"Чужая в чужом море" - читать интересную книгу автора (Александрович Розов Александр)40 – ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ. Дата/Время: 6 сентября 22 года Хартии. Ночь. Место: Меганезия. Округ Ист-Кирибати. Океан. На борту хотфокса «Фаатио».Огни атолла Кэролайн скрылись из виду, и теперь вокруг был только черный океан, да звезды на таком же черном куполе неба. «Фаатио» двигался с рекомендуемой походной скоростью – для хотфокса это 55 узлов. Находиться при этом на броне можно только в плотной вахтовой плащ-накидке с капюшоном-шлемом. Кроме того, правила требуют пристегивать страховочный пояс к фалу безопасности. Как кэп умудрялся курить при штормовом встречном потоке воздуха, полным соленых брызг, для Жанны оставалось загадкой (ей самой и говорить-то было не легко). Видимо, это - дело привычки. Никакой необходимости находиться на броне сейчас не было. Просто Пак Ен предложил Жанне посмотреть восход Луны в открытом океане – зрелище, ради которого не жалко постоять на палубе даже в таких не слишком комфортных условиях. - Луна появится вот там, - сообщил он, показав рукой направление примерно на 6 румбов слева по курсу и, посмотрев на часы, добавил, - примерно через 28 секунд. - Такая точность? – удивилась она. - Астрономия, - пояснил кэп, - в ней все регулярные события происходят с точностью до тысячных долей секунды. А, поскольку небо сейчас чистое, мы увидим краешек лунного серпа ровно в тот момент, когда Луна выйдет из земной тени. Вернее, немного раньше, с учетом преломления лучей в атмосфере. Еще раньше станет видна лунная аура. Это тоже из-за эффекта преломления. В военно-морской астрономической таблице указаны все три момента времени, т.к. восход Луны в тактике флота… Ну, вот, все точно. Видишь лунную ауру? Нет, не там, возьми два пальца левее вот той парной звездочки. Теперь видишь? - Такое маленькое светящееся облачко, да? – спросила Жанна. - Верно, - подтвердил он, - Но такой мелочи достаточно, чтобы демаскировать судно для авиаразведки. Лунный блик от мокрого корпуса - в хорошую оптику его различит любой грамотный наблюдатель. Последствия понятны. - Опять война, - грустно сказала Жанна, - Даже такая удивительная красота используется, чтобы кого-то найти и убить. - Или, наоборот, спасти, - добавил кэп. - Слово «демаскировать» чисто военное, - заметила она. Пак Ен пожал плечами и выбросил окурок за борт, а точнее, через леер. Фальшбортов у хотфокса нет, огороженная леерами площадка переходит в наклонные бортовые панели. - Это моя работа, - обиженно буркнул он, и добавил, - смотри, появился край лунного серпа. Но это еще не истинный восход, а кажущийся. Из-за преломления. - Изумительно, - сказала она, глядя, как яркая серебряная точка на невидимой границе между небом и океаном, на глазах вырастает в маленький сверкающий треугольник. - 5000 лет назад древние мореходы Гавайики в момент восхода Луны считали долготу с точностью до градуса по высоте ярких звезд, - проинформировал кэп, - очень простой и надежный метод: только таблица и угломер из деревяшки. А в Европе не умели считать долготу, пока в XVIII веке не сделали сложный хронометр, но и тогда ошибка была 2 - 3 градуса. Почему-то в Европе простые вещи делаются дорого и через задницу, - капитан задумчиво посмотрел на кусочек лунного серпа над горизонтом, сосредоточенно почесал подбородок, и предложил, - может быть, пойдем на PuCo? Терг наверняка уже варит там какао по спецрецепту. Я имею в виду, если ты еще не спишь… - Не сплю. А ты? - Я лягу минут через 35, когда Оалапу просигналит, что принял контроль, - сообщил он, открывая люк ведущий на командный пункт и делая ей знак идти вперед. - Контроль над чем? - спросила канадка, осторожно спускаясь по лесенке. - Над нашими баджао, - пояснил Ен, двигаясь следом, - пока я мониторю их маячок, а когда Оалапу вылетит с Матаива патрулировать квадрат H-1/15, то приглядит за ними. - А что ты так беспокоишься, кэп? - спросил сидевший в штурманском кресле Терг-та, поворачиваясь к вошедшим, - эти ребята неплохие моряки, а океан сейчас спокойный. Пак Ен неопределенно передернул плечами. - Все-таки, они еще почти дети, а 400 миль океана без всякой суши – это не шутка. - Но ты не помешал им выйти в море, - заметила Жанна. - Они баджао, - сказал Ен, - это их образ жизни. Мы защищаем их, но уважаем их выбор. - А дети? - спросила она, - Что будет, когда у Синду и Тенума появятся дети? - Баджао очень мало, - ответил Пак Ен, - Волонтеров, которые хотят им помочь, гораздо больше. В нашем океане ни один баджао не останется без присмотра. Ни взрослый, ни, тем более, ребенок. - Я это заметила, - подтвердила Жанна, - но как быть с образованием их детей? - Обыкновенно. В стране есть множество мелких атоллов, где живет две, три, пять семей. Их дети учатся по интернет. Эта система для школы отработана уже давно, а сейчас она уже расширена на колледжи и университеты. По сети нет разницы, атолл или лодка. - А откуда интернет на лодке баджао? - Оттуда же, откуда и лодка, - снова встрял Терг-Та, колдуя над котелком, - от Мангарева до Раиатеа кочуют примерно 500 семей баджао. Спорим на двадцатку, что ты не найдешь там ни одного ребенка старше 5 лет, у которого нет ноутбука? - Пожалуй, не буду, - решила она, - Но я вот что подумала: баджао на бамбуковой пироге и баджао на тримаране из металлопластика, да еще с ноутбуком, это не одно и то же.. Терг-та печально вздохнул, звонко щелкнул ногтем по котелку, и признался: - Это проблема, - после чего добавил, - Но надо же какую-то проблему оставить нашим детям. Пусть они ее решают. Стыдно оставлять детям войну, нищету и безработицу. А проблему, как сохранить bajao-style - не стыдно. За других не скажу, а мне не стыдно. - У тебя много детей? – поинтересовалась канадка. - Девять, - гордо ответил он. - Ого! – изумилась она, - И как давно ты женат? - Еще с колледжа. А сейчас у меня пять жен и три товарища по женам. - И не ссоритесь? – спросила Жанна первое, что пришло в голову - Почему? Бывает, что и ссоримся. Потом миримся. Разве не везде так? Жанна пожала плечами. На это трудно было что-то возразить. - Наверное, да. Везде. А как получилась такая семья? Я имею в виду, когда знакомятся мужчина и женщина – это понятно. Но познакомиться в девятером… - Ну, примерно так, - сказал он, разливая какао по кружкам, - Я родом с Науру, учился в тамошнем Caesar College. Сейчас он называется Инженерный институт силовых машин. Там у нас получилась кампания: двое парней и девчонка. Сначала мы из-за нее дрались через день, а потом нам надоело. Точнее сказать, это ей надоело, что мы деремся. После колледжа, по правилам, выплачиваются подъемные. Нам хватило, чтобы купить в самой дальней провинции Западных Маршаллов, на атолле Уджеланг что-то типа коробки из-под чипсов. Янки в прошлом веке ставили такие коробоки, когда переселяли туда-сюда людей с атоллов, где проводили термоядерные тесты. Люди давно уехали, а коробки до сих пор стоят, почти как новенькие. Нам было по 17 лет и мы страшно гордились, что у нас есть свой fare. Наша жена занялась домом и фермой, мой товарищ стал делать кое-какую мелкую коммерцию, а я пошел на флот. Мы с товарищем бывали дома 3 - 4 дня в неделю, а на ферме одной женщине тяжело. Тогда мы сделали кооперацию с парнем и девчонкой, которые купили соседнюю коробку. Они потомственные faaapu, фермеры из Вануату. Через полгода как-то так получилось, что все уже живут вместе, и еще вот это (Терг выразительно провел ладонью около живота), и тогда та жена, которая с Вануату, пригласила младшую сестру, которая болталась без дела. Но рук все равно не хватало, и мы наняли папуасского папуаса, гастарбайтера. Хорошего парня, по рекомендации… - Папуасский папуас это в том же смысле, что и китайский китаец? - уточнила Жанна. Терг энергично кивнул, долил всем в кружки еще горячего какао, и продолжил: - Он оказался очень в тему, потому что умел делать по хозяйству все понемногу, и все время что-то такое делал. В общем, как и надо в деревне. А потом как-то намекнул, что остался бы насовсем. Чего бегать, если тут хорошо? Только (он сказал) женщин мало, а это не дело, потому что они не будут успевать и с детьми, и по дому, и вообще… - А сколько в тот момент было детей? – перебила канадка. - Двое, и еще один in progress, - Терг снова сделал жест ладонью у живота, - Так вот, мы сказали папуасу: aita pe-a! Тут неплохо, а значит, еще женщину найти можно. Тогда он взял кое-каких денег из общака, купить что-то там по хозяйству. Мы не связали одно с другим, думали он купит что-то из техники для фермы. А он взял флайку и полетел… - Этот парень из Папуа умел управлять самолетом? – перебила удивленная Жанна. - Так мы его и научили, - пояснил матрос, - Это просто. А без этого на Уджеланге жить нереально. Ну, сейчас еще как-то можно, а тогда за любой ерундой надо было лететь на Эневеток, полтараста миль Nord-East. Потому нам так дешево и досталась та коробка. Мелодично тренькнул коммуникатор капитана. - Ага! - Пак Ен посмотрел на экранчик, - Упс! Даже раньше, чем я думал. - Что? – спросила Жанна. - Наши баджао, - пояснил Ен, - Оалапу уже видит их sail-boat на своем радаре, они в 60 милях юго-восточнее Кэролайн. Держат скорость почти 20 узлов. Молодцы. - Я же говорил, кэп, ты зря беспокоишься, - заметил матрос. - Знаешь, Терг, как говорят католики? Only god is holy fool, but humans are fussy. - Это в каком смысле, кэп? - В таком, что их бог может идиотничать, потому что сидит на небе, и ему все похер. А людям надо беспокоиться о том, чтобы все шло более-менее как им хочется. - А зачем им такой бог? – поинтересовался Терг. - Для эталона, - пояснил Пак Ен, - Как в физике абсолютно черное тело и идеальный газ, так у католиков в религии абсолютный, идеальный похер. Типа, точка отсчета на шкале. Короче, херня все это. Я пошел спать. Жанна, ты тут долго не торчи. Брай тебе уступила свою соту в кубрике. Ложись. Утром у вас веселая программа. Рекомендую выспаться. - Какая программа? – удивилась канадка. - Это она тебе утром и доложит. Chao. Когда за капитаном закрылась дверь, Жанна спросила: - Терг, а что было дальше с тем папуасом на флайке? - Дальше он привез двух непонятных юниорок, - ответил матрос, - Мы стали выяснять. Оказалось, он летал на Халмаэру, это островок в Индонезии, больше 2000 миль от нас, через всю Микронезию и Палау. Там купил их на рынке. Типа, говорит, хотел одну, но двух продавали с большой скидкой, а он еще торговался, и заплатил всего 500 фунтов. - Купил на рынке? – пререспросила она, - Ты хочешь сказать, он купил женщин? - Ну, да. Мы ему говорим: ты мудак. Поехали быстро сдаваться в суд, а по дороге что-нибудь придумаем. Взяли мы этих юниорок и полетели на Эневеток. - Подожди, я не поняла. Как он купил женщин? - Как-как. Обыкновенно. На Халмаэре их всегда продают. До второй мировой войны на этом острове вообще непонятно, что было, потом там была самурайская база, потом это отдали Индонезии, но тем лень возиться, и полтараста тысяч человек в полной жопе. Ни электричества, ни машин, только палка-копалка и лодка-долбленка. Мусульманские и христианские первобытные деревни режутся между собой. Это те и другие миссионеры поработали. Там продают пленных, родичей, должников с семьями, и лишних детей. И очень дешево… Короче, мы наплели судье, что наш папуас летал на Халмаэру покупать народные промыслы (первобытные фенечки для туристов), а юниорок увидел случайно. Ну, и купил из гуманитарных соображений, чтобы сдать в социальную службу. Судья нормально понял, позвонил в Джакарту, в индонезийский департамент полиции. Там спрашивают: «Есть документы на юниорок?». Ясно, что нет. И тогда шеф-полисмен из Джакарты виртуозно посылает нас всех на хер. Юниорки понимали на lifra, и судья их спросил: «Что с вами делать?». Они ответили «Мы ни в чем не виноваты, не надо нас в полицию, там нас побьют и изнасилуют. А эти мужчины нас честно купили, накормили, дали новую одежду, не бьют, лучше все так и оставить». - Это как? – переспросила Жанна, - Оставить их в положении купленных рабынь? Терг Та утвердительно кивнул и продолжил: - Тогда судья зачитал артикул из Великой Хартии. «Ни один человек не имеет никаких прав на другого человека, кроме случая принудительных гражданских ограничений и компенсаций, утвержденных судом. Любая попытка обратить человека в физическое рабство пресекается высшей мерой гуманитарной самозащиты». Дальше, он видит, что они не врубились. Тут он объяснил просто: вы свободны, никто не смеет вас держать в неволе. Вы можете идти на все четыре стороны, а если злодеи попробуют вас держать силой, то мигом словят пулю, в порядке гуманитарной самозащиты общества. Они это поняли на свой лад, и так обиделись! Типа: вы что, нас выгоняете? Мы, хором, стали их утешать: мол не плачьте, никто вас никуда не выгонит, просто судья вам зачитал закон. Они сразу успокоились (по их понятиям закон это было что-то вроде детской считалки, для балды), и говорят: «Так, может быть, теперь домой поедем? Там, наверное, дела по хозяйству, а потом ужинать надо». И что было делать судье, как ты считаешь? Жанна представила себе ситуацию. Атоллы, отстоящие друг от друга на сотни миль в огромном океане. Две ничего не понимающие юные дикарки, которых привезли сюда, купив на невольничьем рынке в их маленьком, привычно-неуютном мирке. И судья, с огромными полномочиями - но как применять эти полномочия к данному случаю? - Я бы, наверное, позвонила в «Красный Крест», - решила она. - Aita, - ответил Терг-Та, - Эта лавочка запрещена в нашей акватории. - У вас запрещен «Красный Крест»? За что!? - По ходу, было за что. Есть постановление, там все сказано. А еще какие варианты? - Тогда я бы обратилась в мэрию, или в правительство… - Ну, и чем они тебе помогут? - Даже не знаю, - призналась Жанна, - Просто, мало ли... А что сделал судья? - А судья записал имена наших юниорок, сделал фото на web-камеру, для полицейского дела, и сказал нам: «Если эти женщины будут жить у вас больше месяца, то заполняйте иммиграционные карты и не забывайте во-время платить социальные взносы». - А вы - что? – спросила канадка. - А что мы? Заполнили на них иммиграционные карты, потом поехали домой. Юниорки оказались классные девчонки. На ферме, и вообще. Только письму и счету пришлось их учить. Ну, научили. Так и живем. - В двух коробках из-под чипсов? – уточнила она. - Ты что! Мы давно все перестроили. Большой fare, с electro-plant, с кольцевым пирсом, ангаром, всякой техникой на ферме, и мини-траулером. Ну, там, моторки, флайки - это понятно. Приезжаю на holydays - первые дня два прикольно: все крутится, дети бегают, девчонки ругаются. Потом встраиваюсь. Потом опять в море. А что? Нормально. - Терг, а можно задать нескромный вопрос? - Про деньги, что ли? – попробовал угадать он. - Нет, про секс. - Про секс? Ну, по ходу, мы все «гетеро». А что? - Не в этом смысле, - сказала Жанна, - а в смысле, как вы решате, кто с кем make-love? - Как решаем? – такой поворот явно поставил матроса в тупик, - Ну, не знаю, оно как-то само решается. Кто-то занят, кто-то уехал по делам, кто-то… В общем, по обстановке. - Не поняла, если честно. - Ну, - Терг-Та почесал в затылке, - Знаешь байку, про лягушку и стоножку? Жила-была стоножка, которая каждую ночь плясала на всех ста ногах. Еще жила лягушка, которой это мешало спать. Лягушка придумала гнилой заход. Спросила: «Стоножка, а ты, когда пляшешь, то начинаешь с 25-й ноги или с 77-й? И после 10-й ноги, поднимаешь ты 35-ю или 50-ю?». Теперь стоножка об этом думает, и плясать не может. И знаешь, что? - Что? – спросила она. - Тебе спать пора, вот что. А то у тебя уже глаза красные-красные, как у лягушки. - У лягушки красные глаза? - удивилась канадка. - Ты что, лягушек не видела? - еще больше удивился он, - Ах да, у вас их, по ходу, нет. Короче: будем на Таити, ты вечером подойди в парке к любому дереву, там на листьях сидят маленькие такие, спинка зеленая, пузо белое, глаза красные. Это и есть лягушки. - А-а… - протянула Жанна, - Понятно. ОК, Терг. Спасибо. Спокойной ночи. - Приятных снов, - ответил матрос, и снова включил плитку под котелком с какао. Жанна с удовольствием помылась под горячим душем в санмодуле (тесной, как все на этом маленьком кораблике, но довольно удобной, кабинке) и двинулась в кубрик, гадая, что такое «соты». Оказалось – очень простая штука. Конструкция из пластиковых труб, обтянутая чем-то вроде акроновой ткани, так что получалось шесть спальных ячеек -гамаков в два яруса. У каждой ячейки был полог-занавеска, на котором значилось имя «жильца». На одной из зановесок Жанна прочла: «сержант Бриджит Оданга» и, после некоторых колебаний, полезла в эту военно-морскую спальню. Внутри сота мало чем отличалась от узкой туристической палатки. В дальнем конце, над подушкой горела лампочка (видимо, для любителей почитать перед сном), а рядом висело нечто, явно нестандартное: огненно-рыжий и очаровательно-пушистый игрушечный осьминог с веселыми ярко-синими глазами и фиолетовыми губами, вытянутыми трубочкой. Его щупальца были так манерно растопырены над подушкой, что Жанна не удержалась и погладила их. Осьминог тут же отозвался: «Привет, жопа! Классный был денек, да?» |
|
|