Книга 4. Гуманитарная война.

51 – НАЛЛЭ и ЭСТЕР. Семья каторжника. Дата/Время: 13 сентября 22 года Хартии. День. Место: Транс-Экваториальная Африка. Мпулу. Макасо, рыночная площадь.

Жанна сидела у иллюминатора, время от времени, глядя вниз, на проплывающие мимо красоты африканских ландшафтов, и стучала по клавишам ноутбука, фиксируя свежие впечатления от своего космического путешествия и от осмотра острова Лийс. Вопреки опасениям, она чувствовала себя замечательно, хотя всего несколько часов назад была уверена, что единственным ее желанием после полета на аппарате «Fronda-Mid» будет выпить пол-стакана виски и отключиться. Хартли, Йорк, Фонтейн и Ван Чжо, видимо, поступили именно так. После приводнения на гидроаэродроме Лийс, они засели в кафе рядом с транспортным причалом, и вышли оттуда только когда их пригласили на борт аэро-шаттла до Мпулу. Сейчас все четверо дремали, заняв места поближе к корме.

Док Мак Лоу, напротив, перенес полет на суборбитальном планере совершенно без проблем. Кажется, он с самого начала не испытывал ни малейшего страха, а только огромное любопытство. Когда на Никаупаро «Fronda-Mid» подъехал к пирсу, Мак немедленно пристал к пилоту Барко с расспросами. Его интересовало буквально все. Почему фюзеляж аппарата выполнен в форме мяча для регби? Почему для несущих плоскостей выбрана схема «canard»? Почему турбовинтовые двигатели вынесены на боковые консоли? Каким образом тут регулируется центровка ракетного бустера?

Внутри «мячика для регби», Мак Лоу оказался рядом с Жанной и немедленно завел популярный рассказ об истории  суборбитальных полетов, начиная с баллистической ракеты «VAU-2», использовавшейся в бомбардировках Лондона в 1944. Перерыв он сделал только на несколько минут, когда в стратосфере включился ракетный бустер и создал перегрузку 2,5g, разговаривать при которой уже сложно. Когда перегрузка резко сменилась невесомостью, для Жанны это был самый неприятный период – она никак не могла убедить себя, что все нормально, ей казалось, что аппарат падает. Мак наоборот, оживился и начал рассказывать о баллистическом движении в околоземном пространстве и о задачках на эту тему для студентов колледжа. Потом (когда «Fronda-Mid» прошел апогей и стал приближаться к Земле), док заговорил об истории методов систем торможения суборбитальных планеров в верхних слоях атмосферы. Когда они снижались над Мадагаскаром, Ллаки Латтэ весело призналась, что транслировала все выступление Мак Лоу в прямой эфир «Rokki-TV» и «Mpulu-Tira». Док не обиделся, но пообещал на Земле надрать Ллаки уши за хулиганство. Это тоже ушло в прямой эфир. 

Миниатюрный (всего 600 метров по диагонали) остров Лийс оказался чудесным местом. Буквально утопающие в зелени и цветах  3-этажные контейнерные домики, расставленные стоя вдоль двух крест-накрест улочек. Маленький рынок, где бойко торговали всякой всячиной молодые ребята с Мадагаскара. Крошечный спортивный комплекс с беговой дорожкой, полем для ацтекбола и дансингом. И, разумеется, сама военная база: круглая платформа, от которой веером расходились пирсы. К ним были припаркованы легкие катера, изящные экранопланы и футуристического вида флаеры. Никаких проблем с фото- и видео-съемкой. Пожалуйста! Свободная от вахт флотская молодежь (с разрешения дежурного офицера) даже позирует на фоне своей техники…      

На базе возник Торрес в сопровождении двоих представительных индусов. Некоторое время они эмоционально спорили о чем-то с капитаном ВВС. Затем, капитан махнул рукой и вместе с одним из индусов направился к одному из знакомых Жанне еще по атоллу Пальмира, флаеров «MoonCat» и полезли в кабину: индус, а за ним - офицер. Машина коротко чиркнула по воде, взмыла в небо и начала выписывать чудовищные кренделя в воздухе, на высоте от несколько сотен до нескольких десятков метров. Это продолжалось секунд двести, затем флаер приводнился и причалил к пирсу. Из люка вылез офицер и помог вылезти индусу. Индус с трудом держался на ногах, а из носа капалала кровь прямо на снежно-белую рубашку, но на широком смуглом лице была написана почти детская радость. Он несколько раз хлопнул капитана по плечу, затем вытащил из нагрудного кармана позолоченную (а, может, просто золотую) авторучку-ретро, и с третьей попытки подарил ее летчику, преодолев отчаянное сопротивление.

Потом оба индуса еще о чем-то поболтали с Торресом. Выкурили по сигарете, потом по очереди, церемонно пожали координатору руку, загрузились в элегантный самолетик с надписью «Bharati Naval Group», и укатили (точнее, улетели). Торрес развел руками и, подойдя к Жанне, пояснил: «Раджхош уперся, как бык: не будет меня на тест-драйве во флаере – не будет моей подписи на контракте. Видите ли, не хочет покупать селедку в мешке. А у него гипертония. Такие дела… Ладно, здесь все ОК, полетели в Африку».   

…

…Жанна добила последнюю фразу, закрыла ноутбук и с удовольствием потянулась. Ллаки весьма бесцеремонно толкнула задумавшегося доктора Мак Лоу локотком в бок, показала пальцем вперед, за мерцающую ленту пограничной реки Луангвао, западнее которой начиналась территория пока еще не признанной Народной Республики Мпулу.

- Док Мак, а правда, у нас красивая страна?

- Очень красивая, - серьезно сказал он, - Я даже и не мечтал, что мне доведется увидеть такую прекрасную страну.

- У! – воскликнула африканка, - Это вы еще не знаете, как там, внизу!

- Я тебе верю. Но (он подмигнул) как ученый, я обязан посмотреть это своими глазами.

Жанна улыбнулась, подумав, что для Мак Лоу, наверное, самым красивым кажется не изумительный вид озер Ниика и Уква, и не фантастический скальный гребень Нгве, а ровные зеленые полосы, прореженные тонкими серебристыми линиями – триффидные поля интенсивного орошения, занимающие чуть ли не каждую вторую низину. «Экологическая Хиросима», как назвал это президент «Greenpeace», Генри Фаруэлл, в своей речи на экологическом конгрессе в Абу-Даби. Ответное заявление мисс Ллаки Латтэ  (представителя прессы Мпулу на этом мероприятии) вызвало жуткий скандал:

«Вы не умеете считать, мистер Фаруэлл, - сказала девушка, - та бомба в Хиросиме была меньше 20 килотонн в тротиловом эквиваленте. В тротиле не так много энергии: всего 1 килокалория на грамм. Примерно столько же, сколько в банане, в 7 раз меньше, чем в пальмовом масле, в 5 раз - чем в алкоголе, и вдвое - чем в трифи. Простая химия, мистер Фаруэлл, но вы ее не знаете, потому что вам платят не за полезные знания, а за вредную болтовню. Сейчас трифи растет у нас всего на 15 тысячах гектаров, но дает 6 урожаев в год, почти по сто тонн с гектара. Прошлый наш урожай почти полтора миллиона тонн. В тротиловом эквиваленте – это три мегатонны. За год это будет 18 мегатонн. Наша бомба не как та, что в Хиросиме, а в тысячу раз сильнее. Она как большая водородная бомба. И эта бомба взорвалась под вашим грязным бизнесом, мистер Фаруэлл. Потому что ваши хозяева платили вам за наш голод, а его больше нет. Пуф! Он взорвался. У нас теперь не только люди, а даже свиньи всегда сыты. Почти в каждой семье на обед есть мясо. У нас теперь три атомные электростанции, в целых четырех поселках есть электричество, и в каждой деревне у мэра, у шерифа и у фельдшера есть мобайл. Любой житель, если ему надо, может подойти к ним, и позвонить куда угодно, хоть в Китай, хоть в Америку…»

Хотя Ллаки объехала за короткое время не менее дюжины стран и впитала море самой разной информации, она оставалась девчонкой-непоседой из маленькой африканской деревушки. Спокойно сидеть в самолете три часа (т.е. время полета с острова Лийс до Макасо) было выше ее сил. Оставив пока в покое британского молекулярного биолога (несколько сонного на ее взгляд), она переключилась на Жанну. Привлекать внимание собеседника иначе, чем толчком в бок, она так и не научилась… 

- Думаешь? – спросила она, завладев вниманием канадки путем этого простого приема.

- Так, - ответила Жанна, - Мысли скачут.

- А про что?

- Про конгресс в Абу Даби.   

- Я тебя там не видела, а я обычно всех запоминаю.

- Меня там и не было, - сказала канадка, - Я смотрела по TV.

- Они надо мной смеялись, - сообщила Ллаки, - Я не понимаю. Они придурки? Или они  думают, это смешно, когда кто-то беднее их? Или я должна была говорить по-другому?

- Я бы на твоем месте вообще не поехала, - ответила Жанна.

- Думаешь, мне не надо было ехать?

- Нет, я бы просто испугалась ехать в этот гадючник.

- У? - изумленно произнесла африканка, - Ты такая смелая, и испугалась бы?

- С чего ты взяла, что я смелая? – удивилась Жанна.

- Я вижу, - сказала Ллаки, и, считая это объяснение исчерпывающим, спросила, - а чего такого ты бы испугалась?

Канадка пожала плечами.

- Эмираты - радикально-исламская страна с соответствующими нравами. Эмир Рушд бен Касим эль-Нахаян изображает, что в Абу-Даби цивилизация, но для этого не достаточно построить кусок автострады и сто небоскребов из стекла и бетона. Если на фоне всего этого, тех, кто нарушил какой-то пункт шариата про одежду или приличия, побивают камнями на площади… Я не хотела бы показаться нетолерантной, но они…

- Ellos fetido animaletto est, - раздалось из пилотcкого кресла.

- Барко! Где твоя тактичность? - проворчал Торрес.

- Ее нет в моем контракте, - невозмутимо ответил пилот, - Если зверьки вонючие, то...   

- У них просто другая религия, - перебила Жанна, - Никто вас не заставляет к ним ехать.

- Я и не еду, - так же неозмутимо сказал пилот, - И Ллаки не надо было туда ездить.

- Если показать зверю свой страх, то он нападет, - возразила африканка, - Зверь должен бояться человека. Зверь должен уступать человеку дорогу или умирать. Раньше каждый мужчина должен был копьем убить льва, чтобы точно это знать. Так было правильно.

- Я не очень мужчина, - весело сказал Барко, - я бы сдрейфил идти на льва с копьем.

- Ты бы мог убить его из автомата, - заметила Ллаки.

- Это не честно, - возразил пилот, - Прикинь: у него только зубы и когти, а я в него из трещотки с двухсот метров. Их, бедняг, и так мало осталось. Вот приедут туристы, и спросят: где можно посмотреть льва? А нигде. Всех почикали настоящие мужчины. 

- А в человека – это честно? – спросила она.

- Честно, если есть за что, - сказал он, - А за что попало – нельзя. Негуманно.

Тем временем, координатор нарисовал пальцем воображаемый вопросительный знак, поставил под ним такую же воображаемую точку, и задумчиво произнес.

- А ведь туризм в Мпулу - это реальная тема.

- Ничего не выйдет, шеф, - заметил Барко, - Во-первых, ни дорог, ни аэродромов. Про порты – молчу, поскольку моря нет. А во-вторых, через год, такие поля (пилот показал пальцем в окно) там будут через каждую милю, т.е. дикой нетронутой природой уже не приманишь. А своей архитектуры, чтоб на нее ездили смотреть, тут еще долго не будет. Гора и два озера – это, конечно, красиво, но…

- Знаешь, Барко, как мы вдвоем с партнером сделали «Магеллан XXI» самым сильным туристическим брэндом на Тихом океане?  - перебил Торрес.

- Знаю, шеф, что от скромности ты не умрешь. А про брэнды… Реклама, наверное?

- Нет. Вообще-то началось все с того, что у нас с Лю Флеггом не было денег.

- Это не сложно, - буркнул пилот, - У меня каждый месяц с этого начинается.

- Дальше было чуточку сложнее, - сказал координатор, - Объясняю вкратце…

…

-----------------------------------------------------------------

Жанна Ронеро. Green World Press. Репортаж №23.

Засада межзвездных вампиров. Скалы Маротири.   

-----------------------------------------------------------------

На самом юге бывшей Французской Полинезии, в 650 милях к south-east-south от Таити, находится небольшой остров Опаро, похожий на букву «c», написанную очень толстым фломастером в клетке 5x5 миль. Геологически это – надводная часть полуразрушенного вулкана, от которого остались мощные пики до мили высотой. Вокруг внутренней бухты (бывшего жерла) в центре острова идут широкие полукольца террас с фантастически плодородным вулканическим грунтом - местные фермеры снимают урожаи чуть ли не каждый месяц. На берегах бухты раскинулся небольшой процветающий город Хауреи. В закрытой горами бухте всегда тихая вода, что делает ее удобным гидро-аэропортом для тяжелых самолетов и грузовых дирижаблей и портом для судов большого тоннажа.

Помимо двух названных преимуществ расположения на бывшем вулкане (плодородие почвы и защищенная гавань) есть еще третье: огромный ресурс сырья для производства бетона. Каждое расширение порта, углубление фарватера, или освоение пятна застройки дает тысячи тонн вынутого грунта, который можно пускать в дело после минимальной переработки. Вполне естественно, что здесь возник мощный комбинат по производству бетонных понтонов – одного из самых ходовых товаров в Гавайике. Бетонный понтон – это очень простая штука: прямоугольный блок 20x5x2 метра с большими воздушными пузырями внутри. Он долговечен, а его грузоподъемность может достигать 50 тонн. На десятке таких понтонов, можно спокойно возводить небольшие здания, как на обычной плите фундамента – при условии, что эта конструкция будет стоять в защищенной от волн бухте или лагуне. Понтонный бизнес процветал, но, как это часто бывает при резком расширении объемов производства, рос и процент брака.  «Битый», т.е. бракованный бетонный понтон – это тоже простая штука. Тот же блок, но в котором что-то не так или с поверхностью, или с плавучестью. 50 из каждой тысячи понтонов тут были «битыми». Дирекция сбилась с ног, пытаясь куда-то их деть. Мэрия не позволяла складировать эти понтоны вне арендуемой комбинатом территории (тут у нас не Сайберия, места и так мало), а полиция запрещала сбрасывать их в океан (обычные блоки утопили и хрен с ними, плавучие дуры весом сто тонн - готовый таран для любого проходящего судна). 

Теперь – последний (last, but not least) элемет диспозиции. В 40 милях к юго-востоку от Опаро расположено подводное плато около трех миль в диаметре. Его основная часть погружена на глубину от 5 до 100 метров, а над поверхностью океана выступают четыре скалистых гребня, один - в центре плато, а три – вокруг него, на расстояниях около 1500 метров от центра. Это - архипелаг Маротири площадью около 4 гектаров. Способность меганезийцев неплохо устраиваться даже на мизерных клочках суши вошла в поговорки. Будь эти островки коралловыми «motu» на рифовом барьере какого-нибудь атолла (т.е. площадками с буйной растительностью и песчаными пляжами со стороны лагуны) - этот архипелаг стал бы морским субурбом процветающего Опаро, но крутые вулканические скалы без единой зеленой травинки - это перебор. Маротири оставался незаселенным.

Такова была ситуация 15 лет назад – в день, когда к мэру муниципалитета Опаро явился молодой деятельный мужчина по имени Эрнандо Торрес, с заявкой на аренду Маротири на 50 лет по ставке 1 фунт за гектар в год. Как положено, он внес залоговый аванс в размере 5-летней цены аренды (20 фунтов) и мэру пришлось объявить аукцион. Через 4 недели, за отсутствием иных желающих, архипелаг отошел партнерству «Эрни Торрес и Лю Флегг»  по стартовой цене. Едва сделка была совершена, Торрес явился на бетонный комбинат с предложением предоставить свалку под все уже накопленные битые понтоны, и все, что скопятся за следующие 5 лет. Цена размещения гуманная: 10 фунтов за понтон. Стороны ударили по рукам, огромный плот из трех тысяч битых понтонов был оттащен тагботами на середину архипелага Маротири и заякорен над мелью у центрального островка. Это была законная сделка: арендатор использовал внутренние воды своего архипелага по своему усмотрению. «Торрес и Флегг» на пустом месте подняли 30 тысяч фунтов.                   

Далее в этой истории есть белое пятно: как на Маротири попал старый супертанкер 460 метров в длину 70 – в ширину,  с 8-этажной кормовой надстройкой. В прошой жизни это огромное судно звалось «Глобант» и ходило между Тимором и Вальпараисо. В начале XXI века, в ходе очередного мирового кризиса, оно было арестовано в  Папуа, властями Порт-Морсби, то ли за неуплату портового сбора, то ли за политическую нелояльность. Компания - судовладелец обанкротилась, а кредиторов вскоре отпугнула начавшаяся Алюминиевая революция, и всеми брошенный танкер-гигант застрял в Порт-Морсби. Ходят слухи, что Лю Флегг получил «Глобант» у коррумпированной охраны порта, за жестянку эквадорского кокаина (одни называют вес 500 граммов, другие - 5 фунтов). По версии партнерства «Торрес и Флегг», администрация Порт-Морсби отдала супертанкер просто так, чтобы он не загромождал акваторию, и не создавал угрозу радиационного заражения своей атомной энергетической установкой. В общем, дело темное…

Когда все приобретения были собраны в кучку, посреди архипелага Мароири получился готовый 8-этажный отель с прилегающей плавучей территорией в четверть квадратного километра, в окружении живописных скал и обширных мелководий, буквально кишащих рыбой. Оставалось только отремонтировать отель, организовать дизайн и привлечь сюда туристов – у Торреса и Флегга даже и мысли не было делать это за свой счет. Уже тогда девизом партнерства было: «Ищи не деньги, а того, кто платит». Так на супертанкер был приглашен новозеландский режиссер, искавший площадку для съемок фантастического жестко-эротического триллера «Межзвездные вампиры». Колоссальное стальное чрево «Глобанта» не вполне соответствовало представлениям о загадочном звездолете типа космического Летучего Голландца, зато уже имелось в наличии и предлагалось в аренду за очень гуманную цену. Некоторые расходы на ремонт были мелочью в общем бюджете фильма. Последними каплями оказались зловещие безжизненные скалы разной формы (каждая из них была назначена самостоятельной планетой) и студенты строительного колледжа Хауреи (которых наняли в качестве инопланетян для съемок в массовках). В Новой Зеландии поиск полсотни массовщиков, готовых за умеренную плату бежать в атаку голыми и раскрашенными брутальным бодиартом, был серьезной проблемой. В Меганезии этой проблемы вообще не существовало. Сделка состоялась, и после съемок партнерству «Торрес и Флегг» достался отремонтированный и раскрученный комплекс активного отдыха, с уже готовым названием: «Засада межзвездных вампиров».             

-----------------------------------------------------------------

- Лихо у тебя получается, шеф! - с некоторой завистью констатировал Барко.

- Координатор Эрни, а ты можешь сделать также у нас в стране? -  спросила Ллаки.

- Не раньше будущего года, - сказал он, - в период координатуры я не имею права заниматься бизнесом.

- ОК! В будущем году тоже хорошо! У нас можно снять очень крутое кино!

- Да. Но вопрос еще в том, чтобы сюжет был свежий. За последние сто лет Африку изрядно заюзали американцы, британцы и французы. Тут надо подумать.

- А у вас есть какая-нибудь национальная литература? – спросил док Мак.

- Это как? – не поняла Ллаки. 

- Какие-нибудь местные легенды, романы, истории…

- А! Я поняла! У нас есть история про команданте Хена и его друзей!

- Замечательно. А она где-нибудь записана?

- Да, - ответил за нее пилот, - В протоколах Гаагского трибунала.

- Кто такой команданте Хена? – поинтересовалась Жанна.

- Очень грамотный военный инструктор. Он управлял местной гвардией и провел всего одно крупное сражение, но такое, после которого воевать стало уже не с кем. Сейчас на него грузят, что он воевал против гражданских, но на самом деле против него были три организованные армии, только без официальной принадлежности к какой-либо стране.

- А он сам из какой страны?

- Из неустановленной, - с улыбкой ответил Барко, - Между прочим, я начинаю заход на посадку, так что пристегнитесь. Тут довольно жесткая полоса. Будет трясти.

…

Деревня Макасо оказалась совершенно не такой, как представляла себе Жанна. Судя по информации из отчетов ООН, здесь должна была царить ужасающая нищета на грани голода. Канадка полагала, что рассказы Ллаки слишком оптимистичны. Ситуация не могла принципиально измениться всего за 2 года. Единственное, что могло исчезнуть – это голод. Завезенные сюда «трифи» и «чипи» - достаточно сильное средство, чтобы решить проблему питания, но никак не проблему нищеты. С другой стороны, Жанна полагала, что недавний репортаж Джима Куртиса (Foxnews) из Мпулу, тоже, мягко говоря, не блещет объективностью. Для опытного глаза было заметно, что в видеоряде откровенно выпячиваются одни детали и удаляются другие, а некоторые пояснения Джима не очень-то соответствуют реальному смыслу происходящего на экране.   

«Первое, что вам бросается в глаза в мпулуанской деревне – это голые голодные дети. Они начинают выпрашивать у вас еду с первой же минуты. Второе – это ужасающая враждебность взрослых. Пулемет на вышке посреди деревни смотрит вам в лицо, и вы понимаете, что ваша жизнь висит на волоске. Живут здесь трудно, а убивают - легко» - Так начинался репортаж Джима… «Засранец ты, Джим, - подумала Жанна, - как же ты умудрился снять вышку, и не снять рынок и кафе? Как ты крутил камерой, чтобы в кадр не попал ни один из множества байков? Или ты вырезал их позже?».

Байк в Центральной Африке - это первый признак модернизации. Второй признак - это когда дети (непременно сбегающиеся поглазеть на приезжего) говорят ему не «give», а «change» и их интересует не еда, а bubble-gum, сигареты и деньги. Рыночная экономика.   

- Миса, миса, отличный самогон, всего за 2 фунта или можно даже за 2 доллара, или 2 пачки сигарет с фильтром. Тут целый литр! Он крепкий, даже горит!

- Миса, настоящий коготь львицы за 10 фунтов! Носить на шее, привлекать мужчин!

- Миса! Травка, чтобы курить! Хорошая! Сильнее, чем американская! Экологически чистая! Всего 1 бакс или можно поменять на вашу авторучку!

Появляется еще один признак прогресса: охрана порядка, представленная мужчиной лет 35 и девушкой лет 20. Они одеты в желтые майки с надписью «MILICI», сделанной по трафарету синей краской и вооружены компактными пистолет-пулеметами. Эта парочка появилась буквально в момент посадки самолета, мужчина сразу стал о чем-то болтать с Торресом, а девушка - радостно визжать и обниматься с Ллаки. Примерно через минуту, она вспомнила о своей роли блюстителя порядка и обратилась к юным коммерсантам с короткой репликой, понятной без всякого  перевода. Это никак не подействовало. Тогда девушка-полицейский выдала новую реплику, сопроводив ее звонким шлепком ладонью по заднице ближайшего из энтузиастов коммерции.

- Зачем же так? – укоризненно спросила Жанна.

- А как? – ответила та и протянула канадке руку, - У! Мы же виделись! Точно!   

- Мзини?

- Ага! А ты – Жанна из Новой Шотландии, да? Здорово! Пошли, съедим что-нибудь.

Африканка махнула рукой в сторону местного Сити: утоптанной круглой площади, где под навесами раскинулся небольшой рынок и кафе, а рядом - та самая вышка, которую столь эмоционально, но не слишком правдиво описывал Джим Куртис. У ее основания располагался ярко-зеленый фанерный домик с красным ромбом и надписью MEDICI. Выше шли четыре опоры, на которых стояла желтая беседка с синей надписью MILICI. Туда вела лесенка. Пулемет присутствовал. Его 6 стволов были мирно задраны к небу.

- Тут в прошлом месяце был один янки, - весело сказала Мзими, - Он спросил: а этот пулемет стреляет? Смешно, правда? Гишо ему сказал: ясно, что стреляет, зачем нужен пулемет, который не стреляет? А янки испугался. Дурак, наверное.

- В Америке не принято ставить пулемет в центре поселка, - ответила Жанна, - другие обычаи. Он, конечно, удивился.

- А, по-моему, удобно, - заметила африканка, но объяснение приняла, как логичное.

Между рынком и кафе полоса навесов делала поворот под прямым углом и плотность байков (педальных и моторных) здесь достигала максимума. Другие виды транспорта были представлены скромнее: десяток грузовых трициклов и столько же багги. Чуть дальше стояли четыре легкие (и, вероятно, дешевые) флайки с открытыми кабинами.

- Чем вы все это заправляете? - поинтересовалась Жанна.

- Самогоном. Плохим. Его быстрее делать, чем хороший. А хороший – его пьют.

- Ясно… А можно посмотреть вот такие байки поближе? – канадка показала на самую многочисленную в окружающем пространстве малогабаритную модель. 

- Хочешь купить? Пошли!

Мзини схватила ее за руку и потащила к одному из коммерсантов, восседавших среди кучи разнородной техники (в основном – небольших транспортных средств и разного  агротехнического инвентаря). Здесь были и байки: не дорогие, но надежные китайские модели, а несколько тех, которые были наиболее распространены на улице, и которые Жанна хотела рассмотреть детально.

- Он очень дешевый, всего 25 фунтов, но не очень удобный, - сообщила африканка. 

- Он удобный, только надо привыкнуть, - возмутился продавец, - и он очень надежный.

- Жопу отбиваешь, - гнула свое Мзими.

- Это ты ездишь неправильно! А тут шины-губка. Насос не надо, и дырки не страшно!

- …И всего одна скорость.

- Зато не отвлекаешься, когда едешь, - нашелся тот, - и главное… Э! Красавица, смотри сюда! Ты можешь к нему купить еще вот такой мотор, вот такую корзину или вот такую коляску с колесиком. А если ты купишь два байка, то считай, у тебя есть квадроцикл! Я сейчас покажу… Вот, он у меня собран. К нему идет мотор побольше, но тоже не очень дорогой. На него можно ставить всякие штуки для фермы. Называется: комбайн. А если хочешь хороший discount, то бери не собранный байк, а коробку. Называется: KIT. Там все детали и бумажка, как собирать. Твой мужчина легко соберет. Сэкономишь деньги, купишь два байка и мотор. Ты откуда? Оу! Из Канады!? Канада в Америке, там ты так дешево не купишь. Бери здесь. Будет комбайн для фермы. Для ранчо, если по-вашему.      

Канадка рассматривала двухколесную машинку с возрастающим интересом. Это был необычный гибрид самоката с велосипедом. Очень простая форма, состоящая всего из нескольких деталей, отштампованных из пластика явно в одну операцию. Маленькие  толстые колеса. Простой T-образный руль. Кольцевая лента, заменяющая цепь. Видно, каким образом сюда ставится мотор… А сюда крепится что-то еще… Во всем дизайне наблюдалась предельная технологичность на грани примитивизма. 

- Чье это производство? – спросила она.

- Меганезия, - сказал продавец, - фирма «Hikomo». Бери, не пожалеешь!

Коробку с KIT-комплектом байка Жанна купила. Не столько для того, чтобы кататься (дома в Галифаксе у нее был горный «Iron Horse», одна из любимых игрушек), сколько для того чтобы, с этим байком в руках подойти на каком-нибудь форуме к Куртису и спросить, как же он, засранец, водит автомобиль, если ни черта вокруг не видит?   

В кафе Мзини продолжала проявлять инициативу. Жанна оглянуться не успела, как уже оказалась за столиком в кампании своеобразной пары. Молодая леди англо-саксонского типа: очень стройная (по местным меркам - тощая), круглолицая, сероглазая, с коротко подстриженными прямыми соломенными волосами и веснушками, заметными даже под африканским загаром. Джентльмен – примерно 40-летний плотно сложенный, похожий отчасти  на малайца, отчасти - на мексиканца.

- Это – Жанна, это – Наллэ, это - Эстер, а я буду брать какую-нибудь еду и пиво, - после этой предельно-экономичной презентации, Мзини двинулась к стойке, на ходу начиная сообщать заказ (похоже, сервис тут был ненавязчивый - повар и бармен в одном лице, а такая роскошь, как официант, просто не предусмотрена). 

- Извините за… - начала Жанна.

- Ерунда, - перебил джентльмен, - мы не в Вене, так что…

- Наллэ! Что ты не даешь человеку сказать? – в свою очередь, перебила его леди.

- Я экономлю ее время и нервную энергию, - ответил он, и добавил, уже обращаясь к Жанне, - Эстер старается привить мне хорошие манеры, я это ценю, но… 

- … Игнорируешь, - констатировала она.

- Почему именно «не в Вене»? – поинтересовалась Жанна.

- Мне утром пришел факс из Вены, - пояснил он, - Бумажка была адресована министру энергетики Мпулу, но этот зверь в стране не водится и факс переслали мне. Видите ли, МАГАТЭ обеспокоено… В общем, целая страница вежливой бессмысленной фигни. 

- МАГАТЭ? – удивилась канадка, - это ведь агентство по атомной энергетике, так?

- Да, - ответил он, - Они хотят прислать сюда своего инспектора. Ну что за дебилы?

- В Вене учился Гитлер, - сообщила Мзини, перебрасывая со стойки на столик миски с каким-то ароматным варевом, лепешки, и огромные кружки, - Я читала в интернет.

Жанна энергично покрутила головой.

- Извините… Наллэ, я не поняла, а где здесь атомная электростанция?

- Вон там, - ответил он, небрежно махнув рукой в сторону широкой бетонки, которая начиналась от края деревни (вырастая из главной улицы) и шла через высокий лесо-кустарник. Приглядевшись, Жанна различила примерно в полумиле прямоугольный бетонный корпус высотой в двухэтажный дом и алюминиевый ангар рядом. 

- Что, вот это и есть АЭС?

- АЭС, фанерная фабрика и ремонт-сборка мото-техники, - уточнил Наллэ.

- Лопай, - сказала Мзини, слегка толкнув канадку плечом, - Оно вкусно, когда горячее.

«Оно» действительно оказалось вкусное. Особенно – с горячей лепешкой и домашним нефильтрованным пивом, легким, но при этом густым как суп. Эстер, тем временем, бросила взгляд в сторону припаркованной на бетонированной площадке флайки (той, в которой прибыли гости), и поинтересовалась:

- Мзини, кто там еще прилетел, кроме Торреса и Ллаки?

- Ну, вот, Жанна. Еще какие-то газетчики, два юро и один чина. И какой-то док.

- Док Мак Лоу, биолог с Никаупара, - уточнила Жанна, уплетая аппетитное варево, - В прошлый период жизни - Макс Линкс из Бристоля. Он автор триффидов.

- Мак Лоу Линкс? - переспросил Наллэ, глядя на толпу, собирающуюся вокруг флайки.

- Надо было предупредить, - заметила Эстер, - сейчас будет такой тарарарам…

Наллэ пожал плечами и проворчал:

- INDEMI обожает секретность и сюрпризы.

- Идут сюда, - сказала Мзини, - шеф Наллэ, а это правда тот, кто сделал трифи?

- Правда. 

- У! – выдохнула молодая африканка, - А на вид, просто дядька.

Несколько смущенный Мак Лоу шагал в направлении кафе, сопровождаемый толпой примерно из сотни человек. Этот стихийный эскорт не очень разборчиво кричал что-то. Можно было расслышать только слова «Док-Мак» и «Трифи». То там, то тут, жители выходили из домов и с недоверчивым видом глядели на это шествие. К моменту, когда биолог вошел в кафе, вокруг уже расположилась большая часть населения Макасо.

- Жанна, ты не знаешь, что за ерунда происходит? – спросил он, присаживаясь за стол рядом с канадкой, - …И что мне с этим делать?

- Мастер-док-Мак-Лоу! Сейчас я тебя буду кормить! - заявил вышедший из-за стойки бармен, - Что нравится из еды? Я приготовлю. А пока можно выпить. Виски, ром…

- Только кофе, - ответил док Мак, - И еще сигару, если есть.

- Сейчас все будет! А где ты остановишься ночевать? 

- На базе ВВС Нгве. Мне надо осмотреть кое-что с воздуха. Там подходящая техника.

- Техника там, - согласился бармен, - но кушать лучше здесь. Вкуснее, да. 

- ОК. Тогда стейк и стакан сока. Но сначала кофе и сигару, договорились?

- Да-да-да, мастер-док-Мак-Лоу! Нет проблем!

Толпа вокруг кафе распределялась, негромко толкаясь и переругиваясь в ходе спора за наиболее удобные наблюдательные позиции. Каждое действие док-Мака вызвало волну тихих перешептываний. Какая-то молодая женщина с младенцем на руках зашла в кафе, перебросилась двумя негромкими фразами с Эстер, а потом протянула младенца Маку.

- Она просит, чтобы ты подержал его на руках, - сообщила Эстер, - ей это важно.

- Хорошо, согласился биолог… Ну-ка… О! Увесистый мальчишка. 

Вслед за первой находчивой дамой потянулись другие. На руках у док Мака все время оказывалось по одному, а то и по два младенца. Сначала ему давали подержать самых маленьких, потом пошли дети побольше, года по три… Бармен принес кофе и сигару, и что-то сказал местным дамам. Они согласно покивали и отошли немного в сторону.

- Эй, я ничего не понимаю! – заявил Мак Лоу, сделав глоток кофе и прикурив сигару от протянутой барменом спички.

- Мне кажется, тебя здесь считают чем-то вроде амулета, - заметила Жанна.

- А нельзя ли как-то их в этом разубедить? Я имею в виду, мне не сложно подержать на руках несколько карапузов. Собственно, дома я к этому привык. Но… Ты понимаешь?

- Ничего не выйдет, док, - ответил ему Наллэ, - Кстати, я рад вас видеть в Макасо.

- Взаимно, очень рад. Мы с вами первый раз видимся in vivo, я не ошибся? А с Жанной Ронеро вы, я смотрю, уже познакомились, не так ли?

Наллэ озадаченно погладил свой подбородок и повернулся к канадке.

- Упс… Так ты – Жанна Ронеро-Хаамеа?

- Ну… Я не совсем Хаамеа… В смысле… Это такая история…

- Расскажешь за ужином? – спросила Эстер, и уточнила, - Я думаю, тебе удобнее будет остановиться у нас, чем в фаре-дюро. Кроме того…

- … Мы тебя покатаем по стране на вертушке, - договорил Наллэ, - Как тебе эта идея?

- Слушайте, ребята, - взмолился Мак Лоу, - вы хотя бы суфлируйте! Что мне делать?

…

Через два часа, когда Макасо уже напоминал сильно уменьшенную (зато так же сильно ускоренную) модель Рио-де-Жанейро во время фестиваля, к месту событий подъехал президент Нгакве на белом коне со знаменем в руке… Точнее, въехал, стоя на крыше головной машины в колонне из четырех военных джипов, держась за древко флага. Он явно копировал поведение кого-то легендарного - возможно, Каддафи или Кастро. На президенте был простой офицерский китель, без единого украшения. Солдаты, которые спрыгнули с джипов на ходу, не пытались оттеснить толпу, а лишь распределились в ее первых рядах. На крышу джипа подсадили дока Мак Лоу, а Торрес и Шуанг уверенно вскарабкались сами. Пока они пожимали друг другу руки, кто-то установил микрофон... 

Эстер похлопала Жанну по плечу.

- Если не хочешь оглохнуть, пошли домой. С нашей крыши все будет видно и слышно.

- Оглохнуть? - переспросила канадка, и в этот момент началось…

- Viva libre! – крик Нгакве, усиленный мегафоном, ударил по ушам, - Viva revolution!

- Ввааа! – заорала публика. Вверх взлетели сотни сжатых кулаков.

- Viva Mpulu! Viva Carta Magna!

- Ввааа!

- Viva Meganezia! Viva dok Mak Lou!!!

- Ввааа! Ввааа!

Толпа скандировала «Mak-Lou! Mak-Lou» и раскачивалась волнами. Нгакве протянул руку в люк на крыше, вытащил какой-то металлический тубус, пристроил его на плече, целясь примерно в середину неба и… Послышался звонкий щелчок, выстрел, и джип окутался небольшим облачком дыма. Вверх взлетел маленький предмет, таща за собой короткий факел с дымовым шлейфом. Через несколько секунд высоко вверху раздался оглушительный взыв.

- Ввааа! – снова заорала толпа, - Viva libre! Viva Carta! Viva Mak-Lou.

Доктору Мак Лоу Линксу буквально впихнули в руку микрофон.

- Ну, вы даете! – раздалось из мегафона.

Публика весело заржала.

- … А вообще, я рад, что у вас тут все как-то наладилось…

- Ваа!!!

- … И меня успели вкусно накормить. Честное слово, вкусно!

- Ваа!

- У вас красивая страна. Правда, я еще не успел толком ее рассмотреть, но на базе Нгве мне обещали подходящую флайку. Сейчас мы едем туда, и я надеюсь многое увидеть… 

- Ваа!

- … Мы с вами еще много интересных штук сделаем вместе. Я на это надеюсь…

- Ваа!

- …Да, кстати, чуть не забыл сказать: у вас тут красивые женщины!

- Ваа! – кричала публика, - Mak-Lou! Mak-Lou! Mak-Lou!

…

На крыше дома Шуангов, примерно в четверти мили от площади, был почти идеальный наблюдательный пункт. Действительно, все видно и слышно, но крики не оглушают, а легкий навес защищает от палящего солнца... Жанна изумленно покачала головой. 

- Такое ощущение, что главный парень в стране не президент, а док Мак.

- Так и есть, - совершенно спокойно ответила Эстер, поставив на столик поднос с двумя высокими запотевшими стаканами ярко-оранжевого сока и коробкой сигарет-ретро, без фильтра, - рекомендую попробовать сигареты, если ты куришь. Местный сорт с фермы наших друзей. 

- Да? В таком случае, попробую… Подожди, я не поняла. Ты сказала: «так и есть»?

- Ну, разумеется. Представь, Жанна: тут большинство людей никогда не ели досыта. Каждые несколько лет случался голод. Потом появились трифи. В смысле, триффиды. Потом сюда завезли чипи. Я не знаю, как эти свинокурицы называются официально…

- Я тоже не знаю, - сказала канадка, - В Меганезии все их называют просто чипи.

- Не важно, - Эстер махнула рукой, - так или иначе, все началось с триффидов, которые придумал Мак Лоу. Еще два года назад, тут был кошмар, а сейчас, видишь, нормальная страна. Маленькая, но, скажем так, далеко не последняя в Африке.

- Вижу. Получается, что док Мак - это парень, который накормил 2 миллиона человек?

- Ну, да. Людям свойственно все упрощать. Ты, же понимаешь. Психология…

- Психология… Понимаю… А эти маленькие байки тоже придумал док Мак?

- Нет, - Эстер улыбнулась и покачала головой, - Это совсем другая история.

- Расскажешь? – спросила Жанна, осторожно прикуривая необычную сигарету.

- Почему бы нет, если тебе интересно? Вообще-то сам момент придумывания HiBi, в смысле, Hikomo-bikes, я упустила. Мы были на Нукуфетау, родном атолле Наллэ. Его родичи возили меня на экскурсии по лагуне, а Наллэ и Ематуа (нынешний муж мамы Наллэ), занимались этим проектом. Вероятно, там участвовали еще какие-то ребята… Короче говоря, не знаю. Я сама увидела HiBi на первых тестах, на Новой Британии в Меганезийском Папуа. Если рассказывать про эту авантюру по порядку, то…   

-----------------------------------------------------------------

Жанна Ронеро. Green World Press. Репортаж №24.

Африканский uni-bike и папуасский space-shuttle.   

-----------------------------------------------------------------

По океанийским меркам, Новая Британия - это суперконтинент. 300 миль в длину и до полста миль в ширину. Геологически, это почти сплошной горный хребет, центральная точка которого, вулкан Синевит, возвышается над морем на 2400 метров. Есть второй вулкан, Тавурвур, он пониже, зато развлекает жителей извержениями примерно раз в десятилетие. Жители не находят эти шоу веселыми: выбросы пепла иногда засыпают целые поселки или маленькие городки, так что жителям приходится перебираться на новое место. На старом, правда, хорошо разводить фрукты и овощи – вулканический пепел превращается в фантастически плодородный грунт. Остров, опять же, по меркам Океании, населен не плотно: на 4 миллиона гектаров – всего полмиллиона человек. По Новой Британии «оффи-культуртрегеры» в свое время прошли, как чума. Британская империя, Германская империя, Японская империя… В европейских энциклопедиях сказано, что пришельцы познакомили аборигенов-папуасов с железными орудиями и письменностью, но там умалчивается о способе знакомства. Железные орудия обычно втыкали в тела аборигенов, за невыполнение нормы работ, записанной в блокноте у представителя колониальной администрации. В меганезийской энциклопедии, так же скромно умалчивается о том, что произошло с этой администрацией после внезапного присоединения Новой Британии к Великой Океанийской Хартии. Но - дело прошлое…

Экспедиция байкеров-испытателей состояла из шести человек: Наллэ и Эстер, Ринго и Екико, Хти и Мео. Последняя парочка - местная: студенты-дипломники KTIC (Kimbe Transport Innovation College - первого учебного центра, основанного новой властью «в порядке экстренного развития технической грамотности и ликвидации колониального влияния»). Экспедицию сопровождали 3 - 4 полисмена. Они двигались параллельным курсом, из ближайшего поселка. В окрестностях следующего поселка, они передавали вахту своим тамошним коллегам. Полисмены делали вид, что им просто по пути…      

Кроме людей, в состав экспедиции входили четыре лошадки-пони. Считалось, что они везут поклажу в условиях труднопроходимой горно-лесистой местности, но почему-то среди поклажи то и дело оказывалась Екико. Впрочем, согласно программе, участники практически все время двигались на байках. Ровная дорога… Грунтовка… Щебень… Очень плохая грунтовка (в смысле – разбитые колеи, местами переходящие в болото). Горная тропа… Заросшая горная тропа… Сильно-каменистая горная тропа… Места гибели байков отмечали рулем с нацарапанной датой, вкопанным вертикально в грунт. Новые байки с модифицированными узлами им сбрасывали с воздуха, в контейнерах (модификации создавались за считанные часы после выяснения характера поломки).

Позиция Шуанга была такова: наш байк не должен ломаться сам по себе ни при каких условиях. Его можно разбить, сбросив в пропасть, или уронив на него булыжник, но в условиях движения по любой поверхности, которую можно, при хорошей фантазии, признать дорогой,  эта машинка должна работать безотказно. От этого может зависеть жизнь и здоровье людей. Когда экспедиция отдыхала (купалась, валялась на травке, играла в мяч), байки продолжали тестироваться, оказываясь в руках местной детворы.

Однажды (после мили пути по склону из камней, размером с кулак) Эстер пошутила:

- Хорошо бы протестировать HiBi в Антарктиде, на ледниках, во время снежной бури.

- Идея дельная, - серьезно ответил Наллэ, - но сначала доведем тропическую модель.

- А был еще такой случай, - флегматично ответил на это Хти, - Один канак скатился на байке с Эвереста. Сам в лепешку, а байк как новенький, тибетцы до сих пор ездят.

Безжалостный режим касался только машин. Нагрузка на людей была не больше, чем в любительском горном походе. Мео, со свойственным ей прямым папуасским юмором, метко назвала это «roll-sex-tourism». В темное время суток экспедиция не двигалась, а темнеет тут довольно рано, так что четверка юниоров практиковалась в камасутре. На фоне этих ребят Эстер и Наллэ выглядели скромной парочкой в викторианском стиле.   

Но, секс был далеко не главным занятием юниорского сегмента экспедиции. Большую часть вечера Екико и Ринго продвигали своих новых приятелей в сфере информатики. Новобританцы были немного постарше, но уровень их технической подготовки был, разумеется, намного ниже, чем у ребят с Тувалу (где дети начинали тыкать пальцами в клавиши и двигать мышкой лишь чуть позже, чем плавать, ходить и говорить). В один прекрасный вечер, в ходе этих упражнений был найден манифест о проа-конкурсе на экономичный суборбитальный концепт для «Papua Air-Space Agency».

Эстер в это время лежала на надувном матраце, мечтала, глядя на разгорающиеся в небе звездочки и краем уха слушала реплики Наллэ, который пытался понять, каким образом тонкий, как пудра, песок заклинил ведущее колесо байка: «De puta madre! No y polla me comprende esta jodido rueda…!»… И далее примерно в этом фольклорном жанре... Хти и Ринго, вдохновленные этими мощными заклинаниями, пытались вдвоем снять колесо. Девушки, заключив, что это - исключительно мужская магия, устроились в сторонке и включили ноутбук. Весьма типичная панорама раннего экспедиционного вечера. И тут Екико подкатилась к Эстер с неожиданным вопросом:

- По ходу, можешь помочь объяснить Мео, как считается парабола, которая получится, если взять вот такую дуру и в жопе включить реактивную тягу, наклонив градусов, не знаю, на сколько, к горизонту? Я бы сама объяснила, но у меня в смысле формул вечно какая-то фигня. А я тебя не очень отрываю? Ну, если вдруг ты занята, или как-чего…    

- Уф!... – ответила Эстер, лихорадочно исследуя свой мозг в поисках того уголка, где должна лежать физика, по которой у нее в колледже было стабильное «отлично», - Вот сейчас я вспомню, и мы вместе нарисуем, а потом вместе объясним.

Примерно через час, когда объяснения были в самеом разгаре, а на экране ноутбука уже были нарисованы световым пером полсотни закорючек и десяток загогулин, на плечо Эстер мягко легла ладонь Наллэ.

- Добрая фея арестована за издевательство над простыми и трогательно-беззащитными дифференциальными уравнениями. Чем это вы тут занимаетесь, а? 

- Объясняем Мео про космос, в который летает фигня, про которую тут конкурс на 50 тысяч фунтиков. Только надо за дешево улететь на 100 км вверх и на 500 км в длину.   

- Как интересно! – протянул Шуанг, усаживаясь на корточки напротив экрана, - Знаете что? А давайте выиграем этот сраный конкурс!

- Как? – хором спросили Екико и Мео.

- Просто: возьмем и выиграем, - пояснил он, - Но сделаем так: выигрывать будут Мео и Хти, а мы, как бы, просто рядом стояли. Идет?

- А почему так? - поинтересовался подошедший Ринго.

- Потому, что если выиграют они, то куража в сто раз больше. Сам подумай.

- Хм… Ага… E-o! Точно! Но табаш…

- Табаш пусть делит шеф Наллэ, он капитан, - вмешался Хти.

- ОК, - согласился Шуанг, - Вам четверым поровну, по 25 процентов.   

- Не честно! – возразила Мео.

- Детка, - ласково сказал шеф-инженер, похлопав ее по попе, - Я похож на того парня, который упустит на таком верном деле свой табаш?

- Не очень, - ответила она, после некоторого размышления.

- А на того парня, который не поделится со своей vahine?

- Тоже не похож, - признала папуаска.

- Вот и не морочь голову себе и foa. Лучше сбегай, поставь чай, и мы будем решать, как именно мы выиграем этот космос… В смысле, конкурс…

-----------------------------------------------------------------

…

Эстер замолчала, развела руками и улыбнулась.

- И что? – спросила Жанна, - Вы действительно выиграли тот конкурс?

- Да, - подтвердила та, - Молодежь выиграла очень неплохие деньги на этом конкурсе. Хти и Мео купили симпатичный домик под Нью-Кимберли, а Ринго и Екико… Ну, это долго рассказывать. Впрочем, если говорить о деньгах, то «Hikomo», семейная фирма родичей Наллэ, получившая от «Papua Air-Space Agenсy» подряд на реализацию этого концепта, заработала гораздо больше. Это очень выгодная тема.   

- Еще бы, - сказала канадка, - Я так понимаю, что концепт был сделан специально под фирму Наллэ. Своего рода инсайтерская сделка, не так ли? 

- Отчасти, это так, - согласилась Эстер, - Но зато мы запустили прототип конкурсного спейс-планера уже через 2 месяца. Вряд ли другие команды смогли бы это сделать.

- Мы?

- Да, мы. Я тоже работаю в «Hikomo». В Северно-Западном Полярном Секторе.

- В Северо-Западном Полярном? - переспросила Жанна, - В смысле, побережье и море в  Меганезийской Антарктике?

- Нет. В смысле, шведский архипелаг Нобеля и северный исландский шельф.

- Если я не ошибаюсь, - сказала Жанна, - это спорные территории в Арктике. Особенно архиплаг Нобеля, который, во-первых, подводный…

- … Да, на глубине полста метров, - подтвердила Эстер.

- … А во-вторых, ближе к Аляске и Канадской котловине, чем к Скандинавии.

- … Да, но находится в 500 милях к Северу от первого и к Западу от второго.

- … Верно, но до Швеции там вообще почти 2000 миль через полюс.

- … Да, но открыли его шведы в нейтральных водах, а значит, это их архипелаг.

- … Под нейтральными водами, так точнее.

- … Но Канада, между прочим, признала шведские претензии на архипалаг Нобеля.

- … Уточним: признала, чтобы создать мягкий барьер арктическим претензиям США.

- … Но факт признания важнее мотива, не так ли?

Жанна тряхнула головой и пару раз хлопнула в ладоши.

- Слушай, Эстер, это же анекдот! Две американки в Экваториальной Африке спорят о шведских претензиях в Северном Ледовитом Океане. И еще: мы перепутали стороны. Гражданка США должна быть против этих претензий, а гражданка Канады - за них.

- Глобализация, - ответила Эстер, - корпоративный интерес сильнее национального. А хочешь контрабандного танзанийского кофе? У меня всегда горячий кофейник.

- Давай, -  согласилась канадка, - Контрабандные продукты почему-то самые вкусные.

Эстер вышла и быстро вернулась с радужно-мерцающей сферической емкостью.

- Этот кофейник купили еще Батчеры, Рон и Пума, когда мы здесь жили вместе. Они обожают такие смешные кухонные машинки.

- Рон и Пума жили вместе с вами? – удивилась Жанна.

- Ну, да! И с тех пор дружим семьями. Как ты думаешь, кто нам про тебя рассказал?

- А, вот оно что… А я-то гадала: почему меня здесь сразу схватили в охапку…

- Друзья Батчеров - наши друзья, - сказала Эстер, - Кстати, как они там? Мы с ними видимся сейчас, увы, только по интернет. Это здорово, но.... как-то неполно.

- Даже не знаю, как ответить, - призналась канадка, - Это такие ребята, что…