас есть возможность разогнаться до скорости света, мы попадем на Землю через несколько месяцев?

Браун замолчал, охваченный сомнениями.

— Кого ты пытаешься обмануть? — сердито спросил Лисби. — Мы находимся на расстоянии дюжины световых лет от Земли. Нам потребуются годы, а не месяцы.

— Ладно, ты прав, несколько лет. Но не вся жизнь. И если ты обещаешь больше не устраивать заговоров против меня, я поклянусь…

— Ты поклянешься! — яростно ответил Лисби, которого возмутила попытка шантажа. Затем ярость и ощущение поражения исчезли, и на их место пришла холодная решимость. — Мистер Браун, у вас есть двадцать секунд на размышления. Если вы не начнете говорить, вам конец.

— Ты собираешься меня убить? Послушай, — умоляюще продолжал Браун, — нам больше нет нужды враждовать. Мы можем вернуться домой. Разве ты сам не видишь? Долгое безумие подошло к концу. Никому не нужно умирать. Не тяни, уничтожь чужака при помощи своего пульта!

Лисби колебался. В словах Брауна была толика правды. Да, он пытался выдать двенадцать лет за двенадцать недель или двенадцать месяцев. Но в одном Браун не соврал: это действительно небольшое время по сравнению с путешествием, которое длится столетие.

«Так убивать Брауна или нет?» — подумал он.

Лисби сомневался, что сможет это сделать. Но если не смерть, то что? Он продолжал колебаться. Драгоценные секунды уходили, а он никак не мог найти решения.

«Нужно выиграть время», — наконец решил он.

— Вот что я могу тебе обещать, — сказал Лисби. — Если ты сумеешь меня убедить, что я буду чувствовать себя в безопасности на корабле, где ты останешься капитаном, я обдумаю твое предложение. А сейчас, мистер, говори.

Браун кивнул.

— Я принимаю твое предложение. Существует два возможных объяснения. Естественно, я склоняюсь к более банальному. Предположим, роботу необходимы потоки энергии, что-то вроде силового луча. Он использует этот поток мгновенно или при помощи системы обратной связи, которая лежит в основе сохранения равновесия во время обычной ходьбы при нормальной силе тяжести.

— А в чем состоит второе объяснение? — осведомился Лисби.

— Здесь нам придется забыть о нормальных реакциях и обычных потоках энергии. Когда мы в последний раз видели робота, он перемещался как объект, на который вообще не действует сила тяготения. Если это так, то мы наблюдали поразительное явление. Чтобы его понять, нам необходимо обратиться к теориям световых скоростей, в частности к теории сжатия Лоренца — Фицджеральда. При достижении скорости света масса бесконечна, но размеры обращаются в ноль. Таким образом, масса моментально перестает быть объектом инерции в том смысле, как мы ее понимаем. В природе не существует условий, когда такое явление происходит естественным путем. Дзингу каким-то образом удалось создать такие условия искусственно — если, конечно, второе объяснение справедливо.

— Я склонен принять вариант с силовым лучом, — с сомнением проговорил Лисби. — А есть ли возможность выяснить, что имеет место на самом деле?

Браун ничего не смог придумать.

— Если речь шла о комбинации потоков энергии, то приборы могли их зарегистрировать. И они вновь это покажут, если он сюда вернется.

Тогда будет уже слишком поздно, сообразил Лисби.

— Что нам нужно у него узнать? — беспомощно спросил Лисби.

— Мы уже все узнали, — ответил Браун. — Эта штука обладает невероятным контролем над энергией и пониманием пространства и времени, о чем мы можем лишь мечтать. Нам нечего делать в этой звездной системе. Пора уносить ноги.

Лисби вспомнил, как все карны делали вид, что на них действует сила тяжести.

— Возможно, второе объяснение больше соответствует действительности, — сказал он вслух.

Браун покачал головой.

— Нет, в таком случае он появился бы здесь через несколько мгновений. При достижении скорости света время спрессовывается.

— Что ты имеешь в виду?

Браун мрачно мотнул головой.

— Давай не будем тратить время на интеллектуальные дискуссии, — предложил он.

— Я хочу понять, о чем ты говоришь.

— Речь идет об уплотненном времени. Его время движется медленнее, чем наше, в сотни раз медленнее. Для нас проходит десять минут, а для него одна секунда.

— Значит, он давно уже был бы здесь, если он обладает такими способностями?

— Именно это я и пытаюсь тебе втолковать.

Лисби с трудом подавил охватившее его возбуждение. Он пришел к выводу, что, нажав сразу же вслед за первой кнопкой третью, ему удалось предотвратить мгновенное возвращение карна.

«И я сделал это, не понимая, насколько серьезная опасность нам угрожала, — подумал Лисби, — Так получилось только благодаря тому, что я мыслил логически и не хотел рисковать».

Его охватила радость.

— Ради бога, Лисби…

Лисби мгновенно успокоился — Браун все еще представлял для него серьезную опасность.

— Ради бога, Лисби, — повторил Браун, — это существо может вернуться в любой момент. Скажи мне, чего ты хочешь, и я соглашусь.

— Полагаю, нам необходимо провести выборы.

— Я согласен, — тут же ответил Браун. — Ты можешь сам их организовать. А сейчас убери силовой луч. Нам пора действовать.

Лисби посмотрел в открытое лицо Брауна: все тот же честный взгляд, который предшествовал вынесению смертного приговора.

«Но что он может сделать?» — спросил себя Лисби.

Он успел перебрать множество вариантов, а потом с отчаянием подумал: «У Брауна есть передо мной преимущество: он гораздо больше знает — и это самое непобедимое оружие в мире. А я могу ему противопоставить лишь совершенное понимание механизмов корабля».

Однако что Браун может предпринять против него сейчас?

— Прежде чем я тебя освобожу, я хочу перенести тебя к Минделю. Ты возьмешь у него бластер и передашь мне, — мрачно сказал Лисби.

— Конечно, — небрежно ответил Браун.

Через несколько минут он протянул бластер Минделя Лисби. Значит, дело не в нем.

«Миллер находится на капитанском мостике — быть может, он успел послать какое-то сообщение Брауну, когда я отвернулся?» — подумал Лисби.

В любом случае необходимо выяснить, в каком состоянии Миллер и пострадал ли он от резкого увеличения силы тяжести.

Лисби включил связь с капитанским мостиком. На экране появилось нахмуренное морщинистое лицо первого помощника. У него за спиной Лисби разглядел мрак межзвездного пространства.

— Мистер Миллер, как вы перенесли избыточную силу тяжести? — учтиво спросил Лисби.

— Она захватила меня врасплох, капитан. Я получил несколько сильных ушибов. Вероятно, на некоторое время потерял сознание. Но сейчас со мной все в порядке.

— Вот и хорошо, — продолжал Лисби. — Вероятно, вы слышали, что капитан Браун и я пришли к соглашению. Сейчас нам необходимо уничтожить существо, свободно перемещающееся по кораблю. Будьте в полной боевой готовности! — И он хладнокровно отключил связь.

Итак, Миллер практически не пострадал. Чего можно от него ждать? Ответ показался ему очевидным: Миллер может перехватить управление. «И тогда, — спросил себя Лисби — что он станет делать?»

И тут же получил ответ.

Наконец Лисби понял план Брауна. Они ждут, когда Лисби немного расслабится. Тогда Миллер вмешается, освободит Брауна и захватит силовым лучом Лисби.

Оба офицера опасались одного: как бы Лисби не выстрелил в Брауна. Похоже, сейчас их тревожит только такой вариант развития событий. А когда они прикончат Лисби, Браун заберет пульт и, активизировав третью фазу, уничтожит Дзинга.

У этого плана есть только один недостаток: Лисби его разгадал и теперь сможет обратить против самого Брауна и Миллера. Нужно побыстрее принять встречные меры, пока Браун ничего не заподозрил.

Повернувшись к интеркому, Лисби включил общую связь.

— Всем, — сказал он, — необходимо пристегнуться. Помогите тем, кто получил ранения. Возможно, у нас вновь возникнет критическая ситуация. У вас есть около минуты, так что не теряйте времени.

Он выключил связь и активизировал канал технического персонала.

— Специальные инструкции для техников. Прошу вашего внимания. Никто из вас не слышал взрыва около десяти минут назад?

Почти сразу же раздался звонкий голос:

— Это Дэн. В коридоре рядом с нами был взрыв — мне кажется, около десяти минут назад.

Лисби с трудом подавил волнение.

— Где именно? — спросил он.

— Сектор Д-4-19.

Лисби быстро нажал на несколько кнопок, и на экране возник искореженный взрывом коридор. Повсюду валялись куски обгоревшего металла. Дзинг взорвался — тут не могло быть никаких сомнений.

Он облегченно вздохнул, но тут же напомнил себе, что от главной опасности он все еще не избавился. Лисби быстро сунул руку в карман и активизировал фазу два, чтобы взять управление кораблем на себя. Потом он повернулся к Брауну. Тот слегка смутился, не зная, как реагировать на происходящее.

— Что все это значит? — спросил Браун.

Лисби объяснил, что Дзинг уничтожен.

— Понятно, — пробормотал Браун. — Ты поступил умно, не сообщив об этом сразу.

— Я сомневался, — сказал Лисби. — Корабль снабжен звукоизоляцией. Здесь мы не слышали взрыва.

Браун кивнул. Кажется, он поверил Лисби.

— Подожди, я уберу бластер, чтобы выполнить свою часть договора, — сказал Лисби.

Но когда Лисби убрал бластер, он пожалел Брауна и не стал ничего предпринимать сразу.

Он размышлял над словами Брауна: «Теперь путешествие на Землю займет всего несколько месяцев». Потом капитан отказался от своего заявления, но Лисби одолевали подозрения.

Если Браун сначала сказал правду, никому не нужно умирать.

— Почему вы сказали, что путешествие домой займет меньше года? — быстро спросил Лисби, снова переходя на «вы».

— При достижении скорости света время сильно сжимается, — охотно объяснил Браун. — Нам нужно преодолеть расстояние чуть больше двадцати световых лет. Но теперь, когда наш корабль обладает двигателем с новым принципом ускорения, мы сможем увеличить коэффициент сжатия времени в триста, четыреста или даже пятьсот раз — и тогда окажемся дома менее чем через месяц. Когда я впервые об этом заговорил, то сразу же понял, что тебе непонятно, откуда берутся эти числа. Да я и сам с трудом в них верю.

— Боже мой! — потрясенно пробормотал Лисби. — Мы можем вернуться в Солнечную систему уже через несколько недель, — он немного помолчал, а потом сказал: — Послушайте, я готов принять вас в качестве капитана. Нам не нужны выборы. На такой короткий срок это не будет иметь никакого значения. Вы согласны?

— Конечно, — кивнул Браун. — Именно это я и пытался тебе втолковать.

Лицо Брауна оставалось совершенно искренним. Лисби смотрел на это олицетворение невинности и отчаянно пытался понять, что задумал Браун.

«В чем же дело? — спрашивал он сам себя. — Почему он внутренне не согласен закончить дело миром? Быть может, он не хочет оставаться капитаном всего месяц?»

Лисби изо всех сил пытался поставить себя на место капитана корабля, взглянуть на перспективу возвращения на Землю с его точки зрения. Задача оказалась очень трудной. Но все же он сумел ее решить.

— Будет немного жалко вернуться на Землю, так и не высадившись ни на одной из планет, — осторожно заговорил он, нащупывая верный путь. — Обладая способностью перемещаться с такими скоростями, мы успеем посетить дюжину звездных систем и все равно вернуться на Землю через год.

На лице Брауна промелькнуло незнакомое выражение, и Лисби понял, что ему удалось проникнуть в замыслы капитана. Однако Браун решительно потряс головой.

— Сейчас нет времени для экскурсий, — заявил он. — Мы предоставим исследование новых звездных систем будущим экспедициям. Экипаж корабля сделал свое дело. Мы немедленно возвращаемся домой.

Лицо Браун было совершенно спокойным. Взгляд голубых глаз оставался открытым и честным. Больше Лисби ничего не мог сказать. Его и Брауна разделяла пропасть — им никогда не договориться.

Командир корабля должен убить своего соперника, чтобы возвратиться на Землю и доложить о достижениях «Надежды человечества».

Лисби при помощи силового луча отодвинул Брауна на шесть футов от своего кресла и освободил его. Затем совершенно сознательно убрал руку от панели управления силового луча и развернул кресло так, что оказался к ней спиной. Теперь Лисби стал совершенно беззащитен.

Наступил самый опасный момент.

Браун прыгнул к нему с криком:

— Миллер, бери на себя управление!

Первый помощник выполнил приказ капитана.

Как только управление перешло на капитанский мостик, сработали реле, установленные техниками по указанию Лисби.

Система управления была изолирована от электрической цепи. Переключившиеся реле обесточили рубку в соответствии с законами физики.

Две управляющие панели были так идеально синхронизированы, что вторая всегда успевала перехватить предыдущее действие у первой — при передаче управления не могло произойти никаких неприятностей.

Но сейчас обе системы управления были переподчинены крошечному устройству, лежавшему в кармане Лисби. И этот мощный маленький пульт взял на себя компенсацию 12 g ускорения двигателей и 8 g искусственного тяготения… в обратном порядке, как Лисби его и запрограммировал, когда сработала кнопка перехода на вторую фазу.

Как только капитанский мостик перехватил управление, включился двигатель и искусственное тяготение.

И «Надежда человечества» начала торможение с ускорением 4 g.

Большую часть удара приняла на себя спина Лисби, опирающаяся на спинку кресла, и он практически не пострадал.

Но Браун потерял равновесие. Он перемещался к Лисби под углом к линии торможения. И мощнейший удар швырнул капитана прямо на панель управления. С утробным звуком он уткнулся в панель да так и остался лежать на ней без движения.

В следующее мгновение специальное реле, которое Лисби перепрограммировал лично, выключило двигатели. Тут же наступила невесомость, тело Брауна заскользило по панели, оставляя на ней длинный кровавый след.

Лисби завороженно смотрел, как темные пятна появляются на форме капитана Брауна.

— Ты собираешься устроить выборы? — спросил Тельер.

Большой корабль под командованием Лисби вернулся назад и подобрал отряд, дожидавшийся решения своей участи на челноке. А сам челнок вместе с карнами оставили на орбите вокруг Альты III.

Двое молодых людей сидели в кабине капитана.

Услышав вопрос, Лисби откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему не требовалось времени на размышление, он уже успел почувствовать вкус власти.

Почти сразу же после смерти Брауна Лисби обнаружил, что согласен со многими высказываниями прежнего капитана, в том числе и с причинами, по которым выборы капитана никому не нужны. Он подождал, пока Ильза, одна из его трех жен — младшая из двух вдов Брауна, — налила им вина и молча вышла. Потом он мрачно рассмеялся.

— Мой добрый друг, — сказал он, — нам ужасно повезло, что время сжимается при полетах со скоростью света. Если учесть, что время для нас замедляется в пятьсот раз, любые исследования иных звездных систем потребуют нескольких месяцев, ну, в самом крайнем случае, лет. Поэтому мы не можем допустить, чтобы единственный человек, разбирающийся в деталях полета на световой скорости, проиграл выборы. До тех пор, пока я не решу, сколько еще мы будем заниматься исследованиями, тайна полета со скоростью света останется при мне. Однако один человек должен знать, где хранится запись всех технических подробностей. Естественно, таким человеком будет первый помощник капитана Арманд Тельер.

Он поднял свой бокал.

— Как только я закончу отчет, ты получишь копию.

— Благодарю, капитан, — ответил Тельер, задумчиво потягивая вино. Потом он заметил: — Полагаю, выборы упрочили бы твое положение. Я уверен в твоей победе.

Лисби добродушно рассмеялся и покачал головой.

— Боюсь, ты не понимаешь динамики управления, — ответил он. — В истории нет прецедентов, когда владеющий властью человек добровольно передал бы ее кому-то другому.

Он одним глотком допил вино и закончил с уверенностью человека, обладающего абсолютной властью:

— И я не настолько самонадеян, чтобы создавать такой прецедент.

Он сидел с циничной улыбкой на губах, когда услышал, как в дверь капитанской каюты кто-то стучит. Лисби знал, что одна из его жен подойдет впустить гостя. Как ни странно, в каюте царила тишина. Он не услышал приветствий, только молчание.

«Наверное, ей передали записку», — подумал Лисби.

Однако он ощутил тревогу. Лисби собрался вновь сесть в кресло, когда у него за спиной послышался грубый голос:

— Ладно, мистер Лисби, твое время подошло к концу, а наше только начинается.

Лисби застыл на месте, потом медленно повернулся и обнаружил, что за спиной говорившего столпилось несколько вооруженных мужчин. Лисби никого из них не знал, вероятно, это были простые работники из сада или камбуза. Люди, о существовании которых он лишь догадывался.

Лидер группы вновь заговорил:

— Меня зовут Горди, мистер Лисби, и мы забираем власть — эти люди и я, — потому что мы хотим вернуться домой, на Землю… Не делайте ошибок, тогда вы и ваши друзья не пострадают…

Лисби облегченно вздохнул, услышав последние слова. Еще далеко не все потеряно.

Горди исполнилось тридцать четыре года, когда он возглавил переворот, лишивший власти Лисби V. Он был темноглазым коротышкой крепкого сложения, которому с самого детства постоянно напоминали, что его отец возглавлял неудавшийся мятеж. Много лет назад он решил, что будет следовать идеалам отца — пусть даже ему придется погибнуть. Он черпал мужество в ненависти, а его скептическое отношение к любой информации, которая доходила до нижних палуб, сделало его весьма проницательным. Он сразу же понял, что союз Брауна и Лисби фальшивка, и ему стало ясно, что они начали борьбу за власть. Он мастерски выбрал момент для захвата корабля.

Горди перебрался в капитанскую каюту. Все здесь было для него в новинку, и он ко всему относился критически. От его пристального взгляда ничего не ускользало. Он сообразил поднять металлический пол каюты, чтобы быть уверенным, что оттуда ему ничто не угрожает, — и обнаружил устройства для прослушивания кают. Сняв стены, Горди нашел лабиринт ходов, при помощи которых техники вроде Лисби контролировали десятки тысяч миль проводов.

Только теперь ему удалось узнать, как погиб его отец, когда он находился в кладовой и думал, что его никто не найдет, — для этого использовали один из таких проходов. Так тайны корабля одна за другой открывались перед Горди, лишив «Надежду человечества» волшебного ореола. Горди пришел к выводу, что капитану, чтобы управлять кораблем, вовсе не обязательно быть ученым, но не сомневался, что ему придется убить нескольких человек, прежде чем научное сообщество примет его самого и его людей в качестве старших офицеров.

В Горди с самого начала бушевала такая ненависть и он так хотел добиться успеха, что действовал с удивительным хладнокровием и расчетливостью. Всех, кто выказал хоть какие-то сомнения в его правах, он отправил вниз на рабочие палубы, полностью перекрыв им доступ наверх. Горди пришел к выводу, что все его решения, связанные с назначением офицеров, будут иметь далеко идущие последствия. И хотя речь шла о большом количестве людей, Горди лично беседовал с каждым.

Большинство ученых согласились работать с ним, многие говорили, что давно мечтали вновь попасть на Землю. Им Горди разрешил вернуться к исполнению своих обязанностей. Однако он кардинально изменил всю систему работы: в лаборатории одновременно допускалась лишь треть обычного состава.

Около двух десятков людей вызвали у него подозрения. Он выделил их в специальную категорию. На данном этапе им категорически запретили появляться на верхних палубах.

Всем офицерам Брауна и Лисби он прямо сказал, что планирует воспользоваться их знаниями, но их будут допускать в рубку управления или на капитанский мостик только по одному и под охраной.

Из почти двухсот человек лишь один техник и двое не слишком важных ученых не проявили сговорчивости. Они не скрывали своего презрения к новому руководству «Надежды человечества». Все трое оскорбляли Горди, когда он их допрашивал. Они насмехались над его одеждой и манерой разговаривать.

Горди отнесся к оскорблениям исключительно серьезно. Он не сомневался, что эти люди не являлись заговорщиками, уж слишком откровенно они себя вели. Однако он не мог проявить сочувствия или понимания и с мрачным удовлетворением решил, что у него появилась прекрасная возможность сделать их судьбу примером для остальных.

Он позвал всех троих и объявил о казни за час до наступления времени сна.

Только после этого он приказал привести к себе Лисби. Так состоялась их вторая встреча после переворота. Когда они остались наедине, Горди язвительно сказал своему пленнику:

— Я собирался оставить тебя напоследок…

Он ничего не стал объяснять, а для Лисби после трех казней его сторонников это уже не имело значения. Сидя под пристальным взглядом темных глаз, Лисби беззвучно ругал себя. У него было ощущение, что Горди может пойти на крайние меры, он даже подумывал о том, чтобы отправить ему послание с просьбой не предпринимать никаких решительных действий без предварительного обсуждения. Но тогда новый капитан стал бы задавать вопросы, поэтому Лисби решил промолчать.

На самом деле он был рад, что получил возможность собраться с мыслями. Сначала Лисби подумал, что никто, в том числе и он сам, не выиграет от долгого путешествия под руководством Горди. Поэтому он собирался рассказать ему об эффекте сжатия времени при полете со скоростью света.

Убийство трех человек изменило его намерения. Теперь он не осмеливался рассказать Горди правду, ведь новый капитан не захочет возвращаться на Землю, где его наверняка ждет суд.

Чтобы скрыть страх, Лисби решил вести себя как настоящий ученый. Если люди, не имеющие необходимого образования, возьмут корабль под свой контроль, это будет ужасной ошибкой. Поэтому он предложил Горди объединить силы, чтобы корабль успешно долетел до Земли, — например, создать капитанский совет, состоящий из Горди, двух его сторонников, Тельера и самого Лисби.

— В результате у вас всегда будет преимущество три к двум при любом голосовании, а двое будут знать, как устроен корабль. К тому же мы с Тельером пострадали от стоявшего у власти Брауна.

Лисби вовсе не рассчитывал, что Горди согласится на компромисс. Однако надеялся, что он будет себя вести не так жестко.

Горди отреагировал на предложение Лисби равнодушно. Он сказал, что не верит ни в капитанский совет, ни в разделение полномочий и намерен довести это до всеобщего сведения. У корабля может быть только один капитан, Горди. Остальные на борту должны с ним сотрудничать и работать изо всех сил, либо их ждет наказание, в зависимости от серьезности проступка. Смертная казнь будет грозить за предательство и саботаж.

Горди изложил свою программу так категорично, что Лисби даже испугался за собственную безопасность. Ему ничего не оставалось, как сказать, что он готов выполнять приказы Горди.

Маленький человечек долго наблюдал за Лисби, а затем проговорил с суровой сердечностью:

— Что ж, давай за это выпьем!

Он налил вина в два бокала, протянул один Лисби и поднял свой бокал.

— Лисби, — продолжал он, — я оставил разговор с тобой напоследок, поскольку ты единственный эксперт на корабле, которому я могу доверять, несмотря на то что я отнял у тебя власть.

Они потягивали вино, но Лисби по-прежнему испытывал тревогу. Он сохранял решимость не рассказывать Горди о близости Земли. Горди же что-то смущало в поведении Лисби, но он пришел к выводу, что сделал правильный выбор.

Широко улыбнувшись, он лукаво сказал:

— Через пару недель, если будешь достойно себя вести, я переселю тебя в каюту и верну тебе жену. И хотя я не принял окончательного решения, наверное, я оставлю себе двух остальных женщин. Моя собственная жена — хочешь верь, хочешь нет — на этом настаивает. Я ужасно удивился: внизу она была невероятно ревнива. Но только не здесь, — он нахмурился. — Женщине плохо жить на таком корабле. Она чувствует себя одинокой. Моя жена множество раз проклинала меня и закатывала истерики. Ей кажется, что я не стану настоящим капитаном, пока не завладею капитанскими женами. Но не беспокойся, твою жену я не трону.

Лисби помалкивал. Он размышлял о том, что истерики у женщин могут быть вызваны условиями путешествия. Потом он сообразил, что все это не имеет значения. Между тем Горди продолжал:

— Получается как-то неловко. Внизу все выступали против того, чтобы капитан имел несколько жен. А теперь получается, что мы какие-то ненастоящие: сразу хватаем себе женщин, как только оказываемся наверху, — он вновь нахмурился и поднял бокал. — О женщинах я подумаю потом. А сейчас выпьем за твою жену.

После того как они допили вино, Горди поставил бокал на стол и заговорил отрывисто:

— Пора лететь домой.

И повел Лисби в рубку управления.

— Пока дорога на капитанский мостик тебе закрыта, — сказал он, а потом угрожающе добавил: — И не вздумай что-нибудь выкинуть.

Лисби неспешно подошел к панели управления, размышляя: «Если я переключу пару тумблеров и сниму показания приборов, Горди может решить, что он и сам справится с управлением корабля. С другой стороны, если начать делать что-нибудь слишком сложное, капитан может позвать кого-нибудь другого — например, Миллера или Минделя — и приказать ему проверить, что тут натворил Лисби».

В конце концов Лисби сделал только две абсолютно ненужные вещи. Поскольку Горди потребовал объяснения всех его действий, он весьма заумно рассказал ему о каждом своем шаге. Через несколько минут ускорение составляло 12 g, а искусственное тяготение 11 g, и на корабле осталась привычная гравитация.

Закончив программирование, Лисби встал рядом с Горди, который сделал заявление для всех членов корабельного сообщества, завершив его следующими словами:

— Мы направляемся домой. Да, друзья мои, сейчас наша цель — Земля. Сегодня ночью вам следует пристегнуться, поскольку мы планируем продолжить ускорение.

Лисби слушал капитана, охваченный стыдом. «Продолжение ускорения» означало, что капитан предполагает увеличение разницы между тягой двигателя и искусственной гравитацией, что совсем не обязательно. С того момента, как Дзинг «скорректировал» витки генератора искусственной гравитации и синхронизировал всю систему, они имели возможность тормозить или ускоряться, не меняя нормального тяготения на корабле.

Однако до настоящего времени ситуация была иной; следовательно, Лисби должен сохранять все на прежнем уровне. К тому же ему выгодно парализовать движение на корабле.

Слушая Горди, Лисби подумал с мрачным цинизмом: «Забавно: как только Горди обнаружит, насколько близко мы находимся от Земли, он сразу же меня прикончит».

Проходили дни и недели, и Лисби понял, что из всех техников только он имеет доступ на капитанский мостик, в рубку управления и к двигателю. Значит, только он мог действовать и что-то предпринять.

В его мозгу бурлили различные планы заговора. И все же единственный вариант, который мог принести успех, пришел ему в голову в самый первый день. Однако Лисби продолжал искать другие возможности и находил все новые и новые недостатки в исходном плане. Наконец на двадцать шестой день он поделился своей идеей с Тельером — в один из тех редких моментов, когда не сомневался, что за ним не следят: Горди только что покинул нижние палубы и наверняка не успел добраться до подслушивающей системы.

На лице его друга отразились сомнения.

— Превзойти скорость света! — эхом отозвался Тельер. — Ты серьезно?

— Ну, на самом деле до этого не дойдет, — стал оправдываться Лисби, — Но я должен запрограммировать двигатель, чтобы иметь козырную карту. Не забывай, он убийца.

— Если это твой лучший план, — простонал Тельер, — то наше дело дрянь.

— При нынешнем уровне ускорения, — тихо проговорил Лисби, — мы наберем 99,9999998 процентов от скорости света примерно через три дня. Когда это произойдет, по корабельному времени пройдет всего два часа, а корабль совершит прыжок на множество световых лет — и мы окажемся возле Солнечной системы. Нам потребуется начать торможение, в противном случае мы покинем пределы нашей Галактики. Как я объясню все это Горди, который уверен, что путешествие на Землю займет тридцать лет?

На худощавом умном лице Тельера появилось странное выражение. Он схватил Лисби за руку и хрипло проговорил:

— Джон, за последние три дня ты можешь подготовить один из челноков? Затем ты выключишь двигатели корабля и свет, а, когда начнется суматоха, мы с тобой улизнем.

Лисби был поражен. Покинуть корабль! И, хотя идея Тельера показалась ему не слишком разумной, его поразило, что он сам ни разу об этом не подумал. Потом Лисби сообразил, в чем дело: корабль стал частью его жизни, он не мог отделить себя от него.

— На челноке необходимо установить дополнительное приспособление, — задумчиво сказал Лисби. — В противном случае торможение займет слишком много времени. Когда мы приблизимся к скорости света, я фальсифицирую тяготение, чтобы капитан приказал начать торможение.

Он нахмурился и замолчал.

Тельеру захотелось узнать, что тревожит его друга.

Лисби понял, что не может никому объяснить, как трудно ему общаться с Горди. Запинаясь, он попытался описать невероятную подозрительность нового капитана.

— Он знает достаточно о системе управления, чтобы понимать, когда двигатель работает. У меня был только один способ с ним сотрудничать: мне пришлось начать его учить, в противном случае он привлек бы других офицеров. Если я обращусь к нему… — Лисби замолчал, размышляя о возможных вариантах развития событий, а потом сказал: — Это так важно, что я не имею права рисковать.

— Так что же ты решил? — нетерпеливо спросил Тельер.

Получалось, что Лисби должен сказать капитану Горди, что с двигателями что-то происходит, и попросить у него разрешения их отключить. Причем до того, как корабль достигнет скорости света.

— Однако я запрограммирую автопилот на случай, если у Горди возникнут подозрения и он отправит меня на нижние палубы. Тогда двигатели заработают вновь, и корабль перейдет через световой барьер — получится, что я не напрасно поднял тревогу. А Горди снова мне поверит.

Лисби увидел, что Тельер с восхищением смотрит на него.

— Ты виртуоз интриги! — потом он с беспокойством добавил: — Но если у него не возникнет никаких подозрений, ты не станешь переходить световой барьер?

— Конечно! Неужели ты думаешь, что я спятил? Уж не знаю, поверишь ты мне или нет, но я на всякий случай настроил сенсоры на Солнечную систему, а затем на Землю.

Напоследок они договорились, каким шлюзом и при каких обстоятельствах воспользуются.

В тот же день Лисби запрограммировал корабль на дополнительное ускорение, пользуясь электромагнитной системой управления. Он решил, что не следует доверять механическому оборудованию на субсветовых скоростях.

Покончив с этим, он пришел к Горди и объявил, что с двигателями возникли какие-то проблемы и их необходимо остановить, чтобы провести профилактические работы. Горди сразу встревожился.

— Но мы будем продолжать лететь вперед, пока ты их проверяешь? — спросил он.

— Конечно, — кивнул Лисби. — Нам в любом случае пришлось бы выключить двигатели, чтобы сэкономить топливо. Но только через несколько месяцев.

Одно время он даже раздумывал, не поступить ли ему именно так. Но потом пришел к выводу, что чем дольше он будет находиться во власти Горди, тем труднее ему будет осуществить свой план. Даже сейчас, с увеличенной скоростью, придется слишком долго ждать, пока они доберутся до Земли. К сожалению, лишь при значительном приближении к скорости света начинал сказываться эффект сжатия времени.

Они стояли на мостике, а за прозрачным колпаком расстилалась бесконечная чернота ночи, усеянная звездами. Горди прищурился. Его охватили сомнения, и Лисби кожей ощущал его напряжение.

— Проблемы настолько серьезны, что ты предполагаешь катастрофические последствия?

— Капитан, чем быстрее я проверю двигатели, тем лучше. Но можно подождать еще некоторое время. Скажем, до завтра.

— Ладно… — Казалось, Горди принял решение. — Наверное, так мы и поступим. А что будет с гравитацией?

— Ее необходимо отключить, — солгал Лисби.

— Тогда подождем до обеда. Если я не свяжусь с тобой за час до наступления периода сна, запрограммируй двигатель на выключение в ночное время. Я объявлю, что все должны пристегнуть ремни безопасности. Как ты думаешь, сколько времени займут профилактические работы?

— Пару дней.

Горди надолго задумался.

— Досадная задержка, однако тут ничего не поделаешь, — наконец сказал он. — Но дождись моей команды. Хорошо?

— Хорошо.

Лисби хотелось побыстрее закончить опасный разговор. С отчаянно бьющимся сердцем он спустился по ступенькам с мостика. Лишь после того, как Горди по общей связи объявил о готовящемся выключении двигателей, Лисби облегченно вздохнул.

К несчастью, выключив передатчик, Горди вспомнил, что Лисби проходил обучение как техник, а не инженер. Его охватили сомнения: а вдруг Лисби не сумеет устранить неисправность. Сможет ли он разобраться с атомным двигателем?

Впрочем, у Горди не возникло никаких подозрений относительно мотивов Лисби. Он просто задал себе вопрос: разумно ли доверять технику такой важный узел корабля?

После некоторых размышлений Горди приказал привести в рубку управления Миллера, бывшего первого помощника капитана Брауна.

— У меня есть основания предполагать, что у нас возникла проблема с двигателями, — спокойно сказал он Миллеру, — Меня интересует твое мнение.

Миллера охватили сомнения. Он был офицером всю свою жизнь, презирал Горди и недолюбливал Лисби, но еще сильнее ему не нравилась жизнь на нижних палубах. Во время сражения с роботом в системе Альты он был без сознания, пока Лисби и Браун вели дискуссию о скорости света. Вот почему он ничего не понял из разговора двух «капитанов», когда они обсуждали теорию Лоренца — Фицджеральда. Ему даже в голову не приходило, что корабль развил более высокую скорость.

Миллер впервые оказался рядом с панелью управления с тех пор, как к власти пришел Лисби, и с искренним интересом изучал показания приборов. Очень скоро он сделал вывод, что с двигателями все в порядке. Более того, он вспомнил, что написано в старых учебниках о теоретическом оптимуме, и ему показалось, что сейчас двигатели работают существенно лучше, чем раньше.

С присущим всем инженерам презрением к техникам Миллер решил, что Лисби просто не разобрался в показаниях приборов. Теперь оставалось придумать, как воспользоваться своим преимуществом и вернуть себе прежнюю должность. Следует ли поддержать Лисби и заняться никому не нужной профилактикой? Или немедленно вступить с Лисби в борьбу?

Он выбрал последний вариант. «В конечном счете, — подумал Миллер, — каждый сражается за себя».

В тот самый момент, когда он принял решение, его взгляд скользнул по датчикам скорости, которые находились на отдельной панели. Миллер нахмурился и подошел ближе, пытаясь понять, что могут означать необычные показания. Его одутловатое лицо дрогнуло, и он повернулся к Горди.

— Капитан Горди, — сказал он, — мне многое понятно.

Когда Миллер объяснил Горди, что он имел в виду, его отправили вниз. Он разыскал ничего не подозревающего Лисби и самодовольно сказал:

— Капитан Горди только что попросил меня осмотреть двигатели.

Лисби молча перенес первое потрясение. Он не забыл, что Горди наверняка следит за их разговором, поэтому спокойно ответил:

— Я и сам подумывал предложить капитану твою кандидатуру, чтобы ты подтвердил мои выводы.

— Ладно, если хочешь прикидываться, дело твое, — резко сказал Миллер. — Мне многое стало ясно, когда я взглянул на датчики скорости, — Он с пониманием улыбнулся, — Очень ловко с твоей стороны: выйти почти на скорость света, никому об этом не рассказав.

Лисби показалось, что его лицо приобрело цвет свинца. Ему ужасно хотелось ударить Миллера, которого распирало ликование. Лисби сделал шаг к нему и едва слышно проговорил со злостью:

— Глупец! Неужели ты не понимаешь, что Горди не может вернуться на Землю? Теперь мы все мертвецы!

Он испытал краткое удовлетворение, когда в округлившихся от ужаса глазах Миллера промелькнуло понимание. Лисби повернулся к нему спиной. Теперь он понял, зачем Горди вызвал его к себе.

Однако Лисби так и не добрался до капитанской каюты. По пути его арестовали и поместили в одну из тюремных камер, куда пришел Горди. Его угольно-черные глаза смотрели на Лисби сквозь прутья решетки.

— Ну, мистер Лисби, расскажи мне о скорости нашего корабля.

Лисби решил рискнуть — а вдруг Горди не слышал его разговора с Миллером. Он сделал вид, что не понимает, о чем тот говорит. Лисби знал, что у него есть только один шанс: убедить ужасного маленького человечка в своей полной невиновности.

Горди поразило поведение Лисби. Ситуация действительно была фантастической, и ему хотелось поверить Лисби. Техник в самом деле мог не понять, что произошло.

Однако Горди не мог не учитывать и другую возможность: а вдруг Лисби с самого начала все знал и планировал остановить корабль и сбежать с него, предоставив остальным самостоятельно решать тайну скорости. Одна мысль о подобном коварстве вызывала у Горди неукротимую ярость.

— Ну, тебе решать! — злобно сказал он. — Если будешь молчать, мне ничего не останется, как считать тебя лжецом и саботажником.

Однако он вернулся в свою каюту, потеряв уверенность в себе. Горди понимал одно: нужно что-то решать. Необходимо действовать.

Горди понимал, что сейчас ему грозит опасность, и решил поступать, подчиняясь интуиции. Прежде всего необходимо принять меры предосторожности. В результате, как только все улеглись спать, он вместе с отрядом своих людей спустился вниз и арестовал восемнадцать человек, в том числе Миллера и Тельера. Всех поместили в отдельные помещения и заперли.

Следующие два часа Горди провел в безрадостных размышлениях. Все его действия, и прежде всего казнь троих инакомыслящих, были рассчитаны на тридцатилетнее путешествие к Земле.

«Пора взглянуть правде в глаза, — подумал он. — Я не могу вернуться на Землю».

Когда Горди все спланировал, он решил, что заставит Лисби уменьшить скорость корабля настолько, чтобы путешествие к Земле действительно заняло тридцать лет. А потом найдет причину для казни Лисби, Миллера, Минделя и других подозреваемых. Повод: заговор с целью захватить власть на корабле. Однако он должен самым тщательным образом продумать детали, чтобы остальные поверили ему или хотя бы захотели поверить.

Он все еще строил планы, когда час спустя корабль дернулся так, словно получил удар, а потом начал ускоряться.

Лисби не спал, дожидаясь наступления рокового часа. И когда он настал, ускорение прижало его к койке, к которой он заблаговременно пристегнулся. Он запрограммировал двигатели так, что разница между ускорением и искусственной гравитацией составила 3 g. Теперь никто не сможет помешать кораблю пересечь световой барьер.

Он почувствовал всепоглощающий страх, как только понял, что именно в этот момент пространство и время изменяются с невероятной быстротой.

«Быстрее, быстрее!» — беспомощно подумал он.

И хотя Лисби прекрасно понимал, что ничего не почувствует, поскольку ускорение росло одновременно с искусственной гравитацией, он приготовился пережить фантастические мгновения пересечения светового барьера. Он надеялся, что они не затянутся надолго.

Он ждал мучительных ощущений, но перед ним вдруг возникла фантазия, исчезнувшая так быстро, что Лисби ее сразу же забыл. Затем появился новый образ, лицо, которое он никогда не видел прежде, но и оно моментально пропало. Перед его мысленным взором вставали новые и новые образы. Но он сам и другие обитатели корабля шагали назад, как в фильме, запущенном в обратном направлении. Сцены сменяли друг друга с головокружительной скоростью, пока не пришла очередь его детства.

Наконец все образы исчезли. Лисби овладело необычное ощущение, не слишком приятное, но совсем не болезненное. А потом…

Вероятно, Лисби потерял сознание.

Эврил Хьюит повесил трубку и повторил сообщение, которое получил несколько секунд назад: «Ваш корабль „Надежда человечества“ только что вошел в атмосферу Земли».

Слова эхом отдавались в его сознании, вызывая смятение. Спотыкаясь, он подошел к дивану и лег.

В водовороте его сознания закружились новые слова с иным смыслом. Через шесть лет… «Надежда человечества»… через шесть лет, когда даже по самым оптимистическим прогнозам она могла лишь долететь до созвездия Центавра… входит в атмосферу Земли…

Хьюит лежал и думал: «Десять лет я верил в теорию Джона Лисби, утверждающую, что в ближайшие месяцы наше Солнце должно показать признаки переменной звезды!»

Он потратил большую часть своего огромного унаследованного состояния на постройку гигантского корабля. Мир смеялся над самым богатым простофилей Запада; Джоан ушла от него, забрав с собой детей, и лишь план колонизации принес ему правительственную поддержку…

И все это уничтожено возвращением «Надежды человечества» — в канун катастрофы, которую он пытался предотвратить.

«Что могло заставить Джона Лисби повернуть назад?..» — беспомощно рассуждал Хьюит.

Его горькие размышления прервал телефонный звонок. Он встал с дивана и подошел к столу.

«Мне нужно подняться на борт и попытаться их убедить. Как только они приземлятся, я…»

На сей раз ему звонил официальный представитель космического патруля. Хьюит слушал, пытаясь представить себе картину, которую описывал его собеседник. Патруль не смог связаться с экипажем корабля.

— Наши люди в скафандрах заняли позиции возле наблюдательных портов и капитанского мостика. К сожалению, они не могут заглянуть внутрь, поскольку обшивка пропускает свет только в одну сторону. Мы уже час пытаемся установить контакт с экипажем, но не получаем никакого ответа.

Хьюит задумался. Он не знал, что делать. Наконец он спросил:

— С какой скоростью движется корабль?

— Он приближается к Земле со скоростью тысяча миль в час.

Хьюит не слышал ответа, его мозг заработал быстрее.

— Беру на себя все расходы по проникновению внутрь корабля. Я прибуду через час.

«Если я сумею попасть внутрь, то попытаюсь их уговорить. Нет, я заставлю экипаж продолжить путешествие», — размышлял он, шагая к своему личному кораблю.

Он решил быть безжалостным. Пожалуй, впервые в истории человеческой расы оправданы любые средства принуждения.

Два часа спустя он спросил:

— Вы утверждаете, что воздушный шлюз не открывается?

Хьюит находился на борту спасательного корабля «Молли Д» и наблюдал за безуспешными попытками вскрыть один из люков «Надежды человечества» при помощи огромных магнитов. На время ему пришлось забыть о своих намерениях.

Приходилось считаться с тем, что на борту «Надежды человечества» могли возникнуть серьезные проблемы.

— Продолжайте попытки, возможно, дверцу заклинило. Люки должны легко открываться.

Он обратил внимание, что ему охотно предоставили право командовать спасательной операцией. В некотором смысле его это нисколько не удивило. «Молли Д» была коммерческим спасательным судном, которое реквизировал космический патруль. Теперь, когда на борту корабля находился Хьюит, представитель патруля капитан-лейтенант Мардоннел играл роль наблюдателя. А капитан «Молли Д» с радостью подчинялся человеку, который оплачивал все счета.

Через час гигантский магнит сумел повернуть круглую крышку люка чуть больше чем на фут. Побледневший Хьюит советовался с двумя офицерами.

Высотомер «Молли Д» показывал, что они находятся на высоте в девяносто одну милю. Капитан-лейтенант Мардоннел сказал:

— Мы опустились примерно на девять миль за шестьдесят — восемьдесят минут. Поскольку мы движемся не только вниз, но и вперед, столкновение с Землей произойдет через десять часов.

Очевидно, что за это время они не успеют вскрыть люк.

Хьюит с трудом сдерживался. Он продолжал считать, что проблема, которую они не могут решить, гроша ломаного не стоит.

— Что ж, тогда нужно расплавить люк или высверлить его, — предложил он, — А еще можно попытаться прорезать отверстие в обшивке.

И он приказал доставить с Земли специальное оборудование. Но даже вмешательство космического патруля не позволило решить эту проблему быстрее, чем за два с половиной часа. Наконец Хьюит отдал приказ привести в действие мощный бур.

— Вызовите меня, когда я смогу попасть внутрь корабля, — приказал он.

Он вдруг почувствовал ужасную усталость и прилег отдохнуть.

Хьюиту удалось задремать, но он постоянно вертелся, в любой момент ожидая, что его позовут. Его мозг продолжал напряженно работать над тем, что он скажет экипажу «Надежды человечества».

Он проснулся, когда прошло пять часов с момента прибытия бура. Хьюит одевался с ощущением приближающейся катастрофы. Его встретил Мардоннел.

— Мы не тревожили вас, мистер Хьюит, поскольку после того, как стало ясно, что мы не можем прорезать отверстие в обшивке корабля, я связался со штабом. Нам удалось получить совет одного из крупнейших земных ученых, — капитан-лейтенант заметно побледнел. — Боюсь, порадовать вас нечем. Никакие советы не помогли. Мы не в силах проникнуть внутрь корабля.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вам лучше взглянуть самому.

Когда Хьюит прибыл на место, бур продолжал работать. Он приказал остановиться и принялся осматривать обшивку «Надежды человечества». Буру удалось углубиться на три четверти миллиметра.

— Но это просто смешно, — запротестовал Хьюит. — Шесть лет назад, когда строили корабль, подобных проблем не возникало.

— Нам доставили еще два бура, — устало сказал Мардоннел. — Алмаз не в состоянии справиться с этим металлом. Ученые рассчитали, что корабль упадет в предгорьях Скалистых гор. Удалось довольно точно вычислить место. Жители предупреждены.

— А что будет с теми, кто находится на борту? Что будет с… — Хьюит осекся.

Он собирался спросить, что будет с человеческой расой, но промолчал. Зачем зря раздражать людей?

Волнуясь, Хьюит подошел к бортовому иллюминатору «Молли Д». Похоже, они находятся на высоте пятнадцати миль от поверхности Земли. До падения два часа.

Когда оставалось двадцать минут, Хьюит отдал приказ разорвать стыковку. «Молли Д» медленно отошла от «Надежды человечества» и стала набирать высоту. Хьюит стоял и с растущим ужасом смотрел, как огромный корабль падает на Землю.

Горизонтальная скорость составляла чуть меньше тысячи миль в час — корабль пропахал огромную борозду в земле, подняв невероятную тучу пыли. Хьюит и все, кто находился рядом с ним, не слышали звука удара, но ему показалось, что он видит, как дрогнула земля.

— Ну вот и все, — сглотнув, сказал Хьюит. — Если на борту оставались живые люди, они погибли.

Не требовалось особого полета воображения, чтобы представить себе последствия столь чудовищного удара. Все обитатели корабля превратились в кровавые пятна на полу, стенах или потолке.

В этот момент до них долетел грохот удара. «Молли Д» задрожала, и у всех, кто находился на борту спасательного судна, на несколько мгновений заложило уши.

Прошла пара секунд, и кто-то выкрикнул:

— Корабль прошел сквозь гору!

— О господи! — пробормотал Хьюит.

«Надежда человечества» рассекла небольшой холм на две части. Сквозь тучи пыли Хьюит видел, как огромный сферический корабль скользит вниз, в долину. Наконец корабль опустился, и вновь пыль закрыла обзор. Однако Хьюиту показалось, что «Надежда человечества» почти не замедлила ход.

Корабль начал уходить под землю.

Постепенно пыль осела. Образовалась дыра диаметром более двенадцати тысяч футов, косо уходящая в склон горы, который начал складываться внутрь, и тонны камня обрушились вниз.

Спасательный корабль спустился ближе к земле, и Хьюит отчетливо услышал гром лавины.

Скалы и земля еще продолжали падать вниз, когда пришло радиосообщение. В пятидесяти милях рухнула гора. Образовалась новая долина, погибли люди. Зафиксировано три подземных толчка.

В течение следующих двадцати минут приходили все новые и новые сообщения. Было зафиксировано еще четырнадцать подземных толчков, причем два из них оказались самыми сильными за все время наблюдений. Образовались огромные трещины. Последнее землетрясение произошло в четырехстах милях от первого, и все они находились на линии следования «Надежды человечества».

Неожиданно поступило новое, ошеломляющее сообщение. Корабль вышел на поверхность в пустыне и начал набирать высоту по пологой дуге.

Менее чем через три часа «Молли Д» вновь состыковалась с огромным кораблем. Мощные магниты продолжали воздействовать на люк.

— У нас ушел час, чтобы сдвинуть крышку на один фут, — сказал Хьюит полудюжине ученых, которые находились на борту спасательного судна. — Значит, за тридцать пять часов задача будет решена. Впрочем, потом придется открывать внутреннюю дверь шлюза, но это уже совсем другая проблема, — он немного помолчал. — Джентльмены, почему бы нам не обсудить фантастические события, которым мы все стали свидетелями?

Последовавшая дискуссия не позволила никому сделать какие-нибудь содержательные выводы.

— Ну вот и все! — воскликнул Хьюит.

Внешний люк открыли пару часов назад, и сейчас мощный магнит открывал внутренний люк. Пока они ждали за прозрачным барьером, в шлюз протянулась толстая металлическая рука и толкнула дверцу. После нескольких безуспешных попыток оператор вопросительно посмотрел на Хьюита. Тот тут же сказал в переговорное устройство:

— Возвращайтесь на корабль. Нам нужно закачать воздух в шлюз, тогда мы сумеем открыть дверь.

Он с трудом сдерживал гнев. Внешняя дверь люка открылась довольно легко. Он не понимал, почему у них возникли проблемы с внутренней. «Надежда человечества» продолжала проявлять упрямство.

Капитан «Молли Д» с сомнением посмотрел на Хьюита.

— Если дверцу люка заклинило, — возразил он, — то невозможно заранее предсказать, какие усилия придется приложить, чтобы ее открыть. Не забывайте, что корабли удерживаются рядом при помощи магнитов. Поэтому не потребуется большой силы, чтобы они оторвались друг от друга.

Хьюит нахмурился, услышав возражения капитана.

— Возможно, нам не понадобится прикладывать изрядных усилий. Ну а если корабли оторвутся друг от друга, мы можем задействовать дополнительные магниты, — а потом добавил: — Или построим переборку между переходными шлюзами, связав таким образом корабли стальной арматурой.

Решили последовательно увеличивать давление сжатого воздуха. Хьюит внимательно наблюдал за показаниями манометра. Когда они перевалили за девяносто одну атмосферу, давление резко пошло вниз. За несколько секунд оно упало до восьмидесяти шести, затем стабилизировалось, а потом снова стало подниматься. Капитан отдал какой-то приказ в машинное отделение, и стрелка прибора застыла на месте. Он повернулся к Хьюиту.

— Это предел. При девяносто одной атмосфере резиновые прокладки теряют герметичность. Мы не можем дальше увеличивать давление.

Хьюит недоуменно покачал головой.

— Я не понимаю, — пробормотал он. — Как люк может выдерживать давление в тысячу двести фунтов на квадратный дюйм?

Ничего не оставалось, как заказать оборудование, которое сможет зафиксировать переходные шлюзы кораблей. Чтобы не терять зря времени, они пробовали разные способы воздействия на люк. Ни один из них успеха не принес. Стало очевидно, что потребуются значительно большие усилия, чтобы проникнуть внутрь корабля.

Только после того, как давление достигло девятисот семидесяти четырех атмосфер, дверь неохотно открылась. Хьюит подождал, когда стрелка манометра опустится вниз, показывая, что давление выровнялось. Воздух стремительно уходил внутрь корабля — к счастью, объем «Надежды человечества» был огромен. И все равно поток воздуха походил на торнадо, которому по силам уничтожить все на своем пути.

Наконец давление упало всего на одну атмосферу, и стрелка манометра застыла на месте.

— Что произошло? — сдавленно спросил один из ученых. — Давление выровнялось на совершенно невозможном уровне. Как такое может быть? Сейчас оно составляет тринадцать тысяч фунтов на квадратный дюйм.

Хьюит отошел от барьера из асбостекла.

— Мне нужен специальный скафандр, — сказал он. — Ни один из наших скафандров не выдержит такого давления.

Для этого требовалось вернуться на Землю. Хьюит знал, что некоторые фирмы в состоянии сделать нужный скафандр за несколько дней. Но он решил лично наблюдать за его изготовлением.

Возвращаясь на челнок, который должен был отправиться к Земле, Хьюит подумал: «А потом я поднимусь на борт, и мы стартуем к Альфе Центавра. Наверное, мне придется лететь с ними. Но сейчас это не имеет значения. Теперь слишком поздно строить другие корабли для колонизации иных миров».

Он вдруг преисполнился уверенностью, что все очень скоро выяснится. У него не было никаких предчувствий.

Когда Хьюит приземлился, в городе наступило утро. Новость о его возвращении опередила Хьюита; а когда вскоре после полудня он покинул фабрику по производству космических скафандров, его поджидала группа репортеров. Он рассказал им последние новости, но репортеров это не удовлетворило.

Вернувшись в офис, он сделал ошибку: позвонил Джоан. Прошли годы после их последней встречи, и она уже не была так напряжена, когда подняла телефонную трубку.

— И о чем ты хочешь со мной говорить? — небрежно спросила она.

— О примирении.

— Ради бога! — сказала она и рассмеялась.

Голос Джоан показался ему чересчур визгливым. Хьюит с некоторым беспокойством вспомнил, что о ней ходили самые невероятные слухи: будто бы она встречалась с разными мужчинами. Он вдруг понял, что эти слухи правдивы.

Хьюит на мгновение задумался, но решил не отступать.

— Не понимаю, почему мое предложение вызывает у тебя смех? — серьезно спросил он. — А куда девалась твоя всепоглощающая и вечная любовь, в которой ты столько раз мне клялась?

Наступило долгое молчание. Наконец она ответила:

— Знаешь, я готова поверить, что ты настолько глуп, чтобы предложить мне примирение. Но я достаточно умна, чтобы сообразить: именно возвращение твоего дурацкого корабля заставило тебя позвонить мне. Ты хочешь, чтобы мы всей семьей полетели к Альфе Центавра?

Хьюит понимал, что после такого отвратительного начала не следует продолжать разговор, однако уже не мог остановиться.

— Почему ты не разрешаешь мне взять детей? — не унимался он. — Путешествие им не повредит, более того, их здесь не будет, когда…

Тут Джоан надоело его слушать, и она рассмеялась.

— Вот видишь, я все правильно поняла, — и швырнула трубку.

Ему тут же начали названивать из вечерних газет, а потом напечатали искаженную запись его разговора с Джоан. В газетах его называли «простофилей с новой звезды». Хьюит спрятался от репортеров, но они круглосуточно дежурили в отеле, где он остановился.

Два дня спустя ему потребовался полицейский эскорт, чтобы добраться до фабрики и взять там специально созданный для него скафандр-танк. Затем он помчался на взлетное поле. Челнок доставил его на «Молли Д».

На тестирование скафандра пришлось потратить больше часа. Наконец магнит закрыл внутренний люк «Надежды человечества», затем давление в соседнем отсеке было снижено до одной атмосферы. Хьюита, сидевшего внутри скафандра на колесах, при помощи крана переправили в этот отсек и плотно закрыли дверцу люка. Вновь закачали воздух. Хьюит наблюдал, как манометр его скафандра показывает постепенное увеличение давления до девятисот семидесяти трех атмосфер. Прошло еще несколько часов, пока Хьюит окончательно не убедился, что скафандр выдерживает огромные нагрузки.

Он включил первую передачу, и танк медленно вполз внутрь «Надежды человечества».

ТЕМНОТА!

Свет погас, как только он оказался внутри корабля. Изменения были поразительными. Снаружи коридор выглядел совершенно нормально. Теперь Хьюит находился в призрачном темно-сером мире. Несколько секунд он вглядывался в сумрак, но постепенно его глаза привыкли к тусклому освещению. Хотя прошли годы с тех пор, как он в последний раз побывал на борту «Надежды человечества», его поразило ощущение ограниченности пространства.

Хьюит находился в коридоре, который, как он точно знал, ведет в самое сердце корабля. Теперь он показался ему более узким, чем раньше. Причем значительно более узким. Хьюит прекрасно помнил, что коридор был рассчитан на перемещение крупных грузов. Но сейчас…

Хьюиту не удавалось точно оценить его ширину. Прежде он шел через весь корабль, и его протяженность составляла тысячу футов. Естественно, так далеко Хьюит видеть не мог. Темнота быстро сгущалась.

А вот высота коридора не изменилась — как была около тридцати футов, так и осталась.

Но ширина уменьшилась с сорока футов до пяти. Однако у Хьюита не создалось впечатления, что стены отстроили заново. Стальная арматура по-прежнему являлась частью стен.

Хьюит пришел к выводу, что должен двигаться дальше, в противном случае ему не реализовать поставленную перед собой задачу.

Он собрался закрыть дверь переходного шлюза. И здесь его ожидал новый сюрприз. Во время перемещения дверь искажалась. Снаружи подобный эффект не наблюдался. Когда дверь закрылась, ее ширина, прежде составлявшая двенадцать футов, сократилась до четырех.

Изменения показались Хьюиту такими чудовищными, что на его лице выступил обильный пот. Тут только он понял, что все это может означать: «эффект теории сжатия Лоренца — Фицджеральда».

И тут ему пришла новая, ошеломляющая мысль: «Значит, скорость корабля приблизилась к скорости света».

Хьюит моментально отбросил эту мысль. Такого просто не могло быть. Наверняка существовало другое объяснение.

Он осторожно направил свой танк вперед. Прежде всего он хотел посетить каюту капитана. Тень медленно и неохотно открывала перед ним свои тайны. Только оказавшись на расстоянии десяти футов от него, он заметил пандус, ведущий на следующий уровень.

Появление знакомых предметов немного успокоило Хьюита. Более того, они находились на прежнем расстоянии друг от друга. Да и расположение осталось прежним: шлюз, пандус, а затем мастерские. Коридор вывел его прямо на пандус, а затем вновь сузился. Все выглядело жутко маленьким — суживающий эффект оказывал пугающее воздействие. Однако длина была неизменной.

Хьюит ожидал, что двери капитанской каюты окажутся слишком узкими для его скафандра. Однако их ширина не изменилась. Хьюит кивнул и подумал: «Конечно, это вполне соответствует теории Лоренца — Фицджеральда. Сжатие происходит лишь вдоль направления полета». Поскольку двери каюты находились под прямым углом к данному направлению, их размеры не изменились. А вот дверная ручка должна была уменьшиться.

Так и оказалось. Хьюит остановил скафандр и принялся рассматривать ручку.

— Нет, что-то здесь не так, — сказал он самому себе. — Как и коридор, ручка уменьшилась в восемь раз, а коэффициент изменения давления — во много раз больше.

И вновь он попытался убедить себя, что должно существовать другое объяснение, не связанное со знаменитой теорией сжатия. Ведь скорость не имела отношения к происходящему. Сейчас «Надежда человечества» практически находилась в состоянии покоя, а ее полет с высокими скоростями остался в прошлом.

— Я зря теряю время! — проворчал Хьюит.

Он напомнил себе, что намеревался сделать быстрый ознакомительный объезд корабля, включил двигатель скафандра и въехал в каюту.

Первая комната капитанских апартаментов оказалась пустой. Хьюит сразу же направил скафандр в спальню. Дверь в нее была закрыта, но при помощи специального щупа Хьюит легко ее распахнул. Он въехал внутрь, испытав некоторое смущение — ведь он оказался в чужой спальне. Хьюит увидел две одинаковые кровати. На ближайшей лежала женщина, накрытая тонкой простыней, он увидел лишь часть руки, плечо и голову. Она была повернута к нему спиной. На первый взгляд, женщина выглядела вполне нормально — больше он на нее не смотрел, поскольку его внимание приковал мужчина.

Он лежал у изголовья кровати в очень странном положении — казалось, его отбросило в результате резкого торможения. Какие-то части его тела выглядели слишком тонкими, какие-то сохранили естественные размеры — аномалия могла объясняться необычным положением тела. Хьюит объехал кровать, чтобы взглянуть на мужчину с другой точки. Теперь он выглядел совершенно нормально.

Но сбоку его голова и тело больше походили на карикатуру, а не на обычного человека — нечто подобное можно увидеть в кривых зеркалах.

Хьюит никогда не встречал этого человека раньше. И, вне всякого сомнения, он не был капитаном Джоном Лисби, который командовал огромным кораблем во время старта шесть лет назад.

Хьюит решил не делать никаких выводов. Некоторые его наблюдения указывали на присутствие эффекта Лоренца — Фицджеральда. Однако большую их часть легко объяснить, если представить себе, что корабль одновременно летит с разными скоростями. Невероятно.

Хьюит повернул к выходу из капитанской каюты. Он старался ни о чем не думать, но задержался, чтобы заглянуть в другую спальню. Здесь стояло три кровати, и на каждой лежала молодая женщина. Все трое были укрыты простынями, но их фигуры искажал все тот же эффект. Хьюит содрогнулся и двинулся к входной двери. Женщины почему-то произвели на него более сильное впечатление, чем мужчина.

Вновь оказавшись в коридоре, Хьюит заставил себя принять то, что он увидел. Теперь, когда его скафандр перемещался дальше, ему удалось немного расслабиться и спокойнее воспринимать удивительное явление. Он заглядывал в каюты офицеров и ученых. Почти во всех в главной спальне находились женщины, в соседних — дети.

Когда Хьюит увидел первого подростка, он стащил с него тонкое одеяло — ему пришлось приложить немалые усилия — и внимательно осмотрел перекошенное тело. Он хотел убедиться, что перед ним юноша. Да, сомнений быть не могло, несмотря на искажения пространства. После этого он видел еще несколько юношей и девушек, примерно восемнадцати лет.

Но куда исчезли мужчины?

В соседнем коридоре, неподалеку от апартаментов капитана, он нашел троих мужчин с грубыми лицами. Они также находились в кроватях, а поскольку все они лежали по-разному относительно направления полета, мужчины и выглядели непохоже друг на друга. Когда Хьюит поднял одеяло, которым был укрыт первый из них, он увидел невероятно худое вытянутое тело. Второй мужчина показался ему каким-то укороченным и чахлым. А третий больше походил на силуэт, чем на нормального человека.

Больше на верхней палубе он мужчин не нашел. Только спустившись вниз, Хьюит обнаружил в маленьких тесных каютах несколько сотен мужчин. Женщин среди них не было, что еще больше смутило Хьюита. Он никак не мог понять, зачем держать женщин и детей на верхних палубах, отдельно от мужчин.

Окончательно зашедший в тупик Хьюит отправился в машинное отделение. Оказалось, что на корабле полно совершенно незнакомых ему мужчин, женщин и детей. А ведь он встречался со всеми колонистами, техниками, учеными и офицерами — однако не узнал ни одного человека.

Наконец Хьюит добрался до машинного отделения. Первый же взгляд на дисплеи приборов его ошеломил.

Ядерный реактор раскалился до адских температур. Несмотря на огромную нагрузку трансформатора, стрелка даже не дрожала. При этом приборы показывали, что ускорение равно нулю. Изучая показания приборов, Хьюит вспомнил разговор с Тельером относительно попыток достижения субсветовых скоростей. Он нахмурился. Дисплей показывал, что корабль перемещается со скоростью 198 700… Нет, не может быть! Быстрее скорости света!

«Но корабль не может сейчас…» — подумал Хьюит.

Его разум отказывался воспринимать полученную информацию. Он решительно развернулся и направился обратно в «Молли Д».

Пока Хьюит отсутствовал, на борту спасательного судна появился великий человек. Он выслушал вместе с остальными доклад Хьюита и практически не участвовал в дискуссии, которая разгорелась, когда тот закончил свой отчет. Молодые ученые заметно смущались в присутствии великого. Они не рисковали высказываться. «Пусть говорит кто-нибудь другой,» — такие мысли читались на их лицах.

В результате дискуссия получилась вялой. Чаще всего звучали слова: «естественное объяснение». Наконец терпение Хьюита лопнуло.

— В конце концов, все эти явления реальность. Что вы имеете в виду, когда употребляете слово «естественное»?

Он не собирался на этом останавливаться, но тут великий человек откашлялся и заговорил впервые с того момента, как его представили присутствующим.

— Джентльмены, я бы хотел избавиться от мусора, накопившегося с начала преодоления полосы препятствий.

Он повернулся к Хьюиту.

— Я поздравляю вас, сэр. Впервые в истории появился мифический наблюдатель — невероятное явление. Вы стали свидетелем феномена, который до настоящего момента описывался лишь уравнениями.

И без дальнейших отступлений он принялся объяснять природу произошедшего, которое он назвал «движение со скоростью света».

— На данной стадии, — продолжал он, — нам не следует искать ответ на вопрос, как такое могло произойти, хотя подобные рассуждения, вне всякого сомнения, еще впереди. Я готов поделиться с вами своими мыслями. Мистер Хьюит видел, что приборы показывали скорость, превышающую скорость света. Можно ли предположить, что корабль, набравший такую невероятную скорость, познакомил нас с истинным состоянием пространства и материи, которое до этих пор оставалось от нас скрытым? Я готов предположить, что корабль движется со скоростью, превышающей скорость света, в собственной зоне существования, в параллельном нам времени. Конечно, нам необходимо изучить данное явление. Но этим мы займемся позже. Сейчас нам следует решить практический вопрос. Вот что я предлагаю. Копии тщательно составленного письма следует вложить в руки всех ключевых фигур на борту корабля, чтобы они его прочитали после пробуждения. В этом письме мы опишем известные нам события и предложим старшим офицерам корабля выключить двигатель и автопилот. Если наше пожелание не будет выполнено через определенный промежуток времени — тут мы должны принять во внимание разницу во времени, — мы будем вынуждены признать, что нас неправильно поняли. И тогда Хьюит вернется на борт и попытается выключить автопилот и реверсировать двигатель. Но прежде чем покинуть корабль после доставки письма, Хьюиту необходимо включить сигнал тревоги, чтобы разбудить экипаж.

Хьюит нахмурился, услышав последнее предложение. Он не видел никаких логических ошибок в рассуждениях великого человека. Но после пребывания на борту жуткого корабля с искаженной перспективой, на котором атомный реактор давно вышел за безопасные пределы температурного режима и где люди застыли в неподвижности смерти, у него сложилось впечатление, что они что-то упустили.

Он вспомнил о мужчине, скорчившемся на постели в капитанской каюте. Да, великий человек объяснил это несоответствие, но во время его рассуждений в голову практичного Хьюита пришли новые мысли. Скафандр следовало модифицировать, чтобы он сумел включить сигнал тревоги, ведь работать придется в условиях иного времени.

Относительно третьего появления на борту корабля Хьюит задумчиво проговорил:

— Если получится, что я буду вынужден отключить двигатель, мне потребуется взять с собой воду и пищу. Разница во времени может сделать мою миссию весьма длительной.

У них ушло тридцать пять часов, чтобы открыть люк, — обычно такая работа занимала пять минут. Таким образом, выключение двигателя может занять несколько недель. Значит, нужно к этому подготовиться.

Другой ученый предложил снабдить скафандр приборами для наблюдения, фиксации и записи состояния двигателя.

Сразу же последовал поток новых оригинальных идей, но Хьюит остановил энтузиастов:

— Послушайте, джентльмены, скафандр невозможно бесконечно набивать аппаратурой. Почему бы вам не отправиться со мной на фабрику, где вы сможете поработать над возможными изменениями? А пока специалисты напишут письмо и сделают нужное количество копий. Мы скоро вернемся, и тогда я вновь поднимусь на борт «Надежды человечества».

Хьюит решил, что на модернизацию скафандра потребуется около недели, и предложил немного поспать. Никто не стал ему возражать.

На борту корабля проснулся Лисби V.

Он лежал и вспоминал все, что произошло за последнее время. Лежал и вспоминал, как ребенок, даже не пытаясь ни о чем думать. Воспоминания обрушились на него.

— Боже мой! — простонал он.

Его долго не оставлял страх, но потом пришло облегчение. Он все еще жив! Сверхсветовая скорость не смертельна для человека. Страшный миг, когда корабль достиг скорости света, остался позади.

Лисби размышлял о том, как долго он находился без сознания. Потом пришла новая тревога: необходимо спуститься в машинное отделение, провести тесты, приготовиться к торможению.

«Интересно, что стало с Горди? Может быть, он мертв?» — с надеждой подумал он.

Протянув руку, Лисби включил свет — движение было чисто автоматическим, и только после того, как стало светло, он сообразил, что электрические сети и антигравитация в порядке.

…Им овладело удивление. Однако все укладывалось в теорию, что при полете со скоростью света свет тоже перемещается.

Лисби расстегнул ремень безопасности и сел.

Он услышал шум, который доносился снаружи. В замке повернулся ключ. Дверь по другую сторону решетки распахнулась. На него смотрел Горди, голову которого украшала белая повязка. За спиной капитана высилась плотная фигура бывшего кухонного рабочего по имени Харкорт.

Увидев Горди, Лисби испытал разочарование. Он ожидал его прихода, его анализ оказался правильным, но реальность — Горди не получил серьезных ранений — разрушила надежды Лисби… Однако разочарование моментально исчезло.

Он вспомнил, что приход Горди уже сам по себе означает, что одержана победа.

Лисби сразу же приободрился. Именно поэтому он так и запрограммировал двигатели: теперь маленький убийца вынужден обратиться к нему за помощью.

Лисби заговорил первым, чтобы захватить инициативу.

— Я потерял сознание и только что пришел в себя. Что произошло? Люди не пострадали?

Горди озадаченно посмотрел на него.

— Значит, тебе тоже досталось! — сказал он.

Лисби лишь бросил на него взгляд. Он не хотел ничего преувеличивать, чтобы не вызвать подозрений.

— Лисби, ты уверен, что это не часть заговора?

Лисби сумел заверить Горди, что он ничего не знает о заговоре — ему практически не пришлось лгать, поскольку его план не был продуман дальше. Иными словами, если заговор и существовал, то он остался в прошлом. С этого момента они столкнулись с ситуацией, в которую люди никогда не попадали: ведь никому еще не доводилось летать со скоростью, превышающей скорость света.

Слова Лисби явно успокоили Горди. После недолгих колебаний он хрипло произнес:

— Я дам тебе еще один шанс, Лисби. Спускайся в машинное отделение! Харкорт отправится вместе с тобой… И учти — не вздумай выкинуть какой-нибудь номер!

Вероятно, Горди понимал всю бесполезность своих угроз.

— Послушай, Лисби, — проникновенно заговорил он, — выясни, что произошло, и постарайся устранить неполадки. А потом мы поговорим. Хорошо?

Лисби ему не верил, да и как он мог верить Горди? Ведь положение нового капитана не изменилось, он по-прежнему не мог вернуться на Землю. Но вслух Лисби сказал:

— Да, конечно.

Горди криво улыбнулся.

— Встретимся позже.

Он ушел, чтобы допросить других арестованных. На данный момент Лисби был оправдан. Горди сразу же заподозрил, что в случившемся виновен Миллер. Кто еще мог все это устроить? Ведь больше в машинном отделении никого не было! Он вспомнил, как Миллер вглядывался в показания приборов, касался некоторых из них.

«Наверное, тогда-то он и провернул свой номер! — решил сразу рассвирепевший Горди. — Прямо у меня на глазах!»

Между тем Лисби в сопровождении Харкорта добрался до рубки управления. Взглянув на мониторы, он вздохнул с облегчением: впереди чернела космическая пустота. Слегка дрожащими руками он быстро запрограммировал двигатели на торможение с тяготением в 12 g и на 11 g антигравитации. Закончив программирование, он потянулся к главному рубильнику, взялся за него…

И задумался.

Теперь, когда пришло время для окончательного решения, он вдруг понял, что ему необходимо осмыслить многие важные вещи. Ускорение до сверхсветовой скорости выполнило главную задачу: его освободили из-под ареста. Но в целом ситуация не изменилась.

В случае ошибки его ждет смерть. Более того, любое промедление также ведет к гибели. Таким образом, его действия должны определяться именно этими обстоятельствами.

…Нужно отобрать к Харкорта бластер, связать его или даже убить, если не останется другого выхода. Так или иначе, но Харкорта необходимо убрать с дороги.

Приняв решение, он потянулся к рубильнику.

Но вновь убрал руку, так и не переключив его. Он должен принять во внимание еще один фактор, не столь личный, но еще более важный.

«Почему я потерял сознание в точке перехода? — подумал Лисби, — Необходимо найти объяснение этому факту».

Люди не теряют сознание просто так, за время пребывания на борту огромного корабля он не раз в этом убеждался. Если не давать человеку анестезирующих препаратов, он цепляется за сознание, даже если испытывает невероятно сильную боль.

Лисби повернул голову к Харкорту и спросил:

— Ты потерял сознание, Харкорт?

— Угу.

— А что-нибудь помнишь?

— Абсолютно ничего. Просто вырубился. Потом пришел в себя. И подумал: «Парень, тебе нужно к Горди!» И нашел его возле кровати…

— И ты ни о чем не подумал? — перебил его Лисби. — У тебя не возникло никаких картин, воспоминаний? Перед тем, как ты отрубился?

— Ну-у-у-у, — с сомнением протянул Харкорт. — Если подумать… мне приснился сон. Какой-то неясный.

Лисби ждал. Судя по выражению лица, Харкорт мучительно пытался вспомнить — сейчас ему не следовало мешать.

— Знаете, мистер Лисби, — наконец заговорил Харкорт, — когда мы заглядываем в свое нутро, то редко находим там правду.

Лисби мысленно простонал. Этот человек не умеет излагать свои мысли.

— Мне нужно заняться двигателем. Поговорим позже, Харкорт.

Он вновь положил руку на рубильник. И медленно перевел его в рабочее положение. Покончив с этим, Лисби уселся в кресло, взял микрофон и объявил по общей связи, что ускорение начнется через одну минуту. Лисби собрался пристегнуть собственный ремень, когда заметил, что Харкорт устроился в соседнем кресле и уже пристегнулся.

Он ощутил, как закипел адреналин в его крови. Быть может, атаковать Харкорта прямо сейчас?

И все же Лисби не стал ничего предпринимать.

Нет, еще рано, слишком много неизвестных факторов. Ему может помешать начавшееся ускорение. Дрожащими пальцами Лисби пристегнул ремень.

Он внимательно смотрел на показания приборов.

Внезапно стрелки резко отклонились.

Он приготовился к удару. Однако ничего особенного не произошло. Тут же сработал генератор искусственного тяготения.

«Неужели даже при субсветовых скоростях возникает мгновенная компенсация ускорения?» — подумал Лисби.

Стрелки приборов вернулись в прежнее положение.

— Вы знаете, мистер Лисби, сон был удивительным. Я, как наяву, увидел изображение каждой части своего тела — и все они кувыркались в воздухе. А я был такой большой, как космос, и мог видеть свои внутренности, а также маленькие смешные пятнышки кружащегося света, вот только потом они перестали быть маленькими и больше не кружились, а начали разлетаться в разные стороны. Мне показалось, что я иду задом наперед. Наверное, тогда я и отключился.

Лисби повернулся к Харкорту, который описывал свои впечатления. Ему вдруг показалось, что простой, не обремененный знаниями разум этого человека воспринимает мир чистым внутренним зрением.

«…кувыркались…» — Что еще?

«…такой большой, как космос…» — В полном соответствии с теорией: масса становится бесконечной, а размер стремится к нулю.

«…маленькие смешные пятнышки кружащегося света…» — Электроны, видит Бог, вращающиеся на своих орбитах, неожиданно поменяли направление вращения…

Естественно. Фантастично, но естественно.

Да, именно тогда он и потерял сознание. В момент изменения направления. Сама структура жизни и материи была вывернута наизнанку. Лисби с благоговением подумал: «Мы погрузились в свои ничтожные распри, а корабль преодолевает барьеры времени и пространства».

И ему вдруг представилась бесконечная ночь, покоренная благодаря удивительному открытию. Расстояние подчиняется человеку, и даже время теперь поддается воздействию.

Лисби с волнением ждал, когда корабль пересечет световой барьер в обратном направлении. Ждал шока возвращения к нормальному состоянию…

Секунды быстро убегали прочь. Стрелки приборов медленно, но верно перемещались.

Ничего.

На Земле прошло три недели.

Расстроенный Хьюит пытался ускорить процесс. Деньги, конечно, сыграли свою роль. Но человеческий фактор не позволял делать некоторые вещи быстрее.

Одна из задержек была связана с письмом. Хьюит написал его довольно быстро, а потом отправил копии разным людям, чтобы они его одобрили и подписали.

Последовали многочисленные изменения и задержки, а окончательная версия «потерялась» в офисе одного высокопоставленного чиновника, и ее «искали» неделю.

Наконец все двенадцать копий письма вернулись к Хьюиту, ему осталось лишь поставить собственную подпись. В последней версии говорилось:

Место для первой подписи было зарезервировано для Хьюита. Дальше следовало множество других известных имен. Премьер-министр Объединенного Запада. Адмирал Космического флота. Затем шли подписи трех ученых: «великого человека» физика Питера Линдена, ведущего астронома и главы научных исследований.

Несколько официальных лиц и наблюдателей проследовало вслед за Хьюитом на борт «Молли Д». Офицеры космического патруля, врач, член кабинета министров, представитель Азиатского союза и несколько физиков космоса…

«Надежда человечества», как и следовало ожидать, за прошедшие три недели удалилась от Земли на пятьсот тысяч миль. К тому же на корабль не действовало тяготение Солнца, поэтому следовало учитывать, что Солнечная система перемешалась со скоростью двенадцать миль в секунду в сторону созвездия Овна. В результате «Надежда человечества» по диагонали дрейфовала мимо Солнца. С Земли было зафиксировано, что корабль дважды корректировал курс, чтобы через некоторое время вновь выйти на околоземную орбиту.

Из чего и был сделан вывод, что сенсоры корабля все еще запрограммированы на Землю.

Хьюит приказал стартовать.

Через восемь дней спасательное судно состыковалось с огромным кораблем. С момента предыдущего посещения миновал месяц — по земному времени. Однако на «Надежде человечества» прошло всего полчаса.

Как только были полностью состыкованы шлюзы, Хьюит направил свой скафандр-танк внутрь корабля. Он сразу двинулся в каюту капитана — и тут же столкнулся с первой проблемой. Темноволосый человек, бессильно лежавший на одной из кроватей, исчез. Женщина оставалась в своей постели.

Хьюит с сомнением посмотрел в сторону второй спальни — там по-прежнему находились три женщины. Но человек, которому он намеревался оставить одно из писем, покинул каюту капитана.

Впрочем, это не имело значения. Эксперты пришли к единому мнению: двенадцать писем, оставленных у двенадцати разных людей, дадут желаемый результат.

Хьюит оставил одно письмо на смятой постели, еще несколько копий у женщин в офицерских каютах, четыре экземпляра рядом со случайно выбранными из двух сотен мужчин в спальнях нижней палубы, и по одному экземпляру для каждого из двух мужчин, пристегнутых к креслам в машинном отделении.

Машинное отделение Хьюит посетил в последнюю очередь, поскольку на его скафандре имелись камеры, которые должны были зафиксировать изменения показаний приборов. Физики на борту «Молли Д» хотели иметь возможность следить за показаниями приборов в реальном времени.

Хьюит сделал несколько снимков. Он уже собрался нажать на кнопку, чтобы все оборудование автоматически ушло в специальные пазы, когда заметил, что показания датчика скорости изменились!

Он внимательно посмотрел на дисплей. Если раньше стрелка далеко уходила за красную отметку, соответствующую скорости света, то теперь она замерла прямо над ней.

Хьюит вдруг испытал острый приступ страха.

Корабль начал торможение. Сейчас его скорость лишь немногим превышала скорость света.

Он сразу же решил, что момент перехода через световой барьер будет для него опасным. Не теряя ни секунды, Хьюит тут же направил скафандр к выходу из машинного отделения. Находящиеся на борту люди пережили переход через барьер в другом направлении. Но как обратный переход скажется на человеке, который не участвовал в прямом переходе? Одно было очевидно: даже с коэффициентом 973:1 в его пользу он не успеет выбраться из корабля.

Все произошло, когда Хьюит уже сворачивал в коридор, ведущий к шлюзу. Он даже успел его разглядеть, когда почувствовал легкую тошноту. Хьюит не знал, что сейчас будет.

«Пожалуй, лучше сбросить скорость», — успел подумать он.

Хьюит нажал на тормоз и почувствовал, что скафандр остановился. А потом…

Что-то схватило его тело со спины и безжалостно сдавило. Ему показалось, что его сжимает могучая рука великана, и он даже попытался вырваться.

Потом хватка огромной руки стала слабеть. И Хьюиту показалось, что из замкнутого пространства скафандра он переходит в нечто огромное.

А затем вокруг него сомкнулся мрак.

Что-то ударило Лисби.

Сначала глубоко внутри, а потом по всей поверхности тела.

Затем на него обрушилась непереносимая боль.

Должно быть, он погрузился в дремотное состояние — вот только на этот раз у него не было никаких фантазий, — а когда Лисби вновь вынырнул на поверхность, он сообразил, что корабль сделал обратный переход. Судя по ощущениям, торможение продолжалось.

«У нас получилось», — с дрожью ужаса и восторга подумал он.

…Пересекли световой барьер и вернулись обратно! Покинули нормальное время и пространство и возвратились.

Не глядя вниз, Лисби отстегнул ремень и встал. Он не заметил, как с его колен упало письмо Хьюита. Лисби был так заинтригован показаниями приборов, что даже сделал несколько шагов вперед.

У него за спиной послышался голос Харкорта.

— Эй, а это еще что такое?

Лисби оглянулся. Происходящее не имело ни малейшего смысла. Харкорт что-то читал.

Лисби вновь посмотрел на приборную панель.

Когда Хьюит пришел в себя и открыл глаза, он обнаружил, что его скафандр стоит, наклонившись возле стены. Он не мог себе представить, как это случилось.

У него сложилось впечатление, что произошли и другие изменения, но сейчас ему было некогда разбираться.

Хьюит боялся, что его средство передвижения может опрокинуться. Он схватился за рычаги управления и плавно отпустил тормоза. Скафандр медленно встал на колеса.

Хьюит облегчено вздохнул и подумал: «Похоже, переход через световой барьер прошел успешно. Было очень больно, но я не получил никаких повреждений».

Хьюит тут же обо всем забыл, и его глаза округлились. Он начал дико озираться по сторонам. Коридор был ярко освещен. Жуткий сумрачный эффект исчез. И еще одно: коридор больше не казался узким. Конечно, он не стал бы утверждать это с полной уверенностью, но ему показалось, что все вокруг обрело прежние размеры. Тут только Хьюит осознал, что происходит.

Он больше не сторонний наблюдатель. Он стал частью происходящего. В глазах любого человека, который взойдет на борт «Надежды человечества», он будет выглядеть искаженным. Для себя самого и всех, кто и раньше находился на борту, он будет казаться совершенно нормальным. Люди, подвергшиеся воздействию эффекта Лоренца — Фицджеральда, не замечают произошедших с ними перемен. Сжатие повлияло не только на их тела, но и на восприятие.

Хьюит вспомнил свои ощущения — да, огромная сила сжала его тело. И изменения в его теле были неравномерными. Передняя часть менялась быстрее, чем задняя.

Воспоминания о боли вдруг стали такими острыми, что он содрогнулся.

«Интересно, где мы находимся?» — подумал Хьюит.

С тех пор, как Хьюит пришел в себя, на «Надежде человечества» прошла одна или две минуты. На «Молли Д» — от шестнадцати до тридцати часов. Но Хьюит понимал, что эффект сжатия мог приготовить для него и другие сюрпризы.

Снаружи могли пройти годы.

Если это правда, то «Надежда человечества» могла удалиться от Солнечной системы на световые годы.

Хьюит вдруг ощутил спокойствие и мрачную уверенность. Что ж, совершенно случайно он получил то, что хотел, — разве не об этом он мечтал с того самого момента, как ему сообщили о возвращении корабля?

Он надеялся подняться на борт и уговорить экипаж отправиться в долгое путешествие к солнцам Альфы Центавра.

А если они откажутся, заставить их. Или обмануть…

Однако Хьюит понимал, что не контролирует ситуацию. И все же он на борту «Надежды человечества».

Из динамика над головой Хьюита послышался громкий голос:

— Внимание всем! Говорит капитан Горди. Мистер Лисби из машинного отделения только что сообщил мне, что ускорение будет продолжаться на уровне одного g. Вы можете отстегнуть ремни.

На глаза Хьюита навернулись слезы. Он почти сразу же понял их причину. После долгой и жуткой тишины он наконец услышал человеческий голос. И что еще важнее, этот голос упомянул знакомое имя.

«…Мистер Лисби из машинного отделения…»

Лисби!.. Хьюит вспомнил двух мужчин, которых видел в машинном отделении, — обоим было около тридцати. Он совсем по-другому оценил время, которое прошло на корабле после старта с Земли.

Более того, теперь у Хьюита появилась возможность поговорить с известным ему человеком. Его охватило возбуждение. Быстро развернув машину, он покатил обратно в машинное отделение, оставленное им всего несколько минут назад.

Он свернул за угол — и резко остановил свой мобильный скафандр.

Хьюит увидел, как в коридор из каюты среднего уровня выходит человек. Тот закрыл за собой дверь, повернулся — и увидел Хьюита.

Должно быть, скафандр его поразил, потому что человек застыл на месте. Хьюит подъехал к нему и сказал через переговорное устройство:

— Не бойтесь!

Человек продолжал стоять на месте, бессмысленно глядя в сторону Хьюита.

— Когда ваш корабль летел со скоростью, превышающей скорость света, он прошел через Солнечную систему. Я попал к вам на борт с земного военного корабля. Меня зовут Эврил Хьюит, я владелец «Надежды человечества».

Его заявление было не совсем правдивым. Однако ему очень хотелось, чтобы здесь думали, что за ним стоит серьезная сила.

Если человек и слышал слова Хьюита, он никак на них не отреагировал. Его взгляд оставался бессмысленным, лицо побледнело.

— Как вас зовут? — мягко спросил Хьюит.

Никакого ответа.

Хьюит понял, что человек находится в глубоком шоке.

— Ну, очнитесь! — резко сказал он. — Как вас зовут?

Командный тон сделал свое дело.

— Земля, — прохрипел человек. — Вы с Земли!

— Я попал к вам на борт с боевого корабля Земли, — продолжал Хьюит. — А сейчас расскажите мне, что здесь происходит?

Получить информацию оказалось совсем непросто. У Хьюита создалось впечатление, что его собеседник не понимает, как мало ему известно. Человека звали Ли Винэнс, и от него Хьюиту удалось услышать часть истории корабля. Теперь он знал, сколько прошло времени, а также о Лисби и о том, как Горди захватил власть. Для Винэнса эти события произошли совсем недавно.

Хьюиту также удалось получить некоторое представление о нравах на корабле: о том, что среди офицеров процветает многоженство и существует — до прихода к власти Горди — неизменная кастовая система.

Полученная информация оказалась такой сложной, что Хьюит растерялся. Он сидел и беспомощно смотрел на Винэнса.

«Пять поколений!» — думал он.

Для этих людей Земля стала чужой планетой.

Пока ошеломленный Хьюит размышлял, Винэнс неожиданно свернул за угол и бросился бежать. Хьюит направил машину за ним и крикнул ему вслед:

— Скажите капитану Горди, что я хочу с ним поговорить, но сначала я намерен отправиться в машинное отделение.

Однако Винэнс продолжал убегать со всех ног. Через несколько секунд он скрылся за поворотом.

Между тем Харкорт связался с Горди, который вернулся в капитанскую каюту. Горди мрачно выслушал его доклад, глядя на письмо, которое Харкорт держал так, чтобы капитан мог его прочитать. Все это очень походило на заговор, но смысл происходящего от Горди ускользал, поэтому он приказал:

— Принеси мне письмо.

Он еще не побывал в своей каюте и не знал, что там его ждет такое же послание.

Хьюит добрался до машинного отделения без всяких происшествий и нашел там одного Лисби V.

Лисби краем глаза увидел приближающееся устройство и повернулся…

После удивленных восклицаний и коротких переговоров Лисби понял, что ему не нужно больше соблюдать осторожность.

Позднее он вспомнил лишь одну свою фразу, произнесенную в ответ на предложение Хьюита:

«Вновь вернуться в космос? Никогда!»

Лисби пришел в себя, когда увидел, как замигал индикатор на приборной панели. Он получил предупреждение: за ними следят.

Горди!

Лисби не знал, как давно включился индикатор, и с ужасом представил себе, какое впечатление могли произвести на подозрительного маленького человечка его заявления.

Лисби потребовалось всего несколько мгновений, чтобы взять себя в руки. Он вновь стал прежним Лисби, способным предвидеть следующий шаг своих противников, какими бы хитрыми они ни были. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы попытаться определить место Хьюита в их корабельном сообществе.

«Он не сможет быстро приспособиться к миру, где люди убивают друг друга. Значит, он станет лишь пешкой в игре», — подумал Лисби.

Вопрос состоял в том, как лучше использовать такую сильную фигуру в своих целях? Лисби пришел к выводу, что на данном этапе Хьюит будет источником информации и партнером, который поможет ему обвести Горди вокруг пальца.

Тем временем Хьюит немного успокоился. Если они действительно отправились в будущее, то катастрофа с Солнцем либо уже произошла, либо обошла его стороной. Они могут вернуться на Землю, чтобы выяснить, каковы размеры катастрофы. Только после этого можно принимать решения.

Приземлиться или вернуться в космос — это будет легко решить, когда они узнают правду.

— Как владелец «Надежды человечества», — облегченно вздохнув, сказал Хьюит, — я приказываю вам взять курс на Солнечную систему, чтобы выяснить, каково истинное положение Земли.

— Сожалею, мистер Хьюит, но я должен получить подтверждение от капитана Горди. Лишь он имеет право отдавать на корабле приказы.

Лисби был очень рад, что произнес эти слова, которые должны были хотя бы на время успокоить Горди.

Его возражение поразило Хьюита. Но потом он сообразил, что Лисби повел себя разумно. К тому же Хьюит вдруг понял, что его права на корабль имеют силу только до тех пор, пока за ним стоит мощь Земли.

Но если верить предсказанию, истинность которого он всячески отстаивал, никакой мощи Земли более не существует.

Хьюит вдруг ощутил, что становится самым обычным человеком, а его капиталы ему ничем не помогут.

И в ответ на его мысли прозвучал голос Лисби:

— Почему бы вам не поговорить с капитаном Горди?

…Поговорить с… Горди. Попытаться убедить того, кто обладает реальной властью… И соблюдать осторожность!.. Ведь сейчас все вопросы жизни и смерти решает именно он…

Хьюит с некоторым удивлением обнаружил, что развернул свою машину и двинулся к двери. Но когда он выкатился в коридор, он не стал поворачивать к капитанской каюте, а торопливо направил скафандр на нижние палубы, где располагались склады.

Хьюит въехал в одно из многочисленных помещений, где почти до самого потолка были сложены детали какого-то оборудования. Каждый сегмент занимал отведенное ему место. Хьюит выбрал свободное пространство между двумя стойками и привел в действие механизм открывания своего скафандра.

Резиновые прокладки раздвинулись с шипящим звуком, и через мгновение он уже стоял на полу на собственных ногах.

Хьюит слегка дрожал и ощущал слабость, поскольку его обуял самый настоящий страх. Однако ему хватило сил, чтобы забраться в узкий отсек, находившийся у самого потолка. Слегка задыхаясь, он растянулся на гладкой поверхности.

Он лежал и смотрел на приборный щиток своего скафандра, где мигал огонек наблюдающего устройства. Как только он погас, Хьюит быстро слез вниз и повел машину на максимально возможной скорости.

Сбежав от Хьюита, Ли Винэнс сразу же направился в каюту капитана Горди и рассказал ему о встрече с ним.

Горди, прищурившись, слушал невероятный рассказ Винэнса. В нем росло подозрение, что Винэнс, которого он считал ничтожеством, оказался вовлеченным в заговор.

Однако Горди сообразил, насколько абсурдными являются его подозрения.

— Подожди минутку! — властно приказал он. — Оставайся здесь!

Горди подошел к двери, ведущей в кабинет капитана. Как только Винэнс потерял его из виду, Горди побежал в маленькую смежную комнатку, где размещалась следящая система. И сразу же вызвал на экран изображение машинного отделения.

Несколько долгих секунд Горди с изумлением наблюдал за невероятным приспособлением, в котором находился Хьюит; впрочем, он сразу понял, как важно ему узнать, о чем будут разговаривать эти два человека. Когда Хьюит торопливо выехал из машинного отделения, Горди продолжал следить за ним до тех пор, пока гость не спрятался в одной из кладовых. И все это время в сознании Горди вертелась одна мысль: «Убить его или попытаться использовать в своих целях?»

Затем он сообразил, что прежде всего необходимо поймать пришельца. Он выключил следящую систему и собрался вернуться обратно, когда обнаружил, что старшая из вдов капитана Брауна проскользнула в комнату.

— Кто это такой? — удивленно спросила она.

Ее звали Рут, ей было немногим больше тридцати, и она отличалась аристократической внешностью. Горди уже давно желал ее и сдерживал себя только из политических соображений; вот почему он обращался с ней уважительно, хотя рассчитывал со временем овладеть этой женщиной.

Он рассказал ей о Хьюите, но потом добавил, что Земля, возможно, уничтожена, а в заключение проговорил:

— Пожалуй, нам стоит позавтракать и подождать, что будет дальше. Похоже, очень скоро придется принимать важные решения.

Она кивнула и ушла. Горди вернулся к Винэнсу и бросил ему автоматический пистолет. Винэнс неловко его поймал.

— Идем! — коротко приказал Горди и вышел в коридор.

Побледневший Винэнс последовал за ним.

— Что происходит, сэр? — испуганно спросил он. — Куда мы?

— Попытаемся поймать типа, которого ты видел.

— Но он вооружен.

— Мы тоже.

— Да, — пробормотал Винэнс.

Горди улыбнулся. Реакция Винэнса успокоила капитана — человеческая природа не меняется. Страх управляет всеми, и, как ни странно, испуганных людей легко заставить рисковать.

— Тебе нужно лишь выполнять мои приказы, — сказал Горди.

— Хорошо, босс.

Как только они оказались в коридоре, Горди сразу же увидел появившегося из-за угла Харкорта. Через минуту они уже втроем шагали к ближайшему лифту. В лифте Горди молча прочитал письмо. Оно лишь подтверждало полученную им ранее информацию и окончательно утвердило в решении пока ничего не предпринимать.

Однако Хьюита он все равно решил захватить.

Когда они подошли к кладовой, где прятался Хьюит, Горди первым вошел внутрь. Он собрался занять удобную позицию и предложить Хьюиту сдаться.

Здесь его поджидал первый сюрприз: машины Хьюита в кладовой не оказалось. Горди вдруг показалось, что он падает в бездну. В течение десяти минут они втроем обыскивали кладовую. Наконец Горди осознал, что его каким-то непостижимым образом обхитрили, но не мог понять, как это Хьюиту удалось.

«Тем не менее, — подумал Горди, — если мы и в самом деле ускользнули в будущее, ему никуда не деться».

Тут у Горди появилась новая идея. Нужно подняться на мостик и посмотреть, где находятся Земля и Солнце.

И он решительно зашагал к лифту, чтобы подняться наверх.

После того как Хьюит уехал из машинного отделения, Лисби для видимости вернулся к работе над снятой панелью. Но он все время поглядывал на мигающий глазок следящей системы.

Неожиданно глазок погас.

Лисби немного подождал. Когда сомнений больше не осталось, он подбежал к монитору, связывающему машинное отделение с капитанским мостиком, и сквозь прозрачный пластик смог разглядеть звездное небо.

Солнце оставалось яркой звездой первой величины. Он сделал вычисления на основании измерения его яркости — получилось, что Солнце находилось на расстоянии одной сотой светового года.

Учитывая то, что сказал Хьюит о движении «Надежды человечества» через Солнечную систему, Лисби сделал быстрые расчеты. У него вышло, что корабль переместился в будущее на промежуток от пятидесяти до ста лет.

В распоряжении Лисби появилась важнейшая информация.

У Хьюита больше не осталось никаких оснований претендовать на владение кораблем.

Затем Лисби подключился к радиоприемникам капитанского мостика, которые автоматически улавливали все радиосигналы. После того как Горди пришел к власти, только Горди и Лисби имели возможность получать сообщения извне.

Послание, которое услышал Лисби, было первым за все время его наблюдений. Оно начиналось с простого звукового сигнала, за ним следовали слова:

«Земля на связи. Прибывающие корабли должны использовать канал 71,2 метра».

Лисби прервал прием, выключил монитор связи с мостиком и побежал к выходу. Он должен воспользоваться тем, что Горди занят Хьюитом и на время забыл о Лисби.

И хотя он сильно рисковал, Лисби на одном из лифтов поднялся на мостик.

Он сразу же вскрыл панель приемника радиосигнала и вырвал провода. Потом поспешно поставил панель на место и побежал в рубку управления. Лисби вновь решил рискнуть и при помощи сканера быстро нашел каюту, где под замком сидел Тельер.

Лисби включил камеру наблюдения. Тельер лежал на койке. Лисби негромко его позвал, и Тельер тут же сел, а потом подошел к интеркому.

— Послушай, мы должны покинуть корабль, — сказал он Тельеру.

Лисби объяснил, что произошло и что он успел сделать. Он обещал освободить Тельера, когда придет время. Напоследок Лисби сказал:

— Не задавай никаких вопросов. Скажи только: ты готов последовать за мной?

— Я вижу прежнего Лисби, — с восхищением ответил Тельер, но потом с тревогой добавил: — Джон, нам будет очень нелегко улизнуть. Однако я согласен последовать за тобой.

Лисби выключил связь и снова со всех ног помчался по коридорам. Влетев в машинное отделение, он сел в кресло, чтобы перевести дух. А потом вновь сделал вид, будто занят ремонтом двигателя.

Выбравшись из кладовой, Хьюит направил свой скафандр в капитанскую каюту.

Там он наткнулся на четырех женщин, весело готовивших завтрак. Когда его удивительная машина вкатилась в каюту, они с испугом уставились на Хьюита.

— Не бойтесь, — мягко сказал он. — Я пришел поговорить с капитаном Горди.

Они быстро успокоились, когда Хьюит объяснил им, кто он такой. К тому же Хьюит понял, что Рут успела рассказать остальным женщинам, что она уже видела Хьюита и его скафандр по монитору слежения.

— Правда ли, что Земля уничтожена? — спросила Рут. — Так нам сказал муж.

Поскольку Хьюит не обсуждал эту проблему с Лисби, он сразу понял, что столкнулся со слухами, которые распространяет Горди. В его нынешнем пребывании на борту «Надежды человечества» была горькая ирония. Он испортил себе репутацию, предсказав опасность, грозящую Земле из-за изменений, происходящих на Солнце. Однако на корабле он только выиграет, если его предсказание не сбудется.

Он вынужденно вступил в борьбу за власть, и теперь необходимо, чтобы ему поверили, что Земля и ее военная мощь никуда не исчезли. Только в этом случае его права на владение кораблем будут иметь под собой все основания.

И тут Хьюиту пришло в голову, что обсуждать Землю сейчас слишком опасно.

— Ваш муж? — спросил он, делая вид, что ужасно удивлен. Лучше сменить тему.

— Капитан Горди! — объяснила старшая из четырех женщин, которая представилась как Рут. Она гордо продолжала: — Мы все капитанские жены. То есть, — продолжала она осторожно, — Ильза и я были женами покойного капитана Брауна. Потом мы стали второй и третьей женами мистера Лисби, когда он занимал должность капитана.

Она показала на стройную светловолосую женщину, чьи голубые глаза напомнили Хьюиту Джоан.

— А это Энн, первая жена мистера Лисби. Насколько я понимаю, ее отправят обратно к нему.

Блондинка пожала плечами, но ничего не сказала. Наконец Рут указала на мрачную красивую брюнетку, сидевшую с дальней стороны стола.

— Марианна — первая жена капитана Горди. Естественно, Ильза и я теперь станем его женами.

Хьюит счел за лучшее промолчать. Но ему хватило одного взгляда на женщин, чтобы понять, что они полностью согласны с Рут. Он вдруг почувствовал странное возбуждение.

Эти женщины, понял Хьюит, являются воплощением всех мужских фантазий. За долгую историю человечества мужчинам не раз удавалось так повернуть дело, что женщины соглашались на многоженство — во всяком случае, когда речь шла о вождях. Многие мужчины мечтали о покорном гареме, в котором женщины жили бы в мире и не ревновали друг к другу. Ведь именно ревность больше всего отравляет жизнь мужчин. Мечты об обладании несколькими женами заложены в подсознании мужчины, хотя многие не готовы в этом признаться.

Однако сам Хьюит никогда не испытывал подобных желаний. Поэтому он мог взглянуть на этих женщин как на любопытное явление природы.

И тут на него снизошло озарение.

— Я буду капитаном, — заявил он. — И вы станете моими женами. Если мне понадобится ваша помощь, вы должны немедленно ее мне оказать. Не бойтесь, вам не будет грозить опасность. Конечно, вам не следует ничего говорить об этом — прежде всего капитану Горди — до тех пор, пока я не дам вам разрешения.

Женщины заметно побледнели.

— Вы не поняли, — слегка задыхаясь, ответила Рут. — Женщина не выбирает мужчин и никак не показывает, какие мужчины ей больше нравятся, пока не становится чьей-то женой. Тогда она автоматически предпочитает всем остальным своего мужа.

Хьюит перевел взгляд с одной женщины на другую. Он был восхищен и шокирован. Он прекрасно знал долгую историю отношений мужчин и женщин. Но одно дело знать историю, и совсем другое — встретить женщин, которые готовы стать игрушками в руках мужчин. Они даже не понимали, сколь унизительно их положение.

Хьюит решил, что знание истории дает ему заметное преимущество перед остальными мужчинами.

— Сожалею, леди, — твердо заявил он, — но теперь вам придется сделать выбор. Я уже сейчас могу вам сказать, что, став капитаном, я оставлю в женах тех из вас, которые окажут мне помощь, когда я о ней попрошу.

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. На лице Рут появилось странное выражение. Ильза заметно смутилась. Энн Лисби смертельно побледнела. В глазах Марианны вспыхнул огонь.

Хьюиту показалось, что все четверо испытывают робость, — и еще он чувствовал их удивительную женственность и принятие своей второстепенной роли по отношению к мужчинам, а также необычную практичность.

Он понял, что только серьезное изучение данного явления позволит ему разобраться в том, как развивался столь любопытный процесс. Впрочем, этим займутся ученые, если у них когда-нибудь появится возможность.

— Когда капитан Горди вернется, — продолжал Хьюит давать указания, — вы расскажете ему, что я побывал здесь, а сейчас отправился вниз, к мужчинам. Я буду ждать его там.

Когда через полчаса Горди передали его слова, он тут же направился в комнату со следящей аппаратурой и включил сканеры. На нижнем уровне царило настоящее сумасшествие. Все поверили, что очень скоро они прибудут на Землю. Но больше всего Горди ошеломило то, что его охранники веселились вместе с остальными. Они смешались с арестованными, решив, что их больше не нужно охранять.

Наблюдая за дикой сценой, Горди с опозданием понял, что не учел впечатления, которое производит на всех машина Хьюита. Что ж, ошибку нужно исправить. Он стал обдумывать меры, которые должен принять. Затем призвал Харкорта и показал ему, что происходит на нижних палубах.

— Как можно быстрее спустись вниз. Воспользуйся лифтом. Постарайся незаметно проникнуть в общую спальню. Затем переговори с нашими людьми. Скажи, что для нас сложилась крайне опасная ситуация. Мы должны сохранять контроль над кораблем до самого возвращения на Землю. Если мы его потеряем, арестованные выплеснут на нас свой гнев. Пусть наши люди незаметно покинут общую спальню и соберутся в малом зале. Там я им кое-что сообщу. Скажи, что я на них не в обиде. Все в порядке.

Когда Харкорт отправился выполнять приказ, Горди почувствовал облегчение.

Затем он решил посмотреть, чем занят Лисби. Некоторое время он наблюдал за работой молодого техника. И огорченно вздохнул. Многое в Лисби ему нравилось, но интуиция подсказывала, что бывший капитан является его главным соперником. Он решил, что от него, как и от Хьюита, необходимо избавиться. Чуть позже. А сейчас…

Он связался с Лисби через интерком.

— Мистер Лисби, я передаю в ваше пользование офицерскую каюту номер три и отправляю туда вашу жену. Кого из офицеров следует освободить в данной сложной ситуации?

Он считал, что Лисби в курсе происходящего на корабле.

Лисби, у которого имелись собственные планы, сразу же ответил:

— Я бы не стал выпускать офицеров Брауна, сэр.

«Во всяком случае, пока я занят здесь бессмысленной работой», — подумал он, а вслух добавил:

— А поскольку вы не доверяете моим людям, почему бы вам не выпустить мистера Тельера, чтобы он помог мне в работе над двигателем?

«И тогда мы сможем заняться более важными делами», — подумал Лисби. И почтительно закончил:

— Вот только я бы хотел уточнить: что вы имели в виду, когда говорили о сложной ситуации?

Горди рассказал о беспорядках, которые начались в общей спальне.

— Мы не можем допустить, чтобы Хьюит пришел к власти, — откровенно заявил Горди. — Как вы считаете?

— Согласен, — тут же ответил Лисби. — Я даже готов дать вам совет, если пожелаете.

— Я слушаю.

— Выступление Хьюита у многих породило надежду. Поэтому нам нужно взглянуть на Землю. Люди находятся в таком состоянии, что поверят только собственным глазам. А поскольку в ваших интересах продолжать полет, — Лисби остался доволен выбранной формулировкой, — вот что мы сделаем: без возражений примем предложение Хьюита — согласимся вернуться на Землю. И тогда напряжение спадет. А дальнейшее мы сможем обсудить позднее.

Искренность, с которой говорил Лисби, принесла Горди большое облегчение. Он вновь пожалел, что не может оставить Лисби в живых — об этом и речи не шло. Слишком непростой стала ситуация на корабле. Сейчас не до милосердия.

Поскольку у Горди не было больше времени, он быстро сказал:

— Я передам в распоряжение мистера Тельера одну из кают на верхнем уровне и верну ему жену. И сделаю то, что вы предлагаете, как только поговорю со своими людьми.

Он выключил интерком и вскочил на ноги. К нему вновь вернулась уверенность. Горди направился в соседнюю комнату, где женщины приготовили ему завтрак. Он сразу же сообщил Энн Лисби, что она может вернуться к мужу.

К его удивлению, она расплакалась, и Горди понял, что она не желает уходить. Рут и Ильза проводили Энн в спальню, чтобы она собрала вещи.

Марианна принялась ругать мужа.

— Это нечестно! — неожиданно разрыдалась она, но в ее голосе слышался гнев. — Тебе не следовало отсылать Энн.

Поскольку Горди лишь делал ход в сложной игре, реакция жены его позабавила.

— Послушай, — сказал он, — Я возвращаю ее к красивому мужу. Чего еще может желать женщина?

— А теперь ты говоришь глупости! — со слезами сказала Марианна.

Горди не мог продолжать беседу, у него не оставалось времени. Поэтому он так и не узнал, почему поступил глупо. Он решил, что сейчас не станет разбираться с плачущими женщинами: его уже ждали в малом зале.

«Интересно, — размышлял Лисби, — зачем Горди отправил меня в каюту? Неужели он хочет, чтобы я встретился с женой?»

Он решил никуда не ходить. Уж слишком легко запереть его в каюте так, чтобы никто об этом не узнал.

Получалось, что капитан Горди хочет нейтрализовать Лисби, пока ситуация в общей спальне не будет взята под контроль. А потом он решит, кого следует убить. Горди потребуется человек, который будет помогать ему управлять кораблем. Лисби вдруг понял, что для капитана безопаснее воспользоваться помощью Миллера или других офицеров Брауна. Миллер лучше подготовлен, кроме того, у него есть еще одно огромное преимущество перед Лисби: он никогда не пытался стать капитаном. Так Лисби пришел к выводу, что Горди уже принял решение: у него самого и его сторонников нет шансов, они будут уничтожены.

Если удастся незаметно устранить Лисби и его приспешников, одновременно договорившись с Миллером, то одним мастерским ударом бывший маленький садовник избавится от всех конкурентов, кроме Эврила Хьюита.

…Пожалуй, сейчас, пока он в центре внимания, Хьюиту ничто не грозит… Судя по быстроте, с которой Горди согласился выпустить Тельера, капитан ужасно торопится…

В этот момент в машинное отделение вошел Тельер.

Друзья молча пожали друг другу руки. Лисби еще раз убедился в том, что за ними никто не следит, и со значением спросил:

— Ты готов?

Тельер потрясенно посмотрел на Лисби.

— Прямо сейчас?

— Сейчас.

— Но ты говорил, что мы находимся в одной сотой светового года от Земли. И все это время корабль продолжал лететь со скоростью света.

— К тому же тормозить челнок будет гораздо медленнее, чем корабль, — согласился Лисби. — Но у нас нет выбора.

— Понятно, — пробормотал Тельер. — А как насчет наших жен?

Лисби удивился. Он никак не ожидал услышать возражения подобного рода. Он схватил Тельера за руку.

— Мы не можем ждать!

Однако Тельер посмотрел ему в глаза.

— Я не хочу оставлять Лу.

— Она в любом случае тебя потеряет. Если ты останешься, тебя убьют…

— Она не поймет.

Такая тревога из-за женщины была непонятна Лисби.

— С каких это пор женщина стала что-то понимать? — раздраженно спросил он.

Слова Лисби показались Тельеру разумными, и он перестал спорить. Однако все еще колебался.

— Наверное, все дело в том, что я даже подумать не могу о том, чтобы покинуть корабль, — удрученно признался он. — Почему бы тебе не остаться и не попытаться сразиться с Горди при помощи твоих знаний?

— Потому что большая часть людей на корабле поддерживает Горди.

— Его можно убить. В конце концов, он отнял у тебя корабль.

— Тогда мне придется сражаться с его сторонниками. Кроме того, если я его убью, на Земле меня могут отдать под суд. Я не хочу рисковать. Мне до смерти надоел космос.

— Неужели мы ничего не можем сделать против такого невежественного человека, как Горди? Ведь мы знаем, как работают механизмы корабля!

— Послушай! — нетерпеливо сказал Лисби. — Без поддержки мы ничего не сможем добиться. Мое восстание против Брауна получило почти всеобщее одобрение. Горди застал нас врасплох. Но люди почувствовали облегчение, когда Горди объявил, что мы возвращаемся на Землю. Они до сих пор не понимают, что он не может туда вернуться, но у нас нет времени им это объяснять. Новое восстание никто не поддержит…

— Получается, ты считаешь, что мысли и чувства толпы имеют какое-то значение.

— Когда люди знают, чего хотят, с ними невозможно бороться.

— Но тогда почему же они терпели столько лет?

— Потому что ничего не знали.

— Тогда они не отличаются умом.

— Верно. Но сейчас они мечтают вернуться на Землю, и их ничто не остановит. Я не хочу оказаться виноватым, когда человек, который не может вернуться — Горди, — попытается их удержать. Он очень хитер и подозрителен, но не понимает, что все стремятся вернуться на Землю. Он еще не убил нас потому, что рассчитывает использовать, но он покончит с нами, думая, что именно мы настраиваем против него толпу. Нам нельзя медлить, пошли!

Неожиданно выражение лица Тельера изменилось, и он вновь с восхищением посмотрел на Лисби. Схватив друга за руку, он воскликнул:

— Ты и в самом деле все продумал! Джон, ты просто чудо.

Он больше не колебался и решительно направился к двери.

— В конечном счете, если ты прав, — добавил Тельер, — они все равно вернутся на Землю, и я еще увижу Лу.

Как только они вышли в коридор, Лисби подтолкнул Тельера, и они побежали. Спустя несколько минут они уже устраивались в челноке, который Лисби заранее подготовил к вылету. Как и другие спасательные шлюпки, челнок занимал отдельный отсек корабля. Они уселись в соседние кресла, и Лисби нажал на кнопку старта.

Внешний люк большого корабля начал медленно открываться. Одновременно распахнулся внутренний люк. Челнок выскользнул в шлюз, внутренняя дверь закрылась, и насосы начали быстро откачивать воздух.

Еще через минуту открылся внешний люк, и мощный механизм катапультировал челнок и двух друзей в открытый космос. После того как они по инерции пролетели несколько миль, Лисби включил главный двигатель, и сразу же началось торможение. Челнок моментально ушел в сторону, и очень скоро «Надежда человечества» превратилась в темное пятно на фоне звезд.

Лисби знал, что на пультах управления капитанского мостика и рубки замигали сигнальные датчики. Однако Лисби было очень хорошо известно, что никто из тех, кто может там находиться, не обратит на них внимания.

Тельер прервал молчание.

— Ты только взгляни на звезды, — тихо сказал он. — Похоже, мы вращаемся.

Взгляд Лисби обратился к показаниям стабилизирующих двигателей. Все в порядке. Он нахмурился и взглянул в иллюминатор. Вне всякого сомнения, происходило что-то непонятное. «Неподвижные» звезды перемещались.

Он положил руки на рычаги управления и слегка изменил курс. Маленький кораблик превосходно реагировал, сначала свернув вправо, а потом влево. Затем Лисби вновь включил автопилот. Челнок подчинялся любому приказу.

А звезды продолжали свое медленное вращение. За долгие годы, проведенные в космосе, Лисби ни разу не наблюдал такого явления. Более того, самым неприятным в длительном пребывании в космосе было то, что ничего никогда не менялось. Проходили долгие годы, и несколько «ближайших» звезд перемещались всего на пару градусов. Лишь в тех случаях, когда сам корабль начинал вращаться, звезды приходили в движение.

А теперь все звездное небо перемещалось прямо у них на глазах. Во всяком случае, возникало такое впечатление. Наблюдая за этим фантастическим явлением, Лисби заметил, что большая туманность и отдаленные созвездия остаются неподвижными.

Это доказывало, что звезды и в самом деле двигались. Даже если туманность перемещалась с такой же скоростью, как ближайшие звезды, они не смогли бы это заметить. Уж слишком далеко находилась туманность. А если бы ее звезды начали перемещаться со скоростью нескольких десятков световых лет в секунду, они все равно ничего бы не увидели.

Таким образом Лисби окончательно убедился в том, что движение звезд не является плодом его воображения.

— Ну и как понять это явление? — смущенно спросил Лисби.

В голову ему приходило единственное объяснение: звезды действительно движутся относительно челнока.

Он не осмелился произнести эту мысль вслух.

Прошел час, потом два. Прошло много часов.

Впереди, в темноте, возникла звезда. Лисби решил, что это земное Солнце. Его встревожило, что звезда начала тускнеть прямо у них на глазах и, хотя они к ней приближались, ее размеры неуклонно уменьшались. Но еще больше Лисби смущал тот факт, что звезда продолжала медленно перемещаться. Ему периодически приходилось слегка сдвигать сканеры, чтобы удерживать ее в центре экрана.

Лисби был совершенно сбит с толку. Если верить показаниям приборов, они летели к Солнечной системе почти со скоростью света.

И все же Солнце удалялось, словно его скорость была еще выше.

Прямо на глазах у Лисби скорость движения звезд начала постепенно увеличиваться. Поскольку все они смещались в одном направлении, у него возникло ощущение хаоса.

С каждым мгновением картинка, разворачивающаяся перед ними, становилась все безумнее.

Горди пригласил Хьюита подняться вместе с ним на капитанский мостик.

Их сопровождали старшие офицеры Брауна — Миллер, Селвин и Миндель, а также несколько ученых. Среди них были Клайд Джозеф, глава астрономов, и его заместитель Макс Хук.

Чуть поодаль держались пятеро подручных Горди. Каждый из них был вооружен двумя бластерами.

Не меньше минуты вся компания молча наблюдала за вращающимися звездами, а потом Хьюит заметил, как засияли глаза главного астронома.

— Джентльмены! — с благоговением проговорил он. — Мы стали свидетелями удивительного зрелища, люди и не мечтали увидеть подобное — во всяком случае, ни один астроном, который считает незыблемыми законы пространства-времени.

Тут только Джозеф обратил внимание на остальных людей, на напряжение в их позах — все они не сводили с него глаз. Он вопросительно посмотрел на Хьюита, а затем повернулся к Горди и сказал:

— Что вы хотите знать, капитан?

Горди издал сдавленный звук.

— Что происходит? — резко спросил он.

— Вселенная перемещается со скоростью миллионы световых лет в секунду.

Джозеф немного помолчал, словно только что сам осознал смысл сказанного. Должно быть, он впал в шоковое состояние, поскольку добавил:

— Надеюсь, вы дадите мне возможность тщательно изучить это уникальное явление.

Затем по выражению разгневанного лица Горди он сообразил, что капитан относится к происходящему иначе.

Джозеф оглядел молчащих людей, напряженно ожидающих его объяснений, и на его круглом лице отразилось понимание.

— Не тревожьтесь, джентльмены! Если вы опасаетесь, что звезды от нас убегут, вам не о чем беспокоиться. Этот процесс может продолжаться миллиард лет.

И вновь он замолчал. До Джозефа стало доходить, что все эти люди ждут от него совсем других слов.

Неожиданно Хьюит успокоился и дружелюбно сказал:

— Мистер Джозеф, число, которое вы назвали — миллионы световых лет, — показывает, что мы попали в беду, ведь мы всего лишь люди. Мне очень страшно. Увидим ли мы когда-нибудь Землю, и если да, то как? Вот что сейчас больше всего нас тревожит.

Джозеф продолжал удивленно моргать. Через несколько мгновений он смущенно ответил:

— Солнце удаляется от нас достаточно медленно. Я бы осмелился предположить, что речь идет не только о феномене изменения скоростей.

— Иными словами, — заговорил потрясенный Хьюит, — вы утверждаете, что речь идет о растяжении времени в невероятных пропорциях. Я не в силах даже представить себе данного процесса.

— Быть может, чем быстрее я начну свои исследования… — извиняющимся тоном проговорил Джозеф.

— А где же планеты? — вскричал Горди, — Вот что мы хотим знать. Что произошло с Землей, Марсом, Венерой, Юпитером и… остальными? Их нет!

Сейчас его гораздо больше интересовал этот факт, чем скорость разбегания звезд. Земля являлась его главной целью. А в данный момент, в отличие от остальных, он совсем не спешил на нее попасть.

Однако он очень хотел, чтобы Земля оказалась на месте, когда они наконец туда прилетят.

И вновь в голосе Джозефа послышались извиняющиеся нотки.

— Вероятно, они на прежних местах, сэр, но вращаются вокруг Солнца с такой высокой скоростью, что мы попросту не в силах их заметить. Полагаю, если мы присмотримся повнимательнее, то увидим световые кольца. Мгновенно фиксирующие камеры наверняка сумеют получить изображение планет.

— Так сделайте снимки, — сквозь стиснутые зубы прошипел Горди. — Проклятье! Сделайте их и пришлите мне.

Через несколько часов Горди получил фотографии всех планет. Джозеф написал небольшую сопроводительную записку:

Горди нетерпеливо просмотрел фотографии. Он уже собрался отложить их в сторону, когда одна из них привлекла его внимание. Он вытащил ее из пачки и принялся рассматривать более внимательно.

Камера сфотографировала часть корпуса «Надежды человечества». На темном фоне сияли тысячи звезд. На обратной стороне фотографии было написано рукой Джозефа: «Вид на созвездие Овна, к которому перемещается Солнечная система».

Тут все было понятно.

Но в нижней части фотографии Горди заметил белое пятнышко — казалось, оно каким-то образом связано с корпусом корабля.

Вот что написал относительно этого феномена Джозеф на оборотной стороне фотографии: «Я не знаю, что это за объект. Возможно, часть пленки случайно засветилась. Однако я бы не стал утверждать наверняка, что мы имеем дело с дефектом фотографии, — уж слишком необычными являются наши обстоятельства».

Горди также не сумел сделать никаких выводов. Поэтому он пожал плечами и отложил фотографию в сторону. От обилия непонятных научных гипотез у него кружилась голова. Однако Горди продолжал считать, что именно он должен оставаться капитаном и руководить исследованиями. Ученые будут ему отчитываться, а он решать, что делать и когда.

Он сказал Харкорту, принесшему фотографии:

— У нас полно научных мозгов, чтобы решить все проблемы.

И с легкостью отмахнулся от явления, не имевшего аналогов в истории человечества.

Впрочем, Горди получил именно ту информацию, которую хотел получить.

— Собери всех в большом зале советов, — приказал он. — И позаботься о том, чтобы наши парни были вооружены. Скажи им: если потребуется, они могут открывать огонь на поражение.

— Вы хотите собрать всех? — удивленно спросил Харкорт. — И даже тех, кто находится на нижней палубе?

— Всех. После обеда.

Всем собравшимся в большом зале показали увеличенные фотографии планет, а потом Джозеф объяснил, что все это значит. Когда он закончил, вперед выступил Горди.

— А теперь, друзья мои, — сказал он, — я поясню, что все это значит. Мы не сможем приземлиться до тех пор, пока не решим проблему, с которой столкнулись. Я обещаю вам, что наши лучшие ученые и инженеры приложат все силы для решения этой задачи, и, — он указал на Хьюита, который сидел в переднем ряду, — я не сомневаюсь, что мистер Хьюит окажет нам всяческую поддержку, ведь он превосходно знает наш корабль.

Он поманил к себе Хьюита и вежливо предложил:

— Вы не подниметесь ко мне, сэр?

Хьюит с мрачным видом поднялся на сцену. Его тревожила легкость, с которой Горди манипулировал собравшимися.

— Мистер Хьюит, — все так же вежливо продолжал Горди, — расскажите, пожалуйста, как вы попали на наш корабль?

Когда Хьюит закончил, Горди спросил:

— Как вы считаете, нельзя ли воспользоваться вашим методом в обратном направлении и доставить всех нас на Землю?

Если такая возможность и существовала, то Хьюит не собирался о ней рассказывать — у него были совсем другие планы.

— Поскольку мы до сих пор не знаем, что произошло на самом деле, я отвечу вам отрицательно. Я пытался представить параметры пространства-времени в тот момент, когда поднялся на борт «Надежды человечества», — ну, например, каковы физические и химические законы, действующие на меня и на корабль. И не сумел получить удовлетворительного ответа. Я согласен с мистером Джозефом, который предлагает пуститься в погоню за Солнечной системой, а все решения принимать, когда наступит какая-то ясность.

Горди выступил вперед и оказался рядом с Хьюитом. Он улыбался. Но его охватила тревога. И, хотя он не видел никакого вреда в предложении Джозефа и Хьюита, он вдруг вновь заподозрил зреющий заговор. Тот факт, что Джозеф и Хьюит сошлись в своих рекомендациях, показался Горди важным и зловещим. У него возникло ощущение, что ученым известно много больше, чем они говорят.

Но сейчас ему ничего не оставалось, как согласиться.

— Я назначаю мистера Хьюита и мистера Миллера ответственными за разгон корабля. Мы отправляемся в погоню за Солнечной системой.

Он повернулся к Хьюиту и небрежно спросил:

— Кстати, как идут дела у мистера Лисби? Он закончил починку двигателей?

Хьюит уже успел осмотреть двигатели и понять, чем занимался Лисби.

— Пока удалось снять приборную панель, но к началу периода сна все работы будут закончены.

— Тогда действуйте! — напутствовал Горди и объявил, что собрание закончено.

Вернувшись в свою каюту, Горди уселся в любимое кресло и с мрачным удовлетворением сказал Харкорту:

— А теперь пришла пора избавиться от Хьюита. Он пытался заручиться всеобщей поддержкой, но у него ничего не вышло.

Прежние подозрения успели превратиться в уверенность.

— С тех пор, как сбежал Лисби, он остается единственным источником опасности.

Мысль о Лисби заставила его покачать головой.

— У Лисби есть голова на плечах. Он разгадал мои намерения. Но я даже рад, что ему удалось унести ноги — если, конечно, он не потерялся в этой вращающейся Вселенной. — Он сменил тему: — На, выпей!

Пока Горди беседовал с Харкортом, Ильза разливала вино. Он обращал на нее внимания не больше, чем на предмет мебели. Горди и сам не заметил, когда изменилось его отношение к женщинам. Все чаще и чаще он вел себя так, словно их мнение не имело ни малейшего значения.

— Смерть Хьюита должна выглядеть как несчастный случай, — продолжал он, игнорируя Ильзу. — Но нам нельзя терять времени. Разберись с ним до наступления утра. Лучше всего представить дело так, будто в его машине произошло короткое замыкание и она взорвалась.

— Мне будет довольно трудно провернуть это дельце, — с сомнением пробормотал Харкорт.

— Не будь дураком, — презрительно бросил Горди. — Не имеет значения, как все будет проделано, важно найти лазейку. Нужно просто смутить этих болванов, больше ничего не требуется. А если кто-нибудь станет задавать вопросы, его всегда можно запугать.

Однако Харкорт только угрюмо качал головой. Горди нахмурился.

— Послушай, — решительно сказал он, — нам необходимо покончить с Хьюитом. И не спорь со мной!

— Я не спорю, босс, — запротестовал Харкорт. — Я лишь размышляю о том, как это сделать. Поскольку вы не отобрали его капсулу, никому не известно, что в ней. Я попробую ее взорвать, но еще не знаю, каким способом.

— Я оставил ему капсулу, потому что не хотел вызывать у него подозрений.

— Вот что я сделаю, — увереннее заговорил Харкорт. — Переговорю с парочкой парней, а потом спущусь в машинное отделение, когда Миллер и Хьюит начнут торможение. И с этого момента буду все время оставаться рядом с Хьюитом. Я последую за ним в его каюту. В коридоре ко мне присоединятся наши ребята. А ближе к утру мы проберемся внутрь и займемся им вплотную. Как, подойдет?

— Звучит неплохо, — сказал Горди.

В этот момент женщина выскользнула из комнаты. Тут только Горди вспомнил о ее существовании.

— Как только мы избавимся от Хьюита, я возьму себе этих женщин. Жену Лисби мне уже вернули. Поскольку она с самого начала не хотела уходить, я решил возвратить ей статус жены капитана. Если она сама так хочет, я не против.

Он бросил циничный взгляд на своего подручного.

— А теперь слушай меня внимательно. Я решил позволить нашим парням взять вторую жену. Пусть каждый выберет себе несколько кандидаток и придет ко мне. И мы вместе решим, кто кому подходит. Я запрещаю трогать жен тех мужчин, которые нам необходимы, кроме того, у нас могут возникнуть проблемы, если кто-то захочет заполучить совсем молодую девочку. Но пока это секрет.

Глаза Харкорта заблестели.

— Могу я взять жену Тельера?

— Завтра ты ее получишь, — небрежно сказал Горди. — А теперь вперед!

И воодушевленный Харкорт помчался выполнять приказ.

Как ни странно, Хьюит довольно быстро нашел общий язык с Миллером. Совместная работа позволила им преодолеть неприязнь друг к другу, возникшую в первый момент.

Они с огромным интересом изучили удивительные изменения, которые сделал Дзинг в ускорителе частиц.

Их поразила простота метода перемещения частиц при помощи изменения угла наклона антигравитационных пластин.

Теперь генератор антигравитации был теоретически способен компенсировать ускорение чуть ли не в сотни или даже тысячи g.

Однако это открытие вызвало у них не только восхищение, но и страх: они понимали, что с такими могучими силами следует обращаться осторожно.

Они аккуратно повторили тесты, сделанные ранее Лисби, постепенно увеличивая ускорение до 12 g — естественно, 11 g мгновенно компенсировались. Глаза у них блестели — так надежно функционировала вся система; а когда работа была закончена, они почти дружески пожали друг другу руки.

Миллер заявил, что ему необходимо доложить о результатах Горди, и удалился. Из-за присутствия Харкорта Хьюит не стал сразу же покидать машинное отделение. Интуиция подсказывала, что ему следует ждать от этого человека неприятностей.

Первым делом он незаметно засунул в карман небольшой гаечный ключ. Затем, делая вид, что изучает панели, снятые Лисби, вытащил маленький сосуд с редким ядовитым газом и сунул в другой карман. В случае опасности он успеет бросить его под ноги Харкорта, яд вызовет спазмы, и он воспользуется гаечным ключом.

Ничего лучшего Хьюит придумать не смог.

Затем он отправился в офицерскую каюту, которую ему предоставил Горди. Хьюит заметил, что Харкорт на некотором расстоянии следует за ним.

Тогда он остановился и решил его дождаться. Когда тот поравнялся с ним, Хьюит спросил:

— Почему бы нам не идти вместе?

Харкорт пробормотал что-то невнятное, однако возражать не стал, и они зашагали рядом. Наконец они подошли к каюте Хьюита, и тот отпер дверь, чувствуя, что Харкорт стоит у него за спиной.

— Я могу чем-нибудь вам помочь? — вежливо спросил Хьюит.

Харкорт сделал вид, что ему нечего скрывать.

— Я должен за вами присматривать, мистер Хьюит, чтобы у вас не возникло неприятностей. Я буду в одной из соседних кают и оставлю дверь открытой. Если что, сразу же зовите меня. Договорились?

Все выглядело вполне нормально, но Хьюит вошел в свою каюту с неприятным чувством. Он понимал, что нужно что- то делать.

В его голове возникал один дикий план за другим. Пожалуй, лучше всего забраться в танк-скафандр и выехать в коридор. Если Харкорт попытается в него стрелять, он просто его раздавит.

Скафандр выдержит выстрел в упор из любого оружия.

Приняв решение, он двинулся в сторону второй спальни, где находился скафандр, — и замер на месте.

Он услышал негромкий звук, который доносился из его спальни!

Хьюит схватился за гаечный ключ, но тут же облегченно вздохнул, когда увидел, что из спальни выходит Рут. Она прижала палец к губам, заставив его подавить удивленное восклицание.

Рут шепотом рассказала ему, что Ильза подслушала план его убийства.

— Если уж выбирать, то я выбираю вас! — сказала она в заключение.

Хьюит, чей разум уже начал искать выход из создавшегося положения, заставил себя обратить внимание на Рут. Она сказала, что сделала свой выбор!

Он пришел в замешательство. С его стороны это был лишь ход в сложной игре. Хьюит всегда верил в моногамию. Он внимательно посмотрел на Рут. Ее щеки раскраснелись, она избегала смотреть ему в глаза — нет, для нее и остальных женщин это не игра.

— Я знала, что должна попасть сюда до того, как вы с Харкортом вернетесь. Так что теперь вам придется придумать, что со мной делать дальше… И еще я принесла это!

Она засунула руку в складки платья, вытащила маленький бластер и протянула его Хьюиту, который с благодарностью принял оружие. Теперь, когда он зажал рукоять в ладони, страх немного отступил.

Пожалуй, стоит изменить план.

Хьюит быстро объяснил Рут, что ей следует делать: спрятаться в его спальне, подождать, когда они с Харкортом войдут в соседнюю комнату, после чего выскользнуть в коридор.

— И не забудь снять туфли, — предупредил Хьюит, — чтобы двигаться бесшумно…

Она послушно направилась к спальне, но перед дверью остановилась. Смущенно посмотрев на него, Рут тихо спросила:

— Меня выбрали?

К горлу Хьюита подкатил комок. «Это космос так повлиял на женщин, — подумал он. — Ужасающая пустота космоса сделала их уязвимыми, лишила уверенности в себе». Он интуитивно догадался, что слов сейчас будет недостаточно. Рут необходимо приласкать. Он подошел к ней, взял за руку, коснулся плеча.

— Да, ты выбрана, — тихо произнес он.

На красивом лице выразилось облегчение. Рут моментально успокоилась и стала прежней практичной женщиной.

— Мне лучше уйти! — сказала она, а потом посмотрела ему в глаза. — С вами все будет в порядке?

Хьюит отпустил ее руку.

— Я постараюсь, чтобы все кончилось хорошо, — ответил он. — Встретимся позже.

— Мы будем тебя ждать! — прошептала Рут, быстро скрылась в спальне и закрыла за собой дверь, оставив маленькую щелочку.

Хьюит положил бластер и гаечный ключ в карман и открыл дверь в коридор. Затем он высунулся наружу и позвал Харкорта, сидевшего в одной из соседних кают за приоткрытой дверью.

— Вы не могли бы мне помочь, мистер Харкорт? — позвал Хьюит.

Харкорт встал на ноги и, тяжело ступая, подошел к Хьюиту.

— Что я должен сделать?

— Мне нужно кое-что наладить в моей машине.

— Вы куда-то собираетесь? — спросил Харкорт и неуверенно подошел к каюте Хьюита.

Харкорт не умел спонтанно менять планы. По просьбе Хьюита он зашел в пустую спальню.

— Эй! — воскликнул он, увидев бластер, который навел на него Хьюит.

Лицо Харкорта исказилось от ужаса, и он медленно поднял руки.

Через несколько минут Хьюит уже мчался на своем маленьком танке — он очень торопился.

Взволнованный Лисби разбудил Тельера.

— Эй! Я понял истинную природу Вселенной.

Худощавое умное лицо его друга слегка оживилось, бесцветная кожа перестала быть мертвенно-бледной.

— Как ты сказал?

Когда Тельер, потирая глаза, сел, Лисби повторил свои слова, а потом добавил:

— Теперь мы можем сделать все, что пожелаем: сесть на Землю, захватить корабль… все, что душе угодно.

Тельер покраснел.

— Ради бога, Джон, — прошептал он, — ты серьезно? Ты же знаешь, с каким уважением я всегда относился к твоим идеям.

— Послушай, — нетерпеливо повторил Лисби. — Во-первых, мы кое-что видели сами или слышали точное описание…

И он обратил внимание Тельера на отдельные аспекты их путешествия, связанные с физикой пространства: исходная невозможность разгона частиц до скорости света, открытие при помощи карнов правильной модели…

— А еще история, рассказанная Хьюитом, — заявил в заключение Лисби, — о прибытии «Надежды человечества» в Солнечную систему в необычном состоянии пространства-времени, которое, как выяснилось, означало, что корабль перемещался в собственном пространстве со скоростью, превышающей скорость света. Наконец, когда корабль начал тормозить и его скорость стала равна скорости света, Хьюит неосмотрительно перешел в мир корабля…

Лисби немного помолчал.

— Таковы факты, верно? — резко спросил он.

Тельер кивнул, не сводя горящих глаз с друга.

— На самом деле, это еще не все, — продолжал Лисби. — Например, время и давление сжались в отношении девятьсот семьдесят три к одному. Но снаружи корабль по-прежнему сохранял свою прежнюю форму. А размеры коридора уменьшились лишь в три раза. Теперь я все понимаю.

— А нам какая от этого польза?

— Посмотри! — воскликнул Лисби.

И пропал.

Исчез внутри крошечного челнока, находящегося среди бескрайних просторов космоса… Тельер принялся судорожно озираться, а потом услышал шум у себя за спиной и обернулся. Там стоял Лисби с торжествующей улыбкой на счастливом лице.

Однако улыбка тут же исчезла, и Лисби помрачнел.

— Мы возвращаемся на корабль! — воскликнул Лисби.

— Зачем? — удивился Тельер.

Стальные глаза посмотрели на него.

— За твоей женой — и за моей… Чтобы проследить за посадкой корабля… Мы об этом не думали, ведь речь шла о жизни и смерти. Но теперь все изменилось.

Тельер благодарно сжал его руку.

— Ты настоящий друг! — сказал он. — Но ради бога, расскажи мне, что тебе удалось открыть.

— Прежде стартуем, — сказал Лисби. Он повернулся к панели управления и продолжал: — Теоретически мы можем оказаться там уже в следующее мгновение. Машина может. Но вспомни, что произошло с Хьюитом: у него возникло ощущение, что его сжимают. Человеческие клетки не могут долго выдерживать сжатие. Поэтому мы должны принять постулат, что жизни требуется время.

— Но…

— Вселенная есть фикция, — через несколько мгновений сказал Лисби. — Вот в чем ее тайна! Послушай…

И он описал субъективное пространство, по существу состоящее из уровней движения. В этой Вселенной жизнь началась с того, что вцепилась в частицы мертвой материи. И со своего не слишком надежного наблюдательного пункта, подобно жуку, попавшему в водоворот и ухватившемуся за соломинку, она созерцала себя и вселенную.

Она осторожно исследовала могучие потоки движения, заключая себя в герметичные контейнеры, чтобы иметь возможность противостоять энергии на нижних уровнях, верхних уровнях и на сверхсветовых скоростях.

Здесь, в среде бесконечного расширения и нулевых величин, мы имеем дело с нормальными пространством и временем. «Ниже» находится мрак остановки движения и мертвой материи. «Выше» — бесконечный, лишенный времени свет вечности.

Когда жизнь в герметичных контейнерах — космических кораблях — пересекает разделяющую границу и попадает в состояние нормы, барьеры исчезают. Как если бы человек выполз из темного колодца и оказался на лугу, а над головой у него — голубое небо. Законы, управляющие лугом, отличаются от законов колодца, хотя и имеют нечто общее с ними.

— Теоретически, — продолжал свои откровения Лисби, — мы можем мгновенно перейти от состояния покоя к движению со скоростью, в миллионы раз превышающей скорость света. Но, как я уже говорил, с практической точки зрения внутреннее движение клеток слегка нас тормозит. На некотором уровне мы испытываем страх, хватаемся за перила и держимся изо всех сил. Я намерен с уважением отнестись к чувствам наших клеток, — добавил Лисби, — и продолжать движение осторожно.

Тельер с недоумением уставился на Лисби.

— Я не понял, — признался он. — Ладно, я готов согласиться, что состояние пространства-времени за пределами скорости света является нормой. Да, я там побывал. Но со мной не произошло ничего такого, о чем я мог бы рассказать.

— Все дело в том, что ты все время сохранял неподвижность, — ответил Лисби. — И не был настроен на посадочное устройство, которое управляется мысленными импульсами.

Тельер безучастно посмотрел на него.

— Неужели ты хочешь сказать, что все это время связь сохранялась? — выпалил он после некоторой паузы.

— Нет. Но как только меня допустили к двигателю, я сразу же восстановил контакт.

Лисби объяснил Тельеру, что перед тем, как покинуть корабль, он постарался принять меры предосторожности. И почти сразу же сообразил, что посадочный механизм челнока, которым можно управлять с капитанского мостика «Надежды человечества», позволит им — если потребуется — управлять большим кораблем, находясь в челноке.

— Я всего лишь пытался предвидеть все варианты развития событий, — признался Лисби. — Представил себе, что Миллеру приказали нас догнать, поэтому сделал так, чтобы в решающий момент перехватить управление. Ничего другого мне в голову не пришло. Ну а все остальное я придумал, когда вспоминал, что произошло с Дзингом.

— Разве он не взорвался?

— Да, так выглядело.

— Но в коридоре все было изуродовано, взрыв разнес его на мелкие осколки, практически лишенные массы.

— А тебе это не показалось странным? — слабая улыбка Лисби получилась напряженной.

— Ну… — Тельер недоуменно пожал плечами.

Глядя в лицо своего друга, Лисби вдруг понял, как трудно человеку отойти от привычных стандартов мышления. Вероятно, его мозг обрел такую способность из-за того, что сам Лисби находился под постоянным контролем со стороны семейства Браунов. Его вечно подстегивали страх, ярость, зависть, уверенность в собственной правоте… Общая картина вдруг предстала перед ним в удивительно четком свете.

А Тельеру все приходилось объяснять — шаг за шагом.

Лисби впервые испытал сомнения. Быть может, не следует ничего рассказывать Тельеру. Он встал, пытаясь принять окончательное решение.

Осталось поделиться фантастической, но удивительно простой мыслью, тесно связанной с базовой структурой Вселенной — и вполне объяснимой. Когда Лисби активизировал систему самоликвидации Дзинга, он уничтожил робота. В качестве доказательства остались иссеченные осколками стены, потолок и пол коридора. Но карн находился в состоянии нормы, когда это произошло.

Дзинг все время существовал вне пространственно-временных ограничений «Надежды человечества». На робота не действовало ускорение в 4 g. Еще одним важнейшим фактом являлись почти невесомые осколки тела робота, что очень хорошо соответствовало природе материи, разогнавшейся до световой скорости, о которой говорил Браун. Иными словами, теория сжатия Лоренца — Фицджеральда в полной мере применима к данной ситуации.

Поэтому, пока Тельер спал, Лисби засунул руку в карман и включил кнопку посадочного механизма, позволив его энергии усилить свой разум.

В тот же миг Лисби перешел в нормальное состояние Вселенной — за барьером световой скорости. Благодаря открытию Хьюита он сразу же установил соотношение времени 973:1. Лисби решил, что клетки человеческого тела — возможно, всех тел — при таких показателях находятся в состоянии равновесия. Ему совсем не хотелось вступать в противоречие с естественными законами, пока эксперимент не будет тщательно подготовлен.

В миг наивысшего восторга ему захотелось разбудить Тельера и рассказать ему о своем великом открытии, но теперь, когда возбуждение спало, он передумал.

Лисби повернулся, посмотрел на друга и спокойно сказал:

— Арманд, я вижу, тебе необходимо время, чтобы осмыслить новую информацию.

Тельер ничего не ответил. Момент восторга прошел, и в поведении Лисби появилась знакомая жесткость, которая его всегда удивляла. Тельер вдруг понял, что его друг, несмотря на множество привлекательных качеств, по сути своей диктатор… и ничего хорошего в этом нет.

— Остальное я расскажу тебе позднее, — дружелюбно пообещал Лисби.

Но так ничего и не рассказал Тельеру.

В глазах Горди что-то вспыхнуло. Он пошевелился во сне и проснулся.

Его спальня была ярко освещена. Он заморгал и, как только глаза привыкли к свету, увидел Хьюита и полдюжины людей, одетых в форму… Горди не поверил своим глазам. Он узнал серо-голубой цвет, знакомый ему по старым фильмам.

Космический патруль!

Один из людей в форме, немолодой мужчина с суровым лицом, сказал баритоном:

— Мистер Горди, вы арестованы и немедленно покинете корабль.

Двое других мужчин в форме шагнули к нему, и через мгновение Горди ощутил на запястьях холод металла. Наручники защелкнулись.

Горди удалось сесть. Он мучительно старался стряхнуть остатки сна. Потом он посмотрел на блестящий металл наручников, и ему показалось, что ему снится кошмар.

Человек в форме обратился к Марианне:

— Если пожелаете, вы можете сопровождать вашего мужа на Землю, миссис Горди.

— Нет. Нет-нет… — ее голос прозвучал высоко и неестественно. — Я останусь здесь…

— Это ваше право, мадам. Мистер Хьюит решил, что путешествие будет продолжаться. Вы одна из немногих, кому позволено остаться на корабле.

Сильные руки заставили Горди встать.

— Пошли! — приказал кто-то.

Горди начал сопротивляться.

— Эй! — возмутился он, пытаясь вырваться.

Человек с суровым лицом сделал небрежный жест мужчинам, которые держали Горди, они молча подняли его и вынесли из спальни в гостиную.

На пороге второй спальни Горди увидел трех остальных женщин — Рут, Ильзу и Энн, — все они были в ночных рубашках. К ним подошла женщина в форме космического патруля и сказала:

— Прошу вас одеться, леди!

Рут кивнула и увлекла остальных обратно в спальню. Дверь за ними закрылась.

Теперь Горди заметил еще двух мужчин в форме, стоявших у двери, ведущей в коридор. Они отступили в сторону. И тут же в каюту вошли Харкорт и еще один человек Горди в сопровождении четверых патрульных. Подручные Горди были скованы наручниками друг с другом. Оба выглядели ошеломленными и сначала даже не заметили Горди.

Патрульные о чем-то тихо переговорили с Хьюитом и вышли.

В течение следующего часа все восемнадцать людей Горди были арестованы и приведены в каюту капитана. Когда их собрали вместе, Хьюит попросил патрульных отойти и обратился к арестованным.

— Фотография с пятнышком в углу стала ключом, — начал он. — Я с самого начала понял, что пятно появилось не случайно. Когда я изучил его увеличенное изображение, в чем мне любезно помог астроном Джозеф, то увидел, что это секция земного спасательного корабля «Молли Д». Как только я открыл шлюз и вышел наружу, мои предположения подтвердились.

Хьюит немного помолчал, с довольным видом глядя на арестованных.

— У нас нет научного объяснения двойственной природы пространства-времени, — продолжал Хьюит. — В нашей ситуации имеется несколько удивительных обстоятельств. К примеру, когда я вчера стоял на мостике «Надежды человечества», нам всем казалось, что Солнечная система находится на расстоянии множества квадриллионов миль. Однако наблюдения из бортового иллюминатора «Молли Д» показывали, что мы все еще в пределах Солнечной системы. Более того, я видел Землю, и она выглядела совершенно нормально. Итак, мы можем сделать вывод, что некоторые из существ, с которыми вы встречались в космосе, сумели решить задачу пространства-времени. Нам очевидно, что «Надежда человечества» должна оставаться в космосе до тех пор, пока человечество не откроет для себя эти законы. Несколько ведущих ученых Земли согласились перейти к нам на борт, чтобы оказать необходимую помощь. Мы также можем рассчитывать на участие в экспериментах других специалистов и экспертов. Естественно, для поддержания порядка на корабле останется подразделение космического патруля. Некоторые солдаты и офицеры прибудут на борт «Надежды человечества» вместе с семьями. Как только все они поднимутся на борт, «Молли Д» улетит и мы вновь останемся одни. Что касается вас…

Хьюит сделал паузу, чтобы убедиться в том, что его слушают внимательно.

— Насколько мне известно, никому из вас не будет предъявлено обвинений. Ученые изучат историю корабля как новое социальное явление. Но мы не хотим, чтобы вы здесь оставались.

Хьюит повернулся к офицеру патруля.

— Пожалуй, я закончил, — сказал он.

После того как Горди и его соратников вывели из капитанской каюты, Хьюит вошел в спальню, где его ждали успевшие одеться женщины.

— Успокойтесь, — сказал он. — Все будет хорошо. Почему бы вам не позавтракать? А у меня еще много дел.

Не пускаясь в дальнейшие объяснения, Хьюит вышел из каюты. Он предвидел, что женщинам понадобится время, чтобы привыкнуть к изменившейся ситуации. Впрочем, такая же проблема возникнет и у многих других.

В течение всего переходного периода Хьюит не появлялся в капитанской каюте… На восьмой день прибыл патрульный катер с первой партией новых пассажиров.

Среди них был и внушающий восхищение Питер Линден.

— Молодой человек, — сказал он Хьюиту, сохраняя серьезное выражение лица, хотя в его глазах плясали чертики, — возникшие многочисленные сюрпризы пространственно-временного характера заставили меня наконец взглянуть на математические труды Джона Лисби Первого. Я сообщил Объединенному правительству Запада, что его теории и выводы потрясли меня до глубины души, и я полагаю, что с Солнечной системой может что-то случиться. Возможно, Солнце и в самом деле ждут изменения. Кстати, как звучит фраза, над которой так часто смеялись в последние годы? «Некоторые аспекты переменных звезд»? Нам нужно что-то делать по этому поводу.

Хьюит, который долгие годы страдал из-за того, что никто его не понимал, а его теории поднимали на смех, ничего не ответил. К тому же у него не было простого решения.

Лисби и Тельер почти мгновенно вернулись на «Надежду человечества». Лисби перешел во временной режим 973:1, поэтому их появления никто не заметил.

Когда челнок подошел к шлюзу, Лисби вернулся в корабельное время. Он намеревался быстро попасть внутрь, что и было сделано. Но теперь он нервничал. Как только челнок занял свое место в ангаре, Лисби открыл шлюз и выбрался наружу — однако он вновь перешел в другой масштаб времени.

И сразу же направился на капитанский мостик, прихватив с собой инструмент, позволяющий ускорять время. Первым делом он переключил тумблер, показывающий, что челнок занял свое место в ангаре.

Затем он направился в каюту Тельера и в буквальном смысле материализовался перед его женой. Ему пришлось потратить некоторое время, чтобы объяснить, чего он хочет.

Женщина долго не могла прийти в себя. Она то закрывала свои серые глаза, то снова открывала их, смотрела на Лисби, но была не в состоянии поверить в его появление. И все время повторяла, что скучает по мужу.

В итоге она немного успокоилась и уже спустя несколько минут принялась возбужденно рассказывать о появлении незнакомцев. Тут Лисби заинтересовался, решив расспросить ее подробнее. Впрочем, он подумал, что это может подождать.

Наконец она закончила свой сбивчивый рассказ, несмело улыбнулась и спросила:

— Так что мне делать?

Он хотел, чтобы она собрала свои вещи и вместе с ним отправилась к челноку.

Это заняло некоторое время. Вскоре Лисби отвел ее в челнок, к мужу. Оставив супругов Тельер вдвоем, Лисби вернулся, чтобы осмотреть корабль, и увидел вновь прибывших. Он решил, что должен понаблюдать за ними — Лу Тельер так и не смогла толково объяснить ему, кто они такие.

…Офицеры космического патруля и штатские.

Лисби проследил их путь до «Молли Д» и попытался понять, что происходит на корабле. И довольно быстро догадался, что «Надежда человечества» готовится к новому путешествию: вновь прибывшие занимали каюты, несколько семей привезли с собой вещи.

Спрятавшись в пустом контейнере, Лисби на одном из катеров «Молли Д» спустился на Землю.

И вот он на поверхности планеты, двумя ногами стоит на настоящей земле. Большую часть первого дня он в режиме обычного времени бродил по улицам, наблюдал за движением транспорта, читал газеты. Перейдя в режим быстрого времени, он зашел в банк, где клерк работал с наличными деньгами. Лисби взял тысячу долларов и спокойно удалился. Пройдут месяцы, прежде чем кто-нибудь обнаружит пропажу.

Он вернулся в режим обычного времени, снял номер в роскошном отеле, насладился невероятно вкусным ужином. Позднее в баре отеля он познакомился с хорошенькой молодой женщиной, которая также остановилась в отеле. Вечером они поднялись в его номер. В течение нескольких часов он слушал ее болтовню, стараясь осмыслить реалии этого мира. Утром они вместе позавтракали, и Лисби сделал ей дорогой подарок. После чего они расстались.

В утренних газетах было написано, что Горди арестован.

Лисби с волнением прочитал отчет. Было решено, что космический патруль станет следить за порядком в течение всего путешествия, даже если оно займет пять поколений. Как бы долго ни продолжался полет, экипаж должен принять «естественный» — именно это слово было использовано в статье — порядок власти на корабле. Любое нарушение закона будет караться в полном соответствии с земными законами.

В результате Лисби сделал вывод, что его восстание может считаться нарушением закона. А вот переход власти к Брауну со стороны выглядит почти естественно.

Неожиданно у Лисби появился выбор: остаться на Земле и жить тихо, не привлекая к себе внимания… или вернуться на корабль, отобрать его у Хьюита и продолжить путешествие…

Поскольку человеку, обладающему информацией огромной важности, нет никакого смысла оставлять ее при себе, первый вариант не имел ни малейшего смысла.

Но окончательное решение Лисби принял после того, как несколько газет напечатали выводы Питера Линдена, поддержавшего теорию изменения Солнца, выдвинутую Джоном Лисби I. Линден сформулировал свое заключение очень аккуратно. Он предсказал, что у людей остается достаточно времени, чтобы проанализировать все возможности и подготовиться к худшему.

Лисби, читавший научные труды в файлах корабля, вспомнил, что его прапрадед предсказывал, что изменения начнутся — если Лисби все правильно запомнил — в промежуток от шести до десяти лет после старта «Надежды человечества».

Сделав элементарные подсчеты, Лисби с беспокойством обнаружил, что этот период уже начался!

Он переключился на супервремя и направился в тюрьму, чтобы побеседовать с Горди. После того как прошел первый шок — Лисби материализовался посреди камеры, — они поговорили.

…И вот до чего договорились: они вновь возьмут контроль над кораблем в свои руки! Лисби будет капитаном, а Горди его первым помощником. Для Лисби это было опасным, но необходимым компромиссом. Один человек не способен захватить корабль и удерживать власть.

Лисби перевел Горди и его соратников в быстрое время, и они, предварительно опорожнив несколько контейнеров, где они спрятались, сели на катер, возвращающийся на «Молли Д». Когда катер стартовал, на его борту находилось два десятка безбилетных пассажиров.

Лисби был слишком занят подготовкой к старту и не успел прочитать вечерние газеты, в которых напечатали протест Хьюита против ареста Горди. Газеты его поддержали. Вскоре после полуночи собрался Космический совет. Было принято решение вернуться к судьбе Горди и его сторонников через неделю.

Но оказалось уже слишком поздно.

Возвратившись на «Надежду человечества», Лисби устроил Горди и его людей на складе, где находилось оборудование, необходимое при высадке на другие планеты, куда редко наведывалась команда. Было решено, что вся группа будет вести себя тихо до тех пор, пока «Молли Д» и катера космического патруля не отойдут от «Надежды человечества».

Лисби не составило особого труда отсоединить сканирующие устройства, предназначенные для наблюдения за складами. Потом он принес продукты и все необходимое для жизни: складные койки, одеяла, игры и книги — на борт доставили сто тысяч новых книг.

Находясь среди людей Горди, Лисби прислушивался к их грубым шуткам, и ему становилось не по себе. Но всякий раз он прогонял сомнения прочь, поскольку другого выхода не существовало.

Лисби не видел разницы между решением Космического совета арестовать и судить Горди за убийство и решением Горди убить двух техников и ученого. Своими действиями Космический совет рассчитывал заставить будущих космических путешественников подчиниться новому командованию. А Горди хотел напугать всех, кто противился его желанию занять пост капитана.

«Никакой разницы!» — так рассуждал Джон Лисби V. И желваки на его челюстях перекатывались — он был полон решимости довести свой план до конца.

Дожидаясь, когда «Молли Д» вернется на Землю, Лисби наблюдал за происходящим на корабле.

Многое изменилось. На борту появились ученые. Психологи читали лекции. Социологи исследовали историю корабля, стараясь сделать выводы на будущее. Военный порядок, навязанный в самый последний момент перед началом экспедиции, был заменен на систему, которую выработали ученые без участия военных.

Спрятавшись на балконе, выходящем в зал советов, Лисби выслушал лекцию Хьюита о различиях между научным подходом и другими системами. Среди прочего Хьюит сказал:

— Ученые — удивительное племя. С одной стороны, они чрезвычайно консервативны. Но внутри своего сообщества группа ученых олицетворяет правду, честность, чуткость и восприимчивость высочайшего уровня…

Он сравнивал невероятные трудности, с которыми столкнулся, когда пытался привлечь к участию в первой экспедиции лучших ученых, и ту легкость, с которой они соглашались принять участие во второй. И вот в чем причина: корабль, вернувшийся после столетнего путешествия, был просто напичкан нерешенными загадками. И все они вызывали огромный интерес ученых…

Лисби имел возможность наблюдать за тем, какие результаты принес энтузиазм нового командования. Все законы систематизированы. Возникла полиция и судебная система. Капитан — да, Хьюит, — но он стал лишь управляющим, в чьи обязанности входит следить за исполнением закона.

Введена единая и равная система образования во главе с административным советом и учителями с личными правами и привилегиями…

На следующий день Хьюит объяснял аудитории, почему только на корабле возможна такая совершенная система. Внешние силы и технологии, альтруистические с научной точки зрения, могут быть привнесены в замкнутый мир «Надежды человечества», где за короткое время вполне реально навести образцовый порядок.

Хьюит сказал, что среди разных народов, населяющих Землю, нет такой альтруистичной внешней силы. Победители в войнах, мотивированные ненавистью и необходимостью всеобщего контроля, унижают, обирают и наказывают проигравшую нацию — других внешних сил человечество не знает. Побежденные понимают, что такова их судьба, и терпят притеснения из страха, основанного на ненависти. Они ждут своего шанса, который обязательно появляется по молчаливому согласию международных сил.

Сначала Лисби решил, что Хьюит очень наивен.

Казалось, он не понимает, что обитатели корабля, легко принявшие свои права, уже начали роптать из-за обязанностей.

Хьюит не замечал, что мужчины возмущены поведением новичков, которые всячески показывали, что на корабле неправильно обращались с женщинами.

Затем Лисби предположил, что Хьюит лишь делает вид, что ему ничего не известно, и его поведение является ловкой игрой, новым способом завоевания и удержания власти.

Наконец «Молли Д» улетела.

Для Лисби пришло время действовать.

Лисби ужасно хотелось сначала повидать Тельера.

Но потом он пришел к выводу, что это будет проявлением слабости.

«Быть может, я хочу, чтобы он меня отговорил», — подумал Лисби. И не стал встречаться с Тельером.

В течение мгновений, пока он не перешел из быстрого времени в обычное, Лисби смотрел на карикатурные фигуры банды Горди. Его размышления получились невеселыми. Лисби не нравились эти люди. Но сейчас у него попросту не было других союзников.

Неприятные предчувствия не покидали Лисби, когда он объяснял ситуацию Горди. Его мучили сомнения.

«Создается впечатление, — размышлял Лисби, — что я пытаюсь внедрить устаревшее решение. Возможно, я принял научную пропаганду Хьюита слишком близко к сердцу».

Он попытался убедить себя, что Хьюит является очередным диктатором, который стремится к власти.

Рассеянное выражение лица Лисби не укрылось от внимания Горди.

Именно этого он и ждал. Он со значением посмотрел на Харкорта, который получил указание внимательно наблюдать за Лисби и Горди.

Лисби вздохнул:

— Пора захватить корабль.

Он намеревался разоружить всех, кто находился на борту.

В последний момент он заметил движение Харкорта, и его пальцы сомкнулись на приборе.

Это было последнее, что он сделал в жизни.

Энергетический заряд бластера Харкорта ударил его в затылок и плечо.

Провал!.. Смерть!.. В одно мгновение.

Нажатие контрольной кнопки моментально перекинуло его в другое время, которое почти не отличалось от времени скорости света и было близко к отношению 973:1, где находился Хьюит.

Он лежал, похожий на самого обычного мертвеца.

Горди посмотрел на тело, принявшее очень необычное положение. Он успел заметить, что всякий раз перед тем, как Лисби исчезал, его рука опускалась в карман.

Значит, пришел к выводу Горди, у Лисби имеется некое устройство, при помощи которого он становился невидимым.

— Переверните его и посмотрите, что у него в карманах, — приказал Горди.

Мертвое тело оказалось удивительно легким.

Через секунду Харкорт с торжествующим видом передал Горди устройство.

Горди нажал кнопку и последовательно перевел переключатель в три возможные позиции. Ничего не произошло. Возможно, это совсем не то… Они тщательно обыскали Лисби, но больше ничего не нашли.

Вновь и вновь Горди производил манипуляции с маленьким прибором, переключая рубильник. Поскольку устройство реагировало только на определенные мысли, ничего не происходило.

Наконец он обратил взгляд на невесомое хрупкое тело своего мертвого врага. Горди охватило бессилие невежественного человека перед непостижимыми достижениями науки.

Он не в первый раз подумал о том, как ему необходим Лисби или человек, наделенный его способностями.

Однако Горди прекрасно понимал, что им двигало: он хотел обладать капитанскими женами. Когда он сидел в тюрьме, когда казалось, что все потеряно, это желание стало невыносимым.

Что ж, сейчас ему пришлось признать, что он потерпел частичное поражение.

— Ладно, ладно! — прошипел он, свирепо глядя на своих сторонников. — Мы вернем себе корабль — только подождем, когда все отправятся спать, и захватим их врасплох. У нас есть десять часов. Давайте отдохнем немного, а потом начнем подготовку.

Через десять часов Горди отдал следующие инструкции:

— Убивайте только парней из космического патруля… и Хьюита. Нам необходимы люди, с которыми мы прожили столько лет.

Захват корабля начался с того, что отряд Горди вышел в опустевшие коридоры. Затем три человека направились в машинное отделение. Еще один отряд двинулся в рубку управления, другой — на мостик. Основная часть под предводительством Горди поднялась на верхние уровни.

Именно здесь в первой офицерской каюте — по словам Лисби — находился штаб космического патруля. Остальные патрульные занимали соседние каюты.

Две группы по три человека отправились туда с универсальными ключами, получив указание беспощадно прикончить всех, кто недавно прибыл на борт корабля.

Горди с двумя подручными осторожно подошел к капитанской каюте. Воспользовавшись ключами, которыми снабдил его Лисби, Горди осторожно отпер внешнюю дверь и на цыпочках вошел внутрь. Через минуту две испуганные женщины удивленно уставились на него с кроватей, стоящих в главной спальне: его жена Марианна и Рут.

Один из его подручных зашел в соседнюю комнату. Вскоре он вернулся и доложил, что там находятся Ильза и Энн.

Хьюита нет. И никогда не было! Почему Лисби ничего ему не сказал?

Горди охватила ярость. Однако он заставил себя успокоиться, понимая, что не может терять ни минуты. Он вышел в соседнюю комнату, где находилась аппаратура слежения.

Все каюты были заняты.

После нескольких минут безуспешных поисков он понял, что это может занять слишком много времени. Тогда Горди переключился на общую спальню в нижней части корабля. Там никого не было. Значит, все вернулись к своим семьям.

Довольно быстро ему удалось найти штаб космического патруля. Он удовлетворенно кивнул: на полу лежали двое мужчин в пижамах. Рядом с телом одного из них рыдала женщина.

Переключаясь на соседние каюты, он с радостью отметил победную поступь своих людей. В двух каютах завязалась борьба — очевидно, не всех удалось захватить врасплох. В другой лежал труп одного из его людей, но рядом Горди разглядел тело мертвого незнакомца.

В двух последних каютах царил полнейший беспорядок.

Радостно потирая руки, Горди вернулся в гостиную. Двое его людей стояли в коридоре, нервно поглядывая по сторонам, — он видел их через приоткрытую дверь. Четверо женщин накинули халаты и замерли у входа в главную спальню.

Его женщины. Скоро. Очень скоро.

— Ну, леди, — сказал он, широко ухмыляясь, — похоже, я снова стану капитаном.

Женщины молчали. Он пригляделся к ним, и хмурые выражения их лиц вывели Горди из себя.

— Видит бог! — воскликнул он. — Я вышвырну вас всех вон, если вы не проявите немного интереса!

Из глаз Рут покатились слезы. Казалось, остальные женщины ждали сигнала и тут же разрыдались.

Горди охватил приступ ярости.

— Идите туда! — приказал он, показывая на вторую спальню. — И оставайтесь там.

Рыдания стихли. Женщины молча вошли в спальню и закрыли за собой дверь. Двое его соратников влетели в каюту, как только услышали крик Горди.

— Что происходит, капитан? — нервно спросил один из них.

— Мы побеждаем, — ответил Горди.

Однако он вернулся к сканерам, чтобы убедиться, что это действительно так.

Дрожащими пальцами он включил машинное отделение.

И увидел, что его люди и здесь одержали победу. Они захватили бывшего первого помощника капитана, Миллера. Горди включил видеосвязь и, обращаясь к Миллеру, спросил:

— Где Хьюит?

Миллер находился в шоке, но его ответ прозвучал искренне:

— В одной из кают на верхнем уровне. Я не знаю, в какой именно… честно!

Горди сразу же ему поверил.

— Мы до него доберемся! — яростно пробормотал он и прервал связь.

К несчастью, на верхних уровнях корабля было более сотни кают. Горди забеспокоился, опасаясь, что удача отвернулась от него и он не сможет найти нужную.

«Проклятье! — подумал он. — Почему он не попытался захватить женщин, как сделал бы другой нормальный мужчина на его месте?»

По мере того как соратники Горди лично рапортовали ему о своих достижениях, он начал успокаиваться. Успех был практически полным.

— Несколько раз мы входили не в те каюты! — доложил Харкорт. — Увидев знакомые лица, мы говорили — как ты просил, — чтобы все оставались на своих местах и вели себя тихо… Но некоторые уже знают, что происходит.

Почти все его сторонники рассказывали примерно одно и то же.

— Ну, мы знаем, с кем имеем дело, — презрительно ответил Горди.

Раздался мелодичный перезвон включившегося интеркома. Горди автоматически направился к нему, но на середине пути остановился и нахмурился.

— Кто может меня вызывать?

Продолжая хмуриться, он включил связь.

Хьюит!

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Горди прищурился. Первым заговорил помрачневший Хьюит.

— Мне только что сообщили о твоей попытке захватить власть, Горди. Уж не знаю, как тебе удалось пробраться на борт, но ты совершил роковую ошибку.

Самое большое впечатление на Горди произвело слово «сообщили».

— Кто тебе сообщил? — прошипел Горди. — Ну подожди, как только я до тебя доберусь…

— Я собрал два десятка человек, — холодно продолжал Хьюит, — и люди продолжают подходить…

Горди почувствовал, как по его спине заструился пот.

— Мы вооружены! — не унимался Хьюит. — Через несколько минут мы до тебя доберемся — тебе придется сдаться.

Горди пришел в себя.

— Вам до меня не добраться, жалкие трусы! — надменно заявил он и прервал связь.

Через час Хьюит начал схватку за корабль.

Восемнадцати человекам, вооруженным бластерами, пистолетами и ружьями, противостояли ученые и техники, которые захватили бластеры, пистолеты, газовые ружья и все, что им удалось наспех собрать в лабораториях.

Горди считал их трусами, поскольку прежде они даже не пытались оказывать сопротивление. Но Хьюит знал, что ситуация изменилась. За последние несколько недель все обитатели корабля стали частью единого сообщества.

Он не сомневался, что они еще не расстались со своими предрассудками в отношении женщин, но мысль о власти Горди вызывала у них полное отторжение.

Как только было принято решение — получилось, что очень многим оно пришлось по душе, — дальше все пошло само собой. Инстинктивно они обратились к Хьюиту. А когда он предложил им придумать стратегию борьбы, физики, химики и инженеры, не теряя времени, занялись делом.

…Был переделан лазер, теперь его луч нес электрический разряд…

…Силовое поле, воздействующее на нервную систему и вызывающее мышечные судороги…

…Маленький круглый шарик вкатился в машинное отделение, коснулся одного из двигателей, напитался от него энергией и начал излучать тепло. Когда температура достигла 180 градусов по Фаренгейту, группа сторонников Горди, находившихся в машинном отделении, отправила Миллера с заявлением о капитуляции.

Хьюит тут же с этим согласился.

От пленников они узнали об убийстве Лисби. Хьюиту рассказали, как Лисби научился останавливать время, что позволило Горди и его отряду сбежать из тюрьмы и вернуться на корабль. Хьюит сразу понял, что с ним произошло примерно то же самое, когда он появился на борту «Надежды человечества».

Он почувствовал, как его охватывает волнение. Хьюит подумал, что метод механического воздействия на время может помочь решить загадки пространства-времени.

Затем он сообразил, что люди Горди ничем помочь не смогут. Они так и не сумели понять, что с ними происходило.

Молодой ученый по имени Роско высказал разумную мысль: если Лисби вернулся на корабль, значит, здесь должен находиться и Тельер. Хьюит отправил Роско в сопровождении патруля обыскать челноки, и они довольно быстро наткнулись на Тельера.

Однако Тельер разрыдался, узнав о смерти Лисби, и ничем не смог быть им полезен. Его представления об идеях Лисби носили поверхностный характер.

Строго говоря, ученые не узнали ничего нового. Все изобретения были сделаны достаточно давно, а процессы известны и раньше. Однако реализовать их оказалось совсем не просто.

Для ученых происходящее напоминало игру. Они имели десятки приборов, знали о множестве процессов…

Одному из людей Горди, захватившему капитанский мостик, предложили сдаться. Он отказался. Тогда из интеркома на мятежника обрушился страшный шум, грозивший разорвать его барабанные перепонки.

К тому времени, когда он сдался, двое мятежников в рубке управления были охвачены пламенем, обрушившимся на них со стен. Ученые использовали лазеры и сочетание разных волн, вызвавших резкое повышение температуры окружающей среды. Всполохи света, несущие в себе пламя, разили на расстоянии от десяти до двадцати футов. После атак, продолжавшихся всего несколько минут, подручные Горди сдались.

Человек, доложивший об успехе Хьюиту, добавил с отвращением:

— Самое обидное, что мы могли все это проделать, когда Горди в первый раз захватил корабль…

Хьюит посмотрел на ученого, который был таким же крупным мужчиной, как Харкорт, но немного старше, и решил ничего ему не отвечать.

Но потом его мысли обратились к аналогичной ситуации на Земле. Там также десятки тысяч ученых понимали и умели использовать силы природы. Однако в периоды жестоких диктатур эта огромная группа просвещенных людей не могла объединить свои усилия, выйти из лабораторий и изменить положение вещей. Ученые лишь исполняли приказы свыше.

Вспомнив об этом, Хьюит покачал головой и обратился к ученому, которого звали Уильям Лоуренс.

— Я не согласен с вами, — возразил Хьюит. — В течение последнего столетия вас не интересовала политика. Об этом заботились ваши капитаны, сменявшие друг друга. Теперь положение изменилось, — он едва заметно улыбнулся. — И вы чувствуете себя иначе, не так ли?

Приближался конец периода сна. Большие группы людей постепенно занимали позиции вокруг капитанской каюты. Хьюит не начинал решительной атаки только из-за того, что в каюте находились капитанские жены.

К Хьюиту обратился отряд ученых под началом Лоуренса.

— Боюсь, нам придется принести женщин в жертву, — глядя в глаза Хьюиту, сказал Лоуренс. — В противном случае мы должны будем штурмовать капитанскую каюту. Потери могут составить тридцать-сорок человек.

Хьюит уже взвесил все за и против. Он хотел предложить Горди сдаться, пообещав ему полную амнистию.

— После того, как он убил стольких людей! — послышались со всех сторон возмущенные возгласы.

Хьюит разозлился. Если есть возможность спасти жизни людей, необходимо идти на компромиссы.

— Горди убивал ради достижения политических целей.

— Но это все равно убийство! — возразил Лоуренс.

Сдерживая раздражение, Хьюит объяснил, что во многом он считает обвинение справедливым. Убийство есть убийство. Но до недавних времен для политических лидеров делалось исключение. И в данном вопросе в сознании людей, которые оказались в новой системе, сами того не понимая, еще не произошла окончательная перестройка.

— Мы можем определить суть общества, — сказал Хьюит, — осмыслив те виды убийства, которые оно считает допустимыми. Когда мы попытаемся выяснить, кто в таком обществе отвечает за применение смертной казни и другие виды наказаний, мы убедимся в том, что убийцы получают санкции от политических лидеров, которые, в свою очередь, имеют широкую поддержку масс. На «Надежде человечества» возникла упрощенная версия такого общества. Для вас наступил переходный период от одной системы к другой, и сейчас вы не можете принять такой уровень насилия, который характеризовал прежнюю систему. Если кто-то из вас готов окончательно отказаться от старых законов, я с радостью его выслушаю.

Наступило долгое молчание, затем руку поднял прежний первый помощник капитана Миллер.

— Я противник старой системы, — сказал он.

Один из ученых презрительно фыркнул и сердито заявил:

— Мистер Миллер, я не могу принять ваше заявление на веру.

— Я возненавидел Горди с того самого момента, как его увидел, — негодующе ответил Миллер.

— А как насчет времени, когда вы были лакеем Брауна? — хрипло спросил ученый.

Миллер заметно удивился.

— Мистер Браун являлся законным капитаном корабля! — запротестовал он.

Хьюит взмахом руки заставил спорящих замолчать. По его лицу бродила слабая улыбка, когда он обратился ко всей группе.

— Теперь вы видите, что я имел в виду? — спросил он.

Молодой ученый по имени Роско пробормотал:

— Я не совсем понимаю. Но мне кажется, в этом что-то есть. Вы обещаете ему неприкосновенность. Ладно. Но как вы собираетесь поступать в дальнейшем, если возникнет аналогичная ситуация?

— Нужно сделать так, чтобы он стал частью новой системы, — откровенно ответил Хьюит.

— А если не получится?

— Я готов рискнуть, — заявил Хьюит. — Ну а теперь, если вы не возражаете, я попытаюсь с ним договориться.

Многие отводили глаза, когда Хьюит смотрел на них, но вслух никто возражать не стал.

Горди оглушительно расхохотался, когда Хьюит обратился к нему с предложением сдаться.

— Послушайте, — сказал Горди, — очень скоро вы увидите, чем мужчины отличаются от мальчишек. За вами стоят мальчики, за мной — мужчины. У нас столько запасов, что мы в состоянии продержаться долгие годы.

Хьюит объяснил, что с помощью ученых они могут быстро прикончить Горди и его людей. В заключение Хьюит сказал:

— Я вижу, вы мне не верите, не так ли?

— Почему же, я вам верю.

— Тогда в чем дело? — настаивал Хьюит, — Если вы не примете наше предложение, вам конец, Горди.

— Я уверен в своей победе, — ответил Горди, — Эти ваши научные штучки… вам прекрасно известно, что прежние капитаны корабля позаботились о том, чтобы капитанская каюта была надежно от них защищена.

— Они знали, что ученые на их стороне, — объяснил Хьюит.

В ответ Горди лишь презрительно пожал плечами.

Но было видно, что слова Хьюита произвели на него впечатление.

В глубине души Горди верил, что это конец пути. И все же он не мог сдаться. Что-то должно случиться. Что? Он не знал. Но о капитуляции думать не хотел.

— Вы можете сдаться в любой момент — пока не прозвучат первые выстрелы, — спокойно сказал Хьюит и выключил интерком.

Несколько ученых стояли во время разговора рядом с Хьюитом. Один из них произнес:

— Судя по выражению вашего лица, вам трудно сохранять беспристрастность.

— К Горди невозможно хорошо относиться, — не стал спорить Хьюит, — Однако он тоже нервничает.

Впрочем, Хьюит заметно успокоился, когда доставили его скафандр-танк и он объяснил, что задумал. Забравшись внутрь скафандра, Хьюит подал сигнал к началу военных действий и направил скафандр в коридор, ведущий к капитанской каюте.

Первая пуля ударила в сверхтвердый пластик прямо у него перед носом! По удивительному материалу прошла рябь, но он тут же восстановился. Хьюит отшатнулся, его трясло.

Однако он заставил себя успокоиться, и машина покатила дальше.

Вдоль передней поверхности скафандра затанцевали искры — бластер! Эффект был жутковатым, но чрезвычайно красивым.

Наконец кто-то из мятежников в упор выстрелил в него из ружья, и на мгновение Хьюита оглушил грохот.

Однако он продолжал катить дальше. Когда до входа в капитанскую каюту оставалось несколько ярдов, он услышал из-за двери голос Горди:

— Будь ты проклят, Хьюит! Что тебе надо?

— Я хочу поговорить.

— Мы можем говорить по интеркому.

— Лицом к лицу лучше.

Наступила пауза.

— Ладно, заезжай!

И вновь Хьюит двинулся вперед. Ученые и техники предупредили его, что люди Горди попытаются перевернуть танк, как только он окажется внутри каюты. Но он знал, что это нелегкая задача. При нормальном тяготении скафандр весил 450 фунтов, не говоря уже о 190 фунтах самого Хьюита. И все же трое или четверо сильных мужчин вполне могли с ним справиться.

Поэтому Хьюит остановился в дверном проеме, где мятежники не могли к нему подобраться. Поскольку его главной целью было спасение женщин, Хьюит не обращал внимания на мятежников — он смотрел в сторону дверей спальни.

Удивительное дело, но через мгновение дверь слегка приоткрылась, и он заметил блестящий глаз, однако ему не удалось понять, кто это.

Больше Хьюиту ничего не нужно было знать, и он на полной скорости — десять миль в час — направил скафандр вперед. Боковым зрением он заметил мужчин, которые бросились к нему с вытянутыми руками, но им пришлось с криками отскочить назад, когда по их пальцам больно ударило электрическое поле.

Приблизившись к двери спальни, Хьюит заговорил в микрофон:

— Леди, отойдите с дороги!

Через мгновение передняя часть скафандра ударила в приоткрытую дверь — створка тут же распахнулась, и Хьюит въехал в спальню. Он сразу же увидел всех четырех женщин. Хьюит облегченно вздохнул.

— Огонь! — крикнул он в микрофон.

Это было кодовое слово, означавшее, что он готов защитить женщин.

Ответ ученых последовал мгновенно. Зазубренная молния дугой прошила стену, ударила в скафандр и отразилась в гостиную, оставшуюся за спиной Хьюита. Раздались крики мучительной боли.

Через несколько мгновений Хьюит услышал глухие удары падающих на пол тел.

Хьюит позвал в микрофон:

— Быстро зайдите в каюту!

— Торопиться не нужно, — последовал спокойный ответ. — Больше они никого не побеспокоят.

Хьюит узнал голос Уильяма Лоуренса, в котором слышались такие необычные нотки торжества, что Хьюиту стало не по себе. Быстро развернув скафандр, он вернулся в гостиную.

На полу без движения лежала дюжина мятежников.

Ему хватило одного взгляда на тела, чтобы понять: все эти люди мертвы. Сердце Хьюита сжалось.

— Лоуренс, — заговорил Хьюит в микрофон неожиданно севшим голосом, — ведь мы договаривались…

Лоуренс в ответ мрачно рассмеялся.

— Боюсь, мистер Хьюит, мы случайно неправильно рассчитали силу разряда. Нам очень жаль.

Хьюита охватила ярость, его возмутил не только тон Лоуренса, но и смысл его слов.

— Вы только что сами стали убийцей!

Лоуренс сохранял спокойствие.

— Вы слишком взволнованы, мистер Хьюит. Но это совершенно естественно. Мы не станем припоминать вам неосторожно сказанные слова.

Хьюит попытался взять себя в руки, однако ему не удалось скрыть горечь.

— Полагаю, вы сделали это из лучших побуждений, — сказал он. — Как раньше вы, не раздумывая, приспосабливались к старой системе, так и теперь, не подумав, вживаетесь в новую.

— Неужели вы рассчитывали, что мы позволим им вновь остаться безнаказанными! — разозлившись, воскликнул Лоуренс.

— Ладно, ладно, — успокаивающе проговорил Хьюит. — Давайте приведем здесь все в порядок и отправимся спать. Я ужасно устал.

Краем глаза он заметил одну из женщин на пороге спальни.

— Леди! — сказал он в микрофон. — Пожалуйста, оставайтесь в спальне и закройте дверь.

Через мгновение дверь тихо закрылась, но прежде он услышал, как кто-то из женщин зарыдал.

Хьюита разбудил звонок в дверь. Он поспешно накинул халат и распахнул дверь. На пороге стоял Роско, молодой ученый.

— Все мужчины собираются в главном зале, сэр, — сказал Роско. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам.

Помрачневший Хьюит вздохнул и ответил:

— Хорошо, я буду через десять минут.

Он побрился и торопливо оделся, размышляя над словами Роско. Вполне возможно, что он сделал все, что мог. Теперь потребуется время и совместные усилия множества людей, которые еще не поняли до конца возможностей новой системы.

…Он разработал надежную программу, которая должна была продержаться долгие годы. Каждый человек получил жесткую личную мотивацию для поддержания существующего порядка. Такая система была достаточно гибкой. Для ее функционирования не требовалось исполнения кодекса правил или определенного лидера. Теперь он имел дело с людьми, которые вольны поступать так, как пожелают.

Когда Хьюит появился у входа в зал, его заметило сразу несколько человек. Один из них вскочил на ноги и выкрикнул:

— Он пришел!

Для Хьюита это оказалось полнейшей неожиданностью. Он даже остановился.

Пока Хьюит пытался понять, что происходит, люди начали вставать со своих мест, радостно его приветствуя. Он заметил на сцене Уильяма Лоуренса, который с широкой улыбкой махал ему рукой.

Хьюит медленно двинулся вперед. Он еше не был уверен, что ему ничего не грозит, но настроение у него заметно улучшилось.

Как только Хьюит оказался на сцене, Лоуренс поднял руку, призывая аудиторию к порядку. Когда наступила тишина, он громко обратился к Хьюиту:

— Мистер Хьюит, как вы понимаете, здесь собрались только ваши друзья. То, как вы попали к нам на борт, система отношений, которую вы ввели, все ваши действия убедили нас, что вы действуете, руководствуясь самыми высокими этическими принципами. Вот почему это собрание считает, что вы являетесь лучшим лидером для нашей экспедиции.

Ему пришлось сделать паузу, поскольку вся аудитория начала хлопать и кричать. Когда спокойствие было восстановлено, Лоуренс продолжал:

— Однако есть несколько проблем, связанных с управлением кораблем. Прежде чем мы примем вас в качестве капитана, мы хотим получить заверения в том, что вы не станете вмешиваться в решение вопросов, которые вас не касаются. Кроме того, мистер Хьюит, собравшиеся хотят знать, что вы намерены делать с капитанскими женами?

Переход от общих вопросов к частному получился таким неожиданным, что Хьюит совершенно оторопел. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он сообразил, что от него ждут прямого ответа на прямой вопрос.

Он чувствовал, что от него зависит очень многое. Может ли он сейчас солгать? Нет, этого делать нельзя.

— Джентльмены, — сказал он, — я не знаю, как долго мы будем находиться внутри замкнутого пространства корабля. Но мне представляется, что пройдет немало времени, прежде чем мы закончим эксперименты и исследования, а также проведем необходимые тесты и проверку полученных результатов в огромной лаборатории пространственно-временного континуума. Естественно, жизнь на корабле должна идти своим чередом. Будут заключены браки, родятся дети, мы разработаем новые образовательные программы, произойдет множество других важных событий.

Он замолчал, почувствовав неожиданное смущение. То, что он собирался сказать, не предназначалось для ушей такого большого количества мужчин. Тем не менее он набрался мужества и продолжал.

— Я ощущаю сильное влечение к старшей из четырех женщин, о которых вы меня спрашиваете, и надеюсь, она разделяет мои чувства. Я намерен предложить ей стать моей женой.

Он говорил с такой глубокой искренностью, что слушатели затаили дыхание. Более того, когда Хьюит замолчал, в зале надолго воцарилась тишина. Стоявший на возвышении рядом с Хьюитом Уильям Лоуренс задумчиво потирал подбородок.

Наконец молчание нарушил поднявшийся со своего места Роско.

— Мистер Хьюит, — сказал он, — в течение всей моей жизни, а также жизни моего отца капитан «Надежды человечества» имел несколько жен. Вы хотите сказать, что намерены изменить этот обычай и ограничиться одной женой?

Хьюит стоял и молча смотрел на притихшую аудиторию, которая терпеливо ждала его ответа.

«Какая глупость, — подумал он, — неужели они намерены потребовать, чтобы я и дальше придерживался дурацкой традиции? Вероятно, они хотят, чтобы таким образом получила подтверждение гегемония мужчин на борту „Надежды человечества“».

Так или иначе, но Хьюит мысленно отверг любые компромиссы и твердо заявил:

— Да, у меня будет одна жена.

На лицах всех мужчин разом появились довольные улыбки.

К Хьюиту подошел Лоуренс и крепко пожал ему руку.

— Ну, капитан Хьюит, — сказал Роско, — вы прошли проверку. Мы за вас. Мы вам верим. Правда, джентльмены?

И Хьюит получил вторую овацию.

На корабле прошло восемь лет.

Ученые методом проб и ошибок нашли то, что Джон Лисби V понял благодаря удивительному озарению. Но они отвергли его объяснение. Вселенная — это вовсе не «фикция». Она то, что она есть. Возникает «видимость», которую способна воспринимать высокоразвитая нервная система человека и животных. Очевидно — постулировали они, жизнь требует уникальной стабильности, поэтому и созданы механизмы мозга, ограничивающие восприятие до неких стабильных пределов. Внутри цельного каркаса жизнь существовала в убаюкивающем режиме и развивалась, постоянно приспосабливаясь к бессознательному уровню восприятия реальной Вселенной.

И вот наконец человек, благодаря научному использованию своих чувств, стал способен воспринимать правду.

…Они измерили эту правду, открыли базовые принципы, научились делать предсказания, нашли способы их проверять. Контроль над временем был установлен благодаря постепенным механическим манипуляциям со сверхсветовыми скоростями.

Прежде «Надежда человечества» умудрилась скользнуть обратно во времени. Теперь же огромный корабль перемещался в лишенной времени Вселенной со сверхсветовыми скоростями.

Хотя на борту миновало более четырехсот недель, корабль перешел в обычный режим времени и вернулся в Солнечную систему через неделю после того, как «Молли Д» стартовала к Земле.

Оба корабля вышли на орбиту вокруг Земли с разницей в один день. Для «Молли Д» прошла неделя, а для межзвездного корабля почти три тысячи дней…

Тут же состоялось экстренное заседание кабинета, консультации с Азиатским блоком, а также расширенные дискуссии между учеными Земли и «Надежды человечества».

И только после этого Питер Линден и Эврил Хьюит обратились к жителям Земли.

Первым выступил физик, рассказавший о научной стороне вопроса. Он сообщил, что «Надежде человечества» удалось переместиться в будущее и взглянуть на Солнечную систему. Выяснилось, что Солнце обрело ряд характеристик переменной звезды.

Пока он делал свои заявления, на экранах телевизоров все увидели будущие события: неожиданную вспышку и огромную волну жара, обрушившуюся на Землю…

Ученый несколько раз объяснил, что жители Земли наблюдают за съемками, сделанными в будущем. Это был результат — точнее, это будет результатом — движения материи со сверхсветовой скоростью. Нечто напоминающее огромную прибойную волну достаточно скоро обрушится на Солнечную систему.

И эта стремительная волна пройдет через Солнце за четыре секунды, а расстояние в девяносто три миллиона миль между Солнцем и Землей преодолеет за шесть с половиной минут.

И все разрушения будут следствием выброса тепла, подхваченного волной за время четырехсекундного контакта с Солнцем.

— Меркурий, — сказал Питер Линден, — будет обожжен, но остальные планеты, в том числе и Земля, выживут. Тем не менее необходимо подготовить убежища. В момент вспышки людям, находящимся на той стороне Земли, которая будет обращена к Солнцу, необходимо находиться под землей… К счастью, огромный Тихий океан примет на себя большую часть теплового удара…

Затем пришел черед Хьюита выйти к микрофонам.

— У меня есть для вас более приятные новости. За время путешествия со сверхсветовыми скоростями «Надежда человечества» посетила десятки других звездных систем. Нам удалось найти три планеты, на которых могут жить люди. Часть экипажа «Надежды человечества» осталась на этих планетах. Для заселения новых миров требуется множество добровольцев. В данный момент, — заявил Хьюит, — моя собственная семья, состоящая из жены и четверых детей, осталась на одной из этих планет. Она станет нашим постоянным домом.

Так началась рекламная кампания, которой внимал весь мир.