— Глава 3

Проклятием.

Вот чем был этот мужчина для Катти. Что бы он там не говорил, что это она — его искушение. Бредни!

Грег был самым грешным, самым сладким, остро-пряным проклятием. Таким, от которого она не могла оторвать своих пальцев, от которого не могла отнять губ. Каталина просто не могла отстраниться от Грегори, сколь бы странным это ни было.

Он покорял ее своей силой, своей нежностью, своей привычкой предугадывать любую ее мысль или действие. Грег изводил ее, почти раздражая, тем, что лучше Лины знал, что она хочет, что надо ее телу, чтобы снова и снова взрываться в удовольствии, теряя всякое понятие о мере и времени.

Как ни противно было это признавать следователю, но становилось очевидным, исходя из того, что ночь сменила день, а они все еще не выбрались из постели, до которой и добрались-то случайно…, хм, этот мужчина успел стать еще одной ее зависимостью. И, похоже, раз в триста сильнее зависимости от никотина. Неутешительные выводы.

Однако и она узнала некоторые его слабости.

Он любил доминировать, всегда предпочитая оказываться сверху, и в прямом, и в переносном смысле. Грегори заводила борьба, любой вероятный вызов. Это заставляло его глаза вспыхивать пламенем, и вырывало довольный рык из груди…

За один этот звук, она готова была перед ним капитулировать… Ох, ей не хотелось ставить его в известность об этом, но Лина подозревала, что ей не удалось, в достаточной мере скрыть свою реакцию на то, как он делал это.

Но то, что сводило с ума этого мужчину, что полностью разбивала всякий его контроль, срывало тонкий налет видимости нормальности и обыденности, ярко, полно показывая ей всякий раз, что она раз за разом отдается не человеку — было ощущение давления ее зубов на коже этого вампира.

Он сходил с ума, когда Каталина кусала его в ответ на укусы самого Грега. Если ее борьба заводила мужчину, то это…, у Катти просто не было определения для того, что каждый раз происходило с Грегори. Но одно, она знала точно, ее саму это срывало со всяких катушек, заставляя забывать о любой здравой причине, почему ей не стоит плавиться в руках, почти вдавливающих Каталину в это божественное тело.

Даже сейчас, едва в силах повернуть головой, из-за того, что вся ее шея, скорее всего, была в синяках и ранках от его укусов, тело девушки приятно, томительно заныло, начиная пульсировать, в жажде того, чтобы Грегори снова наполнил ее собою, так, как он пожелает это сделать.

У Катти уже не было памяти о том, что было до этого "боя за доминирование". Но она, предельно ясно, так, словно это было жизненно необходимо, помнила каждое его прикосновение, каждый поцелуй, каждое погружение плоти Грегори внутрь ее тела. Тягуче-медленное и бешено-быстрое, подавляющее и возносящее ее на вершину.

Сердце Катти забилось быстрее, и вампир, прижимающий к себе ее обессиленное тело, чуть сжал свои руки, а на его губах расплылась самодовольная усмешка… Впрочем, разве она хоть когда-нибудь покидала это греховно-соблазнительное прибежище? С той первой ночи у зеркала, эта ухмылка словно приклеилась ко рту Грегори, да и раньше, в той районной больнице…

Но не мысль об этом заставляла сбиваться дыхание Каталины…

Это Грегори настоял на отдыхе. Все с той же усмешкой, он хрипло прошептал ей, что не хочет лишать К-а-т-ти всяких шансов на сопротивление, полностью изматывая девушку. А она, словно обкуренная, никак не могла к нему не тянуться.

Мамочки! Проклятие, однозначно.

В тот, последний раз, когда она, почти не понимая на каком свете находится, прикусила его кожу, уже не желая доказать, что в чем-то может проиграть, просто ни капли себя не контролируя, Грегори сделал то, что ни на секунду не ожидала Каталина. Оглушая ее своим ревом, мужчина обхватил затылок Лины, и с такой силой прижал к себе голову Каталины, что она просто напросто прокусила его кожу до крови…

Это не было тем, для чего имелись слова в ее разуме.

На секунду Каталина сжалась, ожидая, что ей станет противно. Это противоречило человеческой природе, и, очевидно, было заложено в самих генах.

Но… ощущение, вкус его крови на ее языке, такой же греховно соблазнительный, как и весь этот мужчина, такой же острый, такой же… неотразимый — сокрушил Каталину. Этот вкус добил остатки мозга, еще не расплавленные жаром шепота, которым Грегори раз за разом произносил "К-а-т-ти", снова и снова скользя своей эрекцией в ее влажной, пульсирующей плоти. Вплелся в странное, нереальное благоговение, с которым этот вампир прикусывал ее кожу, глотая кровь Каталины, подарив ей такой оргазм, после которого она никогда не сможет стать прежней.

Если и он испытывал нечто подобное, глотая кровь Лины — она могла понять, почему Грег никак не мог оторваться от ее шеи…

А еще, это рождало дикую, жгучую, черную ревность ко всем девушкам, у которых он брал кровь за свое существование…

И это пугало Каталину. Какого черта она ревновала этого вампира, которого знала третий день?

Сейчас, в перерывах между приступами вожделения, она искала хоть какой-то выход. Дико, безумно, заставляя свой разум метаться, словно жалкую слабую птичку в клетке соблазна, в которой она никак не могла найти дверцу.

— Что такое, К-а-т-ти? — Голос Грегори заставил поджаться пальцы на ее ногах, и непроизвольно выгнуться, еще сильнее прижимаясь к нему всем телом.

Дьявол! С такой реакцией надо было что-то делать!

— Тебе хочется чего-то? — Пальцы Грега скользнули по ее скулам вниз, очерчивая контур припухших, болезненных от его поцелуев, губ.

О, да! Помоги ей Господи, но ей хотелось! Всего, что он только мог ей дать! Как угодно, сверху, сзади, сбоку… она бы позволила ему вертеть свое тело как вздумается этому вампиру… И с этим так же, разрази все гром, что-то стоило сделать…

— Отпусти меня…

— Кроме этого. — Грегори не утратил ни капли своей, сбивающей с ног, самоуверенности. — Я готов дать тебе все, что ты хочешь. Действительно хочешь, К-а-т-ти. А этого — ты не хочешь, девочка.

Ей хотелось его убить. Жестоко и медленно. За то, черт побери, что он читал ее как открытую книгу.

— Я хочу этого! — Прошипела Каталина сквозь зубы.

— Хм…,- Грегори потерся о ее тело своей кожей. — Думаю, ты хочешь пить. Не можешь не хотеть после того, сколько я взял твоей крови. — Его палец, оставив в покое губы Лины, скользнул ниже, натирая следы клыков, оставленные Грегори.

Это заставило ее закусить губу. Потому что…, о, черт! Он знал, почему.

— Ты хочешь отдохнуть…, или, скорее, тебе надо это сделать, потому что ты измотана. — Грегори обхватил ладонью ее грудь, чуть сжимая пальцами сосок, и она подалась ему навстречу, крепко выругавшись сквозь зубы. — А вот чего ты действительно хочешь… — рука вампира скользнула ниже, и его палец свободно приник в ее влажное лоно, вызывая стон, хоть Каталине и было немного некомфортно и требовалось восстановление… — так это продолжения, не так ли, девочка?

Если она попытается его ударить, он ей позволит? В этот момент, Каталина действительно, горячо и страстно хотела соприкосновения своего кулака с этой ухмылкой Грегори…

Мужчина расхохотался, запрокидывая голову, но, так и не вынимая своего пальца из ее тела, наоборот, погружая второй, и ногой придавил ее бедра, не давая Лине увернуться от этого наслаждения.

Ох, она совершенно не хотела двигаться навстречу, ни капли.

— Думаю, мы начнем выполнение твоих желаний с ванны, К-а-т-ти, горячей ванны с пеной. И воды, безусловно. Хоть это и не очень поможет с жаждой. Но сделает ее терпимей, девочка. Как тебе такая идея? — Вампир наклонился, накрывая губами напрягшийся сосок на ее груди.

— Отпусти меня. — Простонала Каталина, резко подаваясь бедрами ему навстречу, и обхватывая руками шею Грегори, не позволяя мужчине отстраниться, понукая его ласкать ее грудь, перекатывая вершину этими чертовыми губами…

— Давай проверим, девочка. — Грег остановился на миг, втягивая ее сосок в рот, и нежно сдавил его, чуть прикусывая зубами болезненно чувствительную горошину. — Я предлагаю тебе заключить сделку. — Он оторвался от ее груди, и пристально посмотрел на лицо, прекращая плавные погружения пальцев. — Докажи мне, что и правда хочешь уйти. Я даю тебе… — Он задумался на мгновение, словно прикидывая в уме варианты. — Две попытки, К-а-т-ти. — Толчки его кисти возобновились, заставляя ее прикрывать веки от наслаждения. — И если ты сможешь убедить меня, или убежать — я отпущу тебя.

— Обещаешь? — Каталина сжала пальцы, вдавливая ногти в его кожу, снова возвращая губы Грегори к своей груди, жизненно нуждающейся в этот момент в его ласке.

— Конечно, девочка. — Пламя вспыхнуло в черноте его взгляда.

Каталине стоило бы задуматься, но в тот момент, начиная кричать от накатывающего оргазма, ей стало не до размышлений.

***

Никогда.

Он лгал ей, и сам великолепно осознавал это. Но проблемы сомнительной морали — не были тем, что могло терзать разум вампира. Были занятия куда интересней.

Впрочем, разве это было обманом, если сама Катти меньше всего хотела уйти от него? Определенно нет. Просто тем, что позволит ей сохранить самоуважение. Он даст ей эти попытки, прекрасно зная, что никакая сила в мире, не сможет вырвать Катти у него. И позволит ей сделать то, что требует ее натура.

Он был бойцом. Она была воином…, его воином, и он мог понять то, что ощущала Катти. Представлял, как сложно ее гордости смириться и признать превосходство противника над нею. Даже, если вся ее сущность молила о капитуляции…

О, да! Он слышал этот призыв ее мыслей, ее тела, самой Катти. Она хотела отдаться ему без оглядки, но не могла позволить себе покориться, оказаться слабее. И Грегори собирался убедить ее в том, что нет ничего ужасного в том, чтобы наслаждаться его преобладанием над нею. Он сможет показать ей, что заслуживает такого дара, как ее признание.

Мастер мог ее покорить, мог подавить волю, мог заставить подчиниться тело. Однако, это все претило ему.

Грегори любил свободу, и убивал всякого, кто посягал на его независимость. Каталина была точно такой же, до самой последней, упрямой складочки в уголках своих соблазнительных губ. И Грегори был бы дураком, если бы попытался сломить свою Катти.

О, нет. Он ее завоюет. Так, как завоевывают крепости. Мужчина был готов окружить ее тем, отчего она не сможет убежать, осадить эту непримиримую девушку, соблазняя и искушая тем, что больше никто не сможет ей предложить.

Искушение никогда не было сильной стороной Грега. Он, вообще, очень мало значения придавал в своем существовании подобным утехам. Бой — вот, что было его стихией.

Но Каталина была сосредоточием всего того, чего вампир хоть когда-то желал. И то, что ее соблазнение так явно напоминала захват и покорение цитадели, только утверждало Грегори, что нет, и не будет никого идеальней для него. Теперь, оставалось дать увидеть это и Катти… Вполне вероятно, что ее будет сложнее убедить в этом. Но подобный вызов лишь подзадоривал вампира.

Крепко обняв ее, все еще не пришедшую в себя, после последнего оргазма, который он только что подарил ей, Грегори довольно заурчал, обводя черты лица Каталины. Она была просто восхитительной, и ему дико нравилось это сочетание ее тонкой, изящной, почти хрупкой красоты, и настолько несгибаемой силы воли. Он сумеет покорить свою Катти, у мужчины не было ни капли сомнений в этом.

Вампир поднялся с кровати, прижимая к себе девушку, которая, похоже, совершенно не осознавала, что что-то происходит. Это устраивало его целиком и полностью.

Усмешка приподняла уголки губ мужчины, когда он целовал ее закушенные губы. Каталина признает его, иначе и быть не могло.

Пройдя мимо их рапир, Грегори подумал о том, что обучать ее бою, будет довольно интересно…, особенно, если каждый их урок будет оканчиваться именно таким образом.

***

Каталина могла бы сказать, что Грегори силой заставил ее пить. Могла бы заявить, что он мучил ее, усаживая в ванную, полную горячей воды и ароматной пены. Вероятно, могла бы возмутиться таким методом "пытки".

Но она лгала бы себе.

Лина наслаждалась каждой минутой того, что происходило. Никто никогда не заботился о ней. Каталина просто не позволяла никому делать нечто подобное.

Грегори не спрашивал позволения. И впервые, кто-то был сильнее Лины. Не физически, хоть и в этом она не могла соревноваться с ним. Морально…, она не могла переиграть этого вампира. Он просто не обращал внимания на ее попытки нахмуриться или отстраниться. Да она и старалась-то, так, для видимости. И следователь подозревала, что Грегори об этом знал.

Но даже подобное осознание не могло добавить реалистичности ее сопротивлению. Слишком приятно было лежать в теплой воде, в кольце его рук, почти задремав, и позволяя вампиру перебирать влажные пряди своих мокрых волос, просто наслаждаться каждой секундой, каждым ощущением, впитывая малейшую деталь. Даже, эта понимающая улыбка на его губах, не раздражала сейчас Катти. Она была почти в раю, как ни смешно могло показаться подобное определение для объятий того, кто по определению был проклятым.

Это лишь на время. Еще пару часов. День, возможно. Каталина так давно не ощущала себя настолько…, настолько женщиной. Ее никогда не баловали и не холили. Лина высмеяла бы любого, кто попытался бы сказать, что она нуждается в этом. Следователь отдела по особо опасным и серийным преступлениям не могла нуждаться в чем-то подобном. Но, как оказалось, нуждалась… с ним.

Еще чуть-чуть…

У нее было две попытки. Она использует их на полную, и вырвется. Иначе и быть не могло. Каталина сделает все, чтобы освободиться…

Но чуть позже.

Прикрыв глаза, Каталина откинулась, упираясь губами в его плечо. И тяжело сглотнула, вспоминая вкус крови Грегори.

Он оказался прав, вода не особо помогла. Пить хотелось все так же сильно. И сейчас, вдыхая аромат его кожи, у нее мелькнула странная, пугающая мысль… Ощущение этого пряного вкуса так ярко вспыхнуло в ней, словно Лина только глотнула ее. Рот Кати наполнился слюной, а жажда стала почти невыносимой, заставляя ее губы скользить по коже Грегори. Казалось, только этот вкус может помочь ей…

Грег тихо зарычал и, обхватив ее затылок ладонью, крепче прижал голову Лины.

— Ты хочешь моей крови, К-а-т-ти?

Голос вампира растекался по ней, обволакивая, дурманя. Неужели он всегда знает, что она думает? Неужели, у нее нет ни единой тайны…

Но это так мало волновало ее в этот момент…, и уже сама не замечая этого, Каталина кивнула головой, оставляя еще одну влажную дорожку на груди мужчины.

— А сможешь ли ты, после этого уйти, К-а-т-ти? — Грегори насмешливо поднял бровь, будто усмехаясь ее желанию.

Он бросает ей вызов? Каталина вскинулась, разворачиваясь к вампиру, и села поверх его бедер, словно седлая Грега.

— Можешь даже не сомневаться. — Хрипло прошептала она, резко наклоняясь и прикусывая его кожу. Пусть он и читал ее мысли, но и она уже знала его слабости.

***

— Тише, мальчик, тише. — Он нагнулся и потрепал своего пса по голове, стараясь успокоить.

Старый мужчина совершенно не понимал, что заставило собаку волноваться. В такое время года, да еще и за час до рассвета, тут никого не может быть. Может волки? Но он не видел никаких следов. А за столько лет жизни в этих горах, Иван научился прислушиваться и присматриваться к диким зверям. Да и мало их стало в последнее время.

Однако, мужчина все же, проверил ружье, и вскинул его на плечо, готовый к любой неожиданности. Пес не успокаивался. Он продолжал тихо рычать и скалиться, принюхиваясь и пытаясь сорваться, убежать в сторону просвета в деревьях. Иван не был уверен, что там, в самом деле, имеется что-то стоящее, но дал команду и пошел за псом, решив проверить.

В его же интересах было знать обо всем, что происходило в этом ущелье. Слишком долго он прятался тут, чтобы позволить лени или небрежности раскрыть свое убежище.

Крадучись, мужчина вышел на небольшое каменистое плато, и присмотрелся к тому, что привлекло внимание пса. Собака обнюхивала и рычала на…, на что-то…

Это трудно было назвать чем-то, что поддавалось описанию. Наверное, какой-то идиот — альпинист, полез в горы без страховки, и сорвался. Возможно, уже и зверье добралось до тела. Даже на расстоянии Иван ощутил железный привкус крови в воздухе. Наверное, животные уже взялись освежевывать жертву. За те года, что он жил тут, Иван видел немало подобных случаев, и на таких телах, всегда было чем поживиться. Деньги, мелкие, но все же, ценности.

Еще раз осмотревшись, проверяя, нет ли поблизости волков, мужчина осторожно приблизился к трупу, шикнув на скалящегося пса, пытаясь отогнать почуявшее кровь животное. Из-за того, что какому-то дураку не сиделось дома, может начаться поисковая операция, и Ивану придется прятаться, снова скрываться. Значит, он имеет право на все, что сможет найти у жертвы, в качестве компенсации.

Иван перекинул ружье за спину, и опустился на колени у трупа, осматривая странные, заставляющие вздрагивать, раны на теле. Наверное, из-за предрассветных теней, картина казалась страшнее, чем было на самом деле. Но то, как выглядело тело…, в этом было что-то неприродное, заставляющее пальцы дергаться, в желании перекреститься. Глупости.

Иван сплюнул, и снова шикнул на пса, начинавшего раздражать его своим рыком. Но посмотрев на собаку, он ощутил, как волоски дыбом поднялись на его коже под старой и поношенной дубленкой. А по спине поползла холодная струйка пота. Пес тихо поскуливал, поджимая хвост и пятясь от трупа. А тихий рык…

Иван перевел глаза на мертвеца…, и ощутил, как каменеют все мышцы под пристальным взглядом черных глаз на изодранном лице, следящих за каждым его движением. И не успел рвануться с места, не успел увернуться от стремительно мелькнувшей тени, которой этот изодранное тело, бросилось на него. И лишь ощутив резкую боль в шее, осознавая, как хлещущим потоком покидает его жизнь, вместе с кровью, текущей из разодранного горла, Иван понял, что рычал этот мертвец…

***

— Мне нужна одежда! — Каталина сердито уставилась на Грегори, который, сидя на подоконнике, и вертя в руках кинжал, с ленивой усмешкой наблюдала за ее возмущенным хождением по комнате.

— Не думаю. — Мужчина медленно обвел ее взглядом, словно впервые, внимательно рассматривая от растрепанных прядей волос, и до поджатых пальцев ног, замерзших от холода камней пола. Его усмешка стала шире, а в глазах вспыхнули искры. — Мне кажется, любая одежда, только испортит твой вид.

О, кто бы сомневался, что ему именно так ему и покажется?! Чертов вампир.

— Мне холодно, Грегори! — Каталина старалась не обращать внимания на его откровенный взгляд, не собираясь, вновь, позволить себя увлечь не теми мыслями. Если она планировала выбираться отсюда, ей нужна одежда… — Я человек, а не какой-то там, толстокожий, наглый, нечувствительный к холоду кровопийца, — она гневно посмотрела на вампира, делая акцент на этом слове. — И вполне могу подхватить пневмонию и умереть!

Этот наглец посмел расхохотаться! А потом, аккуратно отложив кинжал, и опережая ее желание хорошенько ударить его из-за этого веселье, просто оказался рядом, так же неожиданно и стремительно, как он всегда и передвигался, сбивая Лину с толку. Обхватив талию следователя горячими руками, мужчина поднял босые ступни девушки над ледяным полом.

— Странно, но я прекрасно помню, что ты была совсем не против пить мою кровь, К-а-т-ти. — Грегори крепко прижал ее к себе, и Каталине сразу стало тепло…, даже жарко, в общем-то. Но она попыталась игнорировать это, как и смысл его замечания. — Так что, вопрос о кровопийцах, не тот, который стоит так категорично отвергать, касательно тебя, девочка. Это еще поспорить можно, кто из нас больший кровопийца в этой комнате. Я, который просто не могу этого не делать, или же ты…, человек… — Его бровь вздернулась, и вампир позволил своим словам многозначительно повиснуть в воздухе.

Она не пожелала вникать в смысл его замечания. И не об этом сейчас собиралась говорить с Грегори.

Проснувшись, Каталина осознала, что влипла серьезней чем думала. Она крупно попала. И ей, совершенно точно, надо было отсюда выбираться. Потому что, лежа в объятиях этого мужчины и слушая мерные удары его сердца, Лина никогда бы не вспомнила, что находится в плену у вампира, если бы не жажда…

Черт возьми! Она, даже то, что находится здесь не по своей воле, почти запамятовала.

Грегори усмехнулся, ощущая растерянность девушки, и наклонился, прижимаясь лицом к впадинке над ее ключицей, и дрожь возбуждения прошла по телу Катти, когда она ощутила, как он глубоко вдыхает запах ее кожи. Губы вампира щекотали шею, дразня Лину.

Но Катти не собиралась поддаваться. Осознав, что больше и больше вязнет в очаровании этого мужчины, в его силе, и, не имея реальной возможности ему сопротивляться, потому что с каждой минутой все меньше хотела оказывать это самое сопротивление, Каталина решила выбираться из этого треклятого места.

А значит, и сейчас, ей не стоило поддаваться искушению. Она попыталась вырваться из рук вампира, оттолкнуть этого наглеца, так легко доводящего ее до безумия, одним прикосновением, лишь взглядом. Но ее противник, точно издеваясь, и показывая, насколько Лина зависит от него, чуть ослабил свои объятия, будто поддаваясь ее сопротивлению.

— Грегори! — Она не хотела за него цепляться, правда. Но и падать на голый камень пола, не имея хоть минимальной прослойки ткани между этим самым камнем и своей кожей — ей вовсе не улыбалось. И потому, почувствовав, что вполне может упасть, если он разожмет руки, она была вынуждена обхватить ногами талию Грегори. Только для безопасности. Исключительно ради этого.

— Что такое, К-а-т-ти? Ты мне или себе не доверяешь? — Он усмехнулся, внимательно смотря в ее глаза. И его взгляд поведал Каталине, что вампиру прекрасно известна истинная причина смены ее положения.

Она хотела быть с ним рядом. И сама боялась этого желания.

Черт! Почему ей никак не удавалась взять все в свои руки с этим мужчиной?!

Девушка тяжело вздохнула, и опустила голову, почти обиженно прикусив губу, утыкаясь носом в его шею. Этот вампир никак не желал сдавать свои позиции. И не думал уступить ей хоть толику в дислокации. Ему надо было быть доминирующим во всем, без исключения. А проблема была в том, что Каталина привыкла быть сама себе управлением и властью.

Не то, чтобы ей не нравилось покоряться Грегори. Этот властный и привыкший только к победам мужчина, был поразительно внимательным ко всем потребностям и нуждам девушки. Даже к тем, о которых она сама никогда не догадывалась. Или запрещала себе думать о том, что и ей хотелось бы быть рядом с тем, кто может оказаться сильнее ее упрямства.

Большая ладонь накрыла затылок Лины, крепче прижимая, а объятия Грега стали более мягкими. Даже это он понимал в ней, разрази гром этого вампира! Знал, как ей сложно признавать свои слабости.

Он был слишком…, чересчур идеальным для нее. Словно вылепленным по спецзаказу. Но…, Грег не был человеком… и, даже являйся он таковым, она не была уверена, что готова была бы поступиться всем ради такой слабости. Еще раз вздохнув, ощущая, как его аромат наполняет ее легкие, Катти поняла, что снова начинает размягчаться, поддаваясь своей потребности в этом невыносимом существе.

Ей надо сматываться. Сто процентов, надо.

Но не может же она убежать, прикрывшись лишь волосами! И потом, ей надо найти и вытащить отсюда Алекса. Она не собиралась оставлять напарника на закуску обитателям этого замка. Итак, Каталина вернулась к тому, с чего начала. Ей нужна одежда.

Следователь тихо выругалась сквозь зубы, удобней устраиваясь на руках Грегори. И ощутила, как вампир напрягся, а в его груди зародилось тихое и довольное рычание. В нем вспыхнуло желание. Не то, чтоб оно хоть на миг угасало хоть в одном из них. Но все же, имело некоторые периоды спада. А вот сейчас, похоже, они приближались к очередному пику.

Ей уже было жарко. Казалось, что в один миг, она вспыхнула, переходя от возмущения, к дикому, неистовому, голодному желанию. Почти потребности. Девушка застонала, не в силах сдержаться.

Да это же ненормально! Словно в ней имелся выключатель, который Грег мог переключить одним звуком, подчиняя Катти своему желанию.

Она почти слышала, как что-то начинает захватывать власть в вампире, требуя ее покорения. Что-то, чему она не могла пока дать названия. Наверное то, что и отличало его от простого мужчины. Нечто темное и древнее, словно клубящееся внутри сущности Грега.

Катти не знала, каким образом, но великолепно чувствовала все, что творилось с ним, после того, как пристрастилась к его крови. И, не могла не признать, что ей это нравилось. Это обостряло ее собственное восприятие. Пожалуй, следователь смогла разгадать секрет его телепатии. Ведь Грегори еще в той больнице пил ее кровь.

Но, каким бы сильным искушением не были его пальцы, скользящие по ее коже, его руки, сильнее сжимающиеся на ее теле, Каталина приняла решение сопротивляться.

— Гр-е-го-ри… — Ох, она не собиралась вот так, почти стонать его имя. Таким тоном ей будет весьма сложно отвлечь мужчину от того, что он так охотно делал. — Стой.

— Ты не хочешь, чтобы я останавливался, — и на секунду не прекратив ласкать ее шею, спускаясь все ниже, уже облизывая и дразня языком ключицу, проурчал этот вампир.

Дьявол! Ну вот что можно противопоставить такому самомнению?! Тем более что он имел на него право…

— Мы договаривались, что я дам тебе все, что ты не пожелаешь, К-а-т-ти. Действительно пожелаешь… — Горячие губы шептали это, дурманя ей разум, пока вампир нес Лину к кровати.

Желание. Это было методом… Даже одурманенная им, она оставалась следователем и искала выход из ситуации. Только, как убедить себя, что это то, чего она хочет? И сделать это как можно скорее, подумала Лина, ощущая, что спина касается холодного шелка простыни.

— Мне нужна одежда, Грегори. Правда. — Каталина уперлась своими руками в его плечи, не давая мужчине отвести глаза.

Он усмехнулся, обхватывая ладонью лицо Каталины, и опустился сверху, накрывая ее своим горячим и возбужденным телом, упираясь локтем в спинку кровати.

— Зачем, К-а-т-ти? Для чего тебе одежда, девочка? — Вампир внимательно вглядывался в ее лицо, все с той же усмешкой. И Лина поняла, что он знает причину, но хочет, чтобы она сказала ему правду.

— Чтобы попробовать сбежать. — На выдохе прошептала она, с трудом удерживая свои бедра от того, чтобы не рвануться навстречу его напряженной плоти, с напором прижимающейся к ее возбужденному лону.

— Хорошо. — Улыбнулся Грег, с легкостью преодолевая сопротивление ее руки, и опуская голову, сближая их лица. — Я дам тебе одежду. И ты поймешь, что не ее отсутствие, мешает тебе.

— Я не понимаю, о чем ты…, - попыталась возразить Каталина, но протест потонул в его губах, которые накрыли рот Каталины, жадно целуя, заставляя терять разум. Она застонала, сильнее прижимаясь к нему, и сама потянулась за его ласками. В конце концов, Катти получила то, что желала, не так ли?

Но, внезапно, Грегори резко отстранился, с проклятием, натягивая одеяло поверх растерянной и ничего не понимающей девушки, удивленно следящей за столь стремительно меняющейся ситуацией, и поднялся с кровати. Он сгреб свои джинсы с пола, довольно давно отброшенный ими за ненадобностью. Грегори был справедлив в признании того факта, что уж если Катти ходит перед ним раздетая, то и он не должен одеваться. Что же происходит? Она не понимала.

— Грегори? Что…? — Она поднялась за ним, забывая о том, что не собиралась показывать этому самоуверенному вампиру, как сильно его желает.

— Все в порядке, Катти. — Грегори одарил ее улыбкой, очевидно, довольный тем, что она за ним тянется. — Просто иногда, друзья бывают слишком назойливы…

Словно подтверждая его высказывание, в дверь негромко постучали. Во внутреннюю. Значит, кто-то был в том зале… Не то, чтоб Каталина была стеснительной…, но некоторое смущение, она все же, сейчас ощущала.

— У тебя поразительное чувство такта, Михаэль. — Прорычал Грегори, подходя к двери.

— Тебе лучше быть одетым, когда откроешь, Грег. — Насмешливый голос, прозвучавший из-за двери, показался Каталине знакомым. Она выше натянула одеяло, вспоминая высокого мужчину, который пришел к ним на помощь в том переулке. Кажется, Грегори именно его называл Михаэлем… И, как она теперь понимала, все те люди, таковыми не являлись…

Судя по всему, следователь находилась в еще более плачевной ситуации, чем ей представлялось. Этот замок, похоже, просто набит вампирами.

Грег хмыкнул на подобное предложение друга, распахивая дверь, и приваливаясь к косяку, почти полностью закрывая обзор комнаты и ее, обнаженную, в его кровати.

— Рад видеть тебя, Сирина. — Грегори наклонил голову, приветливо произнося это имя, а потом, ехидно бросил, глядя вглубь "их оружейного зала". — Если ты хочешь видеть меня одетым, Михаэль, предупреждай о своем появлении заранее.

— Я учту на будущее. — Голос мужчины был наполнен насмешкой.

— Это я виновата. — Мягкий грудной голос женщины прекратил этот обмен любезностями и заставил Катти чуть приподняться, опираясь на локти, и удерживая одеяло ладонями, в желании рассмотреть ту, которую скрывала широкая спина Грега. — Прости, что помешали.

— Я так понимаю, что это не визит вежливости? — Каталина могла поклясться — Грегори насмешливо усмехнулся. Но… она ощущала, что он насторожился.

— Отчего же? — Голос их гостьи, которую Лине так и не было видно, оставался непринужденным и мягким. — Нам с Элен, хотелось бы познакомиться с твоей девушкой. Ты же не будешь против, правда?

— Хорошо. — Грегори спокойно кивнул, насмешливым взглядом, брошенным через плечо, обрывая ее возражения, что она таковой не является. Катти вздохнула, "его девушка" — было довольно тактичным обозначением того, чем они последние полутора суток тут занимались. Наверное, ей и правда, не стоило возмущаться. Тем более, может это знакомство окажется полезным, в свете того, что она планировала? Следователь заставила себя прикусить язык и мило улыбнуться ухмыляющемуся Грегу. — Только, нам нужна твоя помощь с гардеробом, Рина. Боюсь, что ее одежда пришла в негодность.

Катти ощутила, как ее щеки начинают краснеть от негодования на его наглость. Но она смолчала.

— Конечно. — Их гостья ни капли не удивилась подобному замечанию. Это наводило Каталину на невеселые размышления. — Я предполагала, что это может понадобиться. — Грегори протянул руку, очевидно, беря то, что ему дали. — Мы вас ждем в главном зале, минут через тридцать. Надеюсь, вы справитесь. — В голосе этой Сирине послышалась мягкая усмешка. — А я пока попытаюсь убедить Макса отпустить от себя Элен хоть на два шага.

Грегори весело рассмеялся на последнее, непонятное для Каталины, замечание.

— Удачи, Сирина, она тебе понадобится с этим сумасшедшим. Мы постараемся вложиться в отпущенное нам время. Но… ничего не обещаю. — Грег кивнул своим друзьям и закрыл двери.

А потом, повернулся к ней, держа в руках… платье?!

— Ну, вот тебе и одежда, К-а-т-ти. — Судя по широкой усмешке, вампир искренне забавлялся.

А ей смешно не было! Черт возьми. Да она лет с пяти не носила платьев! Но, не похоже, чтоб ей предоставили иной выбор. С разочарованным вздохом, Каталины вылезла из-под одеяла, награждая смеющегося мужчину сердитым взглядом.

— Не совсем то, чего мне бы хотелось. — Пробурчала Лина, беря предложенную одежду, и с подозрением рассматривая.

— Тебе стоит научиться обходиться тем, что можно получить, К-а-т-ти. — Грегор протянул руку, обхватывая ее за талию, и крепко обнял, прижимаясь губами к макушке, не обращая внимания на ее попытки вырваться. — Компромисс — не такое уж плохое слово, когда не ты управляешь ситуацией.

— Я попробую запомнить. — Почти прошипела Лина, пытаясь пригладить пряди, которые он снова и снова растрепывал пальцами.

— Сомневаюсь, что выйдет. Но и это мне в тебе нравиться. — Грегори искренне рассмеялся.

А Каталина, как последняя дурочка, замерла, не в силах оторвать глаз от того, в кого, кажется, начала влюбляться.

Мама дорогая! Ей, определенно, пора отсюда смываться.