"Чужая в чужом море" - читать интересную книгу автора (Александрович Розов Александр)18 – ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ. Дата/Время: 2 сентября 22 года Хартии. День. Место: Меганезия, округ Социете, о-ва. Халл. Луна online.- Вы не поняли, - лениво произнесла Омиани, - Никуда они не линяют. Кианго удивленно посмотрел на нее, а потом хлопнул себя ладонью по лбу. - Точно! Это же в любом детективе есть! Они, типа, подставные. Их сажают в каталажку, а бабки уже у других. Еще бывает, что в каталажке им чего-нибудь подсыплют в пайку, и тогда вообще концы на дно. - Зачетно, - поддержала Поу, - только надо успеть подсыпать, пока они не разболтали. - Ага. Иногда они сразу при аресте выпадают из окна, - со знанием дела, сказал юноша. Омиани зевнула. - Вы опять не поняли, детки. Никто никуда не выпадает. У янки есть пословица: «Украл бутылку – сел в тюрьму, украл железную дорогу – сел в Сенат». Это четко работает, если публичная касса принадлежит государству, а не людям. С тебя взяли налог, и все, это уже не твои бабки, и тебя не волнует, если какой-то вор переукрал бабки у того вора, который украл их у тебя. Когда налоги собраны, дальше идет просто их дележка между оффи. - Делят не все, - уточнил Панто, - Кое-что откладывают и раздают самой гнилой публике. Это называется «избирательный фонд», на нем система и держится. Еще в Древнем Риме сенаторы скидывались в такой фонд, и устраивали гладиаторские игры с раздачей хлеба. - Даже пословица есть: «Хлеба и зрелищ», а по-латыни: «Panem et cincerses», - добавила Омиани, - Я до революции училась в римско-католической школе, что-то еще помню. Жанна всплеснула руками: - Слушайте, ну что вы такое говорите, а? - Верно, мы куда-то съехали, - согласился Панто, - Я имел в виду, что капризы хороши в меру. Вот, Бимини 13 лет, самый переходный возраст, но Крис ее разумно воспитывает, и у нее нормальные капризы, без экстрима. А для Уиры и Тиа, любые капризы… - Ну что вы все набросились на Уиру! – не выдержала Рити, - Ей хочется иметь детей от всех любимых мужчин. Это же классно! И вообще она такая… Такая… - Остынь, детка, - спокойно сказал Крис, - Никто же не спорит, что Уира - замечательная женщина. Понятно, что она хочет все успевать. Киты. Циклоны. Перелеты через океан по диагонали. Много любимых мужчин. Много красивых детей. Это здорово. Но когда мама появляется два раза в месяц, детям этого мало, даже если она привозит центнер подаров. - А ребенку, маме которого 14 лет, нужна бабушка, - добавил Юео. - Ну и что, что Тиатиа 14 лет? – возразила Поу, - Зато она очень организованная! - Это точно, - согласилась Феиве, - Всех нас организовала в одну коллективную бабушку. Вот, я тебя сейчас тоже организую. И тебя, Рити, тоже. Жоли, Юео, поплыли на Циркус, вдруг там дельфины? А к обеду вернемся. Или к ужину. Поу и Рити оглянуться не успели, как у каждой из них на руках оказалось по младенцу, а Феиве и Юео вместе с сыном, на хорошей скорости плыли к дальнему углу лагуны. - Артисты! - с оттенком одобрения прокомментировал Панто. - Слушайте, как это вообще случилось? - спросила Жанна, - Что именно? – уточнил экс-сержант. - Я имею в виду, как 14-летняя девочка стала мамой. - Как-как… - он пожал плечами, - как все. Будто у вас в Канаде так не бывает. - Бывает, конечно. Но вы так спокойно к этому относитесь.... Панто отрицательно покачал головой. - Я не спокойно отношусь. Ребенок – не игрушка, и нечего потакать таким капризам. Но кто меня тут послушает? Когда Уира в 16 лет, на пятом месяце беременности, гоняла на спортивном «Крикете» за 200 с лишним миль в Тубуаи, и я сделал ей замечание… - Когда Марси делала то же самое, ты почему-то, молчал, – перебила Омиани, и пояснила для Жанны, - Марси – это vahine нашего старшего сына. - Но ей было уже почти 18, - возразил он. Омиани саркастически хмыкнула: - Огромная разница, да? - Да, представь себе! Огромная! А между 14 и 18 - вообще астрономическая! Когда 14-летняя девушка говорит: «я хочу ребенка» - это каприз! Она не ребенка хотела, а хотела быть, как мама, потому что мама круче штормовой волны и зажигает, ярче солнца. - Что толку в этом психоанализе? – спросил экс-сержант, закуривая длинную древнюю трубку, покрытую полустершимся узором, - Тиа родила отличного мальчишку, хорошо себя чувствует, и даже Флоп, который был не в восторге от этой идеи, поменял мнение. - Флоп потому был не в восторге, что боялся за нее, - вставил Кианго, - Во всех книжках пишут, что раньше 15 лет рожать опасно, а лучше вообще подождать до семнадцати. - Фигня! - заявила Рити, - Тут все индивидуально. Про это тоже есть во всех книжках. - Кто такой Флоп? – спросила Жанна. - Ее haikane. Ну, boyfriend. - А как ко всему этому отнеслись родители девочки? - Жутко переживали, - проинформировала Поу, - Особенно Лимо. Он даже похудел на 5 кило, не меньше. Уира как-то спокойнее на это смотрела. - Больше всех дергались Лис и Арно, - добавила Рити, - Притащили какой-то ариейский томограф, и чуть что – смотрели, как там у нее в брюшке. - Это не очень хорошая идея, - неожиданно тихо произнесла Поу, - Ты, конечно, можешь попробовать, но ничего не получится. Ее реплика относилась к малышу, который добрался губами до ее соска. - Может, Феиви его недокормила? - предположила она. - Да нет, - успокоила Омиани, приглядевшись к малышу, - Это он во сне. - Ладно, - сказал Панто, - мы будем эксплуатировать молодежь? - Так мы и эксплуатируем, - заметил Крис, - они уже третий час ловят крабов. - Нет, я про него, - Панто встал и похлопал Кианго по плечу. - А, - сказал экс-сержант, - Тест на дуроломство. - Чего сломать? - с готовностью, спросил юноша. - Во втором ангаре, - Крис указал мунштуком трубки на один из десятка боксов, стоящих в ряд у воды, - Выкатывай его, надевай шлем со шлемофоном, и попробуй взлететь. - Эй-эй! - настороженно вмешалась Поу, - а это не опасно? - Да нет, это прототип, - сказал Панто. - Ну и что, что прототип? - Не опасно, - четко ответил экс-сержант. - Все будет ОК! – крикнул Кианго, уже на ходу, направляясь к боксам. То, что он выкатил на воду через пару минут, напоминало четырехметровую летающую тарелку, решившую размножиться почкованием, на манер кактуса-опунции, и вырастила под разными углами три тарелочки втрое меньшего размера - две по бокам, и одну сзади. Говорить о наличии боков и зада можно было в том смысле, что на одном из радиусов тарелки находилась маленькая открытая пилотская кабина (и это, очевидно, был перед). Экс-сержант, держа в одной руке трубку, а в другой – woki-toki, начал отдавать краткие распоряжение. Кианго поправил на голове шлем, влез на «тарелку», сполз в кабину. - Мне эта херовина не внушает доверия, - сообщила Поу, - какой-то у нее нелетучий вид. - Типа, Голливуд, - добавила Рити. Младенец у нее на коленях негромко пискнул, будто соглашаясь с ее мнением, и даже попытался сделать какой-то жест ручками. В «тарелке» что-то басовито зажужжало, а потом тональность звука стала повышаться, постепенно превращаясь в комариный писк (каким он был бы, если бы комары могли вырастать до размеров коровы). Странная машина оторвалась от воды, очень медленно поднялась на несколько метров, и зависла, чуть заметно покачиваясь в воздухе. - За счет чего это летает? – спросила Жанна. - Это пока что не летает, - поправила Рити, - это пока что висит на воздушном потоке от вентилятора, если я верно понимаю жизнь. Вот если оно полетит… В этот момент оно полетело, точнее, прыгнуло метров на 20 вперед и вверх, после чего снова зависло, как будто неуверенно балансируя на невидимой опоре. Затем оно начало перемещаться более короткими прыжками, и через минуту стало ясно, что пилот делает попытку описать круг, но машина не очень охотно его слушается. Панто, направился к Крису, на ходу доставая из висящего на шее футляра морской бинокль. Полет «тарелки», тем временем, стал более ровным, она описала-таки круг диаметром около сотни метров, и стала двигаться по расширяющейся спирали, постепенно набирая высоту. Поднявшись метров на 30, она с внезапной легкостью скользнула прочь от берега, в сторону островка Страйп, через минуту описала над ним широкую ровную дугу и полетела назад, держась над самой поверхностью воды. Еще минута - и она зависла над пляжем, в двадцати шагах от наблюдателей, покачалась в воздухе, и очень медленно опустилась на песок, встав на два коротких поплавка. Звук двигателя прошел тона от комариного писка до басовитого жужжания и замолк. Кианго бросил шлем в кабине и спрыгнул на грунт. - Дайте кто-нибудь сигарету, а? – сказал он, слегка напряженным голосом. - Ну, и как? – поинтересовалась Омиани. - Еще не понял. Но похоже на компьютерную игрушку. Как-то не верится, что это полет. Все время кажется, что оно не по-настоящему. Ну, фиг знает, как объяснить. - Ты ведь летал на автожирах, - заметил Панто, протягивая ему сигареты. - Да, но это другое, - Кианго прикурил, - там чувствуешь, как летишь, а здесь – нет. Поу молча передала младенца Омиани, встала и подошла к своему haikane. - Ты весь серый, - сообщила она, - тебе не курить, тебе выпить надо. - Наверное, - согласился он, - Сам не понимаю, отчего мне было так стремно? Она протянула руку и провела ладонью по его щеке. - У тебя классно все получилось. Правда. - Держи, - сказал Крис и вручил юноше фляжку. - А это еще что? – проворчал Панто, прислушиваясь к тихому стрекотанию. - Судя по звуку, «крикет», - ответил экс-сержант, - Сян и Торин опять балуются. Панто хмыкнул, поднес к глазам бинокль, негромко выругался и передал бинокль Крису. Тот секунд десять наблюдал за маленьким пятнышком, которое двигалось в небе милях в полутора, где-то в районе островка Циркус, а потом вздохнул и произнес: - Если Аилоо об этом узнает… Просто ужас, что тогда будет. - Кто там рулит? – спросил Кианго, прикладываясь к фляжке. - Догадайся, - хмуро предложил Крис. - Бимини? – предположил юноша и, судя по еще одному вздоху экс-сержанта, угадал. - … Которую мне вечно ставят в пример, - Рити фыркнула, - Хорошая девочка Би. Жанна, не понимая в чем дело, повернулась к ней. - Рити, а что это за крикет? - Это, типа, airbike. Он с крылышками и двумя пропеллерами на носу, - она сделала из пальцев значок «V» и поднесла к своему носу, иллюстрируя размещение пропеллеров. - Привет от Уираити, - вставила Омиани, - Эту игрушку Лимо подарил ей к окончанию базовой школы. Все его отговаривали. Просто все. А он: не лезьте в мою личную жизнь. - А между прочим, Коломбан доказал, что его «Cri-Cri» и вообще аэро-крикеты, очень безопасные, - заметила Рити, - На них летают с 70-х прошлого века, и за это время мало кто разбился. Гораздо меньше, чем на обычных, наземных скутерах и байках. Омиани вздохнула. - Ты же умная девочка. Реши задачку. Миллион людей тысячу лет ходят в море на проа. Сто балбесов полвека ходят по морю в пластиковых тазиках с зонтиком вместо паруса. Кого больше в сундучке Дэви Джонса: тех, кто был на проа, или тех, кто был в тазике? - Первых, - ответила девчонка, - это же просто. - Молодец, - похвалила бывшая faahine Meyer, - значит, тазик безопаснее проа? Да? - Нет, - задумчиво пробурчала Рити. - Видите ли, - продолжала Омиани, уже обращаясь к Жанне, - этот француз, Коломбан, сделал свой «Cri-Cri» на спор: пилотажная флайка с крыльями, размером с лыжи. Для авиа-инженера с такой квалификацией и опытом, это - не проблема. Потом он говорил, что собирался придумать дешевый народный самолет, но аэро-крикет - штука явно не бытовая, а для фанатов. В бытовой влезает хотя бы два человека и центнер барахла, а в аэро-крикете даже пилота приходится утрамбовывать, чтобы он поместился в кабинку. Рити фыркнула: - Про утрамбовывать – неправда! - Нет, чистая правда. Когда Лимо проверял эту игрушку, мы запихивали его в кабину вдвоем с Панто. Вытаскивали, кстати, тоже вдвоем, потому что он там застрял. - Все равно, Cri-Cri – это хорошая машинка, - не уступала Рити. - Не ломись в открытую дверь, - спокойно сказала Омиани, - Я же не спорю с тем, что «крикеты» по-своему хороши. Было бы странно это отрицать, учитывая, что вся наша космическая программа начиналась с microjet-plane, которые, по сути, те же «крикеты». Но это не делает их подходящими игрушками для 13-летней девочки. - Очень правильное мнение, - поддержал экс-сержант, усаживаясь рядом с ними и по- новой набивая свою трубку, - придется заняться дисциплиной. Я надеялся, что Динго будет хоть немного урезонивать Би, но, похоже, она не очень-то его слушается. - А почему она должна его слушаться? – спросила Поу. - Потому, что он несколько старше и несколько разумнее. По крайней мере, он способен оценить риск в простейших случаях вроде этого. - Напрасно ты надеялся, - заметил Панто, - Вспомни себя в 16 лет, Крис. Была ли у тебя мысль занятся со своей подружкой не сексом, а уроками благоразумия? - Тогда было другое время, - проворчал экс-сержант, - Не надо сравнивать. Омиани легонько толкнула Жанну в плечо. - Знаешь, чем он занимался в 16 лет? Был в молодежной банде, которая терроризировала весь остров Лифука. Это сейчас он такой правильный. - Вот и рассказывай женщинам свою биографию, - все так же ворчливо произнес Крис, щелкнув зажигалкой, - мало того, что все разболтают, так еще и перепутают. В банде я был в 15 лет, а в 16 я уже сидел в тюрьме в Пангаи. В 17 вышел и завербовался в армию. - А в 21 дезертировал, - добавил Панто.. - Ну, да. Зато ты был бой-скаутом и примером для сверстников. - Я же не в упрек тебе, - заметил бывший мастер мелкой аферы, - просто ты зря требуешь от Динго таких вещей, которые не соответствуют его возрасту. - Ничего я не требую. Просто у меня была надежда. Подошедший Кианго протянул ему фляжку. - Помогло? – спросил экс-сержант. - Угу. - Тогда излагай подробно, по порядку, весь полет. Каждую выполненную операцию. - От какого момента? – спросил юноша. - От первого взгляда на панель управления. Ничего не пропускай, это важно. Через пять минут Жанне наскучило слушать скрупулезное повествование, состоящее на три четверти из технического сленга, и она вытащила из своей сумки книжку Ван Хорна. … ********************************* Obo Van Horn. «Atomic Autodefenca». Бухгалтер Иори Накамура ********************************* В год, когда в Меганезии совершилась Алюминиевая революция, скромному бухгалтеру производственного участка Иори Накамура, служащему в филиале национальной финансово-промышленной группы «Fuji» в провинциальном городе Убе, исполнилось ровно 50, а его стаж работы в филиале составил 30 лет. В Японии такое постоянство и верность команде очень ценят, так что Иори решили поощрить чем-нибудь необычным. Директор филиала под большим секретом спрашивал сотрудников: не знает ли кто, есть ли какая-нибудь мечта у Иори-сан? Все знали, что Накамура очень застенчив, потому и семья у него не образовалась, и что он всегда старается помочь другим, а о себе как-то забывает. Вся его жизнь – это работа. За 30 лет он ни разу не опаздал, ни разу не пришел в неопрятном виде, и ни разу ни на кого не повысил голос. Очень-очень хороший человек, но о чем мечтает - неизвестно. Только самый старый сотрудник филиала вдруг вспомнил одну особенность: все 30 лет Иори-сан всегда покупает настольные календари только с фотографиями острова Таити. Ничего другого. Это ведь не просто так? И в день 50-летия Иори Накамура получил от фирмы в подарок 2 недельный тур на остров Таити. Он был так счастлив, что чуть не расплакался. И коллеги были счастливы, что угадали мечту этого скромного, аккуратного, отзывчивого и очень доброго человека. Если бы на юбилее оказалась Кассандра Троянская и сказала, к чему приведет этот тур скромного бухгалтера, ее не просто подняли бы на смех, а сочли бы абсолютно сумасшедшей. Так Иори Накамура оказался в отеле «Sun Pearl Beach», в уютном домике из бамбука, со всеми удобствами, стоящем в лагуне, над водой. Теплое ласковое море было прямо под балкончиком, и под полом – тоже. Часть пола была стеклянной, так что вечером, включив свет, можно было лежать на диване и смотреть сквозь пол на ярких рыбок. А еще можно было кормить рыбок – они с удовольствием ели прямо из рук маленькие кусочки хлеба. По утрам улыбающаяся девушка-полинезийка на специальной лодочке привозила завтрак: крепкий кофе, булочку, фрукты, и кроме этого – свежий яркий цветок… Иори-сан был не просто счастлив – он был совершенно, абсолютно счастлив. За две недели он ни разу не вышел за территорию отеля. Здесь был тот Таити, о котором он мечтал. Администрация отеля честно позаботилась, чтобы в «Sun Pearl Beach» все соответствовало тому образцу, который задан иностранному туристу книжками в мягких обложках карманного формата. Снаружи отеля все было несколько иначе, но Накамура об этом не знал, поскольку ни разу не включил TV и не взял в руки газету – ему жаль было терять на это время. Он был так поглощен впитыванием своей ненадолго сбывшейся мечты, что не замечал, как начиная со второй недели, в ресторане отеля в обед и в ужин становится все меньше туристов, и что персонал с явным напряжением удерживает на лицах фирменные полинезийские улыбки. Все, кроме незадачливого бухгалтера, уже знали: на одном из архипелагов в Центральной Полинезии произошло вооруженное восстание с сильнейшим террористическим уклоном, и сейчас оно, подобно цунами после подводного сейсмического толчка, мчится по океану во всех направлениях от эпицентра. Правительство в полном составе покинуло Таити, когда у Иори оставалось 5 дней отпуска. Последний переполненный самолет из аэропорта Папеэте улетел еще через 2 дня, увозя с собой, в частности, администрацию «Sun Pearl Beach». Персонал, тем не менее, продолжал по инерции работать, обслуживая последних пятерых оставшихся туристов. Из них только Накамура был в полном неведеньи, а две семейные пары средних лет просто пожалели заплаченных денег, и думали, что все как-нибудь уладится. Прошел последний день, настало утро, пятеро с чемоданами вышли из отеля и собрались ждать микроавтобус, который должен был отвести их в аэропорт. Совсем молоденькая девушка-полинезийка (единственный человек из персонала, который еще оставался в отеле) скучая за стойкой бара в холле, полчаса наблюдала их бесполезное ожидание, а потом ей стало жалко этих бедняг. Она вышла на улицу и сказала: - Транспорта не будет. В Папеэте мародеры, они дезертировали из колониальной армии, и сейчас они грабят. Аэропорт уже два дня не работает. Я так думаю, вам не надо пытаться ехать туда. Вам лучше бросить тяжелые вещи, дойти до реки Ваирахараха, подняться наверх, в гору, и там ждать. Дня два, и все будет безопасно. А в эти два дня сюда могут прийти мародеры, и тогда получится стрельба. - В порядке пояснения, девушка кивнула в сторону стоящего у входа в отель старого джипа, с которого четверо парней с закинутыми за спину помповыми ружьями, сгружали какие-то зеленые ящики армейского образца. - Но мы же не можем бродяжничать два дня в горах, - заметил один из туристов. - Почему? – удивилась девушка, - Там есть вода и есть что кушать с деревьев. - Но мы заплатили за отель и за трансфер, - возмутился другой, - где ваше начальство? - Убежало, - лаконично ответила она. - А нельзя ли договориться с мародерами? – спросила одна дама. - Не знаю. Скорее всего, они вас ограбят. Может быть, они вас убьют. - Как убьют?! – удивился муж этой дамы. Девушка пожала плечами. - Обыкновенно. Они выстрелят в вас, и вы будете мертвый. Обе семейные пары от этого сообщения впали в ступор. Что касается Иори Накамура, то ему показалось, что это какая-то игра. Он подошел к девушке, и сказал: - Здравствуйте, меня зовут Иори Накамура, я из города Убе, в Японии. - Рокки Митиата, здешняя, - улыбнувшись, ответила она, - Я вас помню, Иори Накамура, вы один раз просили теплый сакэ, но его не было, и я принесла вам грог. Вы еще сказали, что занимаетесь экономикой для фирмы «Fuji», которая делает фотоаппараты. - Да, верно, - сказал он, - Спасибо, грог был очень вкусный. Рокки, можем ли мы на эти два дня арендовать маленький домик в безопасном месте? Девушка задумалась на некоторое время, потом сказала. - Я могу отвезти вас на островок Маиао, 60 миль отсюда. Там дом моего дяди, который сейчас в отъезде. Я дам вам ключи. Туда мародеры не пойдут, им там не интересно. - Мне кажется это хорошая идея, - решил он, - Сколько это будет стоить? - По 100 долларов с каждого за все, - решила она, после некоторого раздумья, - Там есть продукты, это входит в цену. Деньги наличные. Не кредитные карточки и не чеки. Если наличных нет, то можно заплатить вещами. Три фотоаппарата, или одна видеокамера. - Да, - согласился он, - А вы сами, Рокки? Вы же не можете здесь оставаться, это опасно. Она улыбнулась. - Вы хороший человек, Иори. Мало кто в такой момент думает не только о себе. - Я всегда так делал, - ответил Накамура, и уточнил, чтобы быть честным, - Кроме детства и последних двух недель, когда я тут отдыхал. - У меня много родственников, - сообщила она, и помахала рукой парню, который тащил по лесенке на крышу холла ручной пулемет, - этот отель нас кормит, мы его не отдадим. Она развернулась, зашла в холл, извлекла из-под стойки укороченное помповое ружье, и вернулась, держа его за пистолетную рукоятку. - Спускайтесь все к лодочной станции. Я подгоню туда моторку. «Вы не волнуйтесь, - успокаивала Рокки своих пассажиров в пути, - Маиао это маленький остров, всего две мили в поперечнике. Одна деревня с одной улицей. Кому он нужен? А через день - другой придет Народный флот, аэропорт заработает, и вы поедете домой». День прошел незаметно, и все улеглись спать с настроением, что все уладится завтра – послезавтра. Так бы оно и было, но с островка Тетиароа, что в 40 милях севернее Таити, хозяева очень дорогого мини-отеля решили эвакуировать клиентов сюда, на Маиао. Их шикарный прогулочный катер не мог не привлечь внимания, и вслед за ним нагрянули мародеры: 19 дезертиров из развалившейся колониальной армии. Иори Накамура спасла, как ни странно, любовь к созерцанию. Он встал около 6 утра, и отправился на вершину 150-метрового пика, чтобы посмотреть, как всходит солнце. Это оказалось очень красиво, а торопиться было некуда, так что он сидел там несколько часов. Услышав далекие выстрелы, он не понял, что это, пока не догадался посмотреть на деревню. Отсюда она была видна, как на ладони, а в дальномер фотоаппарата можно было разглядеть нелепо валяющиеся в стороне от улицы тела. Мертвых грабить проще, чем живых. Не убили только подружек богатых туристов из отеля Тетиароа - мародерам захотелось красивых женщин. Местные жители не вмешивались, туристы были им никто, так зачем создавать себе лишние проблемы? Тем более, «гулянка с девочками» происходила не на берегу, а на шикарном катере. Это устраивало и мародеров (которые, все же, побаивались местных), и самих местных (которые не хотели наблюдать это свинство рядом со своим жильем). Накамуру никто не искал – мародеры не затруднили себя выяснением числа прибывших туристов. Он просидел на вершине до середины дня, потом захотел пить и пошел искать воду, осмотрительно держась подальше от деревни. Через несколько часов, он сумел найти маленький источник, из которого вода сочилась буквально по каплям. Не менее двух часов ушло на то, чтобы утолить жажду, а потом Иори залез в кустарник где, под влиянием переживаний и усталости, крепко уснул. Снился ему номер в отеле на Таити и маленькие яркие рыбки, весело резвящиеся под стеклянными окнами в полу. Ранним утром следующего дня, одновременно во все 6 гаваней Таити вошли канонерские лодки и десантные катера народного флота Конвента. Бывшие солдаты колониальных войск (как дезертировавшие, так и оставшиеся в строю), оказались блокированы. Десант народной морской пехоты прошел от Папеэте на северо-западе до Рио Ваиоте на юго-востоке, останавливаясь для военно-полевых судов «согласно Хартии», не более, чем на три минуты. Приговоры были однообразны и приводились в исполнении немедленно. Свежие продукты правосудия, без затей сбрасывали в море. В середине дня десантники добрались до «Sun Pearl Beach», где обнаружили силы самообороны из сотрудников отеля и их родичей, вооруженных помповыми и охотничьими ружями, и двумя бельгийскими ручными пулеметами «FN-MAG». Комэск морпеха сдалал коллективу отеля комплимент за бдительность, а Рокки, в свою очередь, сообщила ему о пятерых туристах на Маиао, добавив: «Один из них - ученый экономист из концерна «Fuji», который делает японскую технику». У комэска мгновенно сработало в голове реле, связанное с приказом Конвента: «Технические специалисты из развитых стран представляют особую ценность для дела Хартии». Он почесал в затылке и спросил: «А вы можете поехать с нами и помочь найти этого японца?». Рокки, не раздумывая ни секунды, утвердительно кивнула. Всю ночь и первую половину этого дня Накамура провел в своем убежище, в кустах у маленького водоисточника. Каждые шесть часов он поднимался на пик и смотрел, что делается в деревне и на пирсах. Там пока все было по-прежнему. Дезертиры не хитрым образом развлекались на отельном катере и шлялись по деревне, меняя всякие снятые с катера штуки на самогон и еду. Накамура ждал, что они уйдут, но они не торопились. Маленький островок Маиао казался им безопасным и удобным местом на ближайшие несколько дней и, если бы не Рокки, так бы и было. Атаку морпехов все проспали - и Накамура (который старался побольше спать, чтобы не так хотелось есть), и дезертиры, (которые пьянствовали, и не удосужились выставить посты). Среди морпехов никто даже не был серьезно ранен. Девять дезертиров погибли за несколько секунд огневого контакта, а шестеро остались живыми и пригодными для допроса (четверых живых, но непригодных из-за полученных ранений, морпехи закололи штыками – не лечить же их, в самом деле). Трупы туристов лежали на свалке в сотне метров от околицы, и (преодолев брезгливость), комэск установил, что все они европиоиды. Местные жители в один голос твердили, что японец точно был, и его куда-то дели мародеры. Из тех молодых женщин, что приехали с Тетиароа, в живых остались только две, причем не в том состоянии, чтобы у них что-либо спрашивать. Тогда комэск, за отсутствием иных вариантов, приступил к допросу пленных. На вопрос о «японском профессоре» те ответили полным непониманием, которое комэск принял за попытку юлить, и приказал перейти к «мерам третьей степени». Отношение к мародерам вообще негативное, а к этим (с учетом их художеств) - тем более, так что били сильно. Через час, отбросив версию о крайне высоких волевых качествах мародеров, как маловероятную, комэск предположил, что они и впрямь не знают о японце - значит, он или нашел лодку и уплыл, или прячется на острове, причем скорее второе, чем первое. Прочесывание местности затянулось бы надолго (местность здесь хоть и занимает всего 9 квадратных километров, но является очень сильно пересеченной), но тут Рокки осенила гениальная идея: она забралась на тот самый пик, чтобы ее было видно из любой точки островка, и принялась кричать изо всех сил: «Профессор Накамура! Иори-сан! Выходите! На острове уже наши! Все ОК!». При этом она, размахивала руками, и даже пробовала танцевать, крутя над головой снятой с себя яркой футболкой, как сигнальным флажком. Морпехи, наблюдавшие это дело в бинокли уже решили было, что «девчонка, конечно, красивая, спора нет, но похоже, она зря старается». И тут Рокки вдруг покинула свою позицию, скрылась за пиком и через 10 минут возникла на тропинке вдвоем с худым невысоким дядечкой монголоидного типа. «Слава богам, нашелся профессор, - сказал комэск, и добавил, - так, по-скорому судим этих уродов, а то при нем как-то неудобно». Мародеров судили по все той же трехминутной процедуре, закололи штыками тут же по вынесении приговора, и Накамура застал только фазу их отправки на корм рыбам. Он был человек тонкий – вида шести продырявленных тел, влекомых за ноги в сторону моря, и остающихся за ними на дорожке полос крови, ему хватило, чтобы начать блевать желчью. Рокки, чуть не плача, поддерживала его за плечи, и кричала на морпехов, что они дебилы. Бравые парни молча втягивали головы в плечи (да, мол, нехорошо как-то получилось). В заключение своей речи, девушка сказала: «короче, профессора мы оставляем у себя, а тот, кому от него нужны научные консультации, пусть приезжает к нам и консультируется, вот так!». Спорить с ней никто не стал, и к вечеру Иори Накамура оказался в том же домике над лагуной, в котором он провел две недели, и из которого выехал три дня назад. Правда, теперь из вещей у него был только легкий спортивный костюм, кроссовки, и фотоаппарат - тот набор, с которым он отправился вчерашним утром созерцать восход солнца. Прежде всего, он тщательно вымылся под горячим душем и переоделся в чистый халат. То, что было на нем до того, он тщательно выстирал и повесил сушиться. После этого, он уселся в кресло и включил TV (по умолчанию, здесь было CNN). Согласно обычной схеме мышления людей, попавших в трагические обстоятельства, он был уверен, что именно это является наиболее важным событием в мире. Когда дошло до новостного блока, он был страшно разочарован: началось с экономического форума G-7, который плавно перешел в информацию об очередных проблемах в энергетике, потом долго показывали наводнение в центральной Европе, а следом – автокатастрофу в Америке. Наконец, диктор произнес: «На островах Океании продолжается политический кризис из-за военного переворота в Лантоне. Т.н. Конвент Меганезии сегодня установил контроль над островами Ле-Вент, Дю-Вент, Социетэ и Туамоту. В ходе общественных беспорядков пострадали несколько туристов из США, Европы, Японии и арабских стран. По последним данным 27 человек пропали без вести, и около 500 не могут вылететь на родину из-за проблем с воздушным сообщением. В районе Африканского рога неизвестными захвачен французский сухогруз с химикатами, следовавший в Индию. 18 членов экипажа удерживаются, как заложники. Пираты пока не выдвинули условий их освобождения. Это третий случай захвата судна в данном регионе за неделю. Вопрос о безопасности судоходства в Аденском заливе уже более 10 лет не решается. В республике Чад из-за неурожая, вызванного засухой…». Он переключился на токийский NHK. Там было то же самое, только вместо автокатастрофы в Америке показали сюжет о проблемах на трассе Нагоя – Осака и оползень в Акита. Накамура вздохнул, и прямо в халате отправился в бар, с твердым намерением выпить чего-нибудь крепкого. Его подкосило полнейшее безразличие мира к тому, чему он был свидетелем за последние 3 дня. В баре было всего пара посетителей – какие-то ребята в уже знакомой ему форме, и с оружием – они ели мороженое. За стойкой скучала Рокки. Накамура передумал пить спиртное, сел на табурет у стойки и попросил крепкого кофе. «Только у меня нет наличных денег». Рокки улыбнулась: «Это не страшно, Иори-сан, я запишу на ваш счет. Как вы себя чувствуете?». Он сказал, что уже лучше, поблагодарил за заботу и, выпив кофе, попросил кусочек хлеба. «Может быть, вам подогреть сэндвич?» - спросила она. «Спасибо, - ответил он, - я не голоден, а хлеб это чтобы покормить рыбок. Странно, да?». Рокки сказала, что не видит тут ничего странного, дала ему две булочки, и Иори, снова поблагодарив, вернулся в домик. Он больше не включал TV, а устроился на балкончике, и кормил рыбок, привлеченных светом. Он до поздней ночи вспоминал свою жизнь, начиная со школы, и с жестокой ясностью осознавал, что там не было решительно ничего. Все 50 лет жизни были только ради последних двух недель. И они чуть не стали последними – вот в чем штука… Мысли начали путаться, и он лег в кровать, думая, что вряд ли сможет заснуть – но нет, заснул с удивительной легкостью и проснулся около 8 утра. Он принял душ, завернулся в халат и, обнаружив, что одна из двух булочек так и лежит на столе, снова устроился на балкончике, и стал кормить рыбок, щурясь от низко стоящего яркого солнца. Потом он заметил, что из его глаз равномерно капают слезы… Тем временем слух о «японском профессоре-экономисте» уже дал обильные всходы. В холле «Sun Pearl Beach» за него сейчас шла настоящая битва. Военный комендант Таити требовал, чтобы ему дали поговорить с профессором о неотложных проблемах экономики острова. Комитет работников отелей - участников самообороны, заявлял, что профессор - их клиент, и в начале они попросят его заняться именно их проблемами. Кто-то спросил: а чем профессор занят в данный момент? Рокки ответила: «Иори-сан сидит у воды, кормит рыбок и плачет, и я не дам его трогать, пока он не придет в себя». С этими словами она с грохотом опустила на стойку помповое ружье. Военный комендант заявил, что это уже наглость. Ему что-то резко ответили родичи Рокки (которых хватало в комитете). Начался скандал, продолжавшийся четверть часа, и прерванный только появлением его главного виновника, одетого в успевший высохнуть за ночь спортивный костюм, и тапочки. Иори Накамура, вошел в холл и тихо спросил, не найдется ли чего-нибудь на завтрак. Он ничего не ел с позавчерашнего дня, и очень голоден. Но он хочет напомнить, что у него нет наличных денег, а питание у него оплачено только по утро поза-позавчерашнего дня… - Вот видите, - обратилась к присутствующим Рокки, - из-за ваших дурацких свар, я во-время не накормила профессора завтраком (и она повернулась к Накамуре). Садитесь вот сюда, Иори-сан, сейчас я принесу сок, сделаю яичницу с гренками, и горячий шоколад. - Спасибо, Рокки. Только не называйте меня профессором, я бухгалтер в фирме Fuji, а это не то же самое… Вы не знаете, спокойно ли на острове? Я смотрел TV, там говорили, что все это из-за какого-то военного переворота, но я не разбираюсь в политике… - Вы – бухгалтер Fuji? - спросил военный комендант (он понял так, что Иори Накамура руководит экономикой фирмы, выпускающей технику на 10 миллиардов долларов в год, а это гораздо серьезнее, чем профессор, занимающийся экономикой абстрактно). - Да, - грустно подтвердил Иори, - Я проработал в Fuji 30 лет. Спасибо, Рокки (это была реплика по поводу стакана свежего сока манго) … 30 лет, как песок сквозь пальцы… - А вы могли бы нам дать несколько советов? – спросил олдермен от комитета отелей, - у нас сложная ситуация, как вы видите… - Сейчас ситуация полностью контролируется народным флотом Конвента, - уточнил комендант, - здесь безопаснее, чем в Токио. Не волнуйтесь об этом. - Но без туристов и регулярного грузового сообщения… - подхватил олдермен. - Дайте же профессору поесть спокойно! – перебила его Рокки. - Мы сможем поговорить, когда вы позавтракаете? – спросил комендант. - Конечно-конечно, - подтвердил Накамура. ********************************* … - Так, - деловито сказал Панто, - Начинаем всех знакомить. Это – Жанна Ронеро, она с Атлантического океана, из Новой Шотландии, которая в Канаде (канадка постаралась быстро включиться и приличествующим образом кивнуть - появление шести молодых людей на маленькой, почти бесшумной, моторке, она пропустила, увлекшись чтением). - … Это – Торин, его предки были твоими соседями по Атлантики, - продолжал Панто, теперь уже обращаясь к Жанне, - Поэтому он такой большой и рыжий, а бороду он не бреет потому, что ленивый… Не встревай, Торин, иначе я запутаюсь и пропущу кого-нибудь. Это – Сян, загадка для антропологов. Они думают, что она маори, но на самом деле ее мама – китаянка, а биопапа - зулус. - Это он маме говорил, что зулус, - перебила бойкая «загадка», - А поди теперь, проверь. Они как встретились, так и разбежались. Может, он обычный банту. - Сян, перестань трещать, а то я собьюсь… Так, дальше у нас Флоп, он с Раротонга, из Аваруа, короче – городской, но учится у нас на втором курсе, капитан команды нашего колледжа по ацтекболу. Кто его заменит – непонятно… Что это – Тиатиа ты, наверное, догадалась по тому, что она делает. Когда вернется Феиви, она ей точно за это врежет. - Почему? – лаконично спросила представляемая. Это была совсем юная полинезийка, удивительно гармонично сложенная, подвижная и, похоже, непоколебимо уверенная в своей красоте (к чему, по правде сказать, у нее были веские основания). Она деловито забрала с лежбища обоих младенцев, затем уселась на циновку, скрестив ноги и, приложила одного к своей правой груди, а другого – к левой. - А Феиви всего полтора часа назад говорил, что это страшно неудобно, - протянула Поу. - Чего? – не поняла та. - Кормить двух одновременно. - Да ну, - ответила Тиатиа, - Когда близняшки были маленькие, мама всегда так кормила. А я обычно так не делаю, разве что если тороплюсь, как сейчас. - Ты опять их перекормишь, - сказала Омиани. - Я их никогда не перекармливаю, - возразила Тиатиа, - Детям надо есть, сколько хотят. - У Феиви другое мнение, - заметил Панто. - Если даже я один раз совсем чуть-чуть их перекормлю, хотя этого не может быть, то и тогда ничего страшного не случится. - Куда это ты торопишься? - поинтересовалась Рити. - Так через час будет включение с рокки-регаты. А смотреть телек, когда кормишь, это неправильно. Ментальный контакт портится. - Сказки, - заметила девчонка, младше остальных (ее Жанне не успели представить). - Мало ли, - неопределенно ответила Тиатиа, - зачем рисковать попусту? Это же дети. - Ну, не знаю… - девчонка пожала плечами, и повернувшись к Жанне, сообщила, - меня зовут Бимини, а это (она ткнула в бок парня рядом) Динго. Он австралийский абориген. - Вообще-то меня зовут Фрэдди Принс, - уточнил тот, - но Динго мне больше нравится. - Динго по-настоящему абориген, - вмешалась Бимини, - без обмана. - Что, действительно? – спросила канадка, присматриваясь внимательнее к этой парочке. Бимини была типичной подрастающей океанийкой (Жанна подумала, что ее «био-папа», наверное, все-таки Лимолуа, а не Кристо, но решила, что спрашивать об этом неудобно). А вот Фрэдди, или Динго, принадлежал, похоже, к другой расе. При том же шоколадном цвете кожи, у него был широкий и короткий нос, более массивный подбородок, покатый лоб, глубоко посаженные глаза, и жесткие, как проволока, угольно-черные волосы. - На самом деле, это точно определено по анализу крови, – сказал он, догадавшись, что канадка пытается заниматься визуальной антропологией, - а такая физиономия может быть и у маори, и у папуаса. Разница есть только в биохимии. - Бимини, давай-ка пройдемся, - строго сказал экс-сержант, - Надо переговорить tet-a-tet,. - Что-то случилось? - спросила она. - Пока ничего, но я не намерен ждать, когда случится, если ты поняла, о чем я. Девчонка вздохнула, и они оба зашагали вдоль берега. Динго проводил их глазами и растерянно почесал в затылке. - Похоже, мы сейчас огребем, - предположил он. - Я вас предупреждал, - напомнил ему Торин, - и давайте уже готовить крабов, а то все опять уткнутся в экран, как позавчера… - Зелень, - напомнила Сян, - краб без зелени - это не цивильно. И вообще, давайте я буду командовать, а то никто ничего не сделает вовремя. Флоп, тащи сюда котел. Только уже с водой, ОK? Торин, включи эту хрень с факелом, а то я ее боюсь. Динго, что ты стоишь и страдаешь? Не съест дядя Крис твою Би. Мешок с крабами вынь из лодки... Кианго, Поу прошлись бы вы за зеленью… Флоп! Соль еще принеси. Рити, найди нормальный нож… В общем, командовать Сян умела. Подошедшей через четверть часа Бимини оставалось только присоединиться к наблюдению за процессом закипания воды в котелке (который был размером с хорошее ведро). - Здорово попало за «Крикет»? - спросил Динго. - Еще только начало попадать, - озадаченно ответила она, - Он обещал после регаты мне такое устроить... Сказал: «ты у меня полетаешь – тебе надолго хватит». - Ты же хотела приключение, - заметил Торин. - Но я же не это имела в виду… Ладно, переживу. - А кто остался в регате? – спросила Поу. - 3 часа назад было четверо, - сказала Тиатиа, - Хэилун, Гаутама, Вампирелла и Оцеола. - А куда делся Гладиатор? - Ориентировочно в район созвездия Тукана, - проинформировал Торин, - примерно через миллиард лет, он долетит до Малого Магелланова облака. Жанна посмотрела на потомка «соседей по Атлантике». - Какая-то у вас странная регата, как мне кажется. - Обычная лунная регата, - ответил он, - просто один парень промахнулся. Бывает. - Мимо чего? - Мимо Луны, - уточнила Тиатиа, возвращая обоих младенцев на лежбище. - Это шутка такая? Флоп покачал головой - Это глюк в софтвере. Он бы не стал специально промахиваться. - Или микропривод - говно, - высказал другую версию Кианго. - По отчету рефери, у него возникла прецессия, - сообщил Торин, доставая сигарету. Канадка покрутила в воздухе пальцами, чтобы привлечь к себе внимание. - Слушайте, кто мне объяснит, что такое лунная регата? |
|
|